***
Аой улыбнулся и с силой вжал в пол педаль газа. Проскочив на красный свет, он чуть было не вписался во взвизгнувшую тормозами "субару", и развеселился, почувствовав в крови адреналин, и то, что ему опять несказанно повезло. Он просто с бешеной скоростью мчался на репетицию, но ещё быстрее неслось его сердце. Неслось туда, где его ждали, где он был нужен, где его любили и туда, где любил он.
Притормозив возле высокого здания, в котором находилась репетиционная, он почти пулей вылетел из машины, и чуть ли не бегом несся к лифту, глупо улыбаясь, а затем нервно насилуя пальцем кнопку вызова.
***
Аой и сам не понял, как это случилось, но однажды он заметил, как странно на него смотрит Рейта. Сначала парень подумал, что ему просто показалось, но он всё чаще и чаще стал замечать долгие заинтересованные взгляды согруппника, а однажды, он улыбнулся Аою странной загадочной улыбкой. В голове брюнета всё смешалось и с этого дня, он потерял покой.
Сначала мысли назойливыми мухами начали отвлекать его от повседневных хлопот, но вскоре, подпитываемые взглядами, полуулыбками и лёгкими, словно случайными, касаниями, они стали преследовать его постоянно. Гитарист начал замечать, что думает о Рейте постоянно, что бы он ни делал. Когда он готовил есть, делал дома уборку или упражнялся на гитаре, лицо и движения басиста вставали перед его глазами, а сказанные им слова и фразы, проворачивались в голове Аоя бесчисленное количество раз. Начало доходить до того, что он думал о согруппнике постоянно, просыпаясь и засыпая с его именем на губах. Хотя, засыпал, было слишком громко сказано. Он подолгу ворочался в постели, чувствуя, как жесткие простыни царапают кожу, как подушка становится слишком мягкой или наоборот, сбивается в один жёсткий комок, а одеяло мешается и путается под ногами. Аой понимал, что просто изводит себя глупыми мыслями, но уже ничего не мог с собой поделать.
Гитарист и так не слыл покладистым характером, однако, в силу своего возраста и положения уже давно научился сдерживать свой буйный норов в узде, но с того момента, как Рейта влез своими серыми глазами в его подсознание, с ним начали происходить разительные перемены. Он всё чаще и больше становился раздражительным, вспыхивал по любому пустяку, а затем начал задираться сам и лезть в драку по любому поводу.
Но стоило Рейте появиться в репетиционной или в гримёрке, как брюнет становился покладистым, спокойным и улыбчивым, ловя каждое его слово, каждый жест и каждый взгляд. Аой прекрасно понимал, что с ним происходит, но как ни пытался, он ничего не мог с собой сделать. Он пытался пить успокоительные, прописанные ему личным психологом, но они лишь помогали ему быстрее уснуть, и выливались в усиливающуюся раздражительность, озлобленность и агрессию, слегка придавленную лекарствами.
Согруппники видели, что твориться с их вторым гитаристом, но предпочитали не вмешиваться, а Аою порой так хотелось выговориться кому-нибудь и поделиться той болью, которая клыкастым мохнатым зверем поселилась в его груди, и которая ночами глодала его рёбра изнутри, сжимая когтистыми лапами лёгкие, и мешая дышать. Порой брюнету хотелось покончить с ней, взять острый нож и просто вырезать из груди то, что заставляло задыхаться, мешало думать и жгучими болезненными волнами захлёстывало его с головой, когда Рейта улыбался другим, а не ему. Однажды его всё же прорвало и он поговорил об этом с Урухой, но то лишь высмеял его, призывая быть мужчиной и держать себя в руках, ибо было совершенно глупо испытывать такие чувства, основываясь на взглядах, словах и улыбках. Пристыженный Аой старался как мог следовать наставлениям друга, но то, что творил с ним Рейта, делало эти попытки похожими на попытки висельника из последних сил удержаться на раскачивающейся под ним табуретке.
А басист, словно не видел, что с ним твориться. Брюнет не понимал поведения согруппника, страдая от этого ещё больше. Периодически ему казалось, что Рейта испытывает нечто похожее на то, от чего мучился он сам, а порой, он думал, что легче заставить что-то чувствовать глыбу льда, чем равнодушного и холодного блондина. Он то притягивал к себе Аоя, отписывая ему длинные смс по ночам, в шутку целуя в губы, то вновь отталкивал, ссылаясь на нехватку времени, заботы и вообще держа от себя на расстоянии. У гитариста появилось стойкое ощущение того, что он породистая собака, которую то прогоняют, то вновь притягивают, держа на коротком поводке. Вот только мозоль от этого поводка была кровавой и несщадно ныла, а порой и гноилась, заставляя её обладателя сходить с ума от боли.
Но однажды наступил такой момент, когда нервы Аоя были на пределе, и психанув, он объявил о том, что уйдёт из группы, соглашаясь лишь на то, чтобы подождать и побыть в составе до тех пор, пока ему не подыщут замену. Он просто устал от этого выматывающего душу и нервы процесса, решив просто сдаться и прекратить бесполезную маяту. Но ему так и не дали уйти...
***
Рейта возник в дверях его квартиры настолько неожиданно, что брюнет ошалел и отступил на шаг, пропуская согруппника во внутрь. Серебристые глаза мерцали тихим светом, губы страдальчески изгибались, а руки нервно подрагивали.
- Аой, не оставляй меня...
Гитарист лишь прикрыл глаза и привалился к стене в прихожей:
- Рейта, не надо...зачем всё это...
На что басист в плотную подошёл к нему, крепко обнял и выдохнул в губы:
- Я люблю тебя...
Аой лишь ошарашено чувствовал, как требовательные губы накрывают его рот, а язык с нажимом проникает в полость рта, исследуя, захватывая и вызывая на поединок его собственный язык. С глухим стоном, он обвил стан Рейты и жадно ответил на поцелуй, задыхаясь, захлёбываясь накатывающими волнами, и чувствуя, как всё тело, каждая его клеточка покрывается мурашками.
Всё дальнейшее происходило как во сне. Они бешено срывали друг с друга одежду, не переставая ласкать, кусать, царапать и покрывать друг друга поцелуями. Со стороны могло показаться, что они словно борются, но неожиданно, весь процесс замедлился, став чувственным, нежным и неторопливым.
Опрокинув Аоя на кровать, Рейта ласкал его губами, руками и языком, пока тот не застонал и не выгнулся с беззвучным стоном на губах. Блондин лишь завозился с пряжкой на джинсах, а затем, медленно погрузился в разгорячённое тело согруппника. Войдя до конца, он на секунду замер, а затем стал двигаться, сначала медленно и размеренно, а затем ускоряясь. Дыхание его сбилось, с губ сорвался стон, тело покрылось сверкающими бисеринками пота, а волосы прилипли к лицу и шее. А Аой лишь судорожно вцеплялся пальцами в его плечи, оставляя неглубокие царапины и толкаясь бёдрами навстречу разгорячённой плоти Рейты, и обвивая его талию ногами. От этого басист застонал ещё сильнее и нагнув голову, стал целовать раскрытые губы любовника.
Острое желание наполняло их тела, и не в силах себя сдерживать и контролировать, они с бешенным темпом рвались навстречу друг другу, переплетая пальцы и судорожно хватая сухими губами воздух. Наконец, не в состоянии больше терпеть, они кончили практически одновременно, испуская низкие животные стоны, и обессилено сжали друг друга в объятиях...
Но с того дня изменилось не многое...Рейта стал намного ближе к нему, но всё же он оставался таким же жестоким, как и раньше. Он продолжал терзать и до того израненную душу и тело Аоя, а он брюнет лишь закусывал до крови губы, когда было особенно больно, и вымученно улыбался, когда согруппники пытались заговорить с ним. Он начал чувствовать себя чужим в своём же коллективе и пристыжено отводил глаза, когда на него покачивая головой смотрел Уруха. А затем брюнет и вовсе начал злиться на него, за то что тот знает, видит и понимает всё, что делает с ним Рейта. Гитарист тихо себя ненавидел за то, что так ведёт себя, но поддавшись слабости однажды, он уже не мог остановиться и позволял делать с ним всё что угодно, ведь он знал, что Рейта любил его, а значит не мог желать ему зла...
***
Пальцы быстро строчили смс:
- Когда ты прилетишь ???
Экран замигал, отправляя сообщение, а затем вновь осветился, принимая ответ:
- Я не знаю, пока не могу. Дела.
Ответ резанул и отозвался болью в груди. Вновь быстрый перестук по клавишам:
- Но ты же можешь исполнить одно моё желание ???
Ответ:
- Ну, если это не закончиться летальным исходом :)))
Пару секунд на раздумье и пальцы быстро нажимают клавиши:
- Тебе не составит труда, а я буду просто сидеть и ждать )))
Ответ:
- Если это в моих силах, то я попробую )))
Сердце замерло, а дыхание остановилось:
- Пообещай...
Ответ:
- Ладно...
Нервный глоток и холод в руках:
- Я хочу услышать твой голос...
Ответ:
- Нет, я не могу этого сделать...
Боль, обида, разочарование:
- Но почему...
Ответ:
- Я уже объяснял почему...
Чувствуя, как сквозь строчки сквозит давно сказанная ложь, Аой не выдержал и написал:
- Ты обещал...
Ответ:
- Ну вот, теперь я человек, который не держит своего слова. Зачем я вообще такой нужен...
Слёзы ярости, ревности и жгучей обиды душили Аоя, пальцы продолжали всё строчить и строчить, а плечи лишь нервно вздрагивали, когда приходил новый ответ. В итоге, не выдержав, брюнет всё же сорвался, психанул и со всей силы швырнул мобильный телефон о блестящий пол кафешки, в которой он сидел. Экран пару раз моргнул и погас, а гитарист, сорвавшись со стула рванулся прочь от проклятого маленького устройства, чудо техники, придуманной человеком...

***
Аой спрятался в туалете от посторонних глаз, и тяжело привалившись к стене, дал волю захлёстывающим его чувствам. Солёные потоки брызнули из его глаз, обильно стекая по щекам, а он лишь тихо поскуливая сполз на пол, ощущая спиной холодный кафель. Он всё не мог остановиться и заходился в беззвучном захлёбывающемся стоне, чувствуя, как из глаз, вместе со слезами вымылись тёмно-синие линзы. Но машинально смахнув их с лица, Аой внезапно понял, что вместе с ними, с его глаз спал тяжёлый душивший его занавес, и всё это время застилающий ему глаза. Он понял, что слова о любви были лишь способом привязать к себе и не дать уйти, а вообще, для Рейты он был всего лишь интересной забавой, поражающей своей новизной, яркой необычной вещью и просто весёлой и смешной игрушкой...

back