- Они-сан! Ты дома?
Кота торопливо скинул ботинки, закинул сумку подальше и побежал вверх по лестнице. Подскочил к комнате старшего брата и с силой распахнул дверь на себя:
- Они-сан! - и не смог удержать вздох разочарования. Шиньи дома не было. - Ну вот! А я так торопился!
Секунду постояв в замешательстве, Кота вошел в комнату брата, задумчиво покружил по комнате, гадая, поставить ему на стол подарок, или лично вручить? Хотелось, конечно же, лично: Шинья был уже большой - 17 лет, и редко одаривал младшего брата вниманием. А тут такой предлог! Кота невольно заулыбался, представив, как брат благодарно улыбнется, потеплеет его взгляд, и он наконец-то посмотрит на него!
Коте так не хватало старшего брата: их прежней дружбы, его внимания. Шинья вырос, и друзья у него взрослые. А Коте так хочется, чтобы он по-прежнему оставался для старшего брата единственным.
А если взять диск с собой, а подарить его брату вечером, когда он вернется домой, Шинья поймет, что он специально дожидался, чтобы вручить ему подарок лично, и, хоть и не покажет этого, но подумает про себя презрительно: «Опять на внимание набивается».
Кота тяжело вздохнул, поставил диск на стол и вышел, тихо притворив за собой дверь. Жаль, а он так старался, чтобы достать его! Он слышал, как брат говорит по телефону, что хочет достать новый диск этой группы, но его нигде не купить. Просил всех своих друзей. Наконец приобрел, потратив почти все свои сбережения.
Кота спустился вниз, взял свою сумку и пошел в свою комнату. Домашнее задание пока никто не отменял.

***
Кота заснул, так и не дождавшись брата.
Шинья в последнее время часто гулял допоздна.
Проснулся оттого, что кровать просела под чьим-то телом.
- Ко-чан, - чужая рука взлохматила его волосы, ласково погладила по щеке. - Это ты мне подарил?
- А? Что? - хриплым со сна голосом. - Шин-чан! Это ты?
Шинья тихо рассмеялся в тишине:
- Конечно я! И сколько раз я просил тебя: не называй меня этим дурацким именем! Меня теперь зовут Кирито.
- Хорошо… они-сан, - Кота прикрыл глаза, прижимаясь щекой к ладони брата. - Тебе понравился мой подарок?
- Да-а-а, - мурлыкнул. - Откуда ты узнал?
- Подслушал, - слегка покраснел: благо, в темноте не видно.
- Проказник! - мягкий смех. - Но я не сержусь на тебя. Наоборот, хочу поблагодарить.
Рука брата продолжала ласкать его голову, и Кота, убаюканный, начал засыпать обратно. Длинные пальчики пробежались по его шее, скользнули под воротник пижамы.
- Ко-о-чан…
- Ммм?
Рука старшего брата решительно откинула одеяло и, небрежно пробежавшись по груди, погладила его между ног.
- Они-сан? - Кота мгновенно проснулся и попытался скинуть его руку, но Шинья навалился на него сверху, прижимая к постели.
- Тихо! Чего кричишь? Родителей разбудишь!
- Они-сан? - получилось как-то жалобно, но Шинья не обратил на его протесты никакого внимания.
- Ну что ты заладил? Только не говори, что ты никогда не делал этого! Ты же взрослый мальчик!
Кота, весь красный от смущения, кивнул.
- Вот и молчи! - Шинья одной рукой начал легонько сжимать и поглаживать его по низу живота. - Вот видишь! Тебе же нравится!
Кота весь вспотел, пытался брыкаться и сопротивляться, но брат был явно сильнее, да и тело предательски поддавалось его ласкам, отнюдь не разделяя доводы разума.
- Они-сан!
Шинья возмущенно вскинул глаза, скомкал угол тонкого одеяла и запихнул ему в рот:
- Да не ори же ты! Родителей разбудишь! - и продолжил свое черное дело.
Сильные, почти на грани боли сжимания ладони на его члене сменялись ласковыми поглаживаниями, и Кота, сам ужасаясь своей распущенности, ужасно хотел, чтобы брат снял с него штаны и дотронулся до него без преград. Отчаянно хотелось столкнуть брата и одновременно прижаться к нему сильнее, раздвинуть ноги пошире и бесстыдно отдаваться ласкам старшего и немедленно прекратить это безобразие. Восхитительное, прекрасное безобразие. Голова наполнилась каким-то ватным туманом, ничего не соображала, и только острое наслаждение, скручиваясь в тугой комок между ног, острыми лучами покалывало, распространялось, разбегалось по всему телу, в такие же тугие комки сворачивая мышцы - гораздо сильнее, чем когда он делал это себе сам, и хотелось лишь одного: поскорее кончить.
Юное, неискушенное, еще мальчишески нескладное тело младшего брата под ним дрожало и испускало такой острый, неповторимый запах возбуждения, что Шинья сам начал возбуждаться. С силой закусив нижнюю губу, он пытался сдержать себя: не стоит заходить сегодня слишком далеко.
- Оооммм!! - Кота глухо застонал и кончил: не будь подушки, он бы кричал.
- Вот видишь, как хорошо? - Шинья сам дрожал, прижимаясь к брату. На мгновение крепко обнял его и вскочил с постели: если он не уйдет сейчас, то продолжит! - Только тебе придется поменять пижамные штаны! - хихикнул и юркой тенью скрылся за дверью.
Кота, слишком потрясенный, еще долго лежал, таращась в потолок, но так и не переоделся: сладкая истома, разлившаяся по телу, не позволила ему сделать лишнее движение. Думать не хотелось ни о чем.
***
Следующие несколько дней Кота старался избегать аники, насколько можно избежать человека, с которым живешь в одном доме. Но Шинья, то есть Кирито - на свое имя старший брат теперь не отзывался - как назло, никуда не ходил гулять, был с ним преувеличенно ласков и внимателен, называл «младшим братишкой» и пристально следил все время смеющимися глазами.
Кота злился и обижался: он понимал, что брат смеется над ним. Злился и на свою глупость: у него же на лице написаны все его чувства, и это дает старшему лишний повод издеваться над ним. Хотя, куда уж там дальше! Кота сердито стукнул ручкой по столу, в результате чего в тетради по алгебре появилась внушительная дырка. Вместо решения задачки.
- Вот черт!
- Ко-о-чан!
Кота испуганно вздрогнул и попытался втянуть голову в плечи.
- Это мне так кажется, или ты действительно избегаешь меня?
- Я… - сам сморщился оттого, что голос получился слишком тонким и испуганным: «Ненавижу быть подростком. Голос ломается». Прокашлялся: - У меня уроков много.
- Да?
Кирито грациозно обогнул его стул и уселся на стол. Прямо на тетрадку.
- Ты сел на мою тетрадь.
- О! Прости! Возьми ее, - слегка приподнялся, позволяя брату вытащить свое имущество.
Кота судорожно потянул, но Кирито коварно уселся обратно, и тетрадь треснула пополам.
- Черт! Они-сан!
Кирито заржал, встал со стола и повалился на кровать.
- Прости! - с трудом сквозь смех. - Да и зачем тебе учиться? Я же тебе сказал: когда вырастешь, я возьму тебя в свою группу. Мы будем знаменитыми и богатыми. А вся эта ерунда тебе на фиг не нужна!
- Ты это родителям скажи! И учителям! - буркнул Кота, обиженно поглаживая тетрадь и гадая, как бы ее склеить.
- Ну, не дуйся! - Кирито встал с кровати, подошел к младшему брату и обнял его за плечи, прижимаясь щекой к его щеке. - Что мне сделать, чтобы ты не сердился на меня?
Кота покраснел и попытался отпихнуть его:
- Что за телячьи нежности?
- А тебе не нравится? - Кирито коварно улыбнулся, сжал его лицо в своих ладонях и долго смотрел ему в глаза, пока слабо отбрыкивающийся брат не покраснел окончательно и не отвел взгляд. Тихо мурлыкнул и нежно коснулся его губ губами.
Кота потрясенно выдохнул и уставился на него. Но попыток вырваться не сделал. Воодушевленный, Кирито поцеловал его смелее, лаская плотно сомкнутые губы язычком и зубами.
- Они-сан? - в рот ему выдохнул Кота.
- Тсс… тебе же понравилось в прошлый раз?
Неуверенный кивок.
- Обещаю, в этот раз будет еще лучше.
- Лучше? - пылающий от смущения Кота даже представить себе не мог, как это может быть: лучше того раза.
- Да. Иди ко мне, - встал с его колен и потянул в сторону постели. Обнял за шею и прижался всем телом. - Чувствуешь, как я тебя хочу? - осторожно потерся.
Кота покраснел и кивнул.
- Но ведь… это же… плохо?
Кирито искренне рассмеялся.
- Да! Это плохо! Мы с тобой оба парни, причем братья. Так что хуже быть не может. Но я тебя люблю, и ты меня любишь, верно?
Кота кивнул, и Кирито уверено продолжил:
- Пока нам с тобой хорошо, все остальные могут идти куда хотят.
Начал медленно раздевать брата, целуя, поглаживая.
- Ты вырастешь сильным мужчиной, - погладил по плечам, опускаясь на предплечья. - Красивым. Мой Ко-чан… Ко-онта, - поцелуй, нежный, легкий. - Мой младший братик.
Кинул рубашку куда-то в угол. Спустился перед ним на колени, снимая штаны вместе с трусами.
- Давай, - и Кота перешагнул через них. Возбужденный член, вставший почти параллельно полу, при этом его движении вздрогнул и закачался. Стоять перед полностью одетым братом нагишом было стыдно, неловко и мучительно хорошо. Кирито обнял его за ноги, уткнулся лицом в его бедра.
- Не бойся, - снова ласковый поцелуй, и наслаждение волнами по всему телу от этого местечка.
Встал, глядя младшему в глаза, и начал медленно раздеваться сам. Скинул через голову футболку, расстегнул ширинку джинсов и приспустил. Его возбужденный член, наконец-то высвобожденный из тесного плена штанов, рванулся навстречу брату и задрожал в предвкушении.
- Сними с меня, - голос аники охрип.
Кота послушно спустился перед ним на колени и помог снять одежду. Длинные, чуткие пальцы вплелись в его волосы, удерживая на коленях.
- Посмотри на меня.
Кота смотрел на брата снизу, любовь, обожание, восхищение смягчили его взгляд, но сомнения или страха уже не было.
- Поцелуй.
Сомнение на мгновение затуманило взгляд, и Кота, неуверенно прикрыв глаза, робко поцеловал самую головку члена брата. Острый, странный, но такой приятный запах. И теплая влага осталась на губах. Неуверенно слизнул ее и услышал, как они-сан с шумом втянул воздух. Осмелел и лизнул еще раз.
- Нравится?
Кивнул, поцеловал, но решил, что лизать - лучше. Осторожно взял пальцами головку и провел языком до самого живота. Уткнулся носом в курчавые, жесткие волосы и глубоко вдохнул. Запах пьянил, кружил голову, и казалось, что теперь можно все.
- Хороший мой. Возьми в рот. Не бойся.
Поцеловал волосики. Прижал губами основание члена, чуть отодвинулся и, приоткрыв рот, несмело взял. Попробовал пососать. Как ни странно, вкус понравился. Обхватил член брата руками у самого живота, чтобы не сильно качался, и начал вдохновенно облизывать и посасывать, прикусывая губами и замечая, как утяжеляется дыхание аники.
- Подожди.
Кота недоуменно посмотрел на брата и выпустил его.
Кирито ободряюще улыбнулся ему, пытаясь не дрожать всем телом: возбуждение было слишком велико, и он изо всех сил старался не накинуться на брата и не изнасиловать его сейчас же.
- На постели будет удобнее.
Уложил брата на кровать и уселся на его ноги.
- Ты такой красивый, - нагнулся, вытащил из кармана джинсов тюбик с кремом и, щедро выдавив на ладонь, начал смазывать член брата, лаская.
Кота застонал и выгнулся.
- Потерпи чуток.
Кирито откинулся назад, опираясь на одну руку, широко раздвинул ноги и скользкими от смазки пальцами проник в себя.
Кота застонал и прикрыл глаза.
- Нет. Смотри на меня.
- Я… - прочистил горло, потому что снова получилось очень тонко. - Я… видел, как ты это делал.
- Да? - засмеялся. - Когда?
- В ванной. Давно. Ты… - покраснел, - у тебя был искусственный…
- Аа! - снова засмеялся: хрипло. Эротично. Не переставая двигать пальцем внутри себя. - Помню. И как? Понравилось?
- Я месяц потом дрочил.
- И почему же перестал?
- Другой… другой повод нашелся… когда ты меня ночью…
Кирито вытащил свой палец и нагнулся над братом:
- Теперь у тебя не будешь возможности дрочить одному. Теперь ты будешь делать это со мной. Ты же ведь покажешь своему старшему брату, как ты себя ласкаешь?
Краснеть дальше было уже некуда, и Кота лишь кивнул.
- Хорошо, - Кирито приподнялся и, держа член брата руками, начал медленно опускаться на него.
- Они-сан!!! - Кота задрожал, выгнулся дугой, невольно быстрее входя в брата, и тут же кончил: не вытерпел, настолько хорошо, плотно и горячо обхватил брат его член своим телом.
Кирито засмеялся, но не выпустил его из себя.
- Быстро же ты, - крепко поцеловал его в губы и начал плавно покачиваться на нем из стороны в сторону, ритмично сжимая мышцы и лаская губами его губы.
- Они-и-са-ан, - Кота хрипло стонал ему в рот, пытаясь двигаться ему навстречу, и Кирито, поняв, что младший брат снова возбужден, оперся руками об подушку по обе стороны от его головы и начал насаживаться на него.
- Они-и-са-аа-ан, они-са-ан, - Кота впился ногтями в его плечи и отчаянно, словно в последний раз в жизни, двигался ему навстречу, все быстрее и быстрее, пока мир вторично не взорвался перед его глазами, чувствуя лишь, как подпрыгивает на нем его любимый аники и тоже кончает, выкрикивая его имя. Долго и протяжно:
- Ко-о-ча-а-ан… Ко-онта-а-а…
И долго лежали, прижавшись друг к другу, прислушиваясь, как синхронно утихает дрожь их тел, замедляется бешеный перестук сердец, и наслаждаясь этой особенной близостью:
- Я люблю тебя, брат…