Шинья
Раннее зимнее утро. Просторная квартира. Сквозь рамы стеклопакетов в комнату едва заметно просачивается ледяной воздух. Темнота, тишина. Из ванной, из приоткрытой двери льется свет электрической лампы. Шум воды резко стихает. Выйдя из душа, провожу ладонью по запотевшему стеклу. Нечетко проступает отражение. Долго всматриваюсь в него, пытаясь проникнуть в глубину застывших глаз, но там… лишь пустота и холод. Так же, как и во всей квартире. Как во всем моем мире.
Кто я теперь?..
***
А помнишь, как все начиналось? Сцена, огни рамп. Зрители – каждый взгляд направлен на нас, в ожидании, безразличии, предвкушении чего-то нового. И чуть позже – тысячи рук, тысячи сердец, тысячи глаз – всё к нам. Каждый хотел заглянуть в душу, каждый думал, что понимает… Было ли тебе дело до них? Любил ли ты их? Не знаю…

Новое платье – очередной концертный костюм.
«Принцессочка, ты как всегда очаровательна». Смеешься надо мной, тепло так, по-доброму. Подходишь ближе, обнимаешь. Дайске, Каору, Кё – они привыкли уже, даже взгляд не отводят.

Долгие ночи в твоих объятиях. Долгие дни казалось бы бесконечного счастья. Разбилось. Было слишком хрупким. Кто не удержал? Непонятно.

Разглядываю наши фотографии в подшивках старых журналов. Страницы потертые, мятые, порванные – словно моя душа. Ничто не вечно. Правда что ли? Выходит, что так… Останавливаюсь на одной фотографии. Ты рядом. Лежу, положив голову тебе на колени. Два пустых безразличных взгляда – словно маски. Договор же был – не показывать на публике, что между нами. Только я помню тепло твоих ладоней, едва касающихся моего тела. Как в тот раз… Самый первый…

«Шинья, я хотел сказать…», - дыхание, слишком близко. Концертный костюм, лаком кожи касающийся обнаженного плеча. Синие, выжженные краской пряди идеально прямых волос. Смотришь на меня. Что с тобой? Взгляд такой жалобный… Невольно вжимаюсь в стену.
«Люблю…»
Сползаю по стене.
«Ты боишься?»
Глупый… Я ведь… тоже…
Закрываю лицо ладонями. Соленый привкус слез на губах – какая банальность… Больно… Сильные руки подхватывают словно пушинку. Куда?.. не важно. Главное, что вместе.
Квартира. Уют мягкой постели. Наклоняешься ко мне, долго пытаясь прорваться сквозь холодное безразличие в глазах. Удалось. Маски отброшены. Плачу, уткнувшись тебе в живот. Неправильно, все неправильно, все не так… Так просто не может быть…
«Принцесса, весь мир будет у твоих ног».
***
Репетиция. Задумчиво смотрю на Каору. Опять он забыл, что такое бритва. Перевожу взгляд на Кё.
«Что-то не так?»
Нет, все в порядке. Просто вспомнил…
«Что?»
Не важно. Не даю развить тему. Они знают, я единственный до сих пор верю в то, что было. Спроси любого в нашей группе, они скажут, все это пройденный этап. Надо двигаться дальше.
«Шинья, ты просто ребенок». Это я услышал, когда единственный из всей группы попытался воспротивиться смене имиджа. Знаю, все рано или поздно к этому приходят. Для большинства вижуализм – лишь способ привлечь фанатов.
А для меня? Я оказался словно по ту сторону зеркала. Этакая зазеркальная принцесса. Может, я и правда ребенок. Может, я просто боюсь реальности… Нет. Я просто… Так сложно признаться в этом, даже себе, даже в мыслях…
Почему тебя больше нет в мире, который ты сам мне подарил?
***
Теперь мы играем другую музыку. Теперь мы по-другому выглядим. Что изменилось? Да вроде бы всё. Словно вместе со сменой стиля вы сменили свои души. Кто вы? Все такие знакомые, но абсолютно чужие. Точно я вижу грубо сделанных кукол, моделями для которых послужили мои друзья.
Вы называете это настоящей жизнью. Вы закончили свою сказку со счастливым концом. Повзрослели. Взрослеть… это, оказывается, так больно… И порой очень глупо.
Что я мог тогда сделать?
«Мы решили несколько изменить стиль».
Я лишь улыбнулся, чуть холодно, чуть натянуто, безгранично вежливо. У меня, правда, был выход. Уйти из группы. Начать сольный проект. Набрать новую команду. На тот момент от желающих не было бы отбоя. Но я не смог. Может потому, что слишком слабый, а может просто…
***
Шелестящий шепот в самое ухо. Теплое дыхание. Каждое движение, каждое слово – неприкрытая нежность. Раздеваешь. Робко, несмело. Лишь бы не спугнуть неосторожным прикосновением. Первый. Единственный…
Вопрошающий взгляд. Отворачиваюсь, не выдержав. Словно ножом по сердцу режешь. Зачем же так? Столько боли, столько желания, страха, нерешительности в этих глазах… Зачем так мучить? Отстраняешься. Нет, не уходи… Порывисто обнимаю. Не уходи…
Улыбаешься, все так же робко. Сам снимаю рубашку, медленно откидываюсь на подушки. Вновь легкие прикосновения… Каждое скольжение кончиков пальцев по коже – словно изучаешь изгибы тела. Мягко, чувствительно… Теплые нежные поцелуи. Подаюсь тебе навстречу. Принадлежать тебе… всё, чего я хочу… Тихий стон сам собой срывается с губ. Обняв за плечи, прижимаешь меня к себе.
«Не отдам тебя, никому… никогда… любимый…»
***
Слезы тихо струятся по щекам. Растворяю в них сигаретный дым, хоть как-то сглаживающий сильные эмоции.
«Не отдам»…
Ты просто оказался по ту сторону зеркала. Но кто из нас ненастоящий? Ты вечно так занят, на тебе строгий деловой костюм, фразы коротки и предельно точны. И я – до сих пор живущий чем-то несуществующим, иллюзией, тем, что так давно закралось в сердце и никак не хочет оттуда выбраться; тем, что люди называют мечтой…
Я хотел бы протянуть к тебе руку, но знаю, что натолкнусь лишь на холод стекла. Я хотел бы заглянуть тебе в глаза, но знаю, что в ответ получу лишь равнодушное «что-то не так?».
Ты, тот, кто создал весь этот мир, бросил его к моим ногам, теперь, когда ты ушел, этот мир не имеет для меня никакого смысла… Ты больше не играешь в детские игры. Сейчас у тебя есть дела поважнее – игра во «взрослую жизнь».
Кто ты теперь?..
***
На середине песни швыряю в сторону барабанные палочки. Кё недоуменно вскидывает брови. Каору хмурится. Дайске как-то болезненно косится в мою сторону и тихо произносит: «В чем дело? Что-то случилось?».
Молчу, опускаю взгляд, чтоб не сорваться. Ты не говоришь ни слова. Даже не глянул в мою сторону. Прячу лицо в ладонях.
«Принцесса Шинья, вас что-то тревожит?» - твой голос бьёт по нервам, раздирая их на куски. Так тихо, заботливо, с легкой усмешкой, полной тепла и доброты. Сознание цепляется за мысль «Как раньше».
Кидаю на тебя загнанный взгляд, но встречаю лишь спокойно-равнодушное выражение лица. Рывком бросаю свое непослушное тело в сторону выхода, выбегаю из студии.

Иду по улице. Так вот просто, пешком, по центральным улицам Токио, подняв воротник куртки, мимо сверкающих витрин, мимо спешащих «взрослых» людей. Фанаты? Узнают? Ха! Раньше – да, но не теперь. Может, кто-то и взглянет мне в лицо, отметив про себя «Парень похож на кого-то… На ударника Dir en Grey, что ли…», да и то вряд ли. Я в этой серой толпе такое же серое безликое существо. Никто не взглянет мне в глаза, никто не сможет уловить боль, который год живущую за хрупким зеркалом зрачков.
В этом году зима особенно пугает. Тихая настолько, что порой закладывает уши. Холодная. Пустая. Снега практически нет, лишь колючие кристаллики замерзшей воды покрывают асфальт и деревья. Хочется бежать, бежать как можно дальше, только бы не видеть, только бы не чувствовать этой прилизанной гладкости. Весь город похож на большую операционную палату. Даже неон витрин отдает холодным металлом. Об этот холод так легко обжечься. И так легко сгореть, оставив после себя лишь пустоту.
***
Возвращаюсь в студию в два часа ночи. Тридцатый этаж. Иду по пустому коридору, мимо репетиционной, дальше, в комнату, где мы обычно отдыхаем в перерывах. Прохожу к двери балкона, не включая свет. Кидаю сумку на пол. Распахиваю дверь. Колючая снежная крошка врывается в комнату, постепенно оседая на полу. Выхожу на балкон, кидаю вниз мимолётный взгляд. Муравейник…
Сажусь на диван, достаю из кармана пачку сигарет, достаю одну, напряженно прикуриваю от автогенной зажигалки. В неверном свете неона, падающем с улицы, разглядываю кипу старых фотографий, извлеченных из сумки. Пепел падает на одну из них, прожигая мое изображение. Символично. Как страшно сгореть, не оставив следа… в твоем сердце…
Резко встаю, иду в репетиционную. Интуитивно нахожу твою гитару, скольжу по ней кончиками пальцев. Идеальные изгибы, покрытые лаком… Всё, что осталось от моего мира. Отворачиваюсь, собираясь выйти. Это больше не принадлежит мне. Без тебя.
Возвращаюсь в комнату, задерживаюсь у большого окна. Невольно ловлю уголком сознания своё отражение в стекле. Кто это? Кто теперь я? Что это за мужчина, да, именно мужчина, с пустыми глазами, с чуть растрепавшимися от ветра волосами? Почему он так смотрит на меня? Где та прекрасная хрупкая принцесса, что с ней стало? Я……
НЕНАВИЖУ!!!
Резкое движение, хромированный стул летит в стекло. Осколки снежной пылью разлетаются во все стороны, испуганные внезапно нарушенным спокойствием. Ворвавшийся с новой силой сквозняк треплет стопку фотографий, в ярости разбрасывая их по всей комнате.
Обессилено опускаюсь на пол. Кто ты теперь?.. Где ты?.. В каком искусственном мире не можешь найти дорогу назад?..
Вернись…
***
«Шинья»…
Открываю глаза, мягко улыбаюсь тебе.
«Заснул?.. Прости, что так долго… Дела…»
Сижу в глубоком кресле, наблюдаю за тобой сквозь полуопущенные ресницы. Ты всегда извиняешься, если сделаешь что-то не так. Даже если просто придешь на пару минут позже обещанного. Ты так заботлив, словно каждую секунду боишься потерять меня.
Подходишь, бесшумно ступая по мягкому ковру. Наклоняешься близко-близко, так, что пряди твоих волос падают на моё лицо. Касание губ, горячих, нежных. Такое родное и милое лицо.
«Я так боюсь…»
Зажмуриваюсь.
«…потерять тебя».
***
Плавно, словно в замедленной съемке, поднимаюсь с пола. Каждое движение осмыслено, рассчитано по долям секунд. Выхожу на балкон, ступая по битому стеклу. Снежная пыль тут же закручивается вокруг меня тугой пружиной, всё плотнее, жестче… Смотрю вперед, вдаль, на этот муравейник, освещенный ночными огнями. Сажусь на неустойчивый металл, отделяющий балкон от пустоты улиц. Тихо смеюсь, когда очередной колючий порыв ветра жалит щёку.
Найди меня теперь в этом разбившемся стеклянном мире…


Тошия
Резко врываюсь в студию. Интуитивно направляю тело в сторону балкона. Под ногами – снег, осколки стекла, какие-то бумаги… фотографии… Всё это отмечаю на уровне подсознания. Вздох – этого времени хватает, чтоб пересечь комнату и кинуться к перилам. В последнюю секунду поймать соскальзывающие холодные пальцы.
ШИНЬЯ!!!
Едва различимая усмешка на измученном лице, после чего теряешь сознание. Отношу тебя в репетиционную, на диван, там теплее, там можно включить свет, там…
Нереально бледное тонкое лицо. Скажи, зачем?..
Возвращаюсь в комнату, четко и привычно касаюсь пальцами включателя. Опускаюсь на колени, в этот нереальный блеск мелкой стеклянно-снежной крошки. Словно слезы, замерзшие на щеках… Рассеяно собираю с пола фотографии, кидаю на них мимолетный взгляд. По телу пробегает ледяная волна. Не то что бы я не мог этого предположить. Скорее, просто не хотел верить.
Возвращаюсь к тебе, попутно вызывая с мобильного дежурных – кто-то же должен позаботиться о студии. Сажусь рядом с тобой на диван, осторожно провожу кончиками пальцев по холодной щеке.
Прости…


Шинья
Выйдя из душа, провожу ладонью по запотевшему стеклу. Нечетко проступает отражение. Долго всматриваюсь в него, пытаясь проникнуть в глубину застывших глаз.
Ничего не изменилось. Мы все так же остаёмся по разные стороны зеркала, и, пытаясь порой прикоснуться друг к другу, натыкаемся лишь на гладкий холод стекла.
Кто мы теперь?..

back