- Подойди, Аой.

Послушно встаю с пола, вытирая кровь с разбитой губы, и подхожу, нет, скорее подползаю к тебе, становясь на колени у твоих ног, не поднимая на тебя глаз. Все, как ты любишь. Полное подчинение. Настолько подчеркнутое и нелепое, что становится смешно, но мы никогда не смеемся.

Ты сидишь в кресле, закинув ногу на ногу, даже смотря в пол я чувствую взгляд твоих таких холодных, но таких любимых глаз. Твоя рука поглаживает мою щеку, невероятно нежно, но в то же время как-то брезгливо. Даже нежностью ты умудряешься сделать мне больно, показать как сильно презираешь меня. Резко вскидываю голову и дерзко смотрю тебе прямо в глаза...мне кажется или в них мелькнула любовь? Нет, не может быть..наши роли давно распределены, ты ненавидишь меня и пытаешься сломать, я сопротивляюсь...как могу..

Пощечина прерывает поток мыслей, навзничь падаю на пол, не делая попыток подняться. Наблюдаю за тобой из-под полу-прикрытых век. Жду. Наконец ты не выдерживаешь и поднимаешься с кресла, наклоняешься ко мне, приобнимая за плечи и рывком поднимая с пола, снова садясь и устраивая меня у себя на коленях.

Прижимаюсь к тебе, утыкаясь лицом в мягкие прядки светлых волос. Шепчу:

- Рейта, любимый...

И горько усмехаюсь, почувствовав, как твои руки задирают на мне футболку. В конце концов за все надо платить. Я плачу тебе болью за каждое ослушние, каждое проявление любви, которое себе позволяю, и ты никогда не забываешь взять с меня плату. Отстраняюсь, позволяя стянуть футболку через голову; бесстрастно смотрю, как твои губы касаются моей груди, пока нежно, но я уже готов к боли. Прикрываю глаза и вздрагиваю, когда ты кусаешь меня за сосок.
С губ срывается полу-стон:

- Рейта...

- Заткнись, сучка.

Слова бьют не хуже пощечины. Кусаю губы, чтобы не расплакаться. Я слышал эти слова уже тысяцу раз, и каждый раз – как первый. Так же больно, так же пусто.
А ты уже властно ссаживаешь меня с колен, заставляешь встать перед тобой, медленно, наслаждаясь моими унижением и болью, стягиваешь с меня джинсы и белье, затем свободно откидываешься в кресле.
Я знаю, что делать, это тоже часть нашей маленькой игры в ненависть.
Наклоняюсь к тебе и расстегиваю твой ремень, ширинку..без слов, взглядом, упрашиваю тебя приподнять бедра. Ты лениво выполняешь мою немую просьбу, позволяя мне спустить с тебя штаны и белье.
Под твоим насмешливым взглядом касаюсь пальцами встающего члена. Протягиваешь руку и касаешься разбитой губы, вызывая укол боли. Внутренне морщусь – внешне я как всегда бесстрастен – похоже я недостаточно заплатил, придется доплачивать.
Становлюсь перед тобой на колени, чуть выгибая спину, давая тебе возможность насладится зрелищем, губами касаюсь головки члена, с жадностью ловя твой судрожный вздох – мою маленькую победу. Их не так-то много, этих побед, и я помню каждую из них.
Твоя ладонь ложится мне на затылок и я послушно наклоняю голову под ее давлением, вбирая тебя в себя. В голове ни одной мысли – в такие моменты я как будто замерзаю изнутри – уходят чувства, оставляя за собой только неосознанные движения губ, языка, и твое прерывистое дыхание.
Через несколько минут ты меня останавливаешь, грубо сжимая мои волосы в своей руке и запрокидывая мне голову. Уже в третий раз за вечер я лечу на пол, ты оказываешься сверху, коленом раздвигаешь мне ноги...
Пытаюсь, но не могу сдержать крик, когда рывком ты входишь в меня, тут же начиная быстро двигаться во мне, не дав времени привыкнуть. Мои судрожные всхлипы боли мешаются с твоми низкими стонами наслаждения, хочу увидеть твое лицо, но не могу – глаза застилают слезы.
Наконец основная волна боли скатывает, уступая место болезненному удовольствию. Пытаюсь прижаться к тебе и обнять, но ты перехватываешь мои запястья и вжимаешь их в пол, не позволяя мне сделать это, остается только подаваться бедрами навстречу твоим толчками, закусывая отчаянно болящую губу, чтобы подавить стоны.
В тот момент когда я выгибаясь под тобой, а тело захлестывает волна дикого, неповорими наслаждения, я ломаюсь. Быстро и легко, как сухая ветка а ветру. Это странное ощущение..как будто ты разбиваешься на тысячи кусочков, а потом собираешься в одно целое, но уже без стержня. Ты кончаешь в меня с громким стоном, но я даже не замечаю этого, замерев.



Ты стоишь надо мной на четвереньках, внимательно всматриваясь в мое лицо. Наклоняешься, тепло и нежно целуешь меня в губы, не причиняя ни малейшей боли. Впрочем тебе это и не нужно больше...ты меня сломал, басист, Рейта, Оей-чан, любимый...Я теперь твой...

- Я твой...

Шепчу тебе в губы, ты отстраняешься и улыбаешься мне, такой непривычной, любящей улыбкой..игра в ненависть закончена, я проиграл.

***


Я тебя сломал, Аой. Я таки добился своего, несмотря на твое бешанное, упрямое сопротивление. Я помню, когда я признался тебе в своих чувствах ты просто рассмеялся мне в лицо. Рассмеялся и бросил:

- Хочешь, чтобы я был твоим? Сделай меня своим.

Отвернулся и продолжил отлаживать свою гитару. Ты и подозревал, что я принял твои слова к сведению. Я долго наблюдал за тобой и пришел к выводу: чтобы сделать тебя моим – тебя нужно сломать. Лишить тебя твоей гордости, твоего, порой нездорового, эгоизма, лишить тебя этой независимости в глазах. И я приступил к выполнению своего плана. Для начала я просто увел тебя с репетиции. Перед очередной песней схватил за руку и вытащил из зала, на глазах у ошарашенных согруппников. Я помню, как ты орал на меня, а я безмятежно улыбался, прежде чем отвесить тебе пощечину и назвать сукой. Ты и представить себе не мог насколько больно мне было самому произносить эти слова, но я скоро привык. А вот ты нет. Я видел это по твоим глазам каждый раз, как презрительно бросал тебе:

- Сучка.

Ты и сам не заметил наверное, как стал прогибаться, Аой. Ты думал спрятаться от меня за своим равнодушием, но не смог – мои слова пробили эту стену, пусть ты даже сам себе в этом не признался. И вот ты сломался. Вчера. Я добился того, чего хотел – ты стал моим. И вместе с этим изчез Аой, в которого я когда-то был влюблен.

Ты сидишь рядом со мной на диване, кутаясь в плед. Нет, ты не прижимаешься ко мне, даже не смотриш на меня, но я знаю, что могу обнть тебя сейчас и ты меня не отталкнешь, более того – ты сделаешь для меня все, о чем бы я сейчас не попросил. И это знание убивает. То ли я слишком привык к твоему сопротивлению, которого теперь нет, то ли сам убил свою любовь к тебе той болью, что постоянно тебе причинял. А может мне нехватает той искорки в твоих глазах, той независимости, что составляла неотъемлимую часть тебя.
Я не просто сломал тебя, Аой. Я тебя убил. Убил для себя. Убил для других.
Но где-то глубоко я радуюсь, что Аой, мой Аой, не достанется уже никому, пусть даже и мне тоже.
Протягиваю руку и глажу тебя по волосам. Ты не вздрагиваешь, как раньше, ты поворачиваешь голову и смотришь на меня глазами полными щенячьего доверия и верности. Вздыхаю. Больно. Время платить по счетам...

back