31 октября 2011 г.


— Меньше скептицизма, Руки, — примирительно сказал Аой, отстукивая ритм пальцами по тыкве, в которой накануне старательно делал прорези мало похожие на глаза и рот. Мацумото, глядя на мучения гитариста, громко фыркал и язвил.
Он не воспринимал Хэллоуин, как праздник. Масса атрибутики вызывала у него лишь желание закатить глаза. А тут еще решили собраться в его доме, даже не спросив разрешения. Ведь Аой идею поддержал, и не важно, что сам Широяма в этом доме не хозяин.
— Вы нашли очередной повод выпить, только и всего, — хмыкнул Руки, вертя в руках пачку сигарет и обдумывая возможность выйти покурить. – Только я не понимаю, почему в моем доме?!
— Как раз потому что ты единственный живешь в доме, — Юу улыбнулся. Его забавляло напускное раздражение вокалиста.
Огрызнуться на неоспоримый факт Руки не успел – в дверь позвонили. Скользнув губами по щеке Таки, Аой пошел открывать. С улицы донесся грозный рык басиста и заливистый смех Ютаки, прерываемый комментариями Урухи – все были в сборе.
Юу распахнул дверь, тут же подавшись назад, ибо Рейта, в маске чудовища, издал очередной гортанный рык, замахав руками. Кою, закутанный в красный плащ с капюшоном, ударил друга по запястью, чтобы тот не мешал пройти.
— Скажи, что ты в юбке, — ухмыльнулся Аой, пытаясь подцепить красный плащ Красной шапочки и заглянуть под него.
— Не дождешься, лохматый! – высокомерно фыркнул Такашима, в обуви проходя в гостиную и размахивая лукошком, в котором что-то громыхало.
— А где же пирожки? – послышался голос Мацумото, видимо, заглянувшего в корзинку гитариста. – Медиаторы?!
— У нас в доме именно этого навалом, — огрызнулся Уруха.
Аой рассмеялся, прислушиваясь к диалогу и принимая из рук улыбчивого Каи тыквенный пирог.
— А ты почему без костюма? – поинтересовался гитарист, разглядывая обычную одежду одногруппника.
— Потому что у кого-то плохо с чувством юмора, — Ютака метнул недовольный взгляд в сторону Акиры, который неуклюже пытался разуться, но ему очень мешала огромная голова чудовища, из-за которой он практически ничего не видел.
— Неужели тебе выпало быть Белль? – Аой прыснул, едва не ткнувшись носом в пирог, от которого исходил одуряющий аромат. За подобную насмешку и он схлопотал убийственный взгляд лидера.
— А кто тебя надоумил на роль Росомахи? – голос Судзуки звучал глухо и искаженно.
Юу пожал плечами, направляясь на кухню, чтобы поставить пирог. Он никому не собирался говорить о том, что мотивацией выбора костюма была любовь Руки к этому персонажу. Даже вокалисту об этом знать не полагалось. Когда он вошел в гостиную, царапая самого себя длинными приклеенными лезвиями, его любовник вертел в руках старинную шкатулку. На вид ничего особенного: чуть потертое дерево, обитое темнеющим золотом и несколько впадин, видимо, здесь некогда располагались драгоценные камни – полная безвкусица.
— Что это? – поинтересовался гитарист, направляясь к Руки, вокруг которого столпилась вся группа.
— Не знаю, — за него ответил Ютака, пристально рассматривающий странный предмет. – Лежало на пороге дома, я в темноте не разглядел, что это, решил, что посылка какая-то.
Лидер рассеянно пожал плечами, оглядев всех по очереди.
— Я эту вещь впервые в жизни вижу, — непривычно низким голосом сказал Таканори, вертя шкатулку и колупая заплесневелые стенки. Взгляд у него был будто загипнотизированный, упершийся в одну точку и ничего не видящий.
Аой невольно поежился, подходя к любовнику ближе и дотрагиваясь до плеча.
— Погоди открывать, — он не знал почему, но четко ощущал, что не стоит сейчас делать глупостей. – Завтра сходим на почту, узнаем, откуда посылка пришла и почему ее доставили столь странным образом.
— Но мне интересно, — на лице отразилось обыкновенное детское любопытство, но глаза стали еще темнее.
— Руки, Аой прав, не стоит, — подал голос из-за спины вокалиста Кою. – Мало ли, может, фанаты неуравновешенные подложили.
Юу в кои-то веки порадовался рациональному мышлению Урухи, хотя обычно это его раздражало.
— Но… — дальше фронтмен не договорил, его палец скользнул по странному замку, больше напоминающую щеколду на старых сундуках. Что-то щелкнуло, заскрежетало, засов сам скользнул вниз под ошалевшими взглядами музыкантов, которые, казалось, даже дыхание затаили, не веря своим глазам. Из ниоткуда послышалась леденящая кровь мелодия, заполняющая собой каждую клеточку замершего в оцепенении организма. Неожиданно выключившийся свет, сопровождаемый испуганным вскриком Кою, заставил всех нервно вздрогнуть и оглядеться в темноте. По стенам расплылись ужасающие тени, отбрасываемее теми самыми непонятными прорезями нескольких тыкв, внутри которых находились свечи.
В ставшем слишком громким дыхании и шорохе одежде, прерываемом тихими матами всей группы, чиркнула зажигалка единственного оставшегося курильщика. Лицо вокалиста лизнуло голубоватое свечение, преображая привычные очертания в отталкивающую маску.
— Что это было? – тихо поинтересовался Ютака, пытаясь в потемках нащупать ладонь Акиры, но никак ее не находя.
— Пробки выбило, — предположил Кою, появляясь в небольшом ореоле света зажигалки.
— Она открылась, — почти одновременно с гитаристом выдохнул Таканори, кивком головы указывая на распахнутую шкатулку, внутри которой зияла чернота – она была пустой. – Черт, я перепугался.
— Мне надо идти, — вновь подал голос Такашима.
— Куда?! – хором спросили вокалист и ударник.
— Мне надо отнести бабушке пирожков и горшочек масла, — на одном дыхании отрапортовал Уруха, не замечая вытянувшихся лиц друзей.
— Ты вжился в роль? – неуверенно протянул Ютака, не зная, смеяться ему или пугаться еще больше.
— Меня мама послала к бабушке, — продолжал гнуть свое Уруха, при этом противно ломая голос.
— Кою, это не смешно, — раздраженно буркнул Мацумото, чертыхаясь от того, что обжегся пальцем о раскаленную зажигалку. Встряхнув ладонью, он выронил их источник света, продолжая распаляться. Следом полетела проклятая шкатулка, из-за которой праздник не задался с самого начала.
— А где Акира с Юу? – вдруг поинтересовался Каи, подходя ближе к тыкве и вынимая из ее нутра свечу.
Руки замолк, только сейчас осознав, что они действительно не в полном составе. Еще минуту назад все стояли вокруг него, споря о дальнейшей судьбе старинной вещицы, а теперь ни Аоя, ни Рейты в комнате не было, даже скудного освещения хватало, чтобы понять этот факт.
— Аки! – позвал в темноту Укэ, поднимая свечу повыше и морщась, потому что горячий воск потек по руке.
— Широяма! – выкрикнул Руки звучным голосом, недовольно хмурясь и предчувствуя скандал. – Что за шутки?!
Подозрение, что в группе вменяемыми остались только он, Каи и Уруха…
— А где Уруха? – беспомощно возопил Мацумото, сообразив, что и второй гитарист бесследно исчез их гостиной.
Они с лидером переглянулись, явственно уловив испуг и недовольство в глазах друг друга. Над ними явно решили неудачно пошутить, и эти шутники получат самый незабываемый Хэллоуин, как только Руки доберется до них. От Ютаки тоже веяло недовольством. Он, конечно, был человеком с хорошим чувством юмора, но не до примитивизма же!
В коридоре послышался шорох одежды. Закатив рукава нового пиджака, Руки двинулся в ту сторону, намереваясь высказать все сразу, чтобы не было никаких недомолвок. Каи поспешил за ним, освещая путь, дабы не врезаться в какой-нибудь предмет мебели.
В прихожей обнаружился Уруха, пытающийся открыть запертую дверь.
— Уруха, что за шуточки? – угрожающе начал вокалист, сверкая разъяренным взглядом и едва ли не выпуская пар из ноздрей.
— Мне надо к больной бабушке, — гнул свое гитарист.
— Это уже не смешно! – рявкнул Мацумото, но его реплику проигнорировали, продолжая тщетные попытки едва ли не выломать дверь. Это ставило в тупик.
— Акира! – вновь позвал ударник, оглядываясь в поисках пропавшего.
В повисшей на мгновение тишине послышался нарастающий нечеловеческий рык за спинами музыкантов. Обернувшись, мужчины наткнулись на высокую странную тень, мелькающую на пороге гостиной и едва помещающуюся в широком проходе. Невольно сглотнув, все подались назад, повинуясь мимолетному страху. Бросило в холодный пот, выступившей предательской испариной на ладонях. Борясь с испугом, Ютака поднял свечку над собой, чтобы увидеть предмет их дрожи.
В неясном ореоле света появилась чудовищная голова, обросшая шерстью с длинными желтоватыми клыками и маленькими черными глазками.
— Судзуки, — прохрипел лидер, выпрямляясь и хмурясь от недовольства. – Где тебя носило? Что за шуточки? Вы прекрасно знаете, что мы с Такой не ценим подобный ю…
Остаток фразы потонул в оглушающем рыке, заставившем всех снова отпрянуть назад. На голове отчетливо зашевелились волосы от ужаса.
— Всегда бы такой бэк-вокал был, — предательски тоненьким голосом просипел Таканори, пытаясь выдать все за шутку, но даже самому не верилось в это. Уж слишком реальным было рычание и животный запах, бьющий в ноздри.
Акира сделал шаг вперед, заставив всех попятиться. Для обычной маски из латекса как-то неестественно распахнулась пасть и потекла слюна. Что происходит?
— Не тронь их, — непривычная сталь в знакомом голосе, донесшемся откуда-то слева, заставила вздрогнуть уже в который раз. В темноте вспыхнул сноп искр под зубодробительный звон стали. В круг света вышел Аой, принимая боевую позу.
Руки почувствовал, что его сердце екнуло от ужаса и осознания того, что и это был не его Аой. Да что здесь творится?
Последнее он явно выкрикнул, утопая в нарастающей панике.
— Така, уходите, — бросил Юу все тем же странным тоном, даже не одарив любовника взглядом.
Поинтересоваться, в чем, собственно, дело, вокалист не успел, испытав самый сильный в жизни шок. Под пронзительный вопль Ютаки, Акира бросился в прыжке, достойном хищника на охоте, на них. Никто не успел ни испугаться, ни упасть без чувств, ни даже слово вымолвить. Идеальная машина для убийство, с которой не справиться обычному человеку, грациозно вытянулась, готовясь обрушиться на свою жертву.
Под чистый звон стали с губ сорвался тихий стон. Аой в не менее восхитительном прыжке ринулся чудовищу наперерез, валя его на пол, справа от остальных музыкантов. Человеческий мат смешался с диким рычанием, лязганьем челюстей и треском рвущей одежды. Единственная свеча погасла в порыве сквозняка, лишая видимости. Оставалось положиться лишь на органы чувств, которые отказали все разом, задушенные паникой и страхом.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, задыхаясь от бешеного биения сердца где-то в горле, Така ринулся в сторону Урухи, утягивая сопротивляющегося гитариста в сторону гардеробной, которая по всем законам логики должна была располагаться слева. По пути он зацепил и Ютаку, в немом ужасе смотрящего на то место, где, судя по грохоту, свился клубок тел, отстаивающих свое лидерство в ситуации.
Сшибая все косяки, спотыкаясь и прикусывая губы, чтобы окончательно не впасть в панику, трое музыкантов вломились в небольшую комнату, которую фронтмен превратил в свою гардеробную. Хлопнула дверь, отрезая их от всего остального дома, даря хоть какое-то чувство защищенности. Таканори трясущейся рукой повернул ключ, выдернув его из замка и спрятав в нагрудном кармане, чтобы уж наверняка никто не вошел и не вышел. Нервно дернув выключатель, он убедился, что света нет в доме до сих пор.
Ноги не держали больше, и вокалист съехал по полированной поверхности двери на пол, скрывая голову в согнутых коленях. Из горла вырвался всхлип.
— Что это было, черт побери? !– взвыл Ютака, вытирая тыльной стороной ладони не прошеные слезы испуга.
— Мне надо к бабушке… — завел шарманку Уруха, но заткнулся под несдержанным воплем Руки.
— Да заткнись ты! – всхлипывания не прекращались, он попросту не мог унять истерику. – Юта… Это… Это был Акира.
— Я понял это, — Каи кивнул, присев на низкий обувной пуфик, скинув с него лаковые туфли.— Но как?
— Шкатулка… — только и смог выдохнуть Мацумото, срываясь на слезы.
— Да брось, это уже мистика…
— Тебя только что чуть не разорвал на куски любимый человек, а ты не веришь в мистику! – истерично воскликнул Руки. Он не видел в темной комнате дальше своего носа, поэтому даже не пытался смотреть на лидера.
Каи всхлипнул судорожно, размазав слезы по щекам. Перед глазами все еще стоял этот зверь с диким взглядом и отталкивающим запахом животного. Это просто не мог быть его Аки…
— Надо понимать, что на нас про…, — Руки сглотнул, прежде чем выговорить это слово, — проклятие не перекинулось, потому что мы были без костюмов. Но… Но почему? Ютака, соберись!
В темноте он не увидел кивка в знак согласия. Ударник нахмурился, пытаясь отогнать первый шок и заставить себя анализировать ситуацию.
— Может, это что-то типа ящика Пандоры? – предположил он, сжав пальцами переносицу.
— Что?
— Ну а что, все легенды берут свое начало из каких-то древних источников и реальных фактов. Те же братья Гримм писали свои сказки, исходя из народных сказаний.
— Сопли, — фыркнул Така, хлюпнув носом.
— Нет, изначально сказки были более жестокие, их потом просто переписывали, — возразил Ютака, вскинув голову и поморщившись от головной боли.
— Но почему Хэллоуин…
— А Хэллоуин, как и большинство подобных праздников, ведет свою историю из кельтской культуры. Прототипом был праздник «нового года», который отмечался 1 ноября. Этот день ознаменовывал конец сбора урожая и начала холодной темной зимы, времени, которое связывали со смертью. Кельты полагали, что в ночь перед новым годом, то есть 31 октября, граница между мирами живых и мертвых становилась очень тонкой, и мертвые могли приходить на землю.
Каи замолчал, вспоминая, что еще он знал об этом празднике.
— Какое отношение эта легенда имеет к нашему случаю? – Таканори удивленно моргал, совершенно забыв про панику и слезы. Он и не знал, что их лидер столь осведомлен в вопросах язычества.
— Древние верили, что в этот день в мир живых приходит Сэмайн и прятались от него за масками. Якобы, когда их лица скрываются за искусственными личинами, демон не увидит их.
— Но как эти маски вросли в Аоя и Рейту?
— Не знаю, если действительно верить в проклятие, то неизвестно, как оно может действовать, — Ютака обреченно вздохнул. За дверью послышался отчаянный визг раненного животного и лязг стали, заставив всех, находящихся в комнате, вздрогнуть от новой волны испуга.
— Существует легенда, — вдруг подал голос Уруха, -о подобной шкатулке, в которую ведьма поместила заклинание, якобы огораживающее людей от влияния потусторонних сил.
— Превратив их в чудовище и Росомаху? – с кривой усмешкой поинтересовался Укэ, не став вслух подмечать перемену в поведении Кою.
— У ведьм всегда было странная точка зрения о методах спасений и проклятий.
— Вы оба как-то подозрительно много знаете о язычестве, — тихо произнес Мацумото, прислушиваясь к шуму за дверью. От каждого рыка, воя и стона его сердце болезненно сжималось.
— И что же спасало от проклятия? – тут же поинтересовался Ютака.
— Любовь, — односложно ответил Уруха, меланхолично наматывая на палец шнурок плаща.
— То есть, я должен выйти и признаться Аою… Росомахе в любви? – скептически поинтересовался Така, вздернув тонкую бровь.
— Хм, в сказках все решал поцелуй, — задумчиво протянул Каи.
— Да Акира располосует тебя раньше, чем ты успеешь рот открыть! – воскликнул Мацумото. – Хотя… Если он чудовище…
И вокалист замолчал, погружаясь в раздумья и не веря собственным догадкам.
— Что?!
— Его возлюбленной была Белль.
— И где мне прикажешь искать бабу, косящую под Красавицу? – вспылил Ютака.
— А зачем искать, сам стань ей, — вновь подал голос Такашима.
— Кою, иди ты… К бабушке! – рявкнул лидера, нервно заламывая руки. – Кстати, ты почему больше не щимишься на выход?
— Мне удалось на время побороть это глупое стремление, — ответил гитарист. – Видимо, с перепуга.
— Но я же мужик! – привел неоспоримый довод Юта.
— Так мы тебя сейчас преобразим, — Така подскочил, но едва не упал вновь, потому что ноги все еще тряслись. – ты же сам сказал, что все сказки со временем исказились, так что мешает продолжать трактовать их не по канону.
— Что ты хочешь сделать? – подозрительный тон ударника заставил улыбнуться.
— Кою, дай зажигалку! – потребовал нетерпеливо Руки.
— Я не курю, — протянул гитарист.
— Эту лапшу ты будешь журналистам на уши вешать. Дай, говорю!
Такашима недовольно скривился, доставая требуемую вещь.
— Сейчас, — Така чиркнул, даря хоть какое-то подобие освещения. Никто не решался посмотреть на другого, старательно отводя взгляды. А вокалист стал распахивать шкафы, в поисках чего-то, о чем знал только он. – Вот!
В Ютаку полетело что-то шелковое и блестящее, а следом босоножки на высоченном каблуке.
— Что это? – не понял лидер, сообразив, что держит в руках коктейльное платья цвета яичного желтка, украшенное пайетками и тонкими цепочками. – Ты шутишь?
— Нет! Знаменитое платье Белль из мультфильма, — довольно изрек Така. – Я импровизирую.
— Да я не залезу в это! – возопил Укэ, тряся дорогой вещью.
— А откуда это у тебя? – в свою очередь поинтересовался Кою.
— Даже не спрашивай, — отмахнулся Мацумото. – Одевай, сказал!
Ударника удалось уговорить на эту авантюру. Громко матерясь, проклиная всех родственников фронтмена и обещая отомстить, если он останется в живых после встречи с басистом-чудовищем, он втиснул себя в платье. Справиться с молнией и застежками на обуви помог Таканори, пока Уруха подсвечивал огоньком зажигалки, кусая губу, дабы не расхохотаться.
— А тебе идет, — оценил Руки, слепо щурясь в полутьме.
— Вальс я танцевать не умею, в отличие от Акиры, — грубо перебил его ударник, пытаясь натянуть короткое платье пониже.
— Рей умеет танцевать вальс? – изумился Кою. Таких подробностей о лучшем друге он не знал.
— Да, и весьма неплохо.
Они замолчали, смотря в разные стороны. За дверью все еще бушевало двое проклятых, круша мебель и нанося друг другу раны. Каждый из находящихся в комнате молился, чтобы идея сработала.
— Ну, с Богом, — выдохнул Така.
— А тебя мы в Джин Грей переодевать не будем? – с издевкой спросил лидер, теперь нервно подтягивая зону декольте.
— Аой, в отличие от твоего домашнего животного, остался в своем уме, — Така задрал нос, будто это была его заслуга. – Итак, на счет «три». Уруха?
Музыканты огляделись, понимая, что гитарист снова пропал. Да что ж за напасть! Вторым открытием стало, что дверь в гардеробную нараспашку открыта. Кожа покрылась мурашками от неизвестности и ожидания расправы. Обхватив взмокшие ладони друг друга, Каи с Руки двинулись ко входу под дрожащий стук каблуков первого и бешеные удары сердца, заглушавшие все остальные звуки. Перед глазами все плыло, теряя былые четкие очертания. Инстинкт самосохранения вопил о том, что стоит остановиться.
Все произошло внезапно и действия были автоматическими. В дверях, освещенный лунным сиянием, бьющим в большое окно гостиной, появился Аой, сверкая металлическим сплавом лезвий. Не помня себя, Таканори, отпустив ладонь ударника, кинулся к нему. В голову пришла дикая мысль, но разве сложившая ситуация не оправдывает любое безумство?
Перепрыгнув тот самый пуфик и наступив на драгоценные лаковые туфли, он буквально прыгнул на опешившего Юу, впиваясь в сухие губы требовательным поцелуем и едва не валя на пол. Так же резко оторвался от любимого мужчины, срываясь в гостиную. Акиру он не встретил, в темноте распластавшись по ковру и обшаривая ладонью пол, в поисках ненавистной шкатулки.
Все внутри него полыхало от нетерпения, страха и вновь пробудившейся паники. Кровь прилила к лицу, от чего щеки буквально пылали. Влажные ладони скользили по ламинату, собирая тонкий слой пыли и натыкаясь на ненужные предметы. В руку неожиданно впился осколок стекла, видимо, тут что-то разбили, по светлому полу протянулась дорожка крови,. Но это было уже неважно, потому что Така нашел ее.
Даже не беря ее в руки, вокалист поспешно захлопнул скрипнувшую крышку. Почему-то он знал, что это поможет. Понимание пришло внезапно и теперь уплыло из сознания вместе с остатками мужества, решительности и адреналина. Мужчину сотрясала крупная дрожь, пока он быстро выдыхал в ворс ковра и едва ли снова не плакал.
Прошло очень много времени, прежде чем горячая ладонь Аоя не скользнула по плечу, поднимая с пола и заключая в объятия. На его руках не было лезвий, на лице повышенной растительности, глаза утратили животный блеск. Он снова был Широямой Юу – гитаристом Газетто.
— Мне даже целовать комок шерсти с волчьей пастью не пришлось, — облегченно выдохнул Ютака, стоя на пороге гостиной и цепляясь за косяк, потому что ноги его держали плохо. – С Аки все в порядке, проклятье утратило свое действие, как только шкатулка закрылась.
— А где Уруха? – спросил Аой, прижимая к себе трясущегося вокалиста, которого с чистой совестью сегодня можно было назвать героем.
— Пошел к бабушке с корзинкой медиаторов, — ответил Ютака, нервно расхохотавшись от осознания этого факта.
Двое музыкантов, сплетаясь в крепких объятиях, подхватили дрожащее от пережитого веселье, рассыпая факт ирреальности происходящего человеческими чувствами.
Этот Хэллоуин они не забудут никогда.

back