- Ты дома?
- Какого хрена ты звонишь в такую рань?!
- Ты один?
- Дома! Один! Чего тебе надо?!
- Дверь открывай!
- Какую к чёрту дверь, Чию?!
- Свою. Входную.
Такеру подскочил на месте и понёсся к двери.
- Привет…, – солист сделал шаг назад, не веря своему счастью. – Ты…?
Чию зашёл в квартиру. На его лице красовалась добрая нежная улыбка. Парень запер дверь, подошёл к солисту и поцеловал. Долгий влажный страстный поцелуй, словно вырванный в реальность из сна басиста.
Такеру отшатнулся назад, недоумевая, вертя головой.
- С Днём Рождения, Такеру, – еле слышно произнёс парень.
- Что? Что это было? – его губы дрожали.
- Я люблю тебя.
- Уверен?
- На все сто процентов.
Такеру сделал ещё один шаг назад. Его взгляд забегал по полу, по стенам, лишь бы только не встречаться глазами с Чию.
- У меня для тебя есть подарок.
- А это что было?
- А это была моя любовь.
- А, понятно…. – Такеру поджал губы и провёл ладонью по лицу. – Это не любовь. Это замена! – Солист взглянул на парня, развернулся и, заплетаясь в шагах, пошёл в сторону кухни, но, не рассчитав дистанцию, нечаянно врезался в стену и сполз на пол спиной к Чию.
- Ушибся? Больно?
Тёплые сильные руки подхватили его сзади. Всё тело солиста обмякло, не в силах противостоять. Басист поднял его с пола, помог встать и прижал к стене. Такеру, опустив голову вниз, не смог даже найти смелости посмотреть в глаза Чию. Парень убрал локон цвета горячего мёда с плеча солиста и начал целовать его шею. Он почувствовал под собой дрожь в этом хрупком теле. Ноги Такеру подкосились. Басист подхватил его за талию, не дав упасть вновь. Солист впился пальцами в тело Чию.
- Не надо этого делать! Ты ведь пришёл сюда только потому, что она тебя бросила, не так ли?! – прокричал Такеру.
- Откуда ты знаешь, что она ушла от меня? – спокойно спросил парень.
- Да какая теперь к чёрту разница!!! Ты не должен этого делать. Я могу причинить тебе вред, – срываясь в голосе, продолжал кричать солист, пытаясь вырваться из объятий Чию.
Парень оторвался от своих ласк и посмотрел на Такеру. Солист стоял, опустив голову вниз, с ресниц капали слёзы.
- Чию, тебе лучше уйти…. Ты ещё найдёшь своё счастье. Ты не любишь меня, это просто замена, – его голос паник.
- Я никуда и никогда не уйду.
Такеру поднял голову и широко распахнул свои длинные пушистые ресницы.
- Я могу убить тебя, Чию! Здесь ты не в безопасности! – он оскалился, оголив свои клыки. – Ради своего придуманного Бога! Уходи!!! – Солист смотрел на него с каким-то сожалением и тревогой. Он совершенно не хотел выпускать из своих рук это хрупкое счастье, но и сломать его он не мог.
- Ради «придуманного Бога»? – улыбнулся парень.
- Ты хочешь поговорить о религии?
- Я хочу понять, кто ты есть и во что веришь ты сам?
Такеру цинично усмехнулся, отвернувшись в сторону. Он прикрыл лицо рукой и закрыл глаза.
- У меня никто не спрашивал, хочу я этого или нет. Тем, кто я есть, я стал без своего собственного согласия, – еле слышно произнёс солист. – Прости….
Парень сделал движение в сторону кухни, но Чию «пригвоздил» его к стене.
- То, что происходит со мной в последнее время – этого просто не может быть. Это всё не случайно, ведь так? Кто ты? – Басист нагнулся. Его лицо оказалось прям перед лицом солиста.
- Сам-то как думаешь? – улыбнулся парень, обнажив клыки. Он провёл ладонью по щеке Чию. – Очень жаль, что мы не можем быть вместе. Мне так много хотелось бы тебе рассказать. Ты просто запутался. Твоё сердце обманывает тебя, – солист тяжело вздохнул. – Я бы всё отдал за тебя. – По щеке Такеру покатилась слеза, но он её быстро стёр.
- Такеру, я чувствую тебя на расстоянии. Это ведь не обычное явление. Ты нарочно приходишь ко мне во снах, не так ли?
- Да. Что мне ещё остаётся? В обычной жизни мы не общаемся вообще, ты шарахаешься от меня, как от калеки. Единственное, откуда ты не можешь меня прогнать, – это твои сны. Оставь мне хотя бы что-то от себя.
В голове Чию кинолентой пронеслись кадры из его ночных кошмаров, и перед глазами встали горящие глаза Юджи при разговоре в машине.
- Я всегда знал, что вы с Юджи другие. – Он отступил назад и убрал руки от Такеру.
Парень иронично улыбнулся и поплёлся на кухню.
- Чию, ты голоден? Я приготовлю завтрак, – как ни в чём не бывало, воскликнул солист.
- Я голоден тобой! – Этот страх и интерес одновременно разожгли в нём нечеловеческий аппетит.
Басист схватил парня за руку, повалил на кухонный кожаный диван и забрался сверху. Такеру попытался вырваться, но нет….
Чию перевернул его на спину и поцеловал в губы.
- Так лучше?
- Почему у меня нет сил справиться с тобой, когда я ломаю человеческие кости в два счёта? – Парень тяжело дышал.
- Может быть, я смог тебя приручить? – улыбнулся басист.
- Ты не знаешь, что ты делаешь! Я же убью тебя! – взмолился солист.
- А может быть, это всё, что мне нужно! – прошептал парень в губы Такеру.
Чию посадил его на диван, снял футболку и попытался уложить обратно, но Такеру схватил его за руку и убрал от себя. В его глазах вспыхнул огонь.
- Ну, что? Может быть, мне на поводок тебя посадить? – без доли страха произнёс басист. Он схватил парня за шею и уложил на диван. – Теперь ты безоружен, – ухмыльнулся Чию.
Такеру сглотнул слюну.
- Чию, прости меня, если что-то выйдет из-под контроля, ладно?
- Я хочу видеть тебя во всей красе твоей сущности, поэтому извинения не принимаются.
Басист расстегнул джинсы парня и стащил их вместе с бельём на пол. Он раздвинул ноги Такеру, перекинув одну ногу через себя. Солист с ошарашенным видом наблюдал за всем происходящим. Чию облизал свои губы и всосал мягкую плоть кончика члена Такеру. Он игриво провёл языком по головке и слегка прикусил. Солист попытался привстать на локти, но парень резким движением сомкнул на его шее свои длинные пальцы и прижал к дивану.
- Без паники, – прохрипел басист, склонившись над лицом Такеру.
- Ты ведь не сделаешь это на сухую? – В глазах солиста появилось отчаяние.
- А где она?
- В спальне. Где ей ещё быть?
- Что же ты мне раньше не сказал?
Такеру пожал плечами.
- Не знаю…. Я не успел. Всё так быстро произошло.
- Ох, детка, учись жить в быстром темпе.
Чию слез с солиста и рывком стащил его с дивана так резко, что голова Такеру откинулась назад.
- Ты так нежен, я прямо дурею! – оскалился солист.
- Потом поговорим! – Ему было явно не до задушевной болтовни.
Оказавшись в спальне, Такеру всё же удалось вырваться из сильных объятий Чию. Парень бросил в басиста флакон и одарил ненавистным взглядом. Чию, поймав «посылку», указал ему пальцем на кровать.
- Напомни мне после этого всего прикончить тебя! – прорычал солист.
- Тоже мне самка богомола нашлась! – расхохотался басист.
Он подошёл к Такеру, взял его на руки и положил на кровать. Чию залез сверху и раздвинул его ноги.
- Я смотрю, тебе нравится лапать недосягаемое.
- Не такое уж ты и недосягаемое.
С каким-то нездоровым блаженным удовольствием басист начал растирать на своих пальцах смазку. Он любовался этим действием, словно чем-то прекрасным из ряда искусства.
- Лучше не зли меня!
- Этого я как раз и добиваюсь. – Чию медленно перевёл взгляд на лицо солиста и улыбнулся.
Басист согнулся над парнем. Он положил ладонь правой руки на его лоб, а указательный палец левой руки начал медленно вводить внутрь ануса, делая круговые движения. Такеру оскалился, на что Чию отреагировал своим старым способом защиты, прижав его шею рукой к кровати. Солист с иронией улыбнулся.
- Ещё раз повторишь подобное, и я тебя точно посажу на поводок! – пригрозил басист.
Такеру оторвал от своей шеи его руку и подался вперёд.
- Давай! – с азартом ответил солист. И ведь он действительно хотел этого!
В глазах Такеру появился блеск соблазна, и это нельзя назвать никак иначе как блядство.
- Вообще-то, я пошутил, – усмехнулся парень.
- А я – нет! Что, твои хорошие манеры мешают ради меня сделать маленькое исключение?

Да, Такеру способен из любого гетеросексуального мужчины сделать если не гея, то бисексуала точно.
Такеру – это не человек, не животное. Такеру – это целая система, выводящая из-под контроля твой разум, твои амбиции, все твои правила. Есть лишь его правила. И тебе ничего не остаётся, как подчиниться ему. Но это поражение так сладко, так губительно. Он просто сломает тебя. И не говори, что ты этого не хочешь. Как можно сохранить самообладание и отказаться от этого, ведь он и есть – сам секс? Такеру, словно лакмус, природный рефлекс, индикатор, покажет и подскажет тебе все твои самые сокровенные и потаённые желания. Для него не существует границ и барьеров в достижении наслаждения, ведь он создан для этого.
Чию, ты хотя бы на треть одного процента из ста понимаешь, насколько тебе повезло и во что ты вляпался одновременно?

Такеру оттолкнул басиста и забрался сверху, опираясь руками в кровать.
- Приручи меня, – он практически выдохнул эти слова на томных нотах со сладким дыханием в рот Чию.
Парень лежал под ним, чуть прикрыв глаза, заворожённый всем величием красоты и бесстыдства Такеру.
Его капризные губы, его выразительные глаза, его тонкие цепкие пальцы…. Он, если не бог, тогда кто же? Персональная религия для тебя одного. Только для тебя.
- Ты ведь не сможешь отказать самому себе в исполнении моих желаний?
- Зачем тебе это?
- Хочу почувствовать хрупкость. Я хочу почувствовать это с тобой. – И в мире нет признания в любви более сильного нежного и отчаянного чем эти слова. – Я хочу, чтобы на моей шее остался след твоей силы. Я хочу, чтобы мои губы запомнили твои прикосновения. Я хочу, чтобы моё тело стало твоим самым грязным способом. Возьми меня так же грубо и нахально, как однажды ты забрал моё сердце. Будь со мной порочным настолько, насколько ты можешь.

Такеру был крайне смышлёным парнем в выборе сигналов к действию и реализации своих планов чужими руками. Жил бы он в историческом Риме, имя его было бы Калигула, и никак иначе. И женщины бы изнемогали в соках жаркой Венеры, а мужчины бы сгибали ноги в коленях под преступлением. У его ног. Под его пронзительным взглядом. Один жест руки – новый закон. Один умысел – новая история. Так рождался и погибал мир.
Закономерность судеб, жизней, фактов. В мире нет ничего, что случается однажды и бесповоротно. Все мы – итог чьей-то работы, совершённой задолго до рождения наших предков.

Солист впился в сочные губы Чию. Он откинулся назад, поманив басиста за собой, обняв его шею. Чию разорвал поцелуй и с нежностью уложил парня на кровать. Такеру приподнял руку над своей головой и указал пальцем на заманчивые «игрушки», висящие на резной спинке кровати. Басист поднял глаза…. Это было поистине само произведение искусства, выполненное искусным мастером. Спинка кровати представляла собой стальные прутики, переплетённые в замысловатые узоры. Присмотревшись лучше, он различил жар-птиц, чьи перья были инкрустированы разноцветными самоцветами.
Такеру всегда ценил и любил красивые дорогие редкие вещи. Его маниакальная страсть, казалось, достигла своего апогея в этом величественном предмете интерьера, который он без угрызения совести использовал для пыток.
- Так красиво…, – растянул Чию.
Солист нахмурил брови и повернул голову назад, пытаясь понять, что там так привлекло парня.
- Эй! Ты не туда смотришь! – заворчал Такеру. – Это всёго лишь кровать!
Басист взглянул на солиста и ухмыльнулся.
- Да, твои «штучки» я сразу заметил, не расстраивайся. А кровать действительно красивая.
- Ну, это естественно! Это работа итальянского мастера! – начал воображать Такеру, ослеплённый своей самовлюблённостью.
- Слушай, фанаток своих будешь восторгать подобными сказками. На меня они вряд ли произведут впечатление.
Не сходящая с лица Чию, ироничная улыбка, более смахивающая на банальную издёвку, просто добила солиста.
- Слезь с меня! – прошипел, обессиленный от злобы, Такеру.
Басист в ответ лишь продолжал забавляться. Он снял со спинки кровати ошейник, цепь от которого была пристёгнута к толстому пруту, и начал примерять на шею солиста. Такеру сглотнул слюну. Уголки его губ были опущены вниз, глаза забегали в панике. И, казалось, сейчас он сам был не рад тому, на что себя подписал.
Солист бы растерзал его без проблем. Естественно, он бы растерзал его. Но Такеру порой даже прикоснуться лёгким движением руки к нему боялся – настолько он им дорожил.
Порабощённый и распятый, поставленный на место и униженный, солист лишь молча лежал, позволив Чию делать с ним всё, что тому угодно. Но не этого ли ты сам хотел?
Такеру почувствовал, как щёлкнули железные замки наручников на его запястьях, отведённых к спинке кровати. Ты отдал за эту кровать двадцать пять тысяч евро, чтобы быть униженным на ней? По истине психоделическая мечта!
Чию склонился над лицом парня, посмотрел в его глаза и провёл тыльной стороной ладони по щеке.
- Детка, не обижайся на меня. Ты ведь знаешь, что я прав. – Он нежно поцеловал Такеру в губы, но солист не произнёс в ответ ни слова. – Ну, хорошо, – Чию вздохнул.
Басист приподнял парня и положил под его ягодицы подушку. Он выжал смазку на левую ладонь, немного раздвинул ноги солиста и начал ласкать большим пальцем между его яичек, вводя указательный палец. Второй палец. Третий. Солист простонал и выгнул тело вперёд, раскашлявшись от давления ошейника на его шею. Чию медленно вынул пальцы и нежно провёл ими к яичкам. Такеру повернул голову на бок и, закрыв глаза, закусил губу. Парень спустился вниз. Он начал играть языком с яичками. Сначала осторожно. Потом более настойчиво, втягивая их в рот. Чию провёл языком от яичек до ануса и облизал его колечко. Такеру громко простонал, вытянув шею, на сколько позволяла цепь ошейника, словно хотел вырваться из собственного тела.
- Я сейчас кончу! – проскулил он, задыхаясь в истоме.
- Даже не надейся. Я ещё не наигрался, – Чию нахально улыбнулся.
Парень закрыл пальцем левой руки семенной канал и начал ласкать губами и языком член солиста по всему стволу, то тихонько сжимая, то, разжимая пальцы правой руки, скользящие вверх-вниз. Потом он, не убирая пальца с семенного канала, одной рукой выжал себе на руку смазку, размазал по пальцам и ввёл в анус Такеру. Один. Два. Три. Плавные движения. Резкие. Вновь плавные. Чию выпрямил спину и посмотрел на солиста, тот лежал практически на боку, закрыв лицо собственным плечом.
- Эй! Ты там живой?
- Чию, перестань меня мучить. У меня сейчас инфаркт из-за тебя случится, – заныл несчастный Такеру.
Басист сложился вдвое от смеха и убрал палец, так смущавший солиста. Парень был на грани сорвать голос от накативших ощущений.
Такеру минут десять лежал без движения, тяжело дыша. В конце концов, он уморил Чию своим видом, и басист лёг рядом с ним, разглядывая его красивое уставшее лицо.
- Не делай так больше, – еле слышно произнёс солист.
- Тебе же понравилось, – Чию улыбнулся и провёл рукой по влажным волосам Такеру, убрав с его лба, прилипшие пряди.
- Да ты чуть не убил меня.
- Ой, не придумывай! – ухмыльнулся басист. – От этого ещё никто не умирал. – Он присел и начал расстёгивать ошейник на шее Такеру.
- Ты – самый лучший любовник за всю мою жизнь, – вдруг вырвалось из парня.
Чию сделал огромные глаза, замерев на месте.
- Что?
- Это был самый яркий оргазм за всю мою жизнь.
- Ты обещал меня прикончить после этого всего, помнишь?
- Да кто же знал, что ты такое сокровище! – Как-то слишком пошло и грязно прозвучали эти слова. Или они прозвучали, окрашенные именно в эти цвета, лишь по той причине, из чьих уст они прозвучали? – Чию?
- Что?
- А теперь давай по-настоящему.
- До вечера невмоготу потерпеть?
- А тебе?
- Ладно! Чёрт с тобой! – Басист стащил с себя одежду и сел между ног Такеру.
- Ты забыл кое-что?
- Что?
- Обезоружить меня, – улыбнулся солист.
- Ах, это? – Чию застегнул ошейник и взял в руки флакон со смазкой, но не тут-то было….
Откуда-то из-под складочек постельного белья раздался мерзкий звонок мобильного телефона. Басист выругался, отрыл телефон и, нажав на кнопку, отключил его к чёртовой матери.
- А вдруг это был важный звонок!
- Одиннадцатого мая? В 9.30 утра?!
Но тут же раздался второй звонок, доносящийся уже из кармана джинс Чию. Такеру рассмеялся, а басист чуть ли не разрыдался от этой несправедливости жизни – под ним лежит Дива, а тут какие-то сволочи со своими поздравлениями. Он отключил свой телефон и бросил его на кровать.
- Кто звонил?
- Юджи! Ну, что? Приступим?
- Знаешь, в моём положении глупо спрашивать у меня план твоих последующих действий.
- Ой, Такеру, не умничай! – Чию улыбнулся, выжимая на руку смазку.
- А ты меня, правда, любишь?
Басист перевёл взгляд на лицо солиста и посмотрел на него, как на последнего идиота.
- Ты решил стеснение своих движений компенсировать болтовнёй? – Он напряг брови.
Такеру улыбнулся, вытянул шею и закрыл глаза, но через секунду он распахнул ресницы от резкого вмешательства внутрь своего тела.
- Вот это глазищи! Я словно в сам космос смотрю!
- Ну, и кто из нас ещё болтун?
Солист простонал и закатил глаза.
- Не останавливайся, я умоляю тебя, – прошептал он, жадно глотая воздух.
Парень подался вперёд, но слишком короткая цепь ошейника ударом по гортани вернула его в исходное положение.
- Давай, я тебе хотя бы руки освобожу… – Чию вышел из парня, приподняв его тело, переложил ближе к спинке кровати, чтобы тот перестал задыхаться, и расстегнул наручники.
Такеру вздохнул с облегчением, его руки мёртвым грузом упали на кровать.
- Спасибо, – прошептал он.
Басист начал вводить член более медленно, словно оценивая ситуацию с разных сторон.
«Слишком узко. Слишком странно. Не наврежу ли я ему?» – Крутилось в его голове назойливой мухой. Она словно отплясывала чечетку в его голове, заставляя расставлять акценты, «за» и «против» не там, где надо.
Но это всего лишь секс. Сорвавшись, нет смысла думать. Думать будешь потом.
- Не жалей меня, Чию! – Он скрестил ноги за спиной басиста. – Забери меня отсюда!
- Откуда? – прошептал парень.
- Из моей несчастной холодной жизни!

И кто бы мог подумать, что присутствие какого-то особенного человека в твоей жизни – это и есть счастье, которое невозможно заменить или подменить ничем. Только этот один особенный человек, выполняющий универсальную функцию в твоей жизни – он может, как вернуть тебя к жизни, так и лишить её, как дать тебе силы и надежду, так и заставить тебя опустить свои руки. Это замкнутый круг. Уроборос. Нет одного без другого. И для тебя это всё – он. И он просто здесь сейчас рядом с тобой. Успей поймать этот момент полноценного счастья. Людей ничто не в силах удержать. Живи этим мгновением – и это всё, что нам остаётся.
И порой нет ничего губительнее для твоего персонального счастья, как твои же собственные сомнения. Нам отдано слишком мало времени. Это слишком короткий промежуток, чтобы терзать его в исканиях оправданий и правильного пути. Оплакивать будешь потом, когда всё закончится.

Чию положил руку под голову Такеру, чтобы тот не смог отвернуться. Басист хотел смотреть в эти карие любящие глаза в момент исступления. Он хотел видеть всю эту красоту и опасность на пределе. Это словно игра в русскую рулетку. НО ОН ХОТЕЛ ЭТУ ПУЛЮ!!!
Его сбивчивое дыхание, его сладкие стоны и твоё, вырывающееся, словно из самой души, имя – это всё сейчас принадлежит полностью тебе.
Такеру обнял шею басиста и прижал к себе. Он стонал и шептал что-то несвязное в ухо Чию. Ты не любил его голос, когда он пел? Эти стоны ты не забудешь никогда. И если вдруг когда-то ты захочешь уйти от него, именно это заставит вернуться тебя обратно, этот миг вашего персонального полноценного счастья без правил.
Короткие неуклюжие поцелуи вразброд – неважно, сейчас всё правильно, сейчас всё уместно.
Чию сжал горло Такеру и прижался губами к его щеке, солист в истоме закатил глаза.
- Ты лучший…, – задыхаясь, прошептал Такеру.
- Ты тоже ничего….
Солист ухмыльнулся. Он напряг ягодицы, доставив себе и басисту мгновение неземного блаженства. Такеру впился в губы Чию, но тот разорвал поцелуй и простонал ему в рот. Внутри тела солиста разлилось тепло.
- Ты кончил в меня?
- А ты боишься забеременеть? – Басист сделал большие глаза и покачал головой, состроив смешную рожицу.
Такеру расхохотался.
- Нет, просто я возбуждаюсь от одной этой мысли.
- Такеру, ты возбуждаешься от одного моего взгляда, – отпарировал Чию.
Солист кивнул и поцеловал басиста.

- - -Реальность- - -

Чию сжал в кулаке край подушки и уткнулся в неё лицом, заглушая свой крик. Он сполз с кровати на пол, приземлившись на колени. Косточки его пальцев побелели и, казалось, ткань постельного белья вот-вот треснет, но что дало здесь трещину, так это лишь его собственная жизнь.
Говорят, если мужчина плачет, значит, он слабак. Но какая сила должна присутствовать в человеке, чтобы пережить подобное? Это кажется банальным лишь со стороны. На деле же это является трагедией.
По статистике мужчины совершают суицид в четыре раза чаще, чем женщины, и переносят боль на тридцать процентов тяжелее, чем женщины. И кто после этого на самом деле сильный пол, защита и опора?
Защита, опора, поддержка, - это сейчас необходимо тебе самому, но мальчик на портрете лишь наблюдает за тобой. И чем сильнее ты любишь его, тем сильнее ты начинаешь его ненавидеть – за его хрупкость, за его красоту, за его нереальность, за то, что он не твой. Он ничего тебе не скажет. Ему просто нечего тебе сказать. В этот тупик ты загнал себя сам.
И чем красочнее и идеальнее события в твоих снах, тем сильней в тебе накатывает желание покончить с реальной жизнью навсегда. Даже ты сам в этих снах не тот, что здесь. У тебя слишком давно не было девушки, а парня у тебя не было вообще никогда. Откуда тебе знать, как себя вести, что делать и как быть? В своих снах ты словно наблюдаешь за собственным близнецом, отражением, материализовавшимся Альтер-эго. И здесь есть лишь одна правда – ты хочешь стать им, потому что для тебя нет ничего реальнее этого нереального мира.

POV Чию.
Я наблюдаю за тобой со стороны, как ты играешь свою маленькую роль…, маленькую роль в спектакле жизни на экране мира. Ты не боишься показаться нелепым. Ты боишься остаться незамеченным. Ты не стремишься приобрести мировую известность. Ты лишь хочешь оставить навсегда себя в истории. Ты играешь мою жизнь. И лучше тебя её не сыграл бы никто. Твои движения настолько отточены. Твои действия настолько прекрасны. Я просто являюсь тенью твоей игры в мою собственную жизнь.

- - -Параллель- - -

- Ну, и зачем ты бросаешь трубку!?
- Это не я, – рассмеялся Такеру.
- Ах, вот оно, что? Обрадуй меня, скажи, что ты получил своё и успокоился.
- Я не понимаю, о чём ты! – Солист поднял глаза и встретился взглядом с Чию.
- Да всё ты понимаешь! – фыркнул Юджи. – Я не думаю, что Аою понравится то, что ты делаешь!
Такеру округлил глаза, осознавая, что басист прекрасно слышит все сказанные слова, доносящиеся из трубки телефона.
- Да ты вообще ни о чём не думаешь, не только об этом! – обиженно отозвался парень. – Мне очень жаль, что ты за свою жизнь так и не испытал тех чувств, которые пришлось испытать мне! И знаешь, что?
- Ты хочешь опять бросить трубку, не так ли?! – съязвил Юджи, перебив Такеру.
- И не собираюсь! – выплюнул солист.
Чию выхватил у парня телефон и сел рядом.
- Привет, Юджи! Зачем ругаемся? – улыбнулся он.
- А тебе Такеру уже рассказал, что сегодня вечером вас ждут в клубе? – заговорчески спросил гитарист.
Солиста затрясло. Его лицо побледнело ещё больше, чем было до этого, если такое вообще возможно.
- В клубе? – Чию заворожено разглядывал лицо Такеру. – У вас вампиров ещё и клуб есть? – как-то с лёгкостью безмятежно, словно о погоде, спросил он.
- Мы не вампиры, – прошептал солист.
- Есть-есть….
- То есть, ты предлагаешь мне сегодня выступить в роли жертвы для шайки голодного зверья? – недооценивая всю сложность ситуации, продолжал забавляться Чию.
- Нет, только для меня, – нечаянно вырвалось вслух из Такеру.
Басист схватил парня за шею и притянул к себе.
- Сегодня в девять, напомни ему. – Юджи повесил трубку.
Чию, швырнул телефон на стол, не отводя глаз от Такеру
- Давай же! Чего же ты ждёшь!? – Он словно издевался.
- Чию, не надо! – Солист отвернул голову. – Пожалуйста, уходи! – Его губы предательски задрожали.
Такеру взял в руки чашку с горячим чаем с жалкой надеждой согреть руки.
- Что с тобой происходит? – прошептал басист.
- Я просто хочу быть более человечным. Я хочу победить зверя внутри себя. – Парень посмотрел на Чию безжизненными стеклянными глазами. От этого взгляда по телу басиста пошли мурашки.
- Идиот! Ты же подохнешь! – Чию выхватил из его рук чашку, расплескав на стол горячий чай, и прижал Такеру к себе. – Ты холодный как камень! – Басист пытался отогреть его тело, растирая руками.
- Ты такой заботливый…. Я всё равно не буду это делать, можешь не стараться меня уговорить, – ухмыльнулся солист. – Знал бы ты, каких сил мне стоит контролировать себя.
- И всё ради чего? – с иронией спросил Чию.
- У меня не было выбора, который есть у тебя. Цени это! – Такеру посмотрел на басиста с сожалением, провёл своей ледяной рукой по его щеке и опустил взгляд на губы. – Теперь после всего случившегося мне будет ещё сложнее тебя отпустить. Тогда у меня были лишь сны, теперь же у меня – жестокая действительность.
- Но я хочу быть с тобой….
- А я не хочу жить, осознавая, что я натворил.
- Я прошу тебя, сделай это.
- И что потом? Я буду всю жизнь проклинать себя за то, что допустил слабость, вот и всё!
- Ты уже её допустил!
Такеру выбрался из объятий Чию, встал с кресла и нагнулся, держась рукой за край подоконника. Он сел на пол, поджав под себя ноги. Из его глаз, горящих красными огоньками, полились слёзы отчаяния. Парень жадно глотал воздух. Он начал задыхаться. Басист подошёл к Такеру и сел на пол напротив него. В руке Чию держал телефон, озадаченно листая список контактов.
- Алло! Юджи, когда он в последний раз ел?!
- Я-то откуда знаю?! Ты с ним находишься с самого утра, а не я!!! – завопил обозлённый гитарист.
- Давай выяснение отношений оставим на другой раз! Он подыхает!!!
В ответ из трубки полились многообещающие угрозы.
Басист закатил глаза
- Лучше скажи, что мне делать?!
- Твою мать! Я так и знал, что именно этим всё и закончится! Дай трубку этому ненормальному!
Чию приложил телефон к уху Такеру и громко произнёс:
- Можешь говорить, он тебя слышит!
- Детка, возьми его! – взмолился Юджи.
- Нет! – отрезал солист, уперевшись холодным безразличным взглядом в переносицу басиста.
- Ну, не стоит он того!
- ….
- А если я сам привезу тебе сейчас пакет крови…?
- У меня этими пакетами весь холодильник завален! – огрызнувшись, перебил его Такеру, не подумав сам, что ляпнул. – В любом случае, я не стану её пить!
Чию хитро улыбнулся. Он вложил телефон в руку солиста и отправился в сторону холодильника. Такеру неслабо выругался вслух.
- Что это было? – поинтересовался Юджи.
- Кажется, меня сейчас будут кормить насильно, – процедил сквозь зубы солист, наблюдая, как парень кладёт холодный пакет в раковину под горячую воду.
- Знаешь…, – начал растягивать гитарист, – мне очень не хотелось говорить тебе, но…
- ЧТО?!
- У тебя ровно один час, чтобы привести себя в порядок! Иначе Аой всё узнает, и тогда ни твоему Чию, ни тебе несдобровать! Ты меня хорошо понял?!
- Ты сволочь! Какая же ты сволочь, Юджи! – заскулил Такеру. – Ты даже хуже! Ты предатель!
- Нет. Твоя жизнь мне дороже всего на свете. Если что-то пойдёт не так, я обескровлю толпы, чтобы тебя спасти, а ему сверну шею!
- Он настоящий друг, – с улыбкой произнёс Чию, держа перед солистом стакан с тёплой кровью. – Пей!
Такеру поджал губы и шмыгнул носом, отвернувшись в сторону.
- Не буду!
- Хватит ломать комедию! Пей!
- Нет!
Басист придвинулся к парню, перекинул левую руку через его плечо, сжал пальцами щёки и втиснул край стакана между губ. Чию уткнулся носом в щёку Такеру, провёл языком до виска, чмокнул и прошептал в ухо:
- Я не выживу без тебя, правда. Не забирай у меня лучшее в этой жизни – себя. – По его щеке потекла слеза. – Пожалуйста, Такеру! – басист расплакался в голос.
Солист отстранился от стакана и повернул голову в сторону лица Чию
- Значит, всё-таки, правда, любишь…, – прошептал он.
Басист закивал головой, поджав губы.
- Это, конечно, супер, да вот только не за что меня любить. – Такеру взял стакан из руки Чию и опустошил его залпом.
Басист вздохнул с облегчением
- Тебя, дурака, похоже, постоянно нужно держать в страхе, чтобы ты не делал необдуманных поступков!
- Так ты солгал мне?!
- Нет! И Юджи, думаю, тоже. Так что там, на счёт Аоя? – Чию приставил к губам парня очередной стакан.
Поняв, что сопротивляться не получится, Такеру выпил до дна содержимое стакана. К тому же, это сейчас было первой необходимостью для него.
- Держи! Я больше не могу! – Он протянул пустой стакан басисту.
- Точно?! – не доверчиво спросил Чию, прищурив глаза.
- Да! А что на счёт Аоя? Он спас мне жизнь, – улыбнулся Такеру.
- Очаровательно! – процедил сквозь зубы басист, скрестив на груди руки.
- Он сделал меня таким, какой я есть.
- И этим спас тебе жизнь? – цинично заявил Чию. – Ты, кажется, говорил, что тебе не дали право на выбор, не так ли?
- Именно так! – Глаза солиста забегали. – Ты что, ревнуешь? – ухмыльнулся парень.
- Ты путаешь события, тебе не кажется?
- Хочешь чай? Я приготовлю…. – Такеру захотел встать.
Басист усадил его обратно на пол.
- Что?! Что ты хочешь услышать?! – взорвался солист.
- Правду! – тоном, не терпящим возражения, заявил Чию.
- Ну, хорошо! Это было очень давно, и я уже не помню точно того, что произошло в деталях. Я был совсем крохой. Он нашёл меня еле живого, практически обескровленного, и обратил. Я честно не знаю, что произошло. Он не говорит мне. Спроси его сегодня сам! Единственное, что я знаю, это то, что он всю жизнь рядом со мной. Он заменил мне мать и отца. Он – моя семья. Всё! А этот клуб – наш настоящий дом. Если тебя что-то не устраивает, ты можешь уйти. И можешь быть уверен, тебя никто не тронет. – Такеру резко замолчал. – Ты ведь не уйдёшь, правда? – прошептал он с надеждой в голосе.
- Нет, - тихо ответил басист, – но и на неравных нам вместе быть не суждено.
- Даже не старайся, не проси меня об этом. Я не дам тебе стать таким же зверем, как я. Это просто невозможно.
Чию встал с пола, сел на диван и закурил. Он обратил внимание на пепельницу, стоящую на столе.
- Ты же не куришь.
- Она не моя. – Такеру встал с пола, набрал воду в электрический чайник и поставил на включенную плиту. – Некоторое время у меня жил Юджи….
- Восхитительно! – басист скривил смешную рожицу.
- Да…, – выдохнул солист, – мы были бы с ним идеальной парой, но он любит баб, а я тебя. – Он улыбнулся.
- Такеру, чем воняет?!
- Твоими вонючими сигаретами!
Чию бросил взгляд в сторону плиты и чуть не поперхнулся дымом, не вовремя затянувшись. Он откашлялся и рассмеялся до слёз, тыча пальцем в сторону плиты. Солист резко повернул голову и отскочил в сторону.
- Впервые вижу подобное!!! – смех басиста стал просто истерическим.
Он подошёл к плите, снял с неё, наполовину обуглившийся, расплавленный электрический чайник и швырнул его в раковину.
- Думай головой хотя бы иногда, хорошо?! – Чию отключил плиту, продолжая заливаться смехом.
Такеру подошёл к месту происшествия и растерянно посмотрел на, припечатавшийся к плите, пластик.
- Чай стоимостью в новую плиту, – озадаченно произнёс он.
- Потеря потерь! – театрально качая головой, отозвался басист.

Раздался телефонный звонок.
- Юджи, а мы сломали плиту! – радостно воскликнул Такеру.
Чию сложился в пополам в истерическом хохоте.
- Даже знать не хочу, что вы решили на ней сделать! – заворчал гитарист.
- Только чай! – продолжал радоваться солист.
Чию вновь выхватил телефон из руки Такеру и, сквозь смех, принялся оповещать Юджи о случившемся
- Представляешь, он поставил электрический чайник на плиту!
Гитарист явно не разделял их радости:
- Он пришёл в себя?
- Да, я влил в него два стакана.
- Мало!
- Скажи спасибо на этом! Он хуже ребёнка!
- Ладно…. Ты молодец!
- Да, неужели? – Чию повесил трубку.

- Что это за коробка? – Такеру показал пальцем на маленькую коробку, обтянутую красным бархатом, которая стояла на столе.
- Твой подарок, про который ты забыл.
Солист схватил коробку и принялся искать, как она открывается
- О, боже! – воскликнул парень. Его лицо передавало что-то между шоком и счастьем. Такеру поднял на Чию огромные глаза. – Этого не может быть!
- Я тоже так думал, а потом появился ты….
- Это же сумасшедшие бабки! Сколько это стоило?! – Он принялся внимательно рассматривать содержимое коробки.
- Двадцать тысяч.
- Йен?!!! – по лицу солиста расстроенной гримасой проплыло разочарование.
- Евро, – с лёгкостью в голосе ответил Чию.
- Евро?!!! Двадцать тысяч евро?!!! Это практически стоимость моей кровати!!! Ты сошёл с ума!!! – завопил ошарашенный парень.
- Ну, заверни. Я отнесу обратно в магазин.
Такеру прижал к себе коробку, словно что-то сокровенное.
- Это колье было моей мечтой. Откуда ты знал, что я его так хочу?
- У меня волшебный телепатический дар и я прочитал твои мысли.
- Отлично. А на самом деле, что произошло?
- Я спросил у Юджи, что ты хочешь, он ответил.
- Трепло! – выплюнул Такеру. – Боже! Не могу поверить! Ты потратил на меня целое состояние! – Солист продолжал любоваться украшением.
В коробке, обтянутой красным бархатом, на белой шёлковой ткани красовалось серебряное колье с чернением и драгоценными камнями. Украшение представляло собой резной обруч с витиеватыми подвесками.
- Я потратил эти деньги не на тебя, а всего лишь на подарок. На тебя я готов тратить и больше, но не стоит всё сводить к деньгам. Деньги – это всего лишь деньги.
- Я начинаю чувствовать себя в роли проститутки.
- Попробуй почувствовать себя в роли того, кого я люблю.
В глазах Такеру забегали чёртики.
- Чию, - беззвучно произнёс он одними губами, словно отправляя воздушный поцелуй.
- Обратишь меня и получишь, а так – нет.
От этой наглой улыбки у солиста закружилась голова.
- Меня окружают одни шантажирующие сволочи! – с обидой в голосе воскликнул Такеру. – Выходит, у меня никогда с тобой ничего не будет!
- Да, больше никогда, – ответил Чию с хитрой улыбкой на лице.
- Вот так и рождаются измены! – отпарировал солист.
Улыбка басиста молниеносно спала на «нет». Он закрыл глаза, сделав глубокий вдох, чтобы не ударить парня.

Больше они не общались до самого вечера, будто выжидая, кто сломается первый. Они молча обедали, обмениваясь взглядами и улыбками, молча смотрели телевизор, вжавшись друг в друга, словно пазлы одной мозаики, но им и без слов было, что сказать друг другу.
Внезапно Такеру забрался на колени Чию и начал ласкать языком его ухо. Басист сначала начал сопротивляться, даже криво изображать, что не обращает на это никакого внимания, но в итоге оказался сверху, покрывая тело солиста чувственными горячими поцелуями.
Это такая пытка – чувствовать, как твой язык повелевает этому телу двигаться; ощущать на своей коже сладкое сбивчивое дыхание; исследовать просторы нежной кожи своими пальцами; и отказать самому себе в достижении прекрасного.
Чию прикусил шею Такеру и впился губами. Его рука спустилась ниже. Басист сильно сжал ягодицу парня, тело Такеру вздрогнуло и поддалось вперёд. Чию грубо и властно провёл ладонью между ягодиц солиста, прошёлся пальцами по эпицентру чувствительной зоны и вновь сильно сжал ладонь. Такеру вздрогнул и сладко простонал, вцепившись пальцами в плечи басиста.
- Не напоминай мне больше о ней, хорошо?
- Ты проиграл! – улыбнулся солист.
- Ты ужасный-ужасный мальчишка! – Парень принялся щекотать Такеру. – Ну, всё. Пора ехать! – Чию отстранился в сторону, но солист притянул его к себе обратно.
- Я хочу тебя.
Басист пригрозил пальцем.
- Чию, не надо мне рекламировать палец, с которого всё начнётся. Мы никого не удивим, если немного опоздаем.
- Да я смотрю, в твоей голове просто складень непристойных затей.
- Ну, пожалуйста, – протянул Такеру и посмотрел на него собачьим взглядом.
Басист завертел головой в знак отрицания.
- Ну, тогда я больше не люблю тебя, – солист обиженно поджал губы.
- Ну, вот и отлично! Тогда я забираю свой подарок и сваливаю домой, - рассмеялся Чию.
- Нет! Это же двадцать тысяч евро! – запротестовал Такеру.
- То есть, ты любишь только за деньги? Да, ты и, правда, можешь полноправно считать себя проституткой, очень дорогой проституткой.
- Придурок! – Солист попытался выбраться из-под парня. – Отпусти меня! Я тебя ненавижу! – закричал он, вертя головой.
- Сколько экспрессии! – продолжал забавляться басист. – Ты такой смешной, когда злишься, прям как собачонка Юджи.
- Я не собачонка!!! – озлобленно прорычал Такеру.
- Тогда её самая качественная копия!
- Ну, зачем ты так со мной?!
- Показываю тебе разницу между нормальным общением и общением с тобой. Научись, в конце концов, уважать чувства и мнение других людей.
- Только не уходи, ладно? – прошептал солист.
- Я разочарую тебя. Нам двоим уже давно пора уходить.
- Хорошо, – без всякого желания согласился Такеру, – но есть один нюанс….
- Какой?
- В машине расскажу.
- Почему не здесь?
- Потому что, после всего услышанного, ты, скорее всего, захочешь меня убить, а в машине посреди города при свидетелях ты этого делать не станешь.
- Такеру, что твоя сумасшедшая голова опять придумала?!
- Она не сумасшедшая!
- Да? А какая ещё голова способна сочинять тексты песен, подобные твоим?
- У меня просто большой жизненный опыт! – начал оправдываться солист.
- У тебя большой жизненный опыт трахать всем мозг!
- А всё потому, что я никому недоступное совершенство.
- Видел бы ты сейчас себя со стороны, никому недоступный! – усмехнулся Чию.

Такеру бегал по своей квартире, что-то поспешно бормоча себе под нос и задевая, попадающиеся под ноги, предметы интерьера
- Где эта блядская кофта? – ругался он сам с собой.
Чию наблюдал за всем этим с лёгкой ухмылкой на лице.
В конце концов, солист перевернул с ног на голову всю гардеробную.
- Ты собрался? – поинтересовался басист.
- Причёска, – заговорчески прошептал парень.
Чию закатил глаза и покачал головой.
- Всё! Готово!
- Такеру, ты собирался полчаса! – басист сделал жалостное лицо. – Ах, ну, да! Ты же совершенство, я забыл! – с иронией добавил он.
Солист фыркнул и направился в сторону выхода
- Пошли!

- Можно, я поведу машину?
- Нет!
- Почему?
- Такеру, пристегнись и убери руку с моей ширинки!
Солист заворчал и пристегнулся.
Он смотрел в окно на весеннюю вечернюю улицу под нависшим бордовым небом. Этот мир, по другую сторону окна, был таким чужим и скучным. Город, в котором ты чаще встретишь своего врага, чем друга, наполненный людьми с пустыми глазницами. Здесь никто никому не нужен. Здесь каждый только сам за себя.
Такеру поёжился и посмотрел на Чию
- Выезжай на главную улицу, потом до перекрёстка и налево. Дальше я скажу, куда ехать.
Басист кивнул. Он посмотрел в лобовое зеркало машины и перевёл взгляд на солиста.
- Ты себя нормально чувствуешь?
- Чию, что бы ни произошло, просто знай, я люблю тебя. Я знаю, что сейчас ты возненавидишь меня, но я должен был это сделать. Она будет там….
Басист резко остановил машину, припарковав её у ближайшего магазина. Он опустил глаза, держась руками за руль
- Зачем?
- Пока ты спал, я включил наши мобильные телефоны. Она позвонила тебе, я взял трубку….
- Зачем?!
- Она раскаивалась и плакала. Я назначил ей встречу у клуба.
- Мы никуда не едем!
- Ты просто трус!
- Это не твоё дело!!! – взорвался Чию и бросил в Такеру презренный взгляд, от которого, казалось, можно прикурить.
Солист сжался, его бледные, практически синие, губы задрожали, глаза приняли тёмно-бордовый оттенок. Он тяжело дышал, прилагая к этому большие усилия, словно через тонкую трубочку.
- Отвези меня в клуб, – еле слышно произнёс Такеру.
- Это что, конец истории?
- Прости….
Чию завёл машину и, следуя указаниям солиста, довёз его до нужного места
- Выходи. Приехали.
Такеру посмотрел на парня, словно в последний раз. Он не сказал ни слова. За него всё сказали его глаза, смотрящие, будто насквозь этого худощавого тела, в ожидании какого-то чуда, переписанной заново истории. Но никто не напишет эту историю, кроме них самих. Никто не напишет эту историю лучше, чем они сами. Никто не напишет эту историю хуже, чем они сами.
Корявый почерк в наших судьбах порой также для чего-то служит, хотя чаще всего он обрывается на фатальной точке. И сейчас так хочется надеяться на туманное многоточие с верой в то, что всё наладится, но после каждой утвердительной фразы стоит лишь одна точка.
Солист вышел из машины, сильно хлопнув дверью, и направился к лестнице, ведущей к входу в клуб. Чию в то время уже успел перевести взгляд на силуэт в вечерних сумерках, не заметив, как Такеру упал на колени перед лестницей.
- Пойдём отсюда. Надо поговорить! – приказным тоном заявила девушка.
Басист указал пальцем на дорогу, растелившуюся вдоль рощи. Они вышли за ворота и скрылись в темноте.
Раздался пронзающий крик.
Солист сжался в маленький дрожащий комочек.
- Проследить за ними! – прорычал Юджи, склонившись над телом друга.
Он посмотрел горящими глазами в сторону входной двери и кивнул на дорогу. Несколько существ, больше похожих на тени, проскользнули за ворота.
- Зачем ты отпустил его?
- Я просто хотел дать ему шанс, которого не было у меня, – прошептал Такеру.
- Ты жалеешь о том, каким ты стал?
- Да. Я бы хотел, чтобы это всё оказалось лишь страшным сном. Больше всего я хочу, чтобы это оказалось лишь страшным сном!
Из клуба вышел худой мужчина среднего роста. У него были чёрные крашенные волосы до плеч, страстные пухлые губы и большие карие глаза. В его взгляде хранилась тысячелетняя мудрость и боль, словно он пережил ни одну эпоху, войдя в современный мир во всём своём средневековом великолепии, оставаясь патриотом старой моды. Его кардиган из чёрного бархата в сочетании с чёрным кружевом крупной вязки; остроносые ботинки с лакированными носами; массивные серебряные украшения – всё указывало на принадлежность к аристократическому слою, как и его имя – Аой.
Он сел на высокий бетонный бордюр на крыльце клуба, безмолвно наблюдая за Такеру и Юджи. В воздухе витал запах табачного дыма, ненависти и разрушенной мечты. Казалось, само время остановилось, заклеймив серой печатью отрывок сюжета, не дав ему развиться, поставив большую жирную точку. Она, словно большая жирная клякса на сердце, которое ещё не успело повзрослеть, которое так и не сумело повзрослеть.
Такеру раскачивался из стороны в сторону, уперевшись руками в землю. Красота не стоит ничего, если она никому не нужна.
А на шее парня висело то самое колье, как у Аоя. Такеру всегда хотел быть похожим на него. Солист завидовал его самоконтролю, его тихому спокойствию, этой магии таинства. Аой никогда не опускался до непристойности, какими бы его поступки не были роковыми. Он никогда не переступал за грань вульгарности, чётко расставляя барьеры между соблазном и неприступностью. Именно это и служило маниакальной жаждой познания для Такеру, но его собственное мировоззрение лежало по другую сторону от этого. Возможно, именно это и привлекло его в Чию – высокоразвитая духовность и незапятнанная душа, которую так приятно портить своей нечестивой сущностью.
Но настолько ли ты действительно плох, Такеру, если находишь в себе силы задумываться о праведных вещах?
Чию тихо, практически беззвучно, подошёл сзади солиста и дал Юджи знак отойти в сторону, махнув рукой. Он приложил указательный палец к губам, намекнув гитаристу молчать.
- Эй, – нежно прошептал он на ухо Такеру, – я с тобой.
Солист отшатнулся в сторону
- Ты совершаешь ошибку.
- Я сделал свой выбор. Я сделал свой выбор ещё утром, и ничто не сможет меня переубедить.
- Наверно, я должен считать себя счастливым человеком, умирая в твоих объятиях в свой собственный День Рождения…. – Такеру упал без сознания.
- НЕЕЕТ!!! – взвыл Чию.
Он взял на руки бездыханное тело солиста и, поднявшись по ступенькам, отнёс его внутрь клуба, уложив на полу. Басист убрал с лица парня упавшую прядь и уткнулся носом в его шею
- Сделай это! Мне всё равно, что будет потом. Просто сделай это! – Из его глаз полились слёзы.
- Я не могу, – еле слышно прошептал Такеру.
Чию растерянно посмотрел по сторонам, его взгляд наткнулся на хрустальный графин, стоявший на декоративном столе из красного дерева. Парень молниеносно рванул к своей находке, схватил графин и, жалея каждую секунду, не церемонясь, разбил хрустальный сосуд о край стола. Он подскочил к Такеру с осколком в руке, распорол себе шею и нагнулся над парнем, придерживая его голову рукой. Струя горячей крови просочилась сквозь бледные губы солиста, и его, широко раскрытые, глаза вспыхнули красным огнём. Такеру оскалился и впился в шею Чию.
Когда встаёт вопрос о жизни того, кого ты любишь, ты не станешь терять и минуты, ты не станешь думать о последствиях и морали, ты просто сделаешь ВСЁ, чтобы его спасти. И нет в мире доказательства любви наиболее значимого, чем разделить свою собственную жизнь напополам с тем, кого ты любишь. И нет в мире доказательства любви наиболее значимого, чем заразить своей жизнью того, чья жизнь поражена вирусом одиночества.
Чию сполз на колени солиста с нежной улыбкой на бледном лице.
- Теперь у меня ничего не остаётся, как обратить тебя, – с досадой прошептал Такеру.
- Сколько человек ты обратил? – хриплым тихим голосом спросил парень.
- Никого! – твёрдо заявил солист.
Он прокусил своё запястье и приложил кровавую рану к губам басиста.
С каплей по капле в Чию перетекала его собственная кровь, окрашенная в оттенки мировоззрения Такеру.
Не возможно узнать о человеке, не познавши его жизнь изнутри. В обычной жизни мы сталкиваемся лишь с поверхностной информацией. Всегда есть что-то, что скрыто от глаз. И так должно быть. Мы всего лишь семь миллиардов обманутых глупцов, возомнивших себя творцами мира. Но если бы было иначе, Адама и Еву бы не выгнали из Рая.
Но ты. Теперь ты знаешь о нём всё. Теперь тебе доступны символы между строк. Это словно слияние в одно целое. Это больше, чем любовь и влечение. Это зависимость. Всепоглощающая. Страшная. Топящая. Безрассудная. Теперь ты можешь видеть его таким, каким он видит тебя. Таким не видит даже мать своё дитя. Таким видит лишь сам Бог этот мир. И, словно прозревши, ты различаешь миллионы оттенков вкуса, запаха, цвета, прикосновений. Ты слышишь, как бабочка перебирает крыльями на подоконнике, как летит спутник в вечернем небе. И теперь тебе не нужно будет следить за переменами в погоде, слушая предсказания синоптиков. Ты просто почувствуешь за тысячи километров приближение нового циклона.
Это и есть мир Такеру, к которому тебе придётся ещё долго привыкать. И теперь этот мир твой.
- Добро пожаловать! – тихо произнёс Аой, присевши на пол рядом с парнями.
Его голос – услышавши его однажды, ты отличишь его от сотни других голосов. Спокойный, вкрадчивый, он словно знает что-то такое, чего не знает никто. И каждая фраза остаётся будто недосказанной. Даже Такеру не знает, что хранится за всем этим спокойствием и волшебством Аоя. Никто не знает.
- Почему ты не спас его?! – Чию посмотрел на мужчину озлобленными глазами.
- Потому что это должен был сделать ты. – На лице Аоя появилось что-то наподобие улыбки, но отталкивающее и пугающее.
Его лицо, словно вырезанное из тончайшей слоновой кости, без единого штриха недостатков и отпечатка возраста, перед чем так неустойчиво падок и жалок обычный человек.
Аой смотрел на Чию этими бездонными карими глазами. В них хотелось утонуть, чтобы достать до дна этого таинства, хотя бы на мгновение прикоснуться к его мыслям. Но ты никогда не узнаешь, о чём говорит этот взгляд.
От его холодной красоты становилось страшно, просыпалось желание бежать прочь, не оглядываясь назад.
И если он действительно однажды спас Такеру, значит, он выбрал именно его из миллиарда других людей для чего-то, что понятно лишь ему самому. А сейчас не выбрал ли он тебя для того же самого?
- Эти двое в подвале…. Мы не знаем, что с ними делать. Это твоё личное дело и только тебе решать, как с ними поступить.
- Эти двое? – В глазах Чию пробежало смятение.
- Чужаки! – твёрдо ответил Юджи, прислонившись плечом к стене.
- Так эта тварь притащила за собой своего дружка?! – оскалился Такеру.
- Ага, - улыбнулся гитарист, - они такие отвратительные!
- Как и я, не правда ли? – улыбнулся басист.
Юджи фыркнул и удалился.
- Не обращай на него внимания. Ему есть, за что ненавидеть людей, – заверил Аой.
Солист посмотрел на мужчину и кивнул головой.
- Так. Хорошо! – усмехнулся Чию. – Теперь рассказывайте, как вы, вампиры, живёте? – Его лицо выражало столько, странной и непонятной Аою, комичности и озорства.
- Мы не вампиры! – отрезал мужчина.
- Это я уже слышал, но на деле я вижу совершенно другое! – начал возмущаться басист.
Аой закатился в приступе сумасшедшего смеха, чем вызвал у Такеру шоковое состояние до потери дара речи.
- Ладно, мальчик, уговорил! – Мужчина посмотрел на Чию глазами любящего отца с нежной улыбкой на лице.
«Он умеет быть милым!» – подумал Такеру.
Аой резко перевёл взгляд на солиста, и тот виновато опустил глаза в пол.
- Всё, что ты читал, если ты вообще что-то читал, про вампиров, это бред собачий!
- Если ты вообще что-то читал…, – начал кривляться басист. – Я что, по-твоему, идиот?!
- Не знаю, – с усмешкой ответил мужчина, пожав плечами. – Ты задаёшь до одури глупые вопросы. Итак, – продолжил он, – все эти книжонки следует сжечь, а автора лишить лицензии. Мы едим обычную еду, пьём воду, просто кровь нам необходима для поддержания сил.
- Слышал? – Чию покосился на Такеру.
- Не перебивай меня! – выплюнул Аой. – Наш организм полностью функционирует, как организм любого обычного человека, только чувствительность и восприятие развиты гораздо сильнее. Мы не живём вечно, всего-то каких-то жалких триста лет, и нас также легко убить, как обычного человека.
- Нео-люди! – с восторгом завопил Чию.
- Я тебя сейчас убью, если ты не перестанешь меня перебивать! Ну, а ещё мы намного красивее обычных людей.
- А что на счёт ваших сверхспособностей и силы? – серьёзным голосом спросил басист.
- А об этом тебе думать ещё рано. Ты сам всё поймёшь, когда придёт время.
Чию задумчиво проводил взглядом, ускользающую в полумраке тусклого освещения клуба, фигуру Аоя.
- Почему здесь так темно? – Басист взглянул на Такеру.
- Я ненавижу яркий свет. – Солист прижал к себе Чию, словно нечто сокровенное.
Парень с любопытство оглянулся по сторонам клуба. На паркетном блестящем полу лежали ковры. Вся мебель была выполнена в винтажном стиле из красного дерева, обитая дорогим гобеленом. На второй этаж вела широкая лестница, на которой лежала красная дорожка, закреплённая бронзовыми перекладинами вдоль каждой ступеньки. Перила были выполнены из той же бронзы, инкрустированные самоцветами. В углу потрескивал камин, перед которым на полу лежала шкура какого-то животного. Здесь ничего не говорило о современном мире, кроме техники и жаргонных словечек Юджи.
- К чему такая фанатичность к антиквариату?
- Современный мир слишком скучен и однобок, не находишь?
- И вместе с тем ты являешься частью музыкальной сцены.
- Это необходимость влиять на людей. Для них я практически Бог. Я питаюсь их энергией. К тому же это приносит неплохие деньги, а я люблю всё слишком дорогое и раритетное. Это моя слабость, перед которой я не могу устоять.
Такеру стал вдруг слишком серьёзным и рассудительным, не тем, каким привык его видеть Чию. Без всей этой придури и натянутых улыбок на камеру. Сейчас он был настоящий. Сейчас он был самим собой.
Людям не интересно смотреть правде в глаза, они привыкли быть обманутыми. Такеру просто показывал им то, что они сами хотели видеть – постановочный спектакль с разноцветными костюмами и мишурой, за которыми скрывалось его истинное лицо.
- Такеру, люди не пешки!
- Они для меня не имеют никакой ценности.
- Тогда кем для тебя являлся я?
- До этого момента?
- До этого момента, ведь я был таким же обычным заурядным человеком!
- Ты был для меня всем и сейчас ты являешься всем для меня. Без тебя у меня нет ничего. Какой смысл в красивой жизни, если разделить её не с кем? Какой смысл просыпаться, если некому сварить чашку кофе? Ты понимаешь, о чём я хочу сказать? Меня выжигала изнутри, словно кислота, та правда, что кто-то так нечестиво обходится с тем, что для меня является самой святынею! И я солгу, если скажу, что не хочу принести в её жизнь столько же боли, сколько боли она принесла в твою жизнь! Такое не прощается! Людей нельзя оставлять безнаказанными! Они всего лишь люди! О многих из них мне брезгливо даже вытирать ноги! Ты! Ты – моя семья отныне и навсегда! И прости, но я заставлю выть волчицей любого, кто посмеет притронуться к самому дорогому, что у меня есть! – Он крепко вцепился когтями в парня, вызывая на его коже чувство приятной боли. – Я никому тебя не отдам! Слышишь? Никому! – прорычал солист на ухо Чию.
- А только что ты меня отпустил, оставшись подыхать на ступеньках, – съязвил басист.
- Считай, что я сглупил, – признался Такеру. – Я тебя быстрее убью, чем отпущу.
- Ах, как страшно. Я весь дрожу. – Чию повалил солиста на пол и поцеловал в губы.
- Твою ж мать! На улицу уже нельзя выйти, не став свидетелем вашей озабоченности!!! Устраивайте свой «медовый месяц» на верху!!! – разорался, не вовремя проходящий мимо, Юджи.
- Наверху? – с блаженной улыбкой спросил Такеру.
- Наверху! – Гитарист топнул ногой.
- Запиревшись?
- Именно!!!
- Это же не интересно!
- Эксгибиционисты херовы!!! – завопил Юджи.
- А ты перевозбудился что ли? – откровенно улыбаясь, спросил Чию.
- А-а-а!!! Я вас ненавижу!!! – Гитарист затряс руками и дёрнул на улицу.
- Мне жаль его, – рассмеялся солист. – С ним любая женщина станет блядью, а он всё ищет свою единственную.
- И я её найду!!! – крикнул с улицы Юджи, пытаясь нервно прикурить сигарету.
- Да-да, если не успеешь сожрать её до того момента, как она разденется, фатальный романтик! – продолжал веселиться Такеру.
Чию схватил солиста за шею и притянул к себе.
- Где твоя комната? – томным голосом спросил он.
- Что, теперь можно? – Парень похабно улыбнулся, обнажая свои зубы. – Не боишься стать жертвой? – Он нахальным взглядом посмотрел в глаза Чию.
- Как бы тебе жалеть не пришлось!
- Ну, давай же, сделай мне больно! – Такеру выгнул тело вперёд, проскользнул рукой в джинсы басиста и сжал его член.
Чию закатил глаза и выдохнул воздух.
- Скажи, что я свожу тебя с ума, – прошептал солист, заставляя движениями своих пальцев дышать его чаще.
- Ты сводишь меня с ума.
Такеру удовлетворённо улыбнулся. Он вытащил руку из джинс парня и махнул головой, указывая на второй этаж.
Подойдя к нужно двери, солист уже было собрался отпереть её ключом, но был резко прижат без единой надежды на сопротивление. Чию закинул его голову назад, покрывая шею настойчивыми поцелуями. Руки басиста забрались под кофту парня, лапая Такеру, словно дешёвую шлюху. Чию спустился одной рукой вниз, проведя по ширинке и сильно сжав. Ключ выпал из дрожащей руки солиста на пол. Такеру упёрся ладонями в дверь и подался назад.
- Чию, дай мне открыть дверь, – содрогающимся голосом, тяжело дыша, взмолился парень.
Басист сделал шаг назад, и Такеру, не сгибая ног, нагнулся в поиске ключа, одной рукой держась за дверь. Чию провёл рукой между ног солиста в предвкушении прекрасного.
- Эй, подожди чуть-чуть. – Такеру повернул голову, всё ещё находясь в согнутом положении.
Парень разогнулся, придерживаясь за дверь, и вставил ключ в замочную скважину.
- Как же вы оба меня бесите!!! – вновь закричал Юджи, вернувшись с улицы и бросая в сторону влюблённой пары презренный взгляд.
- Не завидуй! – отпарировал Чию, толкая солиста во мрак тёмной комнаты.
Басист многозначно подмигнул гитаристу и закрыл за собой дверь. Такеру нащупал на стене кнопку и включил свет, такой же слабый и блеклый, как внизу клуба.
- Ну, вы и кроты! – Чию с возмущением посмотрел в потолок.
- Дома будешь возмущаться! – фыркнул солист, делая шаг навстречу басисту.
Тому ничего не оставалось, как отступать назад, пока он не наткнулся на кровать. Такеру толкнул его двумя руками в грудь и сел сверху. На лице солиста красовалась плотоядная усмешка. Не милая, не добрая, а именно плотоядная.
- Ну, уж нет! Жертвой сегодня быть тебе! – Чию перевернул парня, оказавшись сверху. – Смазка есть?
Такеру, улыбаясь, замотал головой.
Басист прищурил глаза.
- Ммм…. Крем?
Солист откинул голову, издевательски хохоча.
- Нет! Здесь, по-твоему, что, блядский домик? – Он соблазнительно облизал свои страстные губы.
- Да с тобой любое помещение превращается в один сплошной блядский домик!
- Эй, ты к чему клонишь?! – Такеру выстрелил озлобленным взглядом. – Что за чёртовы намёки?!
- Намёки на проходной двор, который ты устроил в своей постели! – взорвался Чию.
Солист открыл рот, не в силах сказать и слова. Он резко выдохнул воздух и отвёл взгляд в сторону.
- Мне хватило одной бляди в своей жизни! – выплюнул басист.
- Ах, вот ты о чём, – Такеру поджал губы. – Я так и знал, что эта информация всплывёт где-то куском дерьма, который однажды испортит мне всю жизнь. – Он достал из кармана своих джинс мобильный телефон, включил громкую связь, выбрал из списка контактов чьё-то имя и нажал на вызов. – Привет, Шо! – всеми силами пытаясь подавить подкатывающие слёзы, произнёс Такеру. – Ответь, пожалуйста, а-то я забыл, у нас был с тобой секс?
- Ты рехнулся что ли?! Что за глупый розыгрыш?!
- Спасибо! Удачно провести вечер! – Такеру стёр с лица вырвавшиеся слёзы и выбрал из списка второй номер. – Коуки, дружище, привет! А у нас был с тобой секс, не помнишь? Может, как-нибудь повторим?
- Ты лечиться не пробовал, извращенец несчастный?!
Такеру сбросил вызов, кинул телефон на кровать и разрыдался.
- Теперь ты понимаешь, почему я так охраняю свою семью?! Теперь ты, чёрт возьми, понимаешь, почему Юджи так ненавидит чужаков?! Для этих тварей нет ничего святого! Если они не получают желаемое, они начинают мстить! Я не обязан угождать каждой мрази, запуганный их угрозами! Я устал бояться, что мои любимые люди предпочтут верить им, а не мне! – Солист сделал паузу, чтобы отдышаться и вытереть слёзы. – Тебя смутили некоторые вещи в моей квартире? – прошептал он. – Ты знаешь, сколько мне лет?! Я имею полное право на отношения до тебя. Я имею право на это?! Нет?! Эти отношения закончились год назад. Я надеюсь, мне не нужно рассказывать тебе в подробностях все детали совместного времяпровождения с моей девушкой?! Ты ведь не опустишься до той грязи, до которой опустились эти сплетники?! Или не так?! Я так боялся, что однажды произойдёт что-то подобное! И это произошло! Прости меня! Прости меня за эту людскую ненависть ко мне! Я не лгу тебе, не лгал и никогда не буду. Если хочешь что-то узнать, спроси у меня, у Юджи, у Аоя, но никогда, я тебя умоляю, никогда не слушай то, что говорят люди за моей спиной. Эта известность и красивая жизнь приносят слишком много слёз и боли.
Чию молча встал с кровати, сел в кресло и закурил, опустив глаза в пол. Такеру перевернулся на бок, подложив по щёку руки.
- Знаешь, Чию, когда-то очень давно у меня была мечта стать очень-очень знаменитым, чтобы весь мир знал моё имя, а на афишах было моё лицо. Но мне не нравилось моё настоящее имя и родной цвет волос. Я взял себе придуманный псевдоним, придуманный образ. Я опустился до этой лжи, чтобы осуществить свою заветную мечту. Даже свою биографию я переписал заново, превратившись в жалкого лжеца, чей надуманный нереальный образ стал жить вместо настоящего человека. Но теперь у меня есть только одно желание – чтобы меня все забыли хотя бы на один день и дали пожить один день тому настоящему мне. Но никому не нужна эта правда. Им всем нужен лишь этот клоун, который веселит их с экрана телевизора. Если бы тогда я знал, во что выльется моя мечта, я бы вряд ли согласился на всё это подписываться. Я словно заключил контракт с самим Дьяволом. И если ты уйдёшь, не приняв меня таким, какой я есть на самом деле, для меня исчезнет смысл жить вообще. Потому что, чем счастливее мой придуманный образ, тем несчастнее настоящий я. Дай мне шанс быть счастливым, Чию, ведь теперь ты знаешь, какой я на самом деле. Не верь этому, вечно улыбающемуся, герою. Он ужасен! Я ненавижу его! Я его практически не знаю! Я не чувствую его в себе, когда рядом есть ты! Ты смог сохранить себя, став знаменитым, а я нет. И это моя самая большая ошибка. Мне у тебя ещё учиться и учиться. Позволь мне стать лучше!
- Когда я увидел тебя впервые, я подумал, что вообще никогда не буду с тобой общаться, – ухмыльнулся басист. – Ты раздражал меня, словно назойливая муха. Мне так хотелось приложить тебя головой о стену, чтобы, наконец, вышибить из тебя эту дурацкую улыбку. Жанр музыки, стилистические особенности – всё понятно, но это же выходило за все рамки! Потом ты снялся в фильме про рок группу, я увидел тебя совершенно с другой стороны. Наконец, я увидел на твоём лице что-то кроме улыбки. Но фильм закончился. Следом вышел наш клип. «Мечта педофила вернулась!», подумал я. А потом ты начал мне сниться, и мне начало рвать крышу. В конечном итоге я поплатился за всю свою ненависть к тебе, влюбившись в тебя. – Чию с иронией улыбнулся. – А сегодня утром я вдруг понял, что никому тебя не отдам, чего бы мне это ни стоило. Такое счастье дорого даётся. – Он продолжал смотреть в пол. – И это я понял именно тогда, когда ты начал вырываться из моих объятий, уверяя меня, что можешь причинить мне вред. В этот момент ты был таким трогательным, таким настоящим и несчастным, что мне захотелось сделать тебя самым счастливым человеком на всей планете, насколько сложно бы это ни было.
- Это несложно, – ответил Такеру.
- Зато как упирался и сватал меня моей бывшей девушке! – съязвил басист, цокая языком. Чию посмотрел на солиста и усмехнулся. – Такеру, какой же ты дурак всё-таки!
- А сам-то! Я просто хотел быть полностью уверен в том, что действительно нужен тебе перед тем, как ввязывать во всё это.

Раздался звонок мобильного телефона.
- Вы спуститься не хотите или нам праздновать твой День Рождения без тебя? – поинтересовался Юджи.
- Мы поругались, – ответил Такеру.
- То есть, теперь для примирения вам будет необходимо ещё не меньше часа?! – вспыхнул гитарист.
- Мы сейчас придём! – фыркнул солист. – Я не позволю тебе опустошить все бутылки без меня. – Он нехотя встал с кровати, поправляя одежду. – Пойдём? – Такеру поплёлся к выходу.
- И это всё?! – возмутился Чию.
Солист повернулся, раскинув руки. Он напряг брови и кивнул головой.
- А что ещё?! Я же шлюха! – с обидой в голосе воскликнул он. – Ах, нет! Не так! – Такеру начал театрально вздыхать. – Мечта педофила! Так ты меня называешь? Наверно, с нежностью и даже любя, но факт остаётся фактом!
Басист закрыл лицо рукой и покачал головой.
- Ну, что? Останешься один в этом блядском домике или составишь компанию шлюхе?!
- Заткнись!!! – взорвался Чию.
Солист обиженно покосился на парня и опустил глаза.
- Не вздумай напиться!!!
- А с чего мне напиваться?! Всё же прекрасно! – закричал Такеру. – Всё просто замечательно. Ты открываешь душу, а тебе плюют в неё, при чём, те, от кого ты вообще не ожидал! Что дальше?! Нож в спину?! Клевета?!

Повторный звонок телефона.
- Вас слышно на весь дом! – заворчал Юджи.
- Когда мы перестанем скандалить, считайте, что я сдох!!! – Такеру бросил трубку.
Чию покачал головой. Он встал с кресла, подошёл к солисту и прижал его к себе.
- Перестань вырываться! – Он прижал Такеру к себе ещё сильнее.
- Я тебя ненавижу!
- Я тоже тебя люблю. – Басист погладил парня по голове и поцеловал в макушку.
- Если мы не выйдем отсюда через минуту, тебя придут убивать.
- А ты покричи ещё, чтобы они были уверены, что ты ещё жив.
- Ещё раз ты обзовёшь меня мечтой педофила, станешь мечтой патологоанатома!!!
- Ну-ну, крикни громче! Может быть, и они найдут сходство, – рассмеялся Чию.
- Чию, ну хватит!
- А я это начал?!
- А кто?! – Такеру поднял глаза на парня.

В дверь постучали. Солист подорвался на месте. Он открыл дверь и, тыча пальцем на Чию, завопил:
- Убейте его! Он мне разонравился!!!
Юджи с каменным лицом посмотрел на басиста, перевёл взгляд на Такеру, вновь посмотрел на Чию и покрутил пальце у виска.
- За что его убивать-то?!
- Ну, наверно, за то, что я ему не дал! – заливаясь смехом, ответил басист.
- Хм, неплохая тема для песни! – улыбнулся гитарист.
Солист взвыл, шлёпнув ладонью по своему лбу, и выскочил из комнаты.
- Вы все идиоты! – прокричал он на пути к лестнице. – Вас надо лечить! Причём, срочно!!!

Юджи и Чию вошли в просторную столовую. Такеру пил из горла коньяк, Аой с умилением наблюдал за алкашом.
- Что это? – возмущённо спросил басист.
- Ему грустно, – ответил мужчина, не отводя взгляда от Такеру.
Юджи хотел подойти и отнять у солиста бутылку, но тот даже с места не дал ему двинуться, заявив своё полупьяное «Не трогай меня!»
Чию сел рядом с Такеру, с любопытством наблюдая за уничтожением содержимого бутылки.
- Такеру, тебя будет тошнить долго и беспощадно.
- А потом я протрезвею и обязательно тебя убью! – заплетаясь, промямлил парень.
- Вы не забыли про этих двоих в подвале? – поинтересовался Аой.
- Его шлюха, пусть сам с ней и разбирается! – фыркнул Такеру, уставившись взглядом в одну точку. Он сделал очередной глоток из бутылки. – Ах, ну, да! Здесь же две шлюхи! Как я мог такое забыть?! – Он озлобленно покосился на басиста. – Да лучше бы я продолжал встречаться со своей девушкой!
- А ты знаешь, что делать с девушкой-то? – съязвил Чию.
- Судя по тому, как они любят от тебя гулять налево, не знаешь, что с ними делать, именно ты! – отпарировал тот.
Чию вспыхнул и дёрнул из столовой. Такеру в гневе запустил в него пустую бутылку, она разбилась о стену в десяти сантиметрах от басиста.
- Ну, всё! С меня хватит! – Чию вернулся, схватил парня под руку и потащил из столовой на второй этаж.
- Куда ты меня тащишь?! Отпусти! – Такеру начал вырываться, падая на колени.
Басист взял его на руки и понёс вверх по лестнице.
- Что ты собираешься с ним сделать?! – завопил Юджи.
- Увидишь!
Чию зашёл в комнату Такеру и понёс его в ванную комнату. Парень усадил солиста на пол, открыл крышку унитаза и, убрав назад растрёпанные локоны Такеру, нагнул его голову вниз.
- Я не буду это делать! Я тебе опротивею! – начал вырываться солист.
- Не переживай! Ты уже мне опротивел и порядком осточертел! – Он согнулся сзади над Такеру, левой рукой придерживая его за живот, а в правой руке держа волосы. – Давай, гони из себя эту херню! – Чию поцеловал парня в щёку.
Солист упёрся руками в края унитаза, отрицая уговоры Чию.
- Ну, что, мне самому запихнуть тебе два пальца в рот?!
- Знаешь, куда их себе запихни?!
- Юджи, принеси мне резинку для волос!
- Где она?
- На столе у зеркала.
Гитарист молниеносно принёс резинку и протянул басисту.
- Отлично! – Чию убрал волосы Такеру в хвост и без предупреждений запихнул два пальца ему в рот, другой рукой придерживая за живот. – Давай же! – Он запихнул пальцы глубже.
Тело солиста задрожало и подалось вперёд. Чию вынул пальцы, крепко держа парня обеими руками.
- Всё что ли? – подал голос гитарист.
- Не думаю. – Басист вновь запихнул пальцы в рот парня настолько глубоко, насколько возможно, не успокаиваясь, пока солиста не начало рвать желчью.
Чию приподнял обессиленного Такеру и отнёс к ванне. Он нагнул голову солиста над краном и включил холодную воду. Басист умыл его лицо, распустил хвост и смочил волосы.
- Детка, тебе легче? – прошептал он в ухо Такеру.
- Чию, мне так херово! – тяжело дыша, ответил парень.
- Внутри жжёт?
- Ага.
- Убить меня больше не хочешь?
- Нет.
- Отлично! Юджи, нам нужна минералка.
- Где я её найду?!
- Где хочешь!!! Иди и ищи!!! – Чию завернул волосы солиста полотенцем.
- Тошнит?
Такеру в ответ кивнул головой.
- Тогда не сопротивляйся. – Басист наклонил голову парня над унитазом и вновь проделал старый метод с двумя пальцами в рот.
Несчастного солиста чуть не вывернуло наизнанку. Он откашлялся, и его обессиленное тело обмякло в крепких объятиях Чию. Басист умыл его лицо под холодной проточной водой, нежно промокнул полотенцем и отнёс Такеру на кровать. Он разул солиста и уложил поудобнее, накрыв одеялом.
- Потерпи немного, сейчас начнёт трясти. – Чию сел рядом и обнял солиста.
- Твоя бывшая девушка идиотка! – фыркнул Такеру.
- Заканчивай свою придурь и отдыхай.
- Чию, оставь нас одних, мне нужно сказать Такеру нечто личное. – Аой находился всё это время в комнате солиста, словно невидимый призрак, беззвучно наблюдая за происходящим.
Басист кивнул и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Он спустился по лестнице и вышел на улицу, закуривая по пути сигарету.
Аой проводил взглядом парня и повернулся в сторону солиста, присев на кровати.
- Меня трясёт от одной только мысли, что его бывшая находится в этом доме, – прошептал Такеру.
- Это не оправдывает твоё поведение!
- Вообще-то я ожидал услышать слова поддержки! – разозлился солист.
- Я тоже много чего ожидал от тебя, а ты вырос эгоцентричной сволочью с жестоким сердцем, словно тебя растила волчица, а не я!
- Ну, ты же мне не отец всё-таки, не так ли?! – Его слова резанули Аоя по больному месту.
- А что, если так?! Что, если я твой отец?!
- Ой! Не надо за старое! Ты подобрал меня и приютил у себя. Спасибо тебе, конечно, за всё, но ты мне не отец!
Мужчина закрыл глаза и глубоко вдохнул воздух, чтобы не потерять контроль над ситуацией.
- Что ж, тогда я буду очень рад, если ты найдёшь своих настоящих родителей и покинешь мой дом.
- Знаешь, у меня иногда складывается впечатление, что ты убил их и выкрал меня!
Прозвучала громкая пощёчина.
- Неблагодарная тварь! – оскалился Аой и вышел из комнаты. – Ты весь в свою мать, переняв с её красотой и её поганый характер! – Мужчина хлопнул дверью, оставив Такеру наедине с полученной информацией.

- Ты плачешь? – Чию посмотрел на Аоя с изумлением.
- Просто ветер. У меня очень чувствительные глаза, – его голос предательски дрожал.
Аой, сколько ещё ты будешь хранить в себе всю эту боль, скрывая её за скупым безразличием?
В кармане его бархатного сюртука прозвучал сигнал мобильного телефона. Мужчина отошёл в сторону, отвечая на вызов.
К клубу подъехала машина Юджи. Чию кинулся на встречу гитаристу.
- Здесь происходит что-то непонятное, – прошептал он в открытое окно машины у водительского сидения.
- Ты не получишь его!!! – закричал Аой в трубку телефона.
- Началось…, – выдохнул Юджи.
- Что происходит? – не успокаивался басист.
- Я не знаю, можно ли тебе об этом говорить. – Гитарист протянул Чию бутылку минералки.
- В таком случае я объявляю тебе войну!!! – выплюнул мужчина и сбросил вызов.
Аой с тоской посмотрел на парней, провёл рукой по волосам и отправился в клуб.
- Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?! – раздражённо спросил басист.
- Аой сам тебе всё расскажет, – выходя из машины, ответил Юджи, – если посчитает нужным! – твёрдо добавил он.
Чию фыркнул и пошёл в клуб.

- Собирай свои вещи и проваливай!!! – оскалился Аой.
Такеру сглотнул слюну, вжавшись в спинку кровати.
- Тебе не мил этот дом?! – Мужчина сделал шаг в сторону кровати с неприкрытой угрозой на лице.
- Что я тебе сделал?! – Лицо солиста выражало испуг.
- Ты меня достал! – выплюнул Аой.
Между ними встал Чию.
- Не трогай его! – пронзая своим ядовитым взглядом, заявил басист.
Его тонкие длинные пальца до боли в суставах сжимали бутылку минералки.
- Не защищай его, он всё равно тебя предаст!
Солист, шатаясь, встал с кровати. Он подошёл к Чию, забрал у него бутылку, открыл её и сделал глоток.
- Ну, это естественно! Я же главный предатель! Не слишком ли много вы все взвалили на мои плечи?!
- Завтра сюда приедет твоя мать! – отрезал Аой.
Такеру поперхнулся и поднял на мужчину ошеломлённые глаза. Казалось, он протрезвел от одного только этого заявления. Глаза парня забегали, и на лице лёгким штрихом промелькнула надежда. Солист по-детски улыбнулся. В его взгляде читалось столько счастья и тоски.
- Моя мать? – прошептал он с содроганием в голосе. – Но почему спустя столько лет? – К горлу подкатили слёзы.
Аой обнял парня, словно прощаясь.
- Она приедет за тобой, но даже не надейся, что я отпущу тебя.
- Но она ведь моя мать….
- Ты многого не знаешь.
- Да я вообще ничего не знаю! – взорвался Такеру. – Всю жизнь я жил в окружении лжецов и лицемеров!
- Прости, у меня не хватит сил, чтобы сказать тебе, что тебя ждёт.
- Всё настолько печально?
- Грядёт война!
Солист отступил назад. Выдержав паузу, он спросил:
- Так она такая же, как мы?
- Ты действительно хочешь знать всю правду? Ты действительно хочешь этого?!
- Немедленно! – сквозь зубы ответил Такеру.
Аой перевёл взгляд на Чию. Басист поднял вверх бровь, словно в ожидании долгой истории.
Мужчина развернулся к выходу и, остановившись у двери, произнёс:
- Я буду ждать вас внизу, – после чего он вышел из комнаты.
Солист тяжело вздохнул и уткнулся носом в грудь Чию.
- Помоги мне справиться со всем этим.
Басист обнял парня.
- Я с тобой. Я рядом. Твои проблемы – наши общие проблемы.

Они спустились вниз. Юджи сидел в кресле, поджав под себя ногу. Аой ходил из стороны в сторону, сцепив пальцы в замок за своей спиной. Какие-то люди, бледные и во всём чёрном, словно тени, беззвучно стояли у большого окна. Такеру не знал, кто они, но он знал, что им можно верить, хотя никогда и не разговаривал с ними.
Солист присел на ступеньки. Чию облокотился на перила, словно обороняя парня от его собственной семьи.
- Рассказывай! – заявил Такеру в полный голос, скрестив на груди руки.
Аой даже взглядом не повёл в его сторону, продолжая расхаживать вдоль гостиной.
- Я был женат на одной богатой леди из очень влиятельной семьи. Это не был брак по расчёту, по желанию и выбору родителей. Это была настоящая любовь. Так сложилось, что два человека из аристократического сословия встретили друг друга. Мы были счастливой парой с большими планами на будущее. Но однажды она исчезла, вернувшись на следующий день совершенно другим человеком. Не человеком. Монстром. Её словно подменили. Ещё вчера она жила в ожидании чуда, считая дни и рисуя образы. Сегодня же она рвала когтями свой живот и умоляла меня вытащить из неё плод. Она убила весь наш домашний скот, всех слуг, но ей было мало. Вскоре её начала привлекать политика, в ней проснулась жажда власти. Я пытался переубедить её, вернуть ту прежнюю любимую жену, которую я знал до этого. В конечном итоге мы сильно поругались. Она кричала и крушила мебель. Мне оставалось лишь оправдывать её поведение беременностью, хотя какое оправдание может быть всем её кровожадным бесчинствам? Я никогда не забуду тот миг, когда она внезапно набросилась на меня. Она не просто впилась в мою шею, она грызла мою кожу, словно освирепевший дикий зверь. Потом за мной следовало дать ей обещание стать единомышленником в её кровавых потехах взамен на спасение. Я ответил согласием. Я так сильно любил её, что был готов на всё ради неё и нашего ребёнка. Она обратила меня. Вскоре появился ты. Она кормила тебя кровью несчастных жертв вместо молока. Она кормила тебя той самой кровью, что приносил я. – Аой зарылся пальцами в свои длинные чёрные волосы. – Однажды я пришёл домой…. – Мужчина сделал паузу, закрыв лицо руками. – Она пыталась сожрать тебя. Я вырвал твоё крошечное полумёртвое тело из её объятий…, я просто выкрал тебя из рук родной матери и унёсся в карете прочь из этого дома, приказав кучеру не останавливаться ни на миг, пока мы не доедем до моего собственного дома. В той самой карете я и обратил тебя, чтобы спасти. Такеру, я твой отец, и только слепой не сможет заметить это! – Аой смотрел на солиста с раскаянием и страхом, страхом потерять.
В гостиной нависла тишина, лишь камин потрескивал и шипел тающими угольками. За окном бордовой вспышкой показался рассвет. Такеру, словно впервые в жизни, смотрел на Аоя непонимающим взглядом, полным отчуждения и обиды. Его губы были слегка приоткрыты, будто он хотел что-то сказать, но не знал, как более правильно выразить всю свою агонию в словах.
- Такеру, ты ей не нужен! – вырвалось из мужчины с болью на губах.
Солист наклонил голову на бок. И словно собака, он вроде бы всё понимал, всё осознавал, только сказать ничего не мог. Но как? Как теперь дальше жить, когда ты вот есть, а не нужен, не нужен самому родному в мире человеку?! За что вся эта ненависть?! За что вся эта злоба?! Любовь, которая тиранит и уничтожает. И с этой правдой на сердце в кругу самых близких людей ты всегда будешь чувствовать себя одиноким и никому не нужным, а их любовь будет казаться тебе лишь жалостью. И ты, ты ведь даже толком никогда и не знал этого человека, но ты никогда и не чувствовал этого человека – его любви, заботы и тепла. Вся жизнь словно за стеклом – смотреть смотри, только чувствовать не смей. И такая неоправданная ненависть к собственному ребёнку чаще всего выливается целой трагедией, чем предаётся забвению.
Итогом людской агрессии служит несчастное детство и, не проявленная в своё время, любовь родителей. Ты никогда не построишь что-то живое и светлое на мёртвых обломках и руинах.
И именно поэтому мы выбираем себе псевдонимы, образы и придуманные биографии – чтобы закрыть от людских пронырливых и жестоких глаз свои растерзанные души. В этом мире нет счастливых людей, каждый по-своему несчастен.
Чию сел на ступеньки рядом с Такеру и прижал его к себе. Он прекрасно понимал, что не эта любовь сейчас нужна парню, а любовь, брошенной его, матери, но когда ты любишь человека, ты разделишь с ним не только радость, но и боль.
Такеру хотелось вырваться из собственного тела, улететь бестелесным призраком, перестать существовать, постичь полное забытье. Любой страшный зверь, катастрофа, землетрясение со смертельным исходом могло бы сейчас стать для него самым необходимым лекарством от той боли, что распустилась у него внутри большим алым цветком с ядовитыми лепестками. Любая проблема решаема, если она не является тобой самим.
Солист резко встал, держась рукой за перила, и быстро поднялся наверх в свою комнату, не сказав и слова. Чию рванул за ним, опасаясь того, что этот дурак может что-то с собой натворить.
- Только твоя любовь в силах его спасти, – произнёс ему вослед Аой.

Такеру упал на колени без сил даже на слёзы. Он быстро дышал, словно задыхаясь, уперевшись руками в пол. Чию запер за собой дверь, нагнулся над солистом и приподнял его тело, помогая парню встать на ноги. Такеру развернулся к басисту.
- Помоги мне, – прошептал он.
- Забыть?
Солист кивнул.
Чию ушёл в ванную комнату. Он включил тёплую воду, закрыв сток для слива воды клапаном. Парень нашёл на полке нужный флакон с пеной для ванны, открыл его и, перевернув дном вверх, опустил под проточную воду на несколько секунд, пока из флакона не вылилось необходимое количество ароматной жидкости.
- Детка, иди ко мне. – Басист повернулся к, стоящему в дверях ванной комнаты, Такеру, вытянув руки.
Солист нерешительно сделал шаг вперёд. Чию улыбнулся и сам подошёл к парню. Такеру поцеловал его в губы, обняв за плечи.
- Пожалуйста, пусть это продлится вечно. – По щеке солиста потекла слеза. – Не отдавай меня ей! Убей меня, только не отдавай! – У него началась истерика. – Сделай мне больно! Пусть эта боль перекроет прежнюю! Спрячь меня ото всех! Спрячь! Я так устал от этой жизни! Я совершенно никому не нужен! Здесь всё ненастоящее! – Такеру завертел головой в разные стороны, бешеным взглядом испепеляя Чию.
Басист закрыл дверь ванной комнаты одной рукой, второй обнимая, вцепившегося мёртвой хваткой в его тело, солиста. Чию еле-еле разжал его руки за своей спиной и стянул с парня кофту.
- Куда её деть-то?
Такеру посмотрел отрешённым взглядом на свою кофту в руке басиста, забрал её и бросил на пол.
- Она же стоит сумасшедших денег! – возмутился Чию.
- А моя жизнь не стоит и Йены! Я стою ровно столько, сколько стоит всё это барахло на мне!
Басист впился в его губы в страстном поцелуе, чтобы только он заткнулся, между делом расстёгивая на шее Такеру ожерелье. Чию бросил украшение сверху на валявшуюся кофту и принялся расстёгивать ремень на джинсах парня. Упорство Такеру, выразить свои чувства к басисту в цепких объятиях на его шее, чуть не придушило Чию. Парень оторвал от своей шеи эту когтистую удавку и разорвал поцелуй.
- Ты меня что, прикончить решил?! – Он посмотрел на солиста страшными глазами.
- Да я сожрать тебя готов! – Такеру бросил в него томный перевозбуждённый взгляд.
Он провёл рукой по ширинке басиста, облизнулся и тихо простонал, чуть прикрыв свои бесстыжие глаза. Солист прижался к парню всем телом, перекинув одну руку через его плечо, а второй расстегнув молнию на джинсах, он начал ласкать пальцами его эрегированный член. Чию закатил глаза. Такеру покрыл его губы жарким влажным поцелуем.
- Слышишь, как падают звёзды? – прошептал парень в рот басисту.
- Нет. Я только чувствую, что мы сейчас упадём в ванну.
- Что, ноги затряслись? – с усмешкой спросил Такеру.
Чию хотел было ответить чем-то обидным и циничным, но лишь улыбнулся, вынув руку солиста из своей расстегнутой ширинки. Он стащил с Такеру джинсы вместе с бельём, тот, разувшись, отшвырнул их ногой в сторону. Басист начал стягивать с себя одежду, наблюдая, как парень снимает с себя носки.
Такеру…. Такеру….
Нежная, как шёлк, кожа без единого лишнего волоска. Полуопущенные веки на андрогинном лице с полным отрицанием на принадлежность к определённому полу. Вычищенный до блеска и скрипа не только снаружи, но и внутри. Его ровные блестящие локоны волос цвета тёплого мёда – не человеческие, будто кукольные, - лежали мягкими волнами на хрупких плечиках. О, господи! Его хотелось сожрать, предварительно вылизав с ног до головы, не пропустив ни одного миллиметра его тела. Подобное ему, рожает не мать, не природа, САМО ИСКУССТВО! Когда он улыбается, внутри вспыхивает кровожадным лучом желание убить его, не в силах более выдерживать эту красоту, эту жестокую красоту, не знающую границ, контроля, совести. Макияж, одежда, причёска – это всё НИЧТО по сравнению с тем, что спрятано под ними. И это всё твоё. Только твоё. Его идеальное тело, отзывающееся на каждое твоё прикосновение…. ИДЕАЛЬНОЕ?!! НЕТ!!! Нет той величины измерения, подходящей для него. Она не придумана. Её не существует. Её просто не успели сочинить, когда явился он. Он просто ОХЕРИТЕЛЬНО ОСЛЕПИТЕЛЕН!!! И он в твоих руках. Ты имеешь полное право оторвать руки каждому, кто к нему прикоснётся. Потому что такое НЕЛЬЗЯ трогать. На такое МОЖНО лишь смотреть. Он твой и ничей больше. Он – самый изысканный способ сойти с ума. Так сделайте же это вместе. И пусть весь мир захлебнётся в своей несовершенности.
Такеру заметил его взгляд, полный неприкрытого соблазна.
- Возбуждающе, да? – усмехнулся солист.
- Ага! Прям предел моих сексуальных фантазий, – съязвил Чию.
Такеру рассмеялся в ответ.
- Бля! Холодно! – Солист поёжился и залез в тёплую воду.
Он, облизываясь, наблюдал, как басист проделывает тот же путь. Такеру по-кошачьи забрался сверху и впился в губы парня. Чию провёл руками по его спине и спустился к ягодицам. Он прошёлся пальцами между ног солиста и надавил на колечко ануса.
- Нет! – выдохнул Такеру в рот басиста и отвернул голову, зажмурив глаза.
- Да! – властно произнёс парень.
Солист посмотрел на Чию испуганными глазами. Он затряс головой с невинным выражением лица. Басист лишь усмехнулся в ответ. Он выбрался из-под Такеру и резким движением толкнул его вперёд, оказавшись сверху. Тот только успел впечататься ладонями в кафельную стену, чтобы не удариться лицом. Чию подтянул его на себя за талию и расставил ноги солиста шире. Такеру затрясся, повернув на парня лицо. В глазах солиста застыли слёзы.
- Чию, не надо! Пожалуйста! – проскулил он, глотая слёзы.
Басист лишь закрыл его рот рукой. Он облизал ухо Такеру и с ухмылкой прошептал:
- Сейчас ты познаешь настоящую боль и страх, чтобы больше никогда меня об этом не просить.
Солист закрыл глаза, не веря, что с ним это всё происходит на самом деле. И когда пальцы парня вновь коснулись колечка его ануса, он затрясся и начал всхлипывать. Чию начал разгуливать пальцами по чувствительной зоне вверх-вниз, иногда немного вводя палец внутрь, чтобы слегка переступить за болевой порог Такеру, словно дразня. Басист ласкал его ухо кончиком языка и нашёптывал ему угрозы, конечно же, не на полном серьёзе, а лишь в шутку, чтобы проучить, но солист в этот момент считал именно наоборот. Чию осторожно вынул клапан из стока в ванной и взял в руку мыло, положив его поближе к себе на плоский край ванной. И, хотя он уже давно успел убрать со рта Такеру руку, тот оставался безмолвным, умудряясь даже плакать беззвучно.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? – поинтересовался вдруг Чию, поглаживая солиста по спине, но тот лишь продолжал молчать, опустив голову вниз.
Тогда басист решил добить парня окончательно:
- Ты так и будешь продолжать молчать? А как же твоё последнее слово перед смертью?!
Такеру резко поднял голову, повернув назад. Он приоткрыл рот и тяжело задышал. Его глаза вновь заслезились и забегали. Чию злорадно улыбнулся, подняв вверх бровь. Губы солиста задрожали. Он выдохнул воздух и сглотнул слюну. Вот теперь Такеру стало действительно страшно. Басист поцеловал его в щёку и тихо спросил:
- Больно было?
Такеру в отрицание покрутил головой.
Чию улыбнулся и подался назад, намыливая мылом руку. Солист уже успел вновь опустить голову вниз, не заметив этого. Парень ввёл в него палец нежно и осторожно, делая лёгкие круговые движения. Такеру сладко простонал, насаживаясь глубже на палец. Басист ввёл второй палец и начал делать резкие движения. Солист, царапая когтями кафельную стену, сполз вниз. Парень вновь намылил мылом ладонь и размазал по своему члену.
- Так ты разыграл меня, сука! – взорвался Такеру.
Чию резко ввёл в него член до основания без единого намёка на жалость и начал быстро двигаться внутри узкого пространства солиста, сжав руками его ягодицы.
- Боже…! – простонал Такеру и уткнулся лицом в свою руку.
Он начал насаживаться на член басиста, подстроившись под темп его движений. Солист прокусил губу до крови и застонал ещё громче.
- Тише!
- Я не могу тише, – задыхаясь, ответил Такеру.
Чию остановился, схватил солиста за горло и прошептал на ухо:
- Ты будешь вести себя тихо или я всё прекращу, удовлетворив себя рукой!
- И тогда я убью тебя, свернув шею к чёртовой матери! – сквозь зубы прошипел Такеру.
- Кто бы знал, что прячется за этой улыбкой! – Басист сильно сжал руку на горле солиста.
Такеру одёрнул его руку и чуть ли не взмолился:
- Чию! Любимый! Не останавливайся!
- Любимый?! Мы, оказывается, умеем говорить такие слова?! – начал издеваться басист.
- Господи! – взвыл парень. – Да когда же мы перестанем ссориться?!
Чию ухмыльнулся и начал впериваться в тело солиста ещё сильнее, чем до этого. Он чувствовал, как дрожит тело Такеру, как он изнемогает от страсти и держится из последних сил, чтобы не закричать, и это заводило его ещё сильнее.
- Я сейчас кончу, – прохрипел солист.
- Нет-нет-нет, – проурчал парень, сжимая член Такеру у основания, – мы сделаем это вместе, не так ли?!
- Что?! Опять?! – Солист был на грани зарыдать.
- Ага, – улыбаясь, ответил Чию, – опять!
- Ты будешь гореть в аду за это!
- Закрой свой грязный рот!
- Ты потише там! Мой рот тебе ещё может пригодиться! – обиженно отозвался Такеру.
Басист продолжал двигаться, сжав член солиста.
- Чию! – простонал парень. – Давай я просто сделаю тебе минет, а?!
- Я подумаю над твоим предложением, но сначала кончу.
Такеру плюнул в ванну. Он напряг мышцы ягодиц, словно хотел проглотить член басиста. Чию закатил глаза, тяжело дыша ртом. Он непроизвольно сжал член Такеру ещё сильнее.
- Блядь! Ебаная корова! – Солист ударил кулаком о ванну.
Басист простонал и вышел из парня с блаженной улыбкой на губах. Он взял Такеру за горло, притянул к себе и поцеловал в висок. Чию закрыл его рот рукой, прижав головой к своей груди, и разжал руку, сжимающую член солиста. Такеру выгнул спину, закатив глаза. Из него вырвался долгий мучительный стон. Если бы не ладонь на его губах, этот крик бы, пронзая озоновый слой, сдвинул Луну с её оси. Басист медленно убрал руку. Такеру облизал пересушенные губы, тяжело дыша ртом. Он смотрел на Чию уставшими глазами счастливого человека.
- Я люблю тебя, – прошептал солист. Немного прищурив глаза, он продолжил. – Интересно, какая у тебя будет реакция, если я скажу, что захватил смазку из дома с собой? – Такеру нагло улыбнулся.
Басист повёл челюстью. Он с брезгливостью оттолкнул от себя солиста и вылез из ванны. Чию вытерся полотенцем и швырнул его в лицо Такеру. Он достал из кармана своих, валявшихся на полу, джинс пачку сигарет с зажигалкой и закурил, бросив в солиста презренный взгляд.
- Здесь не курят! – прошипел Такеру.
- Ты всё делаешь молча, забыл?!
Солист проглотил обиду. Он вылез из ванной и, завязав на бёдрах полотенце, направился к двери. Чию проводил парня плотоядным взглядом и, сделав шаг, обнял его сзади за плечи, держа в зубах сигарету. Такеру дёрнулся к двери, с отчаянием вытянув руку в сторону дверной ручки, но его пальцы, успев лишь немного коснуться металла ручки, соскользнули вниз. Басист прижал парня к себе, схватив его за горло, и, вынув изо рта сигарету, прошептал:
- Не так быстро. Это только начало. – Он оттащил солиста к раковине и посмотрел холодным взглядом в его глаза в отражении зеркала.
Такеру ехидно улыбался, исподлобья наблюдая за эмоциями на лице басиста.
- Ты ещё и удовольствие получаешь от этого унижения? – Чию убрал кончиком пальца, упавшую на лицо солиста, прядь волос, зажав между пальцев дымящуюся сигарету.
Такеру держался за края раковины, одной рукой скользя по её поверхности, делая продольные движения. Он словно наслаждался этим мгновением. Солист закинул голову назад, взглянув на басиста.
- Ты что-то хочешь мне сказать?
Такеру откровенно улыбнулся и кивнул.
- Ну, скажи.
- Всё слишком красиво, – произнёс парень.
- Что именно? – уточнил Чию, напрягши брови.
- Не надо быть со мной таким нежным.
- А кто умолял меня утром воспользоваться смазкой, и кто сейчас хныкал в ванне? Мм? Грязный жестокий мальчишка, который от укуса комара падает в обморок! – выплюнул басист. – Изнеженное чудовище с прожжённым сердцем! – добавил он.
- Так и есть, – спокойно ответил Такеру. – Во мне слишком много противоречий, но в тебе самом их не меньше. Признайся, ты же наслаждался моими слезами так же, как ты наслаждаешься моими стонами. Тебя заводит это. Я даю тебе почувствовать себя сильным. И ты бы никогда не смог так раскрыться ни с кем другим, потому что твой страх, твой слишком правильный взгляд на вещи не позволили бы этому случиться. Только со мной ты смог переступить за грань порока и истинного наслаждения, не так ли? Я даю тебе всё, что ты хочешь, все, необходимые тебе, эмоции, чувства и ощущения. Один день со мной затмил все годы, проведённые тобой с этой мразью. Ты любишь меня, я знаю это. Ты никогда не осмелишься от меня уйти, потому что нет никого лучше меня. И ты сделаешь всё, что я захочу, потому что ты сам этого хочешь. Среди стеснительных и целомудренных людей нет ни одного счастливца, они все неудачники. Ты научил меня бояться потерять. Ты научил меня испытывать нежность и заботу, а не только первородный инстинкт. Я боялся даже прикоснуться к тебе. Я не хотел тебя впутывать во всё это, пока я не стал полностью уверен, что тебе это нужно. Я дал тебе выбрать этот путь самому. Да, мне страшно чувствовать боль из-за своей самовлюблённости, но лишь так ты сможешь приручить меня. Забери меня из моей холодной одинокой жизни, в которой я лишь брал, не давая ничего взамен. И одинок я лишь по той причине, что если мне не суждено быть твоим, я не буду ничьим вообще! Мне не нужен никто кроме тебя. Я не знаю, что будет завтра, но сегодня мне плевать на весь мир, потому что ты рядом. С тобой я становлюсь бессильным, так воспользуйся этим. Будь уверен, ты всё сделаешь правильно. Ты не просто переступил за порог моей квартиры утром, ты вошёл в саму мою душу. Я хочу докоснуться языком до твоего сердца, и если ты отступишь, я разорву его зубами в клочья.
- Ты всё сказал?! – Чию выбросил в раковину догоревший окурок сигареты и включил воду.
Такеру молчал, не зная, как реагировать на слова басиста. Внутри солиста начало нарастать чувство поражения и тревоги. Безразлично и холодно! Он задал этот вопрос слишком безразлично и холодно! Не это ожидал услышать Такеру в ответ на все свои слова. Ему словно вновь плюнули в раскрытую душу, задев его самолюбие. Подобное не прощается. Все, кто угодно! Кто угодно, но не он! Только не Чию! Любая другая тварь, которую можно просто разорвать и забыть, но только не он!
Басист схватил парня за горло стальной хваткой и резко прижал к холодной стене. Он нагнулся перед солистом, прожигая взглядом его глаза. Чию упёрся руками в стену, зажав Такеру. Басист облизал губы и спросил ещё раз:
- Ты всё сказал?! – Он поднял бровь вверх.
Солист смотрел на него сверху вниз с ненавистью в глазах.
- Да! – оскалившись, ответил он сквозь зубы.
- Теперь молчи! – Чию впился в его губы, словно в мякоть спелого фрукта, в настойчивом и долгом поцелуе.
Такеру немного отстранился от стены и снял с себя полотенце, почувствовав, как твёрдый горячий член басиста упирается ему в живот. Солист взял его руки и положил на свои ягодицы, подсказывая своими действиями, что именно он хочет. Чию разорвал поцелуй и подсадил солиста, прижимая к стене. Такеру обнял ногами его идеальное худощавое тело и стал насаживаться на член парня. Солист зажмурил глаза, поджав губы, Чию лишь улыбнулся и стал входить в него с каждой фрикцией всё глубже и глубже, сорвав с дрожавших губ Такеру протяжный стон. Солист вцепился в плечи басиста своими длинными острыми когтями, оставляя на коже Чию кровавые следы. Боль и наслаждение, как две составляющие одного целого, заставляли их двигаться быстрее, подстроившись под темп друг друга. И им двоим было плевать, что произойдёт завтра. Сейчас у них был лишь этот миг непревзойдённого чувства слияния друг в друге. Ты никогда не сможешь почувствовать настоящее удовольствие, не познавши истинную боль. Из, зажатого между животов парней, члена Такеру начала выделяться сперма.
- Подожди, – прошептал Чию, тяжело дыша.
Он вышел из солиста и, придерживая его тело одной рукой, стёр сперму и смазал ею свой член. Басист резко вошёл в парня и вновь начал двигаться.
- Ты идеальный! – закатив глаза и практически задыхаясь, произнёс Такеру.
- Ага! Прям ювелир! – сострил Чию.
Солист сжал мышцы и, закинув голову вверх, простонал. Его когти безжалостно терзали спину басиста.
- Да будь ты кем угодно, только не останавливайся! – Такеру опустил взгляд на парня, смотря куда-то в никуда своими безумными глазами.
Он смотрел словно внутрь себя самого. Чию, потеряв самоконтроль от этого взгляда, начал впериваться в солиста, будто хотел проткнуть его насквозь. Такеру сбивчиво дышал ртом с лёгкой улыбкой на губах и он, словно не мог наглядеться в эти глаза, казалось, даже не моргая, утонул в них томным любящим взглядом.
- Да перестань ты улыбаться! – с тихим стоном вырвалось из Чию.
Такеру заулыбался ещё сильнее и закатил глаза, но резко опустил серьёзный взгляд, почувствовав, как рука басиста сильно сжала его член.
- Не делай этого! – возмутился солист.
- Не делать что?! – Чию сжал руку сильнее, продолжая двигаться внутри Такеру.
- Не делай этого!!! – простонал солист, впиваясь когтями в спину парня.
- Умоляй! – прошипел Чию.
- Что?!! – опешивши, проскулил Такеру.
- Умоляй!!! – настоятельно повторил басист.
Солист не смог ответить ему и слова, простонав в полный голос и выгнув тело в сторону. Чию, казалось, кончил от одного этого стона. Басист медленно вышел из Такеру, не убирая руки с его члена, и поставил парня на ноги, прижимая к стене. Он закрыл его рот рукой, поцеловал в лоб и прошептал:
- А теперь кричи. – Басист медленно разжал руку, и струйка горячей спермы ударила ему в живот.
Солист проскулил. Из его глаз хлынули слёзы.
- Тише, детка, тише. – Чию прижал Такеру к себе, не убирая руки с его рта. – Ты же не хочешь, чтобы все нас услышали? – Он поцеловал солиста в макушку, нежно поглаживая по спине.
Такеру держался дрожащими руками за талию басиста, чтобы не упасть….

- - -Реальность- - -

Чию открыл глаза.
Ему не хотелось дышать, пить, курить, есть, ему не хотелось даже двигаться. Только рыдать. Рыдать навзрыд. Он смотрел безжизненным взглядом в голубое небо за окном, вспоминая бордовое небо в своих снах. Он смотрел в эти глаза на портрете, вспоминая горящий счастливый взгляд Такеру. Ему не хотелось здесь ничего, в этом мёртвом чужом мире. Чию сжимал в руках ткань постельного белья, вспоминая, как его пальцы нарушали покой горячего тела.
А здесь…. Здесь так холодно. Здесь так всё нелепо и бессмысленно. И если бы он только мог убежать, он убежал бы далеко-далеко, но от себя ни убежишь, как ни убежишь и от этого образа на портрете внутри себя.
А там…. Там у него есть семья. Его любят и ждут. «Прими очередную дозу и возвращайся!» – словно зовёт его мальчик с портрета.
«Я просто выдумал тебя!»
И Чию лишь остаётся, зарывшись в подушку, часами рыдать навзрыд, потому что в этом мире твоя боль не нужна никому, чтобы быть услышанной.
«Ну, не молчи! Поговори со мной! Скажи мне хоть слово!»
Он бьёт кулаками в эти портреты, словно в надежде достучаться в двери параллельного мира, но Такеру лишь смотрит на него с портретов своим безмятежным взглядом.
Сжечь все портреты, пройти курс реабилитации и забыть, просто вычеркнуть всё! А что дальше? Жить с этим чужим миром? Завести семью, детей? Но как? Он ведь даже не знает всех этих людей, которые его окружают в этом мире! Он не знает этих существ. У него нет с ними ничего общего. Всё, чему и кому он принадлежит, живёт в его снах.
«И одинок я лишь по той причине, что если мне не суждено быть твоим, я не буду ничьим вообще!»
Ты помнишь всё, сказанное им. Ты помнишь в малейших подробностях каждый миллиметр его тела. Ты знаешь его голос, запах, все его реакции. А этих странных существ за своим окном ты не знаешь вообще. Они приходят в твой дом, позируя для портрета или перед камерой фотоаппарата. Но ты не знаешь, кто они! Уродливые угловатые с миллионом изъянов. Они приходят к тебе, чтобы ты сделал их красивыми и идеальными при помощи кисти и компьютерной обработки. Ты создаёшь для них совершенный мир иллюзий. Искусство – самая прекрасная ложь, самая большая и великая ложь. И нет для тебя другой правды, кроме мира, живущего в твоих снах.

- - -Параллель- - -

- Ну, что? Посмотрим, насколько ты у нас любишь кобыл? – Такеру нагнулся и обнял за шею, стоящего на четвереньках, парня, посмотрев в сторону Чию, словно в поиске поддержки.
Но какая к чёрту может быть поддержка?! «А правильно ли я всё делаю?» Естественно, правильно. В твоей голове – правильно. А с точки зрения морали – тебя следует просто сжечь на костре прилюдно и без разбирательств. Но на этой драной планетке каждого второго не помешало бы предать анафеме и расстрелять. Так что, ещё от одной паскуды в мире ничего не изменится.
Но теперь ведь их стало двое….
Парень попытался рыпнуться, но тут же получил под дых ногой. Он раскашлялся и выругался.
Чию расслабленно сидел в винтажном кресле из натуральной кожи, покрашенной в розовый цвет, и курил. На его лице была туманная еле заметная улыбка. И басиста сейчас действительно ничего не волновало и не беспокоило. Даже его, плачущая навзрыд, девушка, вжавшаяся в бок кресла, на котором он сидел. Ему казалось, он стремился к этому спокойствию всю жизнь, когда ничто не способно задеть его чувства, его внутренний мир. Кроме Такеру. И, как ему казалось, он, словно нашёл тот потерянный дикий островок в ледовитом океане. Ему не резали слух ни плач, ни крики, ни ругательства, ни какие другие звуки. Он просто ничего этого не слышал, тотально погрузившись в свои мысли.

- Ну, что? Посмотрим, насколько ты у нас любишь кобыл?
Чию, блуждающим по комнате, взглядом встретился с веселящимся Такеру и улыбнулся, словно вернувшись из своего параллельного мира размышлений и дум.
- А давай с ним поиграем? – предложил басист.
Девушка подняла на него, полные слёз, глаза.
- Чию, я умоляю тебя! Отпусти его! – она залепетала также отвратительно глухо, запинаясь, словно старая плёнка в магнитофоне.
- Всё это время ты лгала мне. И мне ничего не остаётся, как отдать эту боль и предательство тебе обратно. – Чию нагнулся к ней, остановив взгляд на какой-то детали.
Это была шёлковая лента на руке девушки. Он дёрнул за свободный конец и развязал бант. Чию послал ей воздушный поцелуй и игриво улыбнулся. Но не жди! Не жди от этой улыбки больше ничего хорошего! Это больше не он! Это не тот человек, которого ты знала прежде.
Басист подошёл к Такеру, одаривая его томными страстными взглядами. Солист вновь молча наблюдал за итогом своей работы. Он с улыбкой наслаждался совершенством жестокости и порочности Чию, подарив ему шанс сделать всё лично. Во всём этом великолепии расправы над ничтожным людишкой Такеру видел себя самого, став автором непревзойдённого шедевра.
Чию присел рядом с солистом и посмотрел с интересом на чужака, играя пальцами с лентой в руке. Басист повёл челюстью, взглянув на Такеру.
- Возбуди его.
Солист скривил лицо в отвращении.
- Тебе меня совсем не жаль, – Такеру театрально вздохнул.
- Не трогайте его! – взмолилась девушка.
- Ой, отвали, кобыла! – фыркнул солист.
Чию усмехнулся.
- Ну, что же нам с ним делать? – улыбаясь, начал раздумывать вслух басист.
Такеру опять вздохнул.
- Ну, вот. Как всегда, вся грязная работа ложится на мои плечи, – безмятежно произнёс он с невинным взглядом.
Солист подпёр подбородок рукой, разглядывая чужака. На кукольном лице Такеру красовалась нежная улыбка.
- Ты сейчас пытаешься возбудить его или меня?! – ухмыльнулся Чию.
- Ох, любимый, лучше бы тебя! – мечтательно ответил солист. – Этот мне совсем не нравится. Он какой-то бракованный. – Такеру постучал пальцами по щеке и устремил взгляд в потолок. – Видимо, вы, бракованные ищите себе пару под себя, – съязвил он, кинув взгляд в сторону девушки. – Какая же ты дура! У тебя нет не только вкуса, но и мозгов, променяв такое совершенство на дерьмо!
Басист самодовольно любовался ревностью парня, не мешая ему высказываться в полную силу его ненависти.
- Ты мне надоел. – Такеру, капризно улыбаясь, посмотрел на чужака.
- Только не убивай его быстро. Я хочу, чтобы он помучился.
- Любимый! – пропел солист. – Да он молить нас будет о смерти. – Такеру подполз к Чию и обнял его за плечо.
Чужак попытался встать с пола. Солист кинулся на него и, повалив, уселся ему на грудь, зажав ногами талию. Такеру нагнулся над лицом чужака, царапая когтём его щёку. Тот хотел скинуть его с себя, но Чию пригвоздил его руки к полу.
- Ещё одно движение, и ты труп! – солист улыбнулся, хлопая глазами, словно живая кукла.
Девушка бросилась в сторону двери.
- Дверь заперта! – громко произнёс Такеру. – Я справлюсь с ним, а ты разберись с ней, – полушёпотом добавил он.
- Только не убивай его без меня.
- Я лишь поиграю с ним. – Солист уткнулся коленом в пах чужака.
- Вас посадят! – взвыл несчастный.
- Да никто нас не посадит! – прошипел Такеру. – Думаешь, ты первый? – Он кинул взгляд в сторону стеллажей с бутылками вина. – Снимай штаны! – Солист спрыгнул с чужака и направился к стеллажам, выбрав бутылку с длинным горлышком. – Надеюсь, Аой не будет ругаться.
- Эй, не время для пьянки! – Чию отволок сопротивляющуюся девушку к чужаку и швырнул на пол, словно старую ветошь.
- А никто пить и не собирается! – Такеру с ухмылкой подошёл к чужаку. – Я сказал, штаны снимай! Ты меня не расслышал?!
- Да пошёл ты!
- Выбирай тон! – рявкнул басист.
Он сам стащил с чужака штаны, поставив его на четвереньки.
- И это тоже! – Солист с отвращением показал на бельё.
Чию просто-напросто разорвал бельё чужака на две отдельные части. Сопротивляться не было смысла. Эти двое просто озверели в своём азарте поглумиться. Такеру высунул язык и провёл по губам.
- Разверни его лицом к стене.
Чужак не подал ни единого слова, трясясь от ужаса и унижения.
- Он, наверно, сейчас орать начнёт, – предположил басист.
- Ага, - ответил солист, кривя лицо. – Нам потом неделю придётся отмываться от их грязи.
Чию взял за кончик двумя пальцами одну часть от белья чужака и запихнул ему в рот.
- Может, так будет тише?
Такеру пожал плечами.
- Сейчас посмотрим.
Девушка заскулила, закрывая лицо руками.
- Слушай, заткни её! Она действует мне на нервы!
- Да пусть скулит, это же последний день в её жизни, – безразличным голосом ответил басист.
Солист посмотрел на него с благодарностью в глазах и улыбнулся.
Чужак подал голос и попытался вырваться.
- Да, заткнись ты уже!!! – взорвался Такеру, вонзив со всей силы в его анус горлышко бутылки.
Чужак взвыл и начал извиваться в жалких попытках убрать из себя терзающий предмет. Солист усмехнулся и принялся резко вводить в его кровоточащую дырку бутылку. По ногам чужака струйками потекла кровь, но это лишь вдохновило Такеру для более жёстких проникновений.
- Глубже…, – томным голосом произнёс Чию.
Он присел сзади солиста и начал ласкать пальцами его тело.
- Что глубже?
- Воткни в него бутылку глубже, а потом мы разобьём её.
Такеру закатил глаза и облизнулся.
- Ты создан для меня, Чию. Ты идеальный! – Его глаза заблестели от счастья, счастья садиста. Солист закинул голову назад и поцеловал басиста в губы. – Отойди-ка в сторону, – улыбаясь, сладко прошептал он.
Такеру встал с пола, с наслаждением разглядывая чужака.
- У него встал, – заржал Чию, словно сумасшедший.
Чужак начал всхлипывать не столько от боли, сколько от осознания поражения. Басист поднял с пола ленточку и туго перевязал её у основания члена их жертвы.
- Я смотрю, это твой излюбленный способ, – улыбчиво произнёс солист.
- Да. Только эта мразь не получит разрядку! – выплюнул басист. – В следующий раз будет знать, как трахать чужих баб!
- Чию, следующего раза у него не будет. – Такеру поцеловал басиста в губы. – Смотри и наслаждайся. Я делаю это ради тебя.
Солист неспешно подошёл к чужаку, наклонил голову набок и после недолгого раздумья резко вогнал бутылку, практически по самое донышко, ногой. Такеру огляделся в поиске более подходящего предмета для своей финальной пытки. Его взгляд упал на табуретку, стоящую в углу подвала. Солист с ухмылкой открутил одну ножку, отшвырнув безногую табуретку в сторону, и ударил ею со всей силы по донышку бутылки, торчащему из зада чужака.
Чию заметил на стеллаже охотничий нож и, ликуя и злорадствуя, направился за своей находкой, потирая руки. Солист сделал большие глаза, он явно не ожидал подобного поворота событий.
- Чию, ты уверен, что хочешь это сделать?! – опешивши, спросил парень.
- Естественно! – Он оттянул член чужака и резанул по его плоти, лишив жертву его орудия для измен.
Чужак взвыл, словно зверь, и упал на пол, содрогаясь и держась руками за свой осиротевший пах.
- Где эта тварь?! – обратился басист к девушке. – Теперь твоя очередь!
Такеру отстранился в сторону, молча наблюдая за происходящим с ошарашенным лицом.
Любуйся Такеру. Таким его сделал именно ты. Ты и её предательство.
- Я не могу поверить! Зачем? Я представлял себе нашу свадьбу, я хотел от тебя детей. Теперь эти кольца тебе поперёк горла встанут! Ты была моей жизнью! Ты была той, кому я мог поверить в этом чёртовом мире! Кому мне теперь верить?! Только своей боли…. И это всё, что у меня осталось! Какая сладкая плата за всю мою любовь. Я хотел показать тебе весь мир! Я хотел, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Теперь единственное, в чём ты будешь нуждаться, станет скоропостижной смертью. Такие вещи не должны так просто сходить людям с рук. Ты научила меня иначе относиться к этому. Ты научила меня жестокости. Спасибо тебе за эту боль. Благодаря ней я встретил лучшее в своей жизни. И это сделало меня намного сильнее. Людская любовь унижает. Вы всё делаете грязным. И я больше не хочу иметь к вам никакого отношения. – Чию накалил над пламенем зажигалки остриё ножа и вонзил острый предмет в щёлочку между ног девушки, вспоров нежные ткани. – Больше никто не будет любить тебя там!
Нечеловеческий вопль разодрал напополам эту ночь. На две детали. На две стороны. На два отрезка жизни басиста. Одна составляющая была счастьем, вторая – горькой правдой. И вместе они не могли ужиться.
Парень вытащил окровавленный нож.
- Даже твоя кровь воняет ложью. Ты вся ею пропитана!
Чию ударил острым концом ножа по лицу девушки.
- Больше ты никого не сможешь подкупить своей красотой!
Басист взял её за волосы и притянул к себе.
- Просто ответь, зачем я тебе был нужен? – Он смотрел в эти глаза в последний раз.
- Не знаю….
Парень отскочил в сторону. Его растерянный взгляд забегал по полу. Он зарылся пальцами в свои волосы, уперевшись локтями в колени.
«Не знаю»
Ты живёшь с человеком, открываешь ему все свои секреты, строишь планы на дальнейшую жизнь с ним, а в ответ – не знаю. Это прозвучало больней любой лжи, больней любой правды, любых обстоятельств и фактов. Словно все твои надежды, вся твоя жизнь – лишь подвешенный бессмысленный груз, ноша, старый балласт!
Обману нет оправдания. И не стоит цепляться за громкие отговорки. Слова не стоят ничего! Ценны лишь поступки.
Чию отполз от содрогающегося ненавистного тела, сжавшегося в позу эмбриона, и опёрся плечом на стену. Он не слышал ни мычания заткнутой пасти её бой-френда, ни телефонный разговор Такеру, ни то, как в комнату вошли эти существа и забрали полуживых людей. Басиста вновь вышвырнуло из реальности. Он просто сидел, устремив взгляд куда-то…, казалось, он смотрит внутрь себя самого своими потухшими безжизненными глазами.
Чьи-то тёплые руки обняли его и прижали к груди….
Чей-то нежный голос что-то шептал ему на ухо….
Но сейчас это всё происходило не с ним в каком-то параллельном мире, где его не было. Это всё в каком-то другом измерении, где его любили, где в нём нуждались. Но сознание Чию сейчас находилось там, где сыро, темно и пахнет гнилью.
- С ним всё в порядке? – шёпотом спросил Аой.
Он присел рядом и с тоской посмотрел на басиста.
Такеру повернулся в сторону мужчины, не поднимая глаз, и тяжело вздохнул.
- Знаешь…, я всегда думал, что при любом удобном случае убью эту лживую мразь, но сейчас я просто не смог. Когда я увидел, как он страдает… – Такеру поджал губы. – Знаешь, если его вдруг не станет… – по щекам покатились слёзы – я просто уйду. Вместе с ним.
- Из вас двоих сильным сейчас предстоит быть тебе.
- Когда я увидел его во всей красоте его сущности, сначала мне это понравилось, но потом стало так паршиво. Он ведь делал это, вовсе не наслаждаясь процессом. Он словно умирал в каждом своём действии.
- Такеру, сейчас лишь ты можешь спасти его. Не дай ему уйти. И дело не в твоих чувствах.
- А в чём? – на выдохе еле слышно спросил парень.
- В том, что он не просто так был послан тебе судьбой. И я очень дорожу этим человеком.
Солист зарылся носом в футболку Чию и заплакал. Его руки крепко обняли тело басиста, и парень инстинктивно обнял Такеру в ответ.
На лице Чию не было слёз, но Аой знал, что он плачет. Внутри.
- Прости…, – вырвалось практически бесслышно из уст басиста. – Я так хотел, чтобы этот День Рождения ты запомнил навсегда, но вышло так, что теперь я сам не смогу забыть его никогда.
Солист поднял голову.
- Ты любишь меня, Чию?

POV Чию.
Я приручу тебя. Я научу тебя. Я защищу тебя.
Ты как мираж. Ты как абсурд. Ты, словно вырвавшийся из-под контроля, силуэт запретного плода моей мечты.
Я не из тех людей, кому характерно променять реальность на фантазии, но ты исключением из всех правил заставляешь меня чувствовать трепет в области сердца.
Я не верил в существование души. Или же я просто никогда не задумывался об этом…. Но теперь я способен поверить во что угодно, в любое чудо, столкнувшись однажды с волшебством твоего бытия.
Ты от рождения легенда. Ты без известности великий. И мне не хватит и целой жизни, чтобы до конца понять и изучить тебя и своё счастье – жить в одном времени с тобой.
Рядом с твоей красотой картины даровитых художников кажутся мне уродливыми и нелепыми.
Признания целого мира будет слишком мало для тебя, ведь в твоих руках вселенная, необъятная и безграничная, как и твой ослепительный дар – превращать вещи в бриллианты одним своим прикосновением.
Ты священен для меня.
Ты самый идеальный и действенный способ сойти с ума.
Я люблю тебя. Сильно. Отчаянно. Обречённо. Пугающе.
Я дышу тобой. Жадно. Одиноко. Ненасытно.
Я не хочу, чтобы ты однажды узнал, насколько порой мне бывает страшно прятать свой растерянный взгляд по сторонам пустой комнаты в отсутствии тебя.

- Безумно. – Он посмотрел на парня теми же безжизненными глазами.
- Всё! Я больше ничего не хочу слышать! Этого достаточно! Это самый лучший день моего рождения!

На следующий день Такеру исчез.
Он не отвечал на мобильный телефон, перезвонив Чию лишь под самый вечер.
- Я звоню проститься….
- Ты где?!
- Неважно. Чию, я не вернусь….
- Просто ответь мне, где ты?!
- Зачем?
- Такеру, что ты видишь вокруг себя?
- Разрушенный мир…. Я иду по краю моста и смотрю в воду, а в отражении вижу лишь разрушенный мир.
- Подожди! Не бросай трубку! Поговори со мной! – Чию махнул Аою и Юджи рукой, направляясь в сторону выхода из клуба. – Какие-нибудь здания видишь рядом?
- Чию, я не знаю, где я. Так или иначе, я не хочу, чтобы ты искал меня!
- Ты что, плачешь? – тихо спросил басист.
- Предположим, да….
- Такеру, что они с тобой делали? – Чию опустил голову вниз, держась рукой за дверь машины.
- То, после чего мне не хочется жить….
- Но я же в любом случае пойму и поддержу тебя. Такеру, зачем ты…
- Ты, может быть, и поймёшь, но разрешить эту ситуацию не сможешь. Ты что, завёл машину?
- Нет.
- Да ладно! Я ведь слышу!
Чию выдержал паузу.
- Ты всё равно не найдёшь меня.
- Я уже знаю, где ты. Во мне твоя кровь, не забывай об этом. И знай, если ты что-нибудь сделаешь с собой, я уйду следом. Так что, если ты дорожишь мной, ты не будешь делать глупостей. Ты меня понял?!
- Я всё равно тебя потеряю…, – его голос сорвался.
- Ты только не молчи. Говори со мной.
- Ты тянешь время, чтобы успеть доехать, не так ли?
- Да.
- Ты идёшь навстречу своей смерти.
- Я это уже слышал.
- Дурак упёртый! Ты не понимаешь, что происходит. Я ведь ради жизни всех вас троих делаю это!

Чию остановил машину на мосту в пятидесяти метрах от Такеру. Парень разгуливал по узкому краю высокого бордюра спиной к басисту. Чию бросился к нему и, схватив крепко за руку, дёрнул на себя. Такеру чуть не упал, оказавшись вовремя подхваченный сильными руками басиста. Солист начал упираться и отталкивать Чию от себя.
- Пожалуйста, оставь меня! Дай мне умереть!
Басист схватил его за шкирку и потащил к машине. Аой пересел за руль, Юджи сел спереди. Чию силой запихнул солиста внутрь машины на заднее сидение, сел рядом и захлопнул дверь, крепко прижимая к себе вырывающегося парня.
- Чию, не надо! Не надо!!! Отпусти меня!!! – рыдая, молил Такеру.
Когда машина стала проезжать вдоль берега моря, басист попросил Аоя остановиться. Он вытащил солиста на улицу и потащил к воде на понтонный мост. Чию схватил Такеру сзади за шею и рывком опустил его голову в воду, продержав несколько секунд. Солист начал размахивать руками, пытаясь вырваться. Басист вытащил его из воды.
- Всё ещё хочешь умереть?
Такеру кивнул головой.
Чию вновь опустил его голову под воду, продержав немного дольше.
- А теперь?
Солист откашлялся и упёрся руками в поверхность понтонного моста, опустив голову вниз.
- Я не хочу, но мне придётся, – тихо ответил он.
- Поехали….

- Мне холодно.
Такеру прижался к Чию и закрыл глаза. Казалось, в нём тряслась каждая клеточка его уставшего измождённого тела. Поездка до клуба длилась, словно целую вечность. Время тянулось неумолимо долго, с каждой минутой выжимая из организма солиста последние силы. Басист шептал ему на ухо нежные слова, но от этих признаний Такеру становилось ещё больнее. Чию обещал ему, что всё будет хорошо, что вместе они обязательно справятся со всеми неурядицами, но от этих слов в сердце Аоя воспалялось знойной сверлящей точкой чувство полного поражения.
- Чию, не обманывай себя. Ничего этого не будет, – тихо произнёс Такеру.
- Заткнись! – выплюнул Аой. – Сейчас мы приедем, и ты мне расскажешь всё, что было!
- Не расскажу.
- Ты что, её защищаешь?!
- Нет. Я защищаю вас от этой правды.

Солист залез в ванну под горячий душ прямо в одежде. Он царапал своё тело, словно пытаясь содрать с себя все их запахи, все их прикосновения, всю ту боль, которую они ему причинили. Его кожа ныла, ныла изнутри одной большой вскрытой раной. Такеру поджал под себя ноги и уткнулся носом в колени. Ему было холодно, как холодно новорождённому, брошенному матерью в сточную канаву. Ему было больно, как больно рыбе, с которой содрали кожу. Ему хотелось бежать, словно солдату с прострелянными ногами. Ему хотелось кричать, словно жертве с кляпом во рту в руках насильника. Но он даже не мог нормально дышать, хрипя, будто ему разорвали гортань.
Чию, опираясь плечом в стену, стоял и курил, смотря на парня с прищуром подозрения. И он хотел бы догадаться сам, что произошло. Он хотел бы почувствовать это, как почувствовал местонахождение того моста. Но Такеру закрыл от него эту информацию, заточив её в саркофаге своей истерзанной души.
- Чию, уйди….
Басист видел, каких усилий парню стоили эти слова – Такеру было больно даже дышать, морщась при каждом вдохе, – но Чию не ответил ни слова, пытаясь добраться до правды, прочитав его мысли. Солист закрыл голову руками, чувствуя на физическом уровне вторжение в своё подсознание.
- Лучше убей меня, – прохрипел Такеру.
- Расскажи мне о ней. – Чию присел около солиста, положив руки на край ванны и уперевшись в них подбородком.
- О ком?! – выплюнул Такеру, кинув в басиста презренный прожигающий взгляд, полный ненависти и озлобленности на весь мир.
- О твоей матери.
- Она прекрасна как смерть и ужасна как жизнь!
- Не путаешь?
- Нет!!! – оскалился солист. – Ещё вопросы?!!
- Что произошло?
Такеру был готов кинуться и разорвать Чию. Он провёл языком по своим обнажённым зубам. Взгляд солиста закрыла пелена перевозбуждённого плотоядного желания.
- Уходи! – прорычал он.
Басист, вздёрнув бровь вверх, помотал головой, высказывая этим не только свой отказ, но и полное отсутствие страха.
Страх – это самое доступное, самое прекрасное и самое дешёвое оружие в руках противника. Никогда не показывай страх в своих глазах, даже если под тобой растеклась лужа мочи, а душа затрепетала, словно крылья мухи, на которую направились струю аэрозоля. Мило, не правда ли, как порой мы сами можем себя выдать в полушаге от собственного поражения или победы? Говорят, глаза – зеркало души человека. Так переверни его! Пусть люди будут обмануты, озлобленны, разочарованны, но ни в коем случае, не с лицом победителя и твоим выдранным сердцем в своей руке.
Солист откинулся назад, прижавшись спиной к ванной, и закатил глаза, подставив лицо под струю горячего душа. Чию закрыл воду, сел на крышку унитаза и вновь закурил, чувствуя на себе сверление звериного взгляда Такеру. Басист посмотрел на него и махнул головой.
- Ммм?
- Иди ко мне! – Солист вытянул руки.
- «Иди ко мне, и я сожру тебя». Вот КАК это должно было звучать, – спокойно произнёс Чию.
- Я буду нежен, – он ехидно улыбнулся, одаривая парня всё тем же плотоядным взглядом.
- Мы не обещаем колбасе быть с ней нежными перед тем, как сожрать её, не так ли?
Такеру фыркнул и сложил руки на груди.
- Тогда убирайся!
- Что, у тебя ко мне теперь лишь один плотоядный интерес и всё? – ухмыльнулся басист.
- Нет! У меня к тебе нет вообще никакого интереса! Ты мне безразличен!
- Настолько сильно боишься меня потерять, что решил искусственно вызвать в себе ненависть ко мне, чтобы было не так больно расставаться? – Чию даже не смог скрыть свою улыбку, прекрасно понимая, что попал в самую цель.
Солист широко распахнул глаза, открыв рот. Его затрясло ещё больше, если такое вообще возможно.
- Т-т-ты…. – Он облизал губы. – Чию, ну ты и мразь! – Такеру практически задыхался.
- Ну, так давай! – Басист встал и подошёл к ванне. – Сожри меня! Сделай это и возвращайся к своей мамочке с чувством выполненного долга! Она ведь этого ждёт?! Давай же, стань таким же, как она! – Чию наклонился над парнем, уперевшись руками в край ванны.
Солист смотрел на него детским напуганным взглядом, вздрагивая от каждого, резко произнесённого, слова.
- Такеру, ты не ублюдок, тебя родила не волчица, – тихо произнёс басист. – Ты дитя аристократов и это чувствуется в каждом твоём жесте, во всей твоей любви к дорогим красивым вещам, в твоей внешности, в твоём стиле речи, когда ты не валяешь дурака. Не опускайся до этой слабости, перед которой не смогла устоять твоя мать. Во власти и правлении нет ничего хорошего. Ты создан для красоты, а не для этой грязи. Твоим авторитетом должен быть Аой, но не она.
- Ты не представляешь, насколько она ужасна, – прошептал Такеру.
- Судя по тому, что она с тобой сделала, я могу лишь догадываться обо всей той черноте её сущности.
- Чию, тебе ни спасти меня…. – Такеру опустил взгляд.
- Это уже не тебе решать. Приводи себя в порядок. Я буду ждать тебя внизу. И попробуй только с собой что-нибудь натворить. Тогда мне уже будет нечего терять. Я разнесу здесь всё к чёртовой матери! Ты понял меня? – Чию положил руку на плечо солиста.
Такеру кивнул, не поднимая глаз.
- Ты ВСЁ понял?! – повторил басист громче.
- Да, - прошептал солист.
- У тебя пять минут.
- Пяти минут мало, – практически беззвучно произнёс Такеру.
- А мне плевать!!! – проорал парень в лицо солиста.
Такеру вздрогнул и сглотнул слюну. Его губы задрожали.
- Я понял, - прошептал он и посмотрел на Чию несчастными глазами.
- Ну, и что ты понял? – словно издеваясь, спросил басист.
- Что ты психопат! – По щеке солиста потекла слеза.
- У тебя ровно пять минут! – выплюнул Чию и вышел из ванной комнаты.

- Только не говори, что ты оставил его одного?! – взорвался Юджи.
- Засекай время, – спокойно ответил басист. – Я дал ему пять минут.
- Да-а-а?! – растянул гитарист. – А больше ты ему ничего не дал, идиот?!
- Конечно, дал, - улыбнулся Чию, закуривая сигарету. – Обещание разнести здесь всё, если он надумает плохо себя вести.
- Плохо себя вести, говоришь?! Обещание?! Да ты в своём уме?!
- Абсолютно! – подмигнул басист.
- Ты ненормальный!!!
- Да, он тоже это заметил, назвав меня психопатом.
- Если его здесь не будет через пять минут, я не знаю, что я с тобой сделаю! – подал голос освирепевший Аой.
- А ты пока как раз подумай, – съязвил Чию.
- Ну, и что ты с ним сделаешь? – тихо спросил Такеру, выходя из-за спины басиста и застёгивая молнию на чистой толстовке.
- Мои аплодисменты, Чию! – фыркнул мужчина.
- Да, это, пожалуй, единственное, что тебе и остаётся. – Солист прижался к Чию, обнимая за талию.
- У тебя волосы мокрые! Не прижимайся ко мне!
- Ну, у меня же было всего пять минут, не так ли?
- Теперь рассказывай! – потребовал Аой.
- Что рассказывать? – Такеру сделал большие глаза.
- Всё рассказывай!
- Меня зовут Такеру. Я солист группы SuG….
- Я тебя сейчас прикончу, солист группы SuG! – взорвался Аой. – Рассказывай, что там было!
- Нет!
- Такеру, лучше не зли меня!
Солист спрятался за спиной Чию.
- Тоже мне защитника нашёл! – выплюнул мужчина.
- Полностью с тобой согласен, – ответил Такеру.
- Как ты его терпишь? – Аой посмотрел на басиста.
- Сквозь зубы, – улыбаясь, ответил Чию, – но порой он умеет быть милым. – Парень начал отстраняться от солиста. – Ты мокрый. Отодвинься!
Юджи заржал, разрядив обстановку.
- Тебе смешно?! – выплюнул Аой.
- Очень! – давясь смехом, ответил гитарист.
- Ему смешно! – сделав театральный жест рукой в сторону Юджи, воскликнул мужчина.
Басист искренне рассмеялся над реакцией Аоя.
- Я вам что, клоун?! – разозлился мужчина.
- Нет, но очень забавен! – Чию рассмеялся ещё громче.
- Кучка малолетних идиотов! – обиженно заявил Аой.
Такеру провёл по волосам и нахмурил брови.
- Мне нужен фен. Чию, можно я пойду и возьму фен? – Он посмотрел на парня чистым невинным взглядом, указывая пальцем на второй этаж. – Только фен, честно. – На лице солиста засияла нежная улыбка.
- Ты что с ним сделал?! – с ошарашенным видом произнёс Аой.
Басист пожал плечами и поджал губы.
- Приручил? – Чию вновь рассмеялся.
Такеру так и продолжал стоять, указывая пальцем на второй этаж, в ожидании разрешения.
- Иди-иди, – тихо сказал басист.
- Охренеть!!! – воскликнул Юджи. – Он такой МИЛЫЙ!!! – На последнем слове гитарист скривил лицо, словно «милый» для него одно и то же, что «отвратный».

Солист сел на пол гостиной, включив шнур фена в розетку, и принялся сушить волосы. Чию сел на пол напротив него, вперившись пронзительным взглядом в переносицу парня.
- Что произошло, Такеру? – в мыслях произнёс басист.
- Не скажу, – в мыслях ответил ему солист.
- Тебе придётся.
- Даже не надейся.
Такеру высушил волосы, и они ровными светлыми кудрями легли на его плечах. Парень опустил голову вниз, уперевшись рукой в пол. Его вновь затрясло. Солист даже не смог скрыть, насколько ему стало плохо.
- Чию, не надо. Мне итак больно, – в мыслях произнёс он.
- Тогда открой мне доступ к этой информации.
Юджи посмотрел на басиста, перевёл взгляд на Такеру, вновь на Чию, на солиста.
- Вы что, общаетесь на телепатическом уровне что ли?! – воскликнул он.
Чию кивнул, не отводя глаз от Такеру.
- Хватит! – выкрикнул солист, посмотрев на Чию горящими глазами. – Перестань копаться в моей голове!
- Ради чего? – в мыслях спросил басист.
- Ради вашего же спасения! – ответил ему вслух парень.
Солист взвыл, словно раненное животное, царапая сквозь одежду своё тело.
- Я этого больше не вынесу! Убейте меня! Пожалуйста! – Он смотрел на всех троих, словно на врагов, заливаясь слезами. – Чию, не подходи ко мне. Мне тяжело себя контролировать, - в мыслях попросил Такеру.
- Уйдите отсюда! – Басист встал над парнем, вытянув руку в сторону Аоя и Юджи, словно обороняясь.
Чию раздвинул ноги солиста и сел к нему вплотную, вытирая со щёк слёзы. Такеру обнял себя за плечи, терзая их когтями. Он сбивчиво задышал через рот, жадно разглядывая лицо басиста, словно видит его в последний раз.
- Какой же ты у меня красивый, Чию, – с грустью и тоской в голосе произнёс солист. – Такой ласковый, нежный, добрый, совсем не такой, как я, – глотая слёзы, продолжил он. – А я, знаешь…, я просто хотел быть счастливым. Я просто хотел кусочек этого человеческого счастья. А вот как всё вышло. – Такеру сделал паузу и сглотнул слюну. – Найдёшь ты ещё своё счастье, обязательно найдёшь. У тебя ещё вся жизнь впереди. Ты просто не забывай меня, ладно? Ты иногда вспоминай обо мне, чтобы мне там, в аду было не так тяжко. Знаешь, ты самое лучшее, что у меня было в этой жизни. Я не знал, что всё произойдёт именно так. Но у меня, оказывается, есть мать, у которой на меня другие планы, идущие вразрез с моим собственным счастьем. Слишком жестокая судьба обрушилась на мои хрупкие плечи, а её автор – бессердечная тварь. Но кому есть дело до чужой боли? Не забывай меня, ладно? Только не плачь. Ты только не плачь по мне, чтобы мне не было так тяжко там, без тебя. Ты…. – Солист сглотнул слюну. – Ты священен для меня. Мне кажется, я прозрел с тобой, я повзрослел с тобой. Этот мир стал значить для меня что-то именно тогда, когда в этом мире появился ты. – Такеру закрыл лицо руками. – Господи, – прошептал он. – Господь, если ты есть, защити нас, Господь. Прости мне всё моё зло, Боже. Дай мне шанс исправиться и встать на правильный путь. – Солист обнял ногами Чию, положил руки ему на шею и, прижавшись, прошептал на ухо, – Сейчас ты узнаешь всё. Только не говори им ничего, хорошо? – Такеру взял его руку в свою и закрыл глаза. – Прости меня за всю эту правду, – в мыслях произнёс он.

«Такеру гулял по весенней роще, любуясь переливами солнечных лучей между пушистых бледно-розовых облаков. Небо играло всеми оттенками бордового и фиолетового, словно огранённый аметист. Тёплый ветер ласкал его нежное улыбающееся лицо и играл со светлыми локонами волос. Солист с интересом рассматривал природу, пытаясь запечатлеть каждый штрих её волшебства.
Вдруг вдоль рощи эхом пронеслось его собственное имя. Он не слышал раньше этот голос. Этот интерес и затащил его в коварные лапы чужаков….
Что-то белое, словно призрак, мелькнуло между деревьев, зазывая его по имени. Такеру подался воле любопытства и направился вперёд. Вскоре солист остановился. Прекрасная нимфа в лёгком белом платье танцевала на лужайке. Её длинные светлые локоны развивались на ветру медовыми парящими волнами. Такеру, как заворожённый, любовался её красотой и изяществом движений. Казалось, вот-вот и она взлетит, расправив свои белоснежные крылья за спиной.
- Мама? – полушёпотом спросил парень, сделав шаг вперёд.
Нимфа ему по-детски улыбнулась и вытянула руки вперёд.
- Я так долго ждала тебя, мой мальчик! – воскликнула она, приглашая наивное дитя на поляну.
По дурости или той же наивности парень подался вперёд, замечая, как с каждым шагом нимфа превращается в ведьму. Но отступать ему было уже некуда, внезапно, оказавшись в окружении её армии голодных кровососущих тварей. Такеру с усмешкой огляделся и повёл челюстью.
- Вот я и смотрю, всё было слишком фантасмагорично. Где-то, да должен был присутствовать подвох, – с пафосом и наглостью выплюнул солист. – Ты красивая, конечно, до одури, но гнилью от тебя тащит, как от трупа на четвёртой неделе разложения! Что тебе от меня нужно?!
- Продолжение рода! – прошипела мать.
Такеру поперхнулся собственной слюной, вытаращившись на неё с изумлением. Он закрутил головой, делая шаг назад. Чьи-то ледяные пальцы сомкнулись в удавку на его шее.
- Нет, - прошептал солист. – Нет! НЕТ!!! – его голос перешёл на вопль. – ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!!
- Ты будешь хорошим мальчиком, или мы убьём твоих дружков вместе с папочкой.
- Зачем тебе это нужно?! – проскулил Такеру.
- Любимый муж оказался предателем, выкрав у меня моего единственного наследника, а всех твоих младших сестёр и братьев я нечаянно затискала до смерти. Нет ничего вкуснее крови младенцев.
Солист тряхнул головой и стёр со щеки слезу.
- А что потом?! – жалобно спросил он.
- А потом ты станешь для меня бесполезен, и я убью тебя! – скалясь, ответила дама.
- Ну, ты и тварь! – выплюнул Такеру.
Пальцы на его шее сжались ещё сильнее. Солист, задыхаясь, упал без сознания.
Он очнулся в каком-то подвале с тяжестью на шее и болью предательства в сердце. Парень схватил себя за шею, и его пальцы легли на широкий железный ошейник, толстая цепь от которого вела к стене. Конец цепи был приколот к крюку, торчащему из стены.
- Отлично! – выдохнул Такеру, исподлобья изучая глазами крюк.
- Такеру! – Раздался знакомый голос из противоположного угла подвала.
Солист бросил взгляд в угол и метнулся назад к стене, сделав большие глаза.
- Вэл! – Он с болью и сожалением посмотрел на девушку.
Лицо Такеру исказилось в страдании. Он покрутил головой и резко выдохнул воздух через рот.
- Год прошёл, не так ли? – с болью улыбнулась она.
- Не видеть бы тебе меня ещё тысячу лет! – взмолился солист.
- А я ведь по-прежнему люблю тебя. Я знаю, что ты меня – нет, но я не держу на тебя обиды. Такова жизнь. Можно я подойду к тебе?
- А ты сможешь?
- Да! Прикован-то только ты! – с ехидной улыбкой заявила Вэл.
- Что-то мне не нравится твоя улыбка….
Девушка подошла к нему грациозной походкой победителя с подлой оценивающей улыбкой на губах. Она присела к Такеру вплотную и, положив ладонь на его щёку, поцеловала в закрытые губы.
- Ты меня, конечно, прости, но я не собираюсь с тобой любезничать и уж, тем более, спать, – заверил её солист.
- А придётся, – нагло улыбаясь, ответила Вэл. – Иначе, они убьют всех тех, кто тебе так дорог!
- Так ты с ними заодно?
- Заодно. Ради ночи с тобой!
Такеру поднял вверх бровь и ухмыльнулся, отведя взгляд в сторону. Но его улыбка была пропитана ничем иным, как отчаянием, болью, страхом и отчуждённостью – целым букетом пышных цветов с алыми ядовитыми языками, который больше подойдёт для могилы, чем для украшения свадебного стола.
- Тебе ведь было хорошо со мной! – взорвалась девушка.
Вэл силой развернула его лицо к себе. Солист посмотрел на неё оценивающим взглядом.
- Ну, так…. Неплохо. Но было и лучше. – Он выдержал паузу. – Не с тобой, правда. – Такеру нагло улыбнулся, словно желая отдать ей обратно все её грязные улыбки.
- Подари мне одну ночь. Только одну ночь. Я ведь немногого прошу! – залепетала она.
- Я не делаю подобных одолжений! – Солист чётко и твёрдо произносил каждое слово, будто выделяя каждую, отдельно взятую, букву из фразы, как нечто особенное и по себе значимое. И, не смотря на то, что говорил он это сквозь зубы, слова его были чётки и трезвы.
Такеру хотел подохнуть, исчезнуть, выпрыгнуть из своего тела и просочиться сквозь стены бестелесным призраком – ДА ВСЁ, ЧТО УГОДНО!!! Всё, что угодно, только не попасть живым в руки своей матери и её армии. Он был настолько отчаян и запуган, что думать о родном доме и спасении у него просто не хватало не то, что сил, а самих мыслей. Но он не будет этого показывать. Он не даст им насладиться своим видимым отчаянием.
Солист облизал пересушенные губы, задержал взгляд на губах Вэл (кажется, сейчас он вспомнил то время, когда эти губы были сладки и приятны для него на вкус), но резко отсёк любое, внезапно подкравшееся, воспоминание и посмотрел в её глаза.
- Увы! – Такеру попытался вложить в это слово как можно больше холода и отрицания, но не для Вэл. Для себя.
- Я что, не хороша собой?!
- Ммм…. Тебе не идёт красный цвет помады. Я всегда говорил тебе, что он тебя старит.
- При чём здесь цвет моей помады?!
- Притом, что я не хочу тебя ни с ней, ни без неё. Я не хочу тебя вообще, какой бы ты ни была! – Солист произносил это с такой уверенностью, что уже был готов поверить в свои слова сам.
- Такеру, почему мы расстались?! Всё же было хорошо!
- Всё было прекрасно! – воскликнуло его подсознание. – Всё было отвратительно! – произнёс он вслух. – Я развивался, а ты деградировала, ослеплённая своим фанатизмом ко мне! Кроме постели нас не связывало ничего больше. С тобой было не о чем поговорить даже. Да и о чём с тобой говорить было, если ты коллекционировала мои записки, оставленные на холодильнике? Я не люблю глупых женщин, а ты относишься именно к таковым! Твоё подражание моему идеалу мне осточертело! У тебя полностью отсутствует своё собственное мнение! Жить с тобой одно и то же, что жить с самим собой, только с вагиной вместо члена! Теперь понятно?! Популярно объяснил?! – Солист выдохнул воздух с облегчением. Вот теперь он, кажется, поверил в свои слова окончательно.
- Но я ведь могу измениться! Какой ты хочешь, чтобы я была?!
Солист издал нервный смешок, закатив глаза в потолок.
- ВОТ В ЭТОМ и вся суть!!! В том, что ты идиотка непробивная! Какой я хочу, чтобы ты была?!! Я хочу, чтобы ты жила на северном полюсе подальше от меня и желательно без средств связи ВООБЩЕ, чтобы не мучить меня своими назойливыми звонками! Научись, в конце концов, мастерству исчезать! Выбери себе в кумиры Мияви и отвали от меня!!!
- Но Мияви женат.
- Боже! – Такеру шлёпнул ладонью по своему лицу. – И ЧТО?!! Он что, после этого не человек что ли?!!
- Почему ты до сих пор в одежде?! – заявила, спустившаяся в подвал, мать.
- ОРИГИНАЛЬНО!!! А почему я должен быть без неё?!!
- Это разве не твоя любимая девушка?! – Дама схватила Вэл за волосы.
- Да меня блевать от неё тянет, если честно, – тихо ответил солист, наблюдая с неприкрытым страхом за действиями матери.
- Даже, если я убью её? Не жалко девочку?!!
Такеру завертел головой с сожалением, его глаза были полны страха и отчаяния.
- Я не могу! Прости! Я просто не могу! – Он умоляюще смотрел на плачущую Вэл.»

Мысли солиста оборвались. Он смотрел в пол, по его щекам текли слёзы.
- Что с ней произошло? – еле слышно спросил Чию.
- Они её убили, – на выдохе одними губами ответил солист. Он повёл челюстью и посмотрел на басиста. – На глазах у меня. – Его взгляд забегал. – Они содрали с неё кожу и сожрали, оставив лишь обглоданные кости, – всхлипывая, произнёс он в полный голос, содрогающийся и ломающийся от истерии.
Такеру показал ему свои стёсанные ладони.
- Я пытался освободиться и спасти её, но…. Несчастная девочка…. Через неделю ей должно было исполниться двадцать лет…. Я больше ничего не помню. Теперь ты понимаешь, почему я так боюсь за вас троих? Они ведь ни перед чем не остановятся! – Солист тяжело вздохнул, вытер слёзы и встал с пола. – Извини. Мне нужно на улицу. Здесь слишком душно.
Чию кивнул, опустив голову вниз.

Такеру вышел на улицу и сел в беседке.
- Несчастная девочка, – прошептал он, подняв глаза в ночное небо.
Солист начал вспоминать, как они познакомились после его концерта на афтепати в каком-то клубе. Он тогда приметил её из всей толпы. Такеру нашёл забавным тяжёлый макияж на хрупком детском невинном лице Вэл, её рок атрибутику на тонких пальцах, запястьях и шее. Она, казалось, вот-вот согнётся под тяжестью всей этой бутафории. Солиста привлекла именно эта красная помада на её губах, именно то стремление к его идеалу. Он ведь сам тогда к ней подошёл….
- Почему все, кого я люблю, должны умереть? Я словно разношу инфекцию, страшный вирус. Я обречён пережить всех, кого любил. Это нечестно.
Солист обнял себя за плечи и закрыл глаза.
Такеру выкручивало изнутри, будто какая-то сила пыталась сломать его кости, переставить их в обратном порядке. Во рту сушило, всё тело горело и ныло. Но он понимал, что Вэл в тот момент было гораздо хуже, а он не мог ничего сделать, он не мог её спасти.
- Как я мог спасти тебя, если я не могу спасти даже себя? – прошептал солист в небо. – Ты смотришь на меня своим воспалённым красным глазом Луны, словно тебя поразил приступ мигрени. Небо в мигрени. Забери меня! Дай миру надежду на свет!
В беседку бесслышно зашёл Аой. Он приложил ладонь к вспотевшему лбу Такеру и резко убрал руку.
- Скажи мне честно, у тебя был с ними какой-либо контакт?
- Я не знаю. – Солист посмотрел на мужчину стеклянными глазами, налитыми кровью, словно двумя красными бусинами. – Большую часть времени я был без сознания.

Чию и Юджи наблюдали за происходящим из окна внутри клуба.
- Чувак, похоже, совсем сломался, – произнёс с грустью в голосе гитарист.
- И что ты предлагаешь?! Отвезти его к психоаналитику?! Как ты себе это представляешь вообще?! «Здравствуйте! Моя главная проблема в том, что я убиваю людей»?! – затараторил басист. – Это не просто нервный срыв. Здесь что-то другое!
- Ну, ты же у нас общаешься с ним на телепатическом уровне! – с обидой и ревностью фыркнул Юджи. – Тебе лучше знать, если он доверяет тебе больше, чем своему собственному отцу!
- Потому что я никогда от него ничего не скрывал! – взорвался басист.
Гитарист поджал губы и закрыл глаза рукой.
- Мне просто страшно, Чию, – выдохнул он.
- Мне тоже страшно, но страх – последнее дело. – Чию ударил рукой по стеклу окна. – Что он делает?! – воскликнул басист.
- Что?!
- Посмотри!!!

Аой прокусил запястье Такеру и, морщась, сплюнул кровь на землю.
- СУКА!!! Я УБЬЮ ЕЁ!!! – взвыл он диким зверем.
Мужчина подхватил тело солиста и быстрым шагом понёс внутрь клуба.
- Чию, срочно ко мне!!! – прокричал Аой. – Юджи, посиди с Такеру, только не дай ему вцепиться в себя!
Мужчина отвёл басиста в сторону. Он провёл по лбу рукой и приложил ладонь к губам тыльной стороной.
- Только ответь мне честно, у вас была близость после его возвращения? – с придыханием в голосе спросил Аой.
- Нет. – Чию напряг брови.
- Обмен кровью был?
- Нет.
Мужчина поднял взгляд вверх и стёр со щёк слёзы.
- Чию, плохи дела. Лучше делай то, что я скажу, либо мы его потеряем!
Басист сглотнул слюну и отступил назад.
- Что они с ним сделали?!
- Посадили на крючок, - тихо ответил Аой. – Всё остальное увидишь сам.

- Тебе очень хреново, да?
- Очень…, – прошептал Такеру.
- Сейчас будет ещё хуже…. Чию, принеси алкоголь. Юджи, тебе нужно кое-что взять в моей комнате. – Аой достал из кармана своего чёрного бархатного френча ключи и протянул гитаристу.
- Я не пойду в твою комнату! – Юджи сделал шаг назад.
- Ты что, не понимаешь? У нас считанные часы?! – разозлился Аой.
Парень сглотнул слюну.
- Я не пойду в твою комнату, – повторил он еле слышно.
- Ну, хорошо…. – Аой повернулся к Чию, который уже держал бутылку с фужером. – Напоите его. Он должен выпить всё. – Аой поднялся с пола, подошёл к басисту и забрал у него фужер. – Из горла.
- Зачем? – опешил Чию.
- Так надо. – Он удалился в свою комнату.
- Даже не надейся. – Солист с усмешкой посмотрел на Чию.
Басист закатил глаза.
- Он сказал, надо, значит надо! – Парень присел рядом с Такеру и протянул бутылку.
- Я не буду это пить! – заворчал солист.
- Мы потом об этом поговорим, хорошо? – Чию открутил крышку и приставил горлышко бутылки к губам Такеру.
Солист, морщась, попытался отвернуться, но басист отвёл его голову назад и силой заставил выпить. Сделав один глоток, Такеру раскашлялся. Он сделал жалкие попытки выкрутиться, убрать бутылку, но парень держал её слишком крепко.
- Всё. Всё! Хорошо! Я сам! – отворачиваясь, воскликнул солист.
Юджи подошёл к парням и сел на пол напротив Такеру.
- Что? Интересно? – Глаза солиста горели ненавистью.
- Такеру, не злись. Аой знает, что делает.
Парень тяжело вздохнул, махнул головой и сделал ещё один глоток.
- Это же невозможно пить!
- Пей! – взорвался Чию. – Вчера ты пил то же самое, словно милк-шейк!
Такеру вздрогнул.
- Я же попросил! – Аой недовольно посмотрел на содержимое бутылки и перевёл взгляд на Чию.
Он сел на пол рядом с камином и начал доставать из сумки предметы. Скальпель, перчатки, спирт, полотенце, бинты, пластыри, ватные спонжи, пинцет. Такеру ошарашенным взглядом наблюдал за действиями Аоя.
- И почему мне кажется, что сейчас мне настанет пиздец? – Солист подавил нервный смешок и залпом выпил полбутылки.
Аой, не обращая на него внимания, раскалил над огнём камина лезвие скальпеля и положил предмет на полотенце.
- Так. Чего-то не хватает, – начал сам с собой рассуждать мужчина. – Банка. Мне нужна банка. – Он встал и вновь удалился.
- Не пытать ли вы меня собрались? – голос Такеру начал заплетаться. – Дайте мне покурить что ли?
Чию воткнул сигарету в рот солиста и поднёс зажигалку, не предавая значения тому, что тот не курит.
- Затянись и, не выдыхая, сделай глоток, и все проблемы уйдут.
Такеру, прищурившись, подозрительно покосился на басиста.
- Ты меня к чему склоняешь?
- Ни к чему. Я говорю, а ты делай.
- Что, всё настолько плохо?
- Ты не представляешь, насколько.
- Банка! Я нашёл банку! – Аой покрутил перед глазами стеклянный сосуд, словно хвастаясь перед самим собой находкой. – Так. Всё готово. Иди сюда! – Он посмотрел на солиста.
Такеру бросил испуганный взгляд на предметы, предназначенные для пыток, на банку, на Аоя и тяжело сглотнул слюну.
- Это что, не шутка? – заскулил парень.
Аой вздохнул и направился в сторону солиста. Тот вырвался из объятий Чию и, спотыкаясь, рванул к двери.
- Она заперта, – спокойным голосом заверил его мужчина, продолжая медленными шагами направляться в сторону Такеру.
Солист большими глотками допил содержимое бутылки и отшвырнул её в сторону.
- Ты не сможешь! – По его щекам потекли слёзы.
- Твоё счастье в том, что смогу. – Аой поднял парня на руки и отнёс к камину, усадив на ковре.
Он снял с себя френч, откинул в сторону и расстелил на своих коленях полотенце.
- Снимай футболку, мне жалко её портить. – От этого спокойствия в голосе Аоя по телу Такеру побежали неприятные мурашки.
- Не надо…, – прошептал солист.
Мужчина посмотрел на Чию, тот сразу без лишних слов понял, что нужно делать. Басист стащил с парня футболку и взглянул на Аоя в ожидании следующих указаний.
- Положи его голову мне на колени. Держи его крепко и ни в коем случае не давай уснуть. – Он смочил ватный спонж спиртом и протёр шею Такеру. – Как прошёл день? – Вместе с тем Аой уже делал надрез скальпелем.
- Да пошёл ты на хер! – фыркнул солист, жмурясь от боли и сильно сжимая ладонь Чию в своей руке.
- Такеру, тебе придётся со мной разговаривать. Я не хочу, чтобы ты потерял сознание или уснул, – заверил его мужчина.
- И что тогда? – обозлено, отозвался парень.
- И тогда ты умрёшь, – спокойно ответил тот, раздвигая ткани раны.
Басист взглянул на Аоя растерянным взглядом. Такеру сжал зубы, из его глаз хлынули слёзы. Он попытался вырваться, но крепкие руки Чию не дали ему даже шелохнуться.
- Вот оно, – прошептал Аой.
- Чёрт возьми! Что это!? – завопил Юджи, таращась бешеными глазами на нечто, пульсирующее в ране солиста.
- В принципе, это то, что я и предполагал увидеть. – Мужчина натянул на руки медицинские перчатки. – Эта тварь заражает кровь жертвы за сутки, после чего умирает вместе с жертвой, травясь своим же собственным ядом. Я не в первый раз встречаюсь с подобным.
- За сутки? – Такеру подавил нервный смешок. – Отлично! – Он туманным взглядом посмотрел в глаза басиста и резко зажмурился. – Отец, не надо! – закричал парень, рефлекторно сворачиваясь в позу эмбриона.
Аой замер, приоткрывши рот. Его сердце – мужчина начал чувствовать его на физическом уровне в своей грудной клетке трепещущей подстреленной птичкой.
- Ты в первый раз за всю твою жизнь назвал меня отцом, – прошептал Аой.
- Аой, продолжай вытаскивать из него эту херню! Он же подохнет! – взорвался Чию.
Солист улыбнулся.
- А если я умру, ты найдёшь меня в следующей жизни?
- Большее, что я могу пообещать тебе, это дать по роже за эти слова!
- Чию, а ты умеешь поддержать в трудную минуту, – вздыхая, отозвался мужчина, подтягивая пинцетом непонятную тварь. – Слишком глубоко сидит…. – Он ввёл внутрь раны большой и указательный палец, чтобы поддеть существо.
Такеру прижал к своей груди руку басиста.
- Пообещай мне, что запомнишь меня, Чию. – Глаза солиста начали закатываться. – Пообещай мне, что никогда не забудешь меня.
- Это просто страшный сон! – Юджи затряс головой.
- Что бы ни произошло, помни, что я был в твоей жизни.
- Ты не умрёшь…, нет….
- Чию, я знаю день своей смерти, я знаю имя своего убийцы. У меня не так много времени и слишком много, чего нужно сказать тебе….
Аой покрутил банку перед лицом Такеру.
- Вот оно! Здесь! Полное переливание крови, и ты будешь чист.
- Это бессмысленно, как вы не понимаете….
- Ты расскажешь мне, что произошло? – прошептал басист.
- Нет!
- Почему?!
Парень опустил глаза
- У меня трое суток, чтобы выбрать – вы или я. Свой выбор я уже сделал. Я уйду к ним, и вы останетесь живы. Чию, запомни меня таким, какой я сейчас. Потом уже не будет ничего. Прости меня за то, что я ввязал тебя во всё это. Я знаю, что они получат своё и убьют меня. Но, наверно, так будет даже лучше. Я слишком много траура принёс в этот мир.
- Как ты можешь говорить об этом так спокойно!!!??? – не выдержал Аой.
- Знаешь, после того, что я пережил в их доме, мне уже всё равно, что со мной будет. Единственное, что ранит меня, – это боль, связанная с любимыми людьми. Я разрываюсь на две части, но я не могу потерять вас всех. И пусть я лучше вас всех никогда больше не увижу, но зато я буду знать, что вы живы, хотя бы, до того момента пока они не прикончат меня. Я прекрасно понимаю, что они отпустили меня, чтобы попрощаться со всеми вами. Чудес не существует, и у меня нет сил в них верить.
Мужчина прижал к себе содрогающееся тело Такеру и заплакал
- Я не отдам им тебя, слышишь?
- Мне очень жаль….
- О каких трёх сутках может идти речь, если эта нечисть убила бы тебя за сутки? Несостыковка! – задумался Юджи.
- Да здесь всё проще, чем кажется, – ответил Аой. – Она прекрасно знает, что я так или иначе смогу вытащить этого паразита, но пока я был бы в неведении, Такеру заразил бы уже всех. Это и было её планом.

- - -Реальность- - -

Чию, закуривая сигарету, посмотрел в окно.
На улице какие-то малолетки издевались над собакой. Девочка лет четырнадцати держала в руках поводок, видимо, она была хозяйкой собаки. Девочка сильно ударила собаку по спине, сложенным вдвое, поводком и рассмеялась. Зверь пригнулся и пополз в сторону. Девочка пнула собаку ногой, а мальчик начал гладить зверя. Хозяйка приказала собаке подойти, та послушалась и, виляя хвостом, подошла к девочке, начав облизывать ладони хозяйки.
«До чего же знакомая картина!» – фыркнул Чию и отвернулся от окна. – «Интересно, что ты сейчас делаешь?» – подумал он. – «Наверно, сидишь на облаке в своём сказочном мире и играешь со звёздами». – Чию потряс головой. – «И, правда, ведь такие, как ты, просто не существуют». – Он тяжело вздохнул и затянулся.
Вдруг что-то щёлкнуло в его голове. Он начал вспоминать имена, названия…, в конце концов, он вспомнил, где приблизительно находится этот клуб, в котором всё произошло. Чию подорвался на месте.
«Стена! Настенный календарь! Чёрт с ним! Я не отмечаю числа!» – Он включил компьютер, нашёл мобильный телефон – и там, и там высветилась дата «11 мая». – «Сегодня в девять», – повторил он вслух, когда-то сказанные ему во сне, слова Юджи.
Интернет. Поиск. «Такеру». Enter.
Чию дёрнулся от монитора компьютера и схватился за голову руками.
«Ты существуешь!» – воскликнул он.

Внезапно раздался звонок мобильного телефона.
- Мне нужен фотограф. Я набрал правильный номер? Он был указан на Вашем сайте.
- Да, это я…. – Чию, как заворожённый, смотрел на монитор.
- Здравствуйте! Я менеджер группы SuG….
Чию поперхнулся и, перебивая мужчину, пролепетал:
- Это та самая группа, в которой….
- Да-да! Такеру! – перебил менеджер в ответ. – Мы можем воспользоваться Вашими услугами? У Вас отличная репутация. Думаю, Вы нам подходите.
- Я согласен.
- Подождите! Мы не обсудили детали и оплату.
- Я согласен! – повторил Чию, не веря своим ушам.
- Да подождите Вы соглашаться! Есть некоторые нюансы. Возможно, они Вас переубедят с нами сотрудничать.
- Говорите, – вздохнул Чию.
- Нам нужно, чтобы сегодня к девяти часам вечера Вы подъехали в один клуб с аппаратурой. Адрес я Вам пришлю в SMS сообщении. И от Вас потребуется серьёзная компьютерная обработка.
- Обработка-то зачем?
- То, что Вы привыкли видеть на экране телевизора, отличается от реальности, поверьте.
- Верю….
- Тогда до вечера. Спасибо.
Чию ухмыльнулся и развалился в кресле.
«Ну, что ж, ты сам идёшь ко мне навстречу», – подумал парень. Он посмотрел на монитор компьютера. – «Такеру» – произнёс Чию вслух.
Пришло SMS сообщение. Адрес указывал именно на тот самый клуб из сна. Парень смотрел на экран телефона минут десять, перечитывая несколько раз текст.
«Меня что, разыгрывают?» – подумал он, но в этот момент Чию твёрдо решил пустить всё на самотёк и не показывать лишних эмоций на людях.

- Чего тебе?! – прошипел Такеру в трубку телефона.
- Просыпайся! Сегодня много работы!
- Какого хрена я должен тащиться куда-то в свой День Рождения, а?! Вот, ответь мне, Юджи! В году что, мало других дней?!
- Это работа!
- Эта работа в могилу меня сведёт! – его голос задрожал.
- Так! Я сейчас приеду к тебе!
- Побыстрей, если можно. Мне чертовски плохо.
- У тебя что-то болит?
- Да ни черта у меня не болит! Мне жить не хочется! – Такеру бросил трубку, но через пару секунд сам набрал номер Юджи. – Открой своим ключом, ладно?
- Я тебя пришибу, идиот!!! Оживлю и убью своими же руками! Только попробуй что-нибудь натворить!
- Тоже мне некромант нашёлся! Я тебя предупреждал, а ты мне не верил!
- Тебя лечить надо!!! – заорал гитарист.
- Единственное, что мне нужно – это он!
- Его не существует, пойми! Он вымышленный герой! У тебя депрессия! Это лечится!
- Это не лечится, – тихо ответил солист. – Как можно излечить любовь к жизни, к матери, к ребёнку? Как можно перечеркнуть то, что на сердце?
- Не сравнивай свой фанатизм с серьёзными вещами!
- Это тоже серьёзно.
- Такеру, подумай хотя бы о матери! Не делай ей такой удар в день своего рождения, ладно? Мне ни понять твоей любви, у меня в жизни всё слишком легкомысленно, но я знаю, что тебе очень тяжело.
- Ага! И поэтому ты переехал жить к себе, оставив меня один на один со всей этой болью?!
- Это было твоё решение, не помнишь?!
- Мне так не хватает банального человеческого тепла….
- Тебе никто не сможет заменить этого героя из твоих ночных кошмаров. Банальное человеческое тепло тебе не поможет.
- А вдруг он существует….
- Хотя бы с верой в это, но ты должен жить.
- Когда ты приедешь?
- Я у твоего порога уже. Слава Богу, я живу на соседней улице.
- Открой сам. Я не могу встать с кровати, у меня голова кружится. – Такеру повесил трубку.
- Ты опять ничего не ешь?! – Юджи вошёл в комнату и бросил на солиста укоризненный взгляд.
- Ну, может, мне всё-таки удастся покончить с жизнью, не совершив самоубийства. – Такеру еле улыбнулся.
Парень вздохнул и покачал головой. Он осмотрелся вокруг себя, весь пол был завален пустыми бутылками дорогого алкоголя и смятыми пачками сигарет.
- Ты по-прежнему ищешь его на дне бутылки?
Солист без интереса посмотрел на пол.
- Ты пришёл меня воспитывать? Если так, то убирайся!
Юджи сел на кровать.
- К твоему сведению, алкоголь содержит большое количество калорий, так что ты не умрёшь, если будешь морить себя голодом, просто-напросто потеряешь всю свою красоту.
- Ах, ну, давай поговорим ещё о моей красоте. Она из меня так и прёт!
- Ага. Особенно сейчас, – расхохотался Юджи.
Болезненно-белая кожа, впалые глаза, обрамлённые чёрными синяками, трясущиеся руки – это и есть тот самый секс символ.
- Вставай! Сейчас будем завтракать! – воодушевлённо воскликнул Юджи, словно желая подбодрить Такеру.
- Это всё, конечно, замечательно, но я не могу встать, у меня нет сил.
Юджи прищурил глаза и хитро улыбнулся.
- Эй! Даже не смей меня трогать своими грязными ручищами! – завопил, словно потерпевший, солист.
- Тогда вставай.
- Может, без завтрака обойдёмся?
- Нууу, тогда я вызову реанимацию, и они тебя будут кормить под капельницей.
- Фууу! Юджи!!! Фууу! Это отвратительно! – Такеру скривил лицо. – Мерзость какая!
- Мерзость – это твой внешний вид на сегодняшний день. На тебя без слёз не взглянешь.
- Ну, и не смотри, – безмятежно ответил солист.
- А ещё три года назад я преследовал идею зажать тебя в каком-нибудь тёмном квартале.
- Ага. Всем бы меня только и зажать. У меня, между прочим, тоже есть сердце, а не только кукла вместо лица. – Такеру отвёл взгляд в сторону и через мгновение посмотрел на Юджи, широко распахнутыми, глазами. – Три года назад? Меня?! В тёмном квартале?!! ЗАЖАТЬ?!!! Юджи, ты педофил!
- Конечно! Тебе же тогда было всего-то двенадцать! – рассмеялся гитарист.
- А сколько мне было?
- Да чёрт его знает. Я и сейчас-то без понятия, сколько тебе лет. Двадцать один, наверно. У вас, у кукол, на лице не выражается возраст.
- Я не кукла!
- А кто же ты?! – Юджи ткнул пальцем в постер на стене. – Самодовольная беспардонная кукла, только немного потрёпанная и вечно пьяная.
- Жалко, что эту куклу зовут не Барби, – вздохнул Такеру. – У Барби хотя бы был Кен. – Парень закатил глаза и отключился.
- Эй! Эй! Чувак, вернись! – Юджи перескочил через всю кровать и затряс тело парня.
Он приподнял его, продолжая трясти.
Такеру приоткрыл глаза.
- Не говори об этом никому, ладно?
- И часто это с тобой случается?
- Раза три-четыре на дню.
- Такеру, я был неправ, сказав, что алкоголь может заменить тебе пищу по количеству калорий. Ты действительно подыхаешь!
- Ну, вот и хорошо!
- Мне так хочется тебя ударить сильно-сильно, но я боюсь, что ты просто сломаешься от этого.
Такеру уткнулся носом в футболку Юджи и заплакал.
- Лучше обними меня, а я закрою глаза и попытаюсь себя обмануть. Мне хотя бы мгновение. Одно мгновение его присутствия рядом могло бы столько всего исправить.
- И определить тебе место в психиатрической клинике.
Солист зарыдал в полный голос.

Такеру сидел на стуле, закинув ногу на ногу, и курил одну за другой, отправляя окурки в пепельницу на полу перед собой. Его взгляд, словно рассеялся без определённого места назначения.
- Эй! Сейчас придёт менеджер и ввалит тебе, если увидит, что ты куришь! – заверил Юджи, крутясь возле зеркала.
- Тогда пусть лучше убьёт меня на хрен! – огрызнулся солист.
- Бля! Сатоми, отними у него сигареты! – Гитарист обратился к своему визажисту.
- Да я даже подойти к нему боюсь.
- Вот и правильно! – рявкнул Такеру. – Отвалите от меня все!
Девушка покачала головой и принялась накладывать Юджи макияж. Парень с соблазном посмотрел на неё и, обняв за стройные ноги, потянул на себя.
- Давай, сделай меня красавчиком, – улыбаясь, проурчал Юджи.
- Красавчиком тебя сделала мама, мне лишь остаётся завернуть всё это в красивую упаковку.
Гитарист вытянул губы в ожидании поцелуя.
- Меня сейчас вырвет! – Такеру, скалясь, прошипел, испепеляя Юджи ненавистным взглядом. – Вы можете заниматься этим не при мне?! Не в моём состоянии лицезреть всё это ваше долбанное счастье!
- Прости…. – Гитарист с жалостью посмотрел на солиста.
Такеру встал со стула и, шатаясь, начал блуждать взад-вперёд, фыркая что-то себе под нос.
- Вы готовы?! – воскликнул менеджер. – Фотограф уже здесь!
Солист поднял лицо вверх и закатил глаза.
- А мне всё равно….
Мужчина подошёл к Такеру и заявил:
- Слушай, я понимаю, что у тебя какие-то личные проблемы, но это не оправдание твоих сорванных концертов и фотосессий! Оставляй своё плохое настроение у себя дома! – Он положил руку на плечо солиста и повёл в комнату для съёмки.
- Привет, Такеру, – тихо произнёс Чию, настраивая аппаратуру.
Солист резко понял глаза на знакомый голос. Парень застыл на месте подобно статуе, лишь его губы дрожью выдавали неподдельный страх и негодование.
- Т-т-ты?! – словно тихий ветер в знойный день, проплыло еле слышно и мягко, рассеявшись в воздухе.
Такеру упал без сознания. Чию с удивлением посмотрел на всю эту картину, но, понимая, что сейчас не самый подходящий момент кидаться спасать солиста и объясняться ему в чувствах, остался стоять на месте. К парню подбежало кучу народа, пестуясь с ним, словно с ребёнком.
«Ну, ещё бы! Звезда!» – подумал Чию.
- Да отвалите вы все от меня! – завопил Такеру, отталкивая от себя людей. – Со мной всё в порядке!
Он посмотрел на фотографа, опустил глаза и вновь взглянул на него, приоткрыв рот, словно хотел что-то сказать. Но Чию лишь смотрел на него оценивающим взглядом, держась из последних сил, чтобы не кинуться в объятия.
- Сфотографируй свою душу. Мне нечего вешать на стенах своего сердца, – вырвалось из Такеру с такой надеждой в голосе, что сердце фотографа сжалось в комок.
- Я не знаю, о чём ты, – резко оборвал Чию и опустил взгляд.
- Нет! Я так больше не могу! – сквозь слёзы дрожащим голосом прошептал солист.
Он встал с пола и сел на ступеньки лестницы, закрыв лицо руками. К нему подошёл Юджи и сел рядом.
- Ты чего тут устроил?!
- Юджи, это он! – воскликнул Такеру, подняв на парня глаза, полные слёз. – Это он, понимаешь?!
Чию наблюдал за происходящим, вслушиваясь в каждое слово.
- Кто? – спросил гитарист.
- Он!!! Он снится мне на протяжении трёх лет. Ты думаешь, я не смог бы узнать его?! Да я его голос в толпе чужих голосов узнать могу!
- Ты уверен, что это он? – с сомнением произнёс Юджи.
Такеру закивал головой.
Чию улыбнулся, наклонив голову на бок и любуясь солистом со стороны.
Гитарист посмотрел на фотографа, Такеру, поймав траекторию его взгляда, посмотрел туда же.
- Господи! – прошептал солист. – У него даже взгляд как в моих снах.
Они смотрели друг на друга, послав к чертям весь мир, менеджера, оплаченные часы аренды клуба, недоумевающих парней из группы. Чию резко опустил взгляд и подошёл к Такеру. Выдержав паузу, он спросил:
- А где колье за двадцать тысяч евро? – Парень хитро улыбнулся.
Солист завизжал и кинулся ему в объятья.
- Я знал…. Я знал, что ты существуешь! Я ЗНАЛ ЭТО!!!
Юджи смотрел на них округлившимися глазами.
- Ни хрена ж себе! Такое возможно?!
- А ты поверь! В жизни нет ничего невозможного. Это я понял именно после встречи с Такеру! Эти слова когда-то произнёс мне именно ты в моём сне, – с доброй улыбкой сказал Чию, прижимая к себе солиста.
Гитарист лишь отшатнулся в сторону.

И теперь им предстояло пережить долгие месяцы реабилитации от наркотической и алкогольной зависимости.
Им предстояло пережить новое знакомство с самими собой в реальности.
Но нет ничего, что невозможно сделать при поддержке любимого человека.

Солист поднял голову.
- Ты любишь меня, Чию?
- Безумно. – Он посмотрел на парня счастливыми горящими глазами.
- Это самый лучший день моего рождения!

Потому что теперь это не параллель. Это реальность.

back