Шум ночного Токио, две полупустые пачки сигарет и чашка остывшего кофе. А еще едва уловимый запах твоих духов и нелепые попытки все объяснить самому себе. Столь немногочисленные составляющие моего мира.
«Ты мог отказаться».
Отказаться… Юджи, разве тебе можно отказать?
***
Я хорошо помню тот день, когда меня угораздило попасться в ловушку, расставленную столь искусно, что до сих пор не представляется возможным вырваться.
Мы как раз засели в студии, чтобы обсудить образы и костюмы. Ну, как обсудить… Обсуждал, скорее, ты. Остальные только показывали эскиз, кратко излагали идею, а ты хмурился и парой едких замечаний обращал все в прах. Некоего снисхождения удостоился только Хизаки, но оно и понятно.
Пока ты с завидным упорством доводил Теру до нервного срыва Хиз и Ю поспешили удалиться. Я же остался только по двум причинам: во-первых, был понедельник, а выходные прошли более чем весело, во-вторых, я просто боялся, что ты растерзаешь гитариста, оставь вас вдвоем. Впрочем, мой альтруизм был неуместен - у меня не было ни эскиза, ни идеи. Самое время было сетовать на рассеянность и оставленный включенным утюг, но я был не в том состоянии - голова просто раскалывалась. Поэтому мне оставалось героически принять свою участь и курить. Шла вторая сигарета, когда ты - проявив истинно королевское милосердие - отпустил Теру дорабатывать костюм. К слову, в твоем случае «доработать» - значит переделать все до последней пуговицы.
Когда Теру уходит, мне становится не по себе – все-таки я слишком молод, чтобы умирать.
-Эскиз,- с присущим тебе изяществом протягиваешь руку.
Меня словно парализует. Всегда поражался твоей способности одним взглядом или словом ломать любого, полностью подчиняя себе. Иной раз это действительно заставляет усомниться в том, что вампиры - лишь легенда.
- Я ничего не смог придумать,- почти шепотом, на выдохе.
Опускаешь руку на подлокотник и все так же смотришь на меня. Черт…ненавижу этот твой взгляд.
- Я…я не смог, Юджи. Правда, это выше моих сил. Я никогда не сталкивался с подобным и за пару дней взять и все придумать… да это невозможно просто! - искренне презираю себя, когда вот так трясусь перед тобой. Как школьник, ей-богу.
- Я же объяснял…столько времени впустую,- говоришь тихо, как будто себе. Мне кажется, или ты действительно измотан?- Юки, в этой стране огромное количество ударников и если я выбрал тебя, значит, ты способен понять. Надо меньше пить и больше работать, тогда все успеешь. Через два дня нести эскизы в ателье…и что прикажешь делать с твоим костюмом? Я сильно сомневаюсь, что ты соизволишь с первого раза сделать то, что нужно.
Встаешь с кресла и медленно подходишь к окну. Повисшая тишина становится угнетающей, а ты, кажется, где-то в своем мире. Время имеет неприятное свойство тянуться невозможно медленно, когда ты рядом.
- Я что-нибудь придумаю и позвоню тебе сегодня. И только посмей не взять трубку. Иди,- киваешь в сторону двери и я, забыв про головную боль и похмелье, вылетаю из студии.
До дома я добрался в рекордно короткие сроки.
***
Сейчас те дни кажутся мне чем-то далеким и зыбким, словно я смотрю в прошлое сквозь дымку. Тогда все было таким простым и понятным. А потом ты постепенно стал рушить мой мир, воздвигая на руинах прошлого мою новую жизнь.
Зачем? На этот вопрос можешь ответить только ты, потому что мотивы и поступки Юджи Камиджо логике психически здорового человека не поддаются.
Ну да ладно, на чем я остановился? Ах, да, ты обещал позвонить…
***
После энного количества кофе и анальгина я честно попытался выдавить из себя хоть подобие идеи для образа или костюма. Право, Хизаки и остальные гениальны. Химэ даже рисунок на пуговицах продумал! А я сидел над чистым листом уже час. Какой длины должны быть брюки? А что делать с верхом? Какого цвета должны быть кружева? И нужны ли они вообще? У меня голова шла кругом.
После полуторачасовой пытки я решил, что если я и придумаю костюм, который тебе понравится, то не в этой жизни. В итоге весь день я пролежал перед телевизором, механически переключая каналы, и сам не заметил, как заснул. Думаю, Морфей одолел меня где-то между тем идиотским американским сериалом и не менее идиотским телешоу.
Проснулся я под тему из «Призрака Оперы», которую мы с Теру, шутя, поставили мелодией на твои звонки. Я в считанные секунды подлетел к мобильному, слишком хорошо помня наш диалог в студии.
- Где ты? – судя по голосу, ты пребывал в крайне хорошем расположении духа. Следовательно, моя казнь откладывается до следующего внезапного перепада настроений Его Величества.
- И тебе привет. Дома.
- Можешь заваривать чай, я скоро буду,- бросаешь трубку, не дождавшись ответа, а я ощущаю себя не в своей тарелке.
Знаешь, когда ты рядом все вокруг меняется - как будто оказываешься внутри твоей легенды о Потомках Роз. И действительно хочется встать на одно колено перед принцем, принимая новую реальность. Все-таки ты сумасшедший, помешанный на своих образах и всех, кто оказывается рядом, затягивает в мир роз и извращенной красоты. Наверное, поэтому большинство тебя слепо обожает, но находится рядом не может никто - слишком мучительно. Впрочем, Хизаки как-то ведь умудряется не только проводить с тобой уйму времени, но и заставлять считаться со своим мнением - эдакий серый кардинал в юбке.
Терзаемый весьма невеселыми размышлениями о перспективе находиться с тобой наедине, я поплелся на кухню.
***
А я ведь сначала отказался…
Когда Хизаки пришел и пригласил меня в группу - я отказался. Эта ваша концепция «крайностей эстетизма» показалась мне бредом. Но через несколько дней пришел ты и просто попросил выслушать. Убить полчаса на человека, который так вежливо себя вел и так тепло улыбался, показалось мне весьма приятным время препровождением, и я согласился.
Твой рассказ был долгим, но я сидел, словно загипнотизированный и время пролетело совершенно незаметно. Закончив, ты улыбнулся и попросил меня еще подумать, а потом просто захлопнул за собой дверь, оставив меня одного справляться с возникшей после твоего рассказа бурей эмоций.
На следующий день я позвонил Хизаки, сказав, что принимаю ваше приглашение.
Как же я жестоко тогда в тебе ошибался…

Впрочем, я немного отвлекся. Вернемся в июнь 2007.
***
Тик-так.
Ставлю чашки на стол и бросаю в них по пакетику чая с корицей.
Тик-так. Тик-так.
Если честно, у меня никогда не хватало терпения дождаться, пока вода вскипятиться. Как только на поверхности воды появляются пузырьки, я снимаю чайник с подставки и заливаю пакетики кипятком.
Тик…
Звонок в дверь прерывает мои размышления о том, что на десерт у меня только вчерашние кальмары, на которых просто не хватило пива. Пока я иду к двери, раздается еще три звонка. Ты ненавидишь ждать. Открываю, уже зная, что ожидает меня.
- Скажи мне, что тебя приковали к батарее цепями и только поэтому ты шел так долго. Еще можешь добавить, что тебе очень жаль,- уверенно направляешься на кухню, и мне ничего не остается, кроме как следовать за тобой.
Говорить с тобой о костюмах страшно, а других общих тем у нас с тобой нет. Получить от тебя выговор, который унизит и изрядно потреплет нервы, мне совсем не хочется, но если мы сейчас с этим не разберемся, я всех подведу.
- Ты…что-то придумал с костюмом?
- И это тоже. Но в данный конкретный момент я хочу чаю. От сладкого тоже не откажусь.
Лихорадочно стараюсь придумать, что можно подать на десерт, но, кроме все тех же кальмаров, ничего на ум не приходит, а ведь это просто неприлично - заставлять гостя пить один чай. Ставлю перед тобой чашку и сажусь рядом.
- Юджи, я правда не был готов к твоему приходу. Если бы ты предупредил, я бы что-нибудь купил, а так…
- Забудь. Я тоже оплошал - нельзя приходить в гости с пустыми руками,- едва заметно улыбаешься и кладешь руку мне на плечо.
Знаешь, а если подумать…мы ведь и не прикасались друг к другу ни разу. Рукопожатия, дружеские объятия или элементарно случайные касания, когда два человека одновременно хотят взять один и тот же предмет - ничего этого не было. Ни-ког-да.
Ведь именно поэтому меня бьет мелкая дрожь, да?
Убираешь руку, делаешь глоток из чашки, морщишь нос – чай слишком горячий, а я пребываю в каком-то состоянии, близком к трансу.
- Мне надо кое-что у тебя спросить. Это важно,- говоришь это будничным тоном, будто просто спрашиваешь как дела. Так, дань никому не нужной вежливости, но, тем не менее, я чувствую всю важность предстоящего разговора.
Нервно передергиваю плечами и киваю:
- Спрашивай.
Наверное, я никогда не забуду тот твой взгляд. Одержимый.
Приподнимаешься, достаешься из кармана джинс несколько смятых листов и кидаешь их на стол.
- Здесь эскизы и все, что понадобится тебе, чтобы понять образ,- я тянусь к листам, но ты хватаешь меня за запястье.- Я не закончил.
Не ожидал, что ты такой сильный. Резко вырываю руку и отхожу к окну, подальше от тебя. Сумасшедший.
- Прости, продолжай.
- У меня только один вопрос, и ты представить себе не можешь, как серьезно положительный ответ повлияет на тебя.
Знаешь, порой меня бесит то, как ты любишь скрывать суть за кружевом абсолютно не нужных фраз, которые лишь нагнетают обстановку.
- Не тяни, а? Я хочу побыстрее с этим покончить и лечь спать.
Слышу звук твоих шагов, легкое шуршание одежды и почти физически ощущаю твой взгляд.
Тик-так.
От стола до окна пять шагов. Да, считал.
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Твои руки на моей талии. Знаешь ли, это ненормально. Хочу повернуться, оттолкнуть, ударить тебя чем-нибудь тяжелым или острым, чем угодно. Только вот твое тихое: «Не смей», лишает способности двигаться и объективно оценивать ситуацию. Кладешь подбородок мне на плечо и улыбаешься. Я поворачиваю голову так, чтобы видеть твое лицо.
О да, я знаю эту улыбку. Невероятно-солнечную. Ненормально-теплую. Совсем не подходящую тебе улыбку. Так ты улыбаешься только тогда, когда дело касается образов или музыки. Чего-то, относящегося к твоему миру.
- Юки-кун…можно я тебя придумаю?
Ничего не меняется. Какофония звуков ночного города, яркий свет от рекламных щитов и две чашки остывшего чая на столе. Только я действительно и представить не мог, как едва заметный кивок может изменить мою жизнь.
***
Почему я тогда согласился? Не знаю. Но если бы сейчас все повторилось, я бы снова просто кивнул.
Почему я позволил творить тебе со мной все, что твоей душе угодно? Не зна… нет, знаю. Прекрасно знаю.
Ты невероятен, Юджи Камиджо. Восхищаться тобой - чувство естественное почти для любого, кто удостаивался чести перекинуться с тобой парой слов. И я, конечно же, восхищался. Даже сейчас, спустя так много времени, когда я столько вытерпел - я восхищаюсь тобой. Это не любовь. И никогда ею не станет. Одержимость - куда ни шло. Не зависимость, нет, я не нуждаюсь в тебе. Я просто хочу раскрыть твою загадку, и понять, какой ты на самом деле. Пока я не пойму твою суть - я не смогу избавится от тебя. Буду звонить перед сном и просить спеть мне что-нибудь, буду накладывать тонны макияжа по утрам, чтобы скрыть следы прошлой ночи, буду делать все, чтобы чаще видеть твою улыбку. Только чем больше времени продолжается это «мы», тем меньше моя уверенность в том, что я смогу тебя разгадать. Что мне это все еще нужно.
***
Обычно эта фраза встречается в сопливых романах для женщин за сорок, но она здесь уместнее всего.
«Это стало началом конца».
Поцелуи, прикосновения, стоны, крики… «Это ненормально»- сколько раз я уже повторил это? А ты только слабо улыбаешься.
Никаких проблем бы не было, если бы я испытывал отвращение, сопротивлялся и крыл тебя матом. Только вот мне нравится то, как ты ко мне прикасаешься, нравится слышать твои стоны, нравится за хрупкостью тела видеть настоящего короля, который утром одним взглядом сможет поставить меня на колени.
Около полудня у тебя зазвонил телефон. Бегу к тумбочке, чтобы выключить звук у этого проклятого изобретения человечества. Не хочу, чтобы ты просыпался. Это станет окончательным признанием того, что было ночью. Сейчас же я могу выпить кофе и ненадолго представить, что ничего не было.
На кухонном столе меня ждали две чашки еще со вчерашнего вечера и несколько сложенных пополам листов бумаги. Я ведь согласился? Значит, эскизы и образ мои. Сажусь на подоконник и пытаюсь разобрать твой почерк. Через пару минут я с головой окунулся в историю, которую назвал бы шедевром, а ты - «пояснением к образу». Все было учтено - мои привычки, увлечения, которые очень естественно вплетались в историю аристократа.
Эскиз костюма так же был просто поразителен. Впрочем, художник из тебя просто отвратительный, поэтому мне понадобилось немало времени, чтобы разобрать твои каракули и представить, как это будет выглядеть на самом деле.
- Этот образ стоил сегодняшней ночи?- ты стоишь у входа и улыбаешься, а я испытываю невероятно сильное желание тебя ударить. И не раз, и не два. Может быть, это бы мне помогло.
***
«Можно я тебя придумаю?»
Я помню твой взгляд, интонацию, выражение лица, когда ты это говорил. Даже рекламный щит, висевший на доме напротив, глубоко врезался в память.
Лучше бы я тогда задумался над всей неуместностью и нелепостью фразы. Но, то ли по закону подлости, то ли просто по собственной глупости, я стал задумываться о том, какой же смысл заключался в твоих словах много позже, когда уже давно достиг «точки невозврата».
Да, ты меня придумал. Полностью перекроил. Я чувствовал себя ребенком, как будто заново учась жить. Никаких друзей - я общался только с теми, кого одобрил ты. Никакого пива - только вино. Красное, полусладкое. Изабелла. Улыбаться – сдержанно, уголками губ. Идти - полностью контролирую каждую мышцу. Говорить – не спеша, обдумывать каждую фразу и слово.
Я хорошо усвоил уроки, Камиджо?
Ни друзей, ни любимых. Ты свел весь мой мир до себя, заполнив мою жизнь полностью, без остатка. А я уподобился наркоману, готовый за одно твое прикосновение сделать что угодно.
Логичный вопрос: как ты меня до такого довел?
Ответ очевиден: ты меня придумал.
Помнишь, как ты говорил, что любишь меня? Так красиво, искренне… Я могу поверить, что ты действительно любил. Только кого угодно, но не меня. Я был придуман, перекроен, нарисован. И впору убиваться из-за этого почти добровольного личностного распада, но…я ведь получил тебя.
Мне никогда не понять, почему я так счастлив когда ты даришь мне ту особенную улыбку. Будто признавая, что я частичка твоего мира.
Если честно, я больше не хочу ничего вспоминать и объяснять самому себе. С того времени как я наблюдал крушение своей жизни прошло уже два года.
Что бы ни случилось, я буду нуждаться в тебе. В том, как ты берешь меня за руку, касаешься губами моих губ. И как нежно ты с утра говоришь свое «Bonjour, honey». В наших походах в кафе, где ты как одержимый исписываешь корявым почерком салфетку, потому что в голову пришел новый куплет, а я лишь пью кофе и улыбаюсь, глядя на тебя. В твоей манере курить, когда ты так изящно и нервно стряхиваешь пепел, торопливо затягиваясь, потому что Хизаки тебя убьет, если увидит. Он бережет твой голос. Твой чертов голос, который заставляет меня медленно умирать от почти физически невыносимого наслаждения.
Мой принц, пожалуйста, каждый день говори мне, как ты меня любишь. И не проси ответа, я никогда не смогу описать своих чувств.
_________________________________________________________________________
Шум ночного Токио, две полупустые пачки сигарет и чашка остывшего кофе. Привычную музыку ночи нарушает звонок в дверь. Юки кидается в коридор.
- Ты долго.
- Прости.
Юджи улыбается и притягивает ударника к себе.
***
- Я скучал.
Его принц тихо смеется и касается губами ключиц. Пальцы Юки путаются в медовых волосах, жестких, как будто в контраст с их цветом.
Мелкая дрожь по телу, полу-стон полу-вздох срывается с губ, рука в руке, мир Юки сужается до темных глаз напротив и искусанных до мелких ранок губ Камиджо. В такие моменты он счастлив. И искренне верит, что принц любит его, а не придуманный образ.
Право, людям свойственно себя обманывать. Но порой это того стоит.

back