***
- Эй, Акира, смотри, – Койю ткнул меня в бок и, завладев моим вниманием, указал рукой куда-то в дальний угол. - У парня волосы выкрашены в такой же безумный цвет, как у тебя!
Я пригляделся, стараясь за пеленой царившего в клубе сумрака, смешанного с нанесенным из курилки табачным дымом, разглядеть пространство на другом конце зала. Там было заметно темнее, чем в центре, где были мы, но мне все-таки удалось увидеть парня, которого имел в виду мой друг.
Эта была "та самая" минута.
Он отрешенно смотрел в сторону сцены, на которой стафф выполнял последние приготовления к концерту, ради которого все здесь собственно и собрались, и крутил в руке пачку сигарет. Я сам не понял, как мне удалось заметить такую мелочь, в то время, как лиц стоящих рядом с ним людей я даже не видел, но мне это совсем не показалось странным. Все мое внимание сосредоточилось на этом парне.
Он стоял боком, отчего я видел только его профиль, но, даже так, я был восхищен. Он был великолепен.
Розовые волосы спадали почти до плеч, привлекая внимание, но меня больше заинтересовали глаза, прикрытые длинной челкой. Большие и печальные. В глубине них читалась целая буря эмоций, половину из которых я даже не смог определить. Это была настоящая пучина. И я ее видел.
Действительность словно поставили на медленное воспроизведение и приглушили звук – настолько нереальным казалось мне все вокруг. Были только он и я, а остальное играло роль второсортной массовки, нанятой только для вида. Я заворожено смотрел на него и всем телом вздрогнул, когда его лицо начало поворачиваться в мою сторону.
Когда наши взгляды встретились, и я громко сглотнул, ловя адресованную мне улыбку, свет резко погас, погружая помещение в кромешную темноту, наполненную людским гулом. Вакуум треснул. Концерт начался.
***
Во время анкора, едва в зале загорелся свет, я устремил свой взгляд к дальней стене, но не обнаружил там искомого человека. У меня буквально сердце упало в пятки, когда я подумал, что он мог уйти. И ведь действительно мог – концерт, скажем прямо, был не из лучших. Даже то, что группа была начинающей, не умаляло того факта, что ошибались они довольно часто. Я и сам был музыкантом, пусть пока и не профессиональным, поэтому кое в чем все-таки разбирался. Еще раз оглядев толпу, я направился в сторону курилки, вспоминая про пачку сигарет в руках парня. Койю что-то прокричал мне в след, но я не расслышал, да и вряд ли бы что меня сейчас остановило. Мне нужно было найти того странного парня.
В длинном коридорчике, в глубине которого была курилка и уборные, была кромешная тьма. Словно кто-то специально выключил свет или выбил все лампы. Я слышал разномастные голоса, доносившиеся со всех сторон, но не мог никого разглядеть. Двигаясь практически на ощупь, я прошел половину пути, когда почувствовал на груди сильные руки, которые спустя мгновение припечатали меня к прохладной стене. Я уже хотел вскрикнуть и начать отбиваться, когда мягкий шепот раздался у меня возле уха, заставляя все тело, словно парализованное, замереть.
- Матцумото Таканори, приятно познакомиться.
Внутри у меня все оцепенело, а сердце билось уже где-то в районе кадыка. Это был он.
Не успел я что-либо ответить, как сильные руки надавили мне за шею, заставляя нагнуть голову, а на моих губах запечатался властный поцелуй, от которого мои ноги подкосились. От шока я приоткрыл рот, чем тут же воспользовался парень, проталкивая туда свой юркий язык, отчего я пришел в еще большее смятение. Я хотел было закричать на него, но из моего горла вырвался только позорный всхлип, который, я был уверен, Таканори услышал. Он лишь хмыкнул на это, еще больше углубляя поцелуй. А я, сраженный его напором, даже не заметил, как поддался и начал отвечать.
Только я это понял, как парень отстранился от меня и, резко схватив за руку, вслепую потащил в сторону уборных. Я беспрекословно следовал за ним, даже не думая вырываться, и дрожа от волнения. Я прекрасно понимал, зачем мы туда идем.
Едва мы зашли внутрь помещения, наполненного слабым бардовым светом, как Таканори впихнул меня в ближайшую кабинку. Пройдя следом, он защелкнул замок и, развернувшись, посмотрел на меня в упор. В его взгляде был скорее даже не вопрос, а просто констатация факта, но я все равно медленно кивнул, перекрывая себе все пути к отступлению.
Удовлетворенный моим ответом, парень таинственно улыбнулся и подошел вплотную. Я заметил, что он был ниже меня ростом, но не успел прикинуть насколько, потому как он уже стоял на коленях, расстегивая ремень на моих джинсах.
Все происходило так быстро, что я не успевал ничего осмысливать. Вот он, такой притягательный, стоит возле дальней стены зала, не отпуская моего взгляда. Стон. Вот его жаркий шепот мне на ухо в темноте коридора. Стон. Вот его мягкая, но властная ладонь, крепко сжимающая мою руку. Стон. Вот приглушенный свет, льющийся из небольших ламп на потолке. Стон-стон-стон. Вот я стою, безотчетно подаваясь вперед бедрами и запрокидывая голову, и хрипло дышу, время от времени испуская приглушенный стоны.
Таканори поднялся на ноги, заменяя теплоту своего рта на не менее горячую ладонь, облизнул губы и еще раз улыбнулся. Я протестующе промычал, желая, чтобы он продолжил начатое, на что он только хмыкнул. Он снова обвил руками мою шею, но я уже знал, что делать и быстро нагнулся, ловя его губы своими. За талию я прижал его ближе к себе, усиливая наш контакт. Я чувствовал, что он тоже возбужден, и от этого заводился еще сильнее.
Когда я стал уже не в силах терпеть, я попытался развернуть Таканори к себе спиной, но он резко перехватил мои руки. Я непонимающе замер, глядя на него с недоумением. Но когда он с силой прижал мои запястья к стенке кабинки и развел мои ноги коленом, я все прекрасно понял.
- Прости, котенок, но сверху буду я.
От звука его голоса по моему телу прошла волна дрожи. Он звучал одновременно нежно и властно. Настоящий голос хорошего хозяина.
Словно завороженный, я перестал сопротивляться и покорно развернулся спиной к парню, расставляя ноги еще шире. Он довольно погладил меня под футболкой по спине, отчего я невольно прогнулся. Через секунду я услышал звук расстегиваемой пряжки ремня, а еще через мгновение шорох падающей на пол ткани.
Я не знал, что со мной происходило. Я никогда никому не позволял так себя касаться, но почему-то ему мне захотелось отдаться. Полностью и без остатка. Заполняя таящуюся внутри меня пустоту.
Без смазки, без всего, используя только собственную слюну, он быстро меня подготовил и, не замедляясь, вошел. Я громко вскрикнул, почувствовав острую боль, но не отстранился. Я хотел сохранить наш контакт как можно дольше. Таканори игриво провел зубами по моей шее, а я запрокинул голову назад и застонал, не в силах больше сдерживаться.
Дальше все было как в тумане. Я чувствовал сильные толчки, приправленные щепоткой боли. Затем боль притупилась, и появились первые зачатки наслаждения, которые в скором времени переросли в неконтролируемое удовольствие.
А когда я, наконец, пришел в себя, я сидел на крышке унитаза, а Таканори с интересом крутил в руках какую-то карточку, которая оказалась моими правами.
- Приятно познакомиться, Сузуки Акира. – он приподнял мою голову за подбородок и отставил на моих губах тягучий поцелуй. – Я хотел бы увидеться снова.
Затем он сунул мне в руку какую-то бумажку и быстренько вышел из кабинки, бросая мне на прощание обворожительную улыбку.
Я перевел взгляд на руку. На бумажке оказался набор цифр и имя. Руки. Мне это показалось немного странным, но я не стал заострять на этом внимания. Бережно положив листок в карман натянутых штанов, я, немного прихрамывая, вышел из кабинки и огляделся. Таканори нигде не было.
Взглянув в зеркало, я увидел пару блестящих довольных глаз. И улыбнулся.
В этот вечер все началось. Тогда я влюбился. Влюбился с первого взгляда.
***
- Я не шучу, Рейта. – Таканори толкнул меня в грудь, и я ударился спиной о стену. – Если я еще хоть раз увижу вас наедине, ему будет плохо.
Это случилось спустя несколько месяцев после того, как образовалась наша группа. Самая последняя, как мы когда-то решили с Руки и Урухой, и, наверное поэтому, самая удачная. Газетто.
Пять недель назад к нам, вместо ушедшего Юнэ, пришел новый драммер. Уке Ютака - Кай. И все эти пять недель все было почти прекрасно. До этого дня.
Я практически сразу заметил интерес к своей персоне со стороны новичка. Я ловил на себе его затяжные взгляды, замечал, как у него все из рук валилось, когда я был вблизи него. Но я никогда не придавал этому большого значения. У меня был Руки, которого я любил, и большего мне было не нужно.
Но вот Таканори обратил на это внимание. Если поначалу он постоянно хвалили драммера за его талант и усердие, то в последнее время он не обращался к нему ни с чем, кроме замечаний, порой совершенно нелепых. Я понимал, что они основаны на пустом месте, и что злится он непосредственно на самого Ютаку, но ничего не мог поделать – Руки наотрез отказывался успокоиться и отстать от парня.
А сегодня Таканори застал нас с Каем тогда, когда ударник делал мне, уставшему после внепланового концерта, массаж шеи. Ютака просто массировал мне затекшие мышцы, в то время как я сидел в кресле, но эта сцена настолько взбесила Руки, что он с силой оттащил драммера от меня, бросая на него яростный взгляд, а меня за руку утащил в соседнюю комнату.
- Да чего ты бесишься? – я никак не мог понять поведение вокалиста.
- Ты мой, понял? Только мой. – Таканори толкнул меня на диван.
Я ощутимо ударился о жесткую поверхность. Я тут же хотел подняться, но Руки забрался на меня сверху, сковывая мои движения.
- Я никому тебя никогда не отдам. Ты принадлежишь мне, запомни это.
Взбешенный этими словами и его поведением, я попытался скинуть вокалиста с себя, отталкивая его, но тут же получил неслабую пощечину, отчего голова непроизвольно дернулась. Я в шоке, даже с какой-то долей страха, посмотрел на Руки, но тут же опустил глаза, увидев во взгляде парня нотки сумасшествия. А он плавно, со свойственной только ему неспешностью, приблизился к моему лицу и провел языком по горящему следу от своей ладони. После этого он прошелся дорожкой мягких мелких поцелуев к моему уху и тихонько, едва слышно, зашептал.
- Я не шучу, Рей... Я не позволю кому-то тебя забрать. Так же, как я не позволю тебе куда-то уйти.
Он медленно поднялся с меня, на прощание нежно погладив по щеке, и вышел из комнаты. А я остался сидеть на месте, боясь даже пошевелиться. В голосе Руки, несмотря на нежность и спокойствие, сквозила отчетливая угроза. Это пугало. Я и раньше иногда замечал в вокалисте нотки жестокости, но еще никогда они так явно не были направлены в мою сторону.
***
С появлением ритм-секции, время, которое я проводил с Каем, заметно возросло. Не сказать, чтобы я был против этого. Чем больше я общался с ударником, тем больше он мне нравился. Он оказался интересным собеседником, который знал много забавных историй и любил поделиться впечатлением от увиденного или прочитанного. Но, что не менее, а возможно даже более, важно – он умел слушать. Он никогда не отказывал в просьбе поговорить, даже наперед зная, что я буду "плакаться ему в жилетку", всегда старался дать дельный совет или помочь, если была такая возможность. Он был замечательным во всех смыслах. И меня это притягивало. Но раздражало Руки.
Вокалист некогда ничего мне не говорил по поводу того, что я стал чаще репетировать наедине с Ютакой. Он понимал, что это часть работы. Но, тем не менее, я каждый раз замечал его, сквозящий неприязнью, взгляд, направленный на ударника.
Я пытался как-то объяснить Таканори, что вся его ревность глупа и беспочвенна, что я люблю его больше всех на свете, но он только сильнее злился. А в таком состоянии он был действительно страшен. Однажды он даже замахнулся на меня ножом, которым нарезал овощи на салат, но вовремя опомнился и опустил руку. Тогда я действительно испугался и, как и обычно в таких случаях, убежал к Ютаке, который всегда принимал меня без слов.
Это был словно замкнутый круг. Руки злился из-за того, что я много времени проводил с Каем, а я все чаще бывал у ударника, потому что Таканори злился.
Но я любил Руки. Я действительно любил его. С того самого первого дня в клубе, когда мы "познакомились". С того самого первого взгляда. Поэтому я терпел. Хоть он все чаще и чаще причинял мне боль. Это могло проявляться в ядовитых словах, громких криках, ударах, пощечинах, синяках на руках. Но я знал, каким нежным и трепетным он может быть. Я помнил все приятные моменты, которые он мне дарил. И поэтому я терпел. Хоть делать это становилось все сложнее и сложнее.
- Не хочешь заехать в бар? – наша с Каем репетиция закончилась, и мы не спеша собирали свои вещи.
- Не знаю даже...
- Ну, давай, хоть развеешься немного. – Ютака просяще улыбнулся.
Он прекрасно знал о действии свой улыбки на окружающих и нагло этим пользовался. Даже я порой был не в силах устоять перед ней.
- Ну, если только не на долго... – кажется, я начал понемногу сдаваться.
- Вот и отлично. – ударник победно поднял руку, и я невольно рассмеялся.
Когда мы подъехали к какому-то бару, который, к слову, нам посоветовал Уруха, было около двенадцати. Кай заказал несколько коктейлей на свой вкус, и я спорить не стал. Драммер пил редко, но это совсем не значило, что он не разбирался в выпивке.
Сидя за столиком, я с интересом разглядывал замысловатый интерьер и не сразу услышал, что звонил мой телефон. Когда я все-таки это заметил, вызов уже прекратился. Даже не удивляясь, я прочитал в непринятых вызовах имя Руки. Перезванивать не хотелось – все-таки я приехал сюда отдохнуть, а не выслушивать очередные нотации. Но даже так, только видя знакомое имя на дисплее, я уже начинал нервничать. Поэтому я отключил телефон.
После третьего коктейля, когда лицо Кая начало понемногу расплываться, мне, наконец, удалось расслабиться. А ведь я действительно давно не отдыхал. Постоянные записи, съемки, интервью, бесконечные ссоры с Руки несказанно выматывали меня, а ресурсов для восстановления практически не было. Чуть ни со слезами на глазах я мечтал о спокойствии. Таком, чтобы можно было ни о чем не переживать, чтобы было на кого положиться, и не бояться, что на место надежного плеча уже через минуту придет тяжелый кулак.
Наверное поэтому, когда Ютака, вернувшийся из уборной, приземлился рядом со мной, весело взлохмачивая мне и без этого растрепанные волосы, я с силой притянул его на себя и впился в его в губы. Он, ошарашенный моим поведением, как-то сразу затих, но уже через минуту вовсю шарил руками по моему телу и не менее яростно отвечал на поцелуй. В его действиях чувствовалось волнение, радость, нетерпение и... ноющая боль. Он, словно страшась, что я передумаю, хватался за меня, как утопающий за соломинку, и старался успеть как можно больше.
Где-то на задворках сознания я все-таки вспомнил, где мы находимся, и нехотя отстранился. Ютака испуганно посмотрел на меня, но я успокаивающе сжал его руку.
- Поехали к тебе? – я поднялся и потянул драммера за собой. – Здесь слишком людно.
Парень робко улыбнулся и последовал за мной.
Взяв такси, мы сели на заднее сидение, но каждый прижался к своей стороне, чтобы даже случайно не касаться друг друга. Но даже так я чувствовал, что Кай весь мелко подрагивал. То ли от страха, то ли от нетерпения, то ли от возбуждения. Я не знал. Но сам я тоже вовсю боролся с бушующими внутри чувствами.
Я любил Руки. Я действительно его любил. Я понимал это, но... то, что со мной делал вокалист, разбивало меня. Причем как снаружи, так и изнутри. Если с не сходящими синяками и ссадинами я давно смирился, то с душевным дисбалансом мне было тяжело. Это давило на меня. Руки давил на меня.
А с Ютакой было легко. Я знал, что он давно влюблен в меня, но он ни разу ни к чему меня не принудил. Он ни разу не нажал. Он понимал, что я люблю вокалиста, и мирился с ролью друга. Но, даже зная, что я не буду с ним, он всегда поддерживал меня. Он ни разу не выставил меня за дверь, когда я приходил к нему после ссор с Таканори, он ни разу ни в чем меня не упрекнул. Он не покушался на мою свободу. И с ним было спокойно. Именно так спокойно, как я всегда мечтал. Тепло и уютно.
Но ведь я любил Руки...
Зайдя в квартиру Кая, я на секунду замер. Что же мы делали? И он, и я понимали, что завтра я вернусь к вокалисту, но даже так...
Ютака закрыл входную дверь и встал передо мной. Я медленно поднял руку и провел ладонью по его щеке, поглаживая. Он судорожно вздохнул и закрыл глаза. Тогда я взял его за руку и повел в спальню. Аккуратно уложив ударника на постель, я снял футболку и навис над ним, внимательно вглядываясь в его лицо. Оно было сосредоточено и немного напряжено, но стоило мне опустить на губы Кая очередной легкий поцелуй, как на нем появилась еле заметная улыбка.
- Не жалей ни о чем. – тихонько прошептал он.
Но я и не жалел. Покрывая грудь ударника влажными поцелуями, от которых он едва заметно прогибался, и попутно расстегивая пуговицы на его рубашке, я ни о чем не жалел. Мне было приятно ощущать под собой его дрожащее тело, полностью отзывающееся на каждое мое движение, мне нравилось слышать его, едва различимые за моим хриплым дыханием, стоны, мне было хорошо. Так, как никогда до этого. Потому что сейчас все было по-другому. Сейчас я контролировал процесс, а не наоборот. Секс с Каем был наполнен нежностью и теплом, а не грубыми хаотичными движениями и стальными тисками вокруг запястий. Мы как будто бы действительно занимались "любовью".
Быть в доминирующей позе было немного необычно. Руки никогда не позволял мне этого. Он всегда был хозяином ситуации. Просто хозяином. В постели он словно показывал мне, кто кому принадлежит. Даже там он напоминал о том, что я "его". Поначалу мне это нравилось, мне казалось это интересной игрой. Но когда я понял, что это не игра, было уже поздно.
- Акира... – Кай сдавленно всхлипнул, когда я неосознанно остановился.
- Извини.
Я возобновил движения и потянулся к его шее, покрывая ее поцелуями. Он скрестил ноги у меня на пояснице и принялся подаваться мне навстречу. Его влажное дыхание, смешанное со стонами, стучало у меня в подсознании, выбивая оттуда какие-либо мысли. Сейчас был только он. Подо мной. Такой нежный, надежный и любящий.
***
Утро встретило меня противной трелью телефона. Нет, сама мелодия была неплохая, но вот то, что заорала она в непосредственной близости от меня, было неприятно. Тут же я услышал, как кто-то схватил телефон и поспешно вышел за дверь.
Приоткрыв глаза, я непонимающе уставился в незнакомый потолок, стараясь вспомнить, где я нахожусь. События вчерашнего вечера и проследовавшей за ним ночи мгновенно всплыли в сознании, едва я перевел взгляд ниже и увидел разбросанные по полу барабанные палочки.
Тут же из-за двери раздался недовольный голос Кая, адресованный его собеседнику в трубке.
- Да, он у меня.
- Нет, он спит.
- Откуда я знаю.
- Я не собираюсь его будить.
- Нет.
- Это не твое дело.
- Он не твоя собственность.
- Прекрати кричать.
- Нет.
- Все, я отключаюсь.
- Все.
Через минуту Кай вернулся в комнату и устало опустился на кровать. Кажется, он был настолько поглощен своими мыслями, что не заметил моего пробуждения. Я осторожно поднялся и опустил руку на его плечо. Он резко вздрогнул, но тут же повернулся ко мне и улыбнулся.
- Доброе утро.
- Доброе утро.
Кажется, он задумался на секунду, опуская глаза, но потом посмотрел прямо на меня и уверенно заговорил.
- Руки звонил. Ты выключил свой телефон.
- Да, я не хотел вчера с ним разговаривать.
- А сегодня? – Ютака внимательно вглядывался в мое лицо.
- Мне нужно поехать к нему... – я опустил глаза и принялся искать свою одежду, разбросанную по полу.
Я чувствовал на себе взгляд Кая, но не знал, что ему сказать после всего, что произошло. Вчера, за несколькими слоями алкогольных коктейлей, все было намного проще. Но сейчас...
***
Я лежал, свернувшись клубочком на кровати, и тихонько всхлипывал. Глупо было надеяться, что вчерашняя выходка сойдет мне в рук. Я, конечно, не рассказал Руки о том, что было между мной и Каем, но ему хватило и того, что я отключил телефон, в то время как всю ночь провел с драммером. Он был в невероятном бешенстве.
Я судорожно сжимал шелковую простыню и безучастно наблюдал, как на моих запястьях наливаются багровым синяки. Сам виноват – нечего было вырываться. Я ведь знал, что он не любит, когда ему перечат. Все должно быть по его правилам.
Руки сидел на краешке кровати, опустив голову, и тихонько что-то шептал себе под нос. Но я не прислушивался.
Мне не хотелось оставаться с ним в одной комнате, но сил не было даже на то, чтобы подняться. Все тело нещадно болело, измотанное и истерзанное. Хотелось одного – забыться. Исчезнуть, испариться, пропасть с лица земли. Так, чтобы не было всей этой боли. Не было той жестокости, что я увидел в глазах Таканори, когда он практически насиловал мое тело, ни сколько не заботясь о том, что я чувствую. Хотелось спокойствия.
***
Репетиция закончилась и все поспешили отправиться по домам, пока Руки не решил засесть в студии на всю ночь, дабы не прерывать творческий процесс на такие глупости как сон и еда. И ведь он мог...
- Придешь сегодня? – вокалист осторожно взял меня, уже направляющегося к выходу, за руку.
- Нет. – я попытался выпутаться, но Таканори только сильнее сжал пальцы.
- Почему?
- Отпусти, мне больно. – я с силой выдернул руку и, схватив сумку, быстро зашагал прочь.
- Почему? – его вопрос снова остался без ответа.
- Почему?! – изо всех сил закричал Таканори, когда я уже закрыл за собой дверь.
- Потому что я не могу так больше. – тихо прошептал я, оглядывая очередной синяк, уже начинающий проступать на запястье.
Надо будет надеть напульсник.
Стоя, прислонившись спиной к двери, я слышал, как Руки с силой пнул полупустую коробку с проводами, которая стояла возле дивана. После чего раздалось его яростное:
- Чертов ублюдок, он у меня еще узнает.
И почему-то я понял, что это не про меня.
Оттолкнувшись от твердой поверхности, я быстрым шагом направился к выходу из здания, попутно доставая из кармана ключи от своего байка.

Спустя полчаса я стоял возле квартиры драммера. После нескольких приглушенный звонков я услышал шорох ключа в замке, после чего Кай распахнул дверь.
- Акира... – казалось, ударник совсем не был удивлен.
- Ага... – я нерешительно замялся на месте. – Юта, можно я сегодня опять переночую у тебя?
- Ты же знаешь, что можно, зачем каждый раз спрашиваешь? – брюнет устало вздохнул и отошел, пропуская меня внутрь.
- Не знаю... – я грустно улыбнулся. – Вдруг когда-нибудь тебе будет не до меня, и ты откажешь.
- Не говори глупостей. – Кай печально взглянул на меня, после чего развернулся и пошел вглубь квартиры. – Пойдем на кухню, я как раз готовил ужин.
Я почувствовал легкую напряженность в его поведении. Я понимал откуда она, и это было еще одной причиной моего приезда – нам нужно было поговорить.
За эти дни, что прошли с той ночи у Кая, я много над чем думал. Порой мысли появлялись какими-то обрывками, порой целыми развернутыми монологами, но все они неизменно сводились к одному предложению. Нужно менять свою жизнь.
А точнее, менять нужно было не жизнь в целом, а некоторые ее аспекты. Такие, как личная жизнь.
Прокручивая в голове годы моих отношений с Руки, я сводил их к нескольким предложениям.
Я любил Руки.
Я устал от боли.
Я хотел спокойствия.
Но я понимал, что первое и третье несовместимы. Это все равно, что любить конфеты, и мечтать о том, чтобы никогда не посещать стоматолога. Возможно, это плохой пример, но смысл примерно такой. Нельзя было получить все сразу, поэтому я должен был сделать выбор. Я еще не был до конца уверен в своем решении, но я не хотел это откладывать.
Я сидел на кухне драммера и наблюдал за тем, как он колдовал у плиты. Я много раз говорил, что не люблю еду его приготовления, но он никогда не обижался – знал, что это неправда. И так оно и было. Он готовил великолепно. Сейчас на плите вовсю готовились спагетти, и я опять невольно вспомнил Таканори – это было его любимое блюдо.
- Кай? – я негромко позвал парня.
Он оглянулся и вопросительно на меня посмотрел.
- Помнишь ту ночь?
- Конечно... – он выключил плиту и сел напротив меня.
- Не думай, что я сделал это тогда, потому что был пьян. Я действительно хотел этого.
Хотел? Да, я хотел. Даже думая о Руки, сравнивая их, я все равно хотел. Хотел спокойствия. Пусть я пока не любил Кая, а точнее не любил его так, как любил Руки, но он был мне очень близок. И очень дорог. Если вдуматься, в нем было все то, чего я так желал. И он меня любил той любовью, которая не приносила боли.
- Правда? – во взгляде Ютаки появилась неприкрытая надежда.
- Да.
Кай поднялся со стула и нерешительно подошел ко мне. Я приподнялся и, придерживая за подбородок, поцеловал его. Нежно и медленно. Так, как мне всегда хотелось, чтобы целовали меня.
С ним я ни о чем не переживал, ничего не боялся.

Мы вздрогнули, когда раздался оглушительный звонок в дверь. Словно кто-то специально удерживал палец на кнопке, чтобы звук не прекращался. Кай быстро отскочил от меня и побежал в коридор.
Когда я так же вышел в прихожую, то увидел, драммера, лежащего с разбитой губой на полу. Над ним нависал Таканори, замахиваясь для нового удара, но я успел перехватить его руку. Он тут же со злостью отпихнул меня в сторону, и принялся бить ударника ногами. Опешивший Кай даже не пытался прикрываться, но когда Руки повернулся ко мне, чтобы ударить в лицо, он яростно закричал.
- Не смей его трогать!
- Это не твое дело! – Руки кинул ему унижающий взгляд и снова повернулся ко мне. – Мы уходим.
- Это не тебе решать.
- Как раз таки мне. – вокалист на мгновение отпустил мою руку, чтобы схватить за грудки поднявшегося драммера.
Я смотрел на них, слышал их крики, но словно оцепенел и не мог ничего сказать.
- Он не твоя собственность, ты не можешь ему указывать.
- Он мой, понятно? И я буду делать с ним то, что захочу.
- Прекрати его ломать! – я никогда не видел Кая в такой ярости. Он оттолкнул от себя Таканори, но тот, тут же снова на него набросился, хватая уже за горло.
- Хватит! – я сам не ожидал от себя такого крика, но я больше не мог безучастно наблюдать за этой ситуацией.
Парни, не ожидавшие такого, замерли и отпустили друг друга.
Они думали, что же я сделаю дальше.
Я медленно подошел к ним и склонился к Руки, даря ему самый нежный свой поцелуй. Я пытался вложить в него все те чувства, что испытывал к вокалисту, всю ту любовь, которая была во мне.
- Уходи, Таканори. – тихо прошептал я, отстраняясь и пытаясь сдержать слезы. – Все кончено. Я не могу так больше. – я взял его лицо в ладони и прижался к нему, соприкасаясь носами и лбами. – Я не принадлежу тебе. Ты и сам это знаешь, просто не хочешь признавать. Но я не вещь. Прости меня.
Я отпустил его, но он все еще медлил. Но внимательно посмотрев в мои глаза, он развернулся и покинул квартиру.
Я, проведя ладонью по груди Ютаки, вышел на балкон и устремил взгляд вниз.
Ну вот... Все кончено. Спустя все эти годы, спустя все ночи, поцелуи, споры, скандалы, спустя боль. Это было больно. Так, что сердце ныло так сильно, что хотелось вырвать его из груди и бросить на грязный асфальт, который был внизу. Или броситься самому. Но... я понимал, что сделал все правильно. Я сделал правильный выбор. Я остался с тем, кто никогда не придаст, не обманет, не причинит боли. С тем, кто любит тебя, оставляя тебе право на свободу, а не запирая в золотую клетку своей любви. С тем, с кем мне было спокойно...
Руки показался спустя пару минут. Он прошел от подъезда до своей машины и, уже садясь в нее, оглянулся.
Я подумал, что у него печальный, но очень красивый профиль.
Я действительно его любил.

Эпилог
POV-Руки
Я не хотел причинять тебе боль, так получалось само собой. Это всегда находит на меня внезапно. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. Да, Рейта? Знаешь ведь? Просто... вы так похожи. Когда-то у меня был человек, которого я любил. Девушка. Но она "ушла" еще до нашего с тобой знакомства, поэтому ты ничего не знаешь о ней. Я не рассказывал. Но, тогда, уже много лет назад, в клубе... Вы с ней действительно похожи. Нет, не внешностью. У вас похожая душа. Я с первого взгляда заметил это. И я боялся. Я боялся того, что ты, так же как она, уйдешь от меня. Поэтому я старался тебя приручить. Посадить на цепь. Даже самому становится страшно от осознания того, что я заставлял плакать такого жизнерадостного, беззаботного и сильного во всех смыслах мужчину. Порой я сам себя боюсь... Видя твои умоляющие глаза, полные слез, слыша крики Кая: "Прекрати его ломать!"... Я не хотел тебя ломать, Рей, нет. Я хотел сделать тебя сильнее. Чтобы ты смог выдержать все то, что приносит моя любовь. Чтобы ты смог навсегда остаться моим.
Ведь я действительно тебя любил...

back