-За успешно прожитый год. Мы, ребят, многого достигли!- Поднимает свой бокал Югири, пытаясь скрыть дрожание рук, от перепоя. Хотя, хмель еще не дошла до его мозга и алкоголь еще не влияет на него, но в глазах иногда темнеет. Пытаясь скоординировать свои движения, он садится обратно, на мягкий диван столичного ресторана традиционной японской кухни. Вся группа и Югири в том числе, сидят в этом ресторане, примерно с шести вечера, выпивают и дожидаются последней минуты этого года. Уже как час 2010, они поднимают тост за свои достижения. Выпивший меньше всех Рей, вертит в руках полупустой бокал с шампанским, бросая на солиста двусмысленные взгляды, явно желая получить от него хоть долю внимания.
-Югири, я думаю, тебе сегодня уже достаточно. Много выпьешь, можешь потерять голос.- Югири тихонько усмехается, пытаясь не показывать довольную улыбку, опускает голову.
-И ты тоже тогда завязывай. Потеряешь координацию рук, нам придется нового басиста искать. У тебя еще после дня рождения хмель не отступила.
-Басиста найти легко, а без твоего голоса, группа... мне не в радость.
Нависшая тишина не думала прерываться. Пуская в воздух струи дыма Казами смотрит в низкий потолок, тяжело вздыхая, тушит сигарету в фирменной пепельнице. Все остальные, не издают не малейшего звука. Слышен только стук бокала об длинные, выкрашенные в черный ногти басиста, который, опустив челку на лицо, скрывает свою довольную улыбку, которая становится настолько широкой, что ее замечают все одногруппники. Тишина становится тяжелее, звук ногтей об бокал громче, а улыбка шире.
Тихо, почти как в музее, эта пятерка общается молча. Думают о Югири и Рейе. Или, думают, что первый час нового года, пролетел незаметно. Наверное, первые часы с чем-то новым под боком, летят быстро. Басист закладывает одну ногу под себя, другую спускает на пол, с самым дешевым паркетом. Он все так же держит полупустой бокал в руках и все так же не поднимает челку с глаз, не снимает улыбку. Под майкой басиста проведен черный провод, один наушник застрял под волосами, другой, свисает из ворота футболки. Там уже несколько часов, на повторении, играет старая мелодия из какого-то фильма. Взгляд все так же устремлен на напротив сидящего Югири, который положил голову на деревянный стол, смотрит на все, через бокал с шампанским. Эти двое пилят друг друга взглядами, пока Нао не встает и не уходит заказать еще выпивки, а Казами идет "привести себя в порядок" и заодно купить пачку сигарет. На Майю уже никто и внимания не обращает, он спит. Или вовсе не спит, дожидаясь удобного момента,
утащить Казами к себе в гости. Рей и Югири, продолжают смотреть друг на друга, отвлекаясь на глоток шампанского и опять, глаза в глаза. Одногруппников нет уже с половину часа, но солист, все так же упорно смотрит на бас-гитариста через бокал. Шампанское уже давно не шипит. Тут все от законченного праздника. Уже час никто не произносит тосты. Уже два часа, как на диванчике спит самый пьяный. И пустые бутылки ровными рядами стоят на все том же дешевом паркете. Только и видны, что разные этикетки и крышки, которые лежат отдельной стопкой. Слышно сладкое посапывание на диване.
Рей вытягивает руки вверх, тяжело зевает и достает из кармана джинс плеер, выдергивает провод наушников, жмет на 'Exite', появляется заставка с дешевой анимацией. Черный экран. И вот опять, в помещении стало тихо, не шуршания одежды, ничего вообще напоминающего жизнь. Все ждут, когда явится Казами и заберет пьяного в ноль Майю. Эти двое отправятся к Майе домой, ждать великого и страшного похмелья, а Казами будет раз в час бегать за сигаретами в киоск, который, наверняка, откроется только в десять часов первого января. Новый год, штука проворная, сигаретами, надо запастись заранее, каждый год думает Казами, но все равно забывает купить эти злосчастные пять пачек сигарет, на несколько часов.
Югири допивает последнюю бутылку шампанского и ставит ее ровно в ряд. Оба уже испытывают время, а Казами до сих пор не приходит. Молчание прерывает тяжелый всхлип, который доносится от спящего пьяным сном Майи. Солист роняет на пол бокал, который разбивается на сотни маленьких осколков.
-Там все равно было пусто. В знак законченного вечера.
Басист начинает шариться по карманам куртки, в поисках мобильного телефона. Сопение Майи изрядно напрягает, да и терпения становится все меньше. На экране светятся два пропущенных вызова от родителей. Без доли размышлений, Рей набирает номер ударника и ждет пока тот возьмет телефон. Гудки прекращаются и Рей отчетливо слышит пьяноватый голос Казами.
-Черт возьми, когда ты утащишь от сюда своего дружка?- кричит Рей в трубку, стуча ногтями по своей коленной чашке. Спустя несколько секунд, басист расплывается в улыбке и уверенно с чем-то соглашаясь, кладет трубку.
-Скоро заберет?- Югири пьяно улыбается, растягивая ворот, давящий на тонкую шею, майки.
Рей утверждающе кивнул и стал складывать в сумку, с которой пришел все телефоны и плееры, который сам недавно раскладывал на кожаный диван.
-Ты сейчас куда?- Спрашивает басист, включая блокировку на мобильном.
-К тебе.
Оба выходят из ресторана и идут по ночной улице в сторону дома басиста. Идти хоть и не так долго, но на пьяную голову, это расстояние кажется просто непреодолимым.
-У тебя дома есть что-нибудь выпить?
-После дня рождения немного осталось, на опохмелиться хватит.
Уверенным шагом подходят к подъезду многоэтажке, чуть дрожащими от холода руками, Рей достает из кармана сумки ключи, открывает дверь, пропуская вперед себя Югири, который ненароком проводит двумя пальцами по линии брюк басиста. Естественно, сам же Рей ничего против такого развития событий не имеет. Он только разве "за". Не зря же он, наш басист, смотрел все это время на Югири многохотящим взглядом, не даром же он, представлял себе все это, когда был изрядно выпившим на свой день рождения. Да и сам солист, вряд ли не думал об этом, когда после концерта, Рей скидывал с себя этот надоедающий костюм. Или сегодня, когда басист сидел на диване, а майка его задиралась? Наверное, именно поэтому, кроме тоста "за наши успехи", Югири не смог сказать ничего более выдающегося.
Они заходят в лифт, Рей нажимает на ободранную, старую кнопку, с еле видной, потертой надписью "11". Лифт трогается и набирает высоту. Оба смотрят друг на друга, не осмеливаясь сказать хоть слово. "Коробка", останавливается, спустя несколько секунд, двери скользят в разные стороны. Выкрашенные в противно-зеленый цвет стены, длинный, холодный корридор и парочка железных дверей в его конце. Рей не спеша подходит к одной из них, открывает вначале верхний, а потом нижний замок. Заходит в квартиру, закрывает дверь за Югири, сбрасывает с себя кеды. Югири стоит неподвижно, наблюдая за действиями Рейя.
-Что ты стоишь? - Югири усмехается, одним движением рук, подталкивая басиста к стене и стаскивая с него куртку, она со звоном падает на пол, а из карманов вылетают плеер и телефон, экран которых, наверняка сильно пострадал, но сейчас на это всем плевать. Рей открывает рот, чтобы что-то спросить, но солист ловит момент и начинает поцелуй. Басист уже давно не вырывается, сейчас ему намного интересней узнать, что будет дальше. Тонкие пальцы расстегивают толстовку, медленно спуская ее с плеч, на которые обычно давит бас, дальше этот предмет одежды падает на пол. Запуская руки под футболку с узким горлом, которое давит на тонкую шею солиста, он проводит пальцами по лопаткам и выделяющимуся позвоночнику. Югири кладет свою руку на ширинку басиста, другой рукой пытаясь расстегнуть ремень, благодаря которому на нем до сих пор держатся джинсы. Бас-гитарист отрывается от губ солиста, подставляя под поцелуи свою шею и давая волю рвущимся из груди тяжелым вздохам. Солист мучительно медлен
но, расстегивает джинсы Рейя, специально задерживая свои движения, буквально через каждые полсантиметра, что заставляет басиста самолично продвинуть руку партнера вниз и спустить с себя джинсы.
-Быстро ты...- шепчет куда-то в пустоту солист, ухмыляясь и забираясь рукой под белье, проводит ладонью по уже слегка возбужденному органу. Басист судорожно вздыхает, подавляя рвущиеся легкие стоны и подаваясь бедрами вперед. Югири продолжает свои движения, иногда впиваясь губами в шею партнера. Рей собирает волю в кулак, отодвигая руку вокалиста от себя, заставляя стянуть с него майку и сбросить так сильно мешающие вокалисту брюки. Еще один резкий поцелуй, уже более властный и желающий. Внутри у обоих уже все горит, настолько, что хочется сделать это прямо сейчас, только принципы не позволяют. Рей отодвигает от себя вокалиста, переступает через джинсы и ведет его в спальню, где возобновляет поцелуй. Теряя над собой контроль, оба с неистовым желанием рвутся на встречу друг другу, прижимаясь бедрами и углубляя свой поцелуй.
Сегодня ночью нового года, они - собственность друг друга. И не нужно слов, можно просто тяжело дышать и всхлипывать от прикосновений.
Шаг назад и оба падают на мягкую кровать, усыпанную подушками, которые спустя несколько секунд, с помощью Югири, оказываются на полу. Глаза уже затуманены, рассудок - в спячке, порывистые движения и рука Югири, опять на паху басиста. Все те же одурманивающие ощущения от умелых рук вокалиста, внизу живота становится еще горячее и Рей не выдерживая приподнимает бедра, помогая снять с себя белье. На тумбочке стоит закрытая банка любриканта, Рей специально покупал ее перед днем рождения. Ему не нужен был паркер в подарок от солиста, он хотел совсем другое. И вот, хоть и с небольшим опозданием, но он лежит абсолютно голый под возбужденным телом Югири. И не зря басист ночью, двадцать седьмого декабря, переборол свое желание выкинуть этот чертов, не пригодившиеся любрикант из окна одиннадцатого этажа. Зато сейчас он намерен отыграться за весь недофансервис и за день рождения. Но пока что, он не в состоянии что либо отыгрывать. Югири тянется за банкой, специально замедляя весь процес
с, будто испытывая терпение друга. Медленно намазывая холодную смазку по длине своего члена, он внимательно наблюдает за пожирающим и затуманенным взглядом басиста. В комнате горит одна тусклая лампочка, которая была вкручена в люстру энное количество лет назад. Рей смотрит то на люстру, то на руки солиста, он просто больше не может терпеть и забывая про реальность, пытается успокоится от тусклого света лампы.
Руки солиста ложатся на бедра Рейя, приподнимая их от кровати и раздвигая худые ноги. Тихо, без какой либо подготовки, Югири начинает входить в возбужденного басиста, доставляя ему не малую боль. Миллиметр за миллиметром солист погружается в Рейя, напрягая легкие и сбивая дыхание. Каждое движение вокалиста сопровождается ударами напряженных до побеления кулаков по кровати и неистовыми вскриками. Басист закрывает лицо руками, пытаясь стерпеть боль, двигает бедрами на встречу Югири. Вокалист входит до упора и начинает размеренно и осторожно двигаться. Боль внутри басиста с каждым разом становится все тише и он собирая силы, обхватывает Югири за плечи, приподнимается, стараясь, чтобы солист не вышел из него и жадно впивается в губы партнера. Вокалист продолжает двигаться, постепенно набирая темп и удерживая одной рукой Рейя, а другую кладя ему на член.
Если приятно, то обоим.
Рей отрывается от губ солиста, давая волю громким и протяжным стонам. Он уже сам начинает двигаться в ритм с Югири, то приподнимаясь, то опять насаживаясь на его член. Стоны двух любовников сливаются воедино и оба рвутся друг к другу, прижимаясь всем телом и с каждым новым движением все больше и больше теряя над собой контроль, которого как казалось и так почти не осталось. Пряди волос прилипают к лицу, губы сохнут и лопаются от обжигающего дыхания. Оба слишком искренне друг друга любят, чтобы смотреть глаза в глаза.
Сегодня ночью, они еще будут отыгрываться за недофансервис.
Последнее напряжение мышц, последнее движение, попадающие в заветную точку и солист кончает. Рей ёжится от ощущения чего-то теплого внутри и буквально через секунду кончает сам. Оба с дикими всхлипами и стонами падают на кровать и опять тянуться к губам друг друга. Солист проводит пальцем по низу своего живота, собирая белую солоноватую жидкость, и облизывая палец, что-то сдавленно мычит, опуская взгляд на рядом лежащего Рейя. Басист тяжело дышит и прикрывая глаза хватает Югири за руку. На что солист усмехается и опять шепчет в пустоту, "мне тоже... очень".
Югири встает с кровати, идет на кухню, возвращаясь с пачкой сигарет, стаканом воды и влажным полотенцем, которым сам же вытирает довольно фыркающему басисту лицо, шею и перемазанный собственной спермой живот.
Сигареты оказались не нужны, оба просто ложатся на кровать, пытаясь собрать силы и пойти в душ, где тоже надо будет собирать силы и не начать всю эту ночь сначала. Они уверены, все еще повторится, и не раз, и не два, и даже не три.
И сегодня они больше не уснут, чтобы завтра больше не расстаться.
Любить друг друга в новом году, теперь для них будет целью. И незачем что-то говорить. Любить, можно и молча

back