Посвящается: Taiji

"...Обьясни мне, почему любовь к одним, заставляет подниматься к небесам, а к другим, падать на дно пропасти?.."(с)

"The dissipating rainbow has no way to catch your fleeting silhouette
A trap made of sins and lies catching me at a weak moment.

You show a ferocious expression in a moment of hesitation
Then it vanished in the next moment.
The corner of your seductive lips curve in a smile
Imprisoning me in an instant..." (с)


Тишину комнаты прерывал только легкий шелест переворачиваемых листов бумаги, да еще иногда, задумчиво-раздраженные вздохи сидящего на маленьком диванчике человека. На очень неудобном диванчике. Перед слишком низким столиком.
В итоге неудобная поза, в которой был вынужден сидеть молодой человек, только добавляла раздражения в каждый такой вздох. К тому же со стихами совсем ничего не ладилось. Даже простейшие рифмы ускользали.
"Почему у меня такое ощущение, что все, что я пишу, либо уже написано раньше, либо шаблонно до невозможности?..."
Отбросив ручку в одну сторону, а исписанный и перечеркнутый лист бумаги в другую, он снял надоевшие, жутко давящие на переносицу очки, и устало откинулся на спинку дивана.
"Что происходит? За последний месяц ни одной мало мальски годной строчки..."
Нет, причина конечно была. Но в ней не хотелось признаваться даже самому себе. Потому, что тогда пришлось бы допустить, что он вовсе не так разумен и уверен в себе как ему всегда казалось. А все потому, что большую часть его мыслей последнее время занимал...
Резкий хлопок захлопнувшейся двери заставил его вздрогнуть и выпрямится в некотором недоумении посмотрев на вторгшегося.
- Что тебе здесь надо Люси? Я, кажется, просил хотя бы час тишины.
Вошедший презрительно фыркнул, оглядев стол с кучей смятых и исписанных листов.
- Оно и видно, как это время тебе пригодилось.
Холодно на него посмотрев, Линг вновь одел очки и вернулся к прежнему занятию - бесполезной порче очередного листка бумаги. Совершенно не обращая внимания на гитариста, который сначала пошатался по комнате, пытаясь найти себе занятие, а потом попросту плюхнулся на и без того короткий диванчик рядом с ним. Продавленное сидение тут же воспротивилось вторжению, придвинув их вплотную друг к другу.
- Люси какого черта?! Шел бы ты... к Хонгу, например.
Гитарист посмотрел на него капризно и обижено.
- Не хочу. Он скучный.
Недоумение видимо слишком ярко выразилось на лице Линга при этих словах, потому что нахальный мальчишка тут же хихикнул.
- А я, что, веселый что ли??
Теплое тело тут же прижалось еще плотнее, тонкие пальчики пробежались по щеке, оставляя за собой странное ощущение нежности.
- Неа... ты ворчливый и скучный. Но...
Линг, пойманный ласковым прищуром темных глаз, послушно продолжил.
- Но?
- Но красивый.
Красивым себя вокалист не считал. Слишком высокие скулы, слишком тонкие губы, слишком угловатая фигура... Все слишком. То ли дело хрупкий, как фарфоровая статуэтка, гитарист. Длинные черные волосы, округлое нежное личико, по детски широко открытые глаза, с темными длинными пушистыми ресницами, полупрозрачная кожа с голубоватыми прожилками вен, тонкая пропорциональная фигурка, короче само совершенство. Повезло Хонгу.
Кстати о басисте.
- Тебя никто не ждет?
Искреннее недоумение во взгляде. Отрицательное движение головой. Приходится подсказать.
- Ну такой высокий. Со светлыми волосами...
Тихий смешок и легкое смущение. Почти неуловиый переход между нахальным гитаристом популярной группы и скромным мальчиком. Даже руки на коленях сложил. Домиком. Не дать ни взять ученик церковно-приходской школы.
И поверил бы, когда бы не чертики в глазах.
- Мы расстаемся. Я от него ухожу.
Линг искоса на него глянул, не совсем понимая, зачем тот ему это говорит.
- А Хонг об этом уже знает?
Маленький гитарист вскочил, и разьяренно встряхнул длинными волосами, так что некоторые пряди разлетелись, придавая ему довольно забавный вид, маленького взьерошенного черного котенка. Линг невольно залюбовался, продолжая сидеть на диване и глядя на него снизу вверх.
- Да ты!... Да я!!!
Вокалист наклонил голову, подождал несколько секунд, но продолжения не последовало. Наконец ожидание ему надоело.
- Люси. Мне, конечно, безумно нравится наш продуктивный диалог, но я бы предпочел остаться один и попытаться все таки хоть что то написать.
Что именно произнес гитарист со скоростью вихря покидая комнату, Линг предпочел не расслышать.
"Да ладно, успокоится быстро. У него вон масса утешителей. Не Хонг, так Чен"
Мысль неожиданно разозлила его, и раздраженно выдохнув, он все в той же неудобной позе склонился над пока еще чистым листом бумаги. Твердо намереваясь успокоится и хоть что-то написать. Например о влажном блеске красивых темных глаз...
"Черт возьми, и что я нашел в этом маленьком капризном ребенке??!!"

***

Красноволосый ударник мирно стоял рядом с большим окном и задумчиво смотрел на мокрый асфальт, пытаясь решить жизненно важную проблему: чего ему хочется больше, курить или не идти на улицу за сигаретами под довольно
сильный дождь, когда мимо него пронесся Люси. Точность реакции позволила зацепить гитариста за рукав тонкой футболочки. Тот повернулся, разьяренно глянув на него и попытался вырваться из крепкого захвата.
- Остань Чен, мне не до тебя!
Ударник болезненно поморщился.
- Тебе никогда не до меня.
Люси насмешливо прищурился, оглядывая того с легким презрительным интересом.
- А ты только сейчас это заметил?
Чен вздрогнул и отпустив его рукав, взглядом побитой собаки посмотрел на гитариста, не понимая, чем вызвал подобную реакцию. Он вообще с недавних пор считал, что самой большой ошибкой в его жизни было даже не то что он влюбился во взбалмошного гитариста. А то что он имел неосторожность ему в этом признаться.
Люси нравилась его любовь, ему льстило слепое преклонение красноволосого ударника. Иногда, когда он был в неплохом настроении он был даже способен оказывать ему кратковременные знаки внимания. Заигрывать, очаровательно и нежно улыбаясь завороженно смотревшему на него ударнику. Было даже пара поцелуев. Кратковременно легких, этакий облегченный вариант. Спать Люси с ним не планировал. Это могло поставить его в несколько неловкое положение в глазах любимого. А неловких положений миниатюрный гитарист не любил.
Вот и сейчас он еще раз брезгливо посмотрел на Чена и поправив помятую ткань футболки, отправился дальше по коридору, необращая внимания на застывшего в недоумении и обиде ударника.
Тот же тихо и безнадежно посмотрел в его удаляющуюся спину, и развернувшись побрел на улицу. Курить хотелось все сильнее. И плевать, что там уже почти ливень.
"Может заболею и сдохну наконец"

***

Хонг сидел на стуле в студии и шипя под нос ругательства баюкал поврежденную руку. Подлая струна лопнула так неожиданно, что он не успел среагировать и теперь на ладони вздувался здоровый красный рубец.
"Линг будет недоволен. Очень недоволен"
Не то, чтобы он так уж сильно боялся больше формального, чем настоящего лидера, но... Он совершил не просто ошибку, а глупость. И это накануне записи нового альбома. Черт!...
Появление в дверях обожаемого гитариста, немного приглушило чувство вины, и он выпрямился на стуле, попытавшись улыбнуться.
Люси вел себя странно. Вместо того, чтобы как обычно с детской непосредственностью бросится к нему в обьятия, он застыл в дверях хмуро глядя на басиста.
- Хонг. Нам надо поговорить.
Беспокойство кольнуло сердце, но он постарался отбросить в сторону сомнения. Может у его обожаемого мальчика просто что то случилось? Поднявшись со стула и забыв о руке он подошел к нему, потянулся с намерением обнять. И тут же увидел как глаза любимого расширились в шоке. Проследив за направлением его взгляда, он попытался спрятать руку за спину, но было уже поздно.
- Ничего страшного. Струна...
Договорить он не успел, тут же окруженный со всех сторон заботой Люси. Ему оставалось только улыбаясь наблюдать, как суетится вокруг него взволнованный гитарист. Усадив его на стул, он где-то каким-то необьяснимым образом достал бинты и дурно пахнущую мазь, от которой рука тут же начала успокаиваться. Потом закончив перевязку и строго сказав, что продолжать играть он сегодня точно не будет, предложил поехать домой.
Хонг потянулся к нему обхватывая ладонями тонкую талию, притягивая к себе, в твердом намерении урвать наконец положенный ему поцелуй. И тот, поколебавшись, ответил на него. Не заметив, что эта маленькая заминка не ускользнула от внимания басиста.
"Вот как..."

Глава 2

"...I lose myself in your smiles, that smoke-screen that causes ecstasy
I can sell all of my soul
to willingly lose myself in the dream that you weave.

My body lost control in ecstasy, yet you vanished into the mist
This withered soul has been tormented, but still it needs to sing and dance for you..." (с)


Сказать, что Линг злился, значит не сказать ничего. Мало того, что он вообще не любил эти дурацкие фотосессии, так еще и комплект шмоток, состоящий из кожаных шорт и подобия маечки наверх, совершенно не отвечал его понятиям не то что о хорошей одежде, а о одежде вообще.
"Я это не одену!!"
Хонг и Чен, которые уже переоделись и сидели тихо разговаривая на диване, смотрели на его метания с нескрываемым удовольствием. Подумывая делать ставки на то как быстро он сдастся.
- Через полчаса...
- Да брось ты, и 20 минут хватит!
Долетавшие до него обрывки этого разговора хорошего настроения разьяренному вокалисту не добавляли. В итоге вконец разозленный он рванулся к двери, собираясь высказать менеджерам все что думает о них, их личной жизни, родственниках. И добавить что нибудь еще, в зависимости от разыгравшейся фантазии.
Однако не успел он выйти как дверь широко распахнулась явив взглядам опешивших согрупников, недостающего члена группы - гитариста. Люси замер в дверях, поправил диадемку на волосах, потом неловко пригладил топорщашуюся ткань белого платья и вопросительно посмотрел на них, приготовившись в зависимости от реакции либо обиженно надуться, либо с поистине королевской снисходительностью принимать комплименты.
Первым опомнился от шока Хонг. Бросившись на встречу любимому, он сразу по хозяйски обхватил его за талию, заявляя свои права. Чен присоединился не сразу, но был не менее красноречив в комплиментах, нежели Хонг.
- Ты прекрасен, любимый...
- Тебе так идет это платье, Люси, и белый цвет так к лицу...
Маленький гитарист даже порозовел от удовольствия слушая такой слаженный хор восхищенных голосов. И не сразу заметил отсутствие среди них голоса вокалиста. Оглянувшись по сторонам он наконец заметил его. Линг стоял неподалеку с весьма странным выражением лица. С трудом вывернувшись из тесных обьятий басиста, и отстранив стоящего на дороге Чена, Люси подошел к вокалисту и встав перед ним сделал шутливый полупоклон, с улыбкой глядя на его задумчивое лицо.
- А тебе мое платье нравится Линг?
Тот помедлил оглядывая его, потом хмыкнул.
- Глядя на тебя я понимаю, что то подобие одежды, что дали мне и то лучше.
Гитарист выпрямился, не в силах поверить, что он мог такое сказать. Неужели он не видит, как облегает точеную фигурку гладкая ткань? Как светится почти снежной белизной тонкая кожа?... Да он просто бесчувственный чурбан!
"Какого черта я в него влюбился!...Влюбился?"
Люси всхлипнул, и закрыв лицо руками в тонких атласных перчатках, быстро развернулся, и выбежал из комнаты.
Если бы взгляды могли убивать, в тот день группа могла и лишиться своего вокалиста. Хонг и Чен смотрели на Линга одинаково разьяренно.
- Что я такого сказал?
Красноречивое молчание было ответом на этот вопрос. Линг вздохнул, раздраженно передернул плечами и покорно пошел на поиски обиженного гитариста.

***

Маленький гитарист плакал. Ему было стыдно от собственной слабости, но перестать он никак не мог. Рыдания прорывались сквозь стиснутые зубы, заставляя дрожать хрупкое тело. Найдя укромное местечко, он пристроился на широком подоконнике. Очень удобном кстати. Если подтянуть колени к подбородку то на нем можно было вполне комфортно сесть. Правда платье широкими складками спускалось почти до пола, но в данный момент это его не интересовало.
"Бесчувственный... Глупый... Глупый Линг!... Ну почему я влюбился именно в него?!..."

***

Линг нашел его совершенно случайно и только благодаря тому что краем глаза отметил светлый отблеск в одном из скудно освещенных коридоров. Белое платье делало Люси похожим на странное привидение, случайно заблудившееся в здании фотостудии.
Вокалист медлил, не решаясь подойти к нему. Тихие всхлипы, и явная дрожь плечиков гитариста, заставляли его чувствовать себя виноватым. К подобному ощущению он не привык, и не очень знал, что именно следует говорить в подобной ситуации.
"Черт... я ведь пошутил. Что я виноват в том, что он шуток не понимает?..."
Оправдания были столь жалкими, что он невесело хмыкнул, прикусывая губу, и уставившись в спину не замечающего его гитариста, стал придумывать оправдательную речь.
"Люси я... Я извиняюсь, короче. Нет, не то. А вот, Люси я идиот. О... ближе к истине. Черт, я могу сочинять тексты для песен и не могу придумать достаточно убедительной фразы, чтобы оправдать дурацкую шутку!"
Полушепотом выругавшись, он махнул рукой и положившись на волю случая двинулся вперед к все еще погруженному в свои мысли гитаристу. Осторожно дотронулся до обнаженного плеча, и замер, потерявшись в этом прикосновении.
Прохлада гладкой кожи магнитом притягивала шершавые подушечки, ставших невыносимо чувствительными, пальцев. И он не удержавшись скользнул дальше, измеряя ладонью тонкое плечико, не сразу заметив, что гитарист уже повернул к нему голову, недоуменно и обиженно глядя на него. Широко распахнутые темные глаза светились влажным блеском расплавленной ртути, мягкие губы приоткрылись, желая что-то сказать, но не успели, пойманные жестким капканом губ вокалиста.
Линг жадно целовал его, впитывая вкус, запоминая его. Это можно было бы назвать насилием, если бы не ответное порывистое движение маленького гитариста, отвечавшего на поцелуй с не меньшим пылом. Руки вокалиста взлетели вверх, заключая порозовевшее лицо Люси в нежную клетку, удовлетворяя давнее любопытство прошлись по нему пальцами, изучая бархатистую кожу, скользнули по ключицам, завершая свое путешествие там же откуда и начали, на все еще вздрагивающих плечах.
Красноволосый вокалист вздохнул, отпуская на волю губы гитариста и опустив голову уткнулся лицом в изгиб его шеи, глухо пробормотав что-то похожее на извинение.
- Эй... за что ты извиняешься, за то что сказал или за поцелуй?
Голос Люси был пропитан лукавством, тонкие пальчики скользнули по его голове, зарываясь в кроваво-красные пряди, путая с трудом созданную парикмахером композицию прически. Вокалист отстранился, пряча улыбку в уголках прищуренных глаз и нарочито серьезно глядя на гитариста все таки попытался высказать заготовленное извинение.
- Люси, ты прекрасно выглядишь в этом платье, оно тебе очень идет. А то, что я сказал там было... хм... не слишком удачной шуткой.
Гитарист наклонил голову, принимая неловкое извинение, потом улыбнулся, пряча расстерянность. Понять почему Линг не хочет даже говорить об этом восхитительном поцелуе, было выше его разумения. Но он точно был не против, чтобы перед ним и дальше извинялись столь приятным способом.
Линг удовлетворенно кивнул, разворачиваясь, чтобы идти обратно в студию. Увидев это Люси быстро, насколько позволял зацепившийся за подоконник подол платья, слез со своего уютного насеста и ринулся вслед за ним, перехватывая Линга за руку.
- Постой! А как же?...
Вокалист остановился посмотрев сначала на вцепившиеся в черную ткань рубашки тонкие пальчики в белых перчатках, потом перевел взгляд на его лицо.
- Что?
Люси отпустил его руку, потерянно и жалобно взглянув в непроницаемо черные глаза. Отвернулся, почувствовав как в уголках глаз снова скапливается противная соленая влага.
"Нет... он все таки бесчувственный чурбан!"
И тут же не увидел, а почувствовал кожей его тихий вздох, теплая рука обхватила его пальцы.
- Пойдем.
Гитарист вздохнул, опуская голову и не понимая почему он с такой готовностью подчиняется этому невыносимому придурку. Покорно кивнул и последовал за ним. Странной белой тенью, за одетым в черное Лингом. И не скрывая счастливой улыбки на припухщих после поцелуя губах.

***

Фотосессия прошла необыкновенно гладко. Фотограф был очень доволен тем, как быстро и строго исполнялись все его просьбы. Хотя похоже все участники группы были просто слишком погружены в свои мысли. Красноволосый ударник постоянно косился в сторону остальных, не в силах оторвать взгляд от обворожительного мальчика-девочки в белом платье. В его глазах читалась странная смесь тоски, ревности и обреченности. Фотографу пришлось постараться, чтобы целиком привлечь его внимание и убедить улыбнуться.
Басист группы, в забавном костюме черной вдовы, был не менее печален, хотя в ниточке крепко сжатых губ, читалась и решимость и ненависть, когда его взгляд падал на стоящего невдалеке вокалиста, и приникнувшего к нему гитариста. Хонг не был идиотом, и не собирался закрывать глаза на странное поведение любимого. Когда тот вместе с Лингом вернулся в комнату, было трудно не заметить смазанную помаду на столь любимых им губах, порозовевшие щеки и то, как Люси старательно отводил взгляд от его требовательный глаз. От понимания того, что происходит сжимались кулаки. Хонг не был ревнивым. То есть он наверное даже простил бы своему любимому мальчику измену. Зная, например, о его отношениях с Ченом, но тут было что-то другое. И вот в это другое не хотелось верить, потому что...
"Как он может так поступать со мной?..."
Вокалист группы был задумчив и тих. Исполняя просьбы фотографа, он улыбался в камеру, принимал нужные позы, но делал это чисто механически, погруженный в свои мысли.
"Зачем я поцеловал его?..."
Своих чувств по отношению к гитаристу он понять не мог. Нежность, да. Желание, тоже да. Но... Он слишком хорошо знал капризного и избалованного Люси, чтобы принимать его интерес за что то большее. Становится вторым Ченом не хотелось. Потому, несмотря на то, что рядом крутился обьект его мыслей со счастливой улыбкой на красивом личике, он все больше склонялся к мысли сделать вид, что этого поцелуя не было вообще.
Он вздохнул и прикусив губу, признался себе, что это будет нелегко. Даже сейчас, когда по близости Хонг, сверлящий его неприязненным взглядом, желание целовать капризно надутые губки гитариста не пропало. Особенно учитывая то, что нахальный мальчишка постоянно крутится рядом, как будто случайно дотрагиваясь до него. Не замечая, что от каждого такого касания вокалист вздрагивает, благославляя небеса за то, что сковывающая одежда успешно скрывает его реакцию на близость тонкого теплого желанного тела.
Люси же сиял. Так, что даже довольно неприязненно косившийся на них в самом начале помошник фотографа, невольно заулыбался в ответ на искреннее счастье, написанное большими буквами на личике гитариста. Радость несколько омрачал хмурый взгляд басиста, но с этим можно было справится. Чуть-чуть ласки и он растает, самоуверенно думал черноволосый гитарист. Он конечно любил Линга, но... Расставаться со столь удобным и заботливым любовником не хотелось. И еще его беспокоил сам вокалист, который постепенно отстранялся от него. И
причину подобного поведения гитарист понять не мог. Но и представить, что тот способен отказаться от столь очаровательного существа он тоже не мог. Фотограф же переводил взгляд с одного члена группы на другого и никак не мог понять, почему за веселой возней, улыбками и шутками, он чувствует столько напряжения и фальши.

Глава 3

"...Beautiful Gorgeous Devil hunter of fallen souls
I cannot see your smile anymore, yet this wound still bleeds.

Lost in your illusory world of morbid laughter
You can sell all of my soul
I’m already destroyed in your hands..." (с)


Раздраженно кинув ключи на столик, Хонг прошел внутрь маленькой квартиры, которую он занимал вместе с Люси, и не раздеваясь с размаху сел на маленький диванчик в гостинной. Вошедший следом за ним гитарист остановился в дверях, обиженно и зло глядя на любовника.
- Какого черта Хонг? Почему ты не разговариваешь со мной? Что я сделал не так?
Басист откинулся на спинку дивана и прикрыв глаза напряженно думал, стоит ли говорить ему о своих догадках насчет него и Линга. Он впервые в жизни боялся. Боялся, что то, что он думает окажется правдой, и тогда не останется ничего иного как уйти. Делить очаровательного гитариста он намерен не был. Но...
- Люси... Скажи, ты все еще любишь меня?
Черноволосый гитарист опустил голову, раздумывая. Помолчал всего ничего, один удар сердца, но басисту показалось, что он ждет ответа целую вечность.
- Люблю, Хонг. Что за глупости приходят к тебе в голову...
Басист поднялся с дивана и подойдя к нему, приподнял за подбородок личико, заставляя смотреть в глаза.
- Зачем ты мне лжешь, Люси?
Длинные ресницы опустились прикрывая темные глаза.
- Я не лгу.
Хонг вздохнул, отпуская его подбородок и отвернувшись вернулся обратно на диван, устало опускаясь на продавленное сидение.
- Почему я тебе не верю?...
Одним движением гибкий гитарист оказался перед ним, и уперев руки в бока, встал перед ним маленькой разьяренной черноволосой фурией. Обычно мягкий голосок зазвенел сдерживаемой яростью.
- Может быть потому, что это ты больше не любишь меня?
Хонг потер виски, чувствуя как там начинает скапливаться боль. По опыту предыдущих ссор он знал к чему ведут подобные упреки. К долгим и затяжным спором, с поминанием всех грехов прошлого. В основном его грехов. Люси всегда, по определению был ангелом.
Басист едва слышно фыркнул.
"Только крыльев и не хватает. Ах, да и еще нимба. И маленьких рожек. Должен же нимб на чем-то держаться..."
- Не говори ерунды, я...
Договорить Люси ему не дал, раздраженно фыркнув он развернулся и быстро направился обратно в прихожую. Находу сорвал к крючка свою курточку, судорожно начал натягивать ее, от спешки не попадая в рукава и потому становясь все более раздраженным. Басист вышел следом, все еще не веря, что тот способен вот так просто уйти.
- Куда ты, Люси?
Гитарист сосредоточенно застегивал пуговицы, не глядя на потерянно стоящего в дверях басиста.
- Ухожу!
Оглядевших по сторонам в поисках ключей, и найдя их на столике, он взял их и сунув в карман, открыл входную дверь, собираясь выходить. Хонг пошел следом, остановился на пороге, цепляясь побелевшими от напряжения пальцами за обшарпаное дерево дверного косяка. Даже и не пытаясь остановить решительно настроенного гитариста. Только кинул напоследок, во вздрогнувшую от этих слов спину.
- Если ты так хотел уйти, не стоило искать повод.
Тихо закрыл дверь, опускаясь на пол около нее. Прислонившись спиной к холоду равнодушного дерева, он устало прикрыл глаза, прислушиваясь к тишине пустой квартиры.
"Ну вот и все..."

***

Лингу было скучно. Ну вот кто поверит, что вокалисту известной китайской группы абсолютно нечего делать. Точнее, конечно, ничего не хочется. Можно было бы попробовать переделать текст недавно написанной песни. Или позвонить кому-нибудь и вытащить в бар. Но вместо этого красноволосый вокалист просто лежал растянувшись на диване, и положив руки под голову, бездумно смотрел в потолок, вспоминая прошедший день. Прокручивая в голове каждую подробность...
"Интересно... Почему все таки он ответил на поцелуй? Просто играл? Или это было любопытство?..."
Данная мысль вызывала раздражение, но еще больше его беспокоили свои чувства по отношению к маленькому гитаристу. Могло ли быть так, что он просто влюбился в капризного мальчишку? Да быть не может. Но тогда почему, даже простой взгляд на часы, которые показывали час ночи, вызывал прилив странного чувства зависти и ревности к басисту в обьятиях которого в данный момент несомненно находится это чудо.
Это он сейчас наслаждается каждым дюймом барахтистой гладкой кожи, зарывается лицом в длинные прохладные пряди черных волос, видит свое отражение на дне темных глаз, когда в них дымкой плывет удовольствие...
Пронзительный звонок в дверь прервал течение смущающих, но при этом возбуждающих мыслей. Линг чертыхнувшись встал, с трудом нащупав в полумраке комнаты свои тапочки, и поплелся открывать.
- Кто, черт возьми??!!...Люси?
Миниатюрный гитарист был мокрым с головы до ног. С длинных прядей потоком стекала вода, образуя на полу небольшие озера. Бедняжка дрожал всем телом и стучал зубами от холода так, что когда он попытался что-то сказать, Лингу не удалось разобрать ни слова. Поняв, что ничего более внятного от гитариста он сейчас не добьется, вокалист просто втащил его внутрь теплой квартиры, тут же развивая бурную деятельность.
- Так, тебе срочно надо под горячую воду, пошли.
Пихнув ему в руки большое махровое полотенце и халат, а также с трудом подавив желание предложить свою помощь, он затолкал мокрого гитариста в ванную, проигнорировав его жалкие попытки что-то сказать. И с чувством исполненного долга вернулся в гостинную, решив подождать его там.
Люси вошел в гостинную, и смущенно остановился в дверях, пытаясь подвернуть слишком длиные рукава большого белого халата. И без того миниатюрный в этом одеянии он казался еще меньше, и Лингу пришлось силой подавлять желание обнять его. Прижать к себе и не отпускать. Что за фигня. Его уже есть кому обнимать...
Жестом призвав его подойти и сесть рядом, он наклонился к столику и подал ему бокал, предварительно щедро плеснув туда виски.
- Пей. Быстрее согреешься.
После того как тот покорно сделал глоток, Линг наконец решился спросить.
- Почему ты не дома? Поссорились с Хонгом?
Красивое личико болезненно поморщилось.
- Я ушел от него. Насовсем.
Вокалист приподнял бровь, глядя на него в недоумении и недоверии.
- Но почему?
- Потому что...
Гитарист прикусил губу, решаясь. Потом посмотрел на него доверчиво и нежно.
- Потому, что люблю тебя.
Линг поперхнулся виски, и только откашлявшись смог посмотреть на Люси все еще слезящимися глазами.
- Что??
Гитарист все также глядя на него широко распахнутыми наивными глазами, повторил совсем тихо.
- Я люблю тебя.
Вокалист замер, ища подтвержение на честном личике любимого. Не мог же он лгать ему прямо в глаза, так? Потом отставил бокал, потянувшись к нему. И почувствовал как замирает сердце от того как покорно и доверчиво миниатюрный гитарист идет к нему в обьятия.
- Я тоже люблю тебя, котенок...

***

В студии было непривычно тихо, хотя репетиция уже час как должна была начаться, ни вокалиста, ни гитариста в комнате не наблюдалось. И это было более чем странно во-первых потому, что Линг опаздывал очень редко, а во-вторых появление басиста без Люси было просто нонсенсом...
Красноволосый ударник рассеянно вертел в руках барабанные палочки и довольно тоскливо смотрел то в сторону большого окна, то переводил недоуменный и вопросительный взгляд на хмурого и явно невыспавшегося басиста. Погода за окном совсем не радовала, третий день шел противный мелкий дождь и Чену осточертело приходить на репетиции насквозь промокшим. Тем более, что и здесь согреться не получалось, старое здание отапливаливали видимо только по большим праздникам.
Чен вздохнул, поежившись под ощутимо тонким слоем одежды, и снова перевел взгляд на сидящего на стуле басиста. Кашлянул, в десятой за час попытке привлечь внимание, но Хонг как и погода, разнообразием не радовал. Он как будто даже не слышал ударника.
"Какого черта я здесь? Надо было остаться дома и продолжать спать. Дома хотя бы тепло..."
Поток его мыслей прервался, когда дверь распахнулась явив взору недостающих участников группы. Запыхавшийся Линг влетел в комнату первым, торопливо и неловко извиняясь за опоздание, и сразу прошел к микрофону. Маленький гитарист вошел в комнату следом, безмятежно и с нежностью глядя в спину вокалиста. Остановился рядом с сидящим с опущенной головой басистом, попытался что то сказать, но остановился увидев как сжались его пальцы на грифе. Сердце кольнуло легким сожалением, он вздохнул перенося растерянность взгляда на ударника. Улыбнулся ему, приветствуя наклоном головы и повинуясь окрику Линга прошел и сел на свое место.
- Начнем?
Кивок так и не поднявшего голову басиста, сияние улыбки на круглом личике гитариста, взмах палочками...
К концу репетиции устали все, но сбить решительно настроенного на продолжение репетиции вокалиста возможным не представлялось. У Чена началось складываться ощущение, что после этой гонки он уже не сможет держать в налитых свинцом мыщцах ничего тяжелее палочек для еды, когда Люси решительно отложил гитару в сторону и твердо посмотрел на Линга.
- Мне кажется на сегодня хватит. Я есть хочу и устал!
Ударник с интересом ждал реакции вспыльчивого вокалиста. Прошлый раз после такого заявления Линг прочел целую лекцию о маленьких, капризных детях. Хонг сразу ринулся на защиту своего любимого, после чего в студии в течении получаса ничего нельзя было разобрать в какафонии криков вокалиста и басиста, и нарочито громких вслипываний обиженного гитариста.
Однако на сей раз Линг только вздохнул, тряхнув головой так что волосы взлетели вверх и рваными прядями улеглись на лицо. Примирительно и ласково улыбнулся, тут же счастливо вспыхнувшему ответной улыбкой гитаристу.
- Да, конечно ты прав. Репетиция окончена, всем спасибо.
Чен понял только одно, что он совсем уже ничего не понимает. И вообще, надо идти домой. Там тепло и там не надо понимать, почему Хонг смотрит столь ненавидяще на Линга, и почему вокалист виновато отводит взгляд. Почему Люси убрав гитару на место, вместо басиста подошел к Лингу и прижавшись стройным, тонким телом что-то нежно шепчет на ухо. И почему вокалист, вместо того, чтобы холодно по своему обыкновению отшить его, наоборот осторожно приобнимает за плечи, благосклонно внимая горячему шепоту. О нет, ударник, конечно, все понимал, но знал, что не хочет понимать. Собрав вещи, он вихрем выскочил за дверь.
"Ну, конечно. Не Хонг, так Линг. С чего бы это ему обращать внимание на такого невзрачного типа как я, когда рядом есть сильный и заботливый Хонг, или великолепный Линг..."
Мысль горчила и заставляла морщиться.
"Чем они лучше меня?..."
Хотелось одновременно курить и плакать. И стоя на улице, впитывая терпкий дым сигареты он попытался убедить себя в том, что влага на лице всего лишь надоедливый дождь...

***

После того как ударник покинул комнату, остальные участники группы тоже начали собираться. Линг отвлеченно слушал воркование любимого, но не мог отделаться от давящего чувства вины. Хонг был его другом. Они познакомились и подружились так давно, столько лет были вместе, и вот теперь это. Он опустил глаза вниз, на Люси, невольно залюбовавшись почти кукольной красотой его личика. "Это" заморгало, довольно улыбаясь, и он замер греясь теплом влюбленно-счастливых глаз.
"Разве я виноват в том, что это очаровательное существо выбрало меня?... Но Хонг..."
Он вздохнул, пытаясь собраться с силами. Откладывать разговор было бы трусостью. Трусом Линг не был, но все равно предстоящий разговор вызывал ощутимую нервную дрожь. Протянув руку, он ласково провел по гладкой коже любимого личика.
- Люси... Подожди меня снаружи, ладно?
Маленький гитарист обиженно вскинул голову, но наткнувшись на просящий взгляд вокалиста, затих и кивнул. Потом быстро собрал вещи и вышел из комнаты, кинув напоследок любопытно-виноватый взгляд на не смотрящего на него басиста.
Линг помедлил, потом решительно подошел к Хонгу.
- Я понимаю, что ты сердишься...
Басист поднял голову зло посмотрев на него.
- То, что я испытываю сейчас врядли можно так назвать.
Вокалист замолчал, не зная куда деваться от его обвиняющего взгляда.
- Хонг, я понимаю, что... не совсем прав, но...
Тот горько усмехнулся, цинично и насмешливо растягивая слова.
- Но мы же друзья и все такое, да Линг? И потому ты увел у меня того, кого я люблю? Впрочем... не думаю, что это надолго. Я, наверное, даже посмеюсь, когда он бросит и тебя!
Струны баса глухо и протестующе застонали, когда Хонг резким движением отложил инструмент в сторону, и поднявшись отошел к окну.
Вокалист замер, глядя в его спину и не находя слов, чтобы попытаться хоть сколько-то оправдать себя. Потом вздохнул, и повернувшись взялся за дверную ручку собираясь выходить, когда хрипловатый голос басиста вновь нарушил тишину комнаты.
- Знаешь Линг, сейчас я ненавижу тебя, но...
Линг остановился, боясь даже вздохнуть, со страхом ожидая продолжения.
- ... но это пройдет.
Тот опустил голову, пряча надежду в уголках приподнятых в улыбке губ.
- Спасибо, Хонг.
Дверь за ним с тихим шелестом закрылась. Хонг вздохнул, прислоняясь горячим лбом к холодному и влажному оконному стеклу. И только, когда из здания вышли две фигурки, трогательно прижимаясь друг к другу под одним зонтом, он заставил себя оторваться от стекла. Подняв с низкого стола бас, он провел пальцами по струнам, заставляя их зазвучать в низком, тоскующем аккорде.
"Пройдет... все пройдет. Надо лишь время..."

"...Lost in your illusory world of morbid laughter
You can sell all of my soul
I’m already destroyed in your hands..."