I don't care if it hurts
I want to have control
I want a perfect body
I want a perfect sou
I want you to notice
When I'm not around
You're so fucking special
I wish I was special
(c)"Creep" Radiohead

***
Я стою молча и курю в открытое окно. Небо. Из этого окна никогда не увидеть. Небо замуровано, залеплено мозаикой многоэтажек.
Я видел тебя настоящим?
Ты не знаешь, но за тобой очень интересно наблюдать, когда ты пытаешься привести себя в порядок, как-то неуловимо стыдливо... Раз за разом поправляешь и без того идеально лежащие волосы, просто чтобы делать что-то, чтобы не было неловкого для тебя бездействия. Мне невероятно нравятся эти суетливые движения твоих тонких рук, длинные тонкие пальцы, скользящие по легким прядям, сжатые вместе острые колени, выдающие твоё старательно скрываемое напряжение...
Ты торопишься уйти, а я никогда не знаю, куда ты уходишь.
Единственное, что ты можешь мне дать – это нашу сегодняшнюю ночь. Ночь неделю назад. Месяц назад.
Я тушу сигарету о миску твоей собаки, которую ты успел ко мне притащить вместе с этим карликовым тявкающим недоразумением. Впрочем, теперь она служит мне пепельницей.
Ты так прилежен, как школьница, что я чувствую непреодолимое желание подойти к тебе, запустить пальцы в старательно причесанные тобой волосы и растрепать их, взлохматить приложенную волосок к волоску прическу, звонко рассмеяться в ответ на твое возмущение и крепко прижать к себе, вдыхая запах твоего тела, заглушенный гелем для душа, молочка для тела и прочей хрени, которой ты пользуешься. Этот такой искусственный запах. Ты никогда не бываешь со мной настоящим, естественным.
Зачем ты вообще бываешь со мной? Зачем ты приходишь, остаешься, даешь надежды? Бываешь. Без обязательств. Без улыбки.
Знаешь, когда я впервые увидел, как ты улыбаешься? Мы тогда были в туре и тебе привезли твою тявкающую дрянь. Ты был усталый, после концерта. Ты смеялся, черт подери.
Щелчок от сумки. Торопливо собираешь свои вещи. Опаздываешь куда-то?
Но я не видел твоих глаз. Улыбающихся глаз. Зато я видел другие. Я не умею вызвать у тебя улыбки, но достаточно двух подколотых, куда надо фраз, чтобы увидеть злость на твоём личике. Тебе идет и это – тогда ты немного забываешь о своей искусственности. Единственная отведенная мне тобой эмоция. Злость.

***
Зачем? Зачем всё это зачем ты это делаешь?
Что я к тебе испытываю? Люблю? как я могу тебя любить, если ты ни во что меня не ставишь.
Тебе наплевать на всё, на мои интересы, чувства. Я ничего для тебя не значу.
Я ухожу, сегодня я уйду, уйду.
А что ты думал? Я всегда буду с тобой? Точнее при тебе.
И я знаю, что ты злишься. Ведь ты ничем кроме силы не можешь меня остановить.
А силу ты умеешь применять.
Но зачем тебе это? Ты меня не любишь, люблю ли я, тебя не волнует.
Просто подорвано самолюбие?
Зачем я приходил? Зачем оставался? Тебе интересно?
Я, наверно, верил, что ты изменишься, что у тебя проснётся хоть что-то ко мне.
Может, я и сейчас верю, но ты никогда это не узнаешь.
Никогда. Я тебе обещаю.
Ты не можешь мной управлять. Я тебе докажу.
И ты можешь избить меня до полусмерти, но это ничего не изменит.
Я больше не буду с тобой. Нет.
Мне интересно, что тебя злит больше.
Что Я или что не с ТОБОЙ.
Ты так тщательно пытаешься скрыть свою злость, своим надменной спокойностью, презрением.
И тебе плевать, ты куришь. Наверно, специально.
Я ухожу. Приятно оставаться, милый. В своём бесчувственном, садистическом мире.
Ты ведь получаешь удовольствие, когда/только доставляешь боль другому, тебе нравиться видеть немые мольбы о пощаде в глазах.
Моих, любых, чьих-то.
Ты знаешь, что есть что-то, большее, чем физическая боль? Хотя откуда тебе об этом знать. Тебе. О чем-то, связанном с чувствами.
Представь, что мне не больно. И ты сразу потеряешь ко мне интерес.
И сразу найдёшь другого. А я? Не волнуйся, тебя это не интересует.
Думаешь, я не смогу жить после тебя? Думаешь? Да? Да?...
Ты хочешь насладиться в последний раз? Пожалуйста, если тебе от этого станет легче.
Я терпел столько раз и сейчас потерплю. Радуйся.
Мне больно. На самом деле. И я не знаю почему. Не знаю. Мне больно настолько, что у меня нет сил это скрывать.
Я не могу даже сопротивляться. Как ты любишь – побеждать.
Смотри, я разбит... Тобой. Из меня сочится боль. И я ухожу.
Хватит. На этот раз хватит. Я не вернусь.

***
Ты еле заметно морщишься от звука моего голоса. Ты предпочел бы просто молча уйти?
Но ты не уйдёшь. Я так сказал. У меня на тебя сегодня есть планы.
Округлившиеся от неожиданности глазки. Ты такой смешной, когда злишься. Ты, наверное, плохо меня понял. Я подхожу к тебе и крепко сжимаю тонкое, почти игрушечное запястье. Выдыхаю тебе в лицо сигаретным дымом чётко каждое слово.
А ведь ты сильнее меня. Но ты терпишь и молчишь.
Смущенно опускаешь взгляд. Я не могу понять, зачем? Тебе приятно, что я пользуюсь тобой? Нет, я чувствую, как ты дрожишь, как по твоей коже пробегает мурашками бессильная злоба.
Ты против? Ну так сделай что-нибудь? Давай, попытайся отцепить мои крепко сжатые руки. Ну не молчи же. Скажи что-нибудь. Сделай, ударь меня. Нет... Ты стоишь и тупо, виновато смотришь в пол. Тебе, наверное, себя жалко, что ты вот такой несчастный. Но почему же ты тогда ничего не делаешь? Почему стоишь? Иди. Иди же! Ты же можешь. Но почему ты всё ещё здесь?
Да, на людях ты всегда молчишь, и только я слышу твои крики. Да, меня заводит то, что я могу вызвать у тебя хоть какие-то эмоции. И я не смогу остановиться, пока не получу ответ на свой вопрос: почему? Почему ты сейчас здесь?
Заламываю тебе руки и целую.

***
И ты всё равно получишь что хочешь. Знал бы ты, как я тебя сейчас ненавижу. И вовсе не потому что ты сильнее, нет. Ты имеешь надо мной какую-то власть выше физической. Я не знаю, какую и что, но сегодня я постараюсь... Я уже по привычке кричу сопротивляясь. Это безнадёжно, это ещё больше тебя заводит. Я против, я не хочу - идеальная обстановка для тебя. Но вскоре я понимаю, что кричать нет смысла, что оскорбления тебя только радуют, что мои извивания только подзадоривают, что ты с преогромнейшим удовольствием сейчас заломав мне руки отымеешь прямо тут, стоя, почти не избавляясь от одежды. А я не хочу! Не хочу! Я ненавижу тебя сейчас. Ты бы только знал как. Я готов вцепиться тебе в лицо, в волосы, в мягкую кожу. Я не хочу так. Мне иногда так странно, что что-то на этой планете свело нас. И что что-то где-то внутри есть к тебе. Что когда я наконец-то уйду от тебя я что-то оставлю с тобой. Что-то маленькое и маловажное. Мне может быть на минуту станет тебя жалко, может, когда-то будет тебя не хватать. Тебя... Ты...
Ты стоишь и смеёшься мне в лицо, которое я бы разодрал, если бы ты не вцепился в мои руки. И мысли снова приходят в ясность. Ты хочешь от меня ненависти и злости! Так вот. Ты их не получишь. Бери. Бери и успокойся. Я бездушен. Я даже на прощание не буду с тобой таким, как тебе хотелось бы. Ты подавляешь меня морально и я, лежа под тобой и твоим горячим тяжелым дыханием, начинаю плакать. К черту! Нет. Не надо. Дайске, ты меня слышишь?? Я на самом деле не хочу. Пожалуйста... Ну, пожалуйста, нееет. Тебе же и в правду не важно.
Ну, бери. Давай, я лежу, я спокоен. Я твой на этот раз. Как я и ожидал. Я не нужен тебе покорный. Как забавно, не находишь? Какой ты легко уязвимый, ты бы знал. И как я раньше не догадался? Не находишь ничего лучше чем ударить меня. Что с тобой? Почему ты дрожишь? Почему ты так напряжён? Неужели так расстроила неудовлетворённость? Наверстаешь... Быстро. Ну что? Что с тобой? Почему мне становится тебя жалко? Почему хочется пожалеть, согреть, защитить. Тебя... Ты...
Ты смеёшься. Опять. Я зверею и ухожу. Ты не находишь ничего лучше как начать пить. Как неудивительно, это всё на что ты сейчас способен. Это всё что ты можешь. И это всё что ты делаешь. А я ухожу.

***
Со звоном разбивающейся о только что закрытую тобой дверь бутылки, взорвались и рассыпались в сознании эхом, словно серпантином, твои последние слова.
Да... Дайске... Это всё на что ты способен? Напиться?!
Я механически дохожу до кровати, и, закинув руки за голову, просто смотрю в потолок. Потолок оформленный под небо. Может, именно потому, что его совсем не видно из моих окон.
Память отматывает пленку воспоминаний назад.
Ну тогда чего ты стоишь? Или когда я не против, я тебе не нужен?
Чувство неудовлетворенности? Да, только моральной.
Я всегда хотел увидеть тебя настоящего, но не подумал о том, смогу ли я смотреть на то, что увижу?
В воздух терпко въедается липкий запах виски от медленно расползающейся по ковру лужицы.
Надо бы открыть окно, но я не делаю ни одного движения.
Моё состояние ещё отвратнее, чем перспектива задохнуться этой гадостью.
И не потому, что ты ушёл, не потому, что на это раз ты ушёл совсем не так, как уходил много раз до этого, не потому, что я так и не взял, что хотел. Просто... Да просто на этот раз я почувствовал, что действительно перегнул палку. Я ведь сознательно хотел тебя довести, так? Так.
Так почему-то не выходит из головы твой дрогнувший голос и в нем...сожаление? небезразличие?
Я упорно тушу эту картину окурками. Один за другим. И с каждым, все яснее из сигаретного дыма вырисовывается то, что же не даёт мне покоя.
Я хотел знать, почему ты здесь, но не учитывал все варианты ответа.
Я добивался твоей ненависти, потому что не мог рассчитывать на любовь.
И только сегодня, с твоим взглядом…
Но я не хотел признавать свои догадки. Такие нелепые и хрупкие, как карточный домик.
Впрочем, сегодня я сам разрушил наш несуществующий шанс.
Я люблю тебя, Шинья.
Мы просто спали, так будет легче.

Может быть, размышляя, я пролежал бы так до утра, если бы не звонок в дверь.

***
Какое-то странное чувство. Я иду и, почему-то, против воли в неясном рассудке я захожу в бар, находящийся по соседству с твоим домом. А я ведь по пальцам могу посчитать сколько раз я пил в баре, сколько раз я был в баре и сколько раз пил вообще... Я пью, и этого, как мне кажется, много. Но ты бы рассмеялся, зная сколько. И почему я думаю о тебе? Прощай, Дайске. За тебя!
Наверно, и правду надо было дойти до дома... Но мне хорошо. Смотри-ка, прошло так мало времени моей свободы, а мне уже хорошо. И ты должен об этом знать. Мне так легко. Я бы тебе рассказал, что хочешь сейчас. Хм, интересно, что ты хочешь сейчас. Не понятно как, но я стою у твоей двери. Точнее вишу на ней. Ой, интересно, что было бы, если бы ты меня увидел. Не долго думая, понял, что могу узнать это, позвонив в неё. Надо только попасть в звонок. Никогда не замечал, что это не так-то и просто. Наконец-то попав, понял, что никто не спешит мне открывать. Решил позвать тебя. Ну почему у тебя такой неудобный подъезд? Как много, до этого не ясных вечей я вижу. Наверно раньше я не замечал неудобности ступенек, из-за того, что никогда не лежал на них лицом. Ты удивлён, открывая дверь, я даже не знал, что настолько. Ты стоишь и тупо смотришь на меня, на мои попытки встать, не предлагая помочь. Какой ты славный, но помоги же мне встать! Еле, не без твоей помощи, добираюсь до твоей кровати. Здесь наверняка кто-то был. Ты сам не противишься этому. Конечно. Слабость и нечеткость всех моих движений. Я обессилено сажусь на твою кровать, почему-то нахожу всю эту ситуацию очень забавной и смешной. Валюсь на спину. Какой ты милый всё-таки. Я тебе противен? Я смеюсь. Не знаю почему. Назло. Ну что ты там стоишь. Смотри, я лежу тут с тобой, весь твой, доступный. Легко доступный. Ну, что-то ты не постоянен. С утра ещё... Да, что я распинаюсь. Мне вдруг стало так одиноко и оказалось, что ты единственный, кто может мне помочь перестать так себя чувствовать. Смеюсь, тебе, себе, вообще. Ну что ты там стоишь! Ты же хочешь подойти. Ну как знаешь. Тогда подойду я.
Еле дохожу до тебя. Смешно.
Не знаю, случайно или нет, уже не помню, но я падаю на колени перед тобой. Точнее опускаюсь. И мне в голову приходит потрясающая идея. А почему бы и нет? Как прощальный подарок. Я не раз это делал и почему бы мне не сделать это сейчас? Я непослушными руками расстёгиваю ширинку. Мне казалось, что ты будешь против. Ха! Да как же. Потом сможешь смеяться надо мной. А пока смеюсь я. Какой ты напряжённый, расслабься - это же я. Я так люблю эти короткие минуты полной власти над тобой. Ты очень скоро расслабляешься. Через 15 минут ты готов.
***
Ты стоишь передо мной на коленях.
Ты мог никогда больше не вернуться, ты мог причинить мне ответную боль, ты мог убить меня безразличием.
Но самая острая месть, какую можно себе представить… Ты не думал о ней, конечно, не думал, ты вообще не в состоянии сейчас думать, но каждое движение твоих рук, пытающихся справиться с моей ширинкой, отдается во мне болью. Отдается возбуждением. И я не контролирую своё желание, так же, как ты не контролируешь свои действия. Ощущение твоих холодных пальцев на горящей плоти. Обжигающие губы.
Наверно, в глубине души я хотел, чтобы ты больше не вернулся. Это было бы ответом на мои вопросы. Быть с кем-то, кем-то безликим ведь проще. Тогда ты не задаёшься вопросами.
Всё равно с кем, о ком забываешь, едва закрывая за ним дверь. У меня обширный выбор.
Я поднимаю глаза к потолку, чтобы не смотреть на тебя, и сжимаю кулаки.
Твои движения становятся осознанными, будто ты не пьян вовсе. Ты знаешь, как доставить удовольствие.
И это бесит своим бессилием, до мелкой дрожи.
Я. Я виноват в том, что ты так мне противен.
Я виноват в том, что ты стоишь передо мной на коленях и смотришь на меня щенячьими глазами.
Я разбил тебя. Ты смеёшься. Ты смеешься, и слышу в твоём смехе: «Смотри, я разбит».
И я понимаю, что не оттолкну тебя. Ты слишком жалок, чтобы у меня поднялась рука.
Нет. Или я просто уже не в силах отказаться от твоего сервиса?
Давай. Давай, только не смотри мне в глаза.
Давай. Сглатывай моё пренебрежение.
Мою любовь.

***
Еле добираюсь на кухню в поисках льда. Падая в ванной, я ударился лицом, что не улучшило и без того ужасающую ситуацию. Я злюсь на себя, на тебя, на то, как всё вышло, а всё вышло настолько плохо насколько могло, на моё бессилие, на твоё равнодушие, на то, что я ждал чего-то другого. Голова пухнет, губа болит и немного пощипывает, мысли путаются. Я устал и мне явно пора, это и так затянулось. Шатаясь и падая на ходу, я добираюсь до кухни, по дороге все-таки упав. Ты приходишь на помощь, точнее на шум. Я злюсь на свою беспомощность в твоём доме. Я нервничаю и начинаю истерировать, меня раздражает, что ты без трепетности помогаешь мне, что тебе не страшно за меня. Всё равно. Давит в висках. Мне пора. Но почему я всё ещё здесь, почему в таком виде. Почему? Я наверно знаю ответ, но не хочу об этом думать. Я вообще сейчас не хочу думать и завтра тоже. Я ухожу. Ухожу! Так какого черта ты так усердно не пускаешь меня? Что, ты думаешь, я буду плакать, обижаться, делать страдальческие лица, просить о чем-то? Ты и так уже растоптал меня как мог.
Тебе это нравится. Доставлять боль. И не только мне. Таких как я, наверно, много.
Но почему ты не можешь меня отпустить?
Что ты ещё мне не успел сделать?
Поверь, большую боль ты мне не способен причинить.
Никто не может.
Можешь быть собой доволен.
Ты сделал всё, что мог. Ты выдавил из меня всё.
Но нет, Дайске, ты решаешь меня поцеловать. Зачем ты решил это сделать? Просто прикоснувшись губами. Меня обжигает. Я перестаю думать, понимать, соображать что-либо. Я тебе верю, верю, что ты решил спасти ситуацию. Так просто, как всё, что ты делаешь. И я бы мог тебе поверить окончательно, мог бы обнять, прижаться к тебе, как к человеку, которого люблю, потом спокойно заснуть с тобой, проснуться наблюдать за тобой, как ты спишь, сделать кофе, пожелать доброго утра и остаться у тебя... Но, ты смеёшься, я отшатываюсь. Да, правильно... Чего я ожидал. Теперь мне точно пора, ты в любой ситуации можешь сделать хуже. Зачем-то ты вызвался меня отвести, отговорки, что не хочешь завтра на репетиции за меня отчитываться. Мне всё равно, у меня нет сил, чтобы спорить. Пусть будет по-твоему. Что ж, как в плохо снятом фильме с плохим же сюжетом, твоя машина глохнет. Мне всё равно, я пойду пешком. Дайске, если ты ещё не понял, я ухожу. Я пойду один, пешком, ночью, через все подворотни. Спать, не думать, лежать, одному, не думать. Не думать о том, что будет завтра, через неделю, вообще о том что будет. Что может быть. У меня будет своя жизнь, свои планы, своё время. Там не будет места ожиданиям твоего звонка, трепета от твоих рук и голоса, слёз от боли, дрожащему голосу, мольбам о пощаде, мольбам... Не хочу...


***
А потом он ушёл. Уже насовсем. И не было уже бессмысленных вопросов во взгляде, ожидания, легких прядей на подушке и шёпота уходящему в спину «я люблю тебя».
Мы встречаемся по работе и уже не отводим взгляда, как люди, которые не договорили друг другу что-то важное. Я тщетно искал в тебе изменений, но молча. Знаешь, так бывает, надумываешь себе что-то и ищёшь тому подтверждений. Ты так божественно красив, когда играешь. Сочетание твоих сильных рук с хрупкими плечами. Силы и легкости волос. Вдохновения и опущенного взгляда. Но я перестал думать, что мог бы когда-то сказать тебе об этом.
Перестал думать о том, что ведь тогда, когда я последний раз тебя поцеловал, помнишь, тогда, на секунду, всего на секунду, до того как ты замер и испуганно отшатнулся, всего на секунду за все время, что мы были с тобой вместе, мне казалось, что я нашел ответы на все свои вопросы. Что мы не просто рядом, как все время до этого, а именно вместе, ты и я, и что эта секунда могла бы растянуться на всю нашу дальнейшую жизнь. Да, тогда я начал смеяться. Не правда ли, смешно? Одним своим несопротивлением ты на целую секунду подарил мне надежду и позволил жить ею. И я смеялся. Так, как никогда до этого. Над собой.
Но теперь это, как и всё связанное с тобой, как и ты сам, не более, чем воспоминание о том, что не случилось. И я не жалею о несовершенном. Ты ушел сам. А я?
У меня даже была какая-то другая влюблённость. Какой-то. Какая-то. Более радостная, с улыбками… Но без твоих наполненных горьким туманом глаз.
А ещё… Если открыть окно нараспашку и сильно высунуться из него наружу, держась за раму, и запрокинуть голову вверх, то небо видно. Только ведь я не стал бы это делать. Я выдыхаю в невидимое небо дым и что-то…что-то во мне поднимается вверх и растворяется вместе с ним.