Дождь - это так отвратительно. Особенно если уже конец мая, и по идее должно быть тепло, солнечно и сухо. Иноран стоял и глядел на унылую погоду за окном, тяжелые тучи и ни о чем не думал. У него бывало такое, когда он просто отключался от реальности и мог простоять так, потеряв счет времени. Когда они жили вместе с Джеем, тот следил за ним, стараясь, чтобы такие отключки были не слишком долгими, и он не забывал поесть.
Теперь следить было некому.
Телефонный звонок вырвал его из оцепенения.
Иноран вздрогнул и долго смотрел на мобильный, словно не понимая, что это и почему оно так раздражающе громко звенит.
Наконец, удивленный определившимся номером, поднял трубку:
- Хаку-чан?
- Привет, - молчание.
Отрешенный Иноран тоже молчал.
- Что делаешь?
- Эээ... ничего... стою... смотрю в окно...
Снова молчание.
- Можно я приеду?
Иноран удивился: сколько они не виделись?
- Можно.
- Я хочу поговорить.
- Конечно, Хаку-чан, я жду тебя, - отключил телефон и снова уставился в окно.
Тучи за окном и не думали рассеяться, унылый, мелкий, противный дождь все капал и капал.

***

Инорану показалось, что Хакуэ приехал тут же, хотя тот сначала заехал в студию, потом в винный магазин, потом в ресторан, справедливо рассудив, что у одинокого Инорана может не быть еды.
«Куда ушла молодость, если и он, и Иноран - в свое время бывшие самыми красивыми парнями джей-рока, теперь превратились в одиноких, брошенных всеми старых развалин?»
Иноран долго не открывал, потом долго смотрел на него удивленно, пока додумался пригласить.
- Прости, я задумался.
- О чем? - Хакуэ постарался улыбнуться как можно ослепительнее, но Иноран, опустивший голову, не обратил внимания на его улыбку. Прошел вперед, в гостиную, засунув руки в карманы низко сидящих джинсов.
Хакуэ с удовольствием смотрел ему вслед: все равно все еще красивый. Прошел на кухню, машинально отметив три грязные, пустые кофейные чашки, стоящие в разных местах: видимо, оставил там, где стоял и пил.
- Ты когда ел в последний раз? - крикнул негромко, но его услышали. Притопали.
- Ммм... - Иноран озадаченно смотрел на него, стоя в дверях. - А который час?
Хакуэ возвел очи горе и принялся радостно хлопотать: «Как давно он этого не делал?» «С тех пор, как Гишо ушел от него», - сразу же пришел ответ. С тех пор он и домой почти перестал заходить, и только тогда понял, как он постарел: быстро уставал в ночных клубах: слишком громкая музыка и свеженькие, молоденькие мальчики раздражали, а старые друзья предпочитали разбрестись пораньше по своим гнездышкам.
- Здесь будем накрывать, или в комнату пойдем?
- Здесь.
- Давай, садись.
Иноран послушно сел, потянул носом и улыбнулся.
- Вкусно пахнет, я проголодался.
И от этих простых слов так тепло стало в груди, что Хакуэ неожиданно захотелось заплакать. Он быстро отвернулся:
- Я в ресторане заказал, - «Ками-сама, как я постарел, раз стал таким чувствительным?». - Давай, пока не остыло.
Сел рядом и смотрел, с каким аппетитом Иноран ест.
- Чего сам не ешь?
- Ммм... сейчас, - улыбнулся, - ты так вкусно ешь, что я и сам проголодался.
Несколько минут прошло в молчании, пока мужчины с неожиданным аппетитом ели: одиночество не предполагает к еде, вкусно можно поесть только в компании, рядом с человеком, который дарит тебе тепло простым, обыкновенным присутствием.
- Ты знаешь, Гишо меня бросил, - и эти слова впервые не принесли с собой той безумной, сводившей его с ума последние месяцы боли.
- Я знаю, - посмотрел на Хакуэ спокойно, просто констатируя факт.
А Хакуэ хотел поплакаться ему на жизнь, ожидал, что тот кинется к нему с утешениями, как делали все друзья, обнимет, позволит поплакать и всласть высказаться, какой Гишо подонок, негодяй и сволочь - бросил его, ушел в бизнес. Но он не был готов к этому равнодушию.
И Хакуэ неожиданно вспылил:
- Тебе больше нечего сказать? Ты хочешь заступиться за него?
Иноран пожал плечом.
Хакуэ язвительно осведомился:
- А где сейчас Джей?
Иноран неожиданно спокойно ответил.
- В Корее. У него там гастроли.
Хакуэ стало стыдно.
- Прости... Ты следишь за его графиком? Всегда знаешь, где он, да?
Иноран пожал плечом.
- Да.
Одно короткое слово, но сколько в нем смысла. Хакуэ содрогнулся, с сочувствием глядя на него. И не нашел, что сказать. Он пришел за утешением, но не ожидал встретить настолько утонувшего в боли человека, которому было все безразлично.
А может, оно и к лучшему? Может, когда-нибудь и он сам привыкнет к своей боли? И она притупится, перестанет глодать его, изрезать его внутренности, заставляя истекать кровью?
- Я понял, что ненавижу боль. И я не мазохист, оказывается.
Иноран удивленно посмотрел на него, улыбнулся:
- Просто ты не любишь душевную боль. А физическая, во время секса, тебе нравится.
Хакуэ невольно рассмеялся.
- Тогда я просто не настоящий мазохист. Настоящие любят всякую боль.
Иноран пожал плечом, продолжая улыбаться.
- Кофе?
- Да. И я принес вино. Много вина. Я сегодня планирую напиться вместе с тобой.
Иноран хмыкнул, кивнул и встал, чтобы сварить кофе. Хакуэ достал бутылки.
- Ого! А мы столько выпьем?
- А придется! - рассмеялись легко.
Вскоре вкусный запах кофе поплыл по кухне. Иноран аккуратно разлил его по чашечкам.
- Пошли в комнату. Предпочитаю напиться в более комфортной обстановке.
Хакуэ кивнул, достал бокалы и пошел вслед за ним.

***

Уютно устроиться вдвоем на большом диване и пить молча вкусное вино - это... тепло. Иноран включил телевизор, и Хакуэ лег, положив голову ему на колени. Пальцы Ино перебирали его волосы, и ему было... спокойно, как будто дома.
«Мне не хватало этого... домашнего уюта...»
- Надо потерять что-то, чтобы оценить, да? - Хакуэ смотрел в телевизор, не видя, что показывают. Он пытался вспомнить, сколько вечеров провел дома, просто рядом с Гишо, хотя бы смотря вместе с ним телевизор после ужина.
- Жалеешь, что не проводил больше вечеров дома? С Гишо?
- Да... я виноват перед ним.
Иноран вздохнул, продолжая ласкать его волосы.
- А ты попросил у него прощения?
«Нет... я только обвинял его... на самом деле я только обвинял его... я был эгоистичен... прости...» Хакуэ вздохнул, погладив Ино по колену.
- Почему Джей не ценит это?
Пальцы Инорана замерли на мгновение.
- Он ценит это. Просто он хочет выйти на американский рынок. Он еще молод.
Снова замолчали. Иноран продолжал играть с его волосами.
- Прости.
Пальцы снова замерли.
- За что?
Хакуэ приподнялся с его колен, заглядывая в его глаза.
- Я ведь так и не попросил прощения за тот случай... Тогда... - коснулся пальцами груди Инорана. - За то, что в первый раз взял тебя силой. За то, что выжег сигаретой.
Иноран покраснел и рассмеялся.
- Ками-сама! Ты помнишь об этом?
Хакуэ коснулся его горящей щеки:
- Я и не забывал об этом. Ты был такой, - захихикал. - Невинный.
- Я? - Иноран рассмеялся. - Хаку-чан, я невинность потерял еще в средней школе, и с тем же Джеем, кстати.
- Не в том смысле, - Хакуэ улегся обратно на его колени, прикрыв глаза рукой. - Ты был таким чистеньким. Никого к себе не подпускал и никогда не изменял Джею. Нам было интересно.
Иноран хмыкнул, и Хакуэ посмотрел на него.
- Серьезно! Я был в шоке, когда Суги признался, что ни разу не трахнул тебя, хотя вы столько лет играли в одной группе.
Иноран возвел глаза к потолку, рассмеявшись.
- Я и не знал, что у него такие виды на меня.
- Такое ощущение, что ты никого кругом не видел, кроме Джея.
Тот пожал плечом.
- Просто меня это не интересовало.
Хакуэ помолчал, потом спросил, снова закрывая глаза:
- А они зажили?
- Что?
- Следы от сигарет?
- Да. Давно.
- Жаль.
- Почему?
- Я бы хотел, чтобы память обо мне осталась у тебя навсегда.
Иноран подушечками пальцев погладил его лоб.
- О чем ты?
- О том, что мы стареем. И наша молодость уходит от нас. Жаль... мы были молодыми, красивыми, честолюбивыми и безумными.
Иноран мягко рассмеялся.
- Бедный мой, маленький Хакуэ, - обнял его голову. - Приходи ко мне через 10 лет, и я скажу тебе: «Бедный мой, маленький Хакуэ, приходи ко мне через 10 лет, и я скажу тебе, что ты все еще молодый и красивый».
Хакуэ рассмеялся, перевернулся в его объятиях и прижал голову к его животу, щекой чувствуя пряжку ремня.
- Хорошо с тобой... - про себя снова подумав: «Как Джей мог его бросить? Отказаться от такого сокровища... почему никто из нас не ценит то, что имеет?» - Осторожно приподнял футболку и поцеловал его в живот. - Покажи мне.
- Что?
- То, что ничего не осталось от шрамов, - Хакуэ поднялся на четвереньки и навис над ним. Настойчиво: - Покажи, я хочу это видеть.
Иноран ухмыльнулся и стянул с себя футболку.
Хакуэ погладил его по гладкой груди, внимательно разглядывая. Наклонился и поцеловал в плечо.
- Красивый.
Иноран потянулся, целуя его в губы, а его рука легла ему на пах, медленно поглаживая. Хакуэ резко втянул воздух от неожиданности, и ему пришлось опереться обеими руками об диван, чтобы не упасть на Инорана. Поцелуй был мягким, нежным, как и рука Инорана, осторожно расстегивающая ему ширинку, забирающаяся внутрь, под трусы.
- Хочешь, я свяжу тебя и выпорю? И тогда скажи мне, что ты не любишь боль, - рассмеялся гортанно.
- Оххх, - Хакуэ застонал: Иноран накрыл ладонью его член, но быстро вытащил руку. - Ино?
Не успел пожаловаться, как тот обеими руками начал стаскивать с него штаны вместе с трусами. Хакуэ завихлял бедрами, активно помогая ему.
- Это еще что такое?!
Они вздрогнули и посмотрели на голос. В дверях гостиной стоял Джей и гневно смотрел на них. Иноран захохотал, согнувшись в три погибели.
Хакуэ вскочил, начал оправдываться по привычке:
- Джей?! Это не то, что ты подумал!!
Разъяренный Джей накинулся на него:
- Как ты мог притащить домой эту шлюху?
Хакуэ, держа одной рукой сваливающиеся штаны, бегал от него по комнате: «Это похоже на какой-то дурной сон...»
Иноран от хохота скатился с дивана, упав на пол. Хакуэ скакал по комнате вокруг столика, пока Джей не нагнал его и не повалил на пол, прямо на Инорана.
- Стойте! Прекратите!!
Инорану наконец удалось справиться с хохотом и разнять обоих мужчин.
- Прекратите! - все еще продолжая смеяться. - Джей! Садись на диван. Как ты долетел? - налил ему вина в свой бокал. Помог подняться Хакуэ, застегнуть ему штаны и усесться на диван.
- Нормально, - Джей надулся и отвернулся.
Хакуэ удивленно посмотрел на Инорана.
- Ты не говорил, что вы все еще вместе.
- А мы и не вместе, - Иноран пожал плечом. - Просто иногда еще встречаемся. Когда оказываемся поблизости. У Джея есть свой самолет, и он только что тайно прилетел в Японию, я полагаю. Да? - обернулся к Джея.
Тот все еще сердился.
- Да! Я прилетаю к тебе через шторм, а ты!
- Да, дождь не прекращался, и я думал, что ты не прилетишь, - Иноран сел рядом с Джеем и погладил его по затылку. Нежно поцеловал. - Хороший мой, но я рад, что ты все-таки прилетел.
- Да уж, вижу, - кинул мрачный взгляд на Хакуэ.
Иноран взял бокал из его рук, отхлебнул, оседлал колени Джея и обхватил ладонями его лицо. Прижался губами к его губам, вливая вино.
- Я скучал, веришь?
Джей снова недовольно покосился на Хакуэ:
- Что-то не заметно, что вы тут очень сильно скучали без меня.
Иноран гортанно рассмеялся, прижимаясь губами к его шее. Запустил руки ему под свитер, прошелся пальцами по животу и потащил вверх вместе с футболкой, заставляя снять. Улыбнулся довольно, оглядывая его накачанное тело. Джей никогда не понимал, как он делал это. Вроде тот же Иноран, который беспечно болтал с ним минуту назад или безучастно смотрел в никуда, но через мгновение все менялось. Едва заметные изменения в языке тела: чуть более мягкие движения и так плавного Инорана, потемневшие глаза смотрят из-под опущенных ресниц, приглушающих хищный, голодно-похотливый взгляд, губы приоткрываются в мягкой, манящей улыбке. Откинул только что снятое с него, сполз вниз, расстегивая и стаскивая с него джинсы вместе с плавками, развел его ноги и плавно положил руки ему на бедра, усевшись между ними.
Хакуэ видел со стороны, Иноран обхватил тонкими, музыкальными пальцами вставший член Джея, провел набухшей, потемневшей головкой по своим губам, отодвинул языком крайнюю плоть, щекоча нежную кожу. Головка члена медленно, словно с трудом помещаясь, вошла в рот Инорана, все глубже и глубже. Джей застонал, изогнулся, сильные пальцы вплелись в волосы Инорана, удерживая.
Приглушенный свет телевизора и густые тени от ресниц падали на щеки Инорана, придавая ему трогательно-невинный вид, и толстый член в его рту делал это зрелище непристойно-похотливым. Хакуэ чувствовал, что снова возбуждается.
Он осторожно, словно боясь вспугнуть их, пересел поближе, и Иноран стрельнул в его сторону глазами. Словно нехотя выпустил член Джея изо рта, потянулся к Хакуэ и поцеловал его в губы.
Хакуэ чувствовал на его губах вкус Джея, и это возбудило его еще сильнее. Он застонал и потянулся к Инорану, пытаясь обнять его, но тот плавно отодвинулся, выставив перед собой руки. Потянулся к нему сам, не говоря ни слова помог ему раздеться догола, лаская.
Джей молчал, из-под припущенных ресниц наблюдая за ними и лениво теребя свой член.
Иноран заставил Хакуэ встать на диване на четвереньки, спиной к Джею. Выдавил на пальцы смазку и просунул в него палец. Хакуэ застонал и изогнулся, представляя, что Джей сейчас наблюдает, как медленно Иноран трахает его пальцами перед его лицом. И как он сам выглядит со стороны. Другую руку Иноран положил на его ягодицу, слегка потянул, давая Джею больший обзор того, как его пальцы медленно исчезают внутри Хакуэ, как поддается под его давлением маленькая, сморщенная дырочка. Пальцев стало больше, но движения не убыстрились, и это начало мучить Хакуэ. Он жалобно застонал, прося большего, двигаясь навстречу пальцам. Джей потянулся, прося Инорана уделить внимание и ему, но тот был неумолим. Он не отпрянул, но подтолкнул Джея к Хакуэ, которому было все равно, кто его трахнет, лишь бы сделали это побыстрее. Чуть-чуть боли добавить.
Недовольный отказом Инорана Джей тихо зарычал, резко потянул к себе Хакуэ, входя до упора, и он застонал, получив порцию вожделенной боли.
Иноран улыбнулся краешком губ, встал, отошел и сел в кресло напротив них, чтобы его видели оба. Широко раздвинул ноги, одну закинул на ручку кресла и просунул руку в свои тесные джинсы. Приподнялся, лаская себя, и запрокинул голову от удовольствия. Его таз ритмично двигался навстречу его руке, а на лице было написано чистейшее удовольствие.
Джей впился зубами в плечо Хакуэ, и тот застонал, привлекая внимание Инорана. Он как бы очнулся, расстегнул себе ширинку и достал свой вставший член. Глядя в лицо Хакуэ, облизал пальцы и начал ласкать себя, глубоко вздыхая и постанывая. И Джей, невольно подчинившись ему, начал трахать Хакуэ в том же ритме, что задавал Иноран.
Хакуэ стонал, мечтая, чтобы его руки, его рот были сейчас на месте рук Инорана, пытался дотянуться до него, но Джей, уловивший его порыв сбежать, властно притянул его обратно, вцепился в его волосы, заставляя откинуть голову, но все равно Хакуэ не мог оторвать глаз от ласкающего себя Инорана.
- Еще, Ками-сама, еще, Ино... - Хакуэ задыхался от этой смеси боли и удовольствия, вседозволенности и запрета. - Ино-о-о...
Иноран приспустил штаны и просунул в себя палец. «Как горячо, наверное, внутри него сейчас», - Хакуэ застонал, желая, чтобы его член был на месте этого пальца.
- Жесто-о-окий, - простонал жалобно, вызвав смех Инорана. Насмешливый, низкий, гортанно-эротичный.
- Хо-о-очешь? - непонятно, к кому обращен вопрос. Жестокая, дьявольская улыбка на губах, когда он начал трахать себя быстрее, сам задыхаясь и откидывая голову.
Джей за его спиной зарычал, начав яростнее трахать Хакуэ, и он закричал, не в силах больше терпеть эту пытку. Ногти Джея царапали его спину, сжимали его бедра, ягодицы, наверняка оставляя синяки, недоступность и близость Инорана бесила, затягивала в наслаждение как в омут, и Хакуэ потерялся, крича беспрерывно, но видя перед собой лишь этого развратного Инорана. Удовольствие разорвалось внутри него, принося долгожданное облегчение, и он без сил рухнул на диван, жалея лишь о том, что так и не трахнул Инорана, но чувствуя, как глубоко входит в него Джей, и дрожит, застыв внутри него, кончая в нем. Словно в тумане видел, как изогнулся на своем кресле Иноран, кончая вслед за ними.

***

Иноран перегнулся через Джея, который лежал между ними и уже спал, судя по размеренному дыханию.
- Как ты? - улыбается, судя по голосу, чертенок.
Хакуэ улыбнулся в темноте, потрепал его по волосам. Шептаться в темноте, словно они маленькие дети, было тоже хорошо.
- Замечательно... Я думал, вы с Джем расстались.
- Мы расстались, - пожал в темноте плечом, - Просто встречаемся иногда, когда оказываемся поблизости. Через месяц у него гастроли в Германии, а Turbillion поедет в Швейцарию.
- Тебе тяжело?
Иноран замолчал на некоторое время.
- Вначале было тяжело. Но это было лучше, чем ничего, - коснулся его волос, затеребил прядку. - Ты знал, что Джей и Гишо были любовниками?
«Нет, не знал. Лучше бы и дальше этого не знал... он и сам изменял мне», - боль разлилась, сжимая внутренности.
- Зачем ты это мне говоришь? - получилось сухо.
- Ты все еще любишь его, - задумчиво. - Я думаю, он тоже.
- Ну и что? Мы-то расстались.
- Мы с Джеем тоже, - мягко возразил. - Ладно... давай потом поговорим, а то Джей проснется. Иди сюда, - обнял за плечи и потянул Хакуэ к себе.
Они так и заснули: прижавшиеся друг к другу Хакуэ и Джей, и поперек них - Иноран.
***
Хакуэ проснулся и долго смотрел в потолок, гадая, где он сегодня ночевал и с кем провел эту ночь. Потом чуть приподнялся на локтях и посмотрел на того, кто спал рядом.
Джей спал, повернувшись к нему спиной и крепко обнимая Инорнана, и Хакуэ неожиданно стало одиноко: он явно был лишним в этой постели.
Присел, намереваясь тихо смыться, как сзади тихо кашлянули:
- Доброе утро.
Хакуэ оглянулся на Инорана.
- Доброе.
- Куда собрался?
- Ммм... в туалет.
- Возвращайся скорее, - Джей повернулся к нему и шлепнул по заднице.
Хакуэ хмыкнул и, не потрудившись накинуть на себя хоть что-то - он все еще молод, и у него замечательное тело, так чего стесняться? - отправился в ванную. Когда он вернулся, голова Инорана уже была между ног Джея. Хакуэ бесцеремонно стащил с него одеяло и шлепнул по задранной попе:
- Мне можно присоединиться?
Иноран повернулся к нему, широко улыбаясь:
- Конечно! Джей, отодвинься, я хочу трахнуть Хакуэ, - сказал это так непринужденно, что оба мужчины потеряли дар речи.
Джей хмыкнул, но позволил Хакуэ устроиться между ними. Иноран бесцеремонно толкнул его голову вниз, чуть не ткнув в пах Джея, и Хакуэ мгновенно завела эта грубость. Он послушно взял в рот, и тут же почувствовал, как член Инорана входит в его немного побаливающий после вчерашнего анус. Хакуэ сжался, пытаясь воспротивиться настолько грубому вторжению, застонал, протестуя, но Иноран шлепнул его по заднице:
- Молчи!
Хакуэ поднял умоляющие глаза на Джея, но тот лишь насмешливо кривил губы, сдерживая оскорбительный смех, и Хакуэ ничего не осталось, как подчиниться.
Иноран насиловал его, входя грубо, глубоко и так сильно, что кровать тряслась, а он сам был вынужден стараться не сделать больно Джею, угрожающий взгляд которого не предвещал ничего хорошего. Хакуэ готов был умолять их обоих, чтобы они сжалились над ним, не делали с ним ничего плохого, но его рот был занят, и любая попытка освободиться приводила лишь к наказанию либо со стороны Инорана, больно бьющего его по попе, оставляя горящие следы, либо со стороны Джея, стальные пальцы которого недвусмысленно сжались на его горле, мешая дышать, заставляя глаза наливаться слезами боли, унижения и наслаждения. Хакуэ быстро возбуждался, чувствуя, как он желанен, как красив и неотразим в этот момент. Его хотели, и для того, чтобы получить его, эти мужчины были готовы на любую грубость, любое насилие.
Хакуэ слабо застонал переполненным ртом, когда пальцы Инорана обхватили его член, увеличивая его наслаждение. Долго это продолжаться не могло: Иноран был жесток настолько, что мог в любой момент убрать руку, или ущипнуть, причиняя боль. Хакуэ заволновался, желая кончить скорее, пока они милостивы, и сжал губы, стараясь быстрее довести Джея до пика. Сильными ударами, приносящими адскую смесь боли и удовольствия, Иноран входил в него, безжалостно растягивая, ногтями раздирая чувствительную кожу, растревожив ранки, оставленные вчера Джеем, в сводящем с ума ритме, заполняя покоренное тело до конца, и Хакуэ казалось, что еще немного, и член Инорана встретит внутри него член Джея, также грубо, с силой насилующий его рот. От этой мысли Хакуэ застонал, попытался закричать, задыхаясь, и кончил, без сил упав на постель. Джей и Иноран вытащили из него свои члены, кончая на него, пачкая его лицо и бедра своей спермой.
И упали на него сверху, обнимая, целуя, и над его спиной целуясь между собой.

Бонус

Хакуэ стоял, прижавшись лбом в окно гостиничного номера. Жизнь продолжается, и он должен работать дальше, как-то жить... Гастроли - возможность уехать из Японии - неплохой выход. И в Чили он впервые.
Неожиданно зазвонил телефон. Хакуэ почти минуту озадаченно смотрел, гадая, что нужно гостиничному обслуживанию. Он, вроде, ничего не заказывал, а сюрпризов не хотелось.
Звонивший оказался настойчив, и Хакуэ нехотя поднял трубку.
- Мощи-мощи?
- Привет.
Хакуэ замер, не веря своим ушам. Молчал целую минуту, наверное, пока на том конце провода не решились прервать молчание.
- Это Гишо...
Хакуэ показалось, что это сон. Он слабым голосом пробормотал.
- Я узнал тебя.
- Я просто случайно узнал, что у тебя здесь гастроли. А я оказался здесь же случайно... по делам своей компании... - Гишо на время замолчал, словно ему было сложно подобрать слова. - Не хочешь встретиться? Пообедать?
- Я... - «Пообедать? Он что, свидание мне назначает? Так, спокойно!» - Я... да, я, наверное, смогу. Как насчет сегодня вечером? А то завтра я улетаю.
- Хорошо. Я буду ждать тебя в ресторане гостиницы, где ты остановился.
- Хорошо... Тогда, до встречи?
- До встречи, - Гишо положил трубку, и Хакуэ сполз на пол. Ему это не приснилось? Не показалось? Гишо действительно назначил ему встречу?
Вспомнил слова Инорана перед тем, как он ушел от него. Хакуэ не думал, что Иноран действительно будет обсуждать это с Джеем.
Подошел к окну, прижался лбом к холодному стеклу и застонал, не в силах ни смеяться, ни плакать, шепча лишь одно: «Ино... Ино...», не зная, то ли благодарить его, то ли проклясть.
Но это тоже выход, верно? Ведь это означает, что отношения еще не закончились, и еще есть шанс все вернуть. Если не в группу, то хотя бы в свою жизнь. Главное, не потерять его, быть терпеливым. И все получится.
Все будет хорошо.
Надо просто верить...