"Не хочется жестов эффектных
Комфорта или престижа,
А искренних отношений
Пусть уязвимей, но ближе"
Flёur
"Всё вышло из-под контроля"

Концерт в Америке оставил Dir En Grey в состоянии крайней усталости и лёгкого душевного помутнения. Играть на одной сцене с безумными Slipknot (настолько безумными, что их вокалист и Кё сразу приглянулись друг другу. Чтобы затмить Slipknot`овца в страшности и ужасности, Кё даже надел страшную маску. Голос "скользящего узла" - чтобы, наоборот, превзойти Кё - наоборот её снял) и утончёнными Within Temptation (особенно утончённо выглядела их сидящая на диете вокалистка. Впрочем, до Шиньи ей всё равно было далеко) всегда было нелёгким делом.
Поэтому по возвращении в Японию Каору объявил, что группа должна устроить себе праздник.
- Мы никуда не выбирались вот уже триста лет! - заявил он, - Куда пойдём, comrades?
- В цирк! - обрадованно воскликнул Шинья.
- В бар, - буркнул прагматичный Дай.
- В церковь. Католическую, - при этом Кё зачем-то собирал чемодан.
- Исповедоваться всей группой? - едко спросил Дай.
- Бухать трое суток подряд? - одновременно с ним спросил Кё.
- Вы сами выглядите пуще всяких клоунов, - подытожил Каору.
- Короче, идём в луна-парк, - Тошия взял Кё и Шинью за руки и вышел из помещения. Даю и Каору не осталось ничего, как поплестись следом.
Хотя Кё и утверждал, что ходить пешком полезно, в луна-парк они поехали на такси. Водитель, очевидно, страдал паранойей. "Почему все школьницы в округе пялятся на мою машину?" - поминутно спрашивал он.
"Возможно, нам всё-таки стоило смыть концертный грим перед тем, как выйти на улицу" - наконец неохотно признал Тошия, - "Хорошо хоть, Кё снял пирсинг".
Тут такси резко затормозило и Кё стукнулся о переднее сиденье. В этот момент он решил, что снять пирсинг действительно было здравой идеей.

Первым делом в луна-парке Каору купил всем участникам группы по воздушному шарику и сахарной вате. Кё долго ныл, что шарик у него с Багзом Банни, а ведь ему так хотелось тот, что с Микки-маусом. Наконец Шинья догадался поменяться с ним шариками. От радости Кё звонко чмокнул его в щёку и отдал свою сахарную вату. Шинья под гримом зарделся. Кё, всю свою жизнь писавший иероглиф "смущение" так, что он выглядел как "совращение", прокомментировал:
- Шинья-чан, к тебе, кажется, возвращается жизнь!
Шинья метнул в него сахарную вату.
- И совсем не больно! - показал язык Кё.
- Это потому, что попала она в меня, - сказал Каору.
Вскоре все нашли себе занятие по душе. Каору и Дай уединились на американских горках. Правда, сели в разные вагончики, но это уже мелочи. Тошия побежал тренировать тустеп на танцевальном автомате. Кё и Шинья пошли играть в "Теккен".
- На щелбан, на поцелуй или на желание? - спросил Кё.
- На фиг. Иди ты на фиг, - просто ответил Шинья.

Затем впятером они влезли в одну кабинку колеса обозрения, рассчитанную на двоих. Там был стол с кружевной скатертью, свечи, бутылка шампанского. А ещё (не на видном месте) огнетушитель и пакет первой помощи. Кё тут же начал приглядываться к аптечке. Каору не стал интересоваться, ищет ли он бритву, или седуксен, реланиум и нембутал с перкоданом, а просто невозмутимо выкинул аптечку в окно.
Рассчитанная на вес двух тел кабинка так скрипела и трещала, что Тошия упал в обморок, а Кё от полученного кайфа перевозбудился и начал её ещё и раскачивать. Один лишь Каору тихо сидел, отдыхая душой. После руководства группой американские горки и колёса обозрения казались ему чудесным и спокойным местом.
Когда третий круг был пройден (на земле к ним в дверь почему-то стучались и даже пытались её взломать, но Дай держал мёртвой хваткой. Только потом Каору вспомнил, что заплатил всего за один круг), Тошия очнулся и предложил "слезать отсюда к чертям". Как ни странно, согласились все.
- Куда теперь? - осведомился Каору, вылезая из (всё-таки) довольно тесной кабинки.
- Может, всё-таки в бар? - с надеждой спросил Дай.

Но пошли они не в бар. Взяв по мороженому (противу ожиданий группы, Дай взял не "пьяную вишню", а "семейный пакет" пломбира), DeG`овцы, не сговариваясь, направились в сторону тира. Этот аттракцион был последним писком моды по всему миру (что означало - в Японии он вот-вот безнадёжно устареет). Несмотря на то, что вечер уже переходил в ночь, у тира собралась небольшая очередь.
- А можно нам пройти без очереди? - поинтересовался Кё у пожилого кассира.
- Некоторые звёзды думают, что по статусу им положено всё и сразу, - равнодушно отозвался тот, - Да и вообще... Я НЕНАВИЖУ ГРУППУ "DIR EN GREY"!
Этот крик был, должно быть, каким-то условным сигналом. Фанатки появились неожиданно.

Наконец, слегка потрёпанные поклонницами и со слегка сведёнными после раздачи автографов пальцами, DeG`и вошли в здание. Кассир раздал всем пятерым по комплекту защитной формы и устройству, напоминающему игрушечный пистолет-пулемёт.
- Помните, у вас всего по шестьдесят патронов. То есть по два магазина. Если патроны кончатся, можете купить их у меня по цене новой игры. До этого момента вы остаётесь АБСОЛЮТНО БЕЗЗАЩИТНЫМИ, - внятно произнёс кассир. Шинье не понравился странный блеск в глубине его глаз. Этот блеск был знаком ему по средней школе, когда после уроков трое-четверо одноклассниц заталкивали его в угол между аквариумом, шкафом и классной доской и начинали там нещадно лапать. Но кассир лапать его явно не собирался. Видимо, он собирался подождать, пока у кого-нибудь не кончатся заряды, а потом заявить что-нибудь типа "простите, у меня тоже нету". Шинья решил экономить патроны.
В павильоне стояла полутьма. Повсюду были расставлены препятствия. Во избежание позиционной войны, спрятаться как следует нельзя было нигде. Пули в оружии были люминесцентными и в свете понатыканных повсюду ультрафиолетовых ламп светились. Так что понять, попал или нет, было относительно просто.
Цвет краски в пулях Дая был кислотно-розовым, у Тошии - кислотно-жёлтым, у Кё - кислотно-зелёным, у Шиньи - кислотно-оранжевым. Каору достались кислотно-голубые пули. За что он тут же был высмеян всей группой.
- Ничего, - проворчал Каору, - Через полминуты вы все у меня голубыми станете!
- На старт, внимание, УБИВАЙ! - в своём обычном стиле прокричал кассир.
Участники группы рассредоточились по необъятному павильону.

Почему-то Каору было не по себе. Не вселяла уверенности даже "пушка" в руках. Зато утешала мысль, что эти скорострелы в отличие от обычных пэйнтболльных ружей действуют по другому принципу и шарики при столкновении не оставляют синяков.
Паранойя подсказывала Каору держаться поближе к стене, а при ближайшей возможности засесть в углу. Стремясь к этому желанному углу, он перебежками передвигался между "препятствиями" (большинство из них имитировало пострадавшие от бомбёжки стены домов, с оконными проёмами или без оных). Пока за одним из них не обнаружил всю группу целиком.
Никто даже не прокричал "Сюрприз!" Их глаза за стёклами защитных очков выражали одну лишь сосредоточенность. Каору успел даже поднять автомат - и тут его начали просто поливать огнём. Защитный жилет превратился в розово-жёлто-зелёно-оранжевое месиво. Такого, пожалуй, не видел до этой поры даже кассир.
Многоцветный Каору уныло поплёлся к выходу, а оставшаяся четвёрка снова рассредоточилась.

Несколько минут спустя Дай уютно расположился на полусогнутых за поролоновым кустом. Ему казалось, что замаскировался он вполне удачно. Если бы он обернулся, то увидел бы достаточно далеко от себя Кё, следящего за ним через прорезь прицела. И Кё знал, что где-то впереди-справа от него, примерно в центре павильона, скрывается Шинья.
"Ну давай же, дорогуша!" - подумал Кё, открывая беспокоящий огонь. Дая словно пчела в задницу ужалила: он вскочил и бросился, не разбирая дороги. Вокруг него все поверхности стремительно приобретали милый кислотно-зелёный цвет. Неожиданно Дай остановился и начал рассматривать что-то у себя на груди. Кё не сразу понял в чём дело, но тут Дай разразился проклятиями. А на его нагруднике треугольником расплылись три оранжевых пятна.
Дай швырнул автомат на землю, проследил за умильным полётом осколков, а потом тоже (отнюдь не уныло) побрёл к выходу. И, разумеется, ко входу. В бар.
Кё понял, что пора менять диспозицию. Шинья, скорее всего, его уже вычислил и теперь приближается. Кё сделал элегантный нырок-поворот только для того, чтобы увидеть идущего к нему спокойным шагом Шинью. Дуло его автомата смотрело в пол. Парочкой стен и пластиковых деревьев далее стоял Тошия. Кё видел его силуэт в проёме "окна". Тошия стоял в напряжённой позе. Стрелять он не торопился, видимо, собравшись решить всё дело снайперским выстрелом в затылок. Чисто инстинктивно Кё выпустил по силуэту несколько зарядов. Шинья присел на одно колено и развернулся. Пятен на своей форме он не искал и Кё с восхищением подумал, что видит перед собой настоящего воина, чьи инстинкты отточенны, а глазомер - идеален. Шинья не только понял, что стреляли не в него, но и сразу скрылся с линии огня, да к тому же начал стрелять. И попал!
Кё видел, что выстрелы легли ровными линиями, почти повторив какой-то иероглиф. Точно, "смущение"! Кё не смог пересилить себя и добавил недостающие линии из своего автомата. В очередной раз получилось "совращение".
Тошия направился к выходу из тира, громко скрипя зубами.

Ствол автомата Шиньи опять смотрел в пол. Всё происходящее очень напоминало вестерн. Кё обнаружил себя приближающимся к Шинье. Шинья тоже шёл к нему, на ходу расстёгивая защитный шлем.
"Эй, что это ты?" - хотел сказать Кё, но вместо этого начал расстёгивать свой. Секунда - и шлемы отброшены. Следующими будут нагрудники?
- Ну наконец-то мы одни, - прошептал Шинья.
- А? Но? Что? - забеспокоился Кё, глядя на безупречно уложенные кудри согруппника.
- Ты в Max Paine 2 играл? - спросил тот.
- Нет!
- Но хотя бы обложку видел? - Шинья приобнял Кё, не выпуская пистолет-пулемёт. Тот поступил так же. Если забыть, что Шинья на платформах был выше вокалиста и у них были не пистолеты, а автоматы, чем-то это действительно смахивало на обложку данной игры. Почему-то Кё это успокоило. Он утвердительно кивнул.
- Почему-то ты подстрелил Тошию, а не меня, - задумчиво произнёс Шинья.
- Инстинктивно, - Кё улыбнулся. Нормальной, смущённой, милой человеческой улыбкой.
- Занятные у тебя инстинкты, - и объятие стало чуть крепче.
- Твои куда занятнее.
- Это ведь жутко эстетично. Сейчас даже толпы сидящих вокруг папарацци рыдают взахлёб.
- Сейчас они будут не только рыдающими, но и светящимися!
- Именно поэтому здесь их нет, - Шинья лучезарно улыбнулся.
- Эстетично, - ласково проворчал Кё, - Нет бы - с Даем.
- Так ты сам его точно на мои пули выгнал!
- Неплохо получилось, согласен.
- Мы, вроде, не за это кассиру платили?
- Подождёт кассир. Он хуже атомной войны.
- Точно! Хуже одноклассниц!
- Ну, - хмыкнул Кё, - Есть вещи и пострашнее одноклассниц.
- Нету, - убеждённо ответил Шинья, - А если, допустим, и есть - то какие же?
- Одноклассники. Они вечно меня дразнили.
- Как они только могли? А действительно - как? Франкенштейном? Фриком? Элис Купером?
- Хуже, - на глазах Кё выступили слёзы, - Дэвидом Боуи.

Объятие явно затягивалось.
- Ты в любом бою будешь отменной поддержкой, - Шинья прижался к вокалисту покрепче, - А может, устроим здесь завтра спарринг? Всякие Каоры, они только мешают. А потом пристрелим кассира.
- Спарринг - это здорово. Спать и правда хочется. А ты - тёплый, - ответил Кё, и правда сонным голосом.
- Ну так и ночь уже к середине, - сказал Шинья, - Здорово бывает иной раз так пообниматься! Не хочется жестов эффектных, комфорта или престижа, а искренних отношений - пусть уязвимей, но ближе.
На слове "уязвимей" Кё встрепенулся, но было уже поздно. На спусковые крючки они нажали одновременно. Но в автомате Кё патронов не было. Должно быть, последние он истратил на Тошию. А Шинья в это время менял магазин.
Кё затылком чувствовал, как от его спины исходит свечение.
- Сволочь! - заявил он, не раскрывая объятий.
- Так ты сам хотел побыстрее оказаться дома!
И они вышли из сотворённого ими погрома, чтобы взять такси и отвезти Кё в его дом, оборудованный на случай визита грабителей, налогового инспектора или других участников группы аж целыми шестью замками.