- Чёрт! Ну давай же! Быстрее, Тоши…
Это безумство. Ещё большее безумство, что ты согласился. Завалиться в туалет, шугануть оттуда каких-то пацанов, запереться в кабинке… «Смазка есть?» «Да» «Резинки?» «Обижаешь, малыш…» «Я не малыш!» «Пофиг, иди сюда. Хочу…»
От этого «хочу» у тебя всегда сносит голову. Одно единственное слово, и ты уже стоишь на коленях и отсасываешь, или валишься мешком на кровать, сдирая с себя одежду. Или вот как сейчас… в кабинке туалета позволяешь своему Принцу трахать себя. Цепляясь за бачок, упираешься рукой в стену, видишь, как елозит по полу стащенная с ноги штанина… надо было полностью штаны снимать… Тот, кто придумал такие маленькие кабинки, не экономил, он просто никогда не трахался в туалетах. Ненавистное «like a doggy» здесь оказывается единственным приемлемым вариантом, да и представить себе Такамия сидящего на грязном унитазе общественного сортира ты не в состоянии. Пусть лучше своей задницей в дверь стучит…
Стучит… Ты дёргаешься, но Такамий держит крепко и вдруг зажимает тебе рот. Да, ни одна задница мира не способна так стучать об дверь…
- Эй, мужики, а там кто-то есть!
Джу-кен, сука, тебе не жить!
- И что? Тебе не похуй?
Ю, умничка…
- Нет!
- Ты ещё загляни туда…
- А чё? Щас…
- Блядь, Джу-кен!.. Держите его!
Возня за дверью, шум…
Такамий отпускает тебя, и жестами показывает, мол, лезь на унитаз! С ногами! Ты цепляешься за него, сидя на корточках, расстегнутый ремень больно впивается в живот, заднице холодно. Чёрт, надо было опустить крышку и сесть на неё! Блядь! Блядь!!!
- Не шевелись, – просит Такамий. – Они не должны узнать…
У Такамизавы пунктик: ни одна живая душа не должна знать о его предпочтениях. «Поклонники не простят», – говорит он, а ты искренне не понимаешь, что такого в том, что Принц любит мужчин. То есть, мозгами понимаешь, а вот смириться не можешь.
В дверь опять кто-то ломится.
- Блядь! – орёт Такамий. – Отъебитесь уже!
- О-оо-о! Принцы, оказывается, тоже гадят!
Ну, Джу-кен, ну ты… У тебя нет слов…
- Пришёл ссать, так вперёд! Отвали!
- Принц, а Принц! Иди ты на хуй, Принц!
Такамий хочет ответить, ты чувствуешь, как он набирает воздуха в грудь…
- Угомонись.
Гакт. Явился в балаган.
- Там Такамизава! На горшке!
- Ну, Такамизава и что? Вы мне лучше скажите, где Чача?
Такамий успевает тебя подхватить. Вы смотрите друг на друга и еле сдерживаете нервный смех. Ты зажимаешь себе рот, ведь если услышат, что тут двое… не отбрешешься потом ни от Джу-кена, ни от Джун-джи. Но больше всего не хочется видеть понимающих и грустных улыбок Ю. Ты совершенно не хочешь претендовать на звание главного кобеля группы. Есть уже. Даже два.
- Нахуй тебе Чача? Ай, Ю! Охренел?
- Джу-кен, угомонись, – Ю, судя по всему, отвесил басисту подзатыльник. – Выйди из образа уже. Или признайся, где успел достать виски.
- С собой принёс, – спокойно отвечает Джу-кен. – И даже ещё не выпил.
- Ну, так доставай! А я пока позвоню Чаче…
Если бы Такамий тебя не держал… «Где телефон?» – шепчет. «В штанах…» «Хьюстон, у нас проблема… Держись!»
Стоя на одной ноге и держась за шею Такамия, ты веселишься. Мало того, что надо сначала найти штанину, так ещё надо и ботинок стянуть… телефон найти…
- Такамий, ты чего там застрял? – всё никак не уймётся Джу-кен.
- Дрочу.
- О-оо-о! И на кого?
- На себя.
- Фу, бля!
- Заткнись и отъебись!
- Повторяешься! Ну как, дозвонился?
- Подожди, ищу, где он тут у меня…
У Гакта же новый телефон! Время есть… «Держи!» Такамий уже выудил из кармана тонкую раскладушку.
- Нашёл!
Ты судорожно срываешь заднюю панель, чтоб достать аккумулятор: эта модель дьявольски долго выключается.
Бульк!
Блядь.
«Вот же криворукий урод!» – шипишь. «Тише… Бывает», – Такамий убирает бесполезный телефон в свой пиджак и помогает тебе одеться. Сам бы ты не справился, слишком скользко и… высоко.
- Странно. «Аппарат выключен или абонент находится вне зоны действия сети».
Успе-ел… Аккумулятор жалко, но хоть не спалились.
- И где это он потерялся?
- Не знаю, – голос Джун-джи сипит, он пока ещё не оправился после болезни. – Я видел, как он шёл в эту сторону.
- Ну не в женский же он пошёл? – ржёт Джу-кен. – Эй, Такамий, ты нашего Чачу не видел?
- Видел. С вами на передаче. Что, умудрились потерять?
- Ну… да.
- Не вы первые…
- То есть?
- Найдёте – спросите.
Уткнувшись лицом в грудь Такамию, ты давишь рвущиеся из горла всхлипы, изо всех сил стараясь не расхохотаться. Потеряли… «Да-да… я тоже это помню…» – шепчут тебе на ухо. Ты только трёшься носом о кружева на его груди. Блядь, ну что за хреновый день? Дурацкая программа, на которой сиял один Гакт, а вы все сидели как реквизит, отменённый заказ на комбик, нужный тебе позарез… теперь ещё и с сексом обломали.
- Его найдёшь, – ворчит Ю. – Он и в студии умудряется так заныкаться, что пока не споткнёшься, не увидишь… Пошли отсюда.
- Точно! – кричит Такамий, прижимая тебя ещё сильнее. – Проголодается – сам придёт.
- Проверял?
- Нет, но уверен!
Джу-кен снова ржёт:
- Да, голодный Чача – опасный зверь. Всё, пошли его искать.
«А сексуально неудовлетворённый – тем более», – ворчишь, а Такамий кивает на твою фразу. «Отомстишь?» – спрашивает. «А как же!» «Расскажешь потом?» «Обязательно!»
Громко хлопает дверь.
Тебе неудобно, ноги затекли, но ни за что на свете ты не отпустишь Такамия. Его запах сводит тебя с ума, чувствуешь – он возбуждён до предела. Горячий, твёрдый, упёрся тебе в живот. «Помочь?» Но твою руку он перехватывает: «Не смей, я заору так, что сбежится всё телевидение…» О, да… Поорать он любит, особенно когда знает, что никто кроме тебя его не услышит.
И, наплевав на предупреждение, ты засовываешь руку в штаны Такамия. Тот закусывает губу, чтоб не застонать, и расставляет ноги. Ты ласкаешь его быстро, почти грубо, так, как ему всегда нравится. Правда, он никогда не признается в этом, но ты-то чувствуешь, что он теряет над собой контроль: синяки от его крепких рук на теле порой долго не сходят.
Руку ты демонстративно облизываешь, глядя ему в глаза. «Блядь, Юки, я сейчас кончу ещё раз…» Ты улыбаешься, строишь ему глазки, а он стукается головой о дверь, чтобы отвлечься от мыслей о сексе. «А ты?» «Потом, надо Гакта прогнать». «Надо. Но всё-таки, Юки?» Ты фыркаешь: «У меня от этой смехотерапии уже не стоит, отстань, я не экстримщик.» «Ну да, как же… А в моей студии?» «Там был диван». Он фыркает и снова стукается затылком. «Блядь, больно…» «Дай поцелую…» Он наклоняется, а ты дуешь ему на пострадавшее место и целуешь. «Ты меня на нежности разводишь моментально…» «Юки, это нормально». «Я и не спорю. Всё, выгоняй Гакта…»
- Что, наконец-то, кончил? – Гакт не заставляет себя ждать. – Костюмчик не запачкал?
- Я всегда аккуратен, мой юный друг. И не завидуй.
- Нашёл, чему завидовать! Подрочить в кабинке и я могу.
- Можешь. Но я-то уже, а ты ещё не…
- Надо больно… Тебе что, никто не даёт, что ты по туалетам отвисаешь? Признавайся, на кого у тебя встал?
- Ну, уж точно не на тебя. Слишком… безвкусно. Предпочитаю более изысканные вещи.
- ЧТО?! – Гакт стучит кулаком в дверь. – Открывай!
- А то. Не открою.
- Да на себя посмотри. Павлин драный! Трус!
Сил ржать у тебя уже нет. Павлин! «Держиии меня. Упаду же…» – и ты держишь, хоть сам уже почти упал с унитаза. «Помнишь?» «Да. Я тоже обозвал тебя павлином…» «Да.» «Только посмей переспать с ним!» – вскидываешься. «Нафиг он мне? У меня есть ты…»
- Но павлин же! А ты так… петух. Нет! Фазан ты, тот же петух, только дикий. И расцветка – дурацкая.
- На себя посмотри! Реклама прайда…
- Надо иметь яйца, чтобы так одеваться.
- Как «так»? То в голубое со стразиками, то в розовое с брильянтами и золотой шнуровкой?
- У тебя тоже есть… розовый мальчик. Он тоже павлин?
- Не трогай Чачу! Он, в отличие от тебя, не напяливает весь гардероб разом!
- И никогда не одевается по принципу «что подороже». Закупиться в Дольче Габбана может любой дурак с деньгами и хорошей фигурой.
- О! Так моя фигура тебе нравится?
- Ничего так… Задницу бы подкачать, я б, может, и подумал бы… А то, что ты дурак, ты согласен, да?
- Убью! А ну выходи сюда!!!
- Подожди, дай ширинки застегну.
- Ширинки?
- Ну, у меня же тут весь гардероб…
Такамий действительно застёгивает ширинки: свою и твою. «С меня ужин в ресторане и ночь под звёздами…» «Хорошо. Только не на крыше, умоляю, я не люблю экстрим.» «Учту. Но звёзды будут.» «Мужик!» «Не-а, ведьма…»
- Такамий!
- Ты ещё тут?
- Да. Жду твою наглую рыжую морду сюда.
- Чем тебя не устраивает моя причёска? Она, кстати, натуральная…
- Да-а уж… натурал…
- Ну, уж точно не накладная.
- Прибью!
- Допрыгни сначала.
- Сволочь!
«Ну что, выходим? Он не уйдёт». Ты киваешь: «Идём». «Я первый». «Нет». «Почему?» «Я так хочу». «Хорошо. Он не расскажет?» «Он не трепло». «Верю».
На щелчок замка Гакт издаёт радостный вопль, который переходит в удивлённое сипение.
- ЧАЧА?! – и полузадушенно: – Что ты там делал?
Такамий не даёт ответить.
- Трахался. Какой ты всё-таки тупой, Гакто-сан.
Он выходит из туалета первым, подмигнув тебе. Ты улыбаешься.
- Чача… Это правда?
- Да, дорогой… – ты опускаешь глаза в пол, как примерная жена.
- Baka! Мы же волновались!
- Всё хорошо.
- Вижу… Боже, Чача…Ты трахнул алфийского Принца, ты крут, Ча!
Ты молчишь, улыбаешься, поправляя перекрутившийся ремень, и радуешься, что надел сегодня кожаные штаны, скрывающие сейчас всю правду: вылетая из кабинки, ты не успел привести себя в порядок. На обычных штанах сейчас вполне могло бы быть пятно от смазки, которой перевозбуждённый Такамий не пожалел.
- Трахнул же?
- Гаку… Ну подумай сам, а? – ничего, ты ещё припомнишь джобовцам и вмешательство в личную жизнь, и сорванный оргазм, и… да мало ли за что, но ты отомстишь. Всем. Даже Такамизаве. За унесённый мобильник, например. И за предстоящий вечер французской кухни…
- Он тебя?
- Нет! Ещё попытка?
- Вы не трахались.
- В яблочко. Идём.
- А чего тогда прятались?
- По приколу. Сначала решили изобразить парочку в кабинке, но нарвались на Джу-кена. Потом пришёл ты.
- Да уж… Мужики, блин! Чача нашёлся!
- И где была наша принцесса? – Джу-кен радостно хлопает тебя по плечу.
- В туалете.
- Я же говорил, что в женском! – его смех подхватывают все, даже ты, а Гакт, поймав твой взгляд, молчит. То ли решил поддержать прикол, то ли всё понял…
- Ну да, – говоришь, – я промахнулся…
Теперь надо подождать. Месть – блюдо холодное, деликатесное, его надо смаковать по кусочку. Да и ожидание порой куда слаще самого процесса. Трепещи, дивный старый мир… Кицунэ не в настроении, а его ведьме будет приятно послушать на ночь пару баек из жизни простого японского рокера…

back