"А в небе лес с огнем играет.
Он долго жил, он много знает.
И плачут стаи гончих псов
Среди ветвей и полюсов.
Меня почти что догоняет

Моя любовь, моя любовь..."
АукцЫон
"Моя любовь"

"I know a room of musical tunes
Some rhyme, some ching, most of them are clockwork
Let's go into the other room and make them work"
Pink Floyd
"Bike"

- Эта твоя манера появляться с бухты-барахты! - рассмеялся Татсуро, - Иногда мне кажется, что в следующий момент ты обязательно вытащишь из жилетного кармана часы и скажешь "ах, мои усики! Ах, мои ушки! Я опаздываю!"
- У меня нет жилетного кармана! - Уруха тоже прыснул. Он только что принял душ и теперь стоял у панорамного окна в одних кожаных штанах, любуясь многоцветием ночного Токио (и позволяя Татсуро любоваться собой), - И жилета тоже нет! И одеть его ты меня не заставишь!
- Заставлю! Причём самый тёплый!
Ночь была жаркой. Ну а завтрашний день вообще обещал "порадовать" токийцев вариацией на тему адского пекла. А вечером у MUCC, между прочим, выступление. В тесном клубе. Публика, скорее всего, возьмёт бар на абордаж. А вот у него, Татсуро, такой возможности не будет. Нет, он может, конечно, взять своё на after-party, если доживёт. А вот только надо ли? В те времена, когда MUCC ещё играли по подворотням и переходам, Татсуро практиковал такое. Многое было - и спал лицом в салате, и пил на брудершафт с корреспондентами Fool`s Mate. Достаточно быстро он заметил, что, как правило, худшие рецензии пишут именно те, с кем он активнее всего пил накануне. Да и руки начали заметно дрожать, потом едва-едва не начались проблемы с голосом. Кончилось всё неожиданным визитом в уматину пьяного Урухи, который с порога заявил, что спиваться они теперь будут вместе. Было много музыки и немного любви... В общем, с той ночи Татсуро пил редко и помалу.
Уруха подошёл к компьютеру Татсуро и включил его.
- Удобная штука - эти mp3... Что тебе поставить?
Этот вопрос Татсуро считал одним из самых важных вопросов в своей жизни. Сегодня ответ напрашивался сам собой. Повод был невесёлый, но он был.
- Pink Floyd. Сегодня ровно год со дня смерти Сида Бэррета, знаешь ли...
Уруха с одного взгляда заметил, насколько помрачнело лицо Татсуро.
- Тацу, шикарно!
- Не называй меня драконом, сколько раз тебя просил. А то жёстко отымею, - всё это было сказано абсолютно серьёзным тоном, без всякого намёка на улыбку. Эту фразу Уруха слышал уже не в первый раз, но обычно Татсуро при этом улыбался. Понятно. Грустит. Но грусти - не грусти, а Сида уже не вернёшь...
- Вообще-то, мне только того и надо, - пошутил Уруха. Он улыбнулся. Шутка, конечно, шикарная, только это не шутка вовсе. Пусть лучше его искусают до полусмерти и понаставят засосов в самых неожиданных местах, чем смотреть на потухший взор Татсуро.
Он нажал на значок "Play". Эта песня была записана задолго до того, как собрались MUCC или Gazette, задолго вообще до всего... 1968 год.
- "Ужасно вежливо с вашей стороны считать, что я здесь. И я благодарен, что вы напомнили, что меня здесь нет", - с ходу перевёл он на японский.
- Ага, - Татсуро чуть заметно улыбнулся. На долю секунды поднялись краешки губ - и тут же опустились снова, - "И хотел бы я знать, кто писал эту песню.. И мне всё равно, что не светит солнце, и мне всё равно, что нет ничего моего, и уж точно плевать, что я нервный с тобой, я начну любить тебя зимой".
Разговор мог вот-вот закончиться, не начавшись, Татсуро явно собирался надолго уйти в себя. Судя по всему, от него действительно и поцелуя до зимы не дождёшься, подумал Уруха. И расшевелить Татсуро стриптизом тоже вряд ли бы удалось. Собственно, снимать было нечего.
Песня сменилась на "see Emily play". Песня совершенно не в духе Gazette и тем более MUCC, но однако же, это именно она привела Татсуро к мысли самому начать писать песни. Вслед за ним в музыку ушёл и Уруха. Так и не случилось поиграть в одной группе - да даже на одной сцене! Но всё равно они остались друзьями. Друзьями - ну, и немножко больше. В голову Урухе пришла мысль, и эта мысль показалась ему шикарной.
- А давай, устроим вечер воспоминаний? Достанем самые забытые компакты, возьмём что-нибудь приглянувшееся из твоего бара...
Татсуро поймал себя на том, что напрочь забыл об Урухе и думает исключительно о Бэрретте, в 1968-м записавшим в составе "Pink Floyd" свою лебединую песню (к тому времени ЛСД уже превратил его в совершеннейшего шизофреника). Лицо Урухи, однако, настолько просветлело, что Татсуро напрочь отбросил мысли всю оставшуюся ночь слушать что-нибудь мрачное и придумывать песни.
- Приятель, самый забытый из моих компактов - это новый сингл "MUCC". Я его ещё даже не слушал и на нём горы пыли. А может, он сейчас валяется в корзине для нестиранных вещей на самом дне. Я умудрился его ещё и потерять.
- Вот как? И не называй меня "приятель", а то жёстко отымею. Вот эту помнишь? Ты её тогда пел целыми днями. С твоим-то голосом! - Уруха умудрился откопать папку с записями "The Pixies" и теперь звучала одна из их старых записей, - А вот они как раз собрались и вполне могут в этом году посетить Японию. Поедешь на их концерт?
- Обязательно, - Татсуро выудил из плотно забитого (для кого, для Юккэ, что ли?) бара бутылку сухого белого вина. Если уж устраивать вечер воспоминаний, лучше уж взять тот напиток, которым он тогда не увлекался. Чтобы не возникло лишних воспоминаний.
Следующий трек оказался совсем уж неожиданным - Oruguru (Татсуро чуть бутылку не выронил). Сколько времени, говорите, прошло? Восемь лет? Да, Antiiki был записан именно тогда. И это было совсем не лёгким делом - записать этот альбом. Татсуро напрягся. Это ощущение ему не слишком понравилось и он уже было решил хлебнуть прямо из горлышка, но Уруха опередил его. Быстро отойдя от компьютера, он взял с полки над баром два изящных бокала.
- Оливок у тебя, конечно, нет, - проворчал он, лукаво поглядывая на Татсуро. Тот прыснул. Этот спор длился дольше восьми лет. Уруха предпочитал оливки, вокалист MUCC - маслины.
- "И бургундского нет. И паштета из гусиной печёнки" - процитировал "Ветер в ивах" Татсуро и впервые за вечер прикоснулся к блондину. Он потрепал его причёску, за что был незамедлительно награждён быстрым, но уверенным поцелуем.
- Может, поставишь что-нибудь наше, японское? - Татсуро прищурил один глаз, - Чтобы уж совсем не забыть, что у нас есть конкуренты!
"Не успев выпить первый бокал, уже приступать к "десерту"? Теряешь квалификацию, Уруха-сан... Нельзя же быть таким прямолинейным, надо давать простор воображению фикрайтеров всего мира. Всем известно - именно они главные наши фанаты."
- У меня есть очаровательный конкурент твоему "вальсу"! - откликнулся Уруха и поставил бокалы на столик, чтобы в очередной раз подойти к компьютеру. Татсуро разлил вино по бокалам. Из колонок зазвучал "Bois de merveilles" (слова Гакта, музыка Маны, аранжировка - Malice Mizer). Второй раз за вечер бутылка едва не оказалась на полу.
- Нет, Уруха! Ты - не белый кролик! Ты - мартовский заяц!
- Я - Алиса, а ты - Пудинг.
- Гитараст!
- А кто думал, что Мана - женщина? - бокал Урухи как корова языком слизнула. Татсуро решил выпить свой так же быстро, пока Уруха и этим не заинтересовался.
- А кто во время записи Cassis так надрался от радости, что начал во время генеральной репетиции играть соло из песен "Gogol Bordello"? А потом не смог самостоятельно доехать домой, причём, чтобы забрать тебя, твоя группа не вызвала такси, а почему-то позвонила мне??
- Так ты же приехал! И отвёз меня, - тут Уруха спохватился и покраснел, вспомнив, что отвёз Татсуро его вовсе не домой, а кое-куда ещё..., - Зато ты по-русски поёшь, когда думаешь, что тебя никто не слышит! "Сидел но-га бол-тал, работать не хо-тел", - на ну очень ломаном русском процитировал Уруха строчку из чьей-то песни.
- Это я над Кё издеваюсь, - Татсуро смутился, - Может, ещё по одной?
- Второй бокал. Почти пинта, однако, будет, - зловеще произнёс Уруха, - Сядь хотя бы.
Татсуро присел на любимый диван с обивкой из натуральной кожи. Уруха всё в том же presto-ритме осушил второй бокал. Если бы вокалист MUCC не знал, что там вино, он решил бы, что там был чистый спирт. В следующей песне, поставленной Урухой, он безошибочно узнал кросс-проект японских мастеров нойза Die Form и AUBE.
Этот бокал Татсуро осушал медленно, задумчиво и осторожно. Однако его явственно качнуло. "Ну совсем квалификацию потерял". Он встал и вышел на кухню, слегка пошатываясь. Из холодильника он позаимствовал банку сгущёнки. Консервный нож очень предусмотрительно лежал там же. "Ну и правильно, вечно ищу его по всей квартире. По всем семи комнатам, ох-хо-хо". Он вернулся. Панорамное окно осталось всё таким же панорамным, а вот Уруха перебрался на диван, задумчиво поглядывая на бутылку, в которой оставалась ровно одна вторая от начального уровня.
- Ну как тебе мой музыкальный вкус?
- Ты бы ещё тех русских лесбиянок поставил! Ну тех, что "The Smiths" каверили! - Татсуро повертел банку в руках, - Не знаешь, сгущённое молоко для голоса не вредно?
- Вроде бы нет, а что? - встревоженно спросил блондин.
- Вот и хорошо! - консервным ножом Татсуро проделал пару дырок с разных сторон крышки. Вслед за этим нож полетел на пол. Татсуро отпил немного сгущённого молока... а потом дунул в дырку так, что Уруха оказался в сгущёнке с головы и до пояса. Штаны, к счастью, не пострадали.
- Бака! Я же только что из ду... - совершенно искренне возмутился Уруха, - Ой.
Татсуро начал с щёк и постепенно стал спускаться ниже, попутно слизывая сгущённое молоко отовсюду, куда оно только могло попасть (не попало, а именно могло) Что касается Урухи, то он явно был доволен, но теперь поглядывал на бутылку совершенно определённым образом. Чтобы предотвратить попытку Страшной Яойной Мести, Татсуро ногой отодвинул стол за пределы Урухиной досягаемости, одновременно сосредоточив своё внимание на его груди. Уруха слегка постанывал, но потом прислушался и совершенно не "слегка" расхохотался.
- Ты чего? - такого вокалист MUCC точно не ожидал.
- Знаешь, что там играет? - сквозь смех спросил Уруха, - А это как раз Ptv - New Sexuality. Не про нас ли песенка? ...Дай сгущёнку!
И набрав в рот не меньше, чем полбанки сгущённого молока, Уруха впился в губы Татсуро с рвением графа Дракулы.
- Вот что такое - по-настоящему сладкий поцелуй! - резюмировал он.
- Хорошо, что я догадался роллы оставить там, где они стояли, - отозвался Татсуро.
От смеха Уруха упал с дивана.
- Протянуть тебе руку помощи? - не дожидаясь ответа блондина, Татсуро вцепился в его ногу. Как ни странно, поднять на диван Уруху у него не получилось. Зато прекрасно получилось снять с него штаны (и неудивительно - Уруха активно помогал!)
- Знаешь, - без тени иронии сказал Татсуро, - Стоит, пожалуй, посетить душ.
- Окей! - откликнулся встающий с пола Уруха, - Ну а вино я возьму с собой!
- Даже не думай, - Татсуро состроил гримасу.

Сперва Татсуро по привычке открыл душевую кабинку (одинокому человеку излишества ни к чему), но потом спохватился и пустил воду в джакузи.
- Полезешь первым? - спросил он.
- Исключительно вместе. И никаких "даже не думай"!
- Надо так надо, - притворно вздохнул Татсуро, залезая в джакузи.
- Тебе никто не говорил, что перед этим раздеваются?
- Прости, давно не пользовался.
- То есть душ ты тоже одетым принимаешь?
Татсуро плеснул в Уруху водой.
Через пять минут, когда страсти улеглись, вода стекала с потолка, стен, Урухи и вообще всего, что было в ванной комнате. Вот теперь Татсуро понял, в чём отрицательные стороны жизни на двадцатом этаже. У него появились некоторые шансы затопить сразу 19 этажей. Впрочем, если уж квартира звуконепроницаемая, может, она и водонепроницаемая?
- Тацу, потри мне спинку!
- Ещё раз назовёшь меня Тацу...
- ... И я тебя жёстко отымею! - эта фраза была сказана в унисон. Однако спину Урухе Татсуро всё же потёр. Причём так, что Уруха начал высматривать по всей ванной, не стоит ли на какой-нибудь полочке любрикант? Но любриканта не нашлось. Зато нашёлся шампунь.

Впрочем, этого, как ни странно, хватало. Секса в классическом смысле этого слова у них не было уже пару лет, да и до этого - всего четыре раза.
Всегда на грани, всегда - обнажённый меч в кровати. Возможно, это был их единственный способ получать удовольствие друг от друга и от собственной независимости одновременно. И так они ласкали друг друга - гладя, покусывая, целуя. Словно человек, нашедший в пустыне оазис, припадает к источнику, они припадали друг к другу.
Друг. К другу... они и были друзьями.

Утро не застало их внезапно, как ни старалось. Уруха лежал в спальне для гостей (высокий класс для Токио, но голос MUCC мог себе это позволить) и не спал. Татсуро поленился стелить себе постель и притулился на всё том же диване. Он тоже не спал - по крайней мере, проснулся, когда в комнату заглянули первые лучи солнца. Почти одновременно с ними заглянул и Уруха.
- Ну, до встречи осенью? - предположил Татсуро.
- Я тут подумал, а не убедить ли нам продюсеров в необходимости совместного тура MUCC и The GazettE? - Уруха нежно улыбнулся.
- И записать альбом с нашими каверами на вас и вашими - на нас! - Татсуро расхохотался, представив себе обложку, на которой названия групп были ярко запечатлены на фоне целующихся взасос его и Урухи, - А что, сойдёт. В последнее время мы делаем каверы на кого попало.
Уруха уже был одет, а значит, на завтрак оставаться не собирался, заметил Татсуро с некоторой печалью.
- Заедешь в "макдональдс"? - спросил он.
- Угу. И двину на ваш концерт. Надо же знать, на что мы будем делать кавер-версии.
"А не оставишь ли ты в доказательство своих слов на сцене герберу или две?" - вдруг захотелось спросить Татсуро. Однако вместо этого он спросил нечто другое.
- Как думаешь, The Pixies приедут на наш совместный концерт.
- И более того, Pink Floyd в полном составе! Бэррета, правда, не обещаю...
Внезапно Татсуро почувствовал себя счастливым. Умеет же Уруха фантазировать! И нильского крокодила развеселит.
- Фрэндори тур MUCC x The GazettE! - делая вид, что читает рекламу на английском, произнёс Татсуро, - Не обижайся, приятель, не добавили бы "The" в название - были бы на первом месте. Спешару гуэсто - Pink Floyd. В полном составе.
- Особые гости, - подтвердил Уруха, - Вот каждый раз чувствую, что у тебя я попадаю в совершенно особенные гости.
- Так ты и есть - мой особенный гость.
- Это чем же я особенный? Третий глаз пока не открывался вроде. И не называй меня "приятель".
И - дуэтом:
- А то жёстко отымею!

Их смех штормом пронёсся по всей квартире. Возможно, однажды он превратится в гитарные риффы и разнесётся по всему миру. Возможно.