По утрам меня луч не будит:
Никогда не встаю с зарёю.
И в осколках того, что будет,
Я не вижу себе покоя.

Каждый день - словно малая смерть,
Каждый шаг отдаётся болью.
Где-то рядом - несчастья весть.
Где-то рядом - где ты не со мною.

От бессонницы слепнут глаза.
И так душно - в одном ожиданьи!
Но - надеюсь, что эта гроза
Нам позволит одно хоть свиданье.

Я молюсь за тебя - еженощно.
И люблю я тебя - ежечасно.
И тоскую в бессонные ночи.
И неважно, что это напрасно.

Екатерина Геннадиевна (Freedom Kitty)


Пролог

- Теруки, а о чём мечтаешь ты?
Вопрос учителя поставил мальчика в тупик. Все его одноклассники один за другим говорили о том, кем хотят стать, то, о чём они мечтают. Кто-то выбрал профессию врача, кто-то – политика, кто-то – учителя. Но, как ни старался, Теруки не мог придумать что же ему ответить.
- Я пока не знаю. Но как пойму, то обязательно всем вам расскажу!
Вернувшись домой, Теруки начал перебирать в голове все известные ему профессии, но ни на одной не смог остановиться. Может, с ним что-то не так? Ведь все остальные смогли выбрать!
- Теруки, спускайся! Отец уже пришёл, пора ужинать, - голос матери заставил мальчика оторваться от разглядывания выступления какой-то рок-группы по телевизору.
- Иду, мама! – крикнул Теруки, но в мыслях по-прежнему было лишь освещённое возвышение, на котором стояла большая конструкция, и молодой человек самозабвенно стучал по тарелочкам, следуя ему одному известному ритму. Это было настолько великолепно, что никак не выходило у Теруки из головы – ни когда он спустился вниз и сел за стол, ни когда начал есть. Более того, он вдруг почувствовал, как ему не сидится на месте, нога тихо-тихо начала постукивать по полу.
- Теруки, прекрати это, - сурово сказал отец.
Видимо, его сильно отвлекал этот шум.
- Прости, папа, - мигом успокоился Теруки.
Но мысленно он был уже далеко. Вот он, под приветственные крики зрителей, выходит на сцену, садится на стул, берёт в руки палочки и… и начинает играть. Следом появляются другие члены группы, гитаристы и вокалист. Крики фанатов не смолкают, а они вместе всё продолжают исполнять свои песни…
Восторг охватил мальчика. Это видение было настолько ярким и отчётливым, что он ни минуты не сомневался, что когда-нибудь всё будет именно так. У него будет своя группа, они будут давать концерты, может быть, у них даже появятся фанаты! Папа с мамой будут гордиться своим сыном, а одноклассники будут всем говорить, что учились с ним в одной школе. Это будет потрясающе!
Теруки так увлёкся представлением своего будущего, что не слышал, как его несколько раз подряд по имени зовёт мама.
- Теруки, Теруки! Да что с тобой сегодня? Ты как будто не здесь!
- Прости, мама, я просто задумался. В школе дали задание, вот я и обдумывал как его лучше сделать.
- Хм, - задумчиво протянул отец. – Это правильно, Теруки, учись хорошо. Тогда ты сможешь пойти по стопам своего отца и стать блестящим юристом.
Разочарование волнами прокатилось по телу мальчика. Юристом? Ну уж нет! Папе говорить пока необязательно, но для себя Теруки уже определился. Он станет музыкантом. Ударником.
Теперь он точно знал, что же такое мечта…

Глава 1

После очередного концерта Теруки обессиленно упал на диван в гримёрке, протяжно выдохнув:
- Как же я устал…
Следом за ним в комнату влетел Мику, приплясывая на ходу.
- Да ладно тебе, Теруки! Соберись, пойдём отметим где-нибудь окончание тура…
- Мне бы хоть капельку твоей энергии, Мику, хоть немножко… И я был бы счастлив!
Мику весело рассмеялся, присаживаясь рядом с ударником.
- Между прочим, ты сегодня был выше всяких похвал. Отличное соло!
- Спасибо, - устало улыбнулся Теруки. – Мы все сегодня молодцы. Постарались на славу.
- Вот поэтому я и говорю, что надо отметить! Хорошо?
- Ну разве тебе можно отказать?
Мику снова улыбнулся.
- Определённо нет. Так что вставай-вставай, нечего лежать!
Спустя секунду солист уже скрылся за дверью. Видимо, остальные участники группы уже ждали в машине. Вздохнув, Теруки вышел за Мику, на ходу благодаря всех, кто принимал участие в концерте. Ну какого чёрта он не мог просто сказать «нет»? Почему, стоит ему увидеть просящие глаза Мику, он забывает всё на свете и просто делает то, чего захочет этот маленький комочек энергии? Он притягивал как магнитом, его улыбка очаровывала, заставляла идти за собой. Но Теруки знал, что день встречи с Мику был одним из самых счастливых в его жизни. С тех пор началась его новая, захватывающая жизнь. Он ни разу не пожалел, что пошёл по одному пути с Мику. Наверное, просто потому, что это был его путь. И он смог его найти…
Но сегодня единственное, чего ему хотелось, - лечь спать! Изнурительно долгий тур без потерь смог вынести, как всегда, только Мику. Ему всё ни по чём. Все участники группы в тайне всегда завидовали жизненной силе этого мальчика. На репетициях, на концертах, на фотосессиях, на интервью – он ни разу не выглядел усталым, измотанным. Он был искренне счастлив. Но Теруки на такие подвиги способен не был, поэтому отдых считал необходимой для себя вещью. Которая как раз была нужна ему сейчас. Которой его опять мило лишили, отложив неизвестно на сколько часов…
Мику курил, обходя машину кругами. Подойдя ближе, Теруки сурово, как ему казалось, попросил:
- Мику, хватит курить на улице.
- Как скажешь, - мило улыбнулся Мику, мгновенно потушив сигарету.
И почему он его слушал в таких мелочах, но игнорировал попытки банально выспаться?!
- Так-то лучше, - буркнул Теруки, усаживаясь в машину.
Сзади, как оказалось, сидел Такуя, который мирно посапывал, откинувшись на сиденье. Мику собрался было сесть за руль, но, зная как он водит, Теруки быстро вытащил его с водительского места и уселся там сам. Мику, казалось, только этого и ждал. Сев рядом, он начал слушать радио, перескакивая с одной волны на другую со скоростью света.
- Ты успеваешь там хоть одну строчку послушать?
- Да-да, не переживай, я просто ищу что-то стоящее, - проговорил Мику, занятый делом.
Остановившись, наконец, на какой-то волне, он откинулся назад, довольный своим выбором.
- Может, сделаешь потише? Сзади же человек спит!
- По-моему, этому человеку без разницы. Он так крепко спит, что хоть ты на своих ударных начнёшь играть под ухом, - ему всё будет без разницы.
- Мику, а может, по домам тогда? – умоляюще спросил Теруки. – Отметим завтра!
- Ну уж нет! Завтра уже будет не то. Надо именно сегодня.
Теруки что-то пробурчал себе под нос, Мику улыбнулся.
- Теруки, не будь букой. Давай повеселимся сегодня! А потом будем отдыхать сколько душе угодно.
- Ладно, я уже и так согласился, что ты ещё хочешь?
- Чтобы ты хоть разок улыбнулся!
Мику выжидающе уставился на ударника.
- Мику, прекрати сверлить меня взглядом!
- Я не отстану, пока не улыбнёшься.
- Тебя ждёт разочарование.
Хитро улыбнувшись, Мику протянул руку и начал щекотать Теруки. Машину угрожающе замотало из стороны в сторону – ударник терпеть не мог, когда его щекотали.
- Мику, прекрати! Я же за рулём!!!
- Нет, - смеялся Мику, глядя как Теруки извивается, пытаясь уйти от его рук – но пространство было сильно ограничено. – Улыбнись, улыбнись, улыбнись!!!
- МИКУ!!! - заорал Теруки на всю машину, и Такуя во сне удивлённо всхрапнул.
Мику уже покатывался со смеху, а Теруки был просто не в силах сдерживать улыбку и через секунду присоединился к другу.
- Так-то лучше, - вернул Мику Теруки его фразу.

***
Позже Теруки часто возвращался мысленно к этому вечеру. Могло ли всё обернуться по-другому, если бы он всё-таки поехал домой? Или это была судьба? Тогда получается, что она распорядилась сломать всю его жизнь. Разве это справедливо? Господи, сколько раз ему говорили, что в жизни нет и не может быть справедливости… Почему он не верил? Почему мы постигаем простые истины только через призму собственных ошибок и череду несчастий, преследующих тебя по пятам?
Оставаясь в одиночестве, он всё чаще думал о том, что было в его жизни. О том, что он потерял. И о том, что приобрёл. И когда, после очередного долгого сидения наедине с бутылкой, начинала болеть голова, Теруки поднимался на второй этаж своего дома, целовал детей и жену и пытался заснуть. Бессонница стала теперь его самым верным другом.

***
В клубе было шумно и весело. Хотя правильнее будет сказать - там было очень шумно и очень весело. После первой бутылки, распитой впятером, Теруки начал забывать о том, как сильно ему не хотелось на эту вечеринку. Более того, оглядываясь вокруг, он видел только родные счастливые лица. Помимо участников группы, в клуб были приглашен и весь стафф, все их менеджеры, друзья. Глядя на них, Теруки поймал себя на мысли, что, пожалуй, он смог добиться именно того, чего больше всего хотел. Смог реализовать мечту, которой грезил с детства. Смог найти самых лучших друзей. У него была работа, которая приносила только удовольствие. Чего можно хотеть ещё?
- Теруки, о чём задумался? – голос Мику отвлёк ударника от размышлений. Неожиданно лицо вокалиста оказалось очень близко от лица Теруки.
- Да так, ни о чём, просто о жизни.
- В такой вечер надо не о смысле жизни думать, а веселиться! – в подтверждение своих слов Мику залпом выпил ещё один бокал.
- Мику, а мне вот интересно, чего ты сейчас больше всего хочешь?
Вокалист как-то странно покосился на Теруки, но быстро взял себя в руки и, улыбнувшись, ответил:
- Не знаю…
- Зато честно, - рассмеялся Теруки. – А я вот хочу, чтобы это продолжалось вечно. Чтобы мы смогли всегда давать концерты, собираться такой компанией, праздновать окончание тура, веселиться, пить… Я хочу, чтобы это не заканчивалось.
Теруки не сводил глаз с лица Мику, который, прищурившись, также внимательно следил за ударником. Потом закурил и, выпустив дым, заговорил:
- Теруки, оглянись вокруг. И покажи мне человека, который не хочет того же. Мы здесь именно потому, что музыка была и остаётся нашей мечтой. Это было нашей целью, и мы смогли достигнуть её.
- А что же дальше? После того, как цель достигнута?
- Наслаждаться, Теруки! Просто будь счастлив. Думаешь, это сложно? Да, я боюсь, все мы боимся, что это может когда-нибудь исчезнуть, просто раствориться, как будто ничего и не было. И я точно знаю, что если этот день настанет, он будет самым чёрным в моей жизни. Но единственное, чего бы я пожелал, - быть в этот момент со всеми вами. Чтобы мы были вместе, чтобы мы всё равно оставались группой. Друзьями. Потому что это единственное, что не позволит нам сойти с ума.
- Я уверен, что мы в любом случае будем вместе.
Внезапно схватив Теруки за руку, Мику спросил:
- Ты мне это обещаешь?
Вглядываясь в его глаза, Теруки пытался понять - почему Мику спрашивает об этом. Ведь ответ очевиден.
- Обещаю. Я тебе обещаю это, Мику.
Вокалист заметно расслабился и улыбнулся.
- Что-то мы с тобой на такие серьёзные темы заговорили… Ладно, я верю, что всё будет хорошо. Мы же оптимисты! Разве не так?
- Так, - склонил голову на бок Теруки. – Мику, хватит курить.
- Всё-всё, смотри, я потушил сигарету, - поднял вверх руки Мику. – Видишь, я тебя всегда слушаю.
- Почему же?
Мику в ответ только улыбнулся.
- Молчишь. Хм… Ты так и не сказал, чего ты хочешь в данный момент.
- Больше всего?
- Да.
Мику едва заметно нахмурился, потом максимально приблизился к лицу Теруки и прошептал:
- Тебя.
Теруки на мгновение показалось, что он ослышался. Осознав, что Мику действительно это сказал, он пару секунд смотрел на него в немом изумлении, а потом расхохотался.
- Отличная шутка, Мику!
- Ну, ты сегодня был очень серьёзен, я решил тебя развеселить, - также рассмеялся Мику.
- Спасибо тебе. Я так рад, что ты есть.
- Это взаимно, Теруки.

***
- Прежде чем мы разойдёмся, я хотел бы сказать огромное спасибо всем, кто пришёл сегодня отметить с нами завершение тура, - Мику еле стоял на ногах, но, похоже, сохранял ещё трезвость мыслей. – Надеюсь, впереди нас будут ждать ещё огромное количество таких попоек, то есть я хотел сказать, вечеринок!
Все присутствующие шумно чокнулись и выпили. Теруки вяло отметил про себя, что после выпитого ему ещё больше захотелось спать. Однако, пьяным он себя не чувствовал.
- Теруки, а как мы домой доберёмся? – Мику тяжело вздохнул.
- На машине, конечно. Я вас отвезу по домам, как самый трезвый, - похоже, он действительно остался самым трезвым. Непорядок.
- А ты как? Мне вот что-то так домой хочется…
- Я нормально, только и мне сильно хочется домой. Так что… Такуя, Ю-ки, Канон, подъём! Пора вставать!
Такуя, положивший голову на колени спящего Канона, открыл один глаз и спросил:
- А можно тут остаться?
- Нельзя, - Теруки протянул руку и Такуя, ухватившись за неё, поднялся. – Канон, Канон! Хватит спать!
- А? Что??
- Вставай, соня, поедем домой.
- А… Хорошо… Эй, Ю-ки, - он ткнул в бок обнявшегося с бутылкой друга. – Пошли.
- Ну пошли, - Ю-ки прижал к себе бутылку и попытался одним резким движением встать. Не получилось.
Все остальные дружно рассмеялись, но помогли другу подняться. Попрощавшись со всеми, пятёрка вышла на улицу. Стоял прохладный зимний вечер, едва ощутимый ветерок ласкал разгорячённую кожу.
- Хорошо… - протянул Канон, вдыхая ночной воздух.
Все остальные молча с ним согласились и поплелись к машине. Канон и Такуя храбро тащили Ю-ки и его бутылку.
- Друзья! Я вас так люблю!!!
- Да-да, мы верим…
Через минуту после того, как все уселись, троица на заднем сидении мирно похрапывала. Покосившись на них, Мику с Теруки пожали плечами и только улыбнулись.
Ночная дорога была практически пустынна. Теруки на удивление аккуратно вёл машину, будто и не пил вовсе. Но сон навалился с удвоенной силой, хотя болтовня Мику под ухом отгоняла его.
- Теруки, ты точно в порядке?
- Я – да, ты бы лучше за собой следил, - рассмеялся ударник.
К этому времени они остались в машине вдвоём. Теруки плавно подъехал к дому Мику и заглушил мотор.
- Вот всегда завидовал тому, как ты водишь машину! – глаза Мику ярко светились в темноте, и Теруки никак не мог отвести от них взгляда.
- Да уж, тебе есть чему поучиться.
- Спасибо, что довёз до дома. Ты точно доберёшься? Может, лучше вызвать такси?
- Да прекрати ты, Мику, как нянька себя ведёшь, - ухмыльнулся Теруки. – Со мной всё хорошо, и через двадцать минут я уже буду дома.
- Только ты позвони, ладно? Я ещё не буду спать. Позвони!
- Детский сад… Ладно, я позвоню, не переживай ты так.
- Будь осторожен.
Мику пару секунд молчал, потом, резко подавшись вперёд, прижался к губам Теруки, и через мгновение его уже в машине не было. Теруки изумлённо смотрел на то место, где только что сидел Мику, потом прижал руку к губам, не веря в то, что произошло. В принципе, не произошло ничего экстраординарного. Просто осуществилось то, чего он очень давно хотел. И о чём даже думать боялся.
- Просто вечер чудес какой-то, - пробормотал Теруки и завёл двигатель.
Дорога была по-прежнему пустынна. Странно, никто из них даже не удосужился посмотреть на часы, чтобы узнать сколько же времени. Переведя глаза на соответствующую панель, Теруки с удивлением обнаружил, что не может понять какая цифра там светится. Всё как будто расплывалось. Встряхнувшись, он наконец разглядел – четыре часа ночи. Хм… Ну ничего, бывало и позже заканчивали…
Он проехал уже половину дороги до своего дома, когда понял, что голова всё ниже и ниже склоняется к рулю. В голове был туман, мыслей почти никаких не осталось, кроме одной – безумно хотелось спать. Сон всё больше и больше овладевал его телом, но он пытался ему сопротивляться.
- Чуть-чуть осталось, совсем чуть-чуть, - шептал Теруки в пустоту машины. – Не спать!
Вся усталость, копившаяся долгие месяцы, разом навалилась на него. Сил сдерживать руль уже никаких не оставалось. Какая-то часть сознания всё ещё упорно сопротивлялась, крича о том, что спать нельзя. Но постепенно крик превратился в шёпот. Машина выехала на встречную полосу, но Теруки этого не заметил. Руки по-прежнему лежали на руле, но не сжимали его. Машина полностью потеряла управление, и её носило из стороны в сторону. Теруки прижался лбом к рулю, полностью отдаваясь сну. Но неожиданно в голове мелькнул образ – Мику, весёлый и смеющийся мальчик.
- Не спи, Теруки! За рулём нельзя спать, - голос звучал так отчётливо, как будто вокалист сидел рядом.
Сделав последнюю попытку, Теруки посмотрел на дорогу перед собой. Навстречу ему ехала машина, отчаянно сигналя. Единственное, что успел сделать Теруки – это резко повернуть налево. Машину занесло, и она начала выписывать круги по заледенелой дороге. Теруки уже ничего не мог делать, он просто ждал, когда же это закончится. Через несколько секунд машина перестала кружиться и ушла ещё дальше налево. Расширенными от ужаса глазами Теруки видел, что машина на полной скорости несётся на тротуар, где в ряд стояли несколько машин. Туман в голове прояснился быстро, осталась только паника. Он отчаянно нажал на тормоз, - машину занесло ещё сильнее, и Теруки оставалось только наблюдать за тем, как его джип врезается в какую-то красную машину, которая была использована как своеобразный трамплин. Как в замедленной съёмке, джип подбросило наверх, он перевернулся несколько раз и со всей силы ударился об асфальт. Сработали подушки безопасности, но Теруки этого уже не чувствовал. Голова его была откинута назад, изо рта стекала кровь, на голове было несколько ушибов, из которых также сочилась кровь. Всё остальное тело было скрыто подушками, но они сработали слишком поздно. Теруки не был пристёгнут, поэтому переворачивался вместе со своей машиной. В салоне всё было в крови, лобовое стекло разбито, также как и панель спидометра. И только висевший на зеркале заднего вида маленький розовый кролик продолжал покачиваться из стороны в сторону, будто пытаясь понять – как же всё это могло случиться…

Глава 2
В больнице было не протолкнуться. Там были, наверное, все, кто был близок Теруки – его друзья и коллеги по группе, его родители, сёстры, менеджеры. Мать Теруки бессильно плакала на плече у отца, сёстры, обнявшись, мелко дрожали, Такуя с Каноном постоянно ходили по коридору, потому что им было не усидеть на месте. Ю-ки, напротив, сидел на стуле, уставившись в пространство перед собой. Менеджер группы постоянно куда-то звонил, не останавливаясь ни на секунду. Мику стоял ближе всех к дверям реанимации, протянув руку, он мог их коснуться. Он не шевелился, просто смотрел на них, безмолвно ожидая, когда же выйдет врач. Канон подходил к нему несколько раз, но на все попытки заговорить или просто выпить кофе Мику отвечал молчанием. В конце концов, его оставили в покое.
Так прошло несколько часов, но каждая секунда казалась собравшимся вечностью. Они поглядывали на часы, чувствуя, как секундная стрелка болью отзывается в сердце. Время тянулось измученно долго. Никто из присутствующих своего положения не поменял, тишину нарушали только всхлипывания матери Теруки и ставшие редкими звонки менеджера. Мику по-прежнему стоял перед дверьми реанимации, гипнотизируя их. Будто надеясь, что сейчас оттуда выйдет Теруки и, улыбнувшись, заверит их в том, что всё в порядке и не о чем беспокоиться…
Когда стрелки на больничных часах пробили полдень, из дверей реанимации вышел врач. Мику начал сверлить взглядом его, рядом с вокалистом мгновенно оказались все присутствующие.
- Что с ним? – сквозь зубы заставил себя спросить Мику. – Он… жив?
- Он жив, - раздался дружный вздох облегчения. – Но всё не так просто…
Доктор снял очки и устало протёр глаза. Все замерли, ожидая продолжения и чувствуя, что ничем хорошим оно не обернётся.
- Мы сделали всё, что смогли. Ему очень повезло, что он оказался в больнице так скоро после аварии. Стоит поблагодарить молодого человека, который искал его по городу, не дождавшись обещанного звонка, - Мику только молча напрягся, вспоминая смутное ощущение тревоги, когда Теруки ему не ответил на несколько звонков подряд, и ужас, охвативший его, когда он увидел место аварии и своего друга. – Сотрясение мозга, большая потеря крови, вывих ноги, сломана ключица и правая рука. Мы смогли достать его с того света, но что будет дальше – покажет только время. Скажите мне одно – он боец?
- Конечно! – разом воскликнули Канон и Мику, даже не раздумывая.
- Тогда он выкарабкается, - кивнул доктор. – Должен. Для начала требуется переливание крови. У кого из вас кровь типа АВ, резус отрицательный?
- У меня, - ответили сёстры Теруки и Мику.
Доктор удивлённо на них посмотрел.
- Я даже и не думал, что среди вас найдутся люди с подобным типом крови. Обычно это вызывает большие трудности… Пройдёмте со мной в лабораторию.
Тихо идя за доктором по очередному больничному коридору, Мику вспоминал, как они с Теруки смеялись над тем, что у них одинаковая группа крови.
- Мику, ты только представь, в мире всего 6% с типом AB, наверное, по паре тысяч человек на самые крупные страны, а мы вот так друг друга нашли!
- Это определённо судьба!
- Знаешь, теперь я знаю, что если мне понадобится переливание крови, ты станешь тем, кто меня спасёт! Ну и мои сёстрички, они тоже уникумы.
- Я обязательно тебя спасу, Теруки, - рассмеялся тогда Мику. – Вместе с твоими сёстрами мы поспешим тебе на помощь!
Господи, он даже в самом кошмарном сне не мог себе представить, что эта их шутка станет реальностью. Пугающей, жуткой реальностью. Всё это действительно напоминало кошмар – ведь только этой ночью они вместе веселились, болтали, Теруки развозил их по домам… Ну почему, почему он не обратил внимание на состояние друга?! Боже, он должен был заметить, что что-то не так!
Мику отчаянно сжал кулаки, подняв глаза к белому потолку, чтобы слёзы не пролились. Он должен быть сильным сейчас, он нужен Теруки. Он сделает всё, что в его силах. Мику знал, что он готов отдать хоть всю свою кровь, - только чтобы Теруки это помогло. Как жаль, что он может сделать лишь такую малость! Всё зависит от самого Теруки, он должен бороться за свою жизнь, должен поправиться. И тогда всё будет как прежде… Обязательно будет.

***
Теруки действительно оказался борцом. С самого первого дня он начал бороться за свою жизнь, и уже через некоторое время его перевели в обычную палату. Друзья по группе каждый день были у него, проводя там всё своё время. Мику возвращался домой только чтобы поспать. Он дежурил у постели Теруки, помогал ему есть, поправлял постель, доводил до уборной. Однажды одна из медсестёр полушутя-полусерьёзно предложила Мику остаться у них работать – из него бы вышла отличная сиделка.
Теруки с каждым днём выглядел всё лучше и лучше. Рука была по-прежнему сломана, нога понемногу заживала – ежедневные обязательные прогулки давали о себе знать. Голова начинала болеть почти мгновенно, но Теруки мужественно терпел боль, зная, что так нужно.
- Спасибо вам, что так возитесь со мной, - Теруки обвёл благодарным взглядом своих друзей. – Я это правда очень ценю.
- Да ладно тебе, мы же друзья. Скоро ты уже совсем поправишься, и первым делом мы пойдём на репетицию! – как всегда, оптимистично воскликнул Мику.
- Было бы замечательно, - улыбнулся Теруки. – Я так соскучился по ударным… Но, боюсь, пока рука заживёт, пройдёт ещё много времени…
Он грустно махнул гипсом.
- Ничего, мы подождём, - ухмыльнулся Канон. – Вроде не спешим никуда.
- Спасибо вам.
Такуя театрально прижал платочек к глазам.
- Только больше мы тебя за руль не пустим, учти, - Мику погрозил другу пальцем. – Мне было искренне жаль джип…
- Значит, ты его жалел? – возмущению Теруки не было предела. – А как же я?
- А ты никогда не слышал, что надо пристёгиваться? Или хотя бы о том, что за рулём спать нельзя?
- Слышал, причём от тебя, Мику.
Глаза солиста расширились от удивления.
- Это когда я такое говорил?
- В тот момент, когда машина начала терять управление и я уже практически заснул, я услышал, как ты мне об этом говоришь. Так отчётливо… Будто ты рядом сидел.
Канон присвистнул, Такуя протянул «Круто…», Мику продолжал молча смотреть на Теруки.
- Мику, ты мне практически жизнь спас. Думаю, если бы я тогда не проснулся, всё могло бы закончиться куда хуже…
- Прекрати, - сжал его руку Мику. – Ты сам себя спас. Ты сильный.
- Ещё и кровь дал свою… Словами не передать как я тебе благодарен. До конца жизни буду благодарен.
- Для этого и нужны друзья, - улыбнулся Мику. – Любой из нас сделал бы это для тебя, просто подошла именно моя кровь. Так что теперь мы братья по крови!
- Это точно. А что, мне это нравится!
- Я тоже не против.
Палату наполнили смех и веселье. Ничто не напоминало о том, что совсем недавно этот человек был на грани жизни и смерти. Да и не стоило бы об этом напоминать. Ведь теперь всё должно было стать как прежде. Так думали они все… И искренне в это верили.

***
В очередной раз страдая от бессонницы, Теруки мысленно воскрешал в памяти образ, когда, проснувшись, увидел склонившееся над ним лицо Мику. Оно было непривычно тревожное, между бровями пролегла складка, которая облегчённо разгладилась, когда он увидел, что Теруки очнулся. Из груди вырвался то ли всхлип, то ли вздох. Схватив ладонь Теруки, Мику поднёс её обеими руками к своим губам, и Теруки скорее почувствовал, чем увидел, как его друг плачет.
- Ты очнулся, ты очнулся… Господи, спасибо тебе…
- Мику, Мику, успокойся! – от звука собственного голоса Теруки стало страшно. Он был хриплым и таким низким, как никогда в жизни. – Что со мной?
- Ты попал в аварию, не помнишь? – глаза Мику изучали лицо ударника, с тревогой следя за его изменениями.
Теруки помнил, что провожал своих друзей, последним – Мику, потом он ехал домой… Безумное желание заснуть, голос Мику, несущаяся на него машина… Потом он куда-то полетел… Сильный удар головой и темнота…
- Да… Я вспомнил. И я остался жив? – не веря, спросил Теруки. – После такого?!
- Да, да!!! – счастливо прокричал Мику. – У тебя много травм, но об этом потом… Главное, что ты жив!
Глядя в темноту комнаты, Теруки со ставшей уже привычной болью в сердце вспоминал часы в палате, проведённые со своими друзьями, визиты семьи, стаффа, менеджеров, многочисленные подарки от фанатов, буквально сошедших с ума и превративших больницу в аптеку. А потом состоялся разговор с врачом, изменивший, а точнее будет сказать, сломавший всю его жизнь…

***
- Когда же рука заживёт? Мне не терпится уже вернуться к репетициям! – Теруки не сиделось на кресле в кабинете врача, поэтому он начал расхаживать по нему.
Доктор как-то странно на него посмотрел. Затем, полистав какие-то бумаги, проговорил:
- Думаю, настало время поговорить об этом.
Взглянув на лицо врача, Теруки вернулся на своё место.
- Что-то не так?
- Понимаете, ваша рука была сломана в нескольких местах, но на сегодняшний день всё практически прошло. Но остались трещины… и ваша ключица, - он указал рукой на корсет, который Теруки не снимал уже не один месяц. – С ней тоже будут проблемы в дальнейшем.
- К чему вы клоните, доктор? – неприятное предчувствие охватило Теруки. – Говорите прямо.
- Я боюсь, Вы больше не сможете играть на ударных. Это невозможно.
Теруки несколько секунд обдумывал услышанное. Этого не может быть, наверное, врач просто шутит! Взглянув в сочувствующие глаза доктора, Теруки осознал, что ему не показалось, - он действительно это слышал. «Вы больше не сможете играть на ударных». Теруки не мог вымолвить ни слова, комок подкатил к горлу, всё тело будто окаменело. И внезапно всё потеряло смысл. Волнами накатывали темнота, безысходность и отчаяние. Образы стали размытыми, Теруки ничего не видел перед собой, не слышал, как его окликает врач. И только слова, буква за буквой, оставляли свои отпечатки на его сердце, оно кровоточило всё сильнее и сильнее, даже не пытаясь вместить всю ту боль, что испытывал Теруки. Стало трудно дышать. Мгновение – и сознание отключилось, отказываясь воспринимать ужасную правду…
… Очнувшись, Теруки минуты две смотрел на белый больничный потолок. Всё тело ломило, даже шевелиться было больно. Видимо, при падении он ударился головой, потому что она болела сильнее прежнего. Сильнее привычного… Теруки понял, что лежит в своей палате. Но что случилось? Похоже, сознание упорно не хотело напоминать о том, что теперь его жизнь не имела никакого смысла.
- Как самочувствие?
Теруки увидел склонившееся над ним обеспокоенное лицо врача.
- Я упал… в обморок? – еле слышно спросил Теруки. Вместе с образом врача пришло и воспоминание о его словах…
- Да, но прошло всего двадцать минут. Я ожидал, что это может затянуться, но всё обошлось.
- Обошлось? – усмехнулся Теруки. – Вы называете «обошлось» то, что я лишился того, чем больше всего дорожил?
- Послушайте, Вам многое пришлось пережить. Вы смогли найти в себе силы вернуться к жизни, не каждый на это способен. Практически без потерь… Вы сможете вести обычную жизнь, только любой физический спорт вам противопоказан. При напряжении на руку и позвоночник вы будете испытывать боль, но в остальном всё будет как прежде…
- Всё не будет КАК ПРЕЖДЕ!!! – неожиданно заорал Теруки, приподнявшись на локтях. Не обращая внимания на сумасшедшую боль в голове, он продолжил. – Как же вы не понимаете, музыка – это единственное, чем я могу и хочу заниматься, группа – для меня всё! Это не просто смысл моей жизни, это и есть вся моя жизнь!!!
- Успокойтесь, Нагано-сан, я понимаю, что это для вас значит…
- Нет, вы не понимаете! Вы ничего не понимаете!!! – Теруки даже не чувствовал, что по его щекам текут слёзы. – Учтите, я так просто не сдамся, я всё равно вернусь за ударные, чтобы бы мне не говорили!
- Нагано-сан…
- Только я один знаю, что смогу!!!
На крики прибежали медсёстры и совместными усилиями вкололи успокоительное сопротивляющемуся Теруки.
- Я смогу, слышите?! Я буду заниматься музыкой! Это моя мечта, и я буду за неё бороться… Буду… я смогу… смогу…

***
Когда в палату, как всегда, шумно ворвался Мику, Теруки уже вёл себя как обычно. Про себя он уже давно решил, что ничего не скажет друзьям о том, что ему сказал врач. Более того, после долгих уговоров и сам доктор согласился ничего не сообщать им. Так было лучше всего. Потому что Теруки знал, что сможет играть на ударных, что бы ни случилось.
Наконец, настал тот день, когда его выписали. Первым делом он поехал в студию. Зайдя в здание, он не поверил своим глазам – всё пространство внутри было украшено шариками, на стене напротив главного входа висел большой плакат «Добро пожаловать домой, Теруки!». Участники группы, менеджеры, продюсеры, звукорежиссёры, все, кто работали вместе с ним, столпились в холле для приветствия. Теруки почувствовал, как слёзы подступили к глазам. Рядом тут же оказался Мику, который громко сказал:
- Наш Теруки просто очень растроган таким приёмом, так что мы пойдём в студию и вернёмся к работе. Так будет лучше всего, не так ли?
Под приветственные крики пятёрка зашла в лифт. Теруки спрятался от всеобщего внимания за спинами Канона и Ю-ки, плечи которых подрагивали от смеха. Мику рядом шутливо толкнул друга в бок, подбадривая. Никто ничего не говорил, за что Теруки был им очень благодарен.
В самой студии всё также было украшено, на столике стояло шампанское и бокалы.
- Вижу, вы отлично подготовились к моему приходу, - заметил Теруки.
- А как же! Не каждый день друзья с того света возвращаются, - рассмеялся Канон, а за ним и все остальные.
Сердце Теруки преисполнилось нежностью к людям, собравшимся вокруг него. Разлив шампанское по бокалам, он сказал:
- Спасибо вам. Словами невозможно описать то, что я чувствую сейчас. Все эти шары, приветствия… Боже, я даже не ожидал всего этого. Вы даже не представляете, как я тронут. Теперь, вернувшись к работе, я уверен, что авария и всё, что было после неё забудется, как страшный сон. Но я никогда не забуду того, что вы для меня сделали. Это навсегда останется в моём сердце. Я безумно благодарен судьбе за то, что у меня есть такие друзья, как вы… Я вас люблю.
Голос Теруки дрогнул, и он молча протянул бокал к центру стола. Остальные последовали его примеру, необычайно серьёзные и растроганные. Мику сказал за всех:
- Спасибо за то, что остался с нами, Теруки. Спасибо за то, что выжил. Мы бы не смогли без тебя. И дело даже не в группе. Ты – наш друг, близкий нам человек, и если бы ты… если бы произошло непоправимое, боюсь, мы бы не справились. Мы любим тебя.
- Мы любим тебя! Да, любим! Тут все друг друга любят, - с перерывом в полсекунды восклицали Канон, Такуя и Ю-ки. – Кампай!!!
Мику, Канон, Такуя и Ю-ки молча и с улыбкой наблюдали за тем, как Теруки нежно обходит свою барабанную установку, поглаживая пальцами каждый барабан и каждую тарелочку. Они могли понять, что творится у него на душе, поэтому не мешали. Наконец, он сел на свой табурет, взял в руки барабанные палочки и поднял к ним свои счастливые глаза.
- Чего уставились? По местам, начинаем репетировать!
Дружный смех наполнил комнату. Через минуту пятёрка уже стояла по своим местам, готовая к репетиции. Повертев палочку в руках, как всегда, показывая класс, Теруки вздохнул:
- Раз, два, три, четыре…
Они начали играть «Ryuusei Rocket». Все наслаждались своим звучанием, соскучившись по игре друг друга. Но под конец что-то пошло не так. Они еле смогли доиграть песню, не сбившись с ритма, и, обернувшись к Теруки, в ужасе застыли. Его лицо побледнело, на лбу выступили капельки пота. Выпустив палочки из рук, он начал заваливаться на бок, но Канон быстро оказался рядом с ним и не дал ему упасть. Теруки быстро перенесли на диван, Такуя принёс ему холодной воды. Теруки по-прежнему дрожал, будто от холода. Приоткрыв глаза, он прошептал:
- Слабак…
- Да что ты несёшь! Или ты думаешь, что мы не понимаем, как тебе тяжело? Ты же только что из больницы! – закричал Мику. – Всё, на сегодня репетиция закончена. Тебе надо отдохнуть.
Про себя Теруки лишь вспоминал разговор с врачом. Он оказался прав… Как только он начал играть, правую руку скрутило от боли, едва он начинал двигаться – боль в шее накатывала с новой силой. Это было невозможно терпеть, но только силой воли Теруки заставил себя доиграть до конца песню. Чтобы понять, что он не сможет больше играть… Под конец боль уже пульсировала по всему телу, и он понял, что палочки с показавшимся ему грохотом упали на пол. Всё было, как в тумане. Образы участников группы расплывались перед глазами, по телу пробежал ледяной озноб.
- Давайте попробуем завтра ещё раз, - прошептал он.
- Может, стоит ещё немножко подождать? – обеспокоенно спросил Такуя. – Тебе надо набраться сил.
- Нет, дело не в этом, - Теруки сглотнул. – Завтра снова встретимся здесь в это время, договорились?
Мику отвёз его домой. По дороге он часто косился на уставившегося в окно Теруки, будто пытаясь понять о чём он думает. Но ударник за всю дорогу не проронил ни слова. Мику тоже молчал, боясь сказать что-то не то.
- Ты в порядке? – несмотря на возражения Теруки, Мику проводил его до квартиры и уложил на диван. – Может, что-нибудь принести?
- Всё хорошо, спасибо за заботу. Я немножко отдохну, и всё будет отлично. Ты езжай домой, не переживай за меня.
- Ладно, тогда я на кухню, принесу тебе воды, ну а ты попытайся заснуть.
Взглянув в светящиеся глаза друга, Теруки мягко улыбнулся и едва заметно кивнул. Когда Мику вернулся с кухни, он уже спал. Аккуратно накрыв Теруки пледом, он несколько минут разглядывал его лицо. Затем, прикоснувшись губами к его лбу, вышел из комнаты, а затем и из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь.

***
На следующий день всё повторилось. Та же боль и то же отчаяние, поднимавшееся откуда-то из глубины души и рвущееся наружу. Решено было сделать недельный перерыв, чтобы Теруки смог отдохнуть ещё.
Канон и Такуя тревожно переглянулись между собой, когда Мику в очередной раз повёз Теруки домой после неудавшейся репетиции.
- С ним что-то не так…
Так продолжалось месяц. И в один день Теруки даже не стал садиться за установку. Встав перед друзьями, он глубоко вздохнул и сказал:
- Это конец, ребята. Так не может продолжаться вечно, из-за меня вы и так потеряли кучу времени. Я ухожу из группы.
Ю-ки замер в немом изумлении, Такуя шумно сглотнул, у Канона из груди вырвалось что-то вроде рычания, микрофон Мику с грохотом полетел на пол. Теруки избегал взгляда своих друзей.
- Поймите, так будет лучше. Вы сможете найти другого ударника, будете продолжаться заниматься музыкой. Я не имею права сдерживать вас…
- Теруки, ты что, сошёл с ума?! – сердито спросил Мику. – Ты несёшь бред!!!
- Это не бред, Мику…
- Бред, чушь, ерунда, называй как хочешь!!! Ан Кафе – это мы, это прежде всего люди, это ты, я, Канон, Такуя и Ю-ки! Не будет хотя бы одного звена, и порвётся вся цепочка! Не будет тебя – не будет Ан Кафе! – Мику подлетел к Теруки, и, схватив за рубашку, хорошенько встряхнул. – Я думал, ты это понимаешь!
- Отпусти меня, Мику, - устало сказал Теруки. – Дай мне сказать.
Мику по-прежнему шумно дышал, вглядываясь в лицо Теруки, будто хотел ударить его, чтобы сбить эту маску невозмутимости с лица друга. Но через секунду он его отпустил и сложил руки на груди, давая Теруки высказаться.
- Я понимаю, что Ан Кафе – это мы. Каждый из нас. Я помню, как говорил те же слова, когда уходил Бо, - по лицу Канона и Мику пробежала тень боли. – Но я не могу играть на ударных, неужели вы не видите?! Какой смысл в этом всём? Какой смысл пребывания меня в составе группы? Я сказал, что ухожу, и моё решение не изменится. Так будет лучше для всех.
- Может, ты хотел сказать – лучше для тебя? – резко поинтересовался Мику. – По-моему, совершенно очевидно, что ты принял это решение, но даже не удосужился подумать о том, что оно будет значить для всех нас. Тебе на это наплевать? Так знай, что без тебя Ан Кафе не будет существовать. Я отпустил Бо, но тебя я не отпущу никогда! Я не согласен с твоим решением!
- Мику, ты ведёшь себя, как ребёнок. Ты всегда им и оставался. Поэтому я и не ожидал, что ты меня поймёшь.
- Не один Мику не согласен с твоим решением, - голос Канона звучал глухо, когда он начал говорить, будто он еле сдерживал слёзы. – Я прекрасно помню тот концерт, когда Бо объявил всем, что уходит. Я помню, как плакали мы, как рыдали фанаты, я помню твои слёзы, Теруки. Неужели ты это забыл? Так я тебе напомню. Тогда мы поклялись, что если хоть кто-нибудь из нас соберётся уйти из группы, она прекратит своё существование.
- Неужели ты забыл эту клятву, Теруки? – тихо спросил Такуя. – Мы с Ю-ки, не сговариваясь, её приняли, придя в группу. Ты сам нам об этом сказал.
Ю-ки лишь кивнул, соглашаясь со словами друга. Видимо, что-то сказать было выше его сил. Теруки с болью обвёл глазами поникшие головы своих друзей.
- Поймите меня… Я не могу оставаться в группе. Не могу. Единственное, о чём я могу просить – пожалуйста, сохраните группу. Пусть Ан Кафе будет жить. Поменяется всего лишь один человек, одно звено. Я не хочу, чтобы группа распадалась. Она слишком многое значит для меня. Я прошу… Я очень вас люблю, вы это знаете. Но судьба распорядилась иначе. Мне лучше уйти. Больше вы меня не увидите, но я надеюсь увидеть вас на сцене. Удачи, ребята. Простите меня, если сможете.
Теруки уже не сдерживал слёз, когда в последний раз взглянул на также плачущих друзей, будто пытаясь запечатлеть их образ у себя в памяти. Ю-ки, Такуя, Канон… Мику… солнечный мальчик… Резко повернувшись, он схватил барабанные палочки со стола, свою куртку и через секунду его в студии уже не было. И только вслед ему полетел крик Мику:
- Не уходи, Теруки, я прошу тебя!!!! Не уходи!!! Не уходи… не уходи… останься…

***
Закрыв руками уши, стараясь не слышать этот голос, пытаясь унять боль в сердце, Теруки выбежал из здания студии, не обернувшись ни разу. Поймал такси и рыдал всю дорогу до дома, не обращая внимания на странные взгляды водителя. Перед глазами пронеслась первая встреча с Каноном и Мику. Как же это было давно… Они были такие весёлые, молодые и беззаботные. Уверенные, что всё у них получится. Надеющиеся на будущее, в котором их группа будет иметь успех. Верящие в то, что их дружба сохранится навсегда…

***
Опустившись на колени, Мику зарыдал в голос. Рядом, обняв его, сел Канон, также не сдерживая своих чувств. Ю-ки отошёл к окну, плечи его подрагивали. Такуя в порыве какого-то бешенства начал сметать со стола, дивана, шкафа всё подряд, пытаясь грохотом заглушить своё отчаяние.
Никто не проронил ни слова, но гробовая тишина, царившая в комнате, была слишком понятной для всех. Постепенно все затихли, только в душе и сердце поселились пустота и апатия. Всё стало безразлично, кроме осознания того, что это действительно конец. Конец группе, конец их дружбе.
Никто из них не смог был сказать, сколько прошло времени, когда Мику хрипло проговорил:
- Я хочу сказать – если кто-то из вас думает, что группе стоит продолжить своё существование в таком составе и пригласить нового ударника, то приходите завтра, в полдень, сюда. Если нет… это значит, что… группа Ан Кафе больше никогда не появится на сцене. Она просто исчезнет. Я даю нам всем один день для раздумий. Так что к завтрашнему дню всё станет ясно. Думаю, наш менеджер ещё свяжется с нами в случае, если никто сюда завтра не придёт. Спасибо вам за всё.
Канон, Такуя, Ю-ки и Мику крепко обнялись, склонив головы друг к другу. Недоставало только одно человека, одного звена. Цепочка была порвана.

***
Солнце заглянуло в комнату, как обычно оно это делало, навещая пятёрку друзей в те дни, когда они репетировали. Но сейчас оно там не задержалось и поднялось выше.
Потому что комната была пуста. Часы на стене отсчитали ровно двенадцать ударов. Никто из группы так и не появился в студии в этот день.
Ю-ки раз за разом просматривал видео с группой, хранившиеся у него дома – в большинстве своём концерты. В пепельнице уже не хватало места для окурков, и он бросал их прямо на пол.
Такуя, закусив подушку, чтобы не завыть, рыдал, даже не делая попытки подняться с кровати.
Канон прислонился к стене, отбросив в сторону бутылку, которая присоединилась к десятку таких же.
Мику сидел на скамейке в парке, который был недалеко от студии. Оттуда был прекрасно виден главный вход в студию. Он знал, что никто из группы больше сюда не придёт. Он знал, что не сможет найти в себе силы зайти туда самому. Он знал, что мечта всей его жизни разрушилась в тот день, когда Теруки попал в аварию. Он чувствовал это, но боялся даже думать о таком исходе. Мику достал из кармана пачку сигарет. В голове отчётливо прозвучало: «Мику, не кури в общественных местах!». Замерев лишь на одну долю секунду, Мику закурил.
Теруки, вернувшись домой, первым же делом забрался под душ. Вода едва успевала смыть слёзы с его щёк, как появлялись новые. Они лились нескончаемым потоком. Тело под горячим душем было холодным и дрожало. Теперь Теруки знал, что значит сходить с ума. Когда хотелось разорвать сердце, только бы оно не ныло, когда хотелось кричать, но сил уже не осталось, когда хотелось стереть из памяти все воспоминания, только бы не помнить о том, что он собственными руками разрушил. Когда хотелось умереть, только бы перестать чувствовать…
Ветер всколыхнул занавески, и несколько листков, лежащих на столе, упали на пол. Это были слова новых песен, написанных Мику во время вынужденного перерыва, какие-то наброски гитарных партий и ноты для клавишных… Ударная установка по-прежнему стояла на своём месте, гитара и бас были прислонены к усилителям, синтезатор безмолвно застыл, микрофонная стойка лежала на полу вместе с микрофоном. Инструменты молча дожидались своих хозяев, которые улыбались с фотографии, стоящей на полочке недалеко от входа. Лица участников группы были счастливыми, их сфотографировали после какого-то концерта… Все улыбались.
Ветер, не понимая, почему никого нет в комнате, в последний раз резко залетел в комнату. Фотография не устояла против такого порыва и упала, разбившись на множество осколков. Как и их мечта…

Глава 3
Пять лет спустя
- Я дома! – прокричал Теруки, заходя в квартиру.
- С возвращением, - его, как всегда, встретили жена и дочка, которая, воскликнув «Папа!», мгновенно очутилась у него на руках.
Теруки рассмеялся и закружил девочку. Послышался весёлый детский смех. Теруки почувствовал, как маленькие шаловливые пальчики ощупывают его лицо, а глазки внимательно на него смотрят.
- Папа, я на тебя обиделась.
- Что? Почему?
Хитоми, стоя в стороне, только улыбнулась недоумению на лице мужа.
- Ты обещал сводить меня в парк! А вернулся так поздно, что мама нас точно уже не отпустит.
В голосе девочке сквозила неприкрытая обида. Теруки, устыдившись, перевёл взгляд на Хитоми и поинтересовался:
- Ты нас действительно не отпустишь?
- Конечно, отпущу, что за глупости.
- Мама! Но ты же говорила…
Хитоми рассмеялась.
- Прости, родная. Я сказала это потому, что ты никак не хотела ужинать. Вот и придумала тебе наказание. Так что садитесь за стол, пожалуйста.
Мика, теперь обидевшись на маму, схватила Теруки за руку и потащила его к столу.
- Папа, мы ведь правда пойдём? В тот парк, где были неделю назад? Правда же?
- Ну конечно, пойдём, принцесса. Как ты правильно заметила, я обещал.

- Тогда мы поклялись, что если хоть кто-нибудь из нас соберётся уйти из группы, она прекратит своё существование.
- Неужели ты забыл эту клятву, Теруки?

Слова сами собой всплыли в памяти, и рука Теруки, сжимавшая палочки, дрогнула. В сердце привычно кольнуло – к этой боли он успел привыкнуть за пять лет. Как и к чувству вины, которое преследовало его повсюду. Что бы он ни делал, - оно ходило за ним по пятам, не отставая ни на секунду. Теруки знал, что заслужил это. Понимал ли он, уходя из группы, что дальнейшая жизнь сложится совсем не так, как он планировал? Конечно, понимал. Поэтому Теруки ни разу за эти пять лет даже себе не смел пожаловаться на то, как он устал от этой боли… Он заслужил.
- С тобой всё в порядке? – мягкий голос Хитоми вернул Теруки к реальности. Как и тогда…
- Да, всё замечательно. Давайте есть! Приятного аппетита.
Теруки вспомнил, как он впервые встретился с Хитоми. После распада Ан Кафе Теруки боялся даже включить телевизор, не покупал газеты, не слушал радио. Конечно, он не знал, что кто-то, в отличие от него, жадно ловил каждое слово в СМИ… А Теруки предпочёл просто забыться. Самым естественным способом. Он пил, пил, пил… Он был абсолютно отстранён от мира, заперт в своей квартире, выходя только за новой порцией алкоголя. День за днём, недели сменялись месяцами, бутылка – новой бутылкой… В редкие минуты просветления он оглядывал то, во что превратилась его квартира, но у него не было ни малейшего желания прекратить такой образ жизни.
От боли некуда было скрыться. Она глубоко засела в его сердце, но Теруки даже не пытался бороться с ней. Полнейшая апатия к окружающему миру охватила всё его существо. Ему было безразлично, что кто-то постоянно звонил по телефону и в дверь, тем более, что, со временем, эти звонки становились всё реже и реже, пока не прекратились вовсе. Родителям он приезжать запретил. И только мысли беспорядочным потоком носились в его голове. Образы были размытыми, но вполне угадываемыми… Мику, Канон, Такуя, Ю-ки, их полные ужаса и шока лица… Неудачные репетиции, продолжавшиеся день за днём, не принося никому ничего, кроме страдания… И снова Мику… и снова его ударные… его мечта, его жизнь. Теруки постоянно вертел свои палочки в руках – это было единственным, что он хотел сохранить на память. Каждый раз, когда он смотрел на них, он думал о том, что уже никогда не вернуть. Часто, даже слишком часто, Теруки порывался узнать что же стало с его друзьями, но что-то его останавливало. Казалось, если он узнает, станет только хуже…
Так прошло полгода, но Теруки этого не замечал. Для него время суток и время года давно потеряли своё значение… Но так долго продолжаться не могло, и какой-то крохотной частью сознания Теруки это понимал. Выйдя в очередной вечер в магазин, он ввязался в драку. Не спрашивая в чём дело и кто он такой, Теруки начали избивать. Ни слова не слетело с его губ, ни единого крика боли, он почти не чувствовал удары по всему телу. Внутри себя он решил, что это его судьба. Пусть его тут убьют, станет только легче… Таким образом он понесёт наказание. Потому что сил убить себя самому у него не было. Он всегда был слабаком…
Очнулся Теруки в больничной палате. Белый потолок, белые стены… Теруки закрыл глаза. Всё это уже когда-то было… В голове пронеслась авария, сломавшая всю его жизнь, и Теруки резко дёрнулся. С губ слетел еле слышный вздох – казалось, во всём теле не осталось ни одного живого места, всё оно было охвачено болью. Но через секунду ему это стало безразлично – физическая боль не могла сравниться с тем, что творилось у него на душе…
- Пожалуйста, откройте глаза. Я правда хочу вам помочь, - мягкий голос прозвучал над ухом, Теруки окутало ароматом роз.
Очень хотелось подчиниться этому прекрасному голосу. Теруки сделал над собой усилие и снова открыл глаза. Над ним склонилось молодая девушка, видимо, медсестра. Она мягко улыбнулась и произнесла:
- Как чудесно, что вы очнулись. Мы переживали, что это может затянуться… У вас сотрясение мозга и сломана левая рука…
Сестра резко замолчала, изумлённо посмотрев на Теруки – он неожиданно рассмеялся. От этого смеха становилось жутко. Но он всё смеялся и смеялся. Какая ирония судьбы! Всё действительно повторяется… Правда, теперь левая рука. Хотя… какое это может иметь значение теперь? Ударные для него потеряны навсегда.
- А с ключицей у меня всё нормально? Переливание крови не требуется? – усмехнулся Теруки.
Девушка недоумённо на него посмотрела.
- Нет, в остальном всё хорошо. Я не очень понимаю, что весёлого вы нашли в этой ситуации, но вам виднее, наверное.
Теруки удивился сердитому тону медсестры. Её карие глаза неодобрительно осматривали его лицо на возможность каких-либо психических отклонений. По-видимому, решив для себя, что с пациентом всё нормально, она сказала:
- Тогда я вас оставлю. Совсем скоро вас уже выпишут, вам очень повезло…
Это уже даже не смешно. Может, хватит возвращать его к тому дню? Как могло ему повезти, если вся жизнь пошла по наклонной?!
- Подождите! – неожиданно и для сестры, и для себя, прокричал Теруки. – Пожалуйста, останьтесь. Побудьте со мной.
Девушка, с минуту рассматривая его, всё же осталась в палате, присев на краешек стула.
- Я устал быть один, - и когда он это сказал, Теруки понял, что это действительно так. Он больше не мог жить, как всё это время. Нужно взять себя в руки и по частичкам сложить обратно разбившуюся вдребезги жизни. Нужно найти новый смысл жизни… и новую мечту.
По щеке Теруки скатилась одинокая слеза. Господи, как же это тяжело… Но вдруг он почувствовал, как нежные пальчики смахнули слезу и прижались к его лицу.
- Не плачьте, прошу. Что бы ни случилось с Вами, я верю, что всегда можно найти для себя новый путь, по которому можно пойти. И обязательно на нём Вам встретится счастье! Вот увидите.
Он ей поверил. Мгновенно, едва взглянув в её глаза.
- Как Вас зовут?
- Танака Хитоми…
- Очень приятно, я – Нагано Теруки. Не подскажете ли мне, какой сегодня день, месяц и год?

***
- Где Аки?
- Спит, как всегда. Пойдёте вместе?
- Что скажешь, Мика? Подождём твоего братика?
Личико девочки на минуту нахмурилось, потом разгладилось и она произнесла:
- Только если он будет хорошо себя вести!
- Ну, об этом скажешь ему сама.
Через минут десять со второго этажа спустился Аки. Мика, подлетев к нему, обняла за пояс:
- Братик, ты проснулся!
- Она обожает своего брата, - улыбнулась Хитоми, глядя как Аки в ответ крепко обнял сестру.
- Это взаимно, - заметил Теруки.
В такие моменты Теруки чувствовал, что действительно счастлив. И хотя он не понимал, за что ему это, ведь он столько боли причинил близким людям, Теруки наслаждался семейным счастьем. Берёг его, дорожил им. Потому что в семье воплотился новый смысл его жизни, и Теруки искренне благодарил судьбу за этот незаслуженный, но такой прекрасный подарок.
На улице стоял тёплый вечер, дул лёгкий ветерок, светило солнце. Теруки шёл между своими детьми, крепко сжимая их маленькие руки. То и дело Мика порывалась убежать вперёд за какой-то птичкой, весело смеясь и заставляя улыбаться в ответ прохожих. Наконец, они дошли до парка. В этот вечер там было достаточно много людей – сказывался погожий денёк. Мика сразу же побежала на горку, мгновенно найдя общий язык с другими детьми, и Теруки шепнул сыну:
- Аки, пригляди за сестрой.
Мальчик с серьёзным видом кивнул и поспешил присоединиться к сестре. Теруки сел на скамейку так, чтобы видеть, что творят его дети, тем более, что напускная серьёзность Аки улетучилась сразу же, как только он оказался на горке. Теруки лишь улыбнулся и вздохнул. И тотчас же почувствовал, что где-то рядом курят. Он не выносил запаха сигарет сколько себя помнил. Кому же хватило наглости курить прямо на детской площадке?! Посмотрев направо, Теруки заметил, что там сидел светловолосый мужчина в солнечных очках. Закинув ногу на ногу, он тоже наблюдал за кем-то из детей, медленно выпуская дым изо рта. Стараясь, чтобы его голос звучал не грубо, Теруки сказал:
- Простите, Вы не могли бы не курить на детской площадке? Тут же дети!
Мужчина вздрогнул, будто от холода, но даже не повернул головы. Рука с сигаретой в руке задрожала, и Теруки никак не мог взять в толк, почему мужчина так испугался. На всякий случай Теруки решил повторить свою просьбу ещё раз:
- Пожалуйста, перестаньте курить.
- Как скажешь, Теруки. Ты же знаешь, я всегда тебя слушался, - мужчина потушил сигарету, повернув голову так, чтобы его лицо было видно.
Теруки резко вдохнул, боясь поверить в то, что он видит. Перед ним сидел Мику… Изменившийся, повзрослевший, но несомненно это был тот Мику, которого он знал. Сердце забилось в удвоенном ритме, комок подкатил к горлу, мешая говорить. На глаза навернулись слёзы, но Теруки не мог даже моргнуть, потому что был уверен – как только он закроет глаза, эта иллюзия исчезнет. Взгляд цеплялся за, казалось бы, незначительные детали, - обычная чёрная куртка на молнии, такие же тёмные джинсы, белый шарф, замотанный вокруг шеи, светлые, до плеч, волосы, развевающиеся на ветру, и лицо… Мику без улыбки смотрел на Теруки, и это было так непривычно… Ни одного пирсинга, ни следа косметики, ни одной лишней детали – вроде серёжек или заколок. И глаза… Глаза, в которых когда-то жил смех, сейчас, казалось, потухли и с усталостью пожилого человека смотрели на Теруки, также ища изменения, произошедшие за эти пять лет.
Спустя несколько минут, которые показались вечностью, Теруки обрёл способность говорить:
- Мику, ты?
- Конечно, я, - его голос тоже изменился. Стал гораздо ниже, наверное, сказалось курение.
Возникла пауза. Оба чувствовали себя неуютно и не знали что сказать. Отведя глаза друг от друга, они снова посмотрели на детскую площадку. Мику снова закурил, и на этот раз Теруки не стал его останавливать.
- Как ты?
Вопрос застал Теруки врасплох. Боясь смотреть в лицо Мику, он всё же обернулся и понял, что сам Мику также избегает его взгляда.
- А ты?
- Я первый задал вопрос, - лёгкая улыбка коснулась губ Мику, и сердце Теруки тут же отозвалось резкой болью. Как же ему не хватало этой улыбки…
- Нормально. Работаю юристом.
- Женился? – спросил Мику, и его голос на мгновение дрогнул.
- Да, - чуть помедлил с ответом Теруки. – У меня двое детей, мальчик и девочка.
- Я тоже женился. У меня родилась дочка два года назад.

- Какой же он милый… и такой маленький! Ну скажи, что он очень симпатичный? – Мику было не оторвать от экрана монитора, как пару дней назад от ребёнка, с которым он даже сфотографировался на память. Он всё ходил вокруг этого ребёнка, одетого точь-в-точь как он сам, восхищался, смеялся, разговаривал с мальчиком, смущённым таким вниманием своего кумира.
- Мне кажется, или в комнате находится не один ребёнок, а целых два? – глубокомысленно поинтересовался Канон.
- По-моему, Мику пора завести себя ребёночка, - умилился Ю-ки.
- Ты хочешь сказать, что представляешь его в роли отца? Он же сам ребёнок! – рассмеялся Теруки.
- Ничего, что я тоже здесь нахожусь? Я вам не мешаю обсуждать мою персону? – Мику сделал вид, что обиделся.
- Ты только не плачь, ладно? – хмыкнул Такуя. – Всё-всё, молчу!
- Вот увидите ещё, будет у меня самый прекрасный ребёнок на свете! – воскликнул Мику.
- Сначала повзрослей сам, - посоветовал Теруки.

Они снова ненадолго замолчали, размышляя о том, как же всё поменялось за это время. Всего пять лет назад они весело прожигали жизнь, жили в своё удовольствие, даже не задумываясь о таких серьёзных понятиях, как семья. Кроме группы, их ничего не интересовало. А сейчас… Смотря на Мику, Теруки всё думал – насколько же тяжело далось этому солнечному мальчику прощание с детством. Ему пришлось куда хуже, чем Теруки мог себе это представить. Конечно, он мог представить, что не ему будет больнее всех. Но сейчас та рана на сердце, которая кровоточила на протяжении пяти лет, показалась ему маленькой царапиной. Чувство вины затопило Теруки с головой, но всё равно он не мог вымолвить ни слова. Ему было безумно больно смотреть на Мику, смотреть на погасшее солнце. Больнее всего было осознавать, что он сам его потушил.
- Прости меня, Мику, - выдохнул Теруки.
Мику, казалось, застыл. Он не шевелился всё это время, как будто превратился из живого человека в каменную статую. Ничто не выдавало ту бурю чувств, которая кипела у него внутри. Когда же он научился так контролировать себя?
- В тот день я сел на ближайший самолёт и уехал в Германию, там у меня жил один друг. Хотел быть подальше от Японии, когда начнётся вся эта шумиха… Договорился с менеджером, заперся в комнате в квартире у того друга. А следующим утром побежал в интернет-кафе. И с тех пор с диким мазохистским удовольствием следил за любым упоминанием о нас в СМИ. Многое писали, строили самые безумные догадки, но так ни на чём и не остановились. Наш менеджер хорошо поработал напоследок. А знаешь, что было самым страшным? Когда все начали забывать о нас. Ты живёшь, пока тебя помнят. Ан Кафе тоже исчезли, тихо, маленькими шажками, почти незаметно. И тогда я чуть не сошёл с ума. Я пытался покончить с собой – сейчас мне очень стыдно и горько об этом вспоминать. Но всё обошлось, и я очень этому рад.
Теруки, а я всё думаю, что судьба распорядилась правильно. Так и должно было произойти рано или поздно. Я чувствовал, что это случится. Наверное, оно и к лучшему. У меня замечательная семья, чудесная жена и самый прекрасный в мире ребёнок. Я счастлив, понимаешь? Я обрёл новую мечту, когда, казалось, уже ничто не могло меня заставить оставаться на этом свете, когда я чуть было не совершил ужаснейшую ошибку… Я смог снова начать жить. Кто знает, если бы не распад группы, то, возможно, я бы никогда не женился…
Теруки понимал, как тяжело дались Мику эти откровения. В голове возникла картина того, как Мику пытался покончить с собой… Мгновенно в душу заполз липкий холодный страх – что, если бы ему удалось намеченное? О, Господи, это всё его вина…
- Я уже устал анализировать всё то, что произошло, хотя не проходит и дня, чтобы я не вспоминал тот проклятый вечер, - нашёл в себе силы заговорить Теруки. – Я знаю, что это моя вина, я готов к тому, что всю оставшуюся жизнь она будет давить на меня. К тому же я… привык к ней. Она просто стала частью меня. Но тем не менее я тоже счастлив. Моя жизнь сложилась прекрасно, лучше, чем я мог представить, лучше, чем ожидал, лучше, чем заслуживал. По тем же самым причинам, что и у тебя. Семья… для меня сейчас это самое важное, что есть на свете.
- И для меня… Как когда-то была наша группа.
Дети на площадке продолжали играть, шумно веселясь и смеясь. У них не было пока ещё никаких проблем, они жили в своё удовольствие, наслаждаясь любовью своей семьи и ощущением покоя и вечной радости. Как жаль, что нельзя вернуться в детство – хоть на денёк, чтобы вспомнить, чтобы понять, чтобы снова поверить…Мику и Теруки молча наблюдали за ними, и мысли их совпадали полностью. Но ничего уже было не вернуть – время упущено безвозвратно.
- Мне бы хотелось снова оказаться на сцене, - с уже нескрываемой болью произнёс Мику. – Снова быть со всеми вами, снова играть наши песни, снова видеть наших фанатов, видеть эти счастливые лица. А они действительно были счастливы только от того, что есть мы. А после распада группы… Единственное место, куда я никогда не заходил, - это фан-сайты. Просто боялся, что сердце разорвётся.
Теруки поднял глаза к ясному синему небу, боясь, что слёзы опять польются. По привычке. За эти пять лет он стал мастером по сдерживанию своих чувств, как, видимо, и Мику. Но перед этим человеком можно было не сдерживаться, он понимает. Родной…
- Папа, а почему ты смотришь на небо? – раздался рядом удивлённый детский голосок.
Теруки резко опустил голову и увидел, что к ним подошёл Аки с какой-то незнакомой светловолосой девочкой.
- Да так, просто. Не познакомишь нас? – улыбнулся Теруки, имея в виду девочку.
- Думаю, это могу сделать и я, - сказал Мику, в свою очередь внимательно разглядывая сына Теруки. – Это моя дочь, Кана.
Он поднял девочку и посадил к себе на колени, где она мгновенно устроилась, как хотела. Теруки также внимательно посмотрел на очаровательного ребёнка, который шаловливо смотрел то на отца, то на новоиспечённого друга. Этот взгляд… У Теруки перехватило дыхание и он не сразу смог снова заговорить:
- А это мой сын, Аки.
- Приятно познакомиться, - серьёзно проговорил Аки.
- Мне тоже, - улыбнулся Мику. – Где же твоя сестра?
- Она вон там, - показал Аки рукой. – А вы знаете моего папу, да? Вы, наверное, его друг?
- Да, - не задумываясь, ответил Мику. – Я его друг.
- А-а, - протянул Аки. – Что-то я Вас раньше не видел.
- Аки, перестань, - сказал Теруки. – Это невежливо.
- Простите.
- И почему же ты бросил свою сестру? – мягко поинтересовался Теруки.
- Кана захотела к своему папе.
- Да, папа, я по тебе соскучилась, - очаровательно улыбнулась девочка.
Лицо Мику просветлело, взгляд смягчился, на лице заиграла улыбка. Теруки почувствовал новый приступ боли. «Как же я скучал по тебе, Мику».
Задумчиво переведя взгляд с Мику на Теруки, Кана вдруг произнесла:
- А Вы симпатичный.
- Спасибо, - озадаченно произнёс Теруки.
- Теруки, а ты покраснел, - легко рассмеялся Мику.
Этот смех слишком о многом напоминал… Как же мучительно сладко было слышать его снова.

- Ну, скажи же, она тебе понравилась, разве нет? – продолжал издеваться Мику.
- Я тебя сейчас убью, прекрати! – крикнул Теруки, закрыв лицо журналом.
- А что такое? – поинтересовался Канон.
Мику заговорщически подмигнул ему и прошептал:
- Наш Теруки влюбился.
- Мику!!!
- Ты бы видел, как он неё смотрел… Да, это точно была любовь с первого взгляда.
- МИКУ, замолчи сейчас же!!!
- Теруки, а ты покраснел… Смотрите, он покраснел!!!
Дружный смех наполнил комнату, в которой находилась группа. Кинув журналом в Мику, Теруки не выдержал и присоединился к остальным.

- Ладно, папа, отпускай меня, мы пойдём играть дальше, - попросила Кана.
Теруки сказал сыну:
- Будь внимателен, теперь ты отвечаешь за двух принцесс.
- Конечно, папа!
Дети унеслись обратно на игровую площадку. Мику и Теруки, проводив их взглядом, снова замолчали.
- Кана очень красивая, - прошептал Теруки.
- Да. А Аки растёт настоящим мужчиной, поздравляю тебя.
- Спасибо.
Теруки решился задать вопрос, который его тревожил больше других остальных.
- Мику, а где остальные? Чем они занимаются?
- Все остались в Японии, насколько я знаю. Такуя работает в звукозаписывающей компании, у Канона свой музыкальный магазин, про Ю-ки, к сожалению, ничего не знаю, он куда-то пропал после… того дня.
- Ты виделся с ними?
- Нет, - резко ответил Мику. – Я их не видел ни разу.
- Думаю, они тоже избегают друг друга.
- Наверное.
- Скажи, а ты рад, что мы сегодня встретились?
Мику замолчал, серьёзно обдумывая свой ответ.
- Не знаю. В первый момент я был просто ошарашен тем, что ты сидишь рядом со мной. Потом мне захотелось сбежать, куда глаза глядят, только бы не ворошить прошлое. А сейчас… да, наверное, я всё-таки рад, что мы встретились и поговорили. А ты?
- Я тоже рад, Мику. По крайней мере, я смог, глядя тебе в лицо, попросить прощения.
Мику взглядом, полном сочувствия и боли, посмотрел на Теруки.
- Я тебя уже давно простил. Просто так сложилось. На твоём месте мог оказаться любой из нас… Ты не виноват, Теруки. Судьба так распорядилась, вот и всё. Я тоже бы хотел попросить у тебя прощения... за то, что тогда говорил. Мы не имели права тебя удерживать в группе, напоминая об обещаниях и клятвах, мы же даже не представляли, что ты действительно не мог играть, точнее, боялись в это поверить. Ты оказался сильнее нас. Ты смог уйти… Поэтому, пожалуйста, перестань винить себя во всём произошедшем.
Теруки не ответил. Просто кивком головы показал, что он понял то, что говорил Мику.
- Жизнь – странная штука, - тихо сказал Мику. – Ты можешь всю жизнь идти к своей цели, но так её и не достигнуть. Но, по крайней мере, у тебя она есть, как ориентир, как маяк. Но есть и другой вариант. Ты смог осуществить свою мечту. Но что делать дальше? Я помню, как ты спросил меня тоже самое когда-то. А я ответил – наслаждаться своим счастьем. Мы наслаждались им, разве нет? Мы были счастливы. Время, которое существовала группа, навсегда останется самой светлой страницей моей жизни, я никогда не забуду того, что было. И тебе не забывай. Пусть мы больше не выступаем на сцене и не занимаемся музыкой, но мы помним. И пока у нас есть эти воспоминания, Ан Кафе будет жить. В наших сердцах. Мы впятером всегда будем вместе, что бы ни случилось. Мы всегда останемся друзьями.

- А что же дальше? После того, как цель достигнута?
- Наслаждаться, Теруки! Просто будь счастлив. Думаешь, это сложно? Да, я боюсь, все мы боимся, что это может когда-нибудь исчезнуть, просто раствориться, как будто ничего и не было. И я точно знаю, что если этот день настанет, он будет самым чёрным в моей жизни. Но единственное, чего бы я пожелал, - быть в этот момент со всеми вами. Чтобы мы были вместе, чтобы мы всё равно оставались группой. Друзьями. Потому что это единственное, что не позволит нам сойти с ума.

- Я всегда буду помнить то время, Мику. Всегда. Мы всегда будем друзьями.
Теруки поднялся со скамейки и позвал детей к себе. Аки и Мика прибежали вместе с Каной.
- Думаю, пора по домам, - через силу улыбнулся Теруки.
Мику также поднялся со скамейки навстречу дочери.
- Стемнело уже совсем, а мы и не заметили, - произнёс он.
- Время быстро летит.
- Это точно…
Дети о чём-то болтали, Мику и Теруки, стоя напротив друг друга, боялись сказать друг другу прощальные слова.
- Ну, может, свидимся ещё когда-нибудь, - проговорил Мику, отводя глаза.
- Да, конечно.
Оба понимали, что это была их последняя встреча.
- Мику…
Теруки, не выдержав, обнял Мику и почувствовал, как пальцы друга вцепились ему в куртку. Они стояли, обнявшись, не замечая ничего вокруг, находясь в своём собственном мире, который им придётся покинуть уже через несколько минут навсегда. Они… вспоминали. Образы мелькали в памяти с невероятной скоростью, события и места, где они побывали, всплывали в памяти, их музыка звучала… Вся их жизнь промелькнула перед глазами за доли секунд. Сердце к сердцу, душа к душе, воспоминания к воспоминаниям… Одно сердце, одна душа, одни воспоминания на двоих.
- Будь счастлив, Теруки.
- Прощай, Мику…
Теруки в последний раз посмотрел в глаза Мику - человека, который навсегда останется ему самым близким и родным.
- Ты тоже будь счастлив, мой солнечный мальчик…
Мику, вздрогнув, прикрыл на мгновение глаза. Теруки взял за руки своих детей и, повернувшись, направился к выходу из парка. Кана прокричала:
- До свидания!
Аки с Микой помахали девочке на прощание, Теруки же безумно боялся оглянуться назад. Но неожиданно вслед им полетел голос Мику:
- Теруки!
Он всё же обернулся и увидел, как Мику, сжимая руку своей дочери, что-то порывается спросить.
- Как ты назвал своего сына?
Сердце на мгновение остановилось, не выдержав такой боли. На глаза набежали копившиеся весь вечер слёзы, и Теруки прокричал в ответ:
- Акихару!
После этого он повернулся, навсегда запомнив образ Мику. Чтобы он всегда жил в его сердце… Теруки так и не увидел, как Мику, опустившись на колени прямо на землю, спрятал лицо в ладонях и заплакал. Его дочь, испугавшись, не знала что сказать. Она впервые видела, как её отец плачет.
- Папа… почему ты плачешь?
Глядя в глаза Кане, Мику постепенно успокаивался. Он улыбнулся, проведя рукой по щеке дочери, и сказал:
- Потому что мне было грустно.
- Папа… не грусти больше. Пожалуйста!
- Не буду, обещаю тебе! Я больше не буду грустить. Ну что, пошли домой?

- Я уверен, что мы в любом случае будем вместе.
Внезапно схватив Теруки за руку, Мику спросил:
- Ты мне это обещаешь?
Вглядываясь в его глаза, Теруки пытался понять - почему Мику спрашивает об этом. Ведь ответ очевиден.
- Обещаю. Я тебе обещаю это, Мику.

back