Всегда вдвоем 3.
Окончание
Я чувствую, ты хочешь что-то сказать мне. В такие минуты ты еще сильнее вжимаешься в меня, прячешь лицо. Потому что хочешь говорить со мной, а не с окружающим нас миром. Я знаю, что тебя пугают холодные стены вокруг. И что это? Я чувствую твои слезы. Они стекают по моей шее. Знаю, ты не любишь, чтобы другие становились свидетелями твоей слабости. Я сделаю вид, что не замечаю. Это не трудно. Тем более, я все равно не смогу ничего сделать, кроме как крепче обнять тебя. Никакие слова утешения тут не помогут. Твои руки гладят мою спину, глупый, пытаешься отвлечь мое внимание от своих слез. Но я и без этого вижу, как тебе плохо. Я не самонадеянный, но ты скучаешь без меня. Одна секунда может свести меня с ума, если тебя нет рядом. За долгие годы я так привык, что ты со мной. Моя неизменная вторая половинка. Ты прерывисто дышишь мне в ухо. Слишком волнуешься. Они говорят, что ты хорошо контролируешь свои эмоции. Нет, ты не умеешь этого делать. Или же я слишком хорошо знаю тебя. Я чувствую, как ты тянешься ко мне, как мы воссоединяемся с первым соприкосновением рук. И чувствую, как ты пытаешься обмануть меня. Не надо. Я знаю, что с твоим сердцем. Не надо щадить меня. То, что тебе больно в одиночку, еще больше пугает меня. И так слишком трудно отпустить тебя, а в таком состоянии я совсем не смогу.
********************
Дверь захлопнулась, оставляя троих участников группы Glay в молчании и замешательстве. Еще пару секунд назад ничто не предвещало такого поворота событий. Джиро с самого утра вел себя довольно необычно. Вроде бы, плохо себя чувствовал. Если обычно он смеялся и веселил всех без устали, то сегодня был слишком тихим. Такуро еще утром начал преставать к нему с просьбой померить температуру. Именно тогда Джиро впервые и повел себя странно. Пробурчал что-то себе под нос, а потом, при каждом обращении Такуро к нему, бросал на лидера такой нервный взгляд. Джиро, похоже, не нравилось то, что к нему обращено всеобщее внимание. Это было не слишком похоже на Такуро. Но и на Джиро тоже. Репетиция постоянно прерывалась. И это было инициативой их взволнованного лидера. В конце концов, Джиро совершил совершенно неожиданный поступок. Он бросил свой бас и вышел из студии посреди песни. Нет, сказать вышел, значит, ничего не сказать. Он вылетел оттуда, стремительнее ракеты. Никогда он ничего такого не делал. После нескольких минут, понадобившихся музыкантам, чтобы прийти в себя, все обратили свои взоры к Такуро. Так уж повелось, что он был лидером, значит должен был решать и подобные проблемы тоже.
- Может, он, действительно, заболел? - наконец предположил Теру, понимая, что Такуро не может найти слов. Не успел вокалист заговорить, как Хисаши заткнул руками уши. Теперь всеобщее внимание было приковано к нему.
- Хиса? - вопросительно взглянул на него Такуро.
Но гитарист не ответил. Внутри его головы раздался громкий и пронзительный стон сразу же, как только Теру открыл рот. Суть была вовсе не в голосе, просто он нарушил тишину. Это произвело ошеломляющий эффект. Хисаши резко вскинул голову и посмотрел на бас, небрежно оставленный Джиро. Ему казалось, что басист остался внутри своего инструмента и держал одну ноту. Еще несколько мгновений и у него могут лопнуть барабанные перепонки. У Хисаши даже возникла мысль, а не стоит ли закричать, чтобы перекрыть этот гнетущий и давящий звук. Гитарист ненавидел бас, только если тот не лежал в руках Джиро. Тогда инструмент был управляем, им руководили умелые пальцы. А стоило Джиро отпустить эту громыхающую штуку, так она начинала сходить с ума, доставая Хисаши своими звуками. Самое ужасное, что кроме него этого никто не слышал. Естественно, это было всего лишь его воображение. Но оно было! Внутри его головы или еще где-то. Но это была главная причина, по которой теперь Хисаши пытался прийти на репетиции позже, а уйти раньше Джиро. Пока его дурацкий бас находился под контролем, Хисаши мог не сомневаться в здравости своего ума. Сейчас четырех струнная гитара ныла особенно жалко. Еще бы, ее отставили за ненадобностью. И она звала Джиро назад, Хисаши в этом не сомневался. И он ненавидел инструмент вдвойне, из-за того, что его желания так болезненно перекликались с желаниями его собственного сердца. Джиро и так прикасается к басу, в то время, как у Хисаши нет даже самого малейшего шанса оказаться на его месте. Мысли со звуком переполняли его, он не слышал, как его окликают. Что ж, убедятся в очередной раз, что он странный. С другой стороны, если бы он стал разговаривать с басом, его бы приняли за совсем сумасшедшего.
- Ладно, сегодня все не очень ладится, идите, ребята, сделаем себе выходной.
Но не опаздывайте завтра, - сказал Такуро, только Хисаши не понял, услышал ли он слова их лидера или просто почувствовал, что ему позволили убежать от этого звука. Рука Теру оказалась на его запястье.
- Хисаши, мы можем идти, - медленно произнес он.
- Да, - закивал юноша, соглашаясь, позволяя Теру обнять себя за талию. При этом он оглянулся на Такуро. Но тот уже успел отвернуться, видимо, не желая становиться свидетелем их нежностей. Он уже, наверное, на всю жизнь насмотрелся их поцелуев. Теру не умел сдерживать проявления собственных чувств. Он ни от кого не скрывал, как любит Хисаши. Тем более от членов их группы. Во время развода гитариста, Теру часто держал его за руку, поддерживая в этом нелегком решении. Он был сама забота. Помогая во всех делах, носился с ним, как с маленьким. А Хисаши не мог не оценить такого внимания. Тем более, что Теру совсем не был ему противен. Он ему нравился. А одиночество давило на него и пугало. Они почти не разговаривали с Джиро, не смотрели друг на друга. И это причиняло Хисаши такую боль, от которой непременно нужно было найти лекарство. И он получил его в лице Теру. Не то, которое хотел, но боль притупилась. С Теру он чувствовал себя легко и свободно. То, как вокалист в любой момент мог без стыда обнять его и поцеловать, когда ему было плохо, пусть они даже стояли посередине улицы. Теру…всегда открытый для него. Как было тогда сказать ему, что Хисаши всего лишь хотел убить свою внутреннюю боль. Как было объяснить, что он потянулся к нему совсем по другим причинам?
- Пойдем, я подвезу тебя, - Теру уверенно повел его к выходу, но Хисаши высвободился и затряс головой.
- Нет, сегодня я один, - гитарист старался не сильно повышать голос, сам себя он не слышал из-за баса. - Я хотел бы отдохнуть, я плохо себя чувствую…
- Я посижу рядом, вдруг тебе что-нибудь понадобиться… - не отставал Теру.
- Нет, пожалуйста, я хочу побыть один, понимаешь, - Хисаши настойчиво смотрел ему в глаза. Он никогда не боялся этого делать. Их глубина не таила в себе страха расставания. Они, напротив, вселяли в него уверенность.
- Хорошо, только позвони мне, когда доедешь до дома, - с легкостью согласился Теру и поцеловал Хисаши на прощание. Это вызвало у гитариста улыбку. Нельзя же быть таким добрым, он чувствовал виноватым перед Теру. Но сейчас ему было итак слишком плохо, чтобы еще и упрекать себя. Поэтому, как только вокалист отпустил его руку, Хисаши покинул студию вслед за Джиро. Конечно, он не надеялся увидеть его на улице, но он хотел пройтись по его, еще не успевшим остыть, следам.
- Эй, у вас все нормально? - спросил Такуро, у Хисаши он бы не посмел спросить такое. Теру удивленно обернулся, вдруг понимая, что глупо уставился вслед гитаристу, успевшему минут пять, как уйти.
- А?
- Я спросил, не случилось ли что у вас.
- Ничего не случилось, - непонимающе ответил Теру.
- Вы какие-то далекие сегодня. Может, поссорились, - пожал плечами Такуро, не умел он говорить о таких интимных вещах.
- Нет, - оживился Теру. - Просто иногда Хисаши хочется отдохнуть в одиночестве. Мне иногда кажется, что я слишком его опекаю. И его это напрягает.
- Не думаю, что кому-нибудь может не нравиться, что о нем заботятся, - недоумевал Такуро.
- Все люди разные, - беспечно отмахнулся Теру. - Да и я, на самом деле, бываю очень несносным… - эти слова развеселили самого вокалиста. Такуро тоже улыбнулся. Теру никогда не вешал нос, и если даже сейчас что-то у них с Хисаши не ладилось, то терпение неунывающего Теру, в конце концов, принесет долгожданные плоды.
Джиро сидел на корточках на крыльце и шарил руками по ступенькам. Время было позднее, но фонари светили довольно ярко. Только у парня все немного расплывалось перед глазами. Вообще, ему больше всего хотелось уснуть прямо здесь, на улице. Точнее, он мог просто упасть тут в любую минуту и отключиться. В голову слишком сильно ударило количество выпитого им сегодня. Ну и что, что выглядел он отвратительно. Он и сам не любил себя в таком состоянии. Но зато чувствовал он себя теперь гораздо лучше. Если можно было так выразиться. А искал он свои ключи. Только секунду назад он держал их в руках, а потом они с грохотом упали на крыльцо. Но что-то на ощупь их не удавалось обнаружить. Рюичи был так любезен, что подбросил его до дома. Пусть им пришлось немного покружить по району перед этим. Так получилось, что после своего побега с репетиции ноги сами привели Джиро в ближайший бар. А там его благополучно обнаружили Рюи и Суги. Джиро не думал, что их привело сюда дурное настроение или самочувствие. Скорее наоборот. Сугизо приходил выпить всегда. Чаще, когда ему было хорошо. А Рюи приходил для того, чтобы Сугизо и после посещения бара было тоже не плохо. Чтобы он ночевал дома, а не где-нибудь под стойкой бара. Они все время действуют вместе, поддерживают друг друга. Увидев их вдвоем, у Джиро сжалось сердце. Здорово, что они умеют быть счастливыми, что ничего не бояться. Они сильны вместе, и эту силу черпают друг в друге. Все-таки здорово, что он их там встретил. Сугизо - настоящий друг, он умеет отвлечь от любых грустных мыслей. Он знает, как заставить человека думать о нем, о его проблемах, а не о своих. И это помогает, так как сам Суги относится к своим неприятностям по философски: ''Всему есть свое решение''. И вот теперь, после довольно длинного разговора в баре, Джиро ползал по земле. Нельзя же было так напиваться. Рюичи уехал, как только убедился в том, что Джиро, наконец, дошел до двери. Но для басиста на этом приключения не закончились. Он даже не был уверен, сколько времени торчит здесь. И наверняка уже наделал много шума, слишком громко выражая недовольство по поводу сложившейся ситуации. И, как всегда, в момент полного отчаянья, перед ним распахнулась дверь. И он сумел разглядеть пару ног. Учитывая то, как низко он сидел, ничего другого ему не святило увидеть.
- Может, это я сам уже зашел домой и решил помочь себе искать, - пробубнил Джиро себе под нос, забавляясь абсурдностью собственных мыслей.
- Почему ты ползаешь по моему крыльцу? - вопреки его ожиданиям, раздался чей-то совершенно чужой голос. Хотя, не совсем чужой, где-то он его уже слышал. Джиро поднял глаза. Над ним возвышалась знакомая фигура.
- Потерял ключи, - ответил басист.
- С каких это пор у тебя ключи от моего дома? - поинтересовалась фигура.
- А мне твои ключи не нужны, - но с этими словами Джиро предпочел оглядеться вокруг. Странно, что кто-то уже торчит у него дома. Он гостей не ждал. Через несколько секунд он сфокусировал свое зрение и с интересом обнаружил, что дом окружают совсем незнакомые кусты и ограда. Снова окинув взглядом крыльцо, Джиро так же понял, что его собственное не такое высокое. Так куда же смотрел Рюи, когда притащил его сюда? Он ведь совсем не пил. Ах, ну точно, Джиро переехал пару недель назад, а Рюичи совсем не знал, куда. Теперь понятно, почему они так долго катались.
- Ты ужасно выглядишь, заходи внутрь, а то испугаешь соседей, - дверь распахнулась шире, чья-то рука подхватила Джиро под локоть.
- Мои ключи… - у Джиро не осталось сил сопротивляться физически, но на маленький словесный рывок его хватило. Быстро ощутимый домашний уют и очень знакомая прихожая.
- Можешь теперь рассказать, что произошло, - предложил собеседник. - Хотя, что тут можно сказать, - он помахал рукой перед носом, отгоняя неприятный запах алкоголя.
Джиро прошел вслед за ним в комнату и уселся на диван, на который ему указали.
- Будут силы дойти до спальни? Нет, не думаю, - продолжал хозяин диалог с самим собой. - Я принесу тебе одеяло…
Джиро радостно устроился на диване, вжимаясь в ту единственную подушку, что там лежала. И у него сжалось сердце. Потому что, как бы пьян он не был, он не мог не узнать эти запах и уют. Так тепло и знакомо могло быть только у Хисаши. И каждый раз, когда он пытался забыться, его всегда возвращали в реальность. Сегодня на репетиции у них совсем не складывались отношения. Уж и не известно, почему у гитариста было такое дурное настроение, но они с Джиро не упустили сегодня ни единой возможности, чтобы не указать друг другу на совершаемые ошибки. Это очень завело Джиро, он просто загорелся внутри. И Такуро совершенно некстати пристал со своей заботой. А Теру не спускал с Хисаши преданных и влюбленных глаз, иногда поддерживая его за руку. Джиро становилось дурно, от этой всепоглощающей заботы. Они всегда целовались на его глазах. Конечно, не потому, что хотели покрасоваться. Просто у Теру был такой характер, он не умел сдерживать себя, если ему хотелось выразить Хисаши всю силу своей любви. Они выглядели такими счастливыми вдвоем. И это особенно тревожило. С ним Хисаши никогда не был таким… улыбчивым. Да с Джиро все было иначе и даже сейчас, когда ему удалось выкинуть воспоминания о прошлом из своей головы, его день заканчивается тем, что он оказывается у Хисаши дома. Он ведь тысячу раз был здесь, сюда всегда тянется его сердце. Ведь так хочется вернуться не в пустой дом, а туда где его ждут. А кроме этого места, он ничего другого не мог представить.
Хисаши уже почти успел заснуть, когда услышал, что возле его дома остановилась машина, а через некоторое время кто-то вставил ключи в замок. Это мог быть только Теру, ни у кого другого новых ключей не было. Упрямство вокалиста даже немного вывело его из себя. Он просто решил ждать и остался сидеть на месте. Он заметил, что уснул на диване. Когда он ночевал дома один, он всегда спал здесь. До спальни идти было слишком далеко. К тому же, этот уголок был оставлен для них с Теру. А весь остальной дом дышал тем чувством, которое когда-то заполняло жизнь Хисаши. Все стены были пропитаны трепетом. Когда не имело значение место, когда важны были только они в объятиях друг друга. Всегда вдвоем посреди ничего. Поэтому сейчас, когда на пороге его дома оказался вовсе не Теру, а он, все вдруг оказалось на своих местах. И не важно, при каких обстоятельствах. Увидев Джиро на диване, Хисаши болезненно осознал, сколько времени они не оставались наедине. Целых два года. А теперь он снова тут. Именно тогда, когда Хисаши почти удалось смириться со своей новой жизнью. Он быстро нашел одеяло, вернулся в комнату. Он не мог избавиться от страха предстоящего разговора. Ведь это же надо было так напиться, чтобы не узнать, где он находиться. Хотя сейчас, когда он так плохо все осознает разумом, его действиями руководит сердце. Значит ли это, что Джиро все еще тянется к нему, что ничто не забыто? Глупо было так думать. Хисаши подошел к дивану, уже понимая, что увидит в следующую секунду: Джиро спал, вжавшись в спинку дивана. И это зрелище лишний раз доказывало, что ничего не вернулось. У них никогда не хватало времени уснуть друг у друга в объятиях. Раствориться в обыкновенных человеческих радостях, которые гитаристу подарил Теру. Хисаши присел на краешек дивана, укрывая Джиро одеялом. До утра было далеко, у него еще было время.
- Знаешь, - начал он. - Никогда не рассказывал тебе, как влюбился впервые?
Нет, не мог рассказать… Я вдруг почувствовал странную злость… И из-за этого не знал, как себя вести. Представляешь, тебе кто-то нравиться, а ты даже не можешь заговорить с ним… Хотя, тебе это, наверное, не известно. Я всегда хотел быть заметным, чтобы побороть собственные страхи… А в тот день я почувствовал себя тенью, самым невзрачным существом на свете. А предмет моего обожания казался таким недосягаемым. Да нет, он и был таким. А я никогда не думал ни о какой близости, у меня ведь была музыка. И тут… всего, чего я с такими усилиями добивался, оказалось недостаточно.
- И что же ты сделал? - Хисаши вздрогнул от звука голоса Джиро. Басист все еще лежал с закрытыми глазами, но это именно он говорил с ним.
- Ничего… - растерянно ответил Хисаши.
- Он сам подошел к тебе? - снова спросил Джиро.
- Да, наверное, хотел спросить, почему я веду себя, как последняя свинья, - предположил гитарист.
- Нет, он просто хотел познакомиться с самым крутым парнем группы поближе, - басист открыл глаза, встречаясь с задумчивым взглядом Хисаши, который в ту минуту был уже далеко в своих мыслях.
- Так идеально, то, как он прочитал мои мысли… - пробормотал он. - Тогда он просто нагло заявил, что если уж мы в одной группе, то мне не избежать общения с ним. И сказал, что не любит ходить вокруг да около… И тогда… знаешь, что?
- Он встал перед тобой на колени?
- Да…Поцеловал мою руку…И я ничего не сказал против…Будто я всю жизнь именно этого и ждал. Его… Что он придет и воплотит мои мечты об идеальной любви. Которой не нужны слова и ухаживания… Она такая красноречивая, что сама руководит твоей жизнью. И тогда впервые почувствовал всю нелепость своих страхов. Когда моя рука утонула в его, как будто так и должно было быть всегда. Наконец для нее нашлось идеальное место, - Хисаши почувствовал, как пальцы Джиро касаются его руки и не удержался, чтобы не закрыть глаза. - Это было…так правильно.
- По-другому не могло быть, - вполголоса ответил Джиро.
- Моя первая любовь, - напомнил Хисаши. - И я, мечтающий, что меня ожидает целая вечность…как глупая девчонка. Раньше я не желал ничего подобного. У меня было все, чего желает обыкновенный человек. Ноя ведь знал, что я сильнее любого другого, что могу удержать в своих руках даже больше… И вдруг оказался слишком слабым. Я впервые позволил какому-то человеку настолько поглотить себя…Меня не стало, мне не нужно было само утверждаться… Жить только для него…от взгляда к взгляду…от прикосновения к прикосновению. Почему я не мог контролировать себя? Почему не закричал, что должен остановиться?
- Тебе было плохо? - неуверенно спросил Джиро.
- Ни секунды, - слишком резко возразил Хисаши и выпрямился. Джиро приподнялся на локтях. Они замерли друг против друга, и Хисаши тихо продолжил: - Но никто не сказал мне, что первая любовь - это период испытаний…Что ее нужно особенно оберегать…Для того, чтобы она длилась вечно нужно больше, чем просто любить.
- Разве…больше? - едва шевеля губами спросил Джиро.
- Да, теперь я это точно знаю…Хотя…просто любить - это, наверное, самое большое счастье. Если тебе хоть раз удается это пережить, значит, ты жил не зря...
- Значит, твоя любовь не длилась вечно? - Джиро заглядывал в самую глубину его глаз, они сейчас походили на колодцы. Такие глубокие и манящие. Независимо от его ответа, он вечно будет утопать в них.
- Она длиться и сейчас, только в самой глубине моего сердца, - Хисаши положил руку на грудь с такой грустью, будто бы желал остаться совсем без сердца. - Первая любовь всегда остается внутри тебя… Даже если ты очень хочешь, чтобы она согревала и снаружи.
- Кто мешает тебе вновь выпустить ее? - Джиро накрыл руку гитариста своей ладонью.
- Там клетка, ее закрыли, потеряли ключи…Чтобы всегда напоминала о том, что за любовь нужно бороться…Чтобы она была близко, но нельзя было коснуться, - на одном дыхании произнес Хисаши. - Для урока…Чтобы не опускать руки…
- Урока для кого?
- Для себя…Для того, кто упустил ее, - наверное, это звучало слишком горько, потому что Хисаши сразу же почувствовал, как Джиро обнимает и прижимает его к себе. И в этих объятиях он понял, что совершенно беспомощен, что не знает, что сделать в ответ, обнять ли его тоже…
- Ты ничего не потерял, не упустил. Раз любовь еще внутри тебя, значит есть шанс освободить ее, - раздался шепот возле самого уха Хисаши. - Я все еще люблю тебя…
- Я это знаю, - гитарист обнял его, потому что знал, что сейчас Джиро понадобиться его поддержка. - Но если бы дело было только в нас…
Они замерли в молчании на некоторое время, потом Джиро отстранился и непонимающе посмотрел на Хисаши.
- Есть еще Теру… - напомнил ему гитарист, вспоминая, как бурно раньше реагировал на вокалиста Джиро, но ничего не произошло. На Хисаши взирали спокойные и пытливые глаза: - Есть его чувства… Как мне переступить через них? Он без слов меня понимает, заботится обо мне. Он не виноват, что я позволил ему любить себя. И как я могу теперь предать его? Никто и никогда не был мне так близок и дорог, как он. У меня никогда раньше не было таких друзей. Я не могу обидеть его, он не заслужил этого… И еще…я тоже люблю его. Пусть это совсем другая любовь, но я слишком хорошо знаю, какого это, когда ты остаешься один…
- Да, всегда был кто-то еще, - растерянно пробормотал Джиро. - Ведь это не потому, что нам было недостаточно нас?
- Нет. Просто мы не умели любить. Не умели рассчитывать свои силы. Просто хотели, как лучше, - они оба откинулись на спинку дивана и уставились в пространство. - Джиро? Ты злишься, что я обидел тебя?
- Я пытался несколько раз, но это для меня слишком сложно…
- Я понимаю. Знаешь, странно, но мне легче обидеть тебя, чем кого-то еще.
Потому что я знаю, что ты меня всегда простишь. Даже если я поступлю как последний негодяй…
- Иногда ты говорил мне настоящие гадости, - усмехнулся басист.
- И ты никогда не молчал в ответ, - Хисаши улыбнулся своим воспоминаниям.
- Но твои слова никогда не могли ранить меня. В них никогда не было истинной злости.
- Иногда, я по настоящему сердился на тебя, - признался Джиро. - Не более минуты…
- Тогда ты рекордсмен, у меня и такого не получалось, - Хисаши почти рассмеялся, поворачивая к нему голову.
- Ну, у тебя еще все впереди. Я рассердился, когда ты не сказал про свою женитьбу, - Джиро замялся, не желая напоминать о собственной же глупой ревности. Тем более, они все обсудили еще тогда.
- Многое было неправильно. Но я всегда хотел только лучшего…
- Знаю… Хиса?.. Я женюсь, - Джиро посмотрел на спокойное лицо друга.
Хисаши участливо кивнул головой:
- На этой журналистке?
- Да. Я еще не делал ей предложение, но не думаю, что она откажется…
- Не думал, что ты когда-нибудь отважишься на такой поступок. Наверное, это хороший выбор. Я ведь почти не знаю ее.
- Думаю, человека нужно награждать за терпение, - пожал плечами Джиро.
- Ты любишь ее?
- Не знаю, - растерянно признался басист. - Наверное, именно это я и хочу выяснить… Мне уютно с ней… Хотя, не думаю, что смогу полюбить кого-то еще…
- Но ведь на этом жизнь не заканчивается, - продолжил за него Хисаши. - Любые изменения закаляют тебя. И учат никогда не стоять на месте.
Они смотрели в окно. Их разговор проходил под покровом ночи, сокрытой темнотой, как великая тайна. Совсем не хотелось спать, и говорить тоже больше не было сил. Хисаши встал и направился на кухню.
- Хочешь, принесу тебе что-нибудь? Все эти переживания срочно нужно чем-то разбавить.
- Позволь, это сделаю я, - Джиро тоже встал и подошел к Хисаши, стоящему в дверях. Рука коснулась его щеки. - Ты горишь… - гитарист не удержался, чтобы не закрыть глаза. Во всем были виноваты эти дурацкие слезы, которые он хотел спрятать от него в другой комнате, но сейчас не в силах был уйти. Джиро опустился на колени, обнимая ноги Хисаши, прижимаясь щекой к его бедру. Он почувствовал, как гитарист взъерошивает его волосы. Быть рядом с ним и прикасаться к нему - было неземным наслаждением. Вся его жизнь была в этих коротких долях секунды.
********************
Я знаю, что, возможно, ты уже никогда вот так не обнимешь меня. Будут дружеские объятия, хотя мы никогда не будем друзьями. И это к лучшему. С самого начала мы отвергли дружбу ради нашей любви. Пусть все думают, что это ненависть. Это чувство более точно описывает наше отношение друг к другу. Наши прикосновения… Ты никогда не положишь голову на мое плечо, так как я не удержусь, чтобы не поцеловать тебя в ответ. Если будешь идти рядом, я не удержусь, чтобы не взять тебя за руку. Если улыбнешься только мне, то не удержусь, чтобы не прижать тебя к себе. Я не могу быть твоим другом. Как и ты - моим. Ты сжимаешь мое плечо. И это совсем не больно, это облегчает боль моего сердца. Ты уткнулся лбом в мой подбородок, я уже не увижу сегодня твоих глаз, потому что я, наконец, увидел в них то, что ты видел уже давным-давно. Хрупкость. Я был слишком черствый. Твои волосы, они целуются с моими губами, и это самые сладкие наши поцелуи. Твое тяжелое дыхание признается мне в любви, я никогда не забуду, как вздымается твоя грудь. Солнце взойдет, аромат утра будет пробиваться сквозь закрытые ставни. И щебет птиц можно будет услышать, прежде чем шум машин заполнит город. Будет светло, лучи забегают по стенам и полу, прочерчивая загадочные полосы понятные только им. Придет время жить и творить. Пробуждаться ото сна. Но мы не пошевелимся. Я буду так же обнимать тебя за талию, а ты будешь прятать лицо. Мы закроем глаза, воображая, что ночь еще не закончилась, и у нас есть еще несколько часов. И я знаю, она будет длиться вечно… Даже когда я буду уходить прочь по улице, ты все еще останешься в моих объятиях. Мы уже никогда не отпустим друг друга. Потому что мы одно целое, мы живем в сердцах друг друга. По улицам бродят наши тени… А настоящих нас… никто не видел… и не увидит… наверное, никогда.
* Owari *
4. 07. 2002
Посвящается…
Начало
Продолжение
back
