Пролог и про кое-что ещё: Йокко Иринати никогда не существовала. На самом деле, это мистификация замечательной поэтессы Ирины Ермаковой. Поэтому все танка в данном фике принадлежат ей и только ей. Я просто пошла по их следу. И белая бабочка Йокко привела меня в чудесное место. Когда-нибудь и ты найдёшь дорогу, которая приведёт тебя туда, только верь своим снам и помни: я буду ждать, пока не услышу звук твоих шагов.
Кому-то, наверное, посвящается…

***
-От его строк пахнет грейпфрутом, а каждый звук – глухие стоны бамбуковых колокольчиков.
Как обычно несу всякую чушь, а ты меня не слушаешь, вцепился в мою гитару и играешь… Metallica – я разве не говорила тебе, что не люблю их музыку?
Мы вроде как встречаемся, да? Ты приходишь, молча сидишь, терзая струны, я несу всякую чушь о Гумилёве и Оскаре Уайльде – но на них тебе глубоко плевать.
Я иногда хочу нарисовать тебя. Но… получается всегда мой портрет. Я не люблю тебя?
-А знаешь, мне каждую ночь снится сон… - ты ведь всё равно не слушаешь меня…

Кончиком пальца
скользнуть по одежде твоей,
разбросанной как попало...
Но осторожно,
чтоб ты не заметил.
Я очень люблю Йокко Иринати – только это секрет. Я ведь капризный, легкомысленный – Тошия, басист. Меня иногда даже устраивает мой образ – никому и в голову не приходит «залезть» мне в душу…
На экране сюрреалистичным, эшеровским, вальсом сменяют друг друга кадры. Ты неотрывно смотришь туда, а я прикасаюсь кончиками пальцев к твоей рубашке, небрежно наброшенной на стул. И так приятно знать, что она твоя, что она хранит ещё память о твоём тепле.
-Тошия-кун, что-то случилось? - твой чуть хрипловатый голос. Знаешь, его звук доставляет мне почти физическое удовольствие.
-Нет. Всё в порядке. У меня всегда всё в порядке, а почему ты спрашиваешь?
-Ты так задумчив… Я не видел тебя таким.
-Я хочу запомнить твоё лицо.
-Зачем?
-Хочу нарисовать тебя.
Ты не спешишь вернуться к вальсирующим кадрам, надолго задерживая взгляд на мне, тело сладко заныло от твоего взгляда…
-Я хочу, чтобы у меня осталось твоё лицо, даже если ты уйдёшь…
-Тошия, меня пугает, когда ты говоришь так, будто влюблён в меня, - смех: мне больно его слышать.
-А что если влюблён? – не могу скрыть злость в голосе, ты медленно встаёшь и подходишь ко мне.
-Влюблён? – улыбка… Резко приподнимаешь пальцами моё лицо и целуешь в губы – я мечтал, чтобы это было не так. Слишком страстно и поверхностно. Отрываешься от моих губ, усмешка.
-Не бери в голову, - совсем ласково проводишь пальцами по моей щеке и возвращаешься в своё кресло.
-Кё, - слёзы…

***
-Странные сны у тебя, - улыбаешься.
-Ты меня слушаешь? Неужели! – слишком зло получилось…
-Всё ясно, - ты отставляешь гитару, подходишь ко мне.
-Что тебе ясно? – ты обнимаешь меня, сильно прижимая к себе.
-Я молчу, ты говоришь - и нам друг на друга наплевать, да? Ты об этом думаешь?

Утренняя звезда.
Стук башмаков в переулке.
Запах твоих рукавов
спать не дает мне
всю ночь.
Я люблю ночью подойти к твоей кровати и слушать твоё дыхание. Ты крепко спишь - ты не проснёшься, а я стану счастливым на весь день.
Моя любовь прекрасна, пусть даже она никогда не станет твоей.
Я представляю, как прикасаюсь к твоим волосам, целую твои закрытые, подрагивающие во сне веки.
-Можешь лечь рядом.
-Что? Ты не спишь?
-Нет… не могу, я даже стал ждать, когда же ты снова придёшь… Приятно – кажется ты будто хранишь мой сон, будто отгоняешь куда-то ночных демонов, даришь мне свет… Только интересно…
-Что интересно? – ложусь рядом с тобой на край кровати.
-Ты даришь свой свет и забираешь мою тьму… Ты будто сознательно обрекаешь себя на страдание…
-Страдание? Вовсе нет! Это…
-Не нужно. Прости… я зря об этом заговорил, - обнимаешь меня, притягивая к себе, я засыпаю чувствуя твоё дыхание в своих волосах…

***
-Ты кукла… И я думал, тебе это нравится.
-Я привыкла… У меня в голове только леденцы и бусины, - улыбаюсь, наверно, грустно получилось.
-Глупая, - становишься передо мной на колени, целуешь меня в лоб, - и что же дальше тебе снилось?

Шелест шелков с плеч
пеной шуршит в ногах!
Зеркало, отвернись!
Белая-белая-белая,
белая хризантема.
Стою перед зеркалом долго-долго. В зеркалах особая святость, я их слишком люблю. Потому, наверно, моя жизнь – это какое-то отражение чужих жизней. Глупо, я потерялся в собственном образе, я уже даже не помню, кто я действительно.
-Я так устал… И по-моему сорвал голос.
-Да, Каору сегодня перестарался быть лидером, - эхом отзываюсь я.
-А всё-таки здорово… Я думаю, а кем бы я был, если бы не был в Dir en Grey?
-Это был бы не ты.
-А как насчёт вас, Хара Тошимаса?
-А я и так не я…
-Тотчи… что опять?.. Мне больно видеть то, что ты так печален последние дни. Я очень люблю… твою улыбку.
-Только улыбку?
-Мы ведь решили не говорить об этом.
-Знаю.
Снимаю рубашку, подхожу к тебе.
-Пожалуйста, поцелуй меня.
Ты колеблешься несколько вечных мгновений, наконец нежно целуешь меня в губы, после спускаешься на мою шею, пальцы пробегают по правому плечу, гладят выступающие косточки ключиц, твои губы обжигаю мою кожу жарким дыханием. Ты обнимаешь меня за талию, снова целуешь в губы.
-Спокойной ночи… - встаёшь, уходишь.

***
-Постой… он тоже любит его?
-Не знаю… Это всё зеркала.
-Ненавижу твою таинственную улыбку. Она пугает меня. Ты будто владеешь каким-то тайным знанием, которое изменяет тебя…
В ответ молчание.
-И куда теперь направилась бабочка Йокко?
-А куда ты хочешь?
-В постель! – смеёшься, - Они наконец-то сделают это?

Проснуться,
а ты не ушел.
Заснуть - ты куришь в углу.
Заснуть и снова проснуться
туманом над легкой водой.
Я снова ложусь рядом с тобой. Прижимаюсь к тебе всем телом, руками обвиваю твою шею и медленно целую тебя. На губах вкус вина – ты сегодня выпил немного, потому ты отвечаешь на поцелуй, потому без тени сомнения твои руки скользят по моему горящему телу – горящему в золотом огне нашей страсти.
Твои поцелуи стигмами остаются на моей коже – на вечную память, я улыбаюсь, когда чувствую, что твои ладони нетерпеливо раздвигают мои ноги, и когда чувствую тяжесть твоего тела сверху.
Это так сладко, когда ты делаешь мне больно – заполняя меня. Я слышу твои тихие стоны и прерывистое дыхание, любимый… Возьми и мою душу тоже. На что мне душа, если ей хорошо только с тобой? Перед глазами красные и оранжевые листья. Толчки, скрип кровати, терзающий звенящую тишину. Вдох… Я задыхаюсь, мне так хорошо с тобой! Стоны сменяются всхлипами. Руки судорожно сжаты на твоих влажных от пота плечах. Ты чувствуешь мою дрожь, приникая к моим губам в порыве страсти. Наверное, этот странный танец двух тел – это красиво. Твои ладони сжимают мои бёдра, я выгибаюсь в твоих руках… Глаза изумлённо расширены, комната рассыпается на миллионы белых бабочек…
-Кё! – в твоём имени всё, чем я хочу быть. Частью. Тебя.
Мы лежим в тишине, обнимая друг друга. Я благодарно целую твоё плечо.
-Кё…
-Молчи… Я всё знаю, - гладишь мои волосы, улыбаешься, тянешься за сигаретами…

***
-Так может… они будут вместе? – ты гладишь пальцами мою шею, другая рука лежит на моём колене.
-Я не знаю, это же сон.
-Хотелось бы, - медленно целуешь меня, - и всё-таки, что было дальше?
-Белая бабочка Йокко…

Ловец искусный,
жемчуг добыл ты,
губами
раковину раскрыв?
Шорох отлива.
Мы сидим на кухне. Я рисую, ты – пьёшь чай. Ладонями обхватив чашку и смешно, по-детски, дуешь на слишком горячую воду.
-Почему ты улыбаешься? – ты внимательно смотришь на меня.
-Я счастлив.
Ты смеёшься:
-Ты такой милый!
-Я рисую тебя…
-Да? Зачем?
У меня дежа-вю?..
-Чтобы у меня осталось твоё лицо, даже если ты уйдёшь.
-Ясно. Только нарисуй рядом себя…
Удивленно приподнимаю брови.
-Чтобы и у меня осталось твоё лицо, если ты уйдёшь… - ты почти шепчешь.
Тянусь к твоей руке, ты ловишь её, переплетаешь наши пальцы. Нежно улыбаешься и смотришь мне в глаза. Я уже говорил, что счастлив?..

***
-Красиво… Но может скажешь мне, что такое белая бабочка Йокко?
Качаю головой.
-Мне пора… Проводишь?
Встаю с кресла, ты держишь меня за руку. Поцелуй на прощание, закрываю дверь…
-Постой!
Ты обернулся:
-Что?
-Завтра - имя,
а сейчас - тишина,
вокруг которой вращает
мир
личинка бабочки йокко.

Всё в мире – любовь…