Наверное, в тот день всё случилось из-за жары, жуткой жары, терзавшей Токио много дней. Город буквально плавился под палящими лучами солнца, люди, изнывая, сходили с ума. То воскресенье выдалось таким же жарким, душным и буквально невыносимым из-за этой своей похожести на все остальные дни.
Тогда мы и решили поехать на побережье. Куда-нибудь подальше от людей и поближе к спасительной влаге. Найти безлюдное место было довольно тяжело, все стремились уехать из города, на пляжах яблоку негде было упасть, но мы отыскали отдаленное местечко, поселившись в одиноком дешевеньком мотеле в 3-х километрах от моря.
Кроме адской жары, была еще одна причина, по которой мы хотели уединиться … Гишо расстался со своей подружкой за 2 дня до нашего отъезда. Я стал невольным свидетелем этой ссоры, когда случайно зашел в один из тех баров, в которых мы частенько просаживали наши деньги во время отпуска. И не смотря на то, что ничего особо трагичного и необыкновенного в этом разрыве отношений не было, всё же это было неприятно. И конечно наложило отпечаток на общее настроение Гишо.
Я зашел в этот бар пропустить пару кружек пива и сразу увидел их. Он не заметил меня, потому что уже горячо объяснял что-то своей подруге, в ее глазах стояли слезы, а ярко-красные губы едва заметно подрагивали. Я присел за свободный столик недалеко от входа и, оставаясь незамеченным, не сводил с них глаз. Через несколько минут девушка вскочила и, захлебываясь слезами, стала яростно выкрикивать довольно неприятные эпитеты в адрес Гишо, потом закрыла лицо руками и выскочила из бара. Гишо остался сидеть за столиком, уронив голову на руки. Я знал, что он чувствует себя виноватым. Посетители заведения быстро потеряли интерес к этой душещипательной сцене и вернулись к своим разговорам. Тогда я подошел к нему. Гишо поднял голову, и, казалось, совсем не удивился, увидев меня.
- Привет – произнес я.
- Я чувствую себя скотиной – ответил он.
Тогда я сказал, что было бы неплохо поехать к морю и напиться в хлам на берегу, как когда-то давно, когда мы не были столь известны и у нас было намного меньше проблем. Он согласился, и мы еще какое-то время просидели там, вспоминая начало нашей карьеры.
Через два дня мы отправились в дорогу, предварительно обзвонив несколько мест по справочнику. Заселились в субботу, в соседние одноместные номера. Холодильник был только в моем номере, и всё спиртное, закупленное предварительно, мы оставили в нем. Пообедав в местной кафешке и захватив по паре банок пива, мы в тот же вечер отправились на разведку к побережью. Вид, открывшийся после 40 минут ходьбы, приятно поразил: берег был обрывистый, для купания это место не подходило, но красота завораживала, и вокруг не было видно ни души. В тот же миг было принято решение, что наша пьянка состоится здесь.
И вот наступил этот день. Самый странный и безумный в моей жизни. Я никогда не забуду его, но и никогда не смогу в точности восстановить те события. Словно это был яркий сон или воспоминание из параллельной жизни.
В то время, время, в общем-то, пика нашей популярности, в умы наших поклонников была внедрена мысль о том, что Гишо мой любовник. На это, надо признаться, было потрачено много сил и актерского таланта, особенно в самом начале… ))))) Потом мы привыкли, ведь это делало нас всё более и более популярными и приносило всё больше денег! Этот сценический спектакль стал как бы частью нашей жизни. Вне работы мы никогда не обсуждали эту тему, надо ли добавлять, что между нами никогда ничего не было… Всё это было просто нашей работой. Но именно после этого жаркого воскресенья пошли слухи о том, что мы с Гишо расстались…
Проснулись мы рано, около 9 часов утра, и практически одновременно. Я почти сразу поднялся с кровати и поплелся в ванну. В номере стояла невыносимая духота. Когда я чистил зубы, в номер постучался Гишо. Я открыл дверь, он улыбнулся и зашел в комнату.
- А я думал, что ты спишь еще, и я тебя разбужу – сказал он довольно громко, потому что я уже вернулся в ванну и продолжил свое занятие.
- Не, я встал примерно полчаса назад – пробурчал я, не удосужившись вынуть зубную щетку изо рта.
- Понятно… Ты видел прогноз погоды? – не дождавшись ответа, он продолжил. – Там опять пекло жуткое, говорят, что днем температура будет еще выше. В городе все с ума сходят, хорошо, что мы приехали сюда.
- Это точно! Думаю, даже адская жара не помешает нашим планам! - улыбнулся я, выходя из ванной.
Часам к 11-ти мы позавтракали всё в том же кафе и отправились к морю. У нас было 5 литров вина. Я сложил бутылки в два пакета, Гишо захватил порезанный сыр, немного овощей и фруктов, хотя было ясно, что мы вряд ли всё это съедим на такой жаре… Из машины я взял большое покрывало, на котором предполагалось разместиться, и мы выдвинулись…
Шурша травой, мы шли по дороге молча, но это молчание нисколько не тяготило и не было неуместным. Вообще-то я и так немногословен, а при такой жаре не то, что говорить, но и думать было лень. Достигнув цели путешествия, мы расположились под деревом в нескольких метрах от края берега. Жара к тому времени стала просто невыносимой, и тень от дерева казалась благословением богов. )))
Мы быстро опьянели. Гишо рассказывал мне об этой дамочке, ссору с которой я лицезрел два дня назад, и всё причитал, что поступил как дурак. Я пытался его успокоить, хотя понимал, что он уже пьян, да и я тоже чувствовал туман в голове, а между тем мы выпили около двух литров. От такой невыносимой угнетенности Гишо я тоже немного приуныл… Так мы просидели, наверное, часа два. А потом Гишо как-то неожиданно, как это обычно бывает, когда напьешься, начал рассказывать мне про какую-то далекую первую любовь и про то, как грустно все закончилось… К тому моменту было выпито примерно литра 3,5, и можно себе представить, в каком состоянии мы были. Я кивал, не особенно вникая в суть рассказа, но вдруг услышал, как дрогнул его голос. Сейчас я понимаю, что он чувствовал в ту минуту. Это одна из особенностей, так скажем, состояния «нажрался в хлам», когда ты неожиданно вспоминаешь какую-то давнюю детскую обиду, и тебе вдруг становится так жаль себя из-за этой обиды, словно весь мир предал тебя здесь и сейчас. И жутко хочется, чтобы тебя пожалели, даже не важно, кто. Просто чтобы рядом вдруг появился человек, который обнимет и скажет такие необходимые и такие бессмысленные слова «всё будет хорошо». Он хотел, чтобы я пожалел его, и я чувствовал это. Как знать, если бы не пьяный туман в голове, я, быть может, и оправдал бы его ожидания, по-дружески обнял, похлопал по плечу и сказал слова утешения, но нет. Тогда я поступил совсем иначе. Услышав этот дрогнувший голос, я провел рукой по его щеке, заставляя повернуться ко мне, а потом впился в его губы безумным поцелуем…
Гишо попытался оттолкнуть меня, но я схватил его за волосы и крепко прижал к себе. Через несколько секунд его сопротивление ослабло. А когда я отстранился от него, его глаза были удивленными и чуть испуганными. Но он ничего не сказал. Может быть, если бы он тогда произнес хоть слово, ничего бы не произошло. Но он промолчал, и я снова потянулся к его губам и в этот раз не встретил никакого сопротивления. Мы целовались долго и страстно, а потом он обнял меня, и в пьяном бреду я осознал, что уже не остановлюсь. Я повалил его на землю, стягивая футболку, он вскрикнул и слегка прогнулся. Я действовал словно во сне… Снял свою рубашку и снова прижался к нему всем телом, целуя его плечи и шею. Он тяжело дышал, запутавшись пальцами в моих волосах. Я заглянул в его глаза и не увидел там ничего, кроме страсти. Придерживая его одной рукой под спину, второй я потянулся к его члену. К моему удивлению, Гишо был возбужден до предела, и мое прикосновение заставило его застонать. Я стал гладить его член через ткань джинсов, а Гишо откинулся назад и только шумно и отрывисто дышал. Через минуту или две он вскрикнул и прошептал:
- Хакуэ, да… Я сейчас кончу!!
- Погоди, - прошептал я и рванул застежку на джинсах.
Я просунул руку в его трусы и сжал горячий член. На мою руку тут же засочилась липкая жидкость. Я машинально, бездумно поднес её к губам и слизнул с пальцев его сперму. Гишо, следивший за моими движениями, прикрыл глаза и чуть слышно застонал. Его запах, его вкус свели меня с ума. Не помня себя, в приступе дикого возбуждения я кинулся на него, чтобы стянуть джинсы вместе с нижним бельём, а спустя какое-то мгновение избавился и от остатков своей одежды. Потом я раздвинул его ноги и лег сверху. Гишо тогда пробормотал что-то невнятное, попробовал оттолкнуть меня, но его движения были вялыми. Он колебался, понимал, что происходит что-то неправильное, а я уже не мог остановиться. Облизав палец, я опустил руку вниз, дотянувшись до его входа, и просунул свой палец в это горячее, напряженное отверстие. Гишо громко застонал и вновь прогнулся подо мной. Я целовал его шею и медленно двигал пальцем внутри него. Не знаю сколько это продолжалось, но Гишо снова возбудился, его дыхание, такое же горячее, как раскаленный воздух, участилось, с губ то и дело срывались стоны и едва слышный шепот с просьбами то ли продолжать, то ли остановиться. В какой-то миг я осознал, что мне удалось просунуть в него еще два пальца. Гишо метался подо мной и кусал губы. К тому моменту мое возбуждение стало уже просто невыносимым, я потерял чувство реальности. По нашим телам струйками стекал пот, горячий воздух, казалось, обжигал легкие при каждом вздохе и был каким-то густым… На секунду мне показалось, что я задыхаюсь. Тогда я подумал, что он готов… принять меня. Я убрал руку и начал медленно входить в него. Гишо громко вскрикнул, и в этом вскрике была боль и… отчаяние.
Я замер и заглянул в его глаза. Мне было страшно, что он попросит меня остановиться, и, наверное, в моем взгляде был заметен этот страх, а еще безумное, сумасшедшее желание. И тогда он выдохнул тихое, но такое четкое «да». И это тихое согласие было горячее раскаленной земли, на которой мы лежали, безжалостнее палящих солнечных лучей, и всё это было каким-то безумием.
Такое наслаждение мне едва ли доводилось испытывать прежде. Было ощущение, что я теряю сознание от того, как мне хорошо. Я двигался в нем недолго, но резко и жестко, в бешеном темпе. Волна оргазма накатила неожиданно и была столь сильной, что потемнело в глазах.
Потом мы лежали на земле, под палящими лучами солнца. Прошло, наверное, минут 10, и Гишо произнес «Пора собираться». Он поднялся, поспешно оделся и стал складывать пустые бутылки в пакеты. Я вздохнул и, поднявшись, начал лениво натягивать джинсы. По дороге в отель мы не сказали друг другу ни слова. Я не знал, с чего начать, Гишо просто испытывал чувство стыда (я точно знал это) и злился. Мы сразу разошлись по своим номерам и не виделись больше в этот день. Не знаю, что делал Гишо, но сам я провалялся в кровати до ночи. Ночью пошел дождь. Я не мог заснуть, то ли от этого дождя, то ли от неясных мыслей, и сон пришел только под утро…
Проснулся я часов в 12, дождь так и не прекратился. Голова болела. После прохладного душа физически стало полегче, но на душе скребли кошки. Я накинул халат и направился к номеру Гишо. Постучал, однако никто не ответил. «Гишо!» - позвал я, и вновь ответом была тишина. Я вернулся в свой номер собирать вещи. И лишь когда выбежал на улицу под струи дождя, чтобы добраться до машины, понял, что машины Гишо нет, он уехал.
Мы встретились с ним только через неделю, на первой репетиции после отпуска, и сделали вид, что ничего не произошло. Но после этого случая мы навсегда перестали играть в любовников.
Иногда мне кажется, что это случилось несколько вечностей назад и где-то не в этой вселенной, иногда - что это было вчера. Только сейчас, когда я об этом вспоминаю, вдруг ловлю себя на том, что мне как-то не по себе, а на губах застыла немного грустная улыбка…