Жила-была Маша. Хорошо жила… у деда с бабкой. Раздолье… никто никуда не посылает, сиди, майся дурью весь день, работай в перерывах между дурью… вечером – сделаешь грудь и бегом в сельский клуб с подружками…
Но не все шло своим чередом у Машеньки. Съела она как-то бабушкиных грибов за обедом и понесло… очнулась, и на следующий день думает: надо бы грибочков-то этих раздобыть! Позову-ка я подружек в лес!
Надела Маша повязку на нос от комаров и загара, взяла корзину и поковыляла в лес. Ну, не надо быть гением, чтоб догадаться: Маша заблудилась. Кричит Маша подружек, а они не отзываются, только кусты шумят…

***

Ночь. Ухнула сова. «Ну, точно ненормальная!» - ворчит Маша. Страшно ей… Шумит трава, хрустят шишки и сучья, разваливается под ногой мягкая труха… лес… холодно… Впереди синеет небо. Неужели просвет? Куда она вышла? Поле? Чья-то хата… Страшно Маше даже больше, чем в лесу… а вдруг в хате скинхеды?
Заходит Маша осторожно… брезжится свет… Маша прошмыгивает на кухню. Там нетронутая еда… ЕДА!!
На самой большой тарелке лежал пучок зелени – это была тарелка Петрухи, он худел. На средней тарелке лежала сырая рыба с васаби, комок риса и тоже зелень – это была тарелка Авдотьи, она придерживалась традиционных методов. А в самой маленькой тарелочке было столько всего, начиная с рамена, кончая чизбургерами, что Маша даже не мучалась выбором!
Умяв все, Маша еще минут пять тупо качалась на стуле – ей было по кайфу. Ну где, скажите, еще она могла наесться цивилизованной пищи с тех пор, как поселилась у бабки с дедкой?
Качание на стуле имело трагический конец для четвероногого – он развалился. Выругавшись, Маша пошла искать более приемлемое место для пятой точки. Зашла она в спальню. Там три кровати: огромная металлическая, вся увешанная чем попало, явно купленным не в сельском магазине, - это была ложа Петрухи, затем средняя вся в шелках, и маленькая – определенно бывший диванчик. Стоило ли думать трижды? Маша прикорнула на последней.

***

Приходят, значит, медведи из сельского клуба (так получалось, что они с Машей никак там не встречались). Голодные, злые… Заходят на кухню. А там разваленный стул и всякий мусор на полу: обертки, крошки… Стоят медведи в ступоре. Первым пришел в себя Мелкий…
Маша даже не проснулась от трехэтажного мата, сотрясающего всю медвежью хату. Она спала и видела свои чистые, прекрасные сны…
Старшие медведи уселись ужинать, а Мелкий пошел выслеживать того %*;», который !?@$ его еду. Дорожка крошек вела в спальню. На пороге медведя вновь постиг ступор… кого-кого, а увидеть прекрасную девушку с 4-ым размером, невинно спящую на его постели… это он не ожидал…

***

Маша проснулась от того, что кто-то гладил ее по голове. Не раскрывая глаз, она пыталась вспомнить с кем она вчера пила, но что-то не вспоминалось… и ту ее осенило: она же заблудилась и забрела в чью-то хату! Ужас пробрал ее до самых кончиков повязки – дело, похоже, было худо…
- Ну, рассказывай, как ты к нам забрела, мымра болотная? – пробасил некто над головой Машуни. «Ниче се приемчик», - подумалось ей, но, похоже, у того «некто» были причины ее не жаловать.
- Заблудилась я, – вздохнула она. Шнурки на камелотах она никогда не умела быстро завязывать, а о побеге босиком не могло быть и речи.
- Блудишь, значит, – задумчиво вывел голос.
- Ты, брат, на меня не гони! – Возмутилась Маша.
- А это тогда зачем? – Продолжил голос.
- Что «зачем»?
- Ну, вот, видишь, не чувствуешь даже. – Маша догадалась прежде, чем палец уперся ей в ребра.
- Ты мне паралон не мни! – Зашипела она, поправляя съехавшую грудь.
- А че мне тогда мять?
- Это уже не мои проблемы.
- Ты так думаешь?
От смены тона Маша подскочила на кровати и даже открыла глаза.
- Ты не борзей! Ты, как тебя там? Как зовут-то тебя?
Маша оторопела, когда увидела этого некто. Пока лежала, она вспомнила сельские сказки о том, как глубоко в лесу живут Медведи, и что никто не возвращался, побывав у них. Теперь Маша поняла, и что угодила как раз к ним, и почему никто не возвращался. Против такого кавая не устоишь.
Подобрав слюни, Маша заметила, что этот медведь, а точнее мишка, был довольно маленького роста. Похоже, именно ему она сильно насолила…
А сам медведь думал, как бы поприличней назваться. «Мелкий» - звучало несолидно, а свое настоящее имя он давно уже позабыл. Он вспомнил, что слово «руки» стало практически его вторым именем.
- Меня Руки зовут. – удивленный реакцией на себя, сказал медведь. – А тебя как?
- Я Маша Колокольчикова! – важно заявила она.
- А че у тебя с носом?
- Ниче у меня с носом! Нос как нос!
Тут медведь сдернул с ее лица повязку. Действительно, нос как нос, курносая картошка… От этого зрелища мишка малость протрезвел и вспомнил, что хотел отомстить ей за ужин и поломанную мебель.
- Отвернись-ка от меня на минуточку. – Сказал он ей.
Маша повернулась на другой бок, сердитая мыслью, что медведю не понравился ее нос. Но тут ее раздумья прервал короткий свист чего-то в воздухе и пребольный щелчок по пятой точке.
- Ай! – вскрикнула она, потирая ушибленное место, но второй такой же удар пришелся по пальцам. – Ты, садист проклятый!!... – она не успела закончить, как несколько таких же шлепков ремнем прошлись по коже. Они были послабей и показались Маше приятными. Улегшись на живот, она повернула лицо так, чтобы видеть действия маленького…медведя. Тот бросил ее юбку, которую держал задранной, и свой ремень, и направился к большой металлической койке Петрухи, на коей висело и поблескивало многое то, что пришлось впервые испытать Маше в эту глухую ночь…

***

Петруха жевал салат и дергал зелень с самым кислым выражением лица. Авдотья доедала свою порцию здоровой японской кухни.
- Знаешь, мне так надоело худеть. – сказал Петруха.
- Так не худей.
- У меня уже лицо осунулось и глаза ввалились, как будто я не живой человек, а очередной вампир из фильма ужасов.
- Так не худей.
- Как я могу не худеть? Если я хочу перестать худеть, мне надо перестать толстеть… или наоборот…
- Ешь здоровую пищу! Например, японскую кухню, как я!
- Там тоже есть эта травка! Я ненавижу травку, рыбу, рис и острое! Как ты не можешь понять?
- Не ной!...

***

- А почему вас медведями зовут?
- Откуда я знаю? Может оттого, что этот домик медвежьим назвали. Якобы здесь глухой лес и медведи водятся.
- А че вы здесь живете?
- А мы тут нахаляву. Нелегалы.
- Где ж вы еду такую берете?
- Ходим к вам покупать, в сельский магазин, откуда еще?
- Ты знаешь дорогу в село?
- Да.
- Ты меня назад отведешь? – робко спросила Маша, поворачивая лицо.
- На что?
- Я тебя в цивилизованном месте поселю, а не в такой глуши оставлю. Тебе же все равно здесь не нравилось…
- После того, что ты сделала с моей мебелью, мне проще с тобой согласиться. – Проворчал мишка.
- Ну, кровать – это не я… это уж мы вместе…
- Ладно скромничать. – медведь развязывал многочисленные узлы и петли и наконец освободил бедную Машу. Та с трудом оделась и завязала камелоты.
Минут через двадцать они скрылись в лесу…

***

- Не надо кашу! Я не буду овсянку! И манку тоже!
- За маму, за папу… кто худеть хотел?
- Нееет!!

***

- Черт, я ведь у вас грибы забыла!
- Какие грибы?
- Да так… Хотя, на кой мне грибы, когда у меня такой мишка есть?

Щелкнула камера, объектив втянулся и закрылся. Кай убрал камеру в сумку и вышел из-за искуственных зарослей, широко улыбаясь.
- Стоп. Снято.
- Кай, будь оригинальней!
- Отличная работа!
- Кошмарная вещь! Кто автор сценария?
- Догадайся с одного раза!
- Кто одел меня бабой? Этот паралон вечно сползает!
- Все, ребят, уже все снято. Съемки закончились. Теперь можно отдохнуть.
- Уруха, выкатывай свою кроватку, сейчас на нем все отдохнем! Может, отобьем эту самодеятельность.
- Не-не, что вы? Я не буду. Вы же не собираетесь всерьез… Эй! Люди, спасииите!

back