Если и убивать время, то исключительно из огнестрельного оружия – так, чтобы ничего личного. В этом Татсуро был больше чем убежден. В одной выпущенной пуле могла заключаться вся бессмысленность бытия, а само время могло начать перестрелку раньше, чем можно было задумать убийство. И в данный момент Татсуро жалел, что у него попросту нет револьвера. Он бы с удовольствием палил из него на манер американского ковбоя по буддийскому календарю, который висел у главного менеджера на стене возле гостевого дивана и показывал всего одну дату – «сегодня». Хотя сегодня оказалось вполне сносно, что нельзя было сказать про «сейчас».
Сейчас Татсуро смотрел на проплывающие за окнами микроавтобуса умиротворенные пейзажи. Дорога серпантином уходила вниз к озеру, которое отражало безмятежное утреннее небо – чистый синий, а на нем - красные тории храма.
В небе не происходило ничего, как и в самом микроавтобусе. По левую руку сидел Гара – спина прямая, голова чуть вздернута, руки на коленях, глаза прикрыты. Татсуро старался не смотреть на него, и без этого ощущал себя последним идиотом: сколько внутри было свободных мест, а он сам пересел поближе к Гаре. Ведь давно не виделись, такая удача - совместная фотосессия для журнала! Татсуро радовался чуть ли ни неделю перед, а сейчас приуныл, хотя как не впасть в уныние, когда Гара взял и уснул по пути к месту съемки. Правда, Йоми тоже прикорнул. Одного взгляда на них обоих хватало, чтобы начать зевать, но Татсуро упрямо смотрел то на небо, то на озеро, как будто ждал знамения.
- Я не сплю, - голос Гары был по обыкновению хриплый.
- А? – Татсуро осторожно скосил взгляд на друга.
- Говори,- твердо произнес Гара. Он сидел с закрытыми глазами, словно величественная статуя в храме. И все это время даже не шелохнулся.
- Медитируешь что ли? – Татсуро широко улыбнулся.
- Нет.
- Понятно. Ты опять перестал брать трубку, когда тебе звонят?
- Мне не нравится мелодия на входящих.
- Поменяй!
- Смысл? – Гара передернул худыми плечами.
- Это знаешь ли, очень неприятно, когда тебя игнорируют, - не без раздражения сказал Татсуро. Гара ничего не ответил, только заелозил в кресле, после чего достал телефон из кармана и переложил в другой.
- Выкини нахрен! Он тебе все равно не нужен,- буркнул Татсуро.
- Нужен.
- Скука, - протянул Татсуро и отвернулся. Он откинулся на мягкую спинку кресла, попробовал расслабиться, но не смог. Впору было самому стреляться.
- Что ты можешь сделать сейчас? – спросил Гара, при этом понизил голос до шепота. Татсуро молчал. Нет, совсем не потому, что ему нечего было ответить. Он просто задумался над словами Гары. Тот начал похлопывать ладонью по своему колену, словно задавал ритм, в котором должны были двигаться мысли Татсуро. Иногда глухой звук получался резче и сильнее, будто случайно вырывались запертые внутри Гары сила, неистовость и буйство. И это пугало.
- Сдается мне, что вопрос не просто так, а с подковыркой!
- Совсем нет.
Татсуро вслепую нашарил слева от себя руку Гары, чтобы пальцами сжать его ладонь.
-Это сойдет за ответ?
Гара смотрел на него в упор, отчего Татсуро растерялся. Ему неожиданно захотелось сплести их пальцы, было что-то в этом спонтанном рукопожатии - интимное и совсем не дружеское, но оказалось сложно понять что именно. Единственное чувство, которое можно было точно определить – удовольствие от самого тактильного контакта
Гара зашипел и порывисто выдернул ладонь из пальцев Татсуро, а потом потер другой рукой.
- Чего? – Татсуро хотел обидеться, а потом заметил, что серебряная змейка с массивного кольца Гары на среднем пальце оставила красный след на безымянном и указательном.
- Так что ты можешь сейчас сделать?
- Ксо! Подожди, - телефон Татсуро сначала завибрировал в кармане пиджака, потом разразился мелодией звонка. Момент оказался упущен. Гара лишь нахмурился и снова прикрыл глаза. Его ресницы медленно дрогнули.
– Moshi-moshi!.. И тебе утра, Карю!..
***
Длинные тонкие пальцы перевернули страницу, аккуратно ухватив за самый уголок листа. Хотя, какие там пальцы – так, сухие веточки. Девочка сидела на самом краю дороги возле бара, у дверей которого было выставлено меню. На нем мелом жирно выведено «Гиннес» на английском, с ошибками, а рядом, на холодном асфальте - белые крошки.
Девочка напоминала изломанное деревце. Листала тяжелый глянцевый журнал, а потом вдруг подняла голову и посмотрела на Гару в упор. Глазища огромные, в пол-лица, и черные. Чернее туши для каллиграфии или собственных страхов.
И противно отдалось в мозге верещание сигнала на железнодорожном переезде. Это мгновение можно было бы пустить на кадры, чтобы после покромсать ножницами. Гара нахмурился, а потом отвернулся от окна – Татсуро случайно задел его локтем, при этом продолжал беззаботно трепаться по телефону. Ему не мешал даже протяжный гудок электровоза. Конечно! Звонил же Карю!
В микроавтобусе было душно, невыносимо пахло ароматизатором и немного - бензином. Да еще Татсуро наклонялся угрожающе близко. Так и обдавало жаром, словно у Гары поднялась температура, и его лихорадило. Стоило чуть расстегнуть куртку и выпустить шарф, но он не мог пошевелиться. Он чувствовал, что девочка продолжала смотреть на него строго и обвиняюще.
- Во, дает! Заснул снова, - произнес Йоми. Он пересел на ряд ближе к ним.
- Я постараюсь, - продолжал Татсуро телефонный разговор. – В любом случае перезвоню.
Гара болезненно свел тонкие брови и подался вбок, к прохладному стеклу. Отчего-то близость с Татсуро стала невыносима.
- Так на чем мы остановились? – уточнил Ивагами.
Остановился микроавтобус на своей полосе, возле переезда, который перекрыли шлагбаумы. Гара тщетно пытался вспомнить название этой провинциальной дыры. Она казалась ему похожей на его родной город. Там тоже был такой бар возле станции, и Макото Асада самыми кончиками пальцев собирал меловую пыль с асфальта, чтобы перечеркнуть неправильные буквы.
- Спит, - Татсуро перешел на шепот, при этом наклонился совсем близко. Рукой он уперся в сидение, на котором разместился Йоми, и насмешливо разглядывал Гару. Или Гара все придумал – и девочку возле переезда, и пристальные взгляды старинного приятеля, только Татсуро казался реальным.
- Хей, ты просто не хочешь с нами разговаривать, - он распознал притворство. Гара вдохнул побольше воздуха и резким, порывистым движением дернул молнию куртки вниз.
- Ния-кун, я тебя не разбудил? – Йоми набрал телефонный номер коллеги и скрылся за спинкой кресла.
- Знаешь, я чертовски рад тебя видеть. И хотелось бы верить, что взаимно. Но вот твое поведение… Не нравится что-то - скажи! – Татсуро отвернулся.
- Что хотел Карю-кун? – Гара попытался сменить тему разговора.
- Ничего, - буркнул Тастуро. Гара вздохнул – обидел все-таки.
Гара не любил, когда к нему прикасались просто так, даже близкие люди. Он едва терпел прикосновения мамы или сестер, не выносил чужих людей и предпочитал со всеми соблюдать дистанцию, но Татсуро оказалось весьма сложно держать на расстоянии.
Гара положил свою ладонь поверх ладони Татсуро и заметил, что рука у него ледяная. Он какое-то время разглядывал тяжелое витое кольцо со змеей на своем пальце, словно видел впервые, а потом заметил мягкий взгляд Татсуро из-под длинной густой челки.
- Как зовут водителя? – спросил Гара.
- Чего? – удивился Татсуро.
- Пусть остановит машину.
Микроавтобус припарковался возле обочины, и Гара вышел. Постоял рядом несколько минут и пошел назад, к тому бару. Кто-то недоуменно окликнул Гару, но догонять не стал. Глядя на то, как ветер треплет страницы журнала, который валялся посреди дороги, Макото Асада подумал, что сделал бы для Ивагами Татсуро все, лишь бы тот попросил.

back