- Пожалуйста… Йошики… хватит!
Не сдерживая себя больше, Ино разрыдался в голос, пряча лицо в ладонях. Его била крупная дрожь. Человеческому терпению - каким бы безграничным оно не казалось на первый взгляд - рано или поздно приходит конец. Ну и пусть, уже слишком поздно… Йошики Хаяши презирает его. Почти ненавидит. Нет, если бы ненавидел, не говорил бы с таким пренебрежением…
- Ладно, Йошики… я всё понял… слышишь меня? Я всё понял!
Хаяши стоял к нему вполоборота, скрестив руки на груди и всем своим видом демонстрировал полное безразличие к страданиям бывшего любовника.
… что мне Гертруда?.. Разве чьи-то слёзы могут волновать после слёз Тоши?.. После разрезанных вен Хидэ?.. Глупости какие…
Он незаметно передернул плечами и негромко, но довольно резко приказал рыдающему Ино заткнуться. Хрупкий на вид ритм-гитарист униженно скорчился на самом краю маленького дивана, непонятно зачем установленного в студии.
… ну зачем ты так… Йошики… Глупый… какой же я глупый… поверил, что ты сможешь любить кого-то после Тоши… после Хидэ… Я поверил, потому что сам влюбился в тебя… влюбился до безумия… только вот что тебе до моих слез?.. До моих изрезанных рук?.. Ты с таким наслаждением пил мою кровь, слушая мои глупые признания… А я часами стоял перед тобой, Йошики Хаяши, и говорил… говорил, как сильно я люблю тебя… А ты только улыбался… своей божественной, едва заметной улыбкой… Легкий, чуть надменный надлом губ… у самого края… у тебя самые сладкие губы на свете, Йошики… Когда я мог целовать их, я был счастливейшим человеком на свете… Родной мой… ну какая разница, что ты не любишь меня? Ну разве так уж необходимо слышать отрывистое "я тебя тоже" в ответ на мое восхищенно-нежное "люблю"?
Я знаю, Йошики… тебе не нужен никто… даже твоя память - память о них, любивших тебя и о тех, кого любил ты сам - даже она не нужна тебе. Ты умеешь влюбляться навсегда. И однажды ты влюбился так. В музыку. Люди проходят через твою жизнь, оставляя тонкие шрамы на запястьях, срезая пряди светлых волос… но они не нужны тебе. Они могут только дарить тебе вдохновение. Я слышал все твои песни, Йошики… Сколько из них ты написал, пока любил Тоши?.. А Хидэ… я знаю, в твоей жизни не было более яркой и сильной любви… Вместе вы создавали чудесную музыку, которая разбивала сердца на тысячи осколков… Но точно так же однажды разбилось и ваше с ним счастье… После ухода Тоши и смерти Хидэ ты сошел с ума, Йошики. Да, ты сумасшедший. Теперь-то я знаю это. Тебе нравится причинять боль любящим тебя просто потому, что ты не можешь простить Им. Они ушли, оставили тебя одного… лишили возможности творить. Твоя музыка ушла вместе с ними. Ты по-прежнему самый великий музыкант Японии, Йошики… но никто… никто не знает, как больно тебе слышать это - теперь. Без них ты…
- Убирайся отсюда. У меня нет лишнего времени, чтобы тратить его на истериков вроде тебя, Иноран.
В ответ на очередную грубость Ино беззвучно простонал и крепче вжался в жесткую обивку.
… тебе нравится бить меня, Йошики… и не только словами…
Не дождавшись ответа Ино, Хаяши покинул студию. Подняв голову, гитарист зацепил взглядом край светлого кожаного пиджака. Дверь нарочито громко хлопнула. Быстрые шаги вниз по ступеням.
… ты не пользуешься лифтом из принципа…
- Зач…
Иноран сглотнул и каким-то заторможенным движением попытался стереть влажные дорожки с лица.
… почему ты… почему ты не можешь простить себя, Йошики?.. Ты придумал мечту по имени "Х-Japan", ты сумел сделать невозможное… то, во что нельзя было поверить - твою музыку можно чувствовать, Хаяши… к ней можно прикоснуться… Но ты принес в жертву своей Музыке не одну человеческую жизнь. И ты не смог простить себе того, что сделал с ними - с теми, кто на свою беду оказался способен понять тебя и твою безумную, всепоглощающую страсть. С теми, кто любил тебя и твою музыку.
И ты не смог простить себе того, что невольно стал их убийцей.

Как можно любить тебя, быть рядом с тобой - и не сойти с ума, не захотеть умереть однажды, и не сделать этого?..




- Извини. Я опоздал, - бросил Йошики, садясь за столик напротив Сугихары.
- Да уж… - протянул тот, всматриваясь в неестественно бледное, какое-то чужое лицо старого друга. - Небывалый случай. Ведь, насколько я помню, точность - вежливость королей.
Йошики едва заметно усмехнулся:
- Королей?
- Разве мы не короли, Хаяши? - неожиданно мягко произнес Сугизо.
- Ну да… Как же я мог забыть, что говорю с самим Великим Сугихарой…
Экс-лидер экс-группы опустил взгляд, пряча… Сугизо не решился бы утверждать, что именно хотел скрыть от него величайший пианист Японии. Он предпочел промолчать. Знаком подозвав официанта, Сугихара вполголоса сделал заказ. Когда им принесли напитки, он продолжил прерванный разговор:
- Так ты всё же решил уехать?
- Да.
- Куда?
- Лос-Анджелес.
- Америка? - Сугизо удивленно выгнул бровь. В ответ Хаяши только повел плечом.
- Почему именно Америка?
- Я хочу попробовать себя в новом качестве. Продюсирование, - ответил он на невысказанный вопрос друга.
- И кто же он?
- Она. Её зовут Далия.
- Помню… ты писал кое-что для неё. - Гитарист долго молчал. - Бросишь здесь всё? Всех?
- Ты Ино имеешь в виду?
- Имею его не я, приятель. К сожалению или к радости, уж и не знаю. Парень ходит за тобой, как влюбленная кошка.
… никогда не сравнивал Инорана с котом… а ведь похож…
Йошики нетерпеливо - совсем как прежде - отмахнулся от слов Сугизо.
- Ерунда, Суги-чан… Я нормальный мужчина.
- И давно? - перебил его гитарист, поднимая бокал с коньяком.
Хаяши запнулся, сгоняя внезапную краску с точеных скул.
- По-моему, отношения с Рюи не помешали рождению твоей дочери.
- Тогда понятно. Вот только… - Сугизо задумался, а потом устало закончил - Только это совсем не одно и то же, Йошики.

… я не хочу остаться один на один с бесконечностью… мне слишком страшно… мой мир оказался только мечтой… которую я создавал для вас…

Я не хочу быть один.


Апрель 2005 года.