- КАМУИ!!! - раздался громкий крик в гримерке.
Все члены Gackt Job замерли на месте от голоса лидера, а это был именно он.
- Какого х**? - продолжал кричать Чачамару, схватив Гакта за воротник рубашки.
- Чача, солнышко мое, тихо-тихо... Ну, чего ты так кричишь? - вокалист мило улыбнулся и невинно захлопал глазками.
- Солнышко?!! - соло-гитарист разъярился еще больше. - Для тебя теперь не меньше, чем Фуджимура-сан!
Согруппники предпочитали не встревать в эту ссору. К разозленному Чачамару лезть опасно.
Гакт накрыл руки лидера своими и произнес:
- Ну, что ты так? В чем я перед тобой провинился?
Чача, казалось, не слышал вопроса, потому что вновь заорал высоким голосом, плавно переходящим в ультразвук:
- Да как ты смеешь?!! А ну не трогай меня!!!
- Тронешь такую, - тихо хмыкнул Ю, а Джу-кен истерично захихикал на эту фразу.
- ЧТООО??!! - лидер наградил Куросаки уничтожающим взглядом.
- Тронешь такого, говорю, - громче повторил, исправляя сам себя, скрипач, автоматически съеживаясь до размеров... ммм... ну, по меньшей мере Хайда. (^_^)
- Смотри у меня, - прошипел Чача, вновь поворачиваясь к Гакту. - А ты... Ты... Ох, я даже не знаю, что я с тобой сделаю! Сволочь! Рождество у него в заднице заиграло, видите ли! Расщедрился, мать его.
До всех медленно начала доходить, причина истерики лидера. До всех, кроме вокалиста.
- Чача, ну какая муха тебя под это самое Рождество укусила? - непонимающе спросил он.
- Ах, ты еще и не понимаешь?! Фуджимура еле сдерживался, чтоб не расцарапать идеальное личико Гакта (да-да, именно расцарапать).
- Нет, - испуганно ответил Камуи. Откуда-то из глубины гримерки раздалось три сдавленных стона, призванных посочувствовать участи вокалиста.
- Нет, - рот Чачи изогнулся в издевательской улыбке. - Сейчас я тебя просвещу по этому вопросу... КАКОГО Х** ТЫ ЗАСТАВИЛ МЕНЯ ОТДАТЬ ГИТАРУ ЭТОЙ ДЕВКЕ?!
- Так вот, в чем дело... - до Гакта, наконец, доперло. - И что с того? У тебя и так их много!
- О, бля... - бросил Ю, мысленно прощаясь с вокалистом, потому что его, кажется, убьют через пару секунд.
- ДА ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ СКОЛЬКО ОНА СТОИТ?!! - не унимался лидер.
Камуи, похоже, закусил удила, потому что в ответ вместо извинений он выдал:
- Да у тебя этого бабла дохрена! Что ты разорался? У ребенка отобрали игрушку! Да я тебя завтра две куплю!!! Лишь бы заткнулся!
Звон от пощечины наверняка был слышен в соседней гримерке. Вслед за ним послышалось едва различимое шипение:
- Не смей называть меня ребенком. И подачки от тебя мне не нужны. Ты вообще слишком высокого мнения о себе. Спустись с небес на землю! Ты такой же человек, как и все.
- Перешел на оскорбления, нэ? - спокойно произнес Гакт, не отрываясь глядя в глаза лидера. - Я никого в группе не держу. Вы же все здесь приглашенные музыканты.
Чача влепил Камуи еще пару пощечин с криком:
- Это ты сейчас станешь приглашенным вокалистом!!!
В гримерке воцарилась гробовая тишина, нарушенная через минуту робким:
- Ребята, давайте не будем группу разваливать, а?
Два удивленных взгляда с одной стороны и два разъяренных с другой воззрились на Ю, отчего тот съежился еще меньше. (да куда уж меньше-то? О_о)
- Нет... - приторно-сладким голосом произнес Чачамару. - Группу разваливать мы не будем, тут Ю прав. Ммм... Камуи, ты провинился передо мной, поэтому будешь наказан. Выбор наказания за мной.
Гакт судорожно сглотнул слюну и кивнул. Почему-то ему вспомнились времена Malice Mizer и Мана. Он тоже умел держать в страхе всю группу. Но от наказания не убежишь, придется отрабатывать.
В голове Чачи, в свою очередь, "план мести" не просто созревал, но уже и обрастал нешуточными подробностями.
***
Гакт устало ввалился в квартиру. Эти дурацкие телешоу, на которые он вечно приглашен, добьют кого угодно.
- Эй, есть кто дома? - громко позвал он.
Дверь столовой открылась, и из нее выглянул мило улыбающийся Чача в коротеньком розовом фартучке поверх узеньких джинс.
Гакт слегка вздрогнул от неожиданности увиденного. До его носа дошел изумительный запах только что приготовленного ужина.
- Камуи-кун, произнес Чачамару ангельским голоском. - Иди мой руки, и прошу к столу, а то все остынет. А я ведь так старался для тебя, любимый, - за этим последовал горестный вздох, а глаза гитариста наполнились печалью.
Гакт стоял и тупо пялился на своего возлюбленного. Он-то думал, что после этого инцидента с несчастной гитарой, Чача вообще с ним разговаривать не будет, а тут и ужин, и весьма соблазнительный прикид. Кажется, вечер обещает быть не таким уж унылым.
Чачамару превзошел сам себя: на столе красовалось какое-то необычное европейское блюдо. Во всяком случае, на вид оно было аппетитным. На вкус тоже оказалось превосходным. В подробности ингредиентов Камуи вдаваться не стал, просто наслаждался очередным кулинарным изыском своего любовника, запивая его красным вином.
После ужина Гакт и Чача сидели на диване, распивая еще одну бутылку вина и ведя непринужденную беседу. Чачамару периодически строил вокалисту глазки, аккуратно проводя при этом кончиком языка по краю бокала. Эта его привычка просто выводила Камуи из равновесия.
Гакт попытался поприставать к Чаче, но все эти попытки были тактично сведены на нет.
Внезапно на вокалиста накатила сильная усталость. Открывать глаза становилось все тяжелее и тяжелее. Последней мыслью, пронесшейся в голове, было:
"Черт, так и не удалось завалить сегодня эту милашку..."
***
- А-а-а, - застонал Гакт, открывая глаза.
Не сильно это помогло, потому что голова трещала настолько, что перед глазами упорно стояло темное пятно.
Вокалист рефлекторно дернул рукой, чтобы протереть глаза, но рука не желала повиноваться. Вторую он вообще не чувствовал.
"Опа... Чем же я таким мог травануться? - подумал Камуи. - Наверняка что-то в ужине было не то... Надо бы Чачу позвать".
Словно в ответ на эту мысль нос вокалиста уловил едва заметный запах знакомого парфюма.
- Чача? - слабым голосом позвал Гакт.
- Да, любимый? - невозмутимым голосом ответил его возлюбленный.
- Чача, что со мной? Я очень плохо себя чувствую...
Вместо ответа Камуи почувствовал, что к его губам поднесли чашку с какой-то пахнущей травами жидкостью. Он послушно выпил ее.
Следующие несколько минут прошли в молчании. Взгляд вокалиста начал понемногу проясняться.
Когда зрение полностью восстановилось, Гакт оглядел помещение, в котором находился. Это была его комната. Как и во всем остальном доме, в ней вместо электрического освещения были зажжены свечи. Руки, которые он так и не смог до этого почувствовать, оказались пристегнуты к кровати наручниками.
- Чача... - нетерпеливо позвал Гакт, желая узнать, что происходит.
В самом темном уголке комнаты, в ответ на это, слегка дернулась копна светлых волос.
- Чача, солнышко, почему я в таком виде?
- Камуи, ты наказан за тот случай. Или уже успел забыть?
О наказании бедняга Камуи действительно как-то позабыл из-за потери сознания. Но... Отчего-то опять вспомнились времена Малисов и Мана.
Тем временем Чачамару показался в свете одной из свечей.
- Маночки мои! - взвизгнул Гакт.
И, между прочим, оправдано. Его любовник был облачен в латексный топ без рукавов, латексные шортики, едва прикрывающие аппетитную попку, и сапоги до колен на платформе, которой позавидует наверняка уже обыкавшийся Мана-сама. На губах Чачамару красовалась черная помада.
Этот сексуальный образ был доведен до садо-мазо наличием в руках Чачи плетки.
Гакт нервно сглотнул:
- Любимый, что с тобой?
- Ничего, - сладко прошептал Чачамару, усаживаясь на Камуи сверху. - Все это часть твоего наказания.
- Но... - начал было вокалист, но нежная ладошка любовника накрыла его рот.
- Молчи, - строго сказал он. - А то я оставлю тебя в таком положении до утра.
Гакт подумал и кивнул. Лучше быстрее разделаться с этим "наказанием".
- Вот так. Хороший мальчик, - ласково пропел Чача, снимая с возлюбленного наручники. - Теперь ты будешь выполнять все, что я скажу, без сопротивления и... без слов.
Гитарист заметил, как его любовник слегка поежился от страха, но все таки кивнул.
Он легким движением заставил Камуи перевернуться на живот.
- Знал бы ты, как восхитительно ты выглядишь в свете свечей, - прошептал Чача, проводя плеткой по спине любимого. - Бледная кожа, покрытая капельками пота, так соблазнительно мерцает... Идеальный вид... Слишком идеальный...
На этих словах плетка с легким свистом опускается на спину вокалиста.
Боль... Камуи стискивает зубы, но молчит, помня про уговор.
- Умница, - шепчет маленький садист в лице его любовника.
Еще пара легких ударов, но на спине все равно остаются красные полосы.
Рука Чачи исследует эти отметины, затем скользит вбок и ложиться на живот Гакта, слегка поглаживая.
Он прекрасно знает, что живот - одна из самых сильных эрогенных зон его любовника. Разумеется, после шеи.
Не смотря на боль, причиненную плеткой, брюнет начал возбуждаться от этих прикосновений.
Это не укрылось от острого взора его мучителя. Тот плавно переместил руку с живота на ширинку брюк своей жертвы.
Лишь дрожь тела любовника выдала его реакцию на это.
Чача медленно расстегнул его ширинку и просунул ладонь внутрь, чуть поглаживая и постепенно освобождая на свет возбужденный орган.
Камуи изо всех сил старался сдержать рвущиеся наружу стоны. Ему это удавалось до тех пор, пока нежные пальчики не прошлись от основания его члена к сочащейся смегмой головке, чуть сжимая последнюю.
- А-а-ах, - стон все-таки сорвался с губ вокалиста.
Мучительно-нежная ласка прекратилась. Вместо нее последовал удар плеткой по спине и тихий шепот:
- Я тебя предупреждал... Молча... Первый раз я тебя прощаю, но впредь...
Шепот оборвался так же резко, как и начался.
Чачамару начал медленно снимать с любовника штаны. Наконец, он остался перед ним абсолютно обнаженным.
"Прямо овечка на закланье", - пришла в голову Гакта шальная мысль.
Чача, едва касаясь, провел рукой по каждому изгибу тела своего возлюбленного.Видя, что последний вновь сдерживает стоны наслаждения, он продолжил свою садистскую игру.
- Тебе нравится, когда я делаю так? - спросил он Камуи, проводя пальцами по ложбинке между ягодиц.
Утвердительный кивок в ответ.
- А так? - хлесткий удар по нежной коже ягодиц вокалиста.
Никакой реакции.
Чача удивленно повел бровью и ударил еще раз.
Снова ноль эмоций.
Тогда блондин в третий раз взмахнул плеткой, одновременно проводя пальцами по члену Гакта.
- Ну, а так?
Да! На это реакция была бурной. Брюнет закивал головой и потерся попкой о бедра своего любовника.
"Так-то лучше", - подумал Чачамару и повторил свой маневр.
Сдерживать стоны стало очень сложно. Потому что в сочетании с поглаживанием члена плетка приносила боль. Но не обычную боль. В эти моменты боль была сладкой. И это невероятно завело Гакта.
Возбуждение перекинулось и на его персонального садиста.
Чача уже не мог не то что сдерживать свое желание, он не мог его скрыть.
Второпях расстегнув шортики, он вогнал свой член одним движением в распростертого под ним любовника.
Тому стало плевать на последствия, и он застонал в голос, умоляя своего мучителя не прекращать эту сладкую пытку.
Но тот и не собирался останавливаться. Он с неистовством вбивался в это покорное тело, целовал спину своего возлюбленного, оставляя на ней черные разводы от помады. И все это он делал очень нежно, прося прощения за причиненные страдания.
Когда наслаждение достигло своего пика, он излил всего себя до капли в обхватившую его член, сжавшуюся в прежоргазменном сладострастии попку.
***
Спустя пятнадцать минут Камуи лежал, нежно обнимая своего любовника. Только сейчас он понял, что к нему вернулась способность говорить. Он тут же спросил:
- Чача, любимый, а можно как-нибудь это повторить?
- Что понравилось? - лукаво улыбнулся блондин.
- Это было бесподобно! Кстати, а где ты все это взял? Ты же не интересуешься садо-мазо?
На это Чача всполошился. Он быстро вскочил с кровати, пробормотав "Ты кое о чем мне напомнил", и стал рыться в ворохе своей одежды, брошенной в том самом темном уголке, где он прятался.
- Да где этот чертов мобильник?! - чертыхнулся он.
Гакт бешеными глазами смотрел на своего любовника, особенно когда раздался победный вопль и крик "Нашел!"
- Зачем тебе мобильник? - спросил он гитариста.
Тот жестом попросил его минутку помолчать, набирая чей-то номер.
- Приветик, Хакуэ-чан, - весело проворковал он в трубку. - Спасибо за то, что одолжил мне часть своего реквизита.
Затем он перевел телефон в режим громкой связи и Камуи услышал тихий смех:
- Чача-сан, я рад, что вы остались довольны. Обращайтесь если что.
Пока вокалист судорожно соображал, каким образом Чачамару связан с этой ходячей порнухой, его любовник сам дал ему подсказку:
- Спасибо-спасибо. Кстати, а как там Ю-чан себя чувствует?
На это из трубки послышалось:
- Лидер-сан, спаси, умоляю!!!
Гакт окончательно потерял дар речи, а Чача со смехом произнес:
- Вижу, что хорошо. Хаку-чан, ты сегодня с ним полегче, к нас завтра Music Station. Ладно, не буду вам мешать.
И он отключился, снова кидаясь в объятия брюнета.
- Гакт-чан, я люблю тебя.
- Я тоже, Чача, только объясни, что делает наш гитарист в постели этой шлюхи? - все-таки спросил Камуи.
- Сам у него узнаешь, - ответил блондин и заткнул любимому рот поцелуем, плавно переходящим в прелюдию к еще одному половому акту.

back