Я чувствую жжение солнечных лучей так, будто мой кошмар стал реальностью. Это повторяется изо дня в день, каждый раз, когда мне хочется думать, что воспоминания навсегда канули на самое дно моей памяти.
Открывая глаза, я думаю, как же мне это все надоело.
В комнате царит приятный полумрак, но я знаю, что на улице день, и я опять страдаю бессонницей. Жалкое зрелище, да? Вампир, которого мучают дневные кошмары. Уже не смогу заснуть, а мысль о том, что вновь придется видеть его, полыхающего огнем… нет, не радует.
Хочется курить. Лениво поворачиваюсь на бок, осматриваю низкий столик на предмет нахождения на поверхности оного сигарет. Нахожу полупустую пачку, видимо Шё еще не успел до нее добраться, рядом лежит серебристая зажигалка. Он забрал ее недавно у одного бандита, предварительно напичкав того пулями. Потом подарил мне, с эдакой ехидной улыбочкой. Забыл он, что страх вампиров перед серебром – всего лишь нелепые сказки?
Надо встать. Задача почти невыполнимая. Как только принимаю сидячее положение, начинает сильно кружится голова. Сигарета не помогает, еще и перед глазами еще начинают кружить черные точки.
Делаю несколько глубоких вдохов, уцепившись пальцами за край стола. Последствия голода, не иначе. Мир перестает вращаться, и я встаю с кровати, прихватив недокуренную сигарету.
Подхожу к зеркалу, висящему на стене справа от двери. Эта массивная, но элегантная вещь, овальной формы, в старинной рамке – мое приобретение. Похоже на зеркало в доме моего прежнего партнера. Я не знаю, что с ним стало после того, как нам пришлось скрываться и уехать из Токио. Иногда хочется думать, что оно каким-то чудом само нашло меня.
Взлохмаченные, потускневшие волосы. Лицо, бледное до синевы. Круги под глазами и потрескавшиеся губы. Откуда-то появившийся синяк на шее. Я позволяю себе помечтать, что это Шё оставил мне засос после ночи бурной страсти. Если он меня таким увидит… он, конечно, извращенец, но не настолько…
Не улыбка, а оскал черепа. Едва сдерживаюсь, чтобы не разбить что-нибудь, неважно что, только не зеркало. Жуть какая… не следует такое видеть сразу, как только проснешься. Холодная вода немного приводит меня в чувство.
- Кей?
Черт, надо было ему застать меня врасплох. Ощущения притупились до полной потери сверхъестественности. И кто сказал, что голодание бывает лечебным?
Краем глаза вижу Шё. Он стоит от меня на расстоянии вытянутой руки. На нем потертые кожаные штаны и эта мерзкая красная обтягивающая майка. Он не решается подойти ближе потому, что уже имеет опыт общения со мной, выражаясь помягче, в неадекватном состоянии.
- Ты жутко выглядишь, Кей. – Он наклоняет голову, выражение его лица по-детски трогательное и беззащитное. Беспокоится за меня, бедняжка. За себя бы поволновался.
Я пожимаю плечами. Сейчас мне надо держаться от него подальше. Возвращаясь к кровати, прохожу мимо аквариума. Пахнет застоявшейся водой. Надо бы напомнить Шё его почистить, а то в один прекрасный день его драгоценные рыбки передохнут.
Посмотревшись в зеркало, такой же тщеславный как и я, Шё оборачивается и молча сверлит меня взглядом. Нет, не получишь ты обычного «все в порядке». Он бесцельно бродит по комнате с сигаретой, которую зажег от горящей свечи.
- Шё, тебе не кажется, что тебе следует чаще общаться с обычными людьми, а не проводить время с монстром, вроде меня. – Я смотрю в потолок.
Вместо ответной колкости он молча приоткрывает шторы. Солнечные лучи падают на кровать, я дергаюсь и закрываю ладонью глаза.
- Придурок, - говорю ему беззлобно, когда он опускает шторы на место.
Пустой взгляд Шё немного меня пугает. А еще меня пугают те изменения, что происходят с ним на протяжении почти пятнадцати лет, что мы вместе. Время для меня не существует, но наблюдать за его воздействием на смертных, особенно на тех, которые мне небезразличны… более чем.
Шё садится на пол рядом с кроватью. Сигарета в руке почти погасла. Я хочу ободряюще дотронуться до его плеча, взлохматить его волосы, как раньше. Но не делаю этого потому, что знаю – как раньше уже не будет.
- Кей, я хочу, чтобы мы всегда были вместе.
Отлично, равнодушие в его глазах сменилось щенячьей тоской. Я хочу спросить у него, почему он остается со мной. Почему мое существование по-прежнему для него важно.
- Ты уверен?
Я подвигаюсь ближе, опускаю ноги, пол почему-то кажется мне очень холодным. Шё кладет голову мне на колено – необычно интимный жест. В последнее время он себе такого не позволяет. Жажда перехватывает дыхание, горло жжет огнем, будто я напился солнечных лучей.
Нет, только не он. Я поклялся, что никогда не буду пробовать его кровь.
- Я всегда знаю, чего хочу, забыл?
Ладонь Шё накрывает мою. Хочу унять дрожь, но не получается. Он действует на меня по-особому.
- Эгоистичен как ребенок, да, Шё?
Он хмурится. Я нутром чую, что он будет делать дальше, поэтому позволяю его сильным рукам отбросить меня на кровать.
- Признай, я все-таки быстрее тебя.
Его губы сжаты, а на лице явно написана решимость. Хватит ли у него духу доказать, что он стал взрослым?
- Не в этой жизни.
Шё улыбается, в первый раз за время разговора. Я улыбаюсь в ответ, но грудь сжимает странная боль. Пожалуйста… пожалуйста…
Оказывается, я произнес это вслух. Глаза Шё темнеют на мгновение, и вот он уже сжимает меня в объятиях.
- Ты раздавишь меня, придурок, – шепчу ему в ухо, слегка касаясь его волос губами.
Я могу пробить человеческую грудь насквозь одним движением. Когда перестаю себя контролировать из-за жажды, то бывает, что вгрызаюсь в шею жертвы, словно бродячая собака. Я давно уже потерял всякую связь с людьми.
Если бы не он. Поначалу я воспитывал его как сына, с поправкой на ситуацию – сами посудите, что может дать ребенку-сироте вампир, да еще и в этом проклятом городе?
Время изменило его, я не устаю этому удивляться. Его красота виновата, что отцовские чувства во мне давно сменились чем-то другим, гораздо более опасным.
Сейчас, пряча лицо в изгибе его шеи, я нарочно мучаю себя, слизывая капли пота с его кожи, вдыхая его запах. Я борюсь с собой, чтобы не пронзить зубами его плоть.
Кажется, он не понимает. Тяжело дыша, он пытается снять с меня рубашку. Его горячие пальцы неуклюже мнут мое тело.
Сердце Шё бьется в сумасшедшем ритме, и я могу поклясться, что слышу, как кровь течет по его венам. Чтобы отвлечься, я позволяю ему целовать себя неумело, но настойчиво, а сам расстегиваю молнию на его штанах.
- Только не вздумай в рот, а то откусишь мне что-нибудь ненароком, - он смеется, покрывая поцелуями мою шею, и только слегка покрасневшие щеки выдают его смущение.
- И не мечтал, - говорю я, поглаживая его напряженный член.
Шё стискивает зубы.
- Сегодня… будет возможность… - его глаза закрыты, он падает на кровать. – Идем на дело… ты… сможешь… напиться…
Слова теряются в его стонах.
- Уходи! – чуть не перехожу на крик.
Он приподнимается на локтях, смотрит на меня с сочувствием, смешанным со страхом. Этот страх причиняет мне боль, особенно, когда его не скрывает бравада.
Я забиваюсь в самый угол кровати и закрываю голову руками. Слышу, как он встает и выходит из комнаты. Потом звук бегущей воды.
Противен ли я ему?

Полуденное солнце похоже на раскаленный цветок, распустившийся в высохшем небе. Дождя не было больше месяца. Я ненавижу жару, и все бы отдал за возможность вернуться обратно в прохладное убежище нашей с Кеем квартиры.
Кей… я не могу его видеть в таком состоянии. Да, наверное я все-таки трус. Разве не полагается всегда быть рядом с любимым человеком и поддерживать, когда плохо? Я раньше не верил в подобную чушь из репертуара старых телесериалов.
Черт, не стоит мне долго торчать здесь.
Мимо меня течет бесконечный поток людей. От шума разноязычной речи у меня начинает болеть голова. Солнце слепит глаза даже сквозь темные очки. Дешевка, я стянул их прямо из под носа уличного продавца. Дайте только время, у меня будут такие же стильные очки, как у моделей из журналов или какой-нибудь американской знаменитости.
Докуренная сигарета летит в стоящую неподалеку переполненную урну. Вонь от проезжающей машины смешивается с запахом дешевых духов продавщицы газет. Девушка, одетая в кремовую полупрозрачную блузку и джинсовые шорты, строит мне глазки. Крашенная блондинка, старше меня.
Дежурно улыбаюсь девице, прохожу мимо. Она разочарованно смотрит вслед.
Не сегодня, красавица. Если дело выгорит, мы не только разживемся деньгами… Кей сможет развлечься. А когда он в хорошем настроении… Я мечтательно закрываю глаза.
- Гляди куда прешь, чудила!
Оказывается, я столкнулся с мальчишкой ростом мне по пояс, не выше. Черные блестящие глаза весело смотрят на меня из-под густой черной челки. Чем-то он напоминает меня в детстве. Два его приятеля покатываются со смеху в паре шагов позади.
Я виновато развожу руками. Мальчик подмигивает мне и присоединяется к друзьям. Проверяю - бумажник на месте, в заднем кармане штанов. Иначе догнал и прибил бы мальца, клянусь.
Покупаю бутылку холодной воды и тут же ее выпиваю залпом, не отходя от магазина. Стоя в тени вывески, я думаю, как убить оставшуюся часть дня. Не хочу возвращаться домой.
Можно было зайти к Тоши и разжиться пиццей. Вот только придется выслушивать его бесконечную болтовню… нет уж, спасибо, обойдусь.
Лучше зайти к Сону и Ие-Чье. Они потрясающе готовят.
Сказано – сделано. Через двадцать минут я стою в проходе между домами, что ведет к небольшому, но уютному убежищу брата и сестры. Сон опять возится со своими цыплятами, такое у парня странное хобби. Я окликаю его. Сидя на корточках, он поднимает голову. Солнце светит ему в спину, и я не вижу его лица. Он машет мне рукой.
- Чем обязаны? Вроде еще не время, - Сон садится за стол, я вижу, как блестят капли воды на его руках.
- Ты против?
Он пожимает плечами, смотря куда-то в даль. Выглядит Сон далеко не идеально: растрепанные волосы, покрасневшие глаза, царапины на щеках. Его что-то беспокоит. Я прищуриваюсь.
- Если бы я не знал тебя, то подумал, что ты плакал.
Возмущенно фыркнув, Сон отщипывает пальцами кусок булки и отправляет его в рот. Его скулы слегка розовеют. Я понимающе киваю. Захочет рассказать, расскажет.
- Вообще-то я хотел напроситься к вам на обед, - нарочито весело говорю я, оглядываясь по сторонам. – А где Ие-Чье?
Сон опускает глаза и разглядывает несчастную булку так, словно это самое занятное зрелище на свете.
- Сестра спит, - тихо говорит он. – Плохо себя чувствует с утра.
- Жаль, - протягиваю я, а мои мечты о вкусной домашней еде испаряются под жарким солнцем.
- Сегодня была моя очередь готовить. Хочешь, присоединяйся. Одному мне все не съесть.
Я киваю. Хоть таланты Сона и лежат в несколько иной сфере, чем домашнее хозяйство, готовит он, по крайней мере, лучше меня. Мне ведь незачем. Кей ничего не ест, а стараться только для себя неинтересно.
За обедом мы обговариваем предстоящее дело. Я решил, что взять Сона в долю будет разумным решением. Он хороший боец, не раз доказывал свои способности в схватках с тайваньской мафией.
После захода солнца, то есть сразу же, как только Кей сможет выйти на улицу, мы втроем нападем на один ничем не примечательный бар. В понедельник, да и в любой будний день, там почти не бывает много народу, но владелец, молчаливый лысый китаец Сяо Лан, не ставит себе целью привлечение посетителей. Бар служит местом для проведения сделок по продаже наркотиков. Порошок лично меня не интересует, не хочу связываться. Если Сон захочет взять его, туда ему и дорога. Я же собираюсь прибрать к рукам только внушительную сумму от сегодняшней сделки.
- Ты уверен, что нас троих будет достаточно? – спрашивает Сон, потягивая зеленый чай из высокого стакана.
- Более чем. Этот придурок Тоши опять все напутает, и в любом случае результат будет один – перестрелка.
Безупречно голубой цвет неба сменяется на темно-синий, с серыми полосками облаков. Стало немного прохладнее. Незаметно наш разговор затянулся на несколько часов. Ие-Чье так и не вышла.
Стрельнув у Сона сигарету, я прощаюсь, после того, как мы условились встретится я в девять в переулке рядом с баром.
Кей, наверное, уже проснулся, думаю я, глядя на освещенные окна нашей квартиры. Или не ложился вовсе, что последнее время случалось часто.
Бензина хватит только на поездку туда и обратно. Надо будет не забыть заправиться. Я оставляю машину у входа без всяких опасений. Окрестный сброд знает, что со мной шутки плохи. Соседи даже благодарны мне в какой-то степени за то, что мы «отпугиваем» шпану и прочих нарушителей спокойствия.
Соседские мальчишки играют в футбол. Из раскрытого окна на втором этаже доносится музыка. Парочка – хлыщ в тусклом костюме и красивая брюнетка из квартиры напротив, оба здороваются со мной и спешат скрыться в подъезде. Я поднимаю глаза и вижу силуэт в окне. Надо спешить.
Кей и вправду не спит. Пялится на рыбок и курит. Светлые пряди падают ему на лицо, он изредка отбрасывает их в сторону. Он кажется еще бледнее, чем утром. Кожа будто прозрачная, а сам он похож на больного чахоткой.
Скажете, извращение – желать такого? А мне все равно. Для меня он останется особенным, даже если совсем иссохнет с голоду. Только я этого не допущу. Пора мне о нем заботиться, отплатить за прожитые вместе годы.
Он чувствует мое присутствие, вздрагивает и смотрит на меня. Его глаза слишком мудры, они выдают в нем нечто, не присущее человеку.
- Собирайся… - говорю ему.
Кей молча протестует, когда я подаю ему руку. Он всегда такой, когда сгорает от жажды. Как можно доводить себя до подобного состояния?
Он не любит, когда я открываю перед ним дверь машины.
Я кусаю губы, чтобы опять не сболтнуть лишнего. Мне достаточно просто его присутствия рядом. Не могу не оглядываться на его профиль в мерцающем свете уличных фонарей. Он молчит, даже не ругая меня, как обычно, за плохое вождение.
Застывший взгляд, пальцы сжимают ремень безопасности, голова откинута на сидение. Он никак не реагирует, когда я сворачиваю, чтобы заправиться. Я отдаю последние деньги на бензин, надеясь, что нас ждет успех. Я не волнуюсь за Кея. Придет время драться, и он оживет, хотя бы для того, чтобы вдоволь напиться крови.
Заезжаю в искомый переулок. Сон уже ждет нас, от его прежнего неряшливого вида не осталось и следа.
- Не боишься костюмчик запачкать? – я выхожу из машины, прикрывая дверь. Кей выходит из ступора и следует за мной.
- Сестра меня убьет. Это ж мой единственный приличный… ну и, кроме того, у меня потом свидание.
Я понимающе хмыкаю. Кей мягко дотрагивается до моего плеча, а сам не сводит глаз с Сона. «Только не причиняй ему боли», шепчу я по-японски, зная, что Сон не поймет. Вместо ответа он на секунду сжимает мою руку. Чувствую, что сердце забилось быстрее, такой он имеет на меня эффект.
Кей подходит к Сону, тот слегка ошарашен, видя интерес столь потрясающего создания, как мой вампир, к своей персоне. Кей прижимается к нему на пару минут, в это время лицо Сона выглядит абсолютно счастливым. Я иногда думаю о том, какого это, когда твою кровь сосет вампир. Действительно ли так приятно, как пишут в романах? В детстве я спрашивал об этом Кея, но он предпочитал отмалчиваться.
Оторвавшись от Сона, Кей возвращается ко мне. Он облизывает губы, не пытаясь скрыть легкую улыбку. Я мысленно прошу у друга прощения за то, что подставил его. У меня самого просто не хватает смелости позволить Кею сделать это со мной.
Сона немного шатает, когда он идет впереди, сворачивая за угол. Мы следуем за ним. Кей говорит по-японски, что все будет в порядке, и головокружение пройдет через пару минут.
Я начинаю заводиться от предвкушения схватки.

- Шесть человек в зале, один за стойкой бара, два у главного входа, еще три у служебного, - отвечаю я на вопрос Шё о количестве противников.
Тот кивает, проверяя оружие. Сон недоуменно переводит взгляд на меня. Ах да, он же впервые участвует с нами в деле на равных. Ветер шевелит его волосы. Я слышу абсолютно все в пределах нескольких сотен метров, дальше мои затуманенные жаждой чувства начинают обманывать. Тихие разговоры, шелест старых газет, писк крысы, попавшей в пасть бездомной кошки, медленная музыка где-то далеко. Учащенное дыхание Шё и щелчок предохранителя.
Он убирает стоящих у входа, из-за глушителя выстрелы остаются незамеченными. Два тела падают на грязный асфальт, секунду назад бывшие ничем ни примечательными, некрасивыми людьми.
Сон исчезает в темноте переулка, часть его обязанностей – разобраться с теми, кто сторожит черных вход. Мы остаемся одни, что дает мне возможность без проблем осушить какого-нибудь наиболее нерасторопного бандита.
Спускаемся по узкой лестнице с десятком ступеней. Шё идет впереди, а я бессовестно восхищаюсь видом его задницы в обтягивающих кожаных штанах. Он оборачивается, видимо, для того, чтобы убедиться в том, что я не свалюсь по дороге.
- Все в порядке, Шё, - уверяю его.
Шё останавливается на секунду, глубоко вдыхает пахнущий чем-то приятным воздух, и бросается в открытую дверь. Я следую за ним, готовый подсказывать ему движения противников.
Проще простого, как в старой компьютерной игре. Шё падает на пол, укрываясь за ближайшим к нему столиком. Пули выбивают осколки пластика. Три выстрела Шё поражают цели, призовые очки за стиль – на белой майке мускулистого невысокого брюнета распускается кровавый цветок, два других бандита только ранены, но стрелять уже не могут.
Я запрыгиваю на стол и, уворачиваясь от пуль, быстро добираюсь до потенциальных жертв. Шё прекрасно управляется без меня. Его последний противник – хозяин заведения, известный своим крутым нравом, но мой мальчик никогда не боялся трудностей.
Мне надо спешить, ибо через пару минут сюда войдет Сон, я различаю его шаги среди грохота выстрелов.
Этот совсем молодой на вид, даже младше Шё. Парень с крашенными в безумный цвет волосами лежит возле стойки бара, руками зажимая рану на животе. Я наклоняюсь над ним и провожу ладонью по его влажным от пота волосам. Он дрожит, но не издает ни звука. Его пистолет лежит рядом, но я уверен, что он им не воспользуется. Он видит во мне посланника, приносящего долгожданную смерть.
Кровь сладка как грех. Пока я насыщаюсь, все угрызения совести пропадают, растворяясь в красной дымке блаженства. Потом придет раскаяние, и я буду себя уговаривать, что он не стоил жизни, или все равно бы умер от раны, а я получил силы, чтобы пожить еще немного.
- Ты… монстр… - раздается над ухом хрип.
Поднимаю голову, и тут же мое тело встречает болезненный укол пули. Надо мной нависает обезьяноподобное создание, которого Шё ранил в плечо. Неосмотрительно с моей стороны.
Я сбиваю его с ног. Он удивленно таращится на меня. Да, внешность обманчива, я не выгляжу крутым парнем.
В этот раз я намеренно причиняю боль, чуть ли не вырывая куски плоти из его мясистой шеи. Помню, я рычал, когда жертва сопротивлялась, пытаясь схватить меня за горло.
- Хватит, он уже мертв, - голос Шё приводит меня в чувство.
Я с отвращением смотрю на дело своих рук. Правильно он сказал, я – монстр. Оттираю кровь с лица, меня немного подташнивает, как голодного человека, набившего живот всякой дрянью.
Шё подает мне руку, я цепляюсь за нее, как за единственное напоминание о реальности происходящего. Сон роется в сумках, лежащих на стойке бара.
- Я бы на твоем месте не трогал порошок, - говорит Шё, забирая нашу долю.
Сон качает головой.
Вещество в пакетах по виду похоже на сахар. Никогда не баловался наркотиками, мне хватает крови.
- Я не собираюсь их оставлять у себя. Кое-кто интересуется, и готов сразу заплатить.
- Как знаешь, - пожимает плечами Шё, потом обращается ко мне. – Пошли отсюда.
Ночь едва перевалила за середину. Мы управились быстрее, чем планировали. Возвращаться домой не хочется, поэтому я предлагаю Шё куда-нибудь поехать.
Он молча заводит машину. Видно, что он в хорошем настроении. Изредка улыбается мне, пока мы едем по темным улицам. Шё будто специально ищет способ навсегда попрощаться с машиной. Не умеет он водить, и даже не пытается учиться.
Я сползаю ниже, запрокидываю голову на сидение и любуюсь ночным небом. Играет какой-то из старых альбомов Duran Duran, помню, я впервые услышал его еще будучи человеком.
Ностальгия – опасная вещь.
Как и ожидалось, Шё останавливает машину в нашем любимом месте, на холме, откуда открывается прекрасный вид на море. Вечная красота. Как бы я хотел вновь увидеть блики солнечного света на воде…
Очередная сигарета. Шё барабанит пальцами по рулю в такт песни. Он избегает моего взгляда, делая вид, что прислушивается к своим очень важным мыслям. О чем ты сейчас думаешь, мальчик? Жаль, что вампиры не обладают даром телепатии.
Мне надоедает бездействие. Я кладу руку на затылок Шё и наклоняю его голову. Он позволяет поцеловать себя в лоб.
- Я уже вырос из этого возраста, - шепчет он.
- С этим не поспоришь, - соглашаюсь я.
Шё притягивает меня к себе, а я пытаюсь устроиться поудобнее у него на коленях. Руль мешает, черт, а этот идиот и не думает подвинуть кресло назад.
У него привычка совсем по-детски закрывать глаза, когда я его целую. Может, дело именно во мне? Я никогда не видел, чтобы он целовался с кем-то другим.
Меня охватывает острое чувство собственника. Не хочу, чтобы его глаза смотрели на других. Не хочу, чтобы его руки ласкали тело женщины. Пусть все будет как раньше, пусть его сердце, мысли и тело будут моими.
Мое дитя.
От отчаяния я сильнее цепляюсь за него, и мои поцелуи становятся более требовательными, чуть ли не ревнивыми. О ней ли он думает в моих объятиях? Знаю, что веду себя как последний придурок, но ничего не могу с собой поделать.
Шё стаскивает с меня рубашку, покрывая поцелуями мои плечи. А, черт, машина – самое неудачное место для занятий любовью.
- Я понимаю, что тебе весело, - говорю я, указывая на очевидный признак его заинтересованности в моих дальнейших действиях, - но не могли бы мы перебраться на заднее сиденье, ибо этот долбанный руль меня уже достал!
Ага, он издевается, ему хоть бы что.
Я перелезаю через него на заднее сидение, вольготно облокачиваюсь на спинку, всем своим видом показывая: иди сюда, я весь твой.
Как бы только самому не рассмеяться в неподходящий момент.
Через пару секунд Шё присоединяется ко мне, вот тут уже неудобно ему, с его-то ростом.
- Только сегодня и только сейчас, - шепчу ему, – выгоднейшее предложение, вы получаете в свое полное распоряжение собственного домашнего вампира по доступной цене.
- Заткнись, - шепчет он в ответ и расстегивает мои брюки.
Когда Шё берет у меня в рот – это лучшее ощущение на свете после утоления жажды. Неопытность с лихвой замещается преданностью делу. Я не могу не стонать, мои пальцы путаются в его волосах, а потом он абсолютно бесцеремонно отстраняться и бессовестно сдергивает с меня брюки до колен.
- Ты, сволочь…
Я покусываю его и без того распухшие от поцелуев губы, пока он на ощупь шарит на полу в поисках завалявшегося с нашей прошлой ночной сессии тюбика со смазкой. Находит его с торжествующим видом.
- Надеюсь, мои уроки не пропали даром, - говорю, поворачиваясь к нему спиной, так будет лучше, чтобы я не укусил его ненароком. В такие моменты мне трудно сохранять над собой контроль.
Его пальцы уже внутри меня, я прогибаюсь под давно забытой лаской и пытаюсь терпеть, чтобы кончить одновременно с ним.
- Осторожно, придурок… - проговариваю сквозь зубы, когда пальцы во мне сменяются его членом.
- Прости, - отвечает он, целуя мою спину между лопатками.
До конца расслабляюсь и принимаю его в себя полностью, ритм его движений совпадает со стуком сердца. Мой рот наполняется слюной, и я инстинктивно впиваюсь в собственную руку, чтобы хоть как-то заглушить жажду крови.
Мгновения оргазма кажутся того рода вечностью, которую стоит разделять только со своим особенным человеком. Шё устало дышит мне в ухо, его тело дрожит.
Я отодвигаюсь, натягиваю обратно безнадежно испорченные брюки, хотя на мне нет иных следов, кроме как от него. В этом смысле быть немертвым лучше.
Лицо Шё мрачнеет, когда он видит рану на моей руке. Ободряюще улыбнувшись, я слизываю остатки крови и ложусь на сидение, подтянув ноги. Близится рассвет, и на меня нападает привычная сонливость. Сквозь дремоту чувствую, как Шё касается моих волос губами, потом я слышу, что он выходит из машины. Потом запах сигареты. Хочу курить, но я уже слишком устал, чтобы вставать.
Я просыпаюсь, когда мы приезжаем домой, и приоткрываю глаза. Шё наклоняется надо мной, почему-то он кажется грустным.
Несмотря на мои протесты, он берет меня на руки. Спрятав лицо у него на груди, я шепчу ему что-то по-английски, смысл слов ускользает даже от меня самого. Он прерывает меня поцелуем.
Надеюсь, сегодня день обойдется без кошмаров.