То, чего не должно быть




То, чего не должно быть
2011'08'26 – 2011'08’27
Автор: Modoku… (Harumi)
E-mail: Modoku@mail.ru
Фэндом: j-rock, «Versailles»
Пейринг: Kamijo\Jasmine You, Kamijo\Hizaki
Рейтинг: R
Жанр: angst, drama

Сэммари: У него не было навязчивой идеей оставить всё «награбленное» себе, но так просто оставить всё, как есть, он не мог. Порой, в данной ситуации человеку, не вникающему в суть вещей данной истории, могло показаться, что всё настолько просто, что достаточно просто щелчком пальцев заставить мозг сделать правильный выбор. Жасмин, естественно, был не из подобных людей. Он четко всегда представлял то, чего хочет, поэтому сделать правильный выбор, тем более в подобной ситуации, ему было трудно. А ведь он, как и большинство людей, хотел банального счастья.


…В ту ночь он забыл о том, что он поменялся номером в гостинице с Хизаки. Голова болела, ноги еле шли. Он был не болен и не пьян. Если только опьянен. Опьянен красотой принца, что держался всегда впереди. Тело качнулось, и Жасмин уперся о стену, и, подпираясь ею, дошел до номера.
Когда он открыл дверь номера, увидел то, что не должен был видеть. Глаза отказывались воспринимать эту картину за реальность. С губ хотел бы слететь истеричный крик, как у дешёвых актрис в западных фильмах ужасов, но Жасмин не смог произнести и звука.
На широкой кровати разместились два тела наполовину укрытых шёлковой простыней. Страстно целуясь и двигаясь под покрывалом, пара издавала стоны, похожие на те, что Юичи когда-то представлял в своих фантазиях, когда они с принцем должны были выгибаться друг под другом.
Пара, заметившая появление постороннего человека, остановилась. Принц и принцесса были застуканы. Как это иронично. Испуг на глазах обоих успокоился, когда в незнакомце они оба узнали басиста.
- Там же написано «не беспокоить»! – возмутился Камиджо.
Хизаки даже захихикал от неудобного положения, в котором оказался. Картина действительно была очень и очень неловкой с обеих сторон. Конечно, они уже взрослые люди и в конечном итоге застукать коллегу за занятием сексом или быть застуканным - это не конец света. Только вот Жасмин больше не видел в этих людях коллег, он видел их предателями. Камиджо за то, что предал его любовь, хоть и не знал о ней, а Хизаки за то, что предал его дружбу, хоть и не знал о чувствах Юичи.
- Я забыл, - первые слова, которые он сумел произнести за это время, - Простите, - Юичи закончил свою мизерную речь и скрылся за дверью.
«Странно, - подумал Жасмин, - я эту табличку даже не заметил», - ухмыльнулся тот. Но басиста осенила та картина, что он увидел в номере Хизаки. Юичи направился в свой номер, перебирая в памяти тот момент, когда зашел в комнату. Он мог вспомнить всё до самых мельчайших подробностей: как лежала шелковая простыня, где лежала вся их одежда – всё, кроме лица Юджи. Жасмин всегда отчетливо представлял лицо Камиджо во время экстаза, но уловить настоящий момент он, видимо, не смог. Видимо тот ужас, что он испытал, помешал ему.
Зайдя в свой номер, Кагеяма упал на кровать и заснул, никто от этого не застрахован.

Утром Юджи проснулся от писка назойливого будильника, который тут же был кинут в непонятном направлении. Мужчина сел на кровать, протерев глаза. Повернув голову, он увидел на кровати рядом лежащего гитариста. Блондина не потревожил будильник и он сладко спал, сопя себе под нос. Камиджо улыбнулся и погладил Хизаки по голове. От нежных прикосновений принца, Хизаки замурчал сквозь сон.
Юджи встал и начал ходить по комнате, собирая свои вещи. Натянув на голое тело брюки, он свернул всю оставшуюся одежду и зажал подмышкой. Ещё раз подошел к кровати со спящим любовником и нежно поцеловал того в лоб.
- Юджи? – проснувшийся голос Хизаки мало чем мог походить на голос принцессы.
- Доброе утро, Химе, - улыбнулся принц, - Я пойду, а то надо хоть побывать в своем номере.
- Конечно, иди, - Хизаки провел рукой по заспанному лицу вокалиста и, повернувшись на другой бок, дал вторую жизнь прервавшемуся сну.
Юджи тихонько прошел к выходу и вышел за пределы номера, придерживая от удара дверь. Уже за дверью Камиджо выдохнул и спокойно пошел к себе в номер. «Сегодня едем домой!» - данная мысль грела душу. Все были очень рады окончанию турне, поскольку очень и очень устали разъезжать по автобусам и ночевать в холодных стенах гостиниц, пропитанными фальшью.
Зайдя в номер, Юджи окинул взглядом комнату. Вещи так и не были распакованы, так что ему придется чем-то заниматься ещё несколько часов до отъезда. Поэтому Камиджо решил спуститься вниз, в кафе и позавтракать. Когда он зашел в сам кафетерий, он увидел сидящего за столиком басиста, потягивающего что-то из стакана. Очевидно этим чем-то был какой-то алкогольный коктейль или что-то в этом роде.
- Доброе утро, Жасмин, - с приветливой улыбкой Камиджо присел к нему за столик.
- Доброе утро, - почти не поднимая головы с поникшим видом проговорил тот.
- Как спалось? – всё с той же улыбкой поинтересовался Камиджо.
Жасмин поднял голову. Под глазами виднелись немаленькие синяки, дающие понять, что ночь выдалась просто ужасно.
- Ого! Но разве такие мешки могут появиться за одну бессонную ночь? – удивленно проговорил вокалист.
- За ночь вместе со спиртным и транквилизаторами, очевидно, могут, - промямлил Юичи.
Камиджо подозвал официантку рукой и заказал два бокала пива и что-то съестное.
- Не много ли, сразу с утра два бокала пива зараз? – нахмурился Жасмин.
- Это не мне, это для тебя.
Кагеяма лишь пожал плечами. Несколько минут они молчали. После Камиджо начал разговор. Он много говорил о своих планах на выходные дни, что светят им ближайшее время. Жасмин более менее начал вливаться в разговор, теперь он не просто поддакивал, а уже что-то сам рассказывал. Он что-то говорил о своем соседе, у которого был очень высокий голос, как будто женский или же маленького мальчика.
- Мне сразу вспоминается одна история, - начал Юджи, - Когда я учился в школе, и мы проходили половую систему человека, учительница рассказывала нам о половом созревании, она была жутко болтлива и частенько говорила на иные темы, которые нас никак не касались. В тот день она рассказала нам о каком-то фильме, основанном на реальных событиях. Не помню, как он назывался и в какой стране это всё происходило. Дело было в Европе, давным-давно, где-то в восемнадцатом веке. Было тогда полно церквей, где были мальчишечьи хоры, которые своими тонкими голосами молили своего Бога. Когда парни начинали взрослеть, у них должны были «ломаться» голоса. Что бы этого не случилось и они навсегда оставались с теми прекрасными голосами, их кастрировали. Преподавательница говорила о сцене в этом фильме, где парнишка в одной рубашке садится в какое-то сооружение наподобие таза с теплым молоком, к нему тянуться пальцы и молоко вокруг него становится красным от крови. Представь только какая это красивая картина! Беспомощный малый, который ничего не может изменить. Представь, что вся его личная жизнь была в один миг убита в этой красивой картине. Он никогда не сможет быть настоящим мужчиной, не сможет иметь детей, он будет слабым. Единственное, что у него будет – его голос. А теперь представь, если он у него однажды «сядет», его жизнь просто потеряет смысл. Он не будет мужчиной, не будет отцом, у него не будет ни семьи, ни детей, ни работы, всё, что будет у него – его хриплый голос, который раньше молился его Богу. Печальная история, правда? Знаешь, я ведь в кой-то мере похож на этого мальчишку. У меня ведь тоже кроме голоса ничего нет. Я, конечно, не кастрат, но и детей никогда иметь не смогу. Всё оттого, что я гей. Я не бисексуал, и девушки меня абсолютно не возбуждают, как когда-то во времена моей юности. Поэтому всё, что у меня есть – мой голос. И если я потеряю его – потеряю жизнь.
Юичи внимательно слушал монолог Камиджо и даже в кой-то мере сочувствовал ему. Но образ картины прошлой ночи до сих пор не покидал его сознание, поэтому холод в его глазах не остывал.
- Таким образом ты жалуешься мне на свою жизнь? – спросил басист.
- Ни в коем случае, - помотал головой Камиджо, - Хоть в твоих словах и есть доля правды, но эта доля настолько мала, что её и не стоит учитывать.
Юичи снова пожал плечами. Близился час выезда в Токио. В зал зашел Хизаки и кивнул им головой, давая знак, что нужно всем собираться.
Мужчины встали из-за стола, оставив деньги на одной из тарелок и поднялись каждый в свой номер, дабы взять уже собранные вещи и спускаться вниз.
Когда вся группа в полном сборе отъехала от гостиницы, почти все спали. Один Камиджо сидел и смотрел в окно. Он уже не думал о планах на выходные, он не думал о Хизаки, все его мысли были отданы на растерзания Юичи. Хоть басист так ничего толком и не говорил, лишь поддерживал разговор, Юджи почему-то казалось, что он проникнулся его словами, и что Жасмин теперь не просто Жасмин Ю, а он стал для него кем-то больше. Возможно, Кагеямой Юичи.

Жасмин сидел в комнате у окна, наблюдая за тем, как садится жаркое солнце, наполняя вечерний Токио тысячами оттенков. Скоро Токио озарят миллионы фонарей и зажженных окон, за светом которых не будет видно звёзд.
«Печально», - подумал Юичи.
Он прокрутил это слово в голове примерно тысячу раз голосом Камиджо, который тогда рассказывал ему ту историю. Он вновь словил себя на мысли о том, что снова не может вспомнить его лица. Как бы Кагеяма не старался, а полное лицо он вспомнить не мог. Он прекрасно помнил очерченные глаза, шевеление губ, когда Камиджо произносил слова, его нос, его кожу. Но полной картины мужчина так и не мог добиться.
Так Жас просидел около полутора часа, пока солнце не исчезло окончательно, и улицы не озарил искусственный свет от фонарей. В ту же минуту раздался звонок в дверь. Жасмин никого не ждал. Тем более в столь поздний час. Поэтому все звуки решил игнорировать напрочь. Но, как только в дверь начали ломиться с криками «Я знаю, что ты там, открой мне!», мужчина не спеша направился к двери, посмотреть, что за «засранец» посмел потревожить его покой.
Он посмотрел в глазок и увидел у двери шатающуюся фигуру с бутылкой, очень напоминающую Камиджо. Распахнув дверь, Жасмин впустил его внутрь. Это существо (язык не поворачивается назвать его человеком) ввалилось в квартиру басиста с таким шумом, что скорее всего о позднем госте музыканта узнали все соседи.
- Жас, ну ты чего не пускал-то меня, а? – Камиджо был в стельку пьян, от него жутко несло перегаром.
Он кинул обувь в неизвестном направлении. «Наверное, завтра долго будет её искать» - подумал Юичи.
Обойдя весь дом, Камиджо рухнул на кровать в спальне.
- О, нет, - возразил Кагеяма, - Здесь ты спать не будешь! Вали в большую комнату.
- Есть, сэр! – заикаясь произнес Камиджо, отдавая Жасмину честь левой рукой.
Он встал с кровати и, шатаясь, пошел (или вернее сказать, пополз) до дивана, который был в большой комнате. Он кинулся на него и сразу же заснул. Юичи лишь вздохнул. Что он мог в тот момент сделать? Выгнать его? Это был не самый лучший выход. Он осторожно начал раздевать Юджи, пытаясь его не разбудить. Оставив его в одном нижнем белье, Жасмин накрыл его одеялом, выключил в комнате свет и пошёл в спальню.
Кагеяма разделся и улегся в кровать. Он сейчас грезил о сне, как о каком-то спасении. Словно сон – это некий вакуум, в котором нет никаких проблем, нет ничего и никого. Лишь только сам он.
Через полчаса, Жасмин всё-таки провалился в сон. Его словно ударили чем-то тяжелым и он так же резко отключился.
Проснулся он от прикосновений чужих рук к его телу. Обернувшись, Юичи увидел, как Камиджо нелепо и грубо ласкает его.
- Ч-что ты делаешь? – прервал эти ласки Жасмин.
- То, чего тебе так хочется, - Камиджо прикусил мочку уха Жасмина и продолжил первоначальные действия.
Басист заметно выгнулся, когда мужчина коснулся его паха.
- Нет! – встревожено крикнул Юичи.
- Ну же, будь паинькой, - вокалист провёл языком дорожку от шеи к ключице.
Жасмин никак не мог решиться. Перед ним была дилемма: здравый смысл или же удовлетворение. Он пытался сосредоточиться, но не мог. Камиджо перебивал все его мысли. И вот – он уже готов подавить рассудок и отдаться своим желаниям, но его осенила та картина, что он видел тогда в гостинице. Камиджо был с Хизаки. Сейчас Камиджо с Жасмином. Завтра, кто знает, он может быть с Юки или Теру. Так быстро переходить от любовника к любовнику… Жасмин никак не мог этого понять. И когда кто-то из его знакомых или друзей рассказывает о своих похождениях – Жасмин просто пропускает все ненужные слова, фильтрует информацию, словно перебирая семена.
- Этого не должно быть, - Юичи говорил на выдохе.
- Почему, Юичи? – Камиджо не останавливался, а Жасмин словно застыл. Юджи впервые в его жизни назвал его по имени. За все годы, что они знакомы, Камиджо ни разу не позволил себе назвать Жасмина «Юичи». Бывало, он называл его «Кагеяма-сан», но всё это пустое. Так его называют многие знакомые ему люди. Но «Юичи» - никогда. Голосом Юджи его имя звучало словно песня. Старая забытая, но такая родная, такая любимая песня, которую так и хочется напевать целыми днями, сидя у окна.
И Юичи дал слабину. Выгибаясь под телом Камиджо, срываясь от стона к крику, он не сразу понял, что отдался Камиджо так легко, без особых сопротивлений. Но Жасмин воистину наслаждался минутами, когда горячая кожа вокалиста касалась его кожи. С тяжелыми выдохами они оба рухнули на кровать. Камиджо ласково поцеловал басиста в висок, шепча что-то нежное, что-то ядовито-прекрасное, и почти сразу уснул.
Жасмин же пролежал с открытыми глазами всю ночь.
Он просто лежал и всю ночь думал о прошедшем. У него не было навязчивой идеей оставить всё «награбленное» себе, но так просто оставить всё, как есть, он не мог. Порой, в данной ситуации человеку, не вникающему в суть вещей данной истории, могло показаться, что всё настолько просто, что достаточно просто щелчком пальцев заставить мозг сделать правильный выбор. Жасмин, естественно, был не из подобных людей. Он четко всегда представлял то, чего хочет, поэтому сделать правильный выбор, тем более в подобной ситуации, ему было трудно. А ведь он, как и большинство людей, хотел банального счастья. А в такого рода историях важен каждый момент, за который он будет цепляться, что бы не упустить и малейшую деталь на пути к правильному выбору.
Он метался от одного аргумента к другому, искал различные выходы, различные оправдания на случай, если его решение потерпит крах. Юичи был рассудительным, но когда он думал о себе, всё вокруг казалось намного сложнее, чем жизнь другого человека. Так бывает со многими психологами. Личный опыт показывает. Юичи был где-то в самом центре развернувшейся мыльной оперы. Всё вокруг казалось ему настолько сопливым и розовым, что, порой, от этой мысли он приходил в некое состояние отвергания себя самого. И точно для себя решил, что такими вот темпами желаемого счастья никак не добиться. Это не та история, в которой желаемое падает с неба. Обычно это какие-нибудь сказки или слащавые мелодрамы. Поэтому Жасмин и думал над происходившим, взвешивая все доводы.
Возможно, он так долго метался перед выбором, потому что просто боялся через некоторое время пожалеть о нём. Как это часто бывает, что он что-то решит, даже обдумывая, как ему казалось, все последствия, но потом, не справившись с чем-либо, жалеет о решившем.

Утро встретило Камиджо довольно-таки приятно. Открыв глаза, он увидел Юичи. Парень лежал с открытыми глазами и иногда морщился. То ли от света, что пробивалось сквозь окно, то ли от мыслей, что появлялись в его голове. Юджи приподнялся, в голову словно ударили. Видимо, последняя доза спиртного была явно лишней.
Жасмин повернул голову, заметив проснувшегося.
- Доброе утро, - вокалист потер голову, - Слушай, у тебя минералка есть?
- А? – Кагеяма не сразу сообразил, переключаясь сонных мыслей в реальность.
- Минералка. Голова после вчерашнего болит, - пояснил Камиджо.
Басист медленно встал с кровати и побрёл на кухню. Юджи повторил за хозяином квартиры и пошёл на кухню. Открыв холодильник, Жасмин окинул его глазами и покачал головой.
- Есть хочешь? – Жасмин перевёл взгляд на стоящего рядом согрупника.
- Не отказался бы, - кинул тот.
Жасмин достал из холодильника что-то съестное. Выложив это на тарелку, он пригласил вокалиста за стол.
- А ты разве не хочешь? – спросил Камиджо, заметив, что Жас достал лишь одну тарелку.
- Что-то не хочется. Аппетита нет.
Юджи пожал плечами и сел за стол. Он собрался уже есть, как увидел Жасмина.
- Юичи, сядь ты. Не могу я есть, когда кто-то вот так стоит рядом. У меня такое ощущение, будто я в тюрьме, а ты наблюдатель.
Кагеяма молча сел.
Камиджо завтракал в полной тишине. Лишь шум за окном считался каким-то звуком. Этот звук был настолько неприятным, что Юджи всё время хмурился.
Юичи взял тарелку, когда Камиджо закончил завтракать и поставил её на край стола.
- Ты мне ничего не хочешь объяснить? – холодным голосом спросил Жас.
- Если ты о вчерашнем…
- Именно!
- А что ты хочешь от меня услышать? – Камиджо даже растерялся. Он никак не ожидал, что придется объясняться перед Юичи.
- Зачем ты ночью пришёл ко мне в кровать, все эти ласки и поцелуи, эта ночь, зачем? Зачем ты вообще пошёл именно ко мне домой? – Жасмину захотелось кричать, но он держал себя в руках и не давал волю эмоциям, которые были лишними.
- Потому что захотел, - опустил голову Юджи, - Потому что захотел. Вот и всё?
- Что за ерунда? – нахмурился Кагеяма.
- Я не знаю, что ещё тебе сказать. Знаешь, когда бывает, что очень хочешь чего-то?
- Хочешь? – Юичи тяжело задышал, - Я вот тоже много чего хочу, но держу себя в руках! – он ударил кулаком по столу, - Не будь эгоистом, Камиджо!
- Неужели, тебе никогда не хотелось? – Камиджо, наконец, поднял голову.
- Этого не должно было быть. Не должно, - Жасмин опустил голову. На стол упала пара капель.
- Юичи…
- Убирайся! Вон из моего дома! – закричал тот, указывая пальцем на дверь, - Вон!
Камиджо ничего не сказал, просто вышел из кухни собрал вещи и хлопнул входной дверью. Да и что можно сказать в такой ситуации? «Послушай, не нервничай, все образуется!»? В жизни всё намного проще. И иногда даже самые теплые слова не смогут помочь.
- Почему? – Жасмин даже не пошевелился за всё это время, - Почему он так со мной поступает? – он полностью навалился на стол, - Принц, мой прекрасный принц, - Юичи всхлипывал почти после каждого слова.

Выходные обычно проходят незаметно. Для Юичи же эти дни прошли, словно сотня лет. Он снова метался меж двух огней: сердце так хотело увидеть Камиджо, почувствовать вновь его прикосновения, разум же наоборот – вскипал от ненависти от одной только мысли о вокалисте. Но вот уже ничего не поделаешь. Пришло время репетиций, а это значит, что встречи с принцем не избежать.
Он молча зашел в студию, оглядывая всех с ног до головы. Камиджо сидел в дальнем углу. Он посмотрел на Жасмина и тут же направил свой взгляд в другую сторону.
- Не хорошо заставлять коллег ждать, - нахмурился Хизаки. Принцесса вообще не умела ждать. Пунктуальность лидера была превыше, возможно даже, его гордости.
Юичи лишь болезненным взглядом дал понять гитаристу, что лучше ему вообще в данный момент ничего не говорить. Кагеяма прошел на свое излюбленное место и взял в руки бас.
- Что ж, раз все в сборе, можно начинать, - сказал Хизаки, - Я понимаю, что выходные у большинства из нас, если не у всех, прошли довольно-таки бурно, и начать работать будет очень тяжело, тем более, если учесть, что за эти дни по-человечески отдохнуть было невозможно. Но нужно работать. Скоро начнутся различные концерты, фотосессии и интервью. Тут уж ничего не поделаешь. Снова за работу! – он закончил свою речь, и группа приступила к обсуждению нового графика, после они, наконец, начали репетировать.
Репетиция была не из самых лучших. В конечном итоге, Хизаки сжалился над всеми и отправил всех по домам. Да и даже принцессам свойственно уставать.
Жасмин ушёл самым первым. Он сразу направился домой. Ему просто хотелось завалиться на кровать и, наконец-то, нормально выспаться.
И он уже почти подходил к дому, как его осенило, что он в данном состоянии забыл ключи в студии. Юичи незамедлительно направился обратно.
Свет в помещении не горел, но дверь была не заперта. Он практически беззвучно вошел в помещение. И его словно ударили кувалдой прямо в лоб. На диване в прихожей нежились принц и принцесса. Как тогда, после последнего концерта в номере Хизаки. Он молча стоял почти две минуты. Всё это время парочка даже не замечала его присутствия. Он подошёл к столу, что был почти у самой двери, взял ключи, которые заметил и ушёл.
Выйдя из помещения, Жасмин сел у здания, достал из кармана пачку сигарет и закурил.
- Дежавю, - проговорил он сам себе и, докурив, пошёл домой.

Утром басиста разбудил звонок телефона. На белом экране высвечивалось «Камиджо». Пересилив себя, Жас всё-таки взял трубку.
- Доброе утро, Юичи. Спишь? – в трубке послышался голос вокалиста.
- Угу, - сонно промямлил Кагеяма.
- Прости, что разбудил. Хизаки отменил сегодняшнюю фотосессию, так что можно спокойно отдыхать.
- А почему бы ему самому не сказать об этом? – проворчал в ответ Жасмин.
- Я сказал, что сам тебе всё это скажу. Хизаки сказал, что нам нужен ещё один день на отдышку.
- Он сказал тебе об этом вчера вечером?
- Что? – удивился Камиджо.
- Я вас вчера в студии видел, - пояснил Юичи.
- Когда? – ещё более удивленный голос.
- Юджи, не строй невинного ребёнка. Я вас снова застукал. Уж простите.
- Ничего не было, - Камиджо говорил дрожащим голосом, словно оправдываясь перед Юичи.
- Юджи, мне всё равно. Делай ты что хочешь и с кем хочешь, - спокойно ответил Жасмин. Конечно же, басисту было не всё равно. Душа кричала, просто рыдала от боли.
- Юичи, я…
- Можешь ничего не говорить.
- Нет уж! Послушай! Я не хочу, что бы тебе было всё равно! Между нами ничего не было!
- Да перестань ты оправдываться! Правда, как ребёнок. Я тебе не жена, - Юичи не верил ни одному его слову.
- Юичи, я …
- Отдохни, Камиджо. А если сам не хочешь отдыхать, дай другим отдохнуть, - с этими словами жасмин положил трубку.
Со вчерашнего вечера он твердо решил для себя, что больше не будет поддаваться никаким своим внутренним желаниям, и Камиджо с того момента для него – просто коллега по группе. Хоть сердце и будет ныть при виде принца, он разум теперь-то уж точно будет осознавать, что не стоит ворошить жизнь ни себе, ни кому-то ещё. И лучше уж быть одному и умирать от тоски и одиночества, вперемешку с неразделенным чувством, чем питать сердце скорбью и болью. Теперь он это понял. И никто и ни что в этом его не переубедят. Даже Юджи Камиджо.

- Смотри, все уже ушли, - Хизаки провел по руке Камиджо своей и выключил свет в студии.
- И что с того? Я же тебе отчётливо сказал тогда, что больше не нуждаюсь в твоих услугах. Я люблю другого.
- Мой принц сегодня такой напряженный. Может, выпьем? Обещаю, что приставать не буду, - Хизаки достал из-за пазухи две бутылки с какой-то темной жидкостью.
- А, чёрт с тобой. Давай выпьем! – Камиджо взял бутылку и прямо из горла начал вливать в себя спиртное.
- Проблемы? – гитарист пригубил бутылку.
- Да, - честно ответил Камиджо. Но больше он Хизаки ничего не рассказал.
Почти всё время говорил Хизаки. А после, когда Камиджо высушил всю бутылку, он завалился на диван и сразу уснул. Принцесса села рядом. Руки гитариста провели по идеальному телу, и он лег рядом, обнимая Камиджо и целуя его. Вдруг входная дверь хлопнула, и с той стороны послышались торопящиеся шаги по лестнице. Камиджо очнулся от внешних звуков и отстранился от назойливого гитариста.
- Ты же обещал! – сказал Камиджо.
- Ладно-ладно, больше не буду, - пьяно улыбнулся Хизаки, - Знаешь, что я подумал?
- Что?
- Нам бы не помешал ещё один день отдыха, так что я отменю завтрашнюю фотосессию. Утром позвоню всем и скажу о своём решении.
- Если хочешь, я могу позвонить? – вызвался Камиджо, думая о том, что это было поводом, что бы лишний раз поговорить с Юичи.
- Нет уж! Юки и Теру после того, как ты им наврал, что репетиция будет находиться в другой части города, тебе не верят, - ухмыльнулся Хизаки.
- В таком случае, я позвоню Юичи. Уж перед ним-то я чист.
- Странно, - задумался Хизаки.
- О чём ты? – удивился вокалист.
- Ты раньше никогда не называл его по имени, - лидер нахмурился.
- Да? Я никогда не замечал этого, - пожал плечами Камиджо.
«И, правда, до той ночи я так ни разу и не назвал его «Юичи»…»


OWARI



back

Hosted by uCoz