***
-Сакэ? – Каору превосходил Дая в выпивке и коварно этим пользовался, накачивая друга горячим алкоголем, – Рыбкой-рыбкой! – громко говорил он, подбадривая гитариста, чтобы тот не забывал закусывать.
Кё веселила эта картина, он улыбался очень широко и ясно. Хмель смягчала холод в глазах, твёрдость в чувствах, тяжесть и ограниченность в словах. Однако забава забавой, а друга нужно было спасать:
-Каору, заканчивай его поить. Мне кажется ничем хорошим это не закончиться.
-Ах, дорогой мой! Занудство – привилегия Шиньи, оставим парня в покое. Лучше давай выпьем за успех группы! – лидер потянул узкое горлышко сакэ к Кё, но тот удачно увернулся.
-Э, не. Я пасс. Пойду, такси вызову. А Дай, пожалуй, на тебе. Я его не утащу.
-Ну да - ну да. – протараторил лидер и похлопал пьяного Дая по плечу. – Признаю свою вину. Просто не могу удержаться, чтобы не напоить его. Ха-ха.
Кё попрощался с Каору и махнул рукой на Дайске, от которого даже не ждал ответа.
Лидер расплатился за грандиозную попойку с друзьями и, вернувшись, обнаружил, что гитарист продолжает поглощать остатки сакэ.
-Эээ, притормози. – Каору взял его за руку, которой тот наливал.
-Лидер-сан, не время тырить у Шиньи его привилегию.
Лидер опешил.
-Ты трезвый что ли?
-Ага. Как стёклышко.
-Но…
-Да, с тем количеством спиртного, что ты в меня влил, даже бизон не справился бы.
-Но…
-Но то лидер-сан, что я уже давно просёк твой прикол. И на этот раз решил, что всё будет иначе.
-Дай… как ты …?
-Остался трезвым? Идёшь в туалет, Каору. Сгибаешься над унитазом и благополучно выливаешь всё, что пил в течение десяти минут.
-Фокусник значит.
-Ага. – лукаво улыбнулся Дай, наблюдая, как лидер отпускает его руку.
-Тогда я требую продолжения! – Каору стукнул кулаком по столу, отчего мелодично звякнули бутылки и тарелки.
Однако лидер забыл в благородном желании и азарте напоить своего гитариста, что тот, в отличие от него, трезв, хоть и относительно. А вот сам он давно на одном предмете не фокусировал взгляд, считая, что просто не хочет этого делать и при желании возьмёт себя в руки, как сделал это в баре перед девушками. Не рассчитал, ибо уже через час Андо засовывал друга в такси. Сев рядом, назвал таксисту адрес своего дома. По дороге Каору несколько раз прорывал пелену опьянения и пытался что-то сказать Даю, но увы, тот его не понимал. Расплатившись с таксистом непомерно дорого, Андо донёс друга до квартиры и, бросив его на кровать, рухнул сам.
-Ками-сама, ну ты и псих, столько пить. – проворчал гитарист.
-Какого хрена… - послышалось шуршание простыней со стороны Каору. – Дай.
-Что?
-Ведро… Нет, два. Два ведра. Умоляю.
Картины, что лидер уделает шикарные ковры его спальни, придали гитаристу скорости. После часовых процедур и колдовства над унитазом, ибо одного тазика действительно оказалось мало (насколько же он расчётливый – в сердцах подумал Дай), лидер смог говорить и, более или менее неплохо, соображать.
-Ну что, придурок, допился?
Лидер отмахнулся.
-Ещё будешь поить меня? – угрожающе спросил гитарист.
-Ты садист проклятый… - проворчал Каору, падая с плеча друга на кровать.
-Я жду обещания. – кажется Дай стал серьёзным.
-Дай, отвали, я хочу спать. Утром, обещаю, мы обо всём поговорим. Честное слово лидер-сана…
-Я хочу сейчас услышать это. Трудно что ли?!
Каору не ожидал, что гитарист может сесть сверху и начать трясти его за шиворот. Он, как мог, сопротивлялся, а войдя во вкус, принялся активно обороняться. Кровать трещала, простыни сворачивались комом, подушки валились по разные стороны от. Всё так и выглядело бы глупой борьбой подростков, пока оба взрослых дядьки в похмелье не упали с несчастной кровати. По квартире разнеслось долгое и глухое «бум~».
-Ну и шутки у тебя… - крыхтел Ниикура, задыхаясь под тяжестью чужого тела.
-Нужно было просто пообещать. Так нет же! Упёрся! Разве зря я себя мучил и тебя поил!? – Дай приподнялся, нависнув над измученным лидером.
-Я не могу, Дайске, лишить себя такой радости, как выпивка с тобой.
-Ах так!?
Он без труда нашёл в темноте губы Ниикуры и со звериной страстью стал безответно терзать столь необычную в своём роде добычу. Каору пришёл в себя, когда стало не хватать воздуха. Он толкнул его в грудь и резко сел, так как встать ему бы не хватило сил.
-Ты в своём уме!?
Дай ошалело смотрел в темноту, различая силуэт друга. Слова Каору звенели в ушах очень отчётливо, вытягиваясь в длинную вереницу букв, затем каждая растворялись в жидкости и всасывались в мозг, донося свой искомый смысл. Андо хотел оправдать своё странное поведение тем, что был ещё не совсем трезв и как-то по-глупому забылся. Совсем по-глупому. Каору недоверчиво смотрел на него, затем, опираясь на тумбочку, встал с пола.
-Этого не повториться, Каору. – Дай стянул с постели измятое покрывало, - Пожалуй, я лучше ретируюсь в гостиную. Если что, ты знаешь где ванная. – он говорил шёпотом, чтобы скрыть волнение и дрожь в голосе. – Сейчас принесу тебе воды, чтобы ночью не вставать на кухню.
Он вышел из спальни, а Каору сел на кровать.
Ну и как понимать такие действия со стороны друга и коллеги? Это же удар в спину! Но что, если он, Каору, сам виноват в этом? Да, сам. Ведь не оттолкнул его сразу, не дал в челюсть и не сказал, что это было против его моральных принципов, воспитания, желания, в конце концов! Он принял. Принял первую близость и теперь судорожно соображает, почему так вышло. Отсутствовало ли желание? Или отсутствовало простое представление такой возможности, как поцелуй с Даем? А теперь, когда такое вдруг произошло, стоило бы задуматься, прислушаться к себе: какое у него, Каору, к Даю отношение. И стоит ли из-за подобного инцидента вообще что-то менять или даже задумываться? Всё же в жизни у каждого случается подобное, когда давно и близко знакомые друзья «по пьяни» целуются, не скромно, а порой и откровенно пошло, уходя намного дальше. Значит, ему было нечего стыдиться. Просто это произошло и с ним, он не такое уж исключение из правил.
Мысли прервал Дайске, принёсший графин с водой и стакан.
-Вот. – он поставил поднос на тумбочку и повернулся к сидевшему на кровати лидеру. – Каору, прости.
-Ладно тебе. С каждым могло случиться. – махнул он на него рукой.
-И с тобой? – как-то совсем неожиданно спросил гитарист, сев рядом.
-Что «со мной»? – прикинулся шлангом Каору и из положения сидя лёг поперёк кровати, чтобы скрыть от Дая своё замешательство.
-Ты бы смог поцеловать меня?
-Не знаю.
-А представлял себе хоть раз?
-Дайске, что за странные вопросы? – шёпотом возмутился лидер.
-Если что-то начал, нужно незамедлительно заканчивать, иначе этому не будет конца. Я не хотел, чтобы ты чувствовал себя рядом со мной неудобно или смущённо. Как-никак мы оба мужчины. Что касается меня, то я по этому поводу не очень-то переживаю, понимаешь? Но есть ещё и ты, которому, возможно, это не приятно. Не подумай чего…
Чтобы развеять и свои и его сомнения, по поводу произошедшего, привести мысли к логическому завершению и порядку, лидер приподнялся и потянул его за ворот рубашки, укладывая рядом, нависая головой над ним. И не дав опомниться обоим, поцеловал Дайске в губы. Тепло и сухо. Ритм. гитарист положил ладонь на шею друга, аккуратно поглаживая мягкую кожу и татуировки, опускаясь на плечо, предплечье, и, лежащую ладонью на его животе, кисть. Дай не смущаясь по-мужски грубо перевернула Ниикуру, подминая под себя.
Каору сильными руками упёрся другу в грудь. Дайске решительно взял лидера за запястья и без особых усилий развёл руки в стороны, прижимая к прохладным простыням. Он медленно принялся прикасаться ко рту Каору, иногда кончиком языка задевая тёплые губы лидера, дразня по-особому приятно и с необъяснимой нежностью, которая с натяжкой могла бы отрицать сексуальный подтекст, если бы не обстоятельства. Лидер рвано выдохнул Дайске в рот и открыл глаза, уставившись на него. Затем, вырвав руки, в свою очередь перевернул и лёг сверху, с жадностью впился в шею, давя руками на плечи. Мокро целуя и покусывая шею, он проник коленом между ног гитариста, который, задрав майку Каору, гладил спину ладонями, проводя длинными пальцами по позвоночнику. Он никак не решался снять с Каору или с него самого хоть что-то, боясь реакции лидера. Когда Ниикура вновь оказался под весом тела Дая, то сам потянул края его футболки к голове. Гитарист воспринял это как сигнал - поцелуи становились жестче, наполнялись страстью, сменялись укусами. Дай не заметил, как сам стянул с лидера майку и припал к соскам, обводя кончиком языка то один, то другой, зажимая губами, прикусывая зубами. Спускаясь поцелуями к животу, скользнул в ложбинку пупка, от чего Каору дёрнулся вверх, пытаясь уйти от запретного наслаждения, которое не давали, привыкшие получать, женщины. Дайске крепко ухватился за бёдра и продолжил целовать живот, только чуть ниже, возле самого пояса джинс, откуда виднелась полоска трусов. Расстегнув и приспустив штаны, Андо сквозь ткань облегающих трусов, целовал и гладил твердеющий член, обхватывал губами и тёрся щекой, вслушиваясь в всхлипы удовольствия Каору. Вернувшись к его лицу, гитарист глубоко и мокро поцеловал Каору, проникая в рот и ласкаясь с чужим языком. Лидер сел с Дайске на коленях и продолжил затянувшийся разговор языков, покачиваясь то вперёд, то назад, жадно гладя спину и сжимая талию.
-Я сделаю тебе гораздо приятнее… - прохрипел Дай и чмокнул в чувствительное место за ухом, заметив бешенное дыхание лидера.
Толкнув Каору в грудь, он стянул с него и штаны и нижнее бельё. Спустился к паху, подхватил ноги на локти и, подложив подушку под таз лидера, стал покусывать и целовать ягодицы. Раздвинув большими пальцами, коснулся языком сжатого колечка мышц, услышав сдавленный стон. Поиграв языком ещё немного, он отпустил ягодицы Каору и, взяв член, поцеловал в головку, затем полностью взял в рот. Когда Дайске закончил с членом лидера, тот сделал окончательный выбор между страхом непристойной близости и блаженством от прикосновений рук друга, которого уже забыл в этом качестве.
-Я хочу тебя, Каору. Позволь… - прошептал Андо, одной рукой гладя волосы Каору, другой – его член.
Ниикура ничего не ответил, отвернув голову к джинсам, которые лежали рядом, и достал бумажник. Вытряхнув всё содержимое, нашарил пачку презервативов и кинул её в Дая.
-У меня не было мужчины. – сухо и холодно произнёс Каору.
Дай ухмыльнулся и повалил лидера на кучу денег и кожаный бумажник, безжалостно сминая фотографию семьи, разрывая бумагу многочисленных йен.
Когда толчки перестали доставлять ему дискомфорт, он попросил Дая сменить позу. Устроившись сзади, Андо продолжил иметь лидера, изредка шлёпая по заднице. Дай дышал часто, обильно потея, двигаясь резко, Каору сжимал челюсти, иногда всё же позволяя себе стоны удовольствия, подаваясь навстречу гитаристу, тем самым задавая свой ритм.
Приблизившийся к разрядке, Дайске перевернул лидера на спину и, войдя, взял его член в руку. Резкие и ускоренные толчки и движения рукой – первым кончил Каору, за ним последовал Дай.
Утро обещало быть тяжёлым и нервным. А сейчас они расслаблялись друг на друге, внезапно испугавшись новых прикосновений и поцелуев, безмолвно посчитав это лишним проявлением чувств. Каору так и уснул, уткнувшись в плечо Дая. Когда гитарист заметил, что его дыхание стало глубоким и ровным, то позволил себе обнять остывшее мокрое тело лидера, ощущая странный прилив нежности, не характерный для него в подобных ситуациях с другими мужчинами или женщинами.

***
-Дай, чёрт тебя дери! – Каору со всей силы ударил по рулю, от чего машина содрогнулась.
Он резонансно вместе с машиной, как во время землетрясения, качался в кресле.
Дайске закурил. Глубоко вдохнул - сигарета активно начала тлеть на конце. С периодичностью в секунду выпустил два клуба дыма прямиком из лёгких. Он делал вид, что разглядывает машину впереди, одну из многих в длинном караване пробки. Каору всё ждал какой-то реакции, затем тоже закурил.
-То, что было между нами – не повод срываться на мне. – с расстановкой, тихо, но слышно, сказал Дай.
Ниикура продолжал курить. Затянувшись, потушил сигарету в пепельнице и, выдохнув дым, повернул голову к Даю.
-Да пошёл ты.
Он спокойно открыл дверь и вышел на дорогу, оглядываясь по сторонам и надевая очки. Конец пробки не виднелся, начало – тоже. Он засунул руки в карманы, предварительно, как следует, спустив рукава, чтобы не быть узнанным по татуировкам. Хлопнул дверью и перешёл дорогу. В нём бушевали гнев и обида.
Остановившись у какого-то придорожного кафе, каких вдоль улицы было не сосчитать, Каору недолго думая забежал внутрь. Довольно-таки приятная атмосфера – отметил про себя. Сев у окна, уставился на улицу. К нему подошла официантка в карамельном фартуке и поставила стакан воды, затем предложила меню:
-Нет, спасибо. – он помахал рукой, отказываясь от красной папки с блюдами. – Бутылку самого дорогого пива, какое здесь есть.
Девушка с блокнотом вежливо улыбнулась и направилась к обслуживающей стойке.
-Чёрт, ещё же в студию… - недовольно пробурчал лидер, а затем окликнул официантку, - Девушка, простите! – она обернулась и поторопилась к нему, - Кофе. Просто крепкий кофе без сахара.
Спустя пять минут он маленькими глотками, не торопясь пил свой кофе, изредка поглядывая на часы. Уставившись в большое окно-витрину с названием кафе чуть выше его столика, он погрузился в мысли.
Что, если бы они не переспали тогда? Что, если бы всего этого просто не было? Они могли бы как прежде общаться, дружески выпивать, говорить о работе, друг другу подыгрывать на гитарах прямо по мобильному, ставя на громкую связь. Не было бы сор и срывов. Не было бы его, Каору, постоянного страха, что это может повториться, что Дай проболтается или их заподозрят. Заподозрят в случайной, грязной связи, которая могла положить конец его авторитету, завоёвываемого столькие годы, а гордости придётся пройти редкое и жестокое испытание, которого он не мог не бояться.
Да, Дайске был прав, он срывается на нём и причина именно в том случайном сексе, который они разделили по глупой случайности. Или не глупой. Или не случайности. В любом случае факт оставался фактом – они переспали, пожертвовав дружескими отношениями, пожертвовав спокойствием Каору и - не много, не мало - группой! Как он мог так оплашаться!? О чём он думал в тот момент, когда позволил дотронуться до себя!? Всего лишь влечение, а какие последствия! Всего лишь минутная слабость в круговороте противостояния, а какая боль!
Ниикура ещё бы долго занимался самобичеванием и рассуждениями, если бы случайно не заметил за толстым стеклом знакомое лицо в тёмных очках. Дайске вертелся на месте, как заведённый, явно в поисках кого-то. Брови сведены, лицо напряжено, наверняка, сейчас в его глазах беспокойство, чувство вины, страх – думал Каору. Андо одной рукой держался за бок, другой - характерным движением потёр лоб. Каору заметил татуировку – открытый участок змеиной кожи – по телу пробежал холодок, от низа живота поднялось странно неприятное и щемящее чувство. Воспоминания накрыли одной огромной волной, он начал задыхаться под толщей и давлением. Сжал челюсти и глубоко вдохнул. Открыв глаза, по-прежнему видел Дая, который запустил руку в волосы, окончательно потеряв на что-то надежду.
Устало выдохнув, Каору постучал согнутым пальцем по стеклу. Но Дай продолжал стоять к нему спиной и смотреть по сторонам. Тогда он постучал снова, приложив больше силы. Гитарист в очках обернулся на звук и, беспомощно и облегчённо опустив руки, замер. Улыбнувшись такой реакции и даже почему-то немного обрадовавшись, Ниикура придвинулся к стеклу и негромко сказал:
-Что стоишь, дурак? Иди сюда.
Дай приподнял брови и тоже улыбнулся, догадываясь, что сказал Каору по движению губ, улыбке и примерному знанию его характера.
Усевшись напротив, он огляделся по сторонам и снял очки. Каору подозвал официантку. Дайске оценил взглядом милую, но не красивую девушку, выдавил из себя заказ:
-Бутылку самого дорогого пива, какое у вас есть.
-Нет. Пожалуйста, крепкое кофе с двумя ложками сахара.
Гитарист уставился на Каору, который в это время любезно улыбался официантке. Закончив, лидер-сан повернулся к Даю и холодно посмотрел в глаза.
-У нас ещё работа в студии.
-Ах, студия… - пробормотал гитарист и на автомате взглянул на часы.
Каору снова уставился в окно. Внезапно его осенило:
-А где моя машина…?
Андо глуповато улыбнулся в ответ.
-Дай?!..
-Я испугался, что ты меня не правильно понял, и выбежал из неё, даже не подумав об этом. Только не волнуйся! Пробке ещё конца и края не видно, и в течение получаса движения не предвидится. Так что можешь не волноваться…
-Да ты хоть пони… - вспыливший Каору, внезапно замолчал на полуслове, а затем и вовсе улыбнулся, пряча сие чудо за волосами и в чашке остывшего кофе.
-Каору?.. Послушай, - вновь начал Дай. – я действительно не подумал об этом! Мне нужно было удостовериться, что я тебя не обидел. Я повёл себя, как полный осёл, понимаешь? И если бы я не нашёл тебя сейчас, то не сказал бы никогда…
Каору перебил его:
-Почему ты так долго?
-Что?.. – не понял гитарист, не ожидавший подобного рода вопрос.
-Я сижу тут пятнадцать минут. Где ты был всё это время?
Дай смешно почесал затылок и быстро начал перечисление хронологического порядка событий:
-Сначала сидел и курил, успокаивался. Когда решился, выбежал, но никак не мог вспомнить, в какую сторону ты пошёл. Спрашивал у продавцов и прохожих, не проходил ли тут мужик длинноволосый в рубашке, с кучей татуировок и в очках, похожий на звезду рок и метал сцены.
-Балван. – заключил Каору.
Дай рассмеялся, затем всё-таки спросил, дабы удовлетворить своё любопытство:
-Почему это?
-Мог бы просто позвонить на мобильный.
Лицо гитариста изменилось. Он не сразу нашёлся, что ответить на резонное замечание лидера:
-Я думал, ты не возьмёшь.
-Не глупи. Я же не баба истеричная. – фыркнул Каору, по аристократичному изящно ставя чашку на блюдце.
Дайске прищурил глаза, на что Каору ответил пафосным и презрительным взглядом «даже не думай произнести то, о чём ты думаешь - вслух». Гитаристу принесли кофе.
-Спасибо. – улыбнулся он официантке и повернулся к Каору. - Спасибо.
-Не за что. – выдержав паузу, лидер-сан продолжил разговор. – Ты сказал, что хотел в чём-то признаться. Я слушаю.
Андо поперхнулся.
-Чёрт их дери, сколько тут ложек кофе?! Этим же убить можно!
Каору скрыл удивление, ведь он-то пил вовсе без сахара.
-Надо было пиво, так и знал! Я больше не буду заказывать тут кофе. Я вообще сюда не приду. Во что бы то ни стало! И ты меня не затащишь! Никогда!
Каору взял ложечку с блюдца гитариста и помешал кофе. Дай оторвал взгляд от чашки и посмотрел на лидера пристально и немного удивлённо.
-Дай. Я хочу услышать то, что должен был.
Дай сник. В глазах замаячило стеснение, смущение, неуверенность, волнение.
-Если тебе тяжело сказать «извини», никто не заставляет тебя делать этого. Я действительно сорвался и…
-Я был прав, что это из-за нашей близости? – внезапно серьёзно спросил Андо, перебив и уставившись на лидера.
Каору замешкался.
-Да… - в конце концов, выдавил он.
-Понятно. – без эмоций прокомментировал Дай.
-Нам пора. Возможно, моей машины уже и нет. К тому же нельзя опаздывать.
Каору положил на стол мятую купюру, платя за двоих, и вернул бумажник в задний карман. Дай встал вслед за ним. Они направились к выходу.
Лид. гитарист одел очки и небрежно дёрнул головой, откидывая прядь волос с лица, словно был раздражён или разочарован. Такие тонкости и мелочи, которыми был полон лидер, Дайске давно научился замечать, однако редко придавал этому значения, о чём впоследствии очень жалел.
Андо решил воспользоваться моментом, когда на выходе никого не оказалось, и остановил Каору за руку. Лидер удивлённо повернулся к нему, затем приподнял очки и демонстративно опустил взгляд на место, где пальцы Дая сжимали его руку.
-Каору. Я не хотел извиняться. – мрачно произнёс гитарист.
Каору молчал.
-Почему ты бесишься из-за того что всё так вышло?
-Что «всё»? – раздражённо спросил лидер.
-Тебя злит сам факт нашей близости? Или есть другие причины, которые тебя беспокоят?
-Ты что, мой психотерапевт?
-Если нужно, то я им стану. А сейчас я хочу услышать ответ на свой вопрос.
-Их было два. На какой именно?
Дай скривился в непонимании. Почему лидер не хочет признаться? Неужели он жалеет о том, что было? Или нет, но тогда почему не может сказать обратного?
Гитарист бросил взгляд за спину Каору и оглянулся назад, проверяя наличие лишних глаз. Ниикура продолжал хмуриться, совершенно не понимая, чего конкретно от него нужно Андо и почему он так себя ведёт. Ответ последовал незамедлительно. Дай схватил его за ворот рубашки и резко притянул к себе, накрыв губами губы Каору. Ток ударил по телу лидера, и он в испуге своего внезапного желания и страха, со всей силы пихнул Дая в грудь.
-Ты хоть соображаешь, что делаешь?!
Дай щурил один глаз, сдерживая вздохи боли от удара спиной о стену.
-Как ты думаешь?
До Каору не сразу дошло, что его провоцируют.
-Ты мудак! Твою мать, а что если нас кто-нибудь видел?! А если узнал?! Ты хоть о чём- и ком-нибудь думаешь кроме себя?! Чёртов сукин сын!
Дайске сдавленно рассмеялся, поняв, что лидера испугало не его прикосновение, а «лишние глаза». В сознание Каору пробралась червь истины, о котором он даже не предполагал.
-Ты что, - тихо, но без вызова и агрессии как прежде, говорил Ниикура. – этим спектаклем сейчас пытался доказать...?
-Лидер-сан, дошло наконец-то. Отвечай мне прямо, когда я этого прошу. Я хотел знать, в чём проблема твоих срывов. Ты себя сдал.
И снова смех. И как вести себя Каору, которого разгромили в пух и прах. А главное кто? - причина всех его проблем и нервов.
-Да чтоб тебя…! Дайске. – Ниикура сжал губы и одел очки.
-Каору, я хочу быть с тобой.
-Пошёл ты. – махнул он на него рукой.
-На этот раз ты не убежишь. – проконстатировал Дай. – Я заставлю тебя признать и признаться.
Хлопнула дверь, на которой позвякивал потревоженный колокольчик кафе. Улыбка Дая сменилась грустью и разочарованием. А какой ещё реакции следовало ожидать от лидера? Но теплилась надежда на иной исход, которая теперь безжалостно выгрызала внутренности. Он старался скрыть это от себя, но в груди отчаянно полыхало и щемило. Если для Каору это и было ошибкой, то для него со временем многое приобрело совершенно другие черты и другое значение.
-Долго ты ещё тут будешь стоять? Мы опаздываем. – сухо заметил Каору, но взгляд его заметно смягчился.
Дай обиженно взглянул на него.
-Надень очки обратно. А то я подумаю, что ты мне не отказал.
-Я тебя сегодня явно мало посылал, Андо. Поторопись.
Он снова скрылся за дверью кафе. Гитарист не заставил себя ждать и выбежал за ним на улицу.
Естественно машины на месте не оказалось, пробка давно и успешно рассосалась.
-Что делать? – бурчал лидер, теребя в руках телефон.
Андо пытался поймать такси, но безуспешно. Каору сел на корточки возле гитариста и приложил мобильный в руках к губам. Дай опустил руку и посмотрел на лидера. Куда делось его беспокойство? – подумал Андо. Он забыл о долге срочно поймать такси и, молча, вглядывался в лицо Ниикуры, который сейчас казался ему немного странным - с закрытыми глазами, спрятанными губами, тёмными волосами, которые задевал лёгкий ветер – словно совсем незнакомым, кем-то новым, но в тоже время уже близким.
-Что-то не так? – поинтересовался Каору, приподняв брови.
Дай опешил.
-С чего ты решил? – пробормотал Андо, отводя взгляд на дорогу.
–Ты пропустил третье свободное такси.
Лидер улыбнулся раздосадованному лицу Андо.
Поймав такси, Дай позволил лидеру сесть первым, еле слышно произнеся:
-«Certain rouse of mine which lies in a single mistake»*.

back