Я хочу любить тебя, жить ради этой любви. Ты видел только страдания и боль, любовь твоя пропитана насквозь жестокостью, и не будет она никогда чистой и нежной… Сколько раз я водил лезвием по тонкой коже запястья, на что вены отвечали тупой ноющей болью…
Я знаю, в здравом уме ты никогда не скажешь «люблю»… Но ты любишь, так любишь меня, что сойдешь с ума, если я тебя оставлю. Нет, это невозможно… Вдавливаю нож в запястье, потом с интересом разглядываю белый отпечаток.
Ты придешь после очередной вечеринки, с пятнами чужой крови на одежде и нездоровым возбуждением. И снова будешь терзать мое тело…
Дрожа от предвкушения, аккуратно приставляю нож точно на отпечаток. Прижимаю еще сильнее. Сколько еще будет у нас таких ночей? Пахнущих страхом, болью и желанием…
Рука с ножом резко дергается в сторону. Улыбаюсь с закрытыми глазами. Все-таки я не могу. Как собака первой может покинуть хозяина?.. Дождусь тебя, дождусь твоих поцелуев…
В голове нарастает какой-то шум, будто недалеко плещется море… Открываю глаза, и боль врывается в сознание удушливой волной паники. На простыне растет багровое пятно, и я не хочу смотреть на руку, но смотрю, и вздыхаю с облегчением. Крови так много, что разошедшихся краев почти не видно, а меня всегда приводил в ужас вид вывороченной кожи и мышц… Черт, я же испачкаю всю постель… Конечно, после наших… твоих игр она никогда не оставалась чистой, но… ЧТО. Я. ДЕЛАЮ?!

Пальцы поледенели, от плеча по руке пробегали мурашки, и я едва мог приподнять ее над кроватью. Нет, Атсуши… не хочу… мысли сладко кружатся в голове. Тяжелые удары сердца отдаются в ушах, заполняя всю комнату. Если бы не наркотик… Приподнимаюсь и падаю обратно. Я же не хочу, почему так?!
Тело покрылось холодной испариной, на минуту голова прояснилась, и я нервно прижал к запястью сухой кусок простыни, заранее скривившись от прикосновения к открытой ране. А боли уже не было. Атсуши, почему ты так опаздываешь… именно сегодня… Бессильные слезы катятся по щекам. Так хочу… увидеть… почувствовать… Опустив веки, почти падаю в бездонную пропасть, но… твой голос…

- Тадаи… - заплетающимся языком начал было ввалившийся домой Сакураи, но царившая в квартире атмосфера мигом отрезвила его. Не может быть. Он ведь нашел все тайники Имаи… Он ведь забрал все оттуда!

- Хисаши? Хиса! – Атсуши кинулся в спальню, с грохотом распахнул дверь… Мгновение спустя он судорожно перевязывал холодную, липкую от крови руку, кляня все на свете. Мокрыми пальцами схватил телефон и вызвал скорую, каждую секунду срываясь на крик…

…Атсуши медленно опустился на бурую простынь, устраиваясь рядом с неподвижным и невозможно белым Имаи, и только тогда решился взглянуть на его лицо. Провел кончиками пальцев по нежным щекам, стирая мокрые дорожки слез. Медленно коснулся шеи, решившись дотронуться до артерии.

- Не надо, Хиса… Пожалуйста, не надо… - спазм сдавил горло Сакураи, и он понял, что плачет. Прошло две минуты, а пульс все никак не прощупывался. Атсуши приподнялся на подгибающихся руках, отчаянно припал к месту артерии губами. Секунды медленно текли куда-то вдаль, унося с собой надежду, и сердце Атсуши пропускало удары, словно стремясь отдать их часть любимому. Внезапно Сакураю почудилось слабое трепыхание под губами. Из груди вырвалось рыдание.

- Я не могу отпустить тебя, слышишь?! Я… Люблю! Люблю! Люблю! Дыши, идиот! Дыши…

И Хисаши едва заметно, с перерывами, но дышал в горячих объятиях Сакурая, грудь которого разрывалась от боли.

- Ты идиот… - теряя сознание, простонал Атсуши. – Не отпущу…

back