Tempora mutantur et nos mutamur in illis.

«Времена меняются, и мы меняемся с ними». Когда-то давно я прочитал эту странную фразу на мертвом европейском языке в журнале и был очарован ее звучанием. И лишь много времени спустя я смог до конца понять ее смысл. Да, прошли годы, и я теперь другой, и жизнь моя переменилась. Наконец, я нашел единомышленников, которые понимают меня с полуслова, в августе выходит наш первый сингл. Я смог осуществить свои юношеские мечты и теперь играю на гитаре, как бы странно это ни было. Я смотрю в будущее с радостью и без боли возвращаюсь в прошлое. Нет, я ничего не забыл, но воспоминания стали приглушенными и не вызывают больше таких мучительных приступов сожаления, как раньше.

Сейчас, когда я думаю о том, как попал в L’arc~en~Ciel, я понимаю, что причиной всему случай и мой неуемный характер. Хотя наш лидер уверял меня потом, что это судьба. Но Тетсу в каждом случайном совпадении мерещатся знаки судьбы, ему нравится верить в это, в отличие от меня. В то время я играл в разных группах, точнее присоединялся к разным музыкантам на время концертов или студийных записей. Я был знаком со многими, еще больше людей знали меня. Моя жизнь текла достаточно беззаботно, и я нечасто задумывался о будущем.

Телефонный звонок из Осаки от лидера L’arc~en~Ciel прозвучал неожиданно. Я слышал это название, но ни с кем из музыкантов не был лично знаком. И вдруг – предложение присоединиться к их команде. Это была возможность многое изменить в моей жизни. Постоянно работать с одним коллективом, вместе создавать музыку, выступать на концертах, ставить общие цели и добиваться их – такое взаимодействие во многом было для меня неизведанной областью. Жажда новизны сыграла свою роль – перспектива показалась мне заманчивой. Мое согласие не было продиктовано логикой или интуицией – лишь желанием попробовать что-то новое.

Во всяком случае, сначала я решил познакомиться с моими будущими товарищами и отправился в Осаку. На первой встрече были все трое: сам Тетсу, высокий парень с открытой улыбкой – гитарист Кен и миниатюрная девушка с длинными волосами и большими задумчивыми глазами. Я начал сочинять комплимент, когда мне представили вокалиста, Хайде. Прекрасная девушка оказалась вовсе не девушкой. Хайде заметил мое замешательство и слегка улыбнулся, значит, многие допускали подобную ошибку. Так я впервые увидел человека, сыгравшего огромную роль в моей жизни.

Немного поговорив, мы условились на следующий день попробовать сыграть вместе. Музыка группы оказалась не такой, как я ожидал непривычной для меня, хотя и понравилась мне. Однако я был настроен оптимистично, в конце концов, мы были одного возраста, наши интересы совпадали, и я был уверен, что смогу влиться в сложившийся коллектив.

Раздумывать было некогда, нужно было срочно приступать к записи первого альбома, а мне еще предстояло выучить все песни. Напряженная работа не оставляла времени на сомнения и колебания, и я просто стремился показать лучшее, на что я способен. Я не только боялся подвести своих новых партнеров, но и добавить в звучание песен свое видение. Весной альбом поступил в продажу, а летом мы начали гастрольный тур. Это был первый серьезный успех, который невероятно обрадовал и воодушевил всех нас.


Но самое важное – работа сплотила нас. Теперь я смог познакомиться получше и подружиться со всеми. И прежде всего, конечно, смог оценить музыкальные способности и творческий потенциал каждого. Как я понимаю теперь, уже тогда каждый из нас представлял собой яркую индивидуальность, но и вместе мы создавали удивительно гармоничную музыку.
Я почувствовал себя своим в группе, и этому очень помогла легкая, дружеская атмосфера во время репетиций. Легкая атмосфера помогла мне быстро стать своим в группе. Я отлично поладил со всеми, но уже тогда Хайде интересовал меня больше остальных. Невероятно привлекательная внешность сочеталась в нем с искренностью, а то и непосредственностью, скромностью и требовательностью к себе. Незаметно для себя я стал проводить все больше времени в его компании.

Память порой преподносит странные сюрпризы. То, что произошло несколько лет назад, видится ярко и отчетливо, а недавние дни сливаются в однообразную серую ленту. Таким запоминающимся событием стала для меня поездка в Марокко. Сама идея отправиться на другой конец света, чтобы снять пятиминутный фильм, очаровала меня своим веселым безумием. И вот в сентябре мы отправились в Африку. Страна поразила меня – это был совсем другой мир, другая жизнь. Особенно в самом центре пустыни, где, собственно, и проходили съемки. Бесконечное, неправдоподобно синее небо, бескрайний песок и невыносимо жгучее солнце. Зато ночи, когда жара спадала, были великолепны.

Я хорошо помню, как в самый первый вечер мы сидели на террасе. Хайде вырезал из дерева кошку, которая требовалась для съемок на следующий день. Я заинтересовался и сел поближе, не в силах отвести глаза от ловких и изящных движений его пальцев. Он оказался довольно умелым резчиком. Мы сидели рядом и слушали тишину. Бесконечная пустыня простиралась до самого горизонта, притягивая к себе наши взгляды.

«Вот она, пустыня! Ты такой представлял ее себе, когда писал слова к Дюне?» - негромко спросил я. Хайде отвлекся от кошки и серьезно посмотрел на меня. «Нет, это совсем другое. Я пишу лирику о том, что вижу вокруг себя. Просто у меня так получается…» - он закончил фразу улыбкой, надеясь, что я пойму его и без слов.

Конечно, я понял, нет, точнее, я не понимал, но признавал и восхищался его многочисленными способностями и талантами. Иногда он брал в руки гитару, замирал, словно прислушиваясь к чему-то в себе, а потом касался струн, и новая мелодия звучала легко и естественно – как будто возникла сама по себе.
Я молчал, задумавшись. Тишина вокруг была полна покоя и удивительной гармонии. Кажется, именно тогда я впервые отчетливо понял, что хочу быть рядом с Хайде.

После очередного выступления мы всей группой отправились в бар. Однако вскоре мы с Хайде остались вдвоем. Кен отправился на очередное свидание, даже у Тетсу, против обыкновения, нашлись какие-то личные дела. Но нам и вдвоем было удивительно хорошо – я нес какую-то чушь, а он лишь смотрел и улыбался, передавая мне очередной стаканчик саке. Я ловил каждое его движение – как он наклоняет голову, поправляет непослушную челку, а потом снова улыбается. Я готов был все отдать, чтобы продлить этот вечер, и предложил поехать ко мне. Он согласился неожиданно легко, видимо, был уже достаточно пьян, но я невероятно обрадовался.

И некоторое время спустя мы устроились на диване перед телевизором, он положил голову мне на плечо, и я почувствовал себя счастливейшим человеком на земле.

К этому все шло давно. В течение всех лет совместной работы я восхищался нашим вокалистом, его талантом и обаянием, познакомившись поближе, я мог бы назвать его своим другом, но все равно он оставался для меня загадочным и непредсказуемым. Лишь Хайде занимал все мои мысли. И теперь он был совсем рядом – такой близкий, такой желанный.
Я не выдержал, притянул его к себе поближе и начал целовать лоб, висок, щеки, стараясь выразить всю мою безумную нежность к нему.

Хайде удивленно повернулся ко мне и попытался отодвинуться. Но я лишь обнял его крепче и продолжал целовать его шею, запустив пальцы в его густые волосы. Я не мог остановиться, ни разу до этого не испытанное возбуждение затмило остатки разума. Хайде попытался вырваться, но тщетно, ведь я был все-таки выше и сильнее. Пока я стягивал с него одежду, лаская и пробуя на вкус ставшую доступной нежную кожу груди и живота, он продолжал сопротивляться. Это лишь усиливало мое возбуждение. «Мой! Мой!» - стучало в висках, билось в крови. Мне безумно хотелось овладеть им полностью, слиться в единое существо – еще, еще больше, еще сильнее. И в какое-то взорвавшееся мгновение мне это удалось. Мой! Теперь только мой! – сейчас и навсегда.

Когда я проснулся на следующее утро, Хайде уже не было рядом. Смятая подушка еще хранила его запах, и невыразимая нежность наполнила мое сердце. Я лежал с закрытыми глазами, мечтая о своем возлюбленном, постепенно восстанавливая в памяти все детали прошедшей ночи. Но чем ярче вставали перед моими глазами картины случившегося, тем сильнее тревога сжимала мое сердце. Я вспоминал гримасу боли на лице моего любимого, слезы, катившиеся из уголков крепко зажмуренных глаз.
Я вскочил и схватил телефон, ощущая непреодолимое желание услышать родной голос, однако все напрасно. Я звонил целый день, но телефон не отвечал.

Я успокаивал себя тем, что завтра мы увидимся на репетиции, но тревога прочно поселилась в моей душе. При встрече Хайде едва кивнул мне при встрече, и я весь день безуспешно пытался поймать его взгляд. Сомнений не было – он не хотел видеть меня, не хотел разговаривать со мной. Мое сердце мучительно сжалось, картины безоблачного счастья развеялись, как туман. На следующий день мне удалось поймать его в коридоре. «Что случилось?» - выдохнул я, схватив его за рукав. «Нет, я не могу», - тихо ответил он на другой, не прозвучавший вопрос и быстро ушел. Земля покачнулась у меня под ногами, и лишь огромным усилием воли я заставил себя сдержаться.

Я понял, что это конец. Я потерял свой рай на земле, потерял дружбу дорогого мне человека. Мне хотелось кричать, биться головой об стену, ведь больше не будет ничего – ни шутливых разговоров, ни улыбок, ни совместных песен. Лишь гордость помогла мне найти силы, чтобы продолжить репетицию в тот день, и на следующий, и выступить на концерте потом.

Через неделю я попробовал еще раз объясниться с Хайде, когда вечером после работы мы остались вдвоем. Я попросил его изменить решение, напомнил обо всем хорошем, что было между нами, но все было бесполезно – мольбы, уговоры, обещания. Мой любимый просто стоял и ждал, когда я закончу этот тягостный монолог. Отчаяние захлестнуло меня. Я пригрозил ему, что если он не будет со мной, я расскажу всем нашим о том, что произошло между нами. Хайде впервые посмотрел мне прямо в лицо, в глазах его мелькнула боль и мгновенно сменилась отвращением. «Делай, что хочешь, но больше не подходи ко мне» - бросил он мне. И вот я остался один в опустевшей комнате. Что я натворил! Мечтал наладить отношения, вернуть дружбу и доверие, а сам причинил боль и разрушил все до конца. Больше всего на свете мне хотелось догнать его, обнять, прижать к себе, лаской стереть печаль с его лица, защитить от всего мира…Но это было невозможно. Я долго стоял, глядя на закрывшуюся дверь, и сердце мое наполняли горе и отчаяние.

Но худшее ждало меня впереди. Каждый день встречаться в студии и видеть холодный взгляд, слышать лишь несколько вынужденных фраз – это было слишком. Я пытался выбросить из головы неудачный роман и забыться в череде развлечений. Но ничего не помогало, а алкоголь лишь усиливал глухую тоску. Случайные знакомые предложили более сильное средство – из тех, что запрещены законом. Тихий голос разума предупреждал меня, что наркотики – опасная затея, но тщетно. Какая ирония судьбы! Для меня единственным наркотиком был Хайде – мой ангел, моя одержимость. А все остальное – просто обезболивающие средства, способные подарить хотя бы несколько часов забвения. Я понимал, что стремительно падаю, но не имел ни сил, ни желания что-то изменить.

Несмотря на свое тяжелое душевное состояние, я старался поддерживать в глазах окружающих иллюзию нормальной жизни. Поэтому арест и тюрьма явились для меня полной неожиданностью. Это был сокрушительный удар, после которого я воспринимал все происходящее как некую другую реальность или как затянувшийся ночной кошмар. Допросы, обвинения - все проходило мимо моего сознания. Через несколько дней адвокат сообщил последние новости. Оказывается, остальные участники L’arc~en~Ciel находятся под подозрением, альбомы сняты с продажи, выпуск сингла и запланированные выступления отменены.
Я понимал, что после таких событий группа вряд ли сможет вернуть себе место в музыкальном мире. Все наши достижения, наши мечты – все было уничтожено в один день. Из-за меня. Вот теперь мне действительно хотелось умереть.

Конечно, я не умер. У меня появилось очень много времени, может быть, столько времени у меня никогда еще не было. Времени, чтобы думать, вспоминать, размышлять, разговаривать с собой, с друзьями, с любимым. В конце концов, я попытался научиться слушать и быть честным с самим собой. Именно тогда внутри меня ожила какая-то часть моего я, которая до этого не имела возможности проявиться. Она упрямо стремилась выжить, выдержать, преодолеть все испытания. Ведь даже если бы меня не стало, это не помогло бы моим друзьям, лишь причинило бы им новую боль.

Единственный выход, который я мог найти в создавшейся ситуации, – начать новую жизнь, полностью отказавшись от всего, что я считал своим. Я знал, что не смогу вернуться в группу. Через много дней, полных тяжелых раздумий, я написал письмо с просьбой простить меня и заявлял о выходе из группы. Вскоре я получил условное освобождение и стал учиться жить с начала.


Я с детства не любил книги с печальным концом. Они казались мне какими-то неправильными. И я не мог допустить, чтобы моя собственная история завершилась ничем.

Через год я вернулся к музыкальной карьере и играл в другой группе. Конечно, я пристально следил за успехом L’arc~en~Ciel, ведь в душе я все еще считал ее своей, радовался сенсационному возвращению на музыкальный Олимп. Конечно, я радовался, а боль и бесплодные сожаления вычеркнул из своего сознания. Во всяком случае, очень старался это сделать. Я хотел научиться принимать мир таким, какой он есть, и не оглядываться в прошлое, погружаясь в пучину бессмысленных страданий. Я должен был двигаться вперед. Через некоторое время, когда Тетсу и Хайде начали сольные выступления, я решился встретиться с Кеном и предложил ему организовать группу. На прямой вопрос он получил честный ответ, и мы стали играть вместе, а главное, остались друзьями.

Мир слишком тесен. И вскоре произошло то, что не могло не произойти, – мы встретились с Хайде в баре. Мне вряд ли хватило бы мужества сказать хотя бы несколько слов, если бы не Кен и его искренняя радость при виде друга. Я мог лишь слегка растерянно смотреть на них. А потом Хайде улыбнулся только - мне той самый нежной улыбкой, которую я вспоминал в самые трудные моменты своей жизни. И я понял, что все еще люблю его – всей душой, всем сердцем.

С тех пор было много хороших событий – мы не раз приходили на концерты друг друга и не раз вместе выступали на одной сцене, а после отправлялись в какой-нибудь бар. Я никогда не напоминал им о прошлом и не строил планов на будущее. Но во все времена, в дни печали и в дни радости, – моя любовь согревает мне душу и освещает мой путь.