Кампай!!! - громко воскликнул Камиджо, высоко подняв свой бокал дорогого красного вина.
-Кампай!!! - раздались возгласы остальных присутствующих. Восторженные крики, смех, звон бокалов – именно из этого состоял тот радостный вечер. Первый концерт совместного тура с другими вижуал-кей группами прошёл успешно, и Versailles решили это отметить. Юки сразу же предложил несколько баров, находившихся совсем рядом, но так, как выпивать с участниками своей же группы довольно скучно, вокалист Камиджо предложил перехватить кого нибудь по дороге. Предложение показалось заманчивым, хоть и довольно глупым. Вскоре, ребятам на пути попались The Gazette, которые устало прогуливались по вечернему городу, любуясь пейзажами родной Японии. На предложение «выпить вместе» они ответили решительным отказом, но так, как делать всё равно было нечего, парни со вздохом потащились за счастливым вокалистом, который вприпрыжку мчался к находившемуся неподалёку бару. Расположившись там, оба коллектива заказали себе выпивку, и вскоре разговорились. Выяснилось, что у каждого из них много общего. Больше всего дискутировали вокалисты. Расхвалив творчество друг друга (хотя, на самом деле, знали и слышали довольно мало), Камиджо и Руки произнесли свой первый тост. Потом второй, третий, четвёртый… Совсем скоро, музыканты повеселели и принялись перепевать все известные им песни, и лишь один Хизаки, который выпил слишком много в самом начале, мирно посапывал рядом. Теру же, который равнодушен ко всякому роду выпивке, тихо беседовал с Рейтой, откинувшись на спинку кожаного дивана.
День подходил к концу, силы оставляли музыкантов. Время текло, и вскоре слово «кампай» звучало больше как приговор, нежели как тост. Но похоже, алкоголь ещё сильнее развязал языки двух вокалистов, и обычная мирная беседа превратилась в спор на тему «кто круче?». Ни к чему хорошему это привести, конечно же, не могло, но никому не хотелось прерывать их, а некоторые даже увлечённо наблюдали за дискуссией.
- Прошу заметить, - бормотал Руки, - что наша группа основана гораздо раньше вашей, соответственно ваш коллектив никак не может быть лучше и профессиональней нашего.
- Да ни хрена подобного! – возражал вспыльчивый Камиджо, выпивая при этом залпом очередной бокал вина, - зато мы намного необычнее вас! Наши образы, наши костюмы, да и вообще музыка – всё это намного интересней ваших обычных напевов, да да!
- Да, конечно, очень интересно! – с сарказмом заметил вокалист The Gazette, скрестив руки на груди, - вы что, в детстве не наигрались в «принцесс» и «вампиров»? –
От такой наглости Ками пролил на себя пол бокала вина, и, заикаясь, возмутился:
- Да я… да я… да я могу весь концерт показывать сплошной фансервис, целоваться с Хизаки и… и…
- Ну и что? Я тоже так могу!– рассмеялся соперник.
- Нет, не можешь.
- Почему это не могу?Оо
- Потому что у тебя нет Хизаки. – буркнул Камиджо, заметив про себя, что его костюм уже никак не отстирать.
- И всё равно, - Руки развалился в пафосной позе на диване, - зато я могу одновременно обнимать Аоя, целовать Рейту, лапать ляжки Урухи и при этом показывать Фак пальцами ног.
- А сапоги? А сапоги куда ты денешь?
- Вот! Я ещё могу выйти на сцену босым! Ну, а тебе такое под силу, мистер Ками-сама? –
От обиды, вокалист Versailles не смог проронить ни слова. Его самолюбие было беспощадно растоптано.
- Зря мы всё это затеяли, Теру,- шепнул Жасмин наблюдавшей за всей этой дискуссией, - теперь наш пафосный друг либо впадёт в депрессию, либо перегрызет горло своему сопернику. – Теру со вздохом кивнул и попросил Кая, который всё это время ничем не выделялся, сходить за стаканом воды. В этот момент, Ками сообразил, что нужно сказать и выпалил:
- а вот один из участников моей группы может запросто изнасиловать участника твоей! Причём, без каких либо усилий!
- Правда, что ли? – Руки приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на довольную ухмылку Камиджо.
- Попали… - пробурчал Уруха, отодвигаясь подальше от безумных спорщиков. Его примеру последовали Рейта и Аой.
- Ты ещё спрашиваешь! Да вы такие легко доступные, что вас могла бы изнасиловать даже маленькая девочка! – продолжал Камиджо, сопровождая всё это истерическим смехом. Руки хитро улыбнулся, и, поднявшись с дивана, сообщил:
- Очень хорошо. Значит, сегодня ночью каждый из нас будет ждать. Вот и посмотрим, на что вы способны! А если проиграете, то с вас три бутылки коньяка.
- Проси четыре! – шепнул Уруха.
- Прекрасно! А вы, если проиграете – выйдете на следующем концерте на сцену в одних трусах! Все! Без исключения!!! – выкрикнул Камиджо, радуясь своей выдумке.
- дурааак, - разочаровано протянул Юки, - лучше б тоже на бухло ставил. А то опять, на какую-то фигню.
- Итак, договорились! Сегодня ночью… А мы пойдём. Заболтались мы тут с тобой, Камиджо! – произнёс Руки, - нам нужно ещё отыскать Кая, который так и не вернулся из похода за водой. Мы будем с вами в одном отеле, на третьем этаже.
- Да,да, мы поняли! – поспешно перебил его вокалист Versailles, - готовьтесь проиграть, наивные!
…
- Ну и что ты наделал, придурок? – обрушился на вокалиста Юки, когда the Gazette покинули бар, - сам будешь покупать им эти четыре бутылки коньяка!
- Ах, мой дорогой, неужели ты думаешь, что я проиграю? – с улыбкой произнёс ещё не протрезвевший Камиджо.
- мы насиловать никого не собираемся!!! – хором воскликнули музыканты.
- Предатели... Подлые предатели… Но, в прочем, я на вас и не рассчитывал. У меня другой план, - произнёс Камиджо и, сев рядом со спящим Хизаки, принялся гладить его по плечу, на что тот мило забормотал во сне.
- Неужели, ты хочешь заставить заниматься этим Хизаки? – ошалело спросил Теру.
- А почему бы и нет? Он – единственный, кого можно заставить что либо делать в таком состоянии. Да и к тому же ничего с ним не станется – не забеременеет.
- Камиджо, извини конечно, но ты совсем с ума сошёл. Ты вообще представляешь, как это всё происходить будет? – вдруг заговорил Жасмин, - Эти парни в момент пришибут нашего Хизаки, тем более, когда он в таком состоянии. Неужели, тебе его нисколько не жалко?
- Да что вы так волнуетесь, в самом деле? – расхохотался Камиджо, а затем заговорил серьёзно, - у меня есть план. Просто помогите мне разбудить принцессу, дальше от вас ничего не требуется. Просто наблюдайте. Уверяю вас, вы не пожалеете!
***
В отеле было довольно тепло и уютно. Просторные номера, телевизор, большие светильники и всё, что нужно для комфорта. Но больше всего музыкантов привлекли кровати – огромные, двуспальные, с удобными подушками. Вокалист тут же заявил, что когда он выпроводит Хизаки выполнять его хитрый план, то тут же развалится на его кровати и уснёт до утра беспробудным сном. Однако…
- Хизаки, да давай уже быстрее, шевелись!
- Ка…ми…джо, - бормотал полусонный и ничего не понимающий гитарист. Находившись в состоянии «лёгкого» опьянения, он ничего не соображал, но полностью доверял хитрому вокалисту, даже не подозревая о том, какой сюрприз ему приготовили. Затолкав Хизаки на третий этаж, Ками остановился, чтобы отдышаться, а тот тем временем спросил:
- А что я тут делаю? А почему тут так всё странно?
- Не задавай глупых лишних вопросов не по делу.
- По дееееелу? – оживился Хи, - я что то должен делать, дааа? Не тяни, я ооочень хочу быть полезным, честно-честно, я не вру!!!
- Слушай, что я тебе скажу, - пробормотал усталый Камиджо, опершись о стену, - сейчас твоя задача – идти в тридцатый номер, и…
- Ии?
- И изнасиловать живущего там человека. –
Хизаки несколько удивился. С небольшим сожалением на личике, принцесса пробормотала:
- А если тот человек не хочет, чтобы его насиловали? Что тогда?
- Поверь, Хизаки, он оооочень хочет! И ты поможешь ему в этом, я обещаю, он будет очень благодарен тебе! – искусно врал Камиджо, пытаясь оттереть пятно на своей рубашке, - Всё, давай, иди. Не медли. – и, затолкнув своего нетрезвого друга в тридцатый номер, принялся подслушивать.

***
Залетев на порог комнаты, гитарист споткнулся о чьи то ботинки, стоявшие у входа, и с грохотом шлёпнулся на пол, прямо к ногам хозяина номера. Застонав от боли, Хизаки поднял глаза и увидел перед собой скромного черноволосого парня, который удивлённо смотрел на него.
А растерявшийся парень, не ожидавший увидеть такое растрёпанное белокурое чудо, с потёкшим макияжем и в помятом платье, беспокойно забормотал:
-Вы кто такой и что вам нужно? –
Гитарист, нащупав шишку на лбу, наконец, заговорил:
- мои друзья сказали, что вы хотите, чтобы я вас изнасиловал ^^ По этому поводу я и нахожусь здесь!
- Что, что, что, что??? Какие такие друзья?
- Ну такие, блин…как их там зовут… а как, кстати, ваше имя? – проговорил Хизаки, еле-еле поднявшись с пола и улыбнувшись глупой улыбкой.
Черноволосый парень совсем растерялся.
- Ну, допустим Кай, драммер the Gazette, а что? Э, да вы тот самый гитарист из Versailles, с которыми мы сегодня вечером отмечали удачное выступление!
- Меня зовут Хи-за-ки! – по слогам пропел белокурый гитарист, приблизившись к лицу барабанщика, - и я пришёл, чтобы изнасиловать вас! – с этими словами, Хизаки крепко прижался к груди бедного Кая, и обнял его за талию.
- Хихихихизааки????? Да вы пьяны, господи!!! Прекратите заниматься ерундой, отпустите меня! Идите лучше поспите, а не забивайте голову всякой фигнёй!
- То есть… то есть, мои друзья сказали неправду? – погрустнел Хи, исказив свою мордашку. Ещё бы немного – и он бы расплакался перед растерявшимся барабанщиком. Черноволосому парню стало немного стыдно из-за того, что довёл это белокурое чудо до слёз. К тому же, выпитое вино, наконец, ударило в голову, затуманивая разум.
- Нет!!! То есть, да, то есть… неправду, но… в принципе, я был бы не против этого. – проговорил Кай, одобрительно положив руку на плечо Хи.
- Здорово! ^_^ - тот час же обрадовался гитарист и в тот же миг задумался, - только я не помню, с чего всё должно начинаться…
- Может быть, вот с этого? – черноволосый драммер резко развернул гитариста, прижав его к стене. Запустив пальцы в светлые локоны, он прижался к тёплым, чуть влажным губам незваного гостя.
Хизаки пошатнулся, но каким то чудом сохранил равновесие, прижавшись спиной к стене и отвечая на поцелуй барабанщика. Гитарист запустил руки под футболку, поглаживая спинку Кая, а тот тем временем принялся страстно покрывать шею поцелуями, но вдруг, Хизаки решительно оттолкнув его от себя, заявил:
- Это я вас должен насиловать, а не вы меня! - и, со всей силы толкнув бедного Кая на огромную двуспальную кровать, запрыгнул на него сверху, целуя лицо черноволосого музыканта. Кай отметил про себя, что дальше будет только хуже, но это ещё больше возбуждало барабанщика.
А белокурый гитарист продолжал ёрзать на своей жертве, отчаянно пытаясь стянуть с неё футболку, а когда, наконец, это удалось, с жаром прикоснулся губами к груди Кая, массируя торс ладошками. Хизаки водил язычком вокруг возбуждённых сосков, переодически покусывая их. Из груди Кая вырвался сдавленный стон, а руки сами потянулись к застёжке платья, в котором был гитарист. Скользнув по плечам белокурого музыканта, платье упало на ковёр, обнажая хрупкое тело незваного гостя. "Как же он хорош!" - невольно восхитился про себя Кай, любуясь обнажённым Хи, который в этот момент целовал его торс, -"как будто настоящая принцесса!"
- Снимай штаны! - прервал его мысль недовольный голос.
- Чего??? Я думал, ты сам должен снять их!
- Ремень не расстёгивается, - расстроено пояснил Хизаки, кинув на барабанщика пьяный взгляд. Тот со вздохом принялся расстёгивать ремень на брюках и, стянув штаны, буркнул:
- Готово. -
Хизаки зловеще улыбнулся, и, скользнув рукой по бедру своей жертвы, принялся поглаживать пальчиками между ног барабанщика. Тот вздрогнул и сильнее прижался к гитаристу. Дыхание ускорилось, сердце забилось сильнее. "Что я вообще такое делаю? Почему я на всё это согласился? "- думал Кай, и от этой мысли ещё больше возбуждался. А Хи уже успел стянуть боксёрки с возбуждённого драммера и, взяв в руки его член, принялся ласкать его пальчиками, то и дело поглаживая рукой по всей длине. Кай выгнулся и громко застонал, вызвав пьяную улыбку на лице белокурого музыканта, который ласкал всё нежнее и нежнее. Драмер приподнялся на локтях и потянулся к Хизаки, на что тот ещё сильнее сжал член и страстно впился в губы. Из груди вырвался томный стон, сердце заколотилось в два раза быстрее. А руки Хизаки скользнули назад, сжимая ягодицы Кая, а язычок водил от торса до груди, оставляя на теле парня мокрые дорожки.
"Это больше не может так продолжаться," - подумал про себя Кай, простонав в очередной раз от наслаждения, причиняемого ему Хизаки, - "я больше не могу ждать". -
Ловко выскользнув из объятий гитариста, который, похоже, вошёл во вкус, Кай сорвал последнее, что было на Хизаки и, крепко прижавшись к его телу, прошептал:
- Умоляю, не мучай меня. Возьми же моё тело, скорее... я не могу больше ждать. -
Гитарист довольно улыбнулся, и, перевернув Кая на спину, осторожно раздвинул его ноги. Дотянувшись до крема для рук, который стоял на тумбочке рядом с кроватью, Хизаки аккуратно смазал всё внутри барабанщика и резко вошёл в него.
Драммер тот час же прогнулся от возбуждения, нахлынувшего с головой, а из его груди вырвался сдавленный крик.
А белокурый музыкант, крепко сжав плечи Кая, начал медленно двигаться, постепенно ускоряясь. В мышцах появилась какая-то неведомая сила, которой не было раньше. Она позволяла Хизаки ускоряться, всё сильнее и сильнее вколачиваясь в барабанщика, который крепко сжал в руках простыню и громко стонал, распластавшись на кровати. Руки гитариста скользнули на грудь Кая, пальчики принялись ласкать соски, а чувственные губы нежно коснулись шеи. Кай тем временем испытывал неземное наслаждение, вскрикивая после каждого рывка, кусая губы. Так как Хизаки до сих пор не протрезвел, не обошлось без дурацких выкриков, таких как « Prince under princess!!!» и «We are Versailles», которые приводили в дикий покат Камиджо, стоявшего за дверью. Сам Кай ничего не понимал в этот момент, лишь отчаянно кричал, извиваясь в руках белокурого музыканта. А Хизаки тем временем безжалостно кусал его шею до крови, словно дикий зверь, разрывающий свою жертву. Ускоряясь и ускоряясь, Хи начал полностью входить в тело обезумевшего драммера. Ногти принцессы исцарапали всю грудь барабанщика, губы оставили на шее многочисленные засосы, а на бедре жертвы красовался синяк, который поставил Хизаки, случайно заехав по нему ногой.
Агония накрывала с головой музыкантов, наслаждению не было предела. Кай не раз успел подумать, что Хизаки – отличный любовник и порадоваться тому, что не отказался от предложения нетрезвого гитариста. Блаженство разливалось по телу, и когда сил уже почти не оставалось, Хизаки бурно кончил, задыхаясь, откинувшись на кровать. Кай пристроился рядом, положив голову на грудь гитариста и прошептав: «вы были великолепны… Это просто замечательно, волшебно, божественно…». Но белокурый музыкант уже ничего не слышал, а только спал, храпя на весь третий этаж фешенебельного отеля.
***
Хизаки проснулся от яркого солнечного света и прикосновения чьей то тёплой руки. Кое-как продрав глаза, Хизаки потянулся. Голова раскалывалась на миллионы мелких частей, ужасно хотелось пить, болели мышцы.
- Чё вчера было...? – тихо произнёс гитарист и только потом заметил рядом с собой белозубую улыбку Камиджо.
- КАМИ??? – завопил Хи, подпрыгнув на кровати, - Ты что тут делаешь? Как ты вообще попал в мой номер???
- Ну, допустим, совсем не в твой номер, - хихикнул вокалист, указывая пальцем на спящего неподалёку Кая. Увидев рядом с собой черноволосого музыканта, Хизаки ещё громче завопил и принялся трясти барабанщика The Gazette:
- Проснись же, проснись!!! Объясни мне, что тут вчера произошло! Что это за фигня вообще??? Я требую разъяснений! – спросонья Кай тоже ничего не смог понять, но затем, собравшись с мыслями, ответил:
-Ну… Ты вчера завалился в мой номер и… ну… того. –
Наступило гробовое молчание. Гитарист сидел с открытым ртом, ничего не понимая, а затем, взглянув на Камиджо, прошептал:
- Это правда?
- Правда, правда, - заявил довольный Ками, а Жасмин, который пришёл вместе с вокалистом, молча подал Хи его боксёрки.
Кое-как одевшись, гитарист выбрался из под одеяла, присев на кровать, ошеломлённо бормоча:
- Как? Как вообще это могло произойти? Неужели я настолько напился, что посмел заявиться сюда, и изнасиловать этого барабанщика?
- Ну, ты вчера сам сказал: «Мои друзья сказали чё то там, чтобы я тебя того», ну ты понимаешь, о чём я! – смущённо пробурчал Кай, прикрываясь одеялом.
- Что, что, что??? Друзья, говоришь? – оживился Хизаки и перевёл свой взгляд на Ками, который в этот момент представлял лицо вокалиста The Gazette, когда он узнает о проигрыше. Камиджо не успел опомниться, как разъярённый гитарист крепко схватил его за воротник рубашки:
- как это понимать, зараза???
- а с чего ты решил, что это я? Это вообще Жасмин всё придумал! Я то тут причём?! - взвыл вокалист.
- Не отмазывайся, рассказывай всё по порядку! Ты опять надо мной поиздеваться решил, да?!
- Ну нет, ну понимаешь… Просто мы поспорили тут… - начал было оправдываться Ками, но тут в комнату ворвался ошеломлённый Руки. Застыв на пороге, он промямлил:
- так… значит… это получается…. Эээ… -
Увидев своего вчерашнего соперника, Камиджо мигом вырвался из рук Хи и, подскочив к Руки, затараторил:
- А ты мне не верил, наивный мальчик! Я же говорил, что тебе меня не переплюнуть! –
Руки долго не мог прийти в себя от шока, но потом поспешно заявил:
- Нет доказательств – нет разговора!
- Ах, доказательства тебе нужны? – закричал гитарист, подскочив к нему и отвесив звонкую пощёчину, - вот тебе доказательства! Подлецы, негодяи, как вы такое могли сделать? Жасмин, ну ты, ты то мог вразумить этих идиотов, а?
- Прости, Хизаки, - смущённо улыбнулся Ю, - но просто, если бы ты этого не сделал, нам бы пришлось покупать бухло для The Gazette! А Юки бы не обрадовался такой перспективе. –
Белокурый музыкант, отдышавшись, присел на кровать и попытался успокоить себя.
- На что хоть спорили то? – тихо пробурчал он, выпивая стакан воды, который подал ему Ю.
- О, Хизаки, ты не пожалеешь! Сегодня вечером мы будем лицезреть The Gazette в одних трусах!
- Минутку, - вдруг заговорил Кай, обращаясь ко всем присутствующим, - а почему я ни о чём не знаю? Почему никто меня не предупредил, а? Руки! Это ведь ты вроде как спорил с Камиджо, да?
- эээ, Каюшка, ну понимаешь, я забыл, завертелся! Да ладно тебе, что уж там, не забеременеешь ведь! – поспешно сказал Руки, держа дверь наготове для побега.
- Я тебе щас дам, не забеременеешь! Если я забеременею, ты сам выкормишь, вырастишь и воспитаешь моего ребёнка, понял меня? – закричал Кай, кинув в бедного вокалиста подушкой, но тут в номер зашёл администратор отеля…
***
- Ну и кто виноват, что нас выгнали из отеля? – спросил Юки, выдыхая сигаретный дым.
- Да что такого то…всё равно сегодня выселяться собирались… -
The Gazette и Versailles направлялись к своим автобусам, чтобы отбыть в новый город, и дать в нём ещё один концерт.
- И не забудьте – в тру-се-лях! – радостно пел Камиджо, подкалывая своего соперника. Хизаки стоял молча и глядел в чистое голубое небо. Настроение с утра было испорчено, к тому же голова не давала покоя.
- Расстроен? – спросил Кай, нарушив молчание гитариста. Тот молча кивнул. Барабанщик немного помолчал, а потом заметил:
- Да ладно уж… будем считать, что это – всего лишь недоразумение, ведь ты же не виноват!
- Ага, конечно… Так опозориться… Ужасно… - пробурчал Хизаки, отвернувшись от черноволосого драммера, а тот обнял за плечи расстроившегося гитариста и произнёс:
- не переживай так сильно. Зато вы выиграли, и сегодня нам придётся весь концерт радовать фанатов своим нижним бельём.
- Но какой ценой… - начал было гитарист, но Кай звонко чмокнул его в губы, прервав тем самым его ответ. Хи покраснел, на его лице появилась счастливая улыбка, а драммер лишь тихо шепнул:
- до скорой встречи, прекрасная принцесса! – и поспешил за коллективом забраться в свой автобус.

back