- Тише, не кричите, пожалуйста, а не то у меня проблемы от вас начнутся, - ледяная костлявая рука мощно зажала мне рот. Внутри все оборвалось: от сковывающего ужаса, казалось, остановится сердце.
- Помогите, - промычал я, мысленно сползая на пол.
- Если вы прекратите истерику, я не буду причинять вам боль, - сжалился некто, однако не ослабил мертвую хватку. Дернувшись еще пару раз и убедившись, что попытки вырваться обречены на провал, я сдался-таки на милость судьбы.
- Ну что, не сбежите? – вопросил мой мучитель. «Надейся. Первое, что я сделаю, оказавшись на свободе, - так это дам отсюда деру», - подумал я и согласно кивнул. В тот же момент объятья разжались – и мое тело на ватных ногах осело на пол, точно подкошенное. Я мысленно выругался. Теперь мне не сбежать...
- Вам нет нужды бояться меня, - глухой голос, казалось, был спокоен и даже приветлив. Незнакомец обошел меня и теперь возвышался передо мной, так что я, не сомневаясь долго, поднял голову, чтобы наконец-то суметь рассмотреть его. Но как только мои глаза увидели ЭТО, я тут же пожалел о содеянном. «Силы небесные...» - проскользнула млявая мысль. Сделалось дурно. Голова пошла кругом, я уперся руками в пол и с болью решил, что пришел конец...
- Ну вот, - расстроился гость. – Нет, не следовало мне показывать вам свое обличье. Нынешнее поколение настолько впечатлительное... Диву даешься, уж прошу меня простить.
- В..вы к..кто... – еле слышно выдавил я, не поднимая на него взгляд. Перед глазами все еще плавал жуткий образ, увиденный мгновение назад: это был человек, вернее, это именно БЫЛ человек. Когда-то. Очень давно. А теперь передо мной стояло Нечто полуистлевшее-полупрозраное, эдакий гибрид трупа и привидения из дешевого ужастика. Сам он был покрыт серозной кожей только местами, местами же я отчетливо заметил куски оголенных костей и темные трупные пятна. Следы грубых швов с прогнившими нитками глубоко впечатывались в остатки кожи на шее и лице, одна из рук – подвижная и живая – представляла собой обглоданный скелет, другая же – вполне сносно покрытая кожей – безвольно болталась на сухожилиях. Странно, но на лице кожа сохранилась, покатый лоб блестел мертвецкой бледностью, ярко-синие глаза казались единственным живым местом. Похоже, когда-то это был высокий красивый парень, но теперь... Теперь это было нечто жуткое, с черной копной нечесаных волос, в длинных лохмотьях грязно-серого цвета, разорванных и мистических, точно они никогда не были одеждой из ткани. В общем, предо мной стоял мой оживший кошмар. И со страху лишившись возможности передвигаться, я не мог сбежать от него. Проще было бы умереть сразу.
- Странные вопросы вы задаете, - бросил кошмар. – Неужели вы никогда не видели призраков? Так вот, смею вас заверить, я он и есть.
- Я думал, призраки симпатичнее, - прошептал я, ощущая жуткий озноб.
- Да не тряситесь вы, г-н Мацумото! – рассмеялся призрак. Откуда он знает мою фамилию?.. – Давайте присядем и поговорим по душам! В ногах никогда не было правды.
Мгновением позже произошло то, что совсем не вместилось в без того перегруженное сознание: каким-то непостижимым образом потусторонний гость швырнул меня в ближайшее кресло с высокими подлокотниками – старинное, как все в это доме, громоздкое и неудобное. Откуда-то на маленьком столике появился поднос с дорогим сервизом, дымящимся черным чаем и свежей выпечкой. «Стало быть, экспресс-доставка из преисподней», - слегка ухмыльнулся я. Гость устроился напротив и великодушно разлил чай по чашкам.
- Выпейте, - придвинул мне одну из них, чернота напитка в которой напоминала бездну. – Станет лучше, поверьте.
Видя мою нерешительность, он легко рассмеялся.
- Это же просто чай! Не беспокойтесь, я не собираюсь вас отравлять! Напротив – в моих интересах, чтобы вы были живы-здоровы: мне необходимо поговорить с вами, - он сделал многозначительную паузу, точно собираясь проникнуть в мои мысли. Нахмурился. – Нет, похоже, вы мне не доверяете. Что ж, позвольте тогда объяснить вам все.
- Валяйте, - кивнул я, все еще не желая смотреть на более чем реальное привидение, от одного взгляда на которое к горлу подкатывался неприятный комок тошноты. Пусть рассказывает, раз хочет. Машинально я взял в руки чашку с горячим чаем. Пить непонятно что не хотелось, но погреть ледяные от пережитого ужаса ладони было бы неплохо.
- Итак, прежде всего, позвольте представиться, - привидение, приободрившись, приняло гордую позу. Краем глаза я заметил, что оно даже приложило руку к груди и слегка поклонилось. Надо же, какое вежливое. – Мое имя – лорд Джон Элиот Милтон, владелец здешнего поместья и близлежащих земель. Рад приветствовать вас, г-н Таканори Мацумото, в своей скромной обители.
Я поежился: в воздухе запахло чем-то стародавним и прогнившим. После небольшой паузы гость великодушно повел рассказ дальше.
- Родился я в 1859 году в славном аристократическом роду Милтонов, являясь единственным наследником его богатства и долгов. В те далекие, прекрасные времена, этот дом был совсем не похож на то позорное подобие прошлого, что вы имеете возможность лицезреть перед собою. Нет, он был полон света и тепла, здесь постоянно проходили приемы и званые ужины, каждый день здесь гостили представители высшего света со всей страны... Но все исчезло: вследствие тяжелой болезни ушла из жизни графиня, граф, убитый горем, навсегда захлопнул врата дома от посторонних глаз. Совсем скоро ему удалось присоединиться к любимой в вечном приюте. Мне было девятнадцать, когда в мои руки перешло состояние Милтонов. Я был молод и глуп и совершенно не понимал, что делаю... Много воды утекло с тех пор – что ж теперь томить вас никчемными рассказами о моей беспокойной жизни. То, что касается непосредственно вас, г-н Мацумото, лежит в конце моего пути. В то злополучное время я, отдалившись от внешнего мира с его бестолковыми играми, почти все часы посвящал одной, но пламенной страсти: изучению химической науки в лаборатории, размещающейся в старой половине дома. Моей главной целью было создание эликсира, что должен был спасти человечество от многих недугов. Я был как никогда близок к цели, когда, году в 1898, в лаборатории произошел пожар. Пытаясь спасти разработки, я отдал свою жизнь во имя науки... Хотя все оказалось тщетным, ибо все мои исследования погибли. Но самое страшное не это. Самое страшное – то, что теперь, из-за попытки вмешаться в процесс мироздания, я вынужден вечно обитать здесь, в этом жутком обгоревшем облике. Вот уже более ста лет мой дух не может обрести покой. Если б вы только знали, г-н Мацумото, как же я устал!.. Но – молчите! – вам не помочь мне. Вам не дано.
- Тогда... зачем вы мне все это рассказываете?.. – проронил я, с недовольством словив себя на том, что все-таки сделал горячий глоток чаю.
- Терпение, мой друг, - отметил призрак. – Вы не можете помочь мне, но вы должны знать одну важную вещь. Мои владения после моей безвременной кончины остались бесхозными, ибо наследников у меня не было и родственников из ближайших мест – тоже. В скорости все здесь пришло в запустение, а в безумном двадцатом столетии этот дом был отреставрирован и превращен в дурацкий отель. Сейчас здесь размещают гостей из разных стран, и мне, если честно, при всей моей вежливости и уважении к чужим культурам, совсем не нравится такая разношерстная косная публика. Но я не злобен – нет, что возьмешь с людей, живущих на земле так недолго! Они точно малые дети – скорее забавны, чем вредны. Поэтому я стараюсь не привлекать к себе внимания и не мешаю местным дельцам зарабатывать деньги на туристах. Единственное, за что я действительно гневаюсь и наказываю постояльцев – так это за излишний шум.
Милтон сделал многозначительную паузу, отпив из чашки и взглянув в мою сторону, от чего я неестественно похолодел...
- Понимаете, когда я работал в лаборатории, меня ужасно отвлекали посторонние звуки, поэтому я даже слугам не позволял заходить в помещение без стука и без дела, - продолжил он. – Теперь же всяческий излишний гам меня чудовищно утомляет. Почему-то люди сегодняшнего века совершенно не умеет себя вести в обществе. Они громко ругаются, позволяют себе разгуливать по саду в белье и совсем не заботятся о ближнем. Теперь перейдем непосредственно к вам и вашим соратникам. Не понимаю, если честно, но хозяин отеля зачем-то разрешил вам устраивать свои ужасные репетиции на территории поместья. Так вот, г-н Мацумото: вы слишком шумные. Как истинный владелец сего дома, настоятельно рекомендую прекратить непристойное поведение. Или же мне придется принять более суровые меры, нежели личная встреча.
Я сглотнул: кажется, теперь до меня начинала доходить истинность слов Урухи, когда тот не особо желал останавливаться в старом отеле. Неужели в округе нет других гостиниц? Нет, тут удобнее... Нате вам, допрыгались: разгневали местное привидение.
- Мы не шумим... – зачем-то пробормотал я, теребя чашку. – Мы играем.
- Во что, позвольте полюбопытствовать? – перебил Милтон, заинтересованно подавшись вперед. – В сбесившихся монстров или в постояльцев дурдома? Как образованным джентльменам, я бы порекомендовал вам переключиться на что-то более мирное и полезное – например, на покер или бридж. Очень развлекает, кстати...
- Какой бридж? – буркнул я. – Мы не во что играем, мы просто играем. Музыку.
- Музыку? – вскинул брови собеседник (вернее, остатки обгоревших бровей). – Позвольте, сударь, но не несете ли вы вздор? Музыка – это услада для ушей. Это Бетховен, Моцарт... Шуберт, наконец. Это скрипки и орган, фортепиано и свирели, а не ваши страшные чудища, запутанные в проводах.
- Это не чудища! – возмутился я. Что за отсталый призрак, блин. – Это гитары, барабаны, микрофоны и усилители. Мы играем рок, металл. Нашу музыку, современную.
- Ладно-ладно, успокойтесь, - отступил дух. Видно, понял, что в сегодняшнем мире он разбирается не лучше свиньи в апельсинах. – Оставим этот бесплодный спор. Мне не важно, что вы там делаете: музицируете, посылаете молитвы своим богам или предаетесь плотским утехам друг с другом. Главное – пообещайте мне не создавать в этих стенах лишний шум.
- Но мы не можем, нам надо репетировать, мы же на гастролях! – развел я руками. Ну почему я должен отвечать за всю группу перед какими-то недалекими духами?!..
- Репетируйте в другом месте, - сухо отрезал Милтон, медленно закуривая непонятно откуда взявшуюся призрачную сигару.
- Где?
- Где угодно, но не здесь, - и он поставил точку многозначительно поднятым костлявым пальцем. – Кстати, если вы тут думаете, почему я обратился именно к вам, у меня было две причины: во-первых, вы слишком далеко ушли от вашей комнаты и имели неловкость заблудиться, а во-вторых, от вас исходит наиболее неприятный шум, в частности: душераздирающие вопли, завывания, рев и тому подобные непристойные звуки.
- Но... – опешил я, совсем пристыженный и потерянный. Этот обнаглевший призрак удумал читать мысли. – Я же вокалист...
- Я ничего не имею против ваших политических предпочтений, - непринужденно отозвался он, даже не краснея от своего невежества.
- Это не политические...
- И против ваших сексуальных воззрений – тоже, - отрезал он.
- Вокалист – это профессия, - поправил я, уже начиная сердиться на не в меру наглого призрака старого отеля.
- Не сомневаюсь, что это еще и звучит гордо, - не слушал Милтон. – Но пусть оно звучит так не в моем доме.
Не давая мне вставить хотя бы слово, он поднялся с кресла и подошел вплотную. Неживые синие глаза сверлили меня недобрым взглядом.
- В любом случае – я вас предупредил, - глухо и страшно произнес дух. – Помните, что за непослушание вы будете серьезно наказаны, г-н Мацумото. Обещаю, что вы горько пожалеете об этом. И я даже не дам вам скидку на малый рост.
Его глаза насмешливо сверкнули. Я сжал поручни кресла: от обиды мне хотелось треснуть его по трухлявой башке, и сдерживал лишь жуткий и неприятный видок экс-лорда.
- В..вы ничего мне не сделаете! – внезапно выпалил я, наконец-то взглянув на это чмо. – Вы сдохли сто лет назад, и это больше не ваш дом! Оставьте меня в покое, или хуже будет, мумия чертова!!!..
Крикнув так, я вдруг ощутил волну страха и стыда и зажмурился, точно ожидая удара. Но призрак только вздохнул и совершенно спокойно проговорил:
- Нет, как вижу, вы совершенно не умеете вести себя в обществе. Ладно, продолжайте закатывать бестолковые истерики, но помните, что это вам не поможет. Кстати, г-н Мацумото, если вы наивно полагаете, что я ничего не смогу вам сделать – смею вас огорчить: вы настолько слабая личность, что сами не заметили, как легко я проник вам в голову и заставил мыслить на моем языке. Заметьте: сейчас мы с вами беседуем исконно по-английски.
Я с ужасом понял, что Милтон прав: я даже думал не по-японски. Но... как это возможно?.. Поднял глаза на духа, пытаясь что-то сказать, но язык точно прилип к горлу.
- Задержался я с вами, - вдруг бросил он. – Надеюсь, вы все уяснили, и шуметь перестанете. Иначе нам придется увидеться еще раз. Всех благ.
Он уже почти растворился в воздухе, как внезапно проронил:
- Да, возвращайтесь в комнату: я внес вам в мозг, как найти обратный путь. На столике найдете капли: это успокоительное, выпейте – полегчает. Уж получше ваших таблеток. Спокойной ночи.
И с этими словами дух исчез, точно и не существовал вовсе. Вместе с ним исчез и поднос с чайником и сластями, и чашка из моей руки – я только сжал пустой воздух. Кажется, он забрал все с собой.
Какое-то время я не мог даже двигаться, не веря в то, что только что случилось. Может, мне все приснилось?.. Как добрался до комнаты – помню плохо. Но на удивление я оказался там достаточно быстро. У кровати нашел бутылочку едко пахнущих капель и, взвыв от обиды, открыл окно и зашвырнул ее куда подальше. Только после этого, получив хотя бы какую-то сатисфакцию, я лег в постель и уснул. Глубоким сном без сновидений.

А утро, как обычно и бывает, пришло неожиданно: меня разбудили вопли Урухи, что-то доказывающего Рейте, как мне показалось – про призраков. От ночных воспоминаний меня передернуло. Какое-то время я просто лежал и думал, случился ли кошмар на самом деле, но к консенсусу с самим собою прийти так и не сумел.
Весь день я ходил мрачнее тучи, обдумывая произошедшее и безуспешно стараясь убедить себя, что все это мне приснилось и что я не верю ни единому слову из угроз какого-то там старого духа. Но подлый страх, похоже, внушал мне что-то совсем другое...
Больше всего настрой портился от мысли о том, что уезжаем мы только завтра, сразу после концерта: отъезд почему-то запланировали на поздний вечер, благо, что до следующего города нашего тура дорога не была слишком дальней. Перспектива провести в этом жутком месте одну ночь вместо двух не могла не радовать, но сегодня, накануне выступления, ребята устроят генеральную... И если по-идиотски предположить, что призрак не врал, после такого мне предстоит нелегкая ночка... Может, попроситься поспать к Урухе? Нет, он сам постоянно талдычит про боязнь потустороннего. Рейта, узнав про мои страхи, не упустит возможности отмочить со мной жестокую шутку. И злобный Аой тоже может устроить что-то похожее... Лучше завалиться к Каю, напеть про бессонницу, он добрый, он меня защитит... Бред, конечно, все эти привидения! Но все-таки... Мою душу терзали противоречивые мысли. Хотелось, чтобы вечер не наступал.
Но вечер все-таки предательски пришел...
- ...Ну что, все работать? – хитро прищурился Кай, решительно поднимаясь из-за стола. Остальные, перебрасываясь шутками и нелепыми разговорами, тоже засобирались. Я нервно заерзал: мне не хотелось идти на репетицию, и хотя я не верил в слова призрака, под ложечкой неприятно посасывало.
- Руки, вставай, - Аой пихнул меня в бок. – Кончай пьянствовать, работа ждет.
Я недовольно взглянул на него и, не выпуская из рук чашку с остатками чая, проронил:
- Мож, в этот раз обойдемся без генеральной?.. Мы и так все уже знаем, давайте отдохнем перед концертом.
- ??? – ребята с непониманием уставились в мою сторону.
- Ты что, не хочешь репетировать? – недовольно бросил Рейта, отодвигая в сторону неудобный стул.
- Бунт на корабле! – рассмеялся Аой. И почему у него сегодня такое хорошее настроение?..
- Что за байда! - буркнул Кай, осадив его. – У нас же завтра шоу.
- Ну и что? – всем видом я старался не выдать своего волнения. – Разве кто-то еще плохо знает свои партии?
- Руки, что-то случилось? – Уруха заботливо тронул меня за запястье.
- Нет, ничего, - поспешил заверить я.
- А я знаю, почему Руки-чан ерепенится, - вдруг заявил Аой, снова усевшись на стул и начиная на нем раскачиваться. – Он опять не выучил собственные слова!
Я вспыхнул.
- Заткнись, придурок, - прошипел я, но тут же ощутил увесистый толчок от Кая.
- Хватит, - прервал он мою обиду. – Нашли время. Быстро все подняли задницы и поперли в зал.
И он, не желая слушать мои возмущения, направился к выходу, по пути бросив ухмыляющемуся гитаристу:
- Аой, не порть мебель.
- Она и так старая! – возмутился он.
- А ты хочешь, чтоб она в конец развалилась? - пырснул Уруха, подкатывая к Аою и уводя его от стола.
- Ага, в труху! Ты знаешь, что тут жутко скрипучие кровати?
- Не то слово, просто зашибись...
И они скрылись в дверях вслед за ударником. Рейта, замыкая шествие, не поворачиваясь бросил мне:
- Руки, не отставай.
Я остался один. Тяжело вздохнув, поплелся-таки за остальными. Репетиция состоится. Будет очень шумно. Чтоб он провалился, этот паскудный отельский призрак!..

Я долго стоял перед дверью, не решаясь войти. Что сказать ребятам? как отмазаться от репетиции? Я не хотел признавать, что реально боюсь угроз Милтона, но решиться нарушить его указания мне, похоже, было не под силу... Находясь здесь, я слышал, как ребята долго, громко и уверенно настраивают инструменты, и мне казалось, что каждый предмет в этом доме смотрит на меня осуждающе и враждебно. Набрав в легкие побольше воздуха, я все же нажал на скрипучую ручку и вошел в помещение. Ребята сразу отвлеклись от своих дел: даже старательно возившийся с гитарой Рейта поднял на меня тяжелый взгляд. Только Аой, увлеченно игравший в какую-то игру на мобильнике, не обратил внимания на мое появление.
- И где ты шатаешься? – недовольно вопросил Кай, нервно оттягивая воротник рубашки, точно ощущая нехватку воздуха. Я не обиделся на него, т.к. знал: накануне выступлений Кай всегда малясь нервничает и начинает вести себя значительно грубее, чем обычно. – Сто лет тебя ждать.
- Я думал, ты не придешь, - сообщил Уруха, до этого через плечо наблюдавший за игрой Аоя. В тот же миг последний тихо выругался, матеря игру.
- Рекорд сорвался, - меланхолично заметил Уру, наклоняясь к другу и снова заглядывая в экран. – Я же говорил, что быстрее 10 секунд хрен выйдет.
- У меня было почти 9, если бы кое-кто не хлопал дверью! – возмутился Аой, злобно зыркнув в мою сторону.
- Плохому танцору и ноги мешают, - парировал я, проходя мимо и тоже бросая взгляд через плечо Широямы. – Что это у вас?
- Новая игра, - пояснил Уруха. – С сети позакачивали. Кто быстрее размотает рулон туалетной бумаги.
- В общем, серуны, - усмехнулся Рейта, подтягивая колышек на грифе. – Игра, кстати, сто лет как не новая.
- А я вижу впервые, - вставил Кай.
- Ты просто в Нете они рецепты тыришь, - отозвался басист. – И эти туда же, - он кивнул в сторону гитаристов, - чайники.
- Сам ты кто, - насупился Аой. – Заливай больше: те слабо раскрутить и за полчаса!
- Мечтай, - хмыкнул оппонент. – Да я еще месяц назад в нее дулся, рекорд – 8 секунд.
- Врешь, - вспыхнул Уруха, видимо, возомнивший себя чемпионом по разматыванию рулонов. – Быстрее десяти нет шансов!
- Пусть докажет! – предложил Аой. – Ну, Рейта, покажи, как можно размотать эту хрень за 8 сек! – и протянул телефон.
Басист вызов принял. Какое-то время мы все увлеченно наблюдали за игрой Рейты, давая советы и фыркая. Басист, матерясь, ссылался на забывчивость пальцев и то, что все на него лупарятся.
- Короче, Рейта доказал, что круто заливает, - подвел итоги Кай.
- Фу таким быть! – добавил я, усмехнувшись.
- А теперь – за работу! – и ударник звонко хлопнул в ладоши.
Недовольный Рейта, отметив, что телефон у Аоя глючный, вернул ему аппарат и долго ворчал о том, что во всем виноваты остальные, особенно Уруха.
И тут я снова словил себя на возвратившемся страхе. И, видя сборы, испуганно проронил:
- Ребята, может, все ж не надо сегодня репетировать? Давайте пройдемся по городу – такая погода!..
- Руки, что с тобой? – спросил Аой, наконец-то приобретая серьезность и засовывая мобилу в карман. – Тебе не плохо?
Я отрицательно мотнул головой – ну что я мог сказать им?! Мне стало больно и захотелось просто уйти. Все равно никто не поверит в мои россказни.
- Лучше бы нам не шуметь здесь, - бросил я, сжав ладони. – На вашем месте я бы прекратил репетировать. В общем, вы как хотите, а я петь не буду.
И я повернулся, намереваясь смотаться.
- Руки-кун, стой, - остановил меня Уруха. – Ты чего? Вчера ж еще было все нормально.
Они не понимали. Ну что же делать?!.. Я устало прикрыл глаза.
- Тут нельзя шуметь, - простонал я.
- Привидений боишься? – резанул Рейта, буквально прочитав мои мысли, от чего я похолодел и беспомощно уставился на Уруху.
- Я же говорил, что в этом отеле полно злых духов, - серьезно заметил он, взяв меня за плечи. – Ты тоже их слышал?
- Нет, - зачем-то соврал я. – Просто... Просто здание совсем старое, от нашего грохота и развалиться может.
- Я разговаривал с администрацией, они уверяли, что дом выдержит, - вмешался Кай, поправляя микрофон. – Тут все точно.
- Не уходи, Руки, - попросил Уру, глядя тепло и встревоженно. – Без тебя все не то. Это же последний прогон перед завтрашнем шоу.
- А завтра... – начал я.
- Завтра будем паковать чемоданы, - закончил за меня Аой. – Мы ночью уезжаем.
- Ну, Руки, не кисни! – улыбнулся Уруха, потрепав меня по плечу. – Хочешь, сегодня поспишь со мной?
Я коротко кивнул.
- Вот блин, нашли время! – рассмеялся Аой.
- Что? – не понял я.
- «Что-что»? – поддразнил Аой и заговорчески пихнул меня в бок. – Тискаться.
- Захлопнись, слышь, рулонщик! – покраснел Уруха, безуспешно пытаясь дотянуться до друга. Тот отскочил и показал язык.
- Начинаем! – срезал их Кай. Уруха нарочито грозно пригрозил Аою кулаком. Тот набросил на плечо ремень от гитары и ляпнул в адрес Урухи что-то типа «не изменяй мне, любимый». Но препирательства скоро утихли – все заняли свои места.
И я сдался. Да, сдался. Потому что ребята были такими веселыми, так настроены на работу. Потому что мне тоже нужна была генеральная. Потому что, в конце концов, я сам не до конца верил в свои домыслы и не мог вразумительно объяснить опасения.
Репетиция прошла на ура – мы смогли прогнать всю программу, причем несколько раз. Перед сном мы долго смеялись, спорили, курили и подкалывали Рейту за игру. А потом, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам. Я же переселился к Урухе – он даже позволил мне устроиться с ним в одной постели, поскольку она была ужасно огромной.
- Теперь мне будет не так страшно, - улыбнулся он, ложась рядом. – Знаешь, как жутко они воют по ночам?..
- Ты часто их слышишь? – прошептал я, посильней заворачиваясь в одеяло и пряча руку под голову.
- Все ночи, пока мы здесь. Ну, до того, как засыпаю.
- Что они воют? – я ощущал, как тьма вокруг сжимает меня холодом.
- Что-то непонятное, - проронил Уруха. И вдруг, тепло улыбнувшись, добавил: - Но сегодня они не придут, потому что со мной ты.
- Уру, - почему-то пробормотал я, придвинувшись поближе к другу, - пожалуйста, защити меня.
- Конечно, Руки-чан, - он ласково и крепко обнял меня за плечо. – Пусть только попробуют тронуть тебя. Ну, спи: я буду рядом.
- Спасибо, Уру, - и я, наконец-то почувствовав себя в безопасности, уткнулся в подушку, мечтая, чтобы призрак не посмел мучить несчастных музыкантов, завтра навсегда съезжающих отсюда.
Мы уснули одновременно.

Очнулся от ледяного прикосновения костяных пальцев к задней части шеи – внезапно кто-то сильно сжал меня, но я почему-то подавился собственным криком. Перед глазами висела тьма. Жуткий страх овладел сознанием.
- Я же вас предупреждал, г-н Мацумото!.. – протяжно и недовольно проговорил уже знакомый, пугающий голос. Милтон. Он мне не приснился.
Вытаращив от боли глаза и вцепившись в одеяло, я пытался увидеть друга, но его нигде не было.
- Уруха, где ты... – прошептал я. Из глаз покатились предательские слезы.
В тот же миг рука, державшая меня, разжалась – я вскочил и уселся на постели, беспомощно глядя в сторону мучителя и потирая ноющую шею.
- Как же все-таки я в вас ошибся, - нараспев протянул Милтон, глядящий на меня в упор своими жуткими глазищами. – Думал, беседой мы дойдем до компромисса, а вы меня так подвели!.. Думали испытать на прочность мои нервы? Ну что же, теперь вы поймете, что со мной не шутят.
- Простите меня, - пробормотал я, вытирая слезы. От страха я готов был даже извиняться перед этим идиотом, лишь бы он оставил меня в покое. – Но прошу, поймите нас! Мы музыканты, у нас завтра важный концерт! Люди будут ждать от нас хорошего шоу, поэтому нам просто позарез нужны репетиции!.. Завтра мы уезжаем. Навсегда. И больше не будем мешать вам...
- Вы думаете, что это уменьшит вашу вину? – холодно усмехнулся он.
- Пожалуйста... Оставьте меня в покое, - выдохнул я.
- Ладно, я оставлю вас. Тогда ваше наказание отработает он, - и дух кивнул куда-то в сторону дивана, где спокойно спал ничего не подозревающий Уруха.
Меня точно прожгло.
- Не трогай Уруху!! – крикнул я, вскакивая с кровати.
- Кого? – не понял Милтон, преграждая путь. – По-моему, его имя Кою. Ну ладно, у вас всех странные прозвища. В общем, так, г-н Мацумото: или вы согласитесь отдать свой долг, или ваш товарищ будет медленно и незаметно умирать во сне на ваших глазах. Я могу заставить его сердце остановиться. Таким образом, он искупит ваш грех.
- Отпусти его, - прошипел я, чувствуя, как меня переполняют волны ярости. – Сейчас же отпусти Уруху. Я пойду за тобой куда угодно, хоть в глубины ада, но если с его головы упадет хотя бы волос, я не знаю, что сделаю с тобой, трухлявая мумия.
Похоже, мои слова произвели-таки на призрака впечатление, потому что он подошел ближе и миролюбиво сказал:
- Хорошо, я не трону его. Тогда пройдемте, г-н Мацумото. Вы порядком утомили меня.
И, резко схватив меня за запястье, потащил куда-то во тьму.
- Эй, куда это мы?! – крикнул я, замирая от ужаса.
- Вы же сами захотели последовать за мной в глубины ада! – расхохотался дух. - Утром ваши друзья обнаружат ваше изуродованное тело. А вы будете теперь отрабатывать мои грехи. Так вы заплатите за то, что нарушили мой покой.
- Но... – подавился я. – А как же мои грехи?..
- Их подберут ваши друзья, когда окажутся в свой срок на том свете, - холодно срезал он.
- Но вы не можете убить меня, - просиял я, ухватившись на внезапную спасительную мысль, пришедшую в голову. – Вы всего лишь призрак. У вас нет права забирать жизни.
- Верно, - кивнул он серьезно. – Но это там, за пределами этих стен. А в своем поместье я над всеми хозяин. Что же, довольно болтовни!
И он отпустил меня, развернулся и снова схватил, но уже за шею и значительно крепче. Я захрипел. Милтон поднял меня над полом. Казалось, я сейчас задохнусь...
- Ну-с, начнем!.. – дьявольски брякнул он. В следующую секунду я уже ничего не видел: внезапная обжигающая боль пронзила шею. Я закричал. Мир померк.

- ...Руки! Что с тобой?! Тише, тише!.. – всплывший из ниоткуда встревоженный голос Урухи заставил меня вернуться в свет. Тяжело дыша, я открыл глаза. Вокруг меня сидели испуганные ребята, за окном давно цвело яркое утро. Уруха бережно обнимал меня за плечи и гладил по голове.
- Успокойся, маленький, - проговорил он. – Это был просто сон, просто дурной сон. Не плачь... – и он вытер мягким полотенцем слезы с моих щек.
- Хочешь попить? – взволнованно осведомился Кай, протягивая мне кружку.
- Руки-чан, не бойся, все позади, - тихо произнес Аой, коснувшись моего запястья.
- Ты так стонал, что разбудил Уру, - пояснил Рейта, забрасывая ногу на ногу. – Мы будили тебя минут двадцать, а ты все не просыпался.
- Слава Богу, все прошло, - подытожил Аой.
- Нужно показать Руки доктору, - мягко предложил Кай. – Сегодня выступим, если Руки сможет, а там поедем в стольный и отвезем его на прием.
Все закивали.
- Уру, Кай, Аой, Рейта... – пробормотал я, делая приятный глоток теплого чая. – Я жив... Я с вами... Я хочу на концерт. Я хочу убраться отсюда поскорей.
- Что тебе снилось, Руки-кун? – спросил Уруха.
- Милтон. Джон Элиот Милтон, бывший хозяин этого дома. Он графом был, химиком, и погиб при пожаре сто лет назад. Теперь его дух по отелю бродит и пугает тех, кто шумит... – объяснил я, видя, как округляются глаза остальных. – А мы тут репетиции учиняли. Он вчера ночью со мной беседовал, предупреждал, чтоб прекратили. Потому я и не хотел проводить генеральную...
- Что ж ты не сказал... – пробормотал Уруха.
- Как? – развел я руками. – Вы бы все равно не поверили. А сегодня он пришел ко мне и хотел убить за то, что я его не послушался...
- Стоп, - вдруг прервал мои излияния Рейта. – Руки, ты вчера вечером, после репетиции на балконе был?
- Ну был, - не понял я. Остальные тоже ничего не понимали и удивленно лупарились на басиста. – К чему это?
- А к тому, - пояснил он, – что Кай неделю назад притащил откуда-то какую-то траву, а вы ее, как идиоты, скурили.
- Это не откуда-то, а из испанской лавки, - нахмурился Кай. – Она безвредная и снимает стресс. К тому же мы много ее не курили, ее еще полно у меня в чемодане.
- Это ты так думаешь, - Рейта многозначительно взглянул в сторону Аоя.
- Я не брал! – возмутился тот.
- Что? Аой, что за?.. – проговорил Кай, поворачиваясь к гитаристу. – Может, мне пойти проверить пакет?..
- Кай, ну, не надо... – смутился он, отступая. – Да, взял пару раз. Нервы сейчас ни к черту... Ты ж сам твердил, что она не опасная.
- Но в нормальных количествах, - отрезал ударник и обратился ко всем: - Так, парни, начинаю дознание. Предупреждаю сразу: врать – делать хуже себе. Эту дрянь нельзя скуривать больше пары доз в неделю – или вмажетесь не хуже колес. Да и вообще лучше лишний раз такое не трогать. Я думал избавиться от нее, пока не выяснилось, что где-то она запрещена. Итак, кто курил ее после первого раза, когда я забрал пачку?
- Я курил, - признался Аой. – Я полпачки скурил, я не знал... Там только на донышке осталось.
- А я-то думаю, почему ты последнее время постоянно ржешь, - усмехнулся Рейта. – Сам взял только одну дозу, мне сразу же подурнело так, что больше я к ней не притрагивался.
- Мы тоже брали, - покраснел Уруха. – Хотели согнать стресс перед концертом. Мы не знали, Кай...
- И Руки с тобой? – ударник перевел на меня хмурый взгляд.
Уруха кивнул. Я непонимающе смотрел на ребят.
- Так это что получается... – до меня начинало доходить, что же случилось. – На меня оно что, сильнее подействовало?
- Возможно, - отозвался Кай, потирая переносицу. – Ты ж комок, а доза лошадиная.
- Приехали... – мрачно протянул Уруха, изучая пол.
И тут я чуть не ошизел: получается я, накурившись этой дряни, заплутал в коридоре отеля и там мне пригрезился Милтон и всякая другая жуть. Назавтра, после генеральной, я опять покурил – и вот мне снова снится всякая галиматья. А тут еще старый дом, я готических рассказов начитался, ужастиков насмотрелся – все очевидно... Вот блиииин!!!
- Вот блиииин!!! – взвыл я, хватаясь за голову. – Чтоб я еще раз!!!...
Все заржали.
- Ничего, Руки, не кури больше всякой ерунды! – посоветовал Кай, по-дружески потрепав меня по плечу.
- Особенно той, что провокатор Кай приносит! – рассмеялся Рейта.
- А духи мне тоже пригрезились? Не может быть! – всплеснул руками Уруха.
- Еще один медиум! – пырснул Аой, скатившись с кровати.
- Все, я завязываю! – пробормотал я. И все снова засмеялись.

В тот вечер у нас состоялся прекрасный концерт. Публика во всем поддерживала нас и наслаждалась нашей музыкой. После шоу, веселые и усталые, мы заехали в отель, чтобы слегка отдохнуть и забрать уже собранные с утра вещи. Я не знаю, существовал ли Милтон на самом деле, но он был бы явно счастлив наконец избавиться от шумной команды. Когда мы усаживались в авто, Уруха долго рассказывал нам про голоса духов и упорно доказывал, что это не плоды его обкуренной фантазии. Кто знает? Я не мог ему не поверить, вспоминая свои похождения. И я тоже сомневался, что моя история – всего лишь бред. Хотя бы потому, что, отъезжая от старого отеля – хотите верьте, хотите нет – я вдруг отчетливо увидел в окне силуэт Милтона, мирно махнувшего мне рукой. Нет, не понимаю я этих английских призраков!..

Минск, Беларусь, 2011.
Написано: 14–18.03.2011 г.

back