Гакт практически вприпрыжку скакал по улицам Токио, вертя головой по сторонам, словно маленький ребенок, – наконец-то, впервые за долгое время, он позволил себе отпуск и выбрался домой из Лос-Анжелеса! Город расстроился еще больше, однако этот богемный квартал практически не изменился. "Надо соответствовать своему статусу. Надо соответствовать". – твердил себе, как мантру, Гакт, придавая походке степенность и отчаянно борясь с желанием заглянуть в дешевый бар своей юности. Он же теперь ну ооочень знаменитый и ну ооочень богатый. Ему, в белых шелковых брюках, с дорогими часами на руке и очками в золотой оправе на носу, по статусу категорически не полагалось заходить в такие заведения. А ведь очень хотелось вернуться во времена бесшабашной юности и хотя бы глазком взглянуть на ту сцену, на которой выступали они с участниками тогда еще малоизвестной группы Малис Мизер, на те столики, за которыми музыканты выпивали после концерта со своими приятелями и поклонниками по совместительству. А потом они сами становились поклонниками своих приятелей, сменивших их на сцене через полчаса. Все они тогда были большой дружной семьей. Сколько воды утекло с тех пор… "Да плевать! Хочу и зайду!" – решился певец.
И Гакт со всей степенностью, на которую был способен, боясь запачкать шелковые брюки, враскарячку спустился в полуподвальное помещение по скрипучим ступенькам, опасно гнущимся под его раздобревшей на американских кушаньях тушкой. Только напускная важность и степенность не только не искупала его присутствия в столь непритязательной обстановке, а, наоборот, лишь усиливала контраст между напыщенностью его светлости и обшарпанностью убранства.
Внутри интерьер несколько изменился, однако, общий посыл остался прежним. Гакт, элегантным жестом поправив очки, придирчиво осмотрел скамейку возле одного из столиков, затем достал салфетку, побрызгал на нее дорогим одеколоном и протер место, которое он определил для размещения своего холеного зада. Впрочем, Гакт был лестного мнения о своей заднице, а потому протер участок меньшей площади, нежели тот, на который его задница в итоге приземлилась. Уже после Камуи обнаружил на брюках ровную серую окружность, равную по площади его ошибке. Но сейчас не об этом. Поблескивая дорогими кольцами, Гакт с видом гурмана ворошил страницы задрипанного меню. Он твердо решил пропустить рюмочку-две в этом заведении, хранившем атмосферу его юности. И когда ему принесли дешевое саке в мутном стаканчике, Камуи даже брезгливо не поморщился, как он, бывало, делал в дорогих ресторанах, заметив случайно попавшую на край фарфоровой тарелки маленькую пушинку от полотенца. Гакт просто хлебанул из стаканчика, громко чмокнув, и принялся обдумывать, кому бы позвонить с настойчивой и уже не вполне трезвой просьбой составить компанию, чтобы еще раз на один вечер воскресить ту атмосферу давно прошедших лет.
"А что тут думать? Надо звонить Маночке - нашей зачарованной кукле! Пусть встретится со старым знакомым. В конце концов, это незаслуженно забытое посетителями милое заведение как раз к нему и имеет непосредственное отношение". - подумал Камуи и с воодушевлением принялся искать в телефонной книге давно забытый номер. Вызов пошел. Решительность Гакта мгновенно улетучилась, уступив место осознанию всей нелепости и неожиданности такого предложения спустя годы взаимного молчания. Более того, Гакт всегда робел в присутствии экс-лидера. Кстати, в основном, все так делали. Гудок, Камуи в панике едва не повесил трубку, хотя с чего ему так волноваться – непонятно, ведь он благополучно не вспоминал о Мане все эти годы. Второй, робкая надежда – не возьмет, и ладно. Третий, щелчок. Сердце ухнуло. Мана всегда снимал трубку после третьего гудка. Приятно, что в нашем непостоянном мире есть хоть что-то стабильное.
- Да. – тихий и такой знакомый голос.
У Камуи замельтешили мысли в голове, что он ему скажет, что... Дурак, боже, какой дурак! Надо было прежде подумать – как построить разговор!
- Я слушаю. Говорите. – шелестел Мана. И тут Камуи задохнулся от возмущения: "Он что, так кокетничает или на самом деле стер мой номер?!!" Волнение и нерешительность отступили, и Гакт обиженно заявил:
- Здравствуй, Мана-сан. Это Камуи Гакт.
Ровный голос бесстрастно ответствовал:
- Здравствуй, Гакт-сан. - Мана как будто нимало не удивился, и только секундная пауза выдала его замешательство.
- Эээ... Извини, если я тебя отрываю от важных дел…
- Ты можешь продолжить, – великодушно разрешил экс-лидер. – Я слушаю.
- Я недавно вернулся в Токио, впервые за последние три года, прогуливался любимыми улочками и наткнулся на бар "Шибо", помнишь такой?
- Боги, конечно, помню. – небольшое изменение интонации в голосе Маны могло означать только одно – краешки его губ приподнялись на несколько градусов – экс-лидер улыбнулся.
- Ты знаешь, я зашел туда. Точнее, я и сейчас тут. Здесь такая атмосфера, как тогда была.. – Гакт окончательно запутался. Таким круглым дураком он уже давно себя не ощущал. Но Мана терпеливо внимал. – Вобщем, я вспомнил о Малис Мизер и решил позвонить тебе узнать, как дела.
- Польщен. Благодарю, судьба благосклонна: я теперь регулярный гость в "Кера", сейчас пишу прекрасную музыку для нового сингла. А ты как поживаешь, Гакт-сан?
- Эээ… Где-то так же. – улыбнулся Камуи.
- Вот и замечательно.
Повисла неловкая пауза, за которой, вероятно, уже готово было последовать вежливое "Что ж, рад был тебя услышать, Гакт-сан. Спасибо за звонок. Всего наилучшего", и Гакт поспешно выпалил:
- Мана-сан, раз уж благосклонная судьба подбросила мне такую возможность вновь посетить это место, "Шибо", как ты смотришь на предложение старого знакомого и экс-коллеги встретиться и чего-нибудь выпить по такому случаю?
- В "Шибо"?! – голос Маны был полон удивления. Конечно, удивления в той мере, на которую был способен Мана. Камуи снова надулся: казалось, экс-лидера более удивляет место, куда его пригласили, нежели тот факт, кто его туда пригласил.
- В "Шибо". – развязно отозвался Камуи. – А что?
- Гакт-сан, - едва слышно вздохнул Мана, - мне кажется, это слишком неподходящее место.
"Точно! Приличных девушек в "Шибо" не водят, а я и не подумал". – фыркнул Гакт. – "Надо было Кози звонить, посидели бы настоящей мужской компанией". И снова повисла томительная пауза. Вот сейчас точно прозвучит фраза с благодарностью за звонок и наилучшими пожеланиями. "Черт с тобой, Мана! Куда ты там готов сходить, если вообще готов?! Так уж и быть, я пойду, раз уж сам позвонил тебе". – раздраженно подумал Гакт.
- А какое место, по твоему мнению, является подходящим?
- Скажем, "Кристон-кафе". Там замечательно готовят утку в апельсиновом соусе. – оживился Мана.
Все ясно. Он по-прежнему думает только о жратве. Даже когда раз в сто лет встречается со старым знакомым.
- Окей. В котором часу встретимся?
- Полагаю, мы можем поужинать там через пару часов.
- Хорошо. Буду. – буркнул Гакт. Он был недоволен: мало того, что Мана, по всей видимости, стер его номер (или вообще никогда его не записывал), проявил радость только при упоминании бара "Шибо" и утки, так еще и собрался копаться два часа. А Гакту где все это время прикажете слоняться? Ну почему светлые мысли приходят в голову только после глупых? Ей-богу, надо было звонить Кози. Хотя… Кто сказал, что задумка с вечером в "Шибо" уже окончательно отменяется? Он позвонит Кози после чинного ужина с Маной и точка. Небось, все эти два часа Мана будет делать макияж и прическу. Женщины!
В запасе у Гакта было еще как минимум полтора часа времени, и он решил неспешно допить свой саке из мутного стаканчика. Какая-то шумная компания нестройными скачками спустилась в бар. Камуи воровато озирался, ища защиты в задрипанном меню. "Погружаем глубже нос... Изучаем ассортимент! Саке дешевое или очень дешевое?" – ухмыльнулся он. Нельзя, нельзя, чтоб Его Знаменитость узнали, а уж тем более, сфотографировали наедине со стаканом сомнительного пойла в занюханном баре. Коронки на его зубах стоят дороже, чем весь этот старый курятник! Гакт обладал двумя рядами ровных белоснежных зубов. Не врожденных. Это важное уточнение. Ведь ровные зубы в Японии – главное сокровище. Врожденным такое сокровище не бывает, а потому стоит целое состояние! Эту истину знал любой, даже самый маленький японец. Точнее, ее познавал каждый японец, едва у него вырастали собственные зубы.
Наверное, хозяин сего захудалого клуба за наглое вранье надрал бы задницу тому, кто ему сообщил, что сам Камуи Гакт, вернувшийся на родину впервые за три года, первым делом побежал пить дешевый саке из мутного стаканчика за пропаленным сигаретами столом у него в баре, где выступают молодые команды.
Свалить немедля! Вот что надо сделать. А потом вернуться пьяным и с Кози. Тогда будет уже все равно. Допив залпом огненную жидкость, Гакт засунул под стаканчик деньги и с повернутым к глухой стене лицом поспешно засеменил к выходу, то и дело натыкаясь на предметы мебели. В полумраке бликом мелькнул ровный белый круг сзади на его брюках, придавая заду Камуи некоторое сходство с попой удирающего олененка.

Выскочив из бара, Гакт, покорный своему природному любопытству, в ближайшем газетном киоске купил последний номер "Кера" - журнала для девочек-подростков. Затем певец поймал такси и добрался до места встречи.

Камуи ошарашено оглядывал вход в ресторан. Мда... Нечто подобное, в принципе, он и ожидал увидеть, однако размах стилизации поразил даже его. Готичные врата, увитые плющом, массивные замки. Черный ангел распахнул перед Гактом двери и поклонился в приглашающем жесте.
"Ничего себе!" – невольно поразился Камуи, сторонкой пробираясь мимо ангела. Хотя… В какое еще место мог пригласить его Мана?! Однако Гакт быстро напомнил себе, что звезда здесь – он, а не ангел-лакей и не фигура Девы Марии у гардероба, а потому снова придал своей походке важность и даже некоторую развязность. Впрочем, развязность, скорее, являлась следствием выпитого из мутного стаканчика. И опять эта напускная важность и степенность не только не искупали присутствие серой пыльной окружности на его заднице, а, наоборот, лишь усиливали их контраст в столь великолепном заведении, дышащем готикой и тьмой.
Стараясь не глазеть слишком явно по сторонам, Камуи бегло пробежался взглядом по интерьеру: тяжелые портьеры, витражи на окнах, массивные подсвечники на столах – все это создавало волшебную атмосферу таинственности и готики. Сквозь приоткрытую в подсобное помещение дверь Камуи увидел снующих туда-сюда уборщиков в костюмах монахов. Они выносили из стилизованной под келью кладовки пару совков. Дверь тут же была плотно прикрыта бдительным метрдотелем в костюме Вампира. Совки не предназначались для глаз посетителей, догадался Камуи, и со всей степенностью, которую требовала окружающая обстановка, прошествовал за метрдотелем к столику.
Гакт закатил глаза, когда ему принесли меню в виде старого молитвенника с запекшимися каплями крови. Любопытно, нэ? …Закуска "Крылья ангела", основное блюдо с гарниром "Склеп Вампира", коктейль "Слезы юной девственницы"… Названия блюд так и замелькали перед глазами растерявшегося певца. Гакт в нерешительности чесал репу и продолжал бездумно листать страницы.
- Позвольте рекомендовать! – неожиданно прозвучало за спиной. Гакт вздрогнул. Официант, одетый в кожаные брюки и белую шелковую рубашку средневекового фасона, угодливо согнулся пополам перед обалдевшим Гактом и чарующе улыбнулся. Блеснули вампирские клычки. "Позвольте, не надо". – чуть не брякнул Камуи, но сдержался.
- Блюдо дня от шеф-повара "Пир у графа Дракулы" запомнится Вам своей утонченностью и пряным ароматом. У нас в меню новые коктейли: "Крик смерти", "Дух Дьявола". Настоятельно рекомендую, только сегодня – в полцены.
- О! А что такое "Глаз Ужаса"? – неприкрыто заржал Камуи, наткнувшись на наиболее забавное, по его мнению, названьице.
- Это глазунья из страусиного яйца под томатным соусом. Выглядит очень аппетитно!
- Да уж, пожалуй. Мне вот это и "Крик Смерти", двойную порцию. – вздохнул Гакт. "Боюсь, что сожрать такую аппетитность с одинарной порцией алкоголя не получится". – тоскливо подумал он.
Закрыв меню, Камуи отправил официанта. Оценив серьезный подход ресторана соблюдению к стиля, посетить туалет в сим заведении Гакт уже опасался. До назначенного Маной времени оставалось пятнадцать минут.
В оставшееся время Камуи решил пролистать номер "Керы". Привычно разглядывая кружевные платьица 13-летних готических лолит, Камуи чуть-было не поперхнулся, увидев фотографию экс-лидера в таких же подростковых шмотках с бантиком на голове и в туфельках 46-го размера. Мужские руки гитариста были облачены в перчаточки, один пальчик отставлен в сторону, а остальные, сложенные щепотью, кокетливо держали подол пышной юбочки, из-под которого виднелись подвязочки, украшавшие затянутые в чулки ножки экс-лидера. Под фотографией пидстаркуватой лолиты содержалость послание Маны фанатам, составленное от женского лица. Гакту чуть было не стало дурно. В слащавых сюсюкательных тонах дева Мана обращала внимание юных леди на элегантность нового узора на юбке, извинялась за столь ограниченную цветовую гамму и выражала томную надежду, что новые юбки придутся по вкусу кавалерам юных лолит. Камуи в растерянности потер переносицу, легонько встряхивая головой. Дежа-вю. Есть все же в этом мире вещи неизменные – восход солнца и Мана в подростковом платье. Гакт даже и предположить не мог, что тот до сих пор фотографируется в этих нарядах в качестве модели. Он и десять лет назад искренне считал Ману староватым для такого эпатажа, что уж сейчас говорить.
Надо сказать, Камуи признавал, что, в целом, женский образ экс-лидеру Малис Мизер шел. Что ни говори, а хрупкий и длинноволосый Мана органично смотрелся в юбках и платьях.
Гакт метнул взгляд на ролекс, пора бы Мане уже и появиться! Он допивал уже вторую порцию "Крика Смерти". Камуи обратил внимание, что в зале тихонько воспели ангелы. "Начинается вечерняя развлекательная программа.". – тоскливо подумал он. Это только Ману могут развлечь заунывные псалмы. Энергичного же Камуи они вгоняли в зеленую тоску. А вот и сам Князь Тьмы собственной персоной! Успешно миновав ангела-лакея на входе, в зал вплыл Мана. Гакт смотрел на него во все глаза. Узнал он экс-лидера только благодаря макияжу глаз. Овал лица и глаза остались прежними. "Не верю очам своим… Он.. в брюках!" – только и смог подумать Гакт. Сейчас Мана являл собой воплощение образа эдакого готического аристократа: роскошные длинные волосы отсутствовали, вместо этого черные локоны были уложены небрежным каскадом, каких-либо атрибутов женской одежды в облике экс-лидера также не наблюдалось, черная рубашка старинного покроя была заправлена в черные узкие брюки. Не в пример раздобревшему на американских пирогах Гакту, Мана по-прежнему был строен и хрупок, что делало его похожим на юношу. "Прекрасно выглядит, засранец!" – выдавил про себя Гакт и поспешно приосанился. "Пироги втяни!" – шипел он себе, пока Мана летящей походкой шел к их столику. "Ничего себе – ничего себе – ничего себе..." – только и вертелось в голове у Гакта.
- Приветствую. – едва наклонил голову Мана и, элегантным жестом выдвинув стул, присел за столик.
- И тебе еще раз здравствуй, Мана-сан. – не заботясь о приличиях, пучил глаза Гакт.
За спиной у экс-лидера тут же вырос официант.
- Мне то же, что и в прошлый раз. – среагировал Мана.
- Если я Вас правильно понял, Вам "Райские кущи", кофе и "Перси монашки", так?
Мана коротко кивнул. Однако меню не отложил, а принялся изучать раздел со спиртными напитками.
- Не смотри на меня так, Гакт-сан. – не отрываясь от меню, мимоходом заметил Мана, – "Перси монашки" - это десерт со сливками.
После внимательного изучения ассортимента, Мана остановил свой выбор на напитке "Предвестник Апокалипсиса". Элегантным жестом закрыв меню, он сделал едва уловимый знак официанту и сообщил подскочившему сию секунду вурдалаку свой заказ. Затем гитарист сложил свои белы рученьки и обратил взор на Гакта. Тот, тем временем, продолжал откровенно разглядывать Ману-мужчину. "Не верится! И опять, подлец, хорошо выглядит. Как ни крути!"
- Как поживаешь, Мана-сан? Слышал, ты недавно вернулся из тура?
- О, да. Нас прекрасно принимали во всех странах, особенно в Штатах. Публика просто неистовствовала, когда я включал свой красный крест на гитаре. Низкий поклон.
- Еще бы! Публика в Европе и Штатах более раскованная, чем здесь, в Японии. Видел бы ты, что они творят на фестах! Мама-миа!
- Не сомневайся, я видел. – сухо ответил Мана, но тем не менее продолжил. – Лестный момент: мы были хэд-лайнерами на World Gothic Fest в Германии. Их организаторы связались со мной полгода назад. Однако участие в фесте совпадало с туром, и потому я выразил опасение, что в этот раз поучаствовать не получится.
Камуи изобразил на лице подлинный интерес и вежливо кивал головой в такт неспешному рассказу экс-лидера.
- "Это юбилейный, 10-й фест, хэд-лайнерами непременно должны быть Вы". – сказали они, и мне не хотелось их огорчать. – повествовал Мана. Гакт же тем временем прикидывал, с какой стороны подступиться к поданному "Глазу Ужаса". – На концерте фанаты настолько стремились к сцене, чтобы быть ближе, что, признаться, я даже волновался на здоровье тех, кто стоял в первых рядах.
- В общем, как я посмотрю, ты ведешь активную концертную деятельность. – с набитым страусиной яичницей ртом поспешно подытожил не выдержавший Гакт, которому не хотелось во всех подробностях слушать историю о том, как Ману любили фанаты. – Успеваешь заниматься своим брендом? Марка Moi-meme-moitie еще существует?
- Естественно. Во время презентации последней коллекции произошел конфуз. Я устраивал автограф-сессию в моем основном магазине в Шибуе. Однако пришло намного больше людей, чем мог вместить магазин! Мне до сих пор искреннее неудобно перед теми юными леди, кто не смог получить мой автограф. Думаю, это стало для них настоящей трагедией. Ведь многие только ради этого приехали из других городов.
- Просчитаться в таком вопросе – на тебя это так непохоже. – покачал головой Камуи, отправляя в раскрытый рот добрый кусок "Глаза Ужаса". Тему коллекций тоже необходимо было элегантно прикрыть, дабы не слушать историю о том, как Ману любили теперь уже фанаты его марки. – Ты всегда настолько скрупулезно занимаешься организацией…
- Это да. – с готовностью согласился Мана. – Надеюсь искупить свою вину и порадовать их выпуском нового мерча – медальонов с моей фотографией. Думаю, это станет приятным подарком к Рождеству.
"Подозреваю даже, что самым лучшим!" – чуть было не съязвил Гакт, но вовремя прикусил язык.
- Кстати, я тоже получаю подарки к Рождеству от своих поклонников из разных стран. – продолжал Мана, - В прошлом году фанаты из России тронули мое сердце тем, что прислали мне их национальный символ, матрешек (это такие фигурки из дерева), расписанных портретами моих музыкантов, и, естественно, моим тоже. Ручная работа. Они воплотили на матрешках мельчайшие детали наших костюмов, а лица... Даже самый талантливый художник не воспроизвел бы большего сходства в портретах! Ювелирная роспись, натуральные краски... Я не смог сдержаться, прослезился.
Гакт же, не сдержавшись, зевнул.
- Как я понимаю, из тура ты только что вернулся, новую коллекцию выпустил... Чем же ты сейчас планируешь заняться?
- Я сейчас занимаюсь созданием прекрасной музыки к новому синглу. Он должен стать симбиозом темной силы и нежной мелодичности. Поэтому я вплетаю в мелодию тяжелые гитарные рифы и свирель.
Гакт мерно покачивал головой. Вот оно…
- Я просил некоторых авторитетных профессионалов оказать мне честь, и высказать свое мнение, которому я, несомненно, доверяю, относительно отдельных кусочков. По компетентным оценкам сих специалистов, этот сингл станет лучшим, что было создано за последнее время. Я был польщен их мнением. Низкий поклон.
Как оказалось, смена темы нисколько не помогла: Мана все равно упорно стремился рассказать Камуи, как его любили слушатели. И, похоже, это была его любимая тема. Разговор и далее протекал в том же русле – Гакт расспрашивал экс-лидера о его жизни, чем тот занимается, в каких мероприятиях участвует, а Мана, упиваясь собой, повествовал. "Лучшим подарком для меня на Рождество было бы, если бы ты, Мана-сан, перестал пересказывать мне чужие восторги. Буду премного благодарен. Низкий поклон". – думал Гакт, продолжая мрачно кивать головой в такт льющемуся рассказу. Последняя попытка:
- Видел тебя в последнем номере "Кера"…
- О, да. Это вторая часть, где я демонстрирую платья из новой коллекции. А первая часть находится в предыдущем номере, который полностью посвящен тематике японского вижуал-кея. Они пригласили меня, как они выразились, в качестве "основателя японской вижуал-сцены", без интервью которого в принципе немыслим разговор о вижуал-кее. Это их слова. Я не смог им отказать.
Гакт выдохся. Он уже спросил и о турах, и о фестах, и о Маниных коллекциях одежды, и о музыке, и об интервью. Оставались только вопросы о личной жизни, что однозначно было неуместным. Пока Гакт переводил дух, Мана решил сам приступить к расспросам.
- Как тебе это заведение? Мило, не так ли?
Как обычно. Не видев Гакта около десяти лет, первое, что интересовало Ману – это как Гакту тот ресторан, куда он его пригласил. Опять грядет разговор о жратве. Пора заказывать третью порцию "Крика Смерти"… Камуи попытался перевести разговор на свое поле и рассказать о себе, тем более, что Гакту на самом деле было, чем гордиться – его успехи были внушительны, и тот рост популярности, что произошел за последние годы, ни в какое сравнение не шел с Маниной трагедией по поводу переполненности фанатами его бутика. У Гакта одна ванна на даче была больше, чем весь Манин бутик! А пригласи Камуи своих фанатов на автограф-сессию, те б не влезли и во весь торговый центр в "Шибуе". Гакту так и не суждено было рассказать о том, как он светился во многих международных проектах, снялся в нескольких фильмах, был регулярным гостем многих ток-шоу. Экс-лидер так и не узнал, что тот озвучивал аниме, писал саунд-трек к популярной компьютерной игре, периодически появлялся на радио и постоянно раздавал интервью. Мана так и не дал Гакту возможности сообщить, что, едва поступив на прошлой неделе в продажу, автобиографический роман "Камуи Гакт. Признание", уже был подчистую раскуплен, и а как раз сегодня поступил в печать новый тираж.
С каждой минутой Камуи все больше и больше жалел, что пригласил на встречу Ману, а не Кози, и что встреча проходит в этом напыщенном вертепе тьмы, а не в старом рок-н-рольном баре. Последней каплей стала фраза Маны о том, что именно в этом заведении, "Кристон-кафе", он ежегодно устраивает встречи со своими фанатами. "Приехали! – возмутилось все существо Гакта. – Он со мной встречается как со своим фанатом! Привел меня в то же кафе, напялил, небось, те же готичные шмотки, жрет ту же утку и… встречается!" Камуи залпом осушил бокал. "Самовлюбленный козел! Боже ж мой, какой самовлюбленный козел!" Злость, накопленная за весь вечер, поднялась в нем с новой силой. Он ему не какая-то очередная сисястая фанатка с бантиком! Камуи – в недалеком прошлом, его коллега, приятель и... да чего уж скрывать, несостоявшийся любовник!
- А почему, собственно, Камуи, ты, считаешь, что ты лучше, - тут утонченный Мана поморщился, - эгм… сисястой фанатки?
Фаааак!!! Похоже, последнюю фразу подвыпивший Камуи сказал вслух. Конечно, положа руку на сердце, Гакт и сам признавал, что и он бы на месте Маны предпочел сисястую фанатку красному от выпитого и раздобревшему на гамбургерах подслеповатому Камуи с серой пыльной окружностью на поплывшей заднице. Да, откровенно говоря, молодая сисястая фанатка с бантиком была все же лучше. Гакт сник.
Тем временем, Мана уже догонял Гакта по объемам употребленного спиртного. Камуи навел резкость и с удивлением отметил, что готичный медальон с пентаграммой на елейной шее Маны уже висит несколько криво. Похоже, сейчас Мана, как никогда, близок к согласию посетить тот бар.
Официант в костюме вурдалака поставил перед Маной последнее кушанье – две бисквитные горки, покрытые сливками кремового цвета, которые венчали две вишенки. Десерт живо напомнил Гакту о его конфузе с сисястой фанаткой.
- Ммм... "Перси монашки".. – протянул Мана. – Рекомендую.
Счет принесли в шкатулке в виде обитого бархатом гробика. "Мило. Весьма мило". – мелькнуло в голове у Гакта, так и не решившегося посетить туалет, принимая во внимание размах стилизации. Камуи и Мана вышли на свежий воздух. Расходиться по домам не хотелось. Камуи все уже для себя решил – он однозначно пойдет догуливать в бар "Шибо" вместе с Кози. Сейчас он ему позвонит, и они весело проведут остаток вечера. Ману Камуи тоже пригласит. Но его ответ ничего не поменяет. Кози искренне обрадовался звонку бывшего коллеги и сообщил, что вообще-то он не строил никаких планов на сегодняшний вечер, так как в преддверии предстоящей нелегкой поездки решил пораньше лечь спать, но Камуи не каждый день сваливается на голову, а потому вопрос решен – он выезжает. Также Кози внес предложение позвонить бывшему басисту, чем черт не шутит, может, и у него получится составить компанию. Камуи, естественно, не возражал. Один только Мана переминался с ноги на ногу: было видно, что пойти ему хотелось, однако, останавливал низкопробный уровень заведения, куда они собирались направиться.
"Перетерпишь. Не усрешься". – мысленно сказал ему Гакт. Пока Камуи и Кози перезванивались, обсуждая организационные вопросы, время сбора и присутствие на сабантуе Юки, во взгляде Маны явно читались желание пойти и внутренняя борьба. И Мана решил, что таки перетерпит, не усрется.

Такси плавно подкатило к уже знакомому замызганному входу. Мана с достоинством, контрастировавшем с окружающей обстановкой, стал медленно спускаться по корявой лесенке. Гакт же не преминул заглянуть в афишку, висевшую на входе: "Только сегодня - всего один раз! Не упустите свой шанс! Триумфальная Hot Metal Party! 19:00 Великие и ужасные Death Machine с презентацией нового альбома Metal Olimp. Почетнейшие гости вечера – Gothic Gods с исполнением их известных хитов The Best Of The Best". Камуи растерянно пожал плечами: он не знал ни Death Machine, ни знаменитых Gothic Gods... А особенно, он и не подозревал, что у тех уже есть "известные" хиты. И уже продвигаясь вниз по лестнице, Камуи отметил, что афишка была склеена из 4 листов формата А4.
- Трепещите, салаги! Сегодня вы будете играть перед самим Камуи Гактом! – заливисто заржал над ухом у Камуи внезапно появившийся Кози. – И не вздумайте облажаться! На вас из зала будет смотреть самый известный исполнитель Японии! Епт! – Кози неожиданно споткнулся о ступеньку. Гакт принюхался. Похоже, его друг был уже слегка навеселе. А ведь говорил, что спать собирался. Эх, Кози, Кози…
И Гакт с Кози прошествовали вниз, обнаружив Ману, прихорашивающимся перед засиженным мухами зеркалом. Готический аристократ проходился по нежному лицу пуховкой с дорогой пудрой и имел такой вид, будто стоит перед версальским зеркалом в золотой оправе. В любом случае, картина "Великолепный Мана в захудалой забегаловке" больше напоминала фото-монтаж.
- Здравствуй, Кози. – Мана отточенным жестом приветственно наклонил голову.
- Кому ты вешаешь! Кому ты вешаешь! Сам уже окосел, а все политесы тут соблюдает… – беззлобно засмеялся Кози и схватил Ману в охапку. – Ну, здравствуй, Мана-тян.
Из всего своего окружения только Кози королева разрешала так фамильярно себя вести. Только давнему другу Кози было позволено: а) шутить над Маной, б) обнимать его. Мана аккуратно отстранился и поправил рубашку.
- Скоро тебя ни капли не будет заботить, как там на тебе что висит! – продолжал Кози. – Пара рюмок саке, и ты забудешь о таких мелочах. Ну, полно тебе, Мана-тян, проходи уже.
И Кози стал легонько проталкивать Ману внутрь помещения, оттесняя того от зеркала.
Войдя в незатейливо обставленный зал, Мана никоим образом не выдал своего негодования или удивления, он только пару раз моргнул. Гакт же, энергично крутя попой, привычно направился к барной стойке, будто он посещает этот бар с завидной регулярностью.
- Ты ведешь себя так, будто имеешь здесь клубную карту. – Мана брезгливо наморщил носик и, не удержавшись, боязливо огляделся вокруг. Ему никак не хотелось, чтобы его заприметили в таком заведении. Это шло в разрез с его готичностью.
Они прошли к дальнему, мало освещенному столику, и Гакт шлепнул на стол взятое на барной стойке меню.
- Думаю, Мана-сан, если ты откушаешь здесь утку в медовом соусе, тебе, как наиболее крупному клиенту, сразу дадут такую карту. – Гакт впервые за все эти годы позволил себе небольшую остроту в адрес Мана-сама. И то только в отместку. Атмосфера, количество выпитого и поведение развязного Кози стирало границы и располагало к более свободному общению. Однако Мана окатил его ледяным взглядом. "Знай свое место!" – выразительно говорил он.
Кози плюхнулся на отполированную попами скамейку и с любопытством сунул нос в меню. Гакт снова принялся за операцию "Салфетка", а Мана таким же элегантным жестом, как и в ресторане, воссел во главе стола. По мнению Гакта, такие высокие манеры смотрелись крайне комично в такой замызганной обстановке. Ну что ж, Мана есть Мана, и ничто не способно сорвать с него этот годами выстроенный образ.
- Что у нас тут? – протянул тем временем Кози. – Чипсы, сырные палочки, сушеный картофель фри, хрустящие соленые кукурузные хлебцы под пиво, и... Выпивка-выпивка-выпивка-выпивка.
Все молча обдумывали, что же отведать из этого скудного ассортимента.
- Мм... Я буду выпивку и... Выпивку. – наконец выбрал Кози.
- Я возьму напиток "Мутный". Это заведение славится таким. – пошутил Гакт.
Мана тем временем пребывал в прострации, уставившись в одну точку. В меню не было Шато Мон Блан, Моэт и Шандон, и он был в тупике. Пробегавший мимо запыхавшийся паренек резко притормозил у их столика, заправил в карман пыльную хозяйственную тряпку и поинтересовался, выбрали ли они что-нибудь.
- Саке, два дринка. И порцию сушеного картофеля фри. – Гакт решил подпитать свой обрюзгший живот.
- Саке, два дринка. И овощной сок.
- У вас шампанское хоть какое-нибудь имеется? – наконец устало поднял глаза Мана.
- Тебе жить надоело?! Саке бери. Бери саке. – зашипели наперебой Гакт и Кози.
- Н-нет, наверное. – паренек неуверенно замялся. - Надо посмотреть.
- Прошу вас, посмотрите. – повелительно сказал Мана и с достоинством захлопнул меню. Какой-то мусор взметнулся вверх с середины переплета и полетел на пол.
Мана очень хотел выпить шампанского, как неоднократно бывало пятнадцать лет назад, когда он, перекинув на спину длинные распущенные волосы, в кружевном платье с бокалом шампанского в тонкой руке, изящно кружил вокруг столиков, за которыми сидели представители творческой богемы. Они обсуждали высокие темы, музыку, выступали на сейшнах друг перед другом, были амбициозны и во многом наивны. Сейчас прагматичный Мана, скрупулезно подсчитывавший рост рейтингов популярности своего сольного проекта среди молодежи в результате траты внушительных средств на имидж своих музыкантов, как никогда это понимал.
Задумавшись, Мана вздрогнул, когда паренек гаркнул у него над ухом:
- Нету у нас шампанского! Что брать будете?
- Тогда саке пожалуйте. – интеллигентно ответствовал гитарист.
– И, будьте добры, - Мана беспомощно покосился на стакан Гакта в мутных разводах и со слегка отбитым донышком. – Протрите его... хоть... – обреченно закончил он.
Давно не видевшиеся коллеги выпили сначала по одному стаканчику, затем еще по одному. Затем к ним присоединился Юки, позвякивая на бедрах массивным железным поясом в виде крученой цепи. Юки был одет стильно и немного по-хипповски. Его модная прическа отдельными прядками торчала во все стороны, придавая ему озорной вид. Гакт в очередной раз почувствовал себя матроной.

От самоедских мыслей Камуи отвлекла какая-то возня за сценой. Худенький паренек с важным видом держал правую половину занавеса, которая, в нарушение замысла участников будущего действа, вздумала немного оторваться сверху под потолком и провиснуть. Гакт узнал в пареньке официанта, что носился по залу с хозяйственной тряпкой. Пытаясь загородить единомышленников, которые, пятясь попой вперед, вытаскивали на сцену оборудование и нехитрый реквизит, паренек тщетно сражался с занавесом, который так и норовил оборваться еще более и приоткрыть зрителям таинство приготовлений.
Гакт широко ухмыльнулся и втянул в себя субстанцию из мутного стаканчика.

В приоткрывшуюся так не вовремя щель Камуи увидел, как выступающие что-то горячо решали за кулисами, размахивали руками и в жарком споре переволакивали туда-сюда какую-то допотопную колонку. Один участник игнорировал все происходящее и упоенно натягивал яркие лосины, скучившись в углу.

Наконец все стихло, приготовления были закончены, и худенький паренек (вмиг обратившись из работника сцены в конферансье вечера) с важным видом поприветствовал зал и сообщил об открытии долгожданной Hot Metal Party выступлением легендарных Gothic Gods. Во время его проникновенной речи неожиданно прорезался звук из какого-то динамика. Гакт заподозрил, что Gothic Gods подвела именно та старая ржавая колонка, которой они никак не могли определить достойное место на сцене.

Но тут, прервав размышления Гакта, громыхнула музыка, и занавес криво пополз в стороны, открывая зрителям картину из пяти фигур, стоящих в помпезных позах. Камуи автоматически отметил грязный звук и повышенные шумы.

Внезапно с потолка повалил искусственный черный снег.
- Поток из левого резервуара намного больше остальных. И, по-моему, второй справа не работает. – пробурчал Мана.
- Не будь занудой, Мана-тян. Очень готично. – ухмыльнулся Кози.
- Может, это не черный снег, а пепел? – предположил Юки
- Ты думаешь, они решили посыпать себе голову пеплом?! - захохотал Кози.
Резко потянуло сквозняком, и черный снег устремился в зал на головы зрителей.
Мана тяжело вздохнул, изящным жестом выбирая из локонов черные хлопья:
- В наше время такого не было.- сварливо заметил он.
- Это потому что снега такого еще не придумали, а то, думаю, ты бы непременно им посыпал все наши концерты! – продолжал веселиться Кози.

Участники Gothic Gods представляли собой прыщавых подростков с помпезно-готичными выражениями лиц, которые играли песни с претензией на симфо-готику. Симфо – это наличие синтезатора с пятью аудио-эффектами. Кожаные плащи свободно болтались на угловатых фигурках, словно на палках огородных пугал. Кожаные брюки свободными пузырями струились по тощим ножкам, давая зрителям понять, что на каждые брюки приходилось по два метра лишней ткани. На вокале была худенькая девочка с черными губами, которая представилась Невестой Ветра. Все хиты The Best Of The Best слились для Камуи в одну большую песню. Гакт закатил глаза и устало вздохнул. Повзрослеют еще.

Но, несмотря на все внешние обстоятельства, четверо за столиком впервые за долгое время, наполненное бытовыми проблемами, работой и решением жизненно важных задач, чувствовали себя беззаботными, молодыми, счастливыми и по-мальчишески веселыми.

Шла вторая бутылка саке. Вокруг Гакта кружилась карусель. Единственное, на чем удалось сфокусировать взгляд – это блестящая и массивная пряжка на поясе Юки. Едва Гакт отводил взгляд, его снова начинало мутить. Но не может же он постоянно пялиться в пах басисту?!
- Комбики Майкрософт заглушают басы сильнее, чем родные комбики Ямахи. Единственная альтернатива этому - использование саббуферов в сочетании с высокими частотами. Но тогда возрастает число итераций. Поэтому я делаю выбор в пользу родных комбиков. Родные – однозначно лучше. – продолжал над ухом монотонно вещать Мана. С трудом оторвав на мгновение взгляд от пояса Юки, Гакт отметил, что черная подводка у внутренних уголков глаз Маны немного поплыла. Сам Мана часто моргал и нервно подрагивал напудренным носиком.
- Сначала тебе кажется, что ты нашел родную душу. Свой идеал. – жаловался хозяин модного пояса. Гакт, не отрывая от блестящего аксессуара взгляд, согласно закивал. Создавалось впечатление, будто Гакт внимает блестящей пряжке. - Вы гуляете по парку, вы хотите проводить вместе все свое время.. .
- Проблема времени является глубоко философской. Человечество до сих пор не знает, что такое время. Сколько у тебя осталось времени, Гакт, ты это знаешь? Много или мало? – лез в лицо Кози.
Гакт не имел представления, сколько у него осталось времени, однако он точно знал только одно: время течет неодинаково – минута перед дверью туалета тянется намного дольше, чем минута в туалете.
- Однако вокал лучше накладывать до обработки высокочастотными фильтрами, это я уже давно проверил на собственном опыте... И это позволит существенно сократить время преобразований.
- Брак убивает любовь. Вы женитесь, и вот тут оказывается, что она хочет тобой помыкать… Пойми, Гакуто, женщины – это зло...
- Время – это единственное, что у нас есть. Причем, время настоящее. Прошлое – уже не вернешь, а будущее наверняка неизвестно. Только эта конкретная минута имеет значение…
- ..Писать вокал нужно, изначально выставляя басы на максимум, а уже потом обрабатывать дорожку высокими частотами…
- …Я свою жену держу в ежовых рукавицах. Нельзя позволять им садиться нам на шею!
- …Эта конкретная минута – и есть наша жизнь, улавливаешь, друг?
- …Когда вышла модель Джи ЭсПи, вначале я был разочарован. Но стоило наладить комбики, как…
- И тут я на нее кааак гаркну: "Спокойно, женщина!"
- Кто знает, как закончит человечество?!! ТЫ БУКАШКА, ГАКТ!!!
Вокруг Гакта бешено закрутилась карусель, и его чуть было не стошнило.

Очнулся Камуи уже на улице, поддерживаемый под локти Кози. Юки с видом побитой собаки что-то виновато лепетал пьяным голосом в телефонную трубку. Как сквозь пелену, до Гакта донеслись отдельные слова "хорошенький котик" и "любимая зайка". "Не позволяет домашнему монстру сесть себе на шею" – догадался Камуи. Мана зябко топтался в сторонке, продолжая тихонько перечислять одними губами какие-то новые модели комбиков. Холодный ветер взлохматил тщательно уложенные прядки, из-за чего экс-лидер Малис Мизер имел вид несчастного воробушка.
- Пардон. – наконец подал он голос. – Мы так и будем здесь стоять?
- Эй, Камуи, твой зад нуждается в чистке. – заметил Кози
- Что-о-о?
- Брюки надо постирать, я говорю! – ухмыльнулся тот.
- Я извиняюсь. Быть может, нам лучше расположиться, скажем, у кого-то в гостях?
Кози и Гакт выжидательно воззрились на Ману.
- Ну что ж... – Мана вяло перемялся с ноги на ногу. Неловкая пауза затягивалась. Порыв ледяного ветра на долю секунды поставил волосы лидера дыбом. Это был решающий момент. – Я приглашаю вас к себе на кофе.
- Отлично! Идем продолжать к Мана-тяну. – бесцеремонно затрубил Кози. – Что возьмем?
- Саке. – вторил ему Гакт. – Мы же усвоили, что сия минута настоящего – и есть наша жизнь! Так что будем радоваться и кутить по полной!
- Я полагаю, что саке – не самый лучший вариант. Мы бы могли встретить утро чашечкой кофе с бейлисом, я мог бы позвонить и заказать нам доставку круассанов из "Сентуй-Холла".
- Мана-тян, ты в своем уме? – искренне удивился Кози и двинулся с развеселым Гактом к такси. Мана, бубня что-то про соседей, обреченно поплелся за ними.
Позади на полквартала слышалось виноватое увещевание "милого котика".

Когда шумная компания ввалилась к Мане, небо над Токио уже почти начало сереть. В коридоре Кози первым делом начал обсыпать остротами Манину кованую вешалку в виде какой-то готичной извивающейся лозы. Юки дразнил Кози и предлагал прикинуться змием. Мана беззлобно журил их и гостеприимно приглашал повесить свою верхнюю одежду и располагаться в гостиной.
А Гакт не слушал их. Он, не мигая, смотрел в дальний угол комнаты. Там, на отдельной полке, стояли разного размера криво вырезанные фигурки с разрисованными гуашью вкривь и вкось лицами. Гакт отметил, что уровнем мастерства роспись ничем не уступала детсадовским рисункам. Местами краска вытекла за пределы очерченного контура. Однако российские фанаты, по всей видимости, отнеслись к подарку со всей добросовестностью, а потому в таких местах виднелись следы от вытирания лишней краски, судя по повреждениям текстуры, каким-то наждаком.

Экс-участники Малис Мизер встречали рассвет после бурной пьянки, расслабленно сидя в креслах, закутавшись в пледы, за неспешной беседой. Аромат кофе с бейлисом бодрил и прогонял из тела остаточное влияние выпитого в эту ночь алкоголя, ставя точку в этом бесшабашном и насыщенном мероприятии. Постепенно светлело за окном, и теплело на душе у бывших коллег. Обернувшись пледом, Гакт вышел на балкон покурить. Камуи облокотился на перила, выпятив свой круглый зад с испачканной серой пылью окружностью, и неспешно затянулся. Первый солнечный луч разорвал розовое марево на восходе и коснулся щеки Камуи. Токио пробуждался.

А в комнате царила душевная атмосфера, лилось непринужденное общение, и бывшие участники Малис Мизер чувствовали, что не зря они встретились спустя столь длительное время и поняли, что теперь каждый из них вновь обрел хороших приятелей, с которыми они еще не раз разопьют бутылочку саке. Возможно, это не будет повторяться регулярно, и друзьями, как раньше, они снова не станут, но…

back