Мой лучший Йо
«… идиоты! Да что они вообще… Вот пусть поработают без меня и тогда…» - думал вокалист Matenrou Opera, вылетая из студии в весьма преотвратном расположении духа. Остановившись на минутку, он нервно закурил и поспешил… Куда? Зачем? Ведь самую важную часть своей жизни он решил бесповоротно бросить! Группу, друзей, Йо… Последняя мысль болью отозвалась в сердце, и темноволосый парень резко остановился, невидяще глядя перед собой. Догоравшая сигарета обожгла пальцы, и вокалист с возмущенным возгласом отбросил ее.
«А ведь больше ничего не будет. Ни его улыбок, ни смеха, от которого так хочется прижать это чудо к себе, ни его детских выходок…» - с неожиданной ясностью понял Соно.
«Хотя… - тут он горько усмехнулся. - Это у меня не будет.»
Конечно, у его любимых согруппников ничего не изменится. Ведь это не они сегодня устроили истерику на самом пустяковом месте, не они наорал на самого дорогого человека, когда он пытался вас примирить, не они обозвали всех идиотами и ушли хлопнув дверью, не в силах видеть, как в глазах самого любимого существа появляется обида с примесью непонимания. Не они…
«Хватит! – вокалист с силой сжал ладони в кулаки. – Хватит! Давай теперь причитай, какой же ты кретин! Дальше этого все равно же не пойдет! Что, пойдешь извинишься перед ними всеми, перед Йо?! Да ни за что! Сказал уйду, значит уйду! И пусть сегодня напьюсь в баре, как… Лишь бы только не чувствовать себя таким жалким.. А Йо… А что Йо? У него есть его дорогой Ю, с которым они не плохо проводят время!»
Опять накрутив себя, Соно двинулся прямиком к себе домой, чтобы переодеться и отправиться в свой любимый бар. Но едва он переступил порог квартиры, как на него накатила такая дикая усталость, что сил едва хватило на то, чтобы, прихватив с собой бутылку виски, датащиться до кровати.
***
Утро встретило бедного вокалиста серым небом, противным мелким дождиком и сильнейшей головной болью. Пялясь в потолок Соно, попытался отыскать пару положительных моментов в сегодняшнем утре. Утро было упорно в своей унылости, и положительных моментов являть не хотело. Даже то, что вроде выглядело не так плохо – не надо тащиться в студию в такую погоду, при ближайшем рассмотрении усугубляло и без того депрессивное состояние парня. Не ехать в студию, значить не увидеть Йо, не увидеть его улыбки, ямочек на щеках, не услышать его недовольное фырканье, когда Ю притащит другу слишком горячий шоколад…
Вспоминая это, на лице парня появилась нежная улыбка, но в следующее мгновение оно опять стала серьезным.
«Все. Больше ничего этого у тебя не будет. Забудь» - твердо сказал он себе. От этих слов ему стало совсем плохо, хотелось забиться под одеяло и уснуть, чтобы ничего этого не было, он не ссорился с группой, не обещал уйти, чтобы, проснувшись, он твердо знал, что увидит сегодня Йо, и даже серое небо, уступив в своем упрямстве, пропустит лучик солнца, который огладит светлые волосы его любимого чуда, отразиться искоркой смеха в мечтательных карих глазах, вызовет улыбки на хмурых лицах по обыкновению не выспавшихся одногруппников. Ведь когда улыбается Чудо, жизнь приобретает новые, невиданные до этого цвета.
***
Соно правалялся в постели около недели, никуда из нее не вылазя без особой надобности. Все это время ему названивали то менеджер, то сам Великий Камиджо, пару раз даже звонили Анзи с Аяме. Все звонки он старательно игнорировал. Вот только заявившегося к нему домой Камиджо в сопровождении Хизаки проигнорировать не получилось. Внимательно выслушав его сбивчивый рассказ, метры вздохнули, переглянулись, и, пожелав скорейшего выздоровления от дурости, направились к выходу. Уже у самой двери Камиджо, обернувшись, сказал смущенному хозяину квартиры:
- Хоть бы Йо пожалел! Жалко мальчишку, ходит, улыбается, а на самом лица нет!
И, не дожидаясь ответной реакции, Великий, качая головой, удалился, оставив Соно в самых растрепанных чувствах.
Чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, растерянный брюнетик отправился в душ. Стоя под упругими струями воды, вокалист размышлял о последних словах Шефа и до него медленно доходило.
«.. ходит, улыбается, а на самом лица нет… Соно, ты самый большой придурок в истории человечества! Неужели ты и в самом деле полагал, что твой уход никак не скажется на других?! Особенно на Йо… Ведь он… Это же Йо! Даже если ему плохо, он никогда этого не покажет, чтобы никого не расстраивать! Даже когда он болел, то говорил, что все хорошо, и можно наконец выспаться!… А почему же он тогда мне не звонил?... А с чего бы… Ведь ты его обидел, сделал больно человеку, которого любишь больше всего, пусть он даже не догадывается об этом!... Но все равно…»
***
Так не придя ни к какому решению, вокалист выбрался из душа. Одевшись, он оглядел комнату, в которой затворничал около недели, и понял, что не может здесь больше находиться. Схватив мобильник и ключи, он вылетел из дома и направился… куда ноги несут. Погруженный в свои мысли, он не сразу заметил, что оказался не далеко от дома Йо.
Недоуменно захлопав ресницами, он огляделся. И тут заметил… предмет своих невеселых дум. Его дорогой басист стоял у края дороги, и уже даже собирался сделать шаг на проезжую часть, не замечая, что прямо на него несется машина.
- Йо!! – закричал Соно, бросаясь к нему и в последний момент отдергивая к себе.
Машина благополучно пронеслась мимо. Обняв басиста за талию, крепко прижав к себе, брюнет осторожно поглаживал его по спине, больше успокаивая себя этим жестом, чем самого виновника всех последних тревог волнений, который явно только пришел в себя и теперь недоуменно разглядывал вокалиста.
- Соно! – наконец вынес вердикт он.
Соно нервно рассмеялся в ответ и обнял свое сокровище еще крепче.
- Йо, бака! Ты же чуть под машину не попал! – придавая голосу возмущенные нотки, набросился он на басиста. В серьез рассердиться на это чудо.. природы у него почему-то не получалось.
- Прости! Я.. я не замел, - смутившись, принялся оправдываться тот. – Я задумался… - несчастным голосом закончил Йо и виновато улыбнулся.
Соно только покачал головой, и внезапно осознал, что все еще держит басиста в объятиях. Впрочем, тот против этого никак не протестовал, и Соно решил наслаждаться долгожданной близостью к любимому.
- А я скучал, - как-то невпопад заметил Йо, слегка склонив голову на бок.
Сердце вокалиста болезненно дернулось в груди.
- А что не звонил? – слегка дрогнувшим голосом спросил он.
Йо виновато развел руками:
- Первое время злился на тебя, а потом потерял мобильник. Потом мы с Ю его нашли, но карта поехала…
- А спросить у того же Ю мой номер? Или он поспешил его удалить? – вспоминая, что драммер тоже не спешил названивать ему, недовольно пробурчал Соно.
Йо с изумлением посмотрел на него, а потом искренне рассмеялся, воскликнув:
- Соно, а я и вправду полный дурак!
Соно с нежность посмотрел на него, про себя подумав: «Нет, ты чудо! Мое чудо!»
Сейчас как никогда ясно вокалист понимал, как сильно любит это невероятное создание, каждую черточку его лица, мягкий голос, мечтательный взгляд, нежную улыбку, даже обычно слегка раздражающие хихикалки на пару с Ю, теперь казались очень милыми и вызывали новый прилив нежности и любви. Хотя так ли уж они были раздражающими? Скорее он просто ревновал свое чудо к Ю. А теперь он вдруг понял, что Ю для Йо всего лишь друг. Хотя нет, так не правильно. Он для него лучший друг, почти как брат. Да, именно так! Старший братишка Ю снисходительно относится к шалостям младшенького, за шарфик там подергать или с волосами поиграть. Зато если кто-то попытается обидеть малыша… Ух, ему не жить!
А кто ты сам Йо? Кто он тебе? Лучший друг, лучший басист, лучший участник группы? Не то, все не то! Он – просто лучший! Лучший Йо. Мой лучший Йо! – поправляет себя Соно и вдруг понимает, что никому и ничему не позволит разлучить его с этим чудом, которое так беззаботно смеется сейчас в его руках, и своей глупости и гордости в первую очередь.
- Соно, а ты ведь не уйдешь из группы?
Вопрос ставит в тупик. Вокалист отстраняется, с неохотой выпуская басиста из объятий.
- Соно? – переспрашивает тот взволнованным голосом.
Соно поднимает голову и встречается взглядом с тревожными карими глазами, выглядывающими на него из-под светлой длинной челки.
«А ты хочешь, чтобы я остался?» - хочет спросить он и понимает, что знает ответ и без этого. В памяти опять всплывают слова Камиджо.
Вместо ответа Соно берет руку Йо, осторожно гладит тонкие пальцы, и почти шепотом говорит, не глядя на басиста:
- Ну как я могу оставить такое чудо как ты? Того и глядишь, опять машину не заметишь или еще что…
Соно хочет сказать еще что-то, но вдруг понимает, что его закружил светлый и радостный ураган их районного масштаба. Проще говоря, он неожиданно для себя оказался в объятиях радостно смеющегося Йо.
Он как во сне коснулся рукой любимого лица, а Йо неожиданно потерся о его ладонь щекой, как ластящийся котенок.
- Соно…
- Да?
- А перед ребятами извинишься?
Этот вопрос поставил бедного вокалиста в тупик не больше первого. Извиняться не хотелось. Очень. Но…
- Хорошо. Но…
- А?
- Но только ты… мы с тобой…
Йо удивленно поднял брови. Соно собравшись духом закончил:
- Но только если мы с тобой вместе сходим в кафе! – И поспешил добавить - А то я с утра ничего не ел…
Йо опять расцвел улыбкой, и радостно воскликнув:
- Хорошая идея! – потащил вокалиста в свое любимое и секретное местечко.
А дальше как в сказке – они пили горячий шоколад с вкусными пирожными, болтали о всякой ерунде, смеялись… А потом Йо потащил Соно смотреть на звезды. А тот смотрел в любимые глаза и видел в них такие созвездия и вселенные, которые могут видеть только любящие и влюбленные. А еще в них была Мечта. Именно такая, с большой буквы. Их Мечта – это их музыка. И хотя достичь такой Мечты невозможно, да и не нужно это, но чувствовать ее, касаться кончиками пальцев – величайшее наслаждение.
***
- Соно, ты главное не волнуйся! Скажешь: «Простите меня» и все! – напутствовал вокалиста неугомонный Йо, стоя вместе с ним у дверей студии.
- Да я не волнуюсь… Вроде… - откликнулся Соно, нервно сжимая в руке ладонь басиста.
Тот вдруг нежно и очень ласково улыбнулся и, подавшись вперед, мягко коснулся губ вокалиста своими.
- Поцелуй на удачу! – радостно возвестил он ошеломленному парню.
- Йо… Ты...
- Соно, не считай меня полным ребенком! – хмыкнул басист. – Давай сегодня пойдем в кино, а? А пока пойдем в студию! Ты готов?
- Д-да.. – слегка запинаясь, ответил вокалист. Йо ободряюще сжал его руку и открыл дверь.
- Ребята, простите меня! Пожалуйста! – выпалил Соно зажмурившись.
Секунду кругом стояла тишина, а потом на него налетели радостные Анзи с Аяме, и, как говорится, всего затискали. Потом эта парочка пристала к Йо с вопросом: «Где ты нашел нашего вокалиста?», а Соно отвел в сторону улыбающийся Ю.
Краем уха слушая Легенду о поисках блудного Соно, вдохновенно вещаюмую Йо, Ю, хмыкнув, сказал:
- Правда, он – лучший?
Соно с подозрением покосился на драммера.
- Попробуешь его обидеть – прибью, - делая страшные глаза, продолжил Ю. Потом, широко улыбнувшись, похлопал Соно по плечу. – Считай это благословением.
Пока удивленный до глубины души вокалист осмыслял сказанное, Йо закончил раздачу лапши на благодатно подставленные ушки, и принялся терроризировать подошедшего Ю, пытаясь заставить того сходить за шоколадом. Ю, быстро сдавшись, поплелся к двери. На пороге он обернулся, созерцая счастливое воссоединение семейки.
- В самом деле, как дети! – хмыкнул Ю, глядя, как Йо с Соно устраиваются на диване, причем голова басиста лежит на плече брюнета, а тот ласково гладит обнимающие его руки. А рядом пристроились Анзи с Аяме, требующие повторного рассказа, но уже от самого виновника торжества. – Соно придется хорошенько поднапрячься, что бы вспомнить весь тот бред, что наплел Йо.
И, вздохнув, направился за шоколадом, который обязательно должен быть очень горячим, что бы Соно мог услышать свое любимое фырканье и шипение, когда злюка-котик Йо будет убивать вредного разбойника Ю.
А солнце будет обеспокоено заглядывать в окна, проверяя, все ли у чудес порядке, а убедившись в этом, подарит сонному Токио одну из своих замечательнейших улыбок. Но вот увидеть ее сможет лишь Чудо.
Таких Чудес на самом деле много. Просто для каждого такое Чудо свое, родное. А бывают такие Чудеса, как Йо. Это люди, которые коснулись мечты.
- Мой самый лучший Йо…

back