BLUE
BLUE
Автор: Mako
E-mail: Makosm4@aol.com
Переводчик: Emily
produced by Roger
E-mail: roger666@narod.ru
Genre: love story
Pairing/Band: Erm... я сейчас не совсем уверена... Jiro/Hisashi, Hisashi/Teru
Comments: ... umm... очередной Glay fanfic, Извините, если скучно. Вообще-то я начала его несколько месяцев назад, и так и не добралась до конца, сейчас я работаю над третьей частью... извините, не могу сейчас нормально думать, только что сдала все экзамены... мои мозги! ах! ... держитесь... мозги? какие мозги? *обалдело смотрит на небо* ха-ха! У меня нет мозгов! *с истерическим смехом убегает... куда-то*.... erm... развлекайтесь ^^;; (извините)
Часть 1.
Jiro
Я просыпаюсь, зеваю, переворачиваюсь в кровати, пытаясь дотянуться до тела, которое, мне хотелось бы, чтобы было здесь. Пустые простыни. Угу, я так и знал, ушел. Я вздыхаю, закапываюсь глубже в простыни, надеясь урвать еще несколько минут.
"Эй!"
Черт.
"Эй, Ваяма! Подъем! Мы опаздываем!"
Я ненавижу когда он называет меня так, я хочу сказать, он же через день трахает меня, не кажется ли вам, что можно было бы убрать некоторые формальности.
Он дотягивается до меня и трясет меня.
"Я проснулся, проснулся... подожди немного..."
Я слышу его вздох, затем шорох одежды. Я сажусь на кровати и смотрю на него. Сейчас у него эти дикие торчащие в разные стороны синие волосы, на следующей неделе, наверно, уже будет что-нибудь другое, но, как бы то ни было. Ему идет, синие волосы, я имею в виду. Такая его прическа нравится мне больше всего, хотя мое мнение, пожалуй, все равно не имеет никакого значения. Он худой, не тощий, слава Богу, но и не упитанный тоже, просто худой, стройный. Его лицо тоже такое, и в сочетании с его глазами, он напоминает эльфа. Боже мой, эти глаза. Они не огромные или что-то еще в этом роде, просто обычные небольшие карие глаза. Но когда он смотрит на меня... Господи... когда он _смотрит_ на меня.
Он разворачивается, почувствовав на себе мой взгляд. Он хмурится, как будто его злит то, что я в его постели, как будто его злит то, что я здесь, что я вообще существую.
"Подъем. Я же сказал тебе, мы опаздываем... Теру будет злиться."
Черт его побери.
Черт его побери за упоминание этого имени. Он знал, что это меня заденет. Он сделал это нарочно! Ублюдок!
Я встаю и собираю свою одежду по всей комнате. ... он снова разорвал мою рубашку, любимую. Я поднимаю ее, показывая ему. Он просто пожимает плечами, надевает собственную рубашку, последний раз смотрит в зеркало, и уходит.
Я в спешке натягиваю штаны и рубашку, любую. Он собрался снова бросить меня здесь, как сделал это в последний раз. Черт побери! Все мое тело болит, он не слишком нежен со мной. Я задерживаюсь, чтобы обуться. Шнурки завяжу позже. Я вылетаю из двери и успеваю поймать его, когда он уже почти выехал со стоянки.
Он видит меня, слегка хмурится и останавливает машину, ожидая пока я влезу. Я сажусь. Пока он ведет, я завязываю шнурки и провожу пальцами по волосам. Я мог бы хотя бы _попытаться_ выглядеть прилично. Я смотрю на человека, сидящего рядом со мной. Он выглядит безупречно, совершенно. Как будто прошлой ночи не было.
Черт его побери.
Я провожу языком по своим зубам. Ну вот. Забыл почистить, и готов спорить, что по всему лицу размазана высохшая слюна. Я вздыхаю и тру руками своё лицо. Теперь я дуюсь, я знаю. Черт.
Мы добираемся до студии и выходим из машины. Сейчас между нами ничего нет, никаких следов прошлой ночи, ничего.
"Хисаши! Джиро!" кричит Такуро, выходя из студии. "Вы опоздали!"
"Ой! Извини!" кричу я ему в лицо.
Он немного хмурится, пытаясь улыбнуться, достает из кармана куртки ментоловые конфеты и вручает мне.
Хе... упс...
Я застенчиво улыбаюсь и сразу же засовываю конфеты в рот. "Извини, я спешил..."
Такуро лишь кивает и чуть улыбается, жестом предлагая мне поторопиться в студию. Я захожу и начинаю готовиться. Усилители уже включены, Такуро, должно быть, было очень скучно. Поэтому, я настраиваю свой бас и жду остальных.
Я смотрю по сторонам. Хисаши и Теру тихо разговаривают. Внезапно Хисаши бросается на Теру, и они начинают усердно целоваться.
У них вообще нет стыда?!
Я пытаюсь игнорировать внезапную жгучую боль в своей груди и смотрю в другую сторону. Я хочу сказать, я знал во что ввязываюсь, когда все это только начиналось. Дни когда Хисаши трахает меня - это просто те дни, когда он не может трахаться с Теру. Да, Хисаши и Теру вместе. Это забавно, серьезно. Они ссорятся, Хисаши трахает меня, Теру трахает кого угодно другого, а на следующий день они снова вместе, затевают новую ссору... это было чудовищным кругом. Но, я думаю, они действительно сильно нравятся друг другу, если каждый раз снова сходятся, ведь так?
Как я во все это ввязался? Честно говоря, очень глупо.
Знаете, у меня всегда было к нему это чувство, которое я не могу объяснить. Думаю, я ненавижу его, но потом вдруг, я уверен, это страсть. Чем бы это ни было, это очень сильное чувство. В любом случае, мы никогда не ладили, он всегда доводил меня, а я всегда кричал на него. И тот факт, что я пытался затащить Теру в кровать тоже не улучшил наших отношений. Я хочу сказать, эй, ведь Теру горяч. Но вообще-то, действительно непонятно, почему я сделал то, что сделал.
Видите ли, они с Теру затеяли очередную большую ссору. Каждый раз, Хисаши выглядел после них все хуже и хуже, таким усталым. И даже когда они мирились, я все еще видел следы усталости, на его лице.
Репетиция закончилась, и я последний остался в студии. Я закончил упаковывать свой бас и как раз собирался уходить, когда увидел его. Он сидел один в темноте. Я думаю, я пожалел его тогда, иначе я бы никогда не подошел и не заговорил с ним.
Я сел рядом с ним и после момента неуютной тишины, я просто начал говорить, все что приходило в голову. Прошло много времени прежде, чем он наконец поднял глаза. Потом он повернулся ко мне, его лицо - пустая маска, ни единой слезы, ничего. Он просто долго смотрел на меня, но... все это время, он _смотрел_ на меня. И потом я был прижат к стене, его губы обрушились на мои с такой силой, что я ощутил вкус крови. Он был зол, я знал это. Он не мог четко думать, но, через некоторое время, я тоже начал его целовать. Потом он развернул меня, прижал меня к стене, спустил мои штаны и трахнул меня. Угу, просто трахнул меня. Думаю, была кровь, но я не могу вспомнить. Все, что я помню - это холодная, холодная стена и его горячее дыхание у моего уха.
Вот так вот все это и началось. После того случая, он приходил ко мне после каждой ссоры с Теру. И тот факт, что он приходил ко мне, ко _мне_ - из всех людей, как будто заводит меня. Он такой хорошенький, он мог бы получить кого угодно, где угодно, но он приходит ко мне. И я думаю, это создает у меня ощущение того, что у меня есть какая-то власть над ним. Я думаю, именно поэтому я всегда позволял ему делать это, не осознавая как он относится ко мне, как он презирает меня, не осознавая насколько это больно...
Они все еще целуются. Клянусь, выглядит так, будто они готовы съесть друг друга. Наконец, к ним подходит Такуро, и, слегка краснея, разделяет их. Слава Богу. Всю репетицию они рядом, подмигивают, прикасаются, дразнятся. А я пытаюсь не замечать.
На самом деле, это не так уж сложно. Во всяком случае, когда я играю. Я теряюсь в музыке, тяжелая мелодия баса, то как музыка гитары сплетается с моей. Да, становится почти легко притвориться, что Хисаши вовсе не пытается фактически разорвать одежду Теру.
Наконец, репетиция закончена. Я быстро собираюсь. Сегодня незачем ждать, этой ночью Хисаши будет с Теру. Я кидаю свои вещи на заднее сиденье машины и уезжаю. Когда я добираюсь до дома, то иду прямо в свою комнату. Я надеваю наушники и включаю новый диск Red Hot Chili Peppers на полную громкость. Я отчаянно погружаюсь в музыку, пытаясь забыть.
Наконец, послушав весь диск дважды, я умудряюсь успокоиться. Я иду и беру что-нибудь поесть, неожиданно осознавая, что умираю с голоду.
Почему я так одержим им?
Я слушаю диск еще раз. К этому времени уже очень поздно, так что я начинаю готовиться ко сну. Я чищу зубы (наконец-то!) и переодеваюсь в пижамные штаны. Я собираюсь переодеть рубашку.
Только тогда я замечаю, что на мне его рубашка.
Должно быть схватил ее в спешке сегодня утром и не обратил внимания. Это одна из его любимых рубашек, он постоянно ее носит. Все, наверно, заметили, странно, что никто ничего не сказал...
Я трясу головой. Он, наверно, решил, что я вполне могу надеть ее, во всяком случае, это лучше, чем если бы я ходил вообще без рубашки.
Она все еще на мне. Я снимаю ее и кидаю в другой конец комнаты, так далеко, как могу.
Она все еще пахнет им.
Через некоторое время я ложусь спать. Или по крайней мере ложусь в постель, как делаю это каждую ночь, когда я не с ним. И каким-то чудом я, наконец погружаюсь в сон, как каждую ночь, когда я не с ним.
... и он снится мне, как каждую ночь, когда я не с ним...
Я просыпаюсь и тянусь к нему. Забавно, я делаю это каждый раз, хотя _знаю_, что его здесь нет. Я не могу контролировать это, это просто происходит.
Я встаю, душ, чищу зубы, переодеваюсь. Я смотрю на часы. Хорошо. Я не опаздываю. Я уже почти ушел, когда вспоминаю. Я возвращаюсь, перехватываю несколько тостов, беру его рубашку и еду в студию.
Когда я приезжаю, Такуро уже там. Он улыбается мне своей бестолковой улыбкой, когда я захожу. Угу, я не опоздал, я тоже улыбаюсь ему и начинаю включать усилители и настраивать свой бас.
Закончив, я оборачиваюсь. Такуро ходит по студии, ждет. Хисаши и Теру еще не появились. Хисаши и Теру.
Хисаши...
Я беру свой бас и начинаю играть случайные ноты. Все что угодно, чтобы не думать о нем. Через некоторое время Такуро присоединяется и вскоре, мы оба уже погружены в песню, каждый бормочет себе под нос какие-то слова.
Посреди песни, заходят Хисаши и Теру, я прекращаю играть, Такуро делает то же самое. Мы ждем, пока они подготовятся, все это время я отпускаю шуточки по поводу их опоздания. Я просто такой, если я не буду так себя вести, окружающие подумают, что что-то не так.
Я смотрю на них. Теру не смотрит на Хисаши, а у Хисаши эта малозаметная, почти невидимая линия между бровей, которая возникает когда он волнуется или что-то беспокоит его. ...очередная ссора.
Такуро, похоже, тоже заметил это, и он заканчивает репетицию пораньше, прежде чем они начнут кричать друг на друга, как это было в прошлый раз.
Я собираюсь и выхожу. Какая-то часть меня надеется, что он не там, не ждет меня, что он нашел какое-то другое беззащитное существо, которое можно трахать. Но другая часть... другая часть просто хочет его, все что угодно от него: его ненависть, его страсть... все что угодно.
Интересно, из-за чего они поссорились, Теру и Хисаши. Они ссорятся так часто, что может показаться, что они уже исчерпали все возможные поводы. Или причина всегда одна и таже. Если так, то какая? Что-то, что мешает их отношениям, определенно, как привычка, или что-то, что кто-то из них сказал, или может быть...
Он у меня за спиной, ждет, я знаю это. Я кладу свои вещи на заднее сиденье. Он все еще здесь, ждет когда я закончу и обернусь. Голос в моей голове кричит, чтобы я не оборачивался, притворился что не замечаю его, уехал отсюда. В конце концов, у него есть Теру. Но потом, другой голос шепчет, что я должен обернуться, что я нужен ему. И я хочу обернуться, хотя бы для того, чтобы увидеть его, но другой голос становится громче, отражается эхом от стен в моем сознании.
Я оборачиваюсь.
Потому что этот громкий голос, каким бы громким он ни был, никогда не сможет утопить в себе этот шепот, этот тихий непреодолимый шепот.
И он там.
Он наблюдал за мной, я в этом уверен. Интересно, он понимает о чем я думаю? Потому что я никогда не могу определить о чем думает он. Его эмоции всегда были для меня загадкой. Его лицо - всегда невыразительная пустая маска. Я научился читать кое-что по нему, например, когда он зол, в его глазах появляются искры, когда он расстроен, между его бровей возникает эта маленькая полоска. А когда ему что-то не нравится, он хмурится.
Он часто хмурится когда я рядом.
И сейчас он хмурится, глядя на меня. А в его глазах холодные черные искры. Он поворачивается и идет к своей машине. Я должен следовать за ним, я знаю. Поэтому я пожимаю плечами, забираю его рубашку из своей машины, и, как послушный мальчик, следую. Мы ждем, пока машина заводится и потом уезжаем.
Я не думаю, что Хисаши знает куда мы едем, так бывает каждый раз. Обычно мы просто катаемся какое-то время, но в итоге всегда оказываемся в каком-нибудь дешевом отеле или у него дома. На этот раз, похоже, мы едем к нему домой. Все это время Хисаши смотрит прямо перед собой, сосредоточившись на вождении, и ни чем другом. Он всегда себя так ведет в такие моменты. Я думаю, он не может сейчас четко думать, поэтому концентрируется на чем-то одном.
Мы добираемся до его дома, и Аю, его кошка, выходит поприветствовать нас. Хисаши наклоняется чуть-чуть погладить ее, прежде чем зайти в дом, как будто он боится, что если задержится дольше, то обидит ее. Зная его в его нынешнем состоянии, могу предположить, что это правда. Аю отвергнуто мяучет, потом замечает меня и подбегает. Она достаточно много видела меня, чтобы запомнить, и, осмелюсь сказать, что я ей нравлюсь, хотя она пытается не показывать это. Я поднимаю ее и глажу, пытаясь загладить недостаток внимания со стороны ее хозяина. Она урчит как ненормальная и я продолжаю ее гладить. Ничего не могу с собой поделать. Она чертовски очаровательная кошка.
Внезапно, она выпрыгивает из моих рук и бежит к двери. Я смотрю туда. Там Хисаши. Как давно он там стоит? Почему он не позвал меня? Он гладит Аю, и потом выпрямляется, смотрит на меня и снова заходит в дом. Я пожимаю плечами, Аю пошла валяться в цветах, поэтому я следую за ним. Я не вижу его, когда захожу внутрь, но есть только одно место, где он может быть. Когда я подхожу к спальне, дверь открыта. Он мечется как лев в клетке, затем он видит меня и атакует.
Он толкает меня спиной на дверь, моя голова откидывается назад и врезается в косяк. Ой. Завтра будет синяк. Он целует меня, снова прижимая мою голову к косяку. Все его поцелуи жесткие и быстрые, сложно определить какой он на вкус, но иногда мне удается уловить. Иногда я чувствую слабый привкус сигарет, иногда - алкоголя. Но всегда этот вкус теплый. Сладкое глубокое тепло.
Он прижимает меня к кровати, его рот захватывает мой. Он переворачивает меня и начинает возиться с моим ремнем. Когда мои штаны падают на пол вместе с трусами, я тянусь к тумбочке возле кровати, открываю ящик, и после недолгих поисков достаю оттуда бутылочку. Я грею ее, напоминая себе дать ее ему. В последний раз, когда я забыл, мне пришлось отмывать кровь с простыней и с пола.
Я слышу звук молнии и шорох падающей одежды. Его руки на моих бедрах и, прежде чем он успевает сделать что-нибудь еще, я сую ему в руку бутылочку. Он вздыхает, потом засовывает в меня свои пальцы, распространяя смазку. Потом пауза, во время которой, я надеюсь, он смазывает себя. И потом... проникновение.
Я сжимаю зубы, руки вцепляются в покрывало. Сколько бы раз я это ни делал, все равно каждый раз чудовищно больно. Я знаю, так не должно быть, но в его нынешнем состоянии самое большее, что он может сделать, это использовать смазку, когда трахает меня. У него не хватает ни терпения, ни силы воли, чтобы быть нежным. Интересно, как они трахаются с Теру. Зная Теру, думаю, что он все-таки сверху. Но, может быть, Хисаши доминирует над Теру так же, как и надо мной. Они нежны друг с другом? Или может быть, Хисаши не умеет быть нежным, может быть "нежный" для него - это то, как он относится ко мне.
Но я отказываюсь верить в это. Я видел его с его кошкой. Он относится к ней так, будто она - самая хрупкая вещь во всей вселенной. Это удивительно, что руки, терзающие меня так, что следы не проходят месяцами, те же самые руки, могут быть такими нежными, такими теплыми, что ласка едва ощутима.
Я чувствую как он напрягается и затем стон. Он падает на меня, и я выбираюсь из-под него, его член выходит из меня с болезненным ощущением. Я переворачиваюсь, истощенный. Я закапываюсь в простыни, пытаясь заснуть, хотя сейчас всего лишь четыре часа дня. Я слышу как он встает и выходит. Тихое мяуканье, звук двери шкафа: открывающейся, затем закрывающейся, открывалка, снова мяуканье, и затем я погружаюсь в сон.
Он будит меня примерно через час, и мы снова это делаем, и снова, пока у него уже не остается сил продолжать, и я тоже слишком истощен: морально и физически, чтобы сделать хоть что-либо, кроме как повалиться на заляпанные простыни и заснуть.
Я просыпаюсь от звуков ругательств, и затем крика.
"Ваяма!!"
Я что-то бормочу и переворачиваюсь. Черт, больно.
"Ваяма! Подъем! Я ухожу!"
Я слышу как входная дверь открывается, и затем захлопывается.
Черт.
Снаружи заводится машина, и я слышу хруст гравия, когда она отъезжает.
Черт побери.
Я приподнимаюсь, просто чтобы подобрать ноги под себя.
Я так больше не могу. Я не могу. Я так устал, так, чертовски вымотался. Я прикрываю глаза, всего лишь на секунду, совсем на чуть-чуть, чтобы чуть-чуть восстановить силы...
Я просыпаюсь, когда Аю со счастливым мяуканьем забирается мне на голову, и начинает лизать ухо. Я машу рукой, пока не нахожу ее, и осторожно отпихиваю. Я встаю. Уже около двух часов дня. Я одеваюсь и ухожу. Я не хочу принимать душ, не в этой ванной, где Хисаши и Теру скорее всего трахали друг друга. И никакой еды тоже. Я не хочу уносить с собой ничего из того, что принадлежит ему. Но я оставляю рубашку, в конце концов, это его.
Я добираюсь до дома на поезде, от станции пешком. Не так уж это и плохо. Снаружи прохладно, это помогает разобраться в мыслях. На репетицию я не хочу, я опоздал и отвратительно себя чувствую. Кроме того, к тому времени, когда я туда доберусь, репетиция, все равно уже закончится.
Когда я добираюсь домой, все болит, но я заставляю себя принять душ. Я не хочу, чтобы что-то от прошлой ночи оказалось в моей кровати. Наконец, переодевшись, я ложусь спать, не думая о том, что еще всего лишь ранний вечер. На этот раз, я засыпаю без труда, я не ворочаюсь, как обычно. Я засыпаю в то мгновение, когда моя голова дотрагивается до подушки. Но все равно, мне снится он...
На следующий день я прихожу в студию выспавшимся и без опоздания. Такуро, как обычно, уже там. Видя меня, открывает рот. Я знаю, он приготовил целю лекцию, но я вижу по его глазам, что он забыл ее, когда увидел мое состояние. Не то что бы я выгляжу ужасно или что-то подобное. Вообще-то, пожалуй сегодня я выгляжу лучше, чем в последние дни. Но, я думаю... я думаю, он знает.
Он улыбается мне своей глупой улыбочкой и просит больше так не делать. Потом он возвращается к своей гитаре.
Когда я заканчиваю настраиваться, заходят Хисаши и Теру. Между ними напряжение, но они тихо разговаривают друг с другом, значит не поссорились. Пока не поссорились. Репетиция заканчивается без происшествий. Я собираюсь и направляюсь к двери, когда слышу их. Они в задней комнате, их голоса слышны только как неразборчивое бормотание. Внезапно они повышаются до криков, по крайней мере голос Теру. Я поворачиваюсь к Такуро, он понимающе на меня смотрит. Они еще какое-то время кричат друг на друга, затем я слышу как распахивается дверь и громкий крик.
"Fuck you!"
Хисаши выходит из комнаты и спокойно бросает через плечо:
"Ты уже сделал это."
Потом он поворачивается и спокойно уходит.
Я смотрю на Такуро. Хорошо, он тоже обеспокоен. Он кивает мне и идет к задней комнате, так что я выхожу, пытаясь поймать Хисаши. Думаю, это была их худшая ссора на данный момент. То, что Хисаши выглядел так спокойно пугает меня. У него даже глаза не сверкали, вместо этого, он просто выглядел, не знаю, думаю, каким-то грустным. Я выхожу на улицу и оглядываюсь.
Его здесь нет. Я замечаю машину Теру. Они, должно быть, приехали вместе, значит, уехал он на каком-то общественном транспорте, его дом довольно далеко, сомневаюсь чтобы он пошел пешком. Но все равно я еще раз осматриваюсь вокруг. Нет, он явно уехал. Какая-то часть меня прыгает от радости. Он не будет трахать меня сегодня ночью! Он оставил меня в покое. Но тот еле заметный шепот повторяет и повторяет... Он такой тихий, но он отражается в моей голове, пока не заглушает все остальное.
... он не подождал меня...
На следующий день он приходит на репетицию и уходит сразу после нее. И еще несколько дней все продолжается так же. Он ни с кем не разговаривает, если в этом нет необходимости. Он не смотрит на Теру, который становится подозрительно тихим, когда Хисаши заходит в комнату. Но, что самое главное, Хисаши совершенно избегает меня, он держится от меня в добрых пяти футах. И за все это время, он ни разу не подождал меня.
Каждый раз, уходя после репетиции, я ожидаю, что он будет там, пронизывать меня своими сверкающими черными глазами. И каждый раз его там нет. Я думаю, что после трех дней, я почувствовал, что он уже не будет меня ждать. Это причиняет боль, но думаю, я и рад тоже. Более громкий голос, похоже, начал побеждать шепот в эти дни.
Но сны никуда не делись.
В последнее время они стали еще более подробными. Этот повторяющийся сон, который мне снится каждый раз, я помню его все отчетливее после каждого пробуждения. Смотрите, я захожу в студию, и там совершенно темно, так темно, что все выглядит синеватым, кроме одного пятна света в центре. Он там, в этом пятне, свет, запутавшись в волосах, создает ореол над его головой. И в моих снах он меня ждет. Внезапно я оказываюсь рядом с ним, его руки обнимают меня. Он наклоняет голову и целует меня. Не один из этих жестких быстрых поцелуев, которыми он целовал меня всегда когда мы трахались, а мягкий, захватывающий дыхание, как те, о которых пишут в этих банальных любовных романах. Когда мы прерываемся, я пытаюсь поцеловать его снова, но он отстраняется, и я готов заплакать, потому что мне кажется, что он отпрянул потому что ненавидит меня. Но потом он прикасается к моему лицу, и я вижу слезы в его глазах, и читаю его чувства ко мне, его нежность, его... И я снова целую его. Когда мы перестаем целоваться, он смотрит на меня и улыбается. Не ухмылка или усмешка, а улыбка, которую я никогда не видел, настоящая улыбка. И он улыбается этой улыбкой только для меня.
На этом я обычно просыпаюсь, сердце болит так сильно, что кажется, оно готово взорваться. Мне кажется, что я готов на все ради этой улыбки, на все. И когда эти сны стали преследовать меня даже наяву, и я возвращался к реальности со слезами на глазах, я решил что пора серьезно напиться.
Я иду в ближайший клуб, бары слишком маленькие, там меня могут узнать, кроме того, мне нравятся клубы, то, как энергия, как будто, выплескивается из них и затапливает все вокруг. Там очень людно, большинство людей танцуют, двигаются все вместе, пока не начинают напоминать единое тело, подверженное одному ритму. По какой-то причине энергетика этого места не достигает меня, она только как-то иссушает меня. Яркие вспышки света слепят меня, и я чувствую, как начинает формироваться головная боль. Я допиваю свой напиток и заказываю еще один, чтобы выйти с ним. Вся эта атмосфера и шум начинают доставать меня.
Я стою снаружи, вдыхаю холодный успокаивающий воздух, потягиваю свой напиток. Небо очень темное, темная полуночная синева. Может быть, напиться было не самой лучшей идеей... Внезапно я вижу силуэт, знакомая фигура с торчащими в разные стороны волосами. ...или, может быть, напиться - это именно то, что мне было нужно.
Я улыбаюсь ему.
"Эй."
Он поднимает глаза, сбитый с толку, потом, когда узнает меня, его глаза сужаются.
"Он _мой_" гневно шепчет он мне.
Я улыбаюсь. Иногда он бывает очень забавным.
Он снова смотрит меня, взгляд становится злым.
"Мой _мой_, ты понял?"
Да, да, я знаю. Я киваю. Какая мне разница? Теру - его, ну и что? Ах, ну да. Я сопротивляюсь желанию рассмеяться. Он до сих пор думает, что мне нужен Теру? Это соперничество между нами, чтобы выяснить, кто первым сможет добиться его, наверно, именно это создало такую стену между нами, невозможность просто нормально общаться друг с другом. Забавно, если бы я знал до чего доведет это соперничество, если бы я знал, я... тогда бы я... Если бы я знал во что оно перерастет, я бы даже близко не подошел к Теру.
"Скажи это!" требует он, его руки тянут за мои волосы, грубо наклоняя мою голову. "Скажи мне, что он мой!"
Я смотрю на него. Он вполне серьезен. Я пожимаю плечами.
"Он твой."
Сейчас это уже не сложно, правда. Совсем не сложно. Похоже он тоже это заметил, и он задерживается ненадолго, как будто думая стоит ли отпускать меня. Через секунду или две он все-таки отпускает. Я тру свою голову, надуваюсь. Мне же больно.
Он снова смотрит на меня.
"Он мой" повторяет он в третий раз, пристально глядя на меня. Я пожимаю плечами и снова киваю. Да, да, я знаю.
"Могу я теперь идти?"
Мне это надоедает.
"Он мой. Он принадлежит _мне_! И я принадлежу ему!"
Я отвожу взгляд. Мне не слишком хочется соглашаться с последним утверждением.
Он трясет меня. "Хорошо?"
Я просто киваю. Он уже не зол. Я никогда раньше не видел, чтобы он так открыто выражал свои эмоции. Что его так рассердило?
"Хорошо?!" Он пытается снова встряхнуть меня, но он сам так сильно дрожит, что это не получается, и он уже не смотрит на меня. Я не знаю что делать. Я-я думаю... Я думаю, он... Кажется, он плачет. Но это же невозможно! Хисаши не плачет... ведь так? Так?! Он прямо передо мной, весь сжался, так трясется, что, я боюсь что он сломается. И я... я обнимаю его, совсем чуть-чуть. Просто кладу руки на его плечи, притягиваю его к себе.
"Хорошо" шепчу я, не желая пугать его.
И он обнимает меня и прижимает к себе, его голова на моей груди. И в этот момент я чувствую сладкое блаженство. Потом он отпускает меня. Он чуть пошатывается прежде чем восстановить равновесие. А-а, это все объясняет, он просто пьян.
Я умудряюсь довести его до моей машины. Это нелегко, потому что он отказывается дотрагиваться до меня. Я почти смеюсь. Даже когда он так пьян, его ненависть ко мне остается неизменной. В конце концов, я сажаю его на переднее сиденье и пристегиваю. Когда я везу его к его дому, его голова скатывается на мое плечо. Он вздыхает и прижимается ближе.
Я пытаюсь успокоить бешено бьющееся сердце. Он пьян. Он очень, очень пьян. Но на моих щеках все еще краска, а мое сердце не замедляется.
Он думает, что я Теру.
То, как мое сердце сжимается от боли при этой мысли, доставляет какую-то нездоровую радость. И я снова прокручиваю ее в моей голове. Он думает, что я Теру. Он думает, что я Теру.
Это все еще продолжает работать, когда я подъезжаю к его дому. Он сейчас почти спит, так что мне приходится нести его. Мы добираемся до спальни, и я ставлю его на ноги рядом с кроватью. Его руки обхватывают мою шею и притягивают меня к нему. Мои руки инстинктивно опускаются к его бедрам и отталкивают его.
Его бедра довольно узкие, изысканное ощущение. Знаете, я никогда раньше не был с ним так, сверху. Всегда он трахал меня. И я вдруг понимаю, что мне интересно, каково это, его тело извивается под моим, когда я двигаюсь внутри него..
Я трясу головой, отгоняя эти мысли, и осторожно отталкиваю его. Он издает горлом какой-то тихий звук, разочарованный из-за потери тепла. Я не думаю, что мое сердце сможет выдерживать это достаточно долго, если оно будет и дальше сжиматься, то просто разорвется. Понимать, что он издал этот звук из-за _меня_...
Мяуканье Аю выводит меня из задумчивости. Я робко улыбаюсь ей, и закутываю ее хозяина в одеяло. Он уже спит. Я еще ни разу не видел его таким, он всегда просыпается раньше, чем я, а засыпает позже. Я убеждаюсь, что он спит. Он сейчас выглядит таким невинным, не такой властный, опасный Хисаши, которого я знаю. Он бормочет что-то во сне, между его бровей возникает эта полоска. Я убираю волосы с его лица, прежде чем понимаю, что я делаю. Я отскакиваю, и дохожу до двери спальни, прежде чем обернуться.
Он лежит там, спит, бормочет что-то про себя, морщинка между его бровей становится глубже. Я ничего не могу сделать.
И под бдительным настороженным взглядом его кошки я целую его.
Я целую его в щеку, мои губы едва прикасаются к его коже. Но мои губы горят, когда я отстраняюсь. Он снова что-то бормочет и вздыхает.
Но морщинка, он исчезла.
Я улыбаюсь про себя, радуясь этому моменту. Видит Бог, это никогда не повторится.
А потом я заставляю себя встать и уйти, глажу Аю, проходя мимо нее. Я сажусь в свою машину и уезжаю.
Я пытаюсь забыть. Это глупо, все это время он думал, что я Теру. Это ничего не значит. Он ненавидит меня. Почти срабатывает, я почти заставляю себя забыть, проигнорировать, все что случилось, кроме...
Кроме моих губ, они все еще горят.
Той ночью я очень, очень сильно напился.
Я просыпаюсь. Голова раскалывается от чудовищного похмелья. Я выбираюсь из кровати и открываю дверцу шкафа, вслепую копаюсь там и вытаскиваю какие-то ненужные бутылочки, пока наконец нахожу аспирин. Я глотаю его. Во рту остается горьковатый привкус. Я принимаю душ, одеваюсь и иду на репетицию, все еще чувствуя себя слегка пьяным после вчерашней ночи.
Такуро уже там. Интересно, во сколько он приходит в студию, он всегда оказывается там раньше нас, как бы рано мы ни пришли. Он вздыхает, когда видит меня.
"Доброе утро."
Я киваю ему и начинаю настраивать гитару. Я немного нервничаю, вспоминая прошлую ночь. Интересно, Хисаши вспомнит что-нибудь? Что он мне скажет?
Заходит Теру. Он смотрит на нас. После некоторых раздумий, наконец, сообщает:
"Он не придет."
Такуро смотрит на него. "Кто?"
"Хисаши. Он не придет."
"Почему?" Спрашивает Такуро, беспокойство и досада на его лице.
Теру выглядит неуверенно, затем пожимает плечами.
Похоже, мы не сможем больше ничего добиться от Теру, поэтому мы начинаем. Мы репетируем без него, но это звучит как-то пусто. Да, все нормально, песня узнаваема, но нам необходим Хисаши чтобы закончить ее.
Такуро раздосадовано вздыхает и, наконец, заканчивает репетицию. Мне его жаль, ему приходится терпеть нас всех. Ему надо пойти и найти себе кого-нибудь. Я уверен, многие тысячи готовы броситься к его ногам в надежде получить хоть взгляд. Он очень хороший человек: забавный, но при этом взрослый. И внешне тоже ничего. Если бы я не был так связан, я бы сам им занялся.
На следующий день Хисаши снова не появляется. Такуро разрывается между раздражением и волнениями. Теру, с другой стороны, выглядит все более неуверенным и слегка виноватым. Я? Я не знаю что мне думать. Что случилось? Я оставил его мирно спящим у него дома! Что с ним могло произойти? Ему плохо? Вопросы наполняют мою голову быстрее, чем я могу вытряхивать их оттуда. Такое ощущение, будто я весь оцепенел.
Я уезжаю покататься после репетиции, чтобы успокоить нервы. Ладно, признаю, не только за этим. Еще я искал Хисаши, все именно так глупо, как звучит. Когда синее небо раскалывается и начинается дождь, я еду домой.
Я добираюсь до дома довольно поздно, поэтому сразу же переодеваюсь в пижаму и собираюсь ложиться, когда слышу стук в дверь. Я подхожу и открываю. И вижу его.
Он насквозь мокрый, его любимая рубашка облепила тело, синие волосы приклеились к лицу, все, кроме нескольких непослушных локонов. Аю в одной руке, и футляр с гитарой в другой. Я бы, наверно, засмеялся, если бы не был так шокирован.
Он прочищает горло, и затем говорит: "Слушай, можно я у тебя останусь? Я не могу... Я не могу вернуться туда, не сегодня. Только на одну ночь."
Я могу только кивнуть, и отхожу от двери, чтобы он мог зайти. Он благодарно кивает. Аю выпрыгивает из его рук. Проходит внутрь, с него течет вода, осматривается. Забавно, я столько раз был в его доме, а он ни разу не был в моем. Я смотрю на него и думаю, интересно, он помнит?. Пару ночей назад, он помнит что я сделал? Я трясу головой. Он был пьян до полусмерти, конечно, не помнит. Но это не мешает моему сердцу забиться чуть быстрее, а моему разуму болезненно содрогнуться от этой мысли.
Я замечаю, что он дрожит, и показываю ему в сторону ванной, а сам просматриваю свою одежду в поисках чего-нибудь подходящего. Аю мяучет, и я понимаю, что она голодна. Я предлагаю ей то, что на мой взгляд, устроит кошку: разбавленное молоко и рыба. Думаю, что Хисаши тоже голоден, и от этой мысли вспоминаю, что сам не ел с тех пор как вернулся, так что я готовлю что-то нам обоим. Это глупо, правда, но вот, Хисаши в моем доме, и я не нервничаю, не чувствую злости, вместо этого я чувствую себя счастливым, когда в спешке готовлю нам ужин, как будто я его жена. Я улыбаюсь себе, трясу головой, чтобы выкинуть дурацкие мысли. Я поднимаю глаза и вижу его, он наблюдал за мной. Он переоделся в мою одежду, ему немного велико, так как я выше него, но в целом все нормально. Я указываю на еду, и глуповато улыбаюсь.
"Ужин."
Он кивает, бормочет что-то про спасибо и набрасывается как волк на свою тарелку. Я обалдело на него смотрю. Когда он ел в последний раз? Я предлагаю ему свою порцию, и смотрю как он уничтожает и ее тоже.
Я дожидаюсь пока он закончит, прежде чем задать вопрос, который вертится у меня в голове с той секунды, когда я увидел его.
"Где ты был? Все волновались."
Он немного удивленно смотрит на меня, ненадолго задумывается прежде, чем тихо ответить.
"Теру и я, мы поссорились. Я не хотел... Я не мог... видеть его."
Я киваю. Зная его, думаю, он сказал все, что хотел. Хисаши не много говорит о своих чувствах. Аю мяучет, разбивая неприятную тишину, и я смеюсь. Я смотрю на Хисаши. Знаю, я выгляжу как маленький ребенок, но мне в голову только что пришла идея.
"Эй, тебя давно не было в студии. Хочешь порепетировать?"
Он смотрит на меня, изящно приподнимает бровь.
"Смотри," - радостно продолжаю я, "ты можешь быть Такуро, а я буду за Теру!"
Он с сомнением смотрит на меня, но все же кивает, отвечая: "Да, мне нужна тренировка."
Мы начинаем немного неуверенно, он заново привыкает к гитаре, а я немного волнуюсь. Сначала все как-то натянуто, но после того, как я очень фальшиво пою "Come on, oh yes drive me mad!", Аю дико мяукает, а Хисаши хмыкает и чуть-чуть улыбается. Я не выдерживаю и истерически смеюсь над собой. Мы оба расслабились, и когда мой голос уже охрип от попыток имитировать интонации Теру, остались только гитара и бас.
Мелодия постепенно теряется, и мы просто играем что-нибудь, заблудившись в музыке. И мы играем.
Это удивительно, правда. Начинается тихо, отдельные ноты тают друг в друге. Потом она набирает скорость, и звуки уже спотыкаются друг об друга, срываются и скользят, но каким-то образом, они все подходят мелодии. Мы придумываем что-то, музыку, которую можно описать только как захватывающе красивую.
Когда она подходит к концу, я смотрю на него, а он смотрит на меня. Оба усталые, задыхающиеся, но я чувствую себя... _живым_. Я со смехом падаю на пол, и он присоединяется ко мне. Нет, он не смеется, конечно, но он улыбается улыбкой, которую я никогда раньше не видел. И вдруг мое сердце готово разорваться, потому что он смотрит на меня _так_.
"Я думаю, пора спать..." говорю я немного неуверенно.
Он кивает. "Да, извини, что побеспокоил тебя." Когда я вопросительно на него смотрю, он указывает на мою одежду.
Я краснею. Все это время я бегал здесь в пижаме. Я снова смотрю на него, мое лицо ярко-красное. Он хмыкает и отворачивается, но я вижу, что он пытается сдержать улыбку.
Я улыбаюсь, встаю, и заставляю его лечь на кровати, тогда как сам сплю на диване. И той ночью я не видел снов.
Я просыпаюсь, чувствуя себя свежим и отдохнувшим, кроме слабой боли, когда я двигаю головой. Чертов диван. Я принимаю душ и переодеваюсь. Еще очень рано, я готовлю завтрак, на двоих. Ничего не могу сделать с улыбкой, приклеившейся к моему лицу. Хисаши здесь. Я кормлю Аю, которая благодарно трется об меня, затем иду будить Хисаши.
Он все еще спит, его лицо выглядывает из простыней. ...как мило...
"Тономура! Пора вставать." Говорю я и чуть трясу его,
Он не двигается.
"Хисаши! Подъем!"
Он что-то бормочет, переворачивается и снова засыпает. Ну ладно, пора переходить к тяжелому оружию.
"Эй! Хиса-чан!" реву я. "Вставай-вставай!"
Он переворачивается и удивленно смотрит на меня.
Угу. это сработало. Я нахально ухмыляюсь и велю ему вставать. Я выхожу из комнаты, собираю что-то, чтоб ехать на репетицию, пытаясь не думать о том, как приятно было назвать его так, 'Хиса-чан'. Я лишь изредка называю его так, потому что он не переносит этого. И все же, мне интересно, каково это, называть его так, и чтобы в ответ он улыбался или слегка краснел. Даже Теру не может назвать его так и не быть награжденным 'смертельным взглядом'.
Я снаружи, жду пока Хисаши выйдет из дома. Он в моей одежде. У меня это вызывает некий трепет. И он не взял с собой Аю. Может быть... может быть... он хочет... Нет. Я трясу головой. Он, наверно, собирается заехать за ней попозже, незачем тащить ее за собой в студию.
Мы добираемся до студии. Теру и Такуро уже там. Такуро рад видеть Хисаши, а Теру просто отводит взгляд. Репетиция проходит очень хорошо, все звучит гораздо лучше, когда Хисаши заполняет пробелы.
После репетиции, мы все собираемся, когда Теру подходит к Хисаши и что-то ему шепчет. Хисаши смотрит на него и кивает. Теру секунду оглядывает его, как будто убеждается в правдивости этого кивка. Затем он поворачивается и уходит. Хисаши собирается последовать за ним, но, проходя мимо меня, останавливается. Он немного колеблется, прежде чем приблизиться ко мне настолько, что я чувствую его горячее дыхание на моей щеке.
"Ваяма... Как ты думаешь, ты сможешь сегодня вечером привезти Аю ко мне домой?... Мне надо кое-что тебе сказать."
Затем он поворачивается и уходит за Теру, оставляя меня мерзнуть без его пальцев сжимающих мое плечо, и его дыхания ласкающего мою щеку.
Я запрещаю себе думать об этом, когда ухожу из студии. Я не желаю думать об этом. Я имею в виду то, что он собирался сказать мне? Ничего! У нас ничего общего, нам не о чем говорить!
Но я уже не могу дать задний ход, я должен привезти Аю. Она выбегает мне навстречу, когда я захожу в дом. Я смеюсь и глажу ее. Да, она действительно очень милая кошка. Я кормлю ее и иду слушать мой уже заезженный диск Red Hot Chili Peppers, он нужен мне, чтобы не слишком много думать. Через некоторое время Аю присоединяется ко мне, сворачивается у меня на коленях и засыпает, вопреки всему вихрю смешанных эмоций, которые испытываю я.
Наконец, похоже в достаточной степени наступает вечер, солнце заходит, так что я осторожно беру Аю и сажаю ее на переднее сиденье машины. Она, как хорошая кошка, просто тихо сидит там и смотрит как я веду машину. Это сверхестественно, насколько похожи Хисаши и Аю. Оба тихие, наблюдающие, каждое их движение требует внимания. И оба надевают эту маску, так что ни черта ни понятно, о чем они думают.
Когда мы подъезжаем к дому Хисаши, солнце только-что зашло, и все окунулось в синеву. Дверь открыта, так что я кричу приветствие, чтобы узнать, есть ли кто-нибудь дома. Я слышу заглушенный ответ, и затем я вижу, как фигура с торчащими волосами заходит в комнату. Аю немедленно спрыгивает с моих рук и подбегает к нему. Он смотрит на меня, улыбается, вручает мне мою одежду. Я киваю.
"Да, Ваяма."
"Что."
"Спасибо что привез ее," говорит он, показывая на Аю. Я киваю. "Слушай," продолжает он, немного нерешительно, "Я просто хотел сказать тебе, правда, спасибо. Знаешь, ты очень много сделал для меня."
Я немного удивленно смотрю на него, но пожимаю плечами.
"Никаких проблем."
Тогда в комнату заходит Теру, оттуда же, откуда и Хисаши. Он улыбается при виде Хисаши, и обнимет его, кладет голову на его плечо. Они подходят друг другу.
"Вот, видишь," продолжает Хисаши, "Теру и я теперь вместе. Попытаемся больше не ссориться так много. Прости меня за все. Я больше не буду делать этого с тобой. Просто, правда, спасибо тебе."
Я недолго смотрю на них обоих, затем раздраженно с шумом выдыхаю.
"Наконец-то" я вполне естественно улыбаюсь этой парочке. "Я думал, что вы, ребята, никогда не помиритесь!"
Теру тихо хихикает, его руки крепче сжимают Хисаши.
"Ну тогда," говорю я, поворачиваясь, "До встречи! И," я смотрю на Теру с фальшивой твердостью, "будь нежен!" Теру краснеет и отводит взгляд.
Я уже ухожу, когда меня тянут за руку. Я оборачиваюсь. Хисаши смотрит на меня. Выражение не читаемо. Его темные глаза спокойно наблюдают. Тени от последних лучей солнца делают его волосы яркими чернильно-синими.
"Спасибо... Джиро." И он мне улыбается, эта переворачивающая сердце улыбка, которую я видел лишь однажды.
Я ухмыляюсь.
"Я же тебе сказал, все нормально... Хиса-чан!" Я оборачиваюсь через плечо и называю его так, уже когда ухожу.
Забавно, я не плачу по пути домой. Я даже не плачу, когда принимаю душ и чищу зубы, я не плачу, когда переодеваюсь. Нет, я вообще не плачу. Пока не забираюсь в кровать, и только там я выпускаю всю эту невыносимую боль в моем сердце. Потому что на короткий момент, всего лишь на секунду, я подумал, что он... что он... Всхлипы сотрясают мое тело, когда я мочу подушку слезами.
Я смеюсь над собой, горький, уродливый звук. Я такой идиот, такой идиот... Такой, черт побери, дурак.
Я закапываюсь глубже в одеяла, пытаясь сбежать от боли, от своей глупости, от всего. Я давлюсь собственными слезами, ругаю себя за то, что был так слеп, за то, что позволили себе пойти этим путем. И понемногу, я засыпаю, глубокая черная дыра прекрасной бессознательности.
И простыни, они все еще пахнут им...
конец первой части
| Часть 2 |
back
