Стою перед тобой, и задумчиво перебираю струны на гитаре. Иногда, кажется, что ты даже не замечаешь моего существования, но я знаю, что это не так. Просто на работе ты очень занят – разучиваешь новые аккорды, помогаешь всем, кто нуждается в твоей помощи, беспрерывно с кем-то разговариваешь по телефону, договариваясь с менеджером, стилистами и декораторами. Скоро концерт, и всё должно пройти замечательно и блистательно. Как всегда.
Поэтому я скромно стою в уголке, и слежу за тем, как ты носишься по комнате, выискивая какие-то бумаги, показывая Даю ноты, и просматривая слова новых песен.
Дай подходит к Шинье, и они начинают что-то бурно обсуждать. Кё сидит на стульчике, и изучает содержание порно журнала, хотя иногда кажется что он всё-таки спит.
Откладываю гитару, и слежу за всем этим безобразием, которое твориться во время репетиции. Обычно мы играем, и играем усердно, но до начала турне всего неделя, и нам надо успеть много чего сделать. Хг-м. Не нам - Каору.
Все трудности обычно ложатся на его плечи.
В заднем кармане начинает играть знакомая мелодия “Cage”, и я достаю мобильный. “Мана-сама” – высвечивается на экране.
- Моси-моси, - я смотрю на Каору, который в панике бегает по комнате выискивая расписание поездок.
- Моси-моси, Тошия-чан, - голос Маны как обычно с холодными и строгими нотками. – Я тут подумал, может, встретимся как-нибудь, поболтаем?
- Когда? – я вижу, как облегченно вздыхает Каору выуживая из под папок, что стопками лежат на столе, нужную бумагу.
- Давай завтра. Я приеду к тебе после репетиции. Хорошо?
Я слышу, что голоса Дая и Шиньи становятся громче, и в них появляются злые нотки. Что уже случилось?
- Хорошо, Мана-чан. Буду тебя ждать.
- Спасибо. Ты настоящий друг. До завтра.
Из трубки разносятся гудки, и, кладя телефон обратно, я непроизвольно слышу отрывки фраз из разговора Дая и Шиньи:
- Ты не можешь со мной так поступить!
- Могу!
- Зараза!
- Сам такой!
Неожиданно раскрасневшийся и чуть ли не плачущий Шинья выскакивает из комнаты, и я слышу, как его каблучки уже через пару секунд стучат где-то далеко от комнаты.
- Дай! – ты строго смотришь на него. – Это обязательно было делать?
- Извини, лидер-сан, - все еще резко отвечает Дай. – В следующий раз я закатаю истерику погромче. Хотя, тебе и так всё предельно известно!
Схватив куртку, он поспешно выходит вслед за Шиньей.
Кё удивленно переводит взгляд с двери на тебя. С тебя на дверь.
- Что вновь происходит? – спрашивает он потягиваясь.
- Ничего, - медленно произносишь ты сквозь зубы. – Разве ты не знаешь Дая?
У них с Шиньей всегда какие-нибуть проблемы.
- Это потому что Дай слишком часто гуляет “налево”, - стараюсь защитить Шинью.
- Да, возможно поэтому, - твоё лицо почему-то становится серого цвета.
Оставшееся время Кё спит, не скрывая его. Ты в задумчивости ходишь по комнате, и разговариваешь по телефону, но уже как-то не так уверенно и энергично. Неужели тебя так задела ссора Дая и Шиньи?
Выходим вместе на улицу, и прощаемся с Кё, который сонно кивает нам, и направляется к своей машине.
Подходим к твоей машине, и ты, всё так же задумчиво, садишься на место водителя. Устраиваюсь возле тебя, и ты заводишь мотор.
- Что случилось? – беспокойно прикасаюсь рукой к твоей щеке, и нежно глажу её.
- Дай всё испортил, - ты качаешь головой. – Извини, я не в духе.
Придвигаюсь к тебе, и, кладя руку тебе на колено, медленно вожу пальцами по коже и твердой косточке.
- Всё пройдет, - улыбаюсь я, стараясь вывести тебя из плохого настроения.
- Знаю, знаю, - киваешь ты, но продолжать разговор не собираешься.
Пару секунд внимательно смотрю на тебя, потом убираю руку, и перевожу взгляд на ночной город, и огни, что быстро проносятся мимо машины.
- Слушай, может, махнем в ресторан? – спрашиваю я с надеждой.
- Не лучшая идея, - вздыхаешь ты. – Завтра надо много работать, так что, как-нибудь в другой раз.
Киваю, и вновь поворачиваюсь к окну.
Остальной путь ты молчишь, а мне хоть и хочется разузнать, что за бури переживаний вьются сейчас в твоём сердце, но я пресекаю все вопросы, зная, что они лишь еще больше огорчат тебя, а делать тебе больно, мне совершенно не хочется.
Подъезжаем к дому, и покидаем машину. В молчании входим в дом, и в том же молчании заходим в квартиру.
- Устал я, - как-то сдавленно говоришь ты. – Приму душ, и пойду спать.
- Хорошо, - киваю я, и направляюсь в спальню.
Пока ты омываешь своё прелестное тело под приятной водой, я расстилаю постель, и взбиваю твои подушки. После, распыляю по комнате ароматизатор сзапахом роз, и вдыхаю приятный аромат. Да, эти цветы тебе по душе.
Выходишь из ванны, закутанный по пояс в полотенце, и подходишь ко мне со спины. Твои руки ложатся мне на плечи, и ты прижимаешься ко мне.
- Спасибо, - шепчешь ты.
- За что? – спрашиваю тихо.
- За всё то, что делаешь для меня, и делал. Я это ценю.
- Да, пожалуйста! – радостно улыбаюсь. – Ради тебя я готов на всё что угодно.
- Я знаю, - ты почему-то вновь грустно вздыхаешь, и тихо говоришь. – Иди в душ.
Горько вздыхаю, когда ты отпускаешь меня, и покорно иду в ванну. Смываю с себя все плохие события и усталость, и немного приободренный захожу в спальню.
Ты так мило спишь. Челка слегка прикрывает глаза, и темные блики ложатся тебе на лицо. Из света включен лишь один ночник, поэтому практически всё пространство погружено в темноту.
Тихо приближаюсь к кровати, и, стараясь не разбудить тебя, ложусь. Сладко потянувшись, выключаю ночник, и мгла полностью окутывает комнату.
Поворачиваю голову к тебе, и пару минут смотрю на твой силуэт, после, закрываю глаза, и вновь вижу тебя. Блаженство.
Просыпаюсь утром оттого, что тебя нет. Встаю с кровати, и плетусь в ванну.
Умываюсь, и смотрю на вешалку для полотенец – твоего полотенца нет.
Наверное, в стирку бросил.
Возвращаюсь в комнату, и, натягивая штаны, бессмысленно смотрю на комнату. Что-то тут не так, но что, спросонья понять не могу.
Вхожу на кухню. Заглядываю в холодильник, и достаю упаковку суши.
Меланхолично пережевывая рыбу, думаю лишь о тебе, о том, какое у тебя сегодня настроение и сколько часов ты уже работаешь.
После завтрака облачаюсь в футболку и штаны, и выхожу из квартиры.
Спускаюсь в лифте, крутя на пальце брелок с ключами от квартиры и мотоцикла. Выхожу на улицу, и направляюсь к своему любимцу. Вставляю ключ зажигания, и мотор послушно взрывает. Несусь по улицам, лишь машинально останавливаясь на светофорах, даже не придавая этому значения.
Подъезжаю к студии, и припарковав мотто, поднимаюсь к нашей заветной комнате. Конечно же, я вновь опоздал, хоть и спешил изо всех сил. Хотя… Место Шиньи пустует, на столике одиноко лежит микрофон Кё, Дай держит тебяв своих объятиях, и хищно смотрит на меня. Делаю вид, что ничего не происходит, и медленно бреду к своей бас-гитаре.
Не в первые Дай лезет к тебе, и мне не в первые видеть подобные сцены, но ято знаю что ты всегда остаешься со мной.
- Ты знаешь что делать, - нарочно громко говорит Дай, и отпуская тебя, уходит.
Чувствую, как по середине горла встает ком, и поднимаю на тебя глаза.
Ты отводишь взгляд, и я вижу, как тебе не хочется ни о чем говорить.
- Послушай, - всё-таки начинаешь ты. – Знаешь, в мире всё случается, и иногда людям кажутся вещи, которых на самом деле нет. Вот и мне долгое время казалось что Дай просто мой друг, а ты – мой любимый парень, но недавно я понял что всё совершенно наоборот. Да, я любил тебя, но по-дружески, почему-то воспринимая эту любовь как что-то очень важное. Но я не могу так больше, просто не могу.
Внимательно смотрю на тебя, и ты вновь чувствуешь себя сковано и некомфортно.
- Не хочу обидеть тебя, - вновь говоришь ты. – Но между нами не может ничего быть. Вот просто не может, и всё.
Вздыхаю, и опускаю взгляд.
- Не вини себя, в этом нет твоей вины, - продолжаешь ты. – Всё зависит лишь от меня, и я чувствую себя настоящим подонком, из-за того, что долгое время обманывал тебя, но пойми, я действительно считал, что люблю тебя, и действительно нуждался в тебя, а сейчас…
Ты начинаешь нервно ходить по комнате, и я чувствую, как сердце наполняется болью и печалью.
- Ну не молчи же! – не выдерживаешь ты. – Скажи хоть что-то.
Слова теряются во мне, и я не могу составить даже одного предложения. Лишь боль и отчаянье.
- Ну, скажи же!!! – кричишь ты. – Тошия!!! Не молчи. Прости, прости, я гад, но я не могу больше с тобою жить. Прости.
Молча вздыхаю, и крепче сжимаю в руках гитару. Странно я не плачу, наверное, потому что слез больше нет.
- Тошия!!! – ты подходишь ко мне, но в нескольких шагах замираешь, боясь приблизиться. – Знаешь, я уже переехал к Даю, еще вчера. Помнишь, он бросил Шинью. Как раз на репетиции. Захотел показать себя, а Терачи всю ночь проплакал. Это мне Кё сказал сегодня утром. Он ему звонил. Прошу тебя, только не плачь. В жизни разное случается. Люди сходятся и расходятся, и это нормально. Я ведь не могу всю жизнь посвятить лишь тебе…
Странно, а я бы смог…
- …поэтому я хочу переменить обстановку, пообщаться с другими людьми, да и просто хочу пожить с парнем, которого уже очень долго люблю. Только не обижайся, хорошо?
Ты с ожиданием смотришь на меня, и я киваю.
Ты немного облегченно вздыхаешь, и говоришь:
- Тогда я пойду. У меня еще много дел, и всё надо успеть сегодня…
Конечно, Дай уже ждет тебя в теплой постельке…
- … поэтому увидимся завтра. Хорошо?
Ты выходишь, но на пороге останавливаешься, и оборачиваешься:
- Да, и Тошия, я надеюсь, что ты не уйдешь из группы из-за этого, и не наделаешь глупостей. Мы все тебя очень любим и ценим, поэтому не предпринимай никаких суицидных действий, хорошо?
Еще раз киваю.
- Тогда я пойду. До завтра.
Ты уходишь, а я остаюсь один в студии. Беру гитару, и медленно иду на диван. Опускаюсь на мягкие подушки, и начинаю бессмысленно перебирать струны. Пытаюсь играть хоть что-то похожее на наши песни, но ничего не получается. Пальцы не слушаются моих приказов, и музыка получается ужасной.

В глазах встают слёзы оттого, что я не могу нормально играть. Соленые капельки скатываются по щекам, и падают на струны. В голове лишь песня X-Japan “Forever Love”, но разве она сейчас уместна? Почему-то мне кажется, что будь ты сейчас со мной, я бы смог спеть тебе эту песню, и ты бы никогда от меня не уходил, но это лишь пустые фантазии.
Сижу в студии уже больше трех часов, и никак не могу найти в себе силы, чтоб уйти. Даже подняться с дивана не могу.
Вдалеке становятся слышны чьи-то несмелые шаги, и вскоре их хозяин объявляется на пороге.
- Привет Шинья, - тихо говорю я.
- Э-э-э, - он неуверенно смотрит на меня. – Привет. Что ты здесь делаешь?
- Сижу, разве не видишь?
- И что было на репетиции? – он подходит к окну, и смотрит на небо.
- Ничего не было. Ты не пришел, Кё тоже. А Дай и Каору… - я понимаю что не могу об этом говорить, и опускаю голову на руки.
Град жалости к самому себе неожиданно обрушивается на меня, и я непроизвольно начинаю плакать. Слёзы катятся одна за другой, и с тихим стуком опускаются на гитару.
- В чём дело? – я чувствую твои руки на моих плечах, и ты прижимаешь меня к себе. – Тебя тоже покинули? Да?
Зарываюсь глубже к твоей груди, и обнимаю твой тонкий стан.
- Разве это возможно? – спрашиваю тихо всхлипнув. – Как он может так со мной поступить?
- Не знаю, - ты целуешь мои щеки, и я поднимаю на тебя удивленный взгляд.

Ты так же грустен, как и я, и я понимаю, что мы с тобой объединены одним несчастьем. Всё-таки наши парни оставили нас, чтоб сойтись.
- Я знаю, что тебе очень больно, - сочувственно говоришь ты. – Мне тоже вчера было больно, очень больно. Но всё проходит.
- Но мы ведь были вместе так долго, - тяжело вздыхаю, и, обнявши тебя за плечи, тяну к себе. Ты садишься возле меня, и я прижимаюсь головой у твоей груди. Твои длинные и нежные пальцы легонько гладят мои волосы, лишь иногда притрагиваясь к коже.
- И что мы теперь будем делать? – безнадежно спрашиваю я, не ожидая ответа.
- Тоже что делали всегда. Нам придётся смириться с этим, - ты грустно смотришь на меня, и я отворачиваюсь не в силах смотреть в твои, наполненные болью, глаза.
Мобильный в кармане вновь наигрывает любимую мелодию, и это вновь Мана.
- Моси-моси, Мана-сама, - стараюсь, чтоб голос не выдавал меня, и говорю спокойно.
- Тошия-чан, ты где? – твой голос на удивление спокоен и не холоден. – Мы же вчера договорились встретиться. Я уже полчаса стою под твоим парадным.
- Прости, прости, - шепчу я. – Прости меня, прости.
- Да ладно, - в твоём голосе слышно удивление. – Вы всё еще репетируете?
- Нет, но я на студии.
- Сейчас приеду, - ты выключаешь связь, даже не давая мне вставить слова.
Прячу телефон в карман, и чувствую, как Шинья поднимается. Медленной походкой он доходит до своей установки, и тяжело опускается напротив ударных.
- Есть только один способ излить всю боль, - тихо говорит он, и уверенно берет в руки палочки.
Я киваю, и, садясь на диване, застываю в полной готовности.
- Что будем играть? – смотрю на тебя, и ты не думая, отвечаешь:
- The Final.
Киваю, и начинаю наигрывать вступление. Ты подключаешься к моей игре, и уже через пару минут я вхожу в такой азарт, что остановиться не могу.
Сбрасывая всё напряжение, всё быстрее и быстрее играю на гитаре, и всё сильней и сильней ты ударяешь по тарелкам. Песни сменяются одна за другой.
Мы понимаем друг друга не говоря ни слова, хотя всё что мы играем, очень знакомо и любимо.
Лишь прерываясь на секунду, чтоб глотнуть немного воздуха, я замечаю, что мы больше не одни. Ты продолжаешь выбивать ритм “-saku-”, но я останавливаюсь, и смотрю на темный силуэт, что сидит возле входной двери на полу, облокотившись спиной об стенку. Хоть в комнате и темно, но я всё равно понимаю кто это.
- Мана-чан, почему ты на полу? – спрашиваю срывающимся голосом.
- Вы так красиво играете, - отвечает он дрожащим голосом. – Так страстно,а я уже и позабыл как это.
Неужели тебе так же плохо, как и нам? Мана, кто успел тебя обидеть?
- Постой Шинья, - говорю я, и подхожу к Мане, подавая ему руку. Он встает с моей помощью, и отряхивает подол длинной черной юбки.
- Что Мана-чан, - тихо говорю я. – Решил записаться с нами в клуб разбитых сердец?
Пару секунд ты непонимающе смотришь на меня, после кидаешься ко мне, и, сжимая в объятьях, начинаешь плакать.
Шинья встает, и подходит к нам.
- Мы не одни такие? – тихо спрашивает он.
Я легонько киваю, и, прижимая к себе плачущего Ману, говорю:
- Ну же, расскажи в чём дело?
- Я никому не нужен! – выдавливаешь ты из себя. – Никому!!!
- Глупости, - я медленно иду к дивану, и усаживаю тебя на мягкие подушки.
– Ты всем нужен. Особенно нам. Правда Шинья?
Шинья кивает, но ты не успокаиваешься.
- Почему больше нет моей любимой группы? – ты всхлипываешь, но уже немного успокаиваешься. – Почему рядом нету Кози, Гакта или Клахи? Почему их нет?
Пожимаю плечами, но тут же понимаю, что ты ждешь совершенно другого ответа.
- Уверен, что они тоже скучают за тобой, - заверяю тебя.
- Не скучают!!! Они не звонят!!! – твои глаза вновь наполняются слезами. – Им наплевать на меня. У Гакта собственные концерты, Клаха и Кози тоже выступают, а обо мне ни один из них не вспоминает.
- Только лишь из-за очень трудной работы, - пытается утешить тебя Шинья. - Нет, нет, - ты прижимаешь к губам руки, и продолжаешь. – Вам хорошо говорить.
Шинья заметно темнеет, и в его глазах вновь появляется боль. Я тоже чувствую прилив ярости, ожесточения и жалости.
- Не говори так, - я еле сдерживаю новый поток слез. – Ни у меня, ни у Шиньи больше нет любимого мужчины. Мы одни. Как и ты, Мана-чан.
Удивленно смотришь на нас, и тихо вздыхаешь:
- Жестокая судьба.
Небо за окном темнеет, и сквозь тучи проглядывает золото луны. В воздухе повисает напряженный запах грозы, и уже через пару минут за окном начинает барабанить дождь. Свежий запах врывается в студию, но даже он не способен разогнать печать и тяжелые мысли…


От автора: Я, конечно, понимаю, что всё то, что я написала, на самом деле не есть правдой, но чуточка реальности всё-таки в этом присутствует. Но закончить, всё-таки, хотелось бы на радостной ноте. Итак:.


Тошия
Просыпаюсь от звонка в дверь. Потягиваюсь, и смотрю на часы – начало девятого. Кто может явиться в такую рань?
Поднимаюсь, и по дороге пытаюсь привести волосы в порядок. Открываю дверь, и замираю от удивления.
Это ТЫ?!!
- Каору-тян? – удивленно смотрю на тебя.
- Тошия, - твои глаза наполнены страхом и переживаниями. – Тошия!
Сжимаешь меня в своих объятиях, и, уткнувшись головой в плечо, быстро шепчешь:
- Прости меня, прости. Я так ошибался! Ну как я мог подумать что не люблю тебя, как? Всё то время пока я пробыл с Даем я думал лишь о тебе, поверь, лишь о тебе. Мне кроме тебя никто не нужен. Честно!!! Прости меня, Тошия-кун, прости. Я так сильно люблю тебя!!!
Улыбаюсь и прижимаю тебя к себе:
- Успокойся Каору, я тоже тебя люблю. И вины твоей в этом нет, просто тебе захотелось на пару дней сменить обстановку, вот и всё. Мы немного отдохнули друг от друга, и теперь вновь можем быть вместе.
Ты счастливо улыбаешься, и несмело целуешь меня. Как я обожаю твои несмелые поцелуи!!! Целую тебя в ответ, и затаскиваю в коридор. Захлопываю дверь, и, снимая с тебя рубашку, начинаю медленно целовать твою грудь, спускаясь всё ниже и ниже.
- А как же репетиция? – спрашиваешь ты, тяжело дыша.
- Для меня сейчас самое главное это – ты, - улыбаюсь, и вновь начинаю покрывать твое чудесное и мягкое тело поцелуями…

Шинья
- Ну Шинья, Шиньечка, Шиньюсик, ну прости, - Дай уже который час сидит под моей входной дверью, и бормочет про свою глупость и вечную любовь ко мне.
Конечно же, я его простил еще час назад, но надо же иметь собственную гордость. Не сдаваться же мне лишь на третьем часу!
- Я тебе не верю, - говорю сдавленно, чтоб он думал будто я плачу.
- Ну, любимый!!! – вскликиваешь ты. – Ну, разве можно не любить тебя??? Да и как можно тебя не любить??? Ты такой кавайный!!!
- Не правда, - наиграно топаю ножкой. – Ты всегда это говоришь!
- А что ж мне еще говорить? – удивляешься ты. – Только правду!
Улыбаюсь. Вот подлиза.
- Ну ладно, я тебя прощаю, - резко говорю я. – Встретимся завтра на репетиции.
- Нет!!! – через дверной глазок вижу, как ты подскакиваешь к двери. – Я хочу увидеть тебя сейчас.
- Я же сказал – на репетиции, - холодным тоном заявляю я.
- Сейчас!!! – не отступаешь ты. – Сейчас и только сейчас!
- Хорошо, на пару минут, - улыбаюсь, и отворяю дверь.
Чудесный букет лилий и еще каких-то прекрасных цветов появляется в двери, за ним входишь ты.
- А можно я посмотрю на тебя больше чем пару минут? – лукаво улыбаешься ты.
- Можно, - холодно киваю я.
- А можно я тебя поцелую в щечку, в знак примирения?
- В щечку?
Ты энергично киваешь.
- Ладно, - киваю я.
Медленно подходишь ко мне, и, обняв одной рукой за талию, притягиваешь к себе. Горячие губы покрывают поцелуями мою щеку и опускаются к губам. Пару секунд я не позволяю тебе целовать себя, но после решаю, что достаточно уже тебя помучил, и отвечаю на поцелуй.
Букет цветов падает на пол, и ты вжимаешь меня в стенку, начиная жадно и страстно целовать. Твои руки ходят по всему моему телу, заставляя меня трепетать под твоими умелыми пальцами. Как я мечтаю об этих моментах! И как сильно я хочу, чтоб они никогда не заканчивались. Ведь я тоже очень сильно люблю тебя, глупенький…

Мана-сама
- Мана-чан, привет, вспоминаешь меня? – твой милый и любимый голос звучит из трубки телефона, и я невольно таю от него. Клаха!!!
Предо мной стоит прекрасный, просто огромный букет цветов, который прислал вчера Кози, и завтра он должен наведаться ко мне.
- Да, я припоминаю тебя, - отвечаю своим обычным холодным голосом, но в сердце разливается тепло и счастье.
- Слушай, ты не очень занят на репетициях с Moi Dix Mois?
- А что? – смотрю на Гакта, который удобно расположился предо мной на большом диване, и улыбается, смотря на меня.
- Хотел тебя увидеть. Мана-чан, неужели ты забыл всё, что было между нами?
- А что было? – притворно удивляюсь.
- Ну Мана-кун! Помнишь: любовь, большой замок, ужин при свечах и всё такое?..
- Ну, припоминаю, - киваю я.
- Как на счет того, чтоб повторить?
Сердце чуть ли не вырывается от радости, но я собираю все свои эмоции, и, игнорируя их, отвечаю:
- Ну, даже не знаю. Давай встретимся после завтра, и всё обсудим.
- Хорошо, - радостно отвечаешь ты. – Я тебе с утра позвоню.
- Ок.
Выключаю связь, и смотрю на соблазнительное тело Гакта.
- Кто звонил? – спрашивает он, подвигаясь поближе ко мне. Закатываю глаза, и отмахиваюсь:
- Да фанаты покоя не дают.
- Ну как всегда, - твоя рука проходит по моей щеке, и пальцы нежно гладят губы. – Как долго я тебя не видел, - шепчешь ты, и вплотную придвигаешься ко мне.
- Я тоже рад нашей встрече, - киваю я.
- Мана, - мягко выдыхаешь ты, и медленно целуешь мои губы.
Легонько отвечаю на твой поцелуй, и ты валишь меня на диван.
Ах, Гакт Камуи, как я тебя люблю!!! Да и Кози с Клахой тоже!