Внезапный порыв ветра распахивает окно и в лицо мне летят холодные брызги. Даже не пытаясь увернуться от них, я запрокидываю голову и отчаянно рву струны баса, издающего какие-то совсем уж непотребные звуки, в которых лишь смутно угадывается моя партия из Hakushi no sakura. Будь в моих руках живое существо, оно давно бы уже всеми силами пыталось вырваться, сделать хоть что-нибудь, чтобы прекратить эту пытку. А мне нужно как-то выплеснуть наружу все то, что копится во мне вот уже несколько лет, хотя издевательство над любимым басом - способ явно не подходящий в моем случае. Но все-таки это лучше, чем какая-нибудь безобразная истерика.

=====
Сейчас даже не смогу припомнить, когда все началось. С какого момента? Когда мы начали играть вместе как Dir en grey или еще раньше - с того концерта, на котором мы выступали еще в разных группах? Наверное, второе, потому что когда меня позвали на место Кисаки, я согласился только по одной причине - Кё попросил. Приди Каору ко мне один, вряд ли бы я так вот с ходу согласился.
Мы записали свой первый альбом и нас взял под свое крыло великий Хаяши-сан. Усмотрел в пятерке, пусть уже не новичков в музыке, но все же еще недостаточно опытных ребят талантливых музыкантов.
На концертах я бегал по сцене в короткой юбке, носил поддельную грудь - не новая фишка, надо сказать, однако фанатов она приводила в восторг. А меня приводил в восторг наш вокалист.
Тот самый человек, который выкладывался на сцене на все сто, так что даже иногда падал в изнеможении, едва успев добраться до гримерки.
Тот вечно дурачившийся и строивший смешные гримасы, прыгающий по коридору, нацепив на себя какую-то непонятную хрень, за пару минут до выхода, но всегда серьезно относившийся к своей работе.
Несший во время интервью всякую ахинею, от которой все мы покатывались со смеху, вызывая тем самым недоуменные взгляды журналистов.
Уже тогда я понял, что он мне немного больше чем друг. И стал во всем подражать Каору. Выбрать лидера примером для подражания казалось мне тогда замечательной идеей.

Концертные платья жутко неудобны, поэтому я пришел просто в неописуемый восторг, когда узнал, что выступать в них мне больше не нужно. Правда малевать вокруг глаз нечто, больше всего напоминавшее синяки на лице получившего перелом свода черепа, особенно к концу двухчасового концерта, приходилось и дальше.
Я совершенствовал свою игру на пятиструнном басу и иногда играл без медиатора. Особенно яростно я резал пальцы струнами, когда в гостиницах приходилось делить номер с Тоору.
Он приходил в номер после концерта и сразу же заваливался спать, а я запирался в ванной. С басс-гитарой. Почти сразу мне стало понятно, что влечение, которое я испытываю к Тоору, не имеет никакого сексуального характера, но каким же оно было тогда - этого я объяснить не мог даже самому себе.
И ненавидел этого мелкого гада.

Когда у меня в квартире начался ремонт, Кё предложил мне пожить у него, но я отказался. И снял другую квартиру, потому что, как назло, к остальным участникам группы напроситься не удалось: у кого родители приехали, у кого девушка. Что там такого страшного случилось у Шиньи, что он упорно отмалчивался по этому поводу, мне так и не удалось выяснить.
А на следующий день я в бешенстве швырял вещи в своем новом жилище и случайно разбил хозяйское зеркало. Надо же было из всех квартир в городе выбрать именно ту, до которой добираться приходилось вместе с вокалистом! По крайней мере первую половину пути мы с ним провели на заднем сиденье такси. Тоору увлеченно что-то строчил в блокноте, время от времени поднимал глаза, беззвучно шевелил губами, потом либо перечеркивал что-то из уже написанного, либо продолжал писать дальше. Я же упорно делал вид, что меня безумно интересуют проплывающие мимо огни неоновых вывесок и уличных фонарей, но при этом не мог удержаться, и не взглянуть разок-другой на Кё.
Такси остановилось возле его дома и через пару минут вокалист исчез в глубине двора, перед уходом напомнив мне, что репетиция завтра в восемь.
- Не проспи, - он усмехнулся, все еще сжимая в руках блокнот и ручку, хотя вполне мог положить их в сумку. - До завтра.
Учитывая его любовь ко сну, можно было бы беспечно ответить "Сам не проспи", но мы были знакомы уже несколько лет и к на тот момент я отлично знал, что Тоору скорее будет дрыхнуть без задних ног в студии во время перерывов, чем опоздает на репетицию.
- До завтра, - ответил я. И, фыркнув, добавил: - Теперь ты мой должник.
- О'кей, я постараюсь это как-нибудь уладить.
Он и уладил. На следующий же день.

Придя утром на репетицию, я, чуть припадая на левую ногу: досталось не только зеркалу, но и мне - не стоило, все-таки, пинать комод в гостиной, добрался до кресла и, упав в него, закрыл глаза. Полночи я крутил диск с каким-то фильмом, пересмотрев его раза четыре, наверное, пока просто не заснул перед телевизором. Если бы утром у одной из стоявших на парковке машин не сработала сигнализация, вряд ли мне удалось бы проснуться вовремя.
- Что у тебя с ногой?
Я открыл глаза и увидел Кё в полушаге от себя. Он стоял, сунув руки в карманы джинсов и, чуть склонив голову на бок, снова спросил:
- Что с твоей ногой?
- Упал с табурета, - соврал я, не моргнув глазом. - Лампочка перегорела, я полез ее менять и навернулся.
- Понятно, - протянул он с таким выражением лица, будто ожидал услышать увлекательное повествование о том, как я, например, спасал детей из горящего дома и мне пришлось прыгать из окна на втором этаже, и лишь по счастливой случайности дело ограничилось лишь сильным ушибом.
Ну извини, - я мысленно развел руками, когда Тоору пошел что-то обсуждать с Шиньей.
Через некоторое время в студии появились лидер-сан и ритм-гитарист. Каору с порога сообщил, что решил сделать нам сегодня сюрприз. Заключался он, правда, лишь в том, что репетиция закончилась уже в два часа. А вовсе не в походе в стриптиз-бар, как предположил Дайске.
Терачи быстро собрался и бесшумно исчез за дверью, даже не вспомню теперь: попрощался ли он со всеми нами. У Дайске зазвонил телефон и он, после обычного приветствия, несколько секунд вслушивался в звуки голоса, доносившиеся из трубки, потом сказал:
- Да, да, в студии. Уже скоро буду, дорогая. - И, повернувшись к нам, бросил: - До завтра.
Гитарист тоже покинул студию, а я подумал, что не завидую тому, чья девушка звонит ему посреди рабочего дня, чтобы выяснить где он и когда будет дома.
- Каору-кун, мы пойдем, - Кё подтолкнул меня в сторону двери и, когда мы, миновав длинный коридор, вышли на улицу, вокалист вытащил из кармана сигареты и, закурив, спросил:
- Хочешь пойти со мной в кино?
- Сейчас, что ли? - я ошалело уставился на вокалиста.
- Ага. Дневной сеанс - почему нет?
- Днем ужастиков не показывают.
Хмыкнув, Тоору щелкнул пальцем по сигарете, стряхивая пепел.
- Кто сказал, что я хочу сегодня смотреть ужастики? Так ты идешь или нет?
Я кивнул и мы пошли ловить такси.

В тот день показывали какое-то аниме для детишек в возрасте от трех до пяти, нарисованное настолько кошмарно, что я то и дело недовольно морщился. До сих пор интересно, что побудило Тоору выбрать именно это для просмотра? И зачем я согласился составить ему компанию в столь неприглядном деле?
Впоследствие выяснилось, что аниме Нишимуре не понравилось ни на грамм. Когда я спросил его, зачем же тогда он сидел в зале до тех пор, пока не начали включать свет, он не раздумывая ответил:
- Захотелось. А ты?
Я не нашел что сказать и только пожал плечами. Вряд ли Кё обрадовал бы ответ, что я просто тихо радовался все эти два часа одному лишь факту того, что вокалист все это время был рядом. И до него можно было постоянно дотрагиваться, делая вид, что совершенно случайно соприкасаешься с ним локтями.
Ты знаешь, Кё, если бы ты попросил пойти с тобой грабить банк, я бы пошел. Что уж говорить о какой-то вылазке в кино? Только от осознания этого становилось страшно.
- Пойду я, пожалуй, - пробормотал я, тут же осознавая, что выглядит это как побег с места преступления. Тем более, что исчезнуть за углом какого-то грязно-желтого здания я поспешил еще до того, как вокалист успел что-либо сказать в ответ.
Я ходил по городу, не замечая даже, на каких улицах оказывался. Когда ботинки стали натирать ноги так, что ступить было невозможно, я снял их и дальше шел уже босиком. Ближе к сумеркам начал накрапывать дождь, а я спустился в метро и поехал домой.
Где меня ждала хозяйка квартиры.
Оказалось, что мне нужно освободить жилье. Женщина долго извинялась, говорила, что к ним неожиданно нагрянули родственники из другого города, которых надо было где-то поселить.
- Я звонила вам с полудня, как только узнала, что вам надо съехать, но вы не брали трубку.
Достав телефон из кармана, я с изумлением обнаружил, что тот отключен. А я все думал, что это мне никто не позвонил за весь день?
Через час я сидел на автобусной остановке, пинал ногами спортивную сумку с вещами, а мимо проезжал уже шестой автобус. Людей вокруг становилось все меньше, в ресторанчике на другой стороне улицы гасили свет и закрывали двери.
Голос Дайске в трубке таксофона на мою просьбу приютить меня на время ответил:
- Чувак, ну ты же понимаешь, я не один сейчас.
- Блять, Андо! - я не выдержал и стукнул кулаком по прозрачной пластиковой перегородке. - Я что, так сильно помешаю тебе трахаться со своей девчонкой?!
- Ага. Вряд ли она мне даст, зная что в соседней комнате находится парень, которого она впервые видит.
Разговор с Терачи оказался еще короче. Ударник просто сказал: "Нет." и нажал отбой.
Лидер-сан не сказал ничего вообще. Зато я вдоволь наслушался длинных гудков, свидетельствовавших о том, что Ниикуры дома нет.
Спасибо, блять, друзья, - зло подумал я, швырнув трубку на рычаг.
На гостиницу денег у меня не было и оставалось, похоже либо ночевать прямо здесь на остановке, либо звонить Нишимуре. Выкурив сигарету и снова подойдя к таксофону, я набрал номер вокалиста. Долго никто не брал трубку, и я уже было обрадовался, когда в динамике послышалось шипение и сонный голос вокалиста.
- Привет, Кё, это Тошия. Помнишь, ты предлагал мне пожить у тебя?
- Ну... - как-то неуверенно протянул вокалист.
- В общем, если твое предложение все еще в силе, то я приеду к тебе минут через двадцать-тридцать. Хорошо?
- Хорошо, - повторил Кё и чихнул. - Жду... А! Деньги на такси у тебя есть?
- Найдутся, - пробормотал я в ответ и, попрощавшись, повесил трубку.
Ровно в двадцать три сорок восемь я стал новым жильцом в доме Кё.
В полночь мы ужинали подогретой в микроволновке пиццей.

- Ну и..? - спросил Тоору, после того как все известные ему матерные слова стали достоянием общественности в лице меня и соседей. И я, распластавшись на нем, как на постели, щурился, пытаясь разглядеть его лицо в темноте, а потом возьми да ляпни:
- Поцеловать тебя, что ли?
- Может еще и трахнуть заодно? - со злостью прошипел Нишимура и стукнул меня кулаком в плечо. - Слезь с меня и иди куда шел.
Куда шел. В туалет я шел, а Тоору, видимо, из него. Так мы и столкнулись в темном коридоре и с грохотом повалились на пол.
Ничего больше не говоря, я поднялся на ноги и, обойдя Кё по дуге, скользнул за дверь уборной.
Вернувшись потом на диван в гостиной и завернувшись в одеяло, я долго не мог уснуть, мучимый вопросом: а с чего вдруг я ляпнул именно это? Ведь у меня даже в мыслях не было целоваться с вокалистом.
Вечером следующего дня я остался в студии после репетиции.

Каору удивленно посмотрел на меня и спросил:
- Точно не пойдешь сейчас домой?
Я покосился в сторону Кё, пытавшегося одновременно читать текст, написанный на листе бумаги, который он держал в руке, и попасть в рукав куртки - и покачал головой.
- Побренчу здесь немного, - я усмехнулся. - Не беспокойся, Каору-кун, я выключу свет и запру дверь, когда буду уходить.
Лидер пожал плечами и вышел из студии. Вместе с Кё, который, разумеется, слышал весь наш разговор.

=====
Едва не содрав себе ноготь финальным аккордом, не сразу взяв нужное направление, на негнущихся ногах прохожу к дивану и падаю на него, прижимая к себе гитару.
Меня зовут Хара Тошимаса.
Я - басист известной рок-группы.
Я люблю ребят, с которыми играю в этой самой группе. Люблю как братьев.
Вокалиста все-таки чуть больше.
Я боюсь этого человека.
Знаю о нем много и ничего.
Ненавижу его всей душой.
И нуждаюсь в нем.

Дверь студии открывается и, обернувшись на тихий скрип, я вижу Тоору. В намокшей куртке. С прилипшими ко лбу мокрыми волосами. С усталым сонным взглядом.
- Хватит обниматься с гитарой и поехали домой, - просто говорит он, чуть склонив голову на бок. - Между прочим, из-за тебя я до сих пор не сплю.
И, не дожидаясь ответа, разворачивается и выходит в коридор. Впрочем, он тут же возвращается обратно.
- И еще: такие ужасные звуки в нашей группе имею право издавать только я. Только посмей еще раз так испортить песню.

back