«Нельзя так много пить»,- мысли Атсуши Сакураи бились, словно птички, попавшие в силки. Что это? Жажда саморазрушения? Память о боли? Зачем? У тебя всё хорошо. Всё просто замечательно! Известный джей-рокер рассмеялся и швырнул бокал в стену. Осколки брызнули в разные стороны. На белой стене осталось красное пятно… Вино густое и тёмное, как венозная кровь стекало крупными каплями на пол. Ацу взглянул на свою руку – пальцы тоже были в красных пятнах и неизвестно – от вина или от крови.
«Я сломал хрупкую ножку бокала до того как бросил его в стену? Не стоит внимания. Что такое пара порезов по сравнению с кровоточащим сердцем и чёрным отчаянием…
«Почему! Почему! Почему!», - крик пронзает тишину дома! Но Ацу один! И можно кричать, швырять бокалы о стену, можно даже резать вены… А что - это мысль? Смотреть как кровь стекает в вино… Пить терпко-солоноватый напиток, медленно слабея и погружаясь в сладкое забвение и небытиё… Всё равно никто не услышит и не придёт…
«Почему я так сильно люблю тебя? Почему так безнадёжно и горько ты любишь меня? Почему мы так мучаем друг друга?» И любопытство первооткрывателя: что там за гранью? Переступить? И кажущаяся никчемность бытия… Без него…
Пальцы сжимают осколок… Надрез… Белая кожа… Алая кровь частит каплями на пол…
Вздох… Отбрасывает волосы назад и улыбается. Всё решено – всё хорошо! Очень хорошо! Лучше не бывает! Здравствуй, Чёрная Гостья! Я жду тебя с нетерпением!
Надрез… Алая кровь… Слабость…Вино… Темнеет в глазах… Звёзды кружатся, танцуют в хороводе… Шепчущая и качающаяся темнота… И тишина…
Спустя пару мгновений (а может тысячелетий) Ацу ощутил прикосновения к своему плечу.
- Какого чёрта?! Мне так хорошо спалось!
Открыл глаза и…
- Кто ты?
- А ты не узнаёшь?
Атсуши с изумлением оглядел пришельца: тонкие высокие брови круто вразлёт
к вискам, огромные миндалевидные тёмно-карие глаза, идеальный рот в форме лука Купидона со слегка ехидной усмешкой, прекрасные густые чёрные волосы, статная фигура, широкие плечи, узкие бёдра. На пришельце чёрное шёлковое кимоно с небрежно завязанным поясом, тонкая ткань сползла с плеча.
- Не таращься так, красавчик. Ты ещё скажи, что никогда меня не видел.
- Оххх, Атсуши Сакураи, завязывай-ка ты с зелёным змием…
- Вот именно. Я - Атсуши Сакураи.
- А я тогда кто?
- А кто тебе мешает тоже быть им, - лукаво усмехается.
- ???
- Ну, я же говорю – не таращься. Меня это раздражает. Или ты меня хочешь?
Пришелец призывно облизнулся и начал гладить себя в области паха. Тонкий чёрный шёлк не скрывал возбуждения. У Ацу перехватило дыхание, он прикрыл глаза: «Вот так и сходят с ума. Я сплю? Так почему я не могу проснуться? Я умер? Но эта личность мало похожа на дьявола, и так же мало на ангела, и Будду он совсем не напоминает»
- Ачан, посмотри на меня! Я хочу скрасить твоё одиночество.
Атсуши послушно открыл глаза и поразился красоте и сексуальной притягательности неведомого гостя. Сакураи страшился своего возбуждения и, одновременно, порочность подобного желания и откровенный нарциссизм заводили его ещё больше.
- Здесь нечего стыдиться, малыш, - гость откровенно ласкал себя, постанывая, - ты же занимаешься мастурбацией. Здесь практически то же самое – только гораздо интереснее…
Иди ко мне! Я хочу доказать тебе, что ты достоин любви, очень красив и притягателен…
И очень нужен своему маленькому другу-любовнику…
При упоминании Имаи, сердце Атсуши мучительно сжалось. Но чьи-то ласковые руки прижали Атсуши к себе, длинные красивые пальцы гладили лицо и волосы, а магнетический голос шептал:
- Он гонит тебя, не потому, что не любит, а потому, что слишком сильно сам боится быть нелюбимым – ведь ты так прекрасен и востребован. Дай ему понять, что он всегда в твоём сердце – и Хисаши будет счастлив.
Атсуши вздрогнул, почувствовав, как губы незнакомца ласкают сзади его шею, пальцы трогают соски…
- Не бойся, расслабься - тебе будет хорошо, - руки скользят по животу всё ниже и ниже…
Волны удовольствия накрыли Сакураи с головой, кровь зашумела в ушах, как прибой пенный, а ласкающие пальцы увлекли в сладкую дурманящую темноту…

Атсуши ощутил, как чьи то руки трясут его за плечи, хлопают по щекам, и открыл глаза. Перед ним на коленях стоял заплаканный Хисаши Имаи.
- Ты - идиот! Зачем ты меня так напугал?!!!
- О чём ты, котёночек?!
Хиса судорожно обнял Сакураи и начал покрывать частыми поцелуями его лицо.
- Малыш мой, чем обязан я такой перемене в тебе с лютого хлада на горячейшую привязанность?
- Ачан, я тебя очень люблю – хоть ты и порядочная скотина! – Хиса прижался всем телом.
- Я жить без тебя не могу, котёночек, но всё же что произошло – ты ж сказал, что всё кончено?
- Я места себе дома не находил, даже напиться не смог и поехал к тебе через несколько часов мириться – захожу, а ты лежишь на полу весь в крови, на руках порезы. Ох, я думал сам умру, как это увидел и решил, что опоздал. Потом осмотрел тебя – понял, что вина на тебе гораздо больше, чем крови, а порезы совсем неглубокие и давно уже затянулись. Только в сознание ты не приходил, я и звал тебя, и по щекам хлопал, и целовал…
- Надо было изнасиловать, я б от счастья в себя пришёл.
Хисаши рассмеялся
- Ты неисправим, Ачан! Но идея, пожалуй, мне нравится.

back