Кто с мечом к нам придёт
Тот от меча и погибнет

Небольшая комнатка, воспалённая сигаретным дымом, продавленный диван, размазавшийся после концерта макияж и восстанавливающееся понемногу дыхание.

Увидев вошедшего в комнату Тошию, Кё собрал рассыпание на столе таблетки и сунул их в карман.
- Можно подумать, что никто из нас не знает... - Тошия хмыкнул и опустился на диван рядом с Кё.
- Хочешь?
- Нет спасибо... мне и так не плохо...
- А чего тогда...
- Да вот... - у меня к тебе есть вопрос...
- Ну задавай... - Кё повернулся к басисту в пол-оборота.
Тошия заметно смутился и провёл кончиком указательного пальца по расцарапанной груди парня.
- Тебе не больно?
- Больно... но...
- А можно я... - Тошия перебил его и тут же остановился.
- Можно что?
Хара медлил. Кё впервые видел басиста таким смущённым, похожим на ребёнка.
- Можно я слижу твою кровь?
Кё бы удивился, но действие таблеток не позволило. Он одним резким движением расстегнул пиджак, одетый на голое тело и немного откинулся на спинку дивана.
- Так будет не удобно... - глаза Тошии непривычно заблестели. - Ляг на диван полностью.
- Никогда не замечал за тобой вампирских наклонностей... - Кё послушно лёг на диван, закидывая ноги за Тошию.
- Это не вампирские наклонности, просто меня это как-то странно возбуждает...
Кё не услышал или, скорее, не хотел слышать слова "возбуждает".
Тошия аккуратно сел на его колени нагнулся к изодранной ногтями груди. Аккуратно провёл кончиком языка по самому яркому шраму и сколупнул ногтём засохшую кровь. Немного помедлив, он проделал тоже самое с остальными шрамами, где кровь успела запечься. Кё тихонько шипел и сжимал пальцами бордовую обивку дивана. Из первого шрама снова выступила кровь, Тошия придвинулся ближе и слизал жидкость, которая в полутёмной комнате казалась чёрной. Растягивая удовольствие, он собирал кровь по капелькам, и когда какой-то из шрамов отказывался выпускать ещё немного живительной влаги, Хара впивался в него зубами и требовательно высасывал хоть что-то. Не понимая, что оставляет засосы на теле вокалиста, Тошия увлечённо терзал его грудь. Убедившись окончательно в том, что крови больше не будет, что зализанные раны не кровоточат, он медленно переместился на соски.
- Больно... - застонал Кё, когда басист впился зубами в его правый сосок. Немного поиграв с ним, Тошия перебрался на другой, прикусил чувственную кожу, вызвав тем самым ещё один хриплый стон и почувствовав во рту металлический привкус крови, присосался к нему, как голодавший долгие годы вампир к сочной жертве.
Кё бесновался под ним, издавая дикие звуки, похожие на всё, что угодно, только не на человеческие возгласы.
Сам того не замечая, Тошия поднялся выше, оседлав бёдра вокалиста и стал ритмично ёрзать на них. Его руки скользили по упругому торсу, ногти изредка впивались в, и без того израненную, кожу.
- Хара… - Кё попытался оттолкнуть от себя басиста, но тот только сильнее сжал зубы на его соске.
- Ха-ра.. – громче и громче, с каждым движением, с каждой секундой, с каждым толчком… толчком? Да толчком… Кё уже не выдерживал… слишком искусно, слишком правдоподобно Тошия двигал бёдрами.
- Хара… - взвыл Кё, впиваясь пальцами в упругие ягодицы, обтянутые слишком плотной тканью джинс. Руки проскользили вверх, забрались под футболку, по напряжённым бокам, по рёбрам, потом заскользили вниз по кубикам пресса, к ширинке…
- Тоору, что ты… - Тошия как будто в один миг проснулся.
Кё даже заметил, как его зрачки, ещё секунду назад заполняющие всю радужную оболочку, стали совсем маленькими.
- Ты завёл меня… теперь я тебя трахну… - Кё расстегнул ширинку басиста и стал стягивать с него джинсы.
- Но…
- Ты, скорее всего, давно мечтал об этом…
- Нет… - Тошия перехватил его руки, не позволяя им раздевать себя.
- Неважно, всё равно я тебя трахну…
- Кё, я не хочу…
- Я тоже… но ты, сучонок, завёл меня и теперь будешь отрабатывать. Не входит в мои правила дрочить по углам.
- Я не дам…
- Я сам возьму…
Тошия ухмыльнулся. Действительно, это звучало глупо. Да, Кё довольно сильный и сейчас под наркотой, что, однозначно, прибавит ему сил, но Тошия тоже далеко не слабак, да и с его “высотой птичьего полёта” намного проще будет наподдать вокалисту. Тем не менее Хара по-прежнему сидел на Кё. Лишь только он попытался приподняться, Ниимура схватил его за джинсы и резко дёрнул их вниз, цепляя большими пальцами резинку белья, обнажая молодое тело. Тошия, не задумываясь, замахнулся и… Кё тут же распластался на диване, схватившись руками за окровавленное лицо. Тошия замер. Он быстро натянул обратно бельё и джинсы и только хотел подняться с Кё, как тот убрал руки, пытаясь ухватить окровавленными пальцами бёдра Хары.
Кровь… много крови… разбитый нос Ниимуры фонтаном извергал кровь, сочившуюся после по губам, щекам, подбородку, а когда Кё приподнялся, пытаясь что-то сказать басисту, стала течь по шее, подбираясь к груди. Язык Тошии стал преградой…
Хара снова сел верхом на вокалиста и припал губами к его груди, медленно слизывая тёплые дорожки. Кё замолчал… Тошия скользил то вверх, то вниз, иногда прикусывая кожу на шее. Не пропуская ни единой капельки, заставляя тело (именно тело, ничего более, просто кровоточащее тело) под собой извиваться, стонать, жаждать большего, намного большего, чем он собирался дать.
Кё решил не останавливаться. Он приподнял чуть голову, подставляя залитую кровью шею под жадный язычок, а сам, тем временем, медленно стягивал с упругих ягодиц джинсы. Ему было глубоко на[…]плевать на разбитый нос и головокружение, только одно… только…
Кё спустил легко и джинсы и бельё, совсем немного, только так, “что бы можно было ввести несколько пальцев. Пусть ещё немного позабавиться, ещё совсем чуть-чуть” – думал Кё.
Он поднёс палец к кровоточащим ноздрям, подставляя его под кровавый фонтан и, как только все три фаланги покрылись бордовой жидкостью, Тошия накинулся на “похитителя” с неистовым желанием.
- Нет… - нехотя вытаскивая палец из плотно сомкнутых губ, прошептал Кё, - это для других целей, вампирёныш.
Хара снова припал ротиком к залитой кровью шеи, ничто другое его больше не интересовало. Кё же, вновь обмокнув палец в кровь, стал аккуратно проникать им в тугую попку басиста, другой рукой разводя половинки в разные стороны.
“Моя кровь в тебе… как смазка… по истине романтично” - он усмехнулся своим мыслям, плотоядно облизываясь, вращая пальцем внутри. Внезапно Тошия выпрямился, выгнулся в спине, заставив Кё вытащить пальчик из себя. Тоору понял, что нашёл заветный бугорок.
- Кё… не надо… - Тихо простонал Тошия, начиная вновь ёрзать на трепещущем от желания тела под ним.
- Неужели? – глядя в затуманенные глаза басиста, Тоору прочитал совсем другое желание. “Надо! Надо! И Именно сейчас.”
Кё оттолкнул от себя Тошию, поднялся и заставил его лечь на спину, разводя ноги партнёра пошире. Он стянул невозможно узкие джинсы до колен и стал медленно проникать в басиста.
- Больно! – Тошия рывком отодвинулся от Кё, пребольно ударившись головой о подлокотник. Но теперь уже Кё ничего не интересовало. Он стал быстрее двигаться. Полностью входя в партнера.
- Больно! – Тошия заорал не своим голосом, - больно…
Кё на секунду остановился и посмотрел в лицо своего партнёра. Глаза широко раскрыты, нос, губы, щёки, подбородок, шея перемазаны кровью, он тяжёло дышит и в глазницах зарождаются слёзы. Он пытается восстановить дыхание, испуганно смотрит, резко упирается руками в грудь вокалиста, пытаясь оттолкнуть, вытолкнуть из себя.
Но эта картина ещё больше заводила Кё, он впивался пальцами в узкие бёдра и снова начинал резко двигаться. Глубоко, резко, пытаясь пронзить корчащееся от боли тело насквозь.
- Больно! Больно… - Тошия не умоляет, не просит, не требует, он просто теперь кричит о помощи, в надежде, что хоть кто-то услышит его… - кто-нибудь… Больно! Помогите!
Кё не пытается закрыть ему рот. Зачем? Концерт хоть и окончен, но беснующиеся фанаты окружили концертный зал и верещат так, что никто не заметит и начало третьей мировой, да и какая к чёрту разница… когда он так орёт, когда его лицо перепачкано кровью, когда кровь повсюду… она течёт из носа Кё, она течёт из окровавленной попки… она заполняет мозг и даже глаза обоих наполняются ею.
- Больно… - теперь уже Тошия просто шепчет… Нет больше сил кричать. – Больно…
Но Кё беспощаден. Его движения становятся ещё резче, ещё опаснее.
- Детка, я тебя порвал… - ещё один крик, звериный рык, адское возбуждение. И разрядка нужна. Нужна невыносимо. Нужна!
Тошия потерял сознание. Болевой шок. Истерическое состояние, порождённое им самим. Его голова с каждым толчком всё сильнее и сильнее ударялась о подлокотник, руки безвольно качались, тряпками волочась по полу. Да и не только руки, сам Тошия сейчас больше походил на тряпку, тряпку, которой вытирали кровь. И Кё это нравилось. Ещё толчок, ещё рывок.
Кровь стекала по внутренней части бёдер басиста, обволакивала член Кё, её запах проникал в воздух, наполняя лёгкие, пробуждая в искажённом мозгу всё более зверские фантазии.
Кё впился зубами в шею безжизненного басиста, сжимая их на пульсирующей жилке, он жаждал прокусить её, что бы горячая кровь била толчками ему прямо в глотку, он хотел захлебнуться ею. Ну же!
Инстинкт самосохранения заставил тело Хары напрячься, что бы острые зубы не исполнили своей миссии. Но всё же несколько капель, несколько манящих капель им удалось выманить… Да, кожа разорвалась выпуская тонкую струйку наружу. Всего несколько капель и после этого гортанный рык.
Кё кончал очень долго и бурно… его ногти терзали кожу на груди измученной жертвы, член входил невозможно глубоко, кровь и сперма мешались внутри Тошии, хлюпали и вытекали наружу.
Кё еле смог удержаться на руках, упираясь в грудь партнёра. Немного придя в себя, он стал подниматься.
- Ты же так любишь кровь… - выйдя из Тошии, Ниимура залюбовался своим членом, - ты бы сейчас многое отдал, что бы облизать его.
Кё оделся и вышел из комнаты, оставив так и не пришедшего в себя басиста лежать в полумраке на проваленном бордовом диване, где его мог никто и не найти. И он не заботился, что произойдёт с Тошимасой. Наркотик ещё не отпустил. Запах чужой крови всё ещё витал где-то рядом с разбитым носом и не было ничего лучше него.