Aoi’s POV

Усыпанные желтыми листьями мокрые дорожки навевают на меня скуку. От одного взгляда в неглубокую лужу, в которую ты только что наступил, становится тошно. Что я, собственно, в ней не видел? Серое небо, безликие высотки. Все какое-то никакое. Я никогда не любил осень. Осень в Европе тем более. Чувствуешь себя потерянным и совершенно чужим. Твой забавный возглас на пару секунд разрывает тишину и спугивает ворону, сидевшую на дереве неподалеку. Неодобрительно глянув в нашу сторону глазом-пуговкой, она стремительно взлетает вверх, хлопая большими взъерошенными крыльями. Я провожаю птицу задумчивым взглядом и несколько раз передразниваю ее «Кар», пока ты стряхиваешь с брюк грязную воду. Недокуренная сигарета валяется теперь на земле, потухшая и остывшая. Я молча протягиваю тебе пачку, не смотря в твою сторону. Мое внимание по-прежнему занимает небо, в котором скрылась ворона. Ты неаккуратно, немного грубо мнешь сигареты, сжимаешь мои пальцы, пытаясь вытащить на свет божий очередную дозу никотина. Я лишь усмехаюсь твоей то ли нервозности, то ли просто излишней гиперактивности, но ты не обижаешься. Щелкая полупустой зажигалкой, захватываешь кончик сигареты губами и медленно, с почти болезненным желанием вдыхаешь. Такое ощущение, будто ты не курил целую вечность.
- Ты на нее похож.
Твой голос чуть хрипловат, ты замерз, но не подаешь виду, хотя это и так заметно: твои руки и плечи сотрясаются мелкой дрожью. Я недоуменно вскидываю бровь на твое замечание.
- На кого?
- На ворону.
- И чем же? – я стряхиваю пепел под ноги, разглядывая тебя украдкой. Обычный день, обычный ты. С безжизненными, уставшими от постоянных окрашиваний, светлыми волосами, закрывающими лоб и скулы, со своими синяками под глазами и шероховатой кожей, не скрытой под тонной косметики, с обветренными пухлыми губами, в своих обычных черных джинсах, потрепанных внизу и бежевой куртке с дурацким принтом ты все равно кажешься мне лучшим. Самым лучшим. Наверное, я болен.
Ты улыбаешься, глядя на меня, и смотришь оценивающе, будто выбираешь себе новый концертный костюм.
- Такой же черный, лохматый. И кажешься агрессивным. На первый взгляд. И глаза красивые. Черные, блестят.
- Да ты поэт, - не удерживаюсь я от фырканья. И фыркаю. От смущения. Ты единственный, кто способен заставить меня испытывать это глупое чувство. Хотя раньше я и любовь считал глупой. А теперь вот не знаю, куда деваться от нее, переполняющей меня до краев. Старею, наверное.
- А ты не знал? Будешь знать, - поучительно произносишь ты и опускаешься вдруг рядом со мной на сырую скамью. Я пытаюсь тебя спихнуть, но силы в тебе не меньше, чем у меня, так что занятие выходит довольно бесполезным.
- Встань. Ты сейчас совсем продрогнешь и заболеешь. Будешь лежать в больнице целыми днями и принимать всякие гадкие лекарства.
Отчитываю тебя словно мать свою дочь. Ты возмущенно сопишь, но не двигаешься с места.
- Я думал, ты меня согреешь! Что я, просто так, что ли сел рядом с тобой?
В твоем взгляде столько наивности, что во мне против воли поднимается волна бесконечной нежности. Кажется, она чересчур заметна, иначе почему ты так ласково улыбаешься в ответ и подвигаешься ко мне поближе? Я уже не протестую и обхватываю тебя правой рукой, пытаясь согреть, вдыхаю твой аромат. Я никогда не отличался особым обонянием, но этот запах я способен различить среди миллиона других. Ты пахнешь ванилью, как твой любимый гель для душа, маслом, которым начищаешь до блеска свои гитары, каким-то пряным алкогольным напитком, к которому в последнее время пристрастился. В твоем запахе есть и цветочная нотка, хотя, с чего бы это? И дым. Ты насквозь пронизан ароматом моих любимых сигарет. Мне нравится вдыхать окружающий тебя воздух. Вряд ли я перестану когда-нибудь этим наслаждаться.
Ты замираешь в моих полуобъятиях, расслабляешься, продолжаешь играть языком с дымящей сигаретой. Твои губы чуть поблескивают на свету. Ужасно хочется попробовать их на вкус. Шоколадно-ментоловый. Смесь моих ментоловых сигарет недавно и съеденного тобой горького шоколада. Воистину чудесное сочетание.
- А я на кого похож? – нарушаешь вдруг ты тишину. Я поспешно возвожу глаза к небу. Не дай бог поймаешь меня за разглядыванием себя любимого.
- На Уруху, - отвечаю я, и тут же передумываю. – Нет. На Такашиму. Такашиму Койю.
Ты, кажется, не слишком удовлетворен таким ответом и смешно хмуришь брови.
- Нуу… я не в этом смысле.
- А я в этом. На кого ты еще можешь быть похож? Ты единственный в своем роде.
Ты поворачиваешься в мою сторону и задумчиво смотришь в глаза. Слишком пристально. И слишком близко. Я не могу отвести взгляд, потому что парализован твоим.
- Я серьезно.
- Я, вообще-то, тоже.
По твоему лицу пробегает тень сомнения, но исчезает, стоит мне лишь улыбнуться. Теперь твое лицо почти светится от радости. Это одна из твоих странностей: даже простая и, порой, глупая фраза может сделать тебя счастливым. Ты живешь в собственном мире, и все происходящие с тобой события оцениваешь тоже по-своему, будь то застигнувший тебя проливной дождь или сказанное мимоходом «Привет!» одного из участников Kra. Наверное, мои слова тоже для тебя что-то значат.
- Спасибо, Юу.
Я киваю. Мне больше ничего не надо. Наверное, я тоже странный, раз одного твоего «спасибо» мне хватает, чтобы сердце затрепетало, чтобы улыбка не сходила с лица, чтобы весь мир вокруг казался воплощением рая на земле.
- Юу…
Ты наклоняешь голову, отчего волосы прикрывают глаза, но я все равно их вижу. Глубокие, карие. Самые красивые глаза на свете. И это вовсе не бред. Я правда никогда больше не встречал людей с такими прекрасными глазами. В них есть все: и искорка задора, и какая-то затаенная печаль, и маленький огонек страсти, который разгорается еще сильнее во время концертов. Твои глаза кажутся мне невероятно человечными. И сам ты безумно красив. Я люблю твою неидеальную красоту.
Я не удерживаюсь и провожу большим пальцем по твоей нижней губе. Простой, но чувственный жест. Ты игриво касаешься своим язычком пальца, затем резко отстраняешься, не сводя с меня глаз. Ты ничего не скажешь. И я промолчу. Просто нам не нужны слова. Это как сигаретный дым. Он проникает в нас по нашему собственному желанию, согревает нас, дает ощущение спокойствия и радости, но, в то же время, уничтожает нас изнутри, капля за каплей укорачивая нашу жизнь. Но мы не можем от него отказаться. Мы живем этим нашим чувством. И пока оно внутри нас, мы кажемся себе живыми. По-настоящему живыми. Это как сигаретный дым.
Я протягиваю тебе новую сигарету. Та же. Ментоловая.
- Слушай, Койю… Давай не будем бросать курить?
И это не простые слова. Мы-то с тобой знаем, в них скрыто гораздо большее, чем кажется на первый взгляд. Ты улыбаешься своей фирменной хитроватой улыбкой, обнажая ровные белые зубки. У тебя красивая улыбка, я уже говорил?
Ты проникновенно на меня смотришь и в молчаливом согласии принимаешь сигарету.

back