Отношения с Рейтой всегда казались мне праздником, долгой опьяняющей вечеринкой. Мы никогда не задумывались о будущем, мы прожигали жизнь здесь и сейчас, наслаждаясь своей свободой от общественных рамок. Мы никогда не делились планами, у нас их просто не было. Мы не жили вместе, не признавались друг другу в любви, не называли друг друга по именам. Да и «нас», в общем-то, не было. Но ведь его это устраивало?

Очередная пьянка в доме Урухи уже вошла в ту стадию, когда тормоза сорваны, а самоконтроль потерян. И пробираясь сквозь захмелевшую толпу, я мимолетно подумал, что было бы хорошо сейчас найти Рейту и уединиться в каком-нибудь темном углу. В конце концов, что может быть лучшим финалом вечеринки, если не жаркий секс? Но басиста нигде не было видно, и я направился в ванную, которая находилась в конце коридора.

Сладкие стоны из гостевой спальни щекотнули мой слух. Есть такая простая истина – не ломись в незапертую дверь, кто знает, что ждет тебя за порогом. Но я никогда не верил простым истинам. И, поддавшись любопытству, я с усмешкой приоткрыл эту темно-вишневую дверь и заглянул в тускло освещенную комнату.

Первое, что бросилось мне в глаза,- глянцевые пряди волос, прилипшие к влажной шее Кая. Драммер извивался на постели и издавал те самые стоны, которые привлекли мое внимание. Вот уж не ожидал такого от последнего оплота целомудрия в нашей группе! Что ж, пусть развлекается, в кои-то веки.

Я уже собирался уйти, когда пересохшие губы выдохнули:«Аки…». Что?!
Открыв дверь еще больше, я увидел белокурую голову Судзуки между разведенных ног барабанщика. Нет. Нет, нет, этого не может быть… Мне все еще хотелось верить, что это алкоголь просто играет со мной в злые шутки.

- Акира…

Кажется, даже в эпицентре смеха и грохочущей музыки я услышал, как с тихим причмокиванием Рейта выпустил плоть Ютаки изо рта. И на четвереньках, прогибаясь в пояснице, он приблизился к лицу Укэ с грацией пумы. Сейчас я хорошо видел их обоих в профиль. Пальцы Кая вплелись в белокурые пряди, притягивая басиста к себе для поцелуя.

Я в каком-то ментальном ступоре наблюдал за ними. Наблюдал, как они жадно целуются, как рука драммера комкает ткань футболки на спине Судзуки, как ладонь Акиры по-хозяйски ощупывает обнаженное бедро. Они шептали друг другу что-то еще, но шум вечеринки поглотил слова. И, наверно, это хорошо. Потому что я все еще не мог признаться даже самому себе, что проиграл...

Непреодолимой тяжестью вдруг навалились воспоминания. Все, что проносилось раньше мимо, вдруг вгрызлось в мое сознание, как хищный зверь, разорвало кокон самообмана крепкими челюстями. Сколько раз они задерживались в студии, сколько раз репетировали вдвоем… Каю достаточно было прикоснуться к запястью Рейты, чтобы успокоить его во время очередного спора. Рейте достаточно было бросить: «Не будь таким скучным!», чтобы Кай согласился пойти в бар после записи. А мне достаточно было думать, что все мы – одна команда. Проще было не замечать. Проще было жить в коконе.

- Ютака…- забавно, но меня он никогда не называл «Таканори»,- ты же переедешь ко мне? Надоело мотаться через весь город.
- Лентяй,- барабанщик улыбнулся и провел кончиком языка по маленькой темной родинке на веке блондина, обычно скрытой макияжем и челкой. Я так хотел прикоснуться к этому трогательному пятнышку... Но ведь мы никогда не показывали друг другу свои слабости.
- Просто хочу, чтобы мы жили вместе…
- Обязательно, Аки.
- Когда?
- Когда ты скажешь ему.
Судзуки кивнул и снова склонился к лицу Кая.
- Люблю тебя.

Висок тоскливо заныл, словно кто-то вонзил в него тупую иглу. Когда же ты скажешь мне прямо, Рейта, что тебе надоело жить сегодняшним днем? Что тебе надоело убивать время в клубах? Что я тебе надоел? Когда же ты скажешь?..

Акира проникает в гибкое тело, а я беспомощно хватаю воздух ртом синхронно с Каем. И наблюдать дальше уже нет никакого смысла. Но почему мне кажется, что, даже закрыв глаза, я буду видеть два сплетенных тела и глянцевые пряди волос, прилипшие к влажной шее?

Стоны сливаются в один поток, тасуются, перемешиваются, переплетаются тугими косами. Где-то за спиной по-прежнему гремит музыка. А во мне звенит серебряной струной пустота… Я проиграл.

Разворачиваюсь и иду в шумную гостиную, плотно прикрыв за собой дверь. Плечи еще расправлены, походка еще ровная и даже в глазах не отражается хаос мыслей. Барьер. Руками не трогать.
Опускаюсь на край дивана, где сцепились в хмельных поцелуях Аой с Урухой. И гости все еще галдят, и алкоголь бурлит в сосудах окружающих меня людей, а кто-то склонился над столом и вдыхает снежную пыль тонкой трубкой. Но я знаю, что эта вечеринка окончена. Наша вечеринка окончена, Рейта.

Я знаю, что мы будем видеться каждый день, как раньше. Привычно. По умолчанию. И ты ничего мне не объяснишь, ты просто не приедешь больше. И Кай будет улыбаться мне так, словно не он украл тебя. И я буду прежним. Самоуверенным и чуть-чуть жестоким. Слишком трезвым…

- Наш малыш скучает?- пьяно улыбается мне ритм-гитарист, отстранившись от Такашимы.
Чувствую пухлые губы Аоя на шее, позволяю его ладоням устроиться на моих бедрах. Ведь не впервые. И смысла нет строить из себя девственницу.

Мы занимаемся сексом прямо на диване, даже не удосужившись уйти в другую комнату. Взахлеб целуюсь с Урухой, ощущаю тяжесть Широямы на себе. Ведь так уже бывало, и даже ты, Акира, принимал участие в наших играх. Интересно, Кай об этом знает? А с ним ты бываешь грубым? Нет, это же Кай... Твой Ютака с бархатными глазами, которого ты всегда закрывал собой даже от наших шуток.

Я усмехаюсь сквозь поцелуй. Койю гладит меня по щеке, нежно, почти любя. Жаль, что сейчас он любит всех на свете. Аой кусает меня за ключицу, оставляя на коже свое клеймо. Но нет боли, нет волнения, нет страха. Только звенящая внутри серебряная нить…

А знаешь, в чем наш парадокс, Акира? Не знаешь. И я уже никогда не смогу тебе объяснить, потому что сам понял это только сегодня, когда все уже сказано. А парадокс в том, что еще никогда ты не был мне так дорог, как в эти минуты, когда я занимался сексом с нашими друзьями, а в гостевой спальне ты занимался любовью с Ютакой.

Я в порядке. Мне хорошо. Сейчас мне хорошо, как и тебе. Но будет ли также, когда наступит похмелье?

back