«….чтобы не оказалась тою, давно забытою,
той, с которой мне не по пути»
Дельфин.
Анэмонэ посвящается…

Разговор оборвался на середине. Просто разрядился мобильник. Несказанные слова повисли в воздухе, постепенно превращаясь в сигаретный дым.
Он бросил курить почти год назад, но иногда, в такие минуты, заветная пачка сигарет появляется на свет. Когда куришь, можно ни думать ни о чем, не вспоминать.
- Ты умеешь любить только себя
- Это неправда.
- Заткнись!


Он знает все про любовь, про суку, которая вламывается без спроса и без спроса же уходит. Нервным, изломанным жестом подносит руку ко лбу.
- Ты всегда рисуешься. Можешь хоть раз в жизни вести себя как обычные люди?
- Прекрати!


Вкус чужих губ до сих пор впаян, втиснут, вписан в каждую клеточку его тела. Вкус губ, прикосновения тонких пальцев. Лишь гитаристы умеют так почувствовать друг друга, когда каждое касание, как целая симфония Баха, когда в тишине только шорох двух тел рождает совершенную мелодию.
- Я люблю тебя.
- Не лги. Я не верю, слышишь, не верю!
- Сакито!


Недоверие – это фальшивая нота, резкий звук ломающейся гитары посреди баллады. Недоверие, раздирающее переплетение рук и ног. Стук двери безумным крещендо обрывает песню посередине. И пирсинг мешает до крови закусить губу, растерзать её в клочья, чтобы не помнила, не смела вспоминать того, ушедшего в ночь.
- Прощай!


Просто мобильники всегда не вовремя разряжаются…