Все права были нарушены. Все сходства персонажей – не случайны.


И вот, наконец-то, это была ИХ ночь. Гакт позаботился о том ,чтобы все был идеально – больше свечей, чем обычно, чтобы между всеми этими растениями в комнате можно было действительно что-то РАЗГЛЯДЕТЬ, и накинул одеяло на два прелестных диванчика леопардовой расцветки, чтобы скрыть то, что они не такие уж и новые.
Сакэ, презервативы, смазка и все остальное, что должно было сделать их ночь особенной, было готово. Гакт также купил печенье для того, кто должен был прийти – каким-то необъяснимым образом это печенье действовало практически как афродизиак. Наконец-то, наконец-то хоть кто-то согласился провести с ним ночь. Разумеется, не считая этих безмозглых фанаток. Но самое главное было то, что Гакт ЗНАЛ, что так произойдет. И не нужно было никого принуждать. Идеально.
В 20:17 позвонили в дверь. Пританцовывая, счастливый босоногий Гакт поспешил к двери. Прежде, чем открыть, он убедился, что выглядит так, как нужно.
- Привет, заходи.
- Спасибо… где мне повесить… а, все, вижу.
Йошики повесил свое пальто на крючок, снял обувь и последовал за Гактом в гостиную. "Я впечатлен", признался он, пораженный столь уютной обстановкой, и направился прямо к…
"Стой!" – крикнул Гакт, но Йошики уже врезался в стеклянную дверь. Гакт забыл его предупредить, что все стены и двери в его доме сделаны из стекла, а источником света служат лишь свечи (хи-хи, какие это? Геморроидальные?). Поэтому люди обычно просто НЕ ВИДЯТ стеклянные двери. Гакт бросился на помощь Йошики, с радостью и облегчением осознавая, что он жив и не ранен.
"Порядок, вот так сюрприз", изумленно произнес барабанщик, обращаясь к стене, и затем стал осторожно нащупывать дорогу. Наконец ему удалось попасть в гостиную, не причинив себе вреда.
Когда они сели, Гакт налил обоим саке.
"Здесь я чувствую себя свободно", начал вокалист, "так что скажешь, когда привыкнешь к обстановке".
Возможно, это прозвучало слишком по-деловому, но какая разница? Оба они хотят получить удовольствие, к чему притворяться? Он оглянулся через плечо, и какое-то время смотрел на стену, затем повернулся к Йошики, улыбаясь.
"Что там было?"
"О, я не хочу, чтобы на нас смотрели", небрежно бросил Гакт. Йошики сглотнул. Он слышал, что Гакт утверждает, будто видит призраков, но это было… странно, и Йошики совсем не хотелось чувствовать, что за ними наблюдают. Поведение Гакта заставляло его чувствовать себя именно так.
Пока Йошики пялился на стены, Гакт выложил все, что было нужно для вечера.
"Ты хорошо подготовился, да?" – спросил Йошики, слегка бледнея. Некоторые вещи в этой корзине ему НЕ понравились.
"О, я просто разложил все, что смог найти. Знаешь, за эти дни я получил столько странных подарков. Как-то мне подарили дильдо из сгнившего мяса – причем тот человек утверждал, что он сделан из свинины" (pork belly blocks).
"А, понятно", произнес Йошики, все еще чувствуя себя неуверенно. Он быстро опустошил целый бокал саке, и Гакт немедленно налил ему еще.
"Так… мм… да, как насчет музыки?" – спросил Йошики, немного помявшись.
"Да, конечно!" – ответил Гакт, поднял пульт и нажал на кнопку. Комнату заполнили звуки классической музыки.
"Э-э… впечатляющая обстановка".
"Звук Dolby Surround".
"Понятно", Йошики опустошил еще один бокал. Постепенно Йошики начал чувствовать, что в комнате становится жарче, а очертания расплываются.
"Ты же не передумал, правда?" – обеспокоено спросил Гакт, заметив, как побледнел Йошики. Тот с силой помотал головой и потянулся за своим бокалом, но в этот раз выпил только половину, закашлявшись.
"Ты в порядке?" – Гакт слегка ударил его по спине, и Йошики кивнул со слезами на глазах.
"Слишком быстро пил", выдавил он и снова закашлялся, затем сделал глубокий вдох, мысленно проклиная саке, и посмотрел на Гакта немного недоуменно.
"Думаю, теперь я освоился".
Судя по его внешнему виду, было не похоже.
Вокалист улыбнулся и кивнул.
"Хорошо".
Он придвинулся к Йошики ближе, ни в малейшей степени не смущаясь, и обхватил его рукой за шею, готовый притянуть Йошики к себе для чувственного поцелуя. Йошики почти этого не заметил, так как был просто поглощен тем, что пробовал Гакта на вкус, находя его довольно-таки приятным.
Гакт немного пожалел, что Йошики подстригся не так давно, но во всем остальном жаловаться было не на что. Барабанщик закрыл глаза, отдавая себя целиком захватывающему чувству эйфории. Вскоре его ловкие руки уже вытаскивали рубашку Гакта, заправленную в штаны, и ласкали его живот.
Гакт, в свою очередь, расстегивал рубашку Йошики, тесно прижавшись к нему, но, в конце концов, оставил все как есть и занялся брюками. Барабанщик, несмотря на то, что был старше (но, наверное, менее опытен!), робко постанывал от прикосновений и грубо посасывал язык Гакта.
Он ждал этого так долго, и его тело действовало в соответствии с этим. Работать в студии с такими красивыми парнями – ну, с одним в частности, - было не так-то легко. Закрыв глаза, Йошики окунулся в мир фантазий…
"Ты мог бы помочь мне хоть немного!" – заявил Гакт, потому что Йошики перестал его раздевать и просто позволял делать с ним все что угодно. А Гакту не хотелось быть исключительно в активе.
Чувствуя себя виноватым, Йошики расстегнул брюки Гакта и остановился в шоке, когда рука Гакта проскользнула внутрь его собственных брюк.
"Ты действуешь слишком прямо", начал Йошики, но позволил Гакту делать то, что он хочет. Возможно, Гакт был грубым любовником, но Йошики думал, что сможет подстроиться. Йошики снова закрыл свои глаза, растворяясь в долгом поцелуе.
Гакт, тоже с закрытыми глазами, гладил Йошики по груди, но мысленно считал секунды – сколько еще может длиться этот поцелуй, прежде чем они наконец начнут.
Похоже было, что Йошики готов был растянуть поцелуй до скончания века, так что Гакт прервал поцелуй, виновато улыбнулся – немного сбившись с дыхания – и начал целовать шею Йошики, продолжая игру.


Йошики ласкал ногтями спину вокалиста в то время, как его целовали, и помогал ему снять одежду. Наконец, им удалось раздеть друг друга полностью, и их бедра терлись друг о друга., не попадая в один ритм.
-Почему ты торопишься? – Смущенно спросил Йошики, пытаясь восстановить дыхание. Возможно он бы и не заикнулся об этом, если бы не выпил так много.
- Ха! – запротестовал Гакт. – Почему ты так тормозишь?! Не хочешь, чтобы тебя трахнули, или что?
- Что? А? Я думал, что ты будешь пассивом!
- Кто тебе это сказал? Ты тут один лежишь без движения все это время.
Йошики хотел возразить, что думал, что они будут меняться ролями, чтобы удовлетворить друг друга, но тут Гакт сделал одно очень интересное движение и барабанщик застонал от наслаждения.
- Ты просто слишком торопишься… - выдохнул Йошики.
- Мы всегда сможем… повторить, - выдохнул вокалист в ответ.
- Я бы предпочел один раз как следует… Эй!
Гакт неожиданно поднялся и потянулся к корзине.
- Ты же не достанешь свои игрушки? – с опасением в голосе предостерег его Йошики.
- Но они же классные! – ответил вокалист совсем по-детски. – Я хорошо умею играть.
Барабанщик стиснул зубы. Это было совсем не то, чего он ожидал. В свою очередь, Гакт выглядел так, как будто не ожидал этого протеста.
- Может, попозже? – осторожно спросил Йошики.
Гакт присел на пятки и вздохнул.
- Ладно, Йошики, очевидно, я – не то, что тебе нужно, или, по крайней мере, мой стиль не такой, как ты ожидал. Так о ком ты действительно думаешь?
Ему уже действительно надоела это несогласованная игра.
- Ладно, а о ком тогда думаешь ты? Что-то непохоже, чтобы все дело было только во мне!
- Я первый спросил.
- Хорошо, - сдался блондин. – Я думаю о… ээ.., - он запнулся, - … Шинье. Он гораздо нежнее, чем ты.
Вокалист чуть не лопнул со смеху.
- Шинья? Из Дир ен Грей?!
Барабанщик слегка покраснел
- Что?! Он очень хорошенький!!!
Гакт все еще смеялся, зажимая себе рот рукой.
- Ты совсем как ребенок! – обиделся Йошики. – Так о ком думаешь ты? Кто тот грубый человек?
- Мана, конечно.
- Мана?! Грубый?! Да этот мужчина вообще как женщина!
- Ха! Ты не видел его в постели!
- Ты СПАЛ с ним?!
- Да я с тобой чуть не переспал, так что может быть хуже?
- Это что, оскорбление?
Брюнет потер свои виски, и, затем, его рука опустилась.
- Знаешь, так ничего не получится. Ты думаешь о милом, нежном Шинье, а я думаю о сексуальном, диком Мане.
- Диком?
- А, забей.
- Так что теперь? – смущенно спросил Йошики. С одной стороны, ему хотелось секса, но с другой стороны, Гакт был не совсем то, чего он хотел.
- Мы их позовем.
- Да, верно! – кивнул Йошики. – Извини, Шинья, можно я перепихнусь с тобой прямо сейчас?
- Необязательно так прямолинейно.
- Гакт!
- Да ладно, ты же хочешь его. А я хочу Ману. Я позвоню Шинье, а ты позвонишь Мане.
- Я не буду звонить Мане.
- Тогда звони Шинье.
- Ладно, я звоню Мане.


В растерянности, Шинья стоял пред домом Гакта. Что Йошики могло понадобиться от него сейчас, посреди ночи, дома у Гакта Камуи? Если им так нужен был барабанщик, Йошики мог бы сам … тогда зачем… Все это не имело никакого смысла.
- Привет, - произнес кто-то за его спиной очень низким голосом, Шинья, вздрогнув, обернулся. C первого взгляда он даже не узнал этого человека.
- Мана-сан?!
Мана кивнул и позвонил в дверь. Шинья стоял в еще большей растерянности – Камуи, Йошики, Мана??? Все это теряло всякий смысл.
Дверь открылась, и Гакт с Йошики, мило улыбаясь (как хищники, поймавшие жертву, с их клыков на пол капала слюна…а волосы на загривке шевелились…..:)), предложили им зайти. Мана продвигался по дому с непринужденной легкостью, Шинья немного опасался стеклянных дверей, но к счастью, вовремя успел их заметить. Их провели в гостиную, освещенную свечами, которые распространяли странный запах (ну свечи же!- прим. переводчика. (А может конопля? – прим. секретаря ?). Где-то играла незнакомая музыка.
На Мане была длинная юбка и сверху пиджак – немного необычно для этого времени суток, подумал Шинья, но из вежливости ничего не сказал. Гакт немедленно предложил им сакэ, но Мана сказал, что предпочел бы вино, если уж на то пошло, так что Гакт достал для них еще и бутылку вина. Также он предложил им печенье.
Ни Мана, ни Шинья – будучи спокойными тихими людьми не спросили, какого черта, собственно, их притащили сюда посреди ночи. Йошики с Гактом завели приятную беседу – и, наконец, Гакт достал еще одну бутылку сакэ, потому что предыущая была уже пуста. Еще эти двое постоянно обменивались какими-то странными взглядами, но Шинья не придал этому большого значения, во всяком случае, не стал ничего спрашивать.
Сакэ Гакта показалось ему просто отменным, Мана то же самое сказал о вине. Еще Шинья подумал, что ему и Мане подливают в бокалы чаще, чем остальным, хотя вполне возможно, что это было всего лишь его воображение.
- Жарковато здесь, а, Йоши? – Спросил Гакт через какое-то время.
- А… должно быть от свечей.
- Да чего стесняться, мы же тут все парни. Просто снять рубашку не будет преступлением. – Заключил Гакт и освободился от рубашки.
Мана закашлялся, но это не было слышно, потому что в это же время Йошики согласился с Гактом и снял свою рубашку.
Шинья сглотнул. Он сидел напротив двоих отлично сложенных мужчин, один из них был его продюсером, другой – известной поп-звездой (ПОП-звездой… ну-ну), и рядом с ним сидела королева, которая пила только вино. Из этого просто НЕ МОГЛО получиться ничего хорошего.
- Шинья-сан, - неожиданно сказал Мана, немного обернувшись. Шинья послушно посмотрел на него, но заметил, что Мана все еще не спускает глаз с Гакта. – Ты знал, что Гакт ходит обнаженным, когда он один. Вероятно, поэтому сейчас он чувствует себя так свободно.
Шинья немного покраснел: «Правда?». Немного смущенно кашлянул и выпил еще, потому что не чувствовал опьянение – пока…
- О нет, у Шиньи опять пустой бокал! И бутылка тоже пуста! – Сказал Гакт. – Йошики-сан, там есть еще бутылка за диваном.
Йошики перегнулся через спинку диванчика, предоставив свою задницу (в облегающий джинсах) всем на обозрение, пока он пытался достать бутылку. Шинья поймал себя на том, что во все глаза пялился на своего бывшего кумира (Как он мог?! Почему бывшего?! – прим секретаря?) и продюсера, и пот выступил на лбу.
Йошики предложил тост, и Шинья просто не мог остаться в стороне и тоже опустошил свой бокал, а в конечном итоге и всю бутылку. Тем временем Гакт достал еще одну бутылку вина для себя и для Маны.
Шинья забыл, что спрашивал себя, зачем он здесь. Он забыл, что волновался о том, как там его щенок, которому он обещал, что папочка скоро вернется.
Он забыл многое. Например, что при такой комплекции ему не стоит пить столько сакэ. И что он пил сакэ со своим продюсером, который отпускает тупые шутки о чате орикон. Он был поражен тем, как много знает Йошики.
Мана поднялся и сел между Гактом и Йошики, но постепенно обращал все больше вниманию на Гакта. Шинья смотрел на них какое-то мгновение, но Йошики говорил слишком громко, чтобы можно было понять, о чем говорят Мана с Гактом. Шинье пришла в голову мысль, что довольно-таки невежливо не разговаривать с ними, но тут он случайно опрокинул свой бокал и вылил все сакэ на колени Йошики и прекрасный диван Гакта (не такой уж он и прекрасный…. И к тому же не новый… - прим. секретаря?).
Взволнованный и до смерти смущенный, он извинился перед всеми и попытался найти что-нибудь, чем можно было бы все это вытереть. К счастью, за диванчиком стояла корзина, на которую кто-то накинул салфетку, и Шинья быстро схватил ее.
Йошики узнал салфетку и заметил, что очаровательная коллекция игрушек Гакта теперь у всех на виду. Теперь ему нужно было отвлечь Шинью, чтобы он не смотрел туда.
Он схватил Манин бокал вина – Мана был слишком смущен, чтобы протестовать – и притворился (не очень убедительно!) ,что случайно пролил красное вино на белоснежную рубашку Шиньи. Шинья тут же подскочил, но было уже слишком поздно.
- Один один…. изумленно подумал Йошики про себя. – Теперь ему придется снять рубашку.
Естественно, Йошики оказался единственным желающим помочь Шинье. Тем временем Мана потребовал свой бокал обратно, но увидев ,что тот стал совсем грязным из-за прилипших ворсинок с покрывала, лежащего на диване, почувствовал, что пить из него ему расхотелось, и с отвращением поставил бокал.
- О, прости, Мана – немедленно среагировал Гакт. – А у меня больше нет бокалов для вина. Но ты можешь пить из моего… - Он поднес его к губам Маны и наклонил его так, так чтобы жидкость попала гитаристу в рот
Сознание Маны было слишком затуманенным (не пей вина, Гертруда, пьянство не красит дам… и не только дам…. – прим секретаря?) чтобы вспомнить, что у Гакта дофига бокалов для вина, так много, что он даже не сможет использовать их все. Поэтому он пил с бокала Гакта – немного беспомощно, потому что движения Гакта и его собственные не совсем совпадали.
В это время Йошики заметил, что джинсы Шиньи тоже грязные и засмеялся.
- Хорошо еще, что моя одежда по-прежнему чистая, - сказал Мана с сарказмом, возможно для того, чтобы предупредить Гакта. Его одежду портить было нельзя. Гакт поставил бокал с вином и кивнул.
- Мы не такие неуклюжие. И мы все еще можем ходить, не качаясь из стороны в сторону, да, Мана? – подразнил Гакт
-Конечно, я могу.
- Докажи.
Шинья схватил одеяло и накрыл свое худенькое тело. Он осознал слишком поздно, что был раздет – Йошики уже бросил его джинсы в корзину. Конечно же, из-за того, что на них попало вино, напомнил себе Шинья.
Мана и Гакт находились посередине гостиной, пытаясь доказать друг другу, что высокие каблуки и вино могут мирно сосуществовать друг с другом.
Шатаясь, Мана пытался пройти по краю ковра, и упал, Гакт попытался его подхватить и тоже упал на пол.
- Черт, Шинья, ты же весь дрожишь! – Воскликнул Йошики, чтобы обратить внимание Шиньи на себя.
На самом деле Шинье было жарко, но это было так мило – когда Йошики приобнял его рукой.
Постойте, что это было – Мана усмехался? Должно быть просто обман зрения. Не, подождите, он смеялся? Шинья был так захвачен этим зрелищем, что не заметил, как оделяло упало с его плеч. Он заметил это только тогда, когда Йошики начал его покусывать. Хотя не то, чтобы Шинья имел что-то против этого во всяком случае.
Что же происходило?
Гакт помог Мане подняться с пола и посадил его на другой диван. Он заявил, что у Маны на рубашке слюни (эээ…? Чесслово, там так и было написано - ?), хотя через его смех это было трудно разобрать. Важнее было то, что в итоге Мана оказался также без рубашки.
- Так он действительно парень! – Услышал Шинья собственное восклицание прежде, чем осознал, и быстро зажал рот рукой. Мана бросил на него убийственный взгляд.
- Естественно. И, как я вижу, ты тоже! – Сказал он, указывая на открытую грудь Шиньи. Застенчиво тот попытался прикрыть себя руками, чтобы защититься от взглядов, но совершенно забыл, что Йошики все еще его покусывает (да там уже и кусать то нечего! – прим. секретаря), поэтому в результате он обнял голову Йошики. Последнее, что он видел, был Гакт, который, подобно вампиру, склонился над шеей Маны. Затем Шинья свалился на диван от легкого толчка Йоши-чана (кто притащил сюда пластиковый унитаз?! - ?). Немного застенчиво он засмеялся из-за того, что так легко потерял равновесие, но тут кое-что под одеялом, прикрывавшем его бедра, его отвлекло. (Стыд и позор Виктору Перестукину! (Шинье)) Он хотел это как-то прикрыть, но Йошики вскоре забрался на него и сделал это невозможным. (потому что сидел как раз ТАМ)
- Убери свои руки прочь, КАМУИ! – Возмутился Мана, когда ловкие пальцы Гакта полезли под его юбку. Очевидно было что Гакту не повезло так, как Йошики. Мана был очень стервозный.
Гакту пришлось сесть Мане на живот, чтобы расстегнуть молнию на юбке и стянуть ее вниз. Гитарист пытался его отпихнуть, но Гакт сдвинулся лишь тогда, когда юбка Маны уже висела на комнатном растении, куда он ее забросил, вне пределов досягаемости. Она повисла на одной из верхних веток прямо под потолком, и пока Мана пытался ее вернуть (в нижнем белье), Гакт спокойно порылся в корзине и положил что-то на диван. Затем он подкрался к Мане с намерением схватить его.
Мана стоял на цыпочках, ему оставалось еще совсем чуть-чуть, чтобы дотянуться до юбки, когда вдруг –
Стон.
Бедный гитарист упал назад, прямо в объятия Гакта, и затем в считанные секунды его перенесли на диван.
Шинья сильно покраснел от смущения за свои стоны, и тут же к нему пришла беспокойная мысль, почему у него нет ни одеяла, ни нижнего белья.
Увидев, как Мана окинул его взглядом, он прижал бедра Йошики ближе к своим в отчаянной попытке прикрыть собственную наготу, не беспокоясь о побочных эффектах, которые это могло вызвать. Йошики глубоко вдохнул и крепко поцеловал Шинью в губы, и Шинья приоткрыл рот от изумления и странного чувства, охватившего его, что дало Йошики возможность просунуть свой язык. Он почувствовал вкус – так тепло и хорошо, и сексуально, и жарко, и сладко, и мокро…
- КАМУИ, ТЫ МОНСТР!!!
Шинья открыл глаза. Мана лежал на диване, и Гакт только что освободил его от чулок и черного нижнего белья. Довольно странно было слышать, что обычно такой довольно тихий гитарист так кричит, но не сопротивляется. Только когда Йошики, которого попросту сбивали эти крики, тоже посмотрел в их сторону, Шинье удалось разглядеть, что Мана был прикован наручниками к дивану и поэтому ничего не мог предпринять.
Йошики просто восхитился тем, как быстро Гакт мог привязывать людей, и затем снова переключил свое внимание на рот Шиньи.
Мана пытался сопротивляться этим ловким пальцам Гакта, но его руки были связаны над головой, и с сильным вокалистом, который имел всего 6 % жира, сидевшим на его бедрах, было довольно трудно (hard ) что-то сделать, и затем это стало даже труднее (harder – тверже), когда пальцы Гакта сделали что-то крайне отвлекающее между его бедрами. (блин, неужели это предложение закончилось?)
- Я так и знал, что ты уступишь.
- Дурак-извращенец, - проворчал Мана ,неспособный сопротивляться даже реакции своего тела.
Тем временем Шинья нашел особенно интересную линию на спине Йошики, где, как он знал, было несколько татуировок. Он провел рукой по изображениям, которые мог сейчас только представить, на самом деле не ощущая их, и попытался вспомнить, докуда они доходят на спине. К нему и в голову не пришло, что он никогда не видел их полностью. Шинья был очень удивлен ,когда его рука оказалась у Йошики между бедер, касаясь волос.
- Извини! – Удалось ему выдавить в смущении. Он же действительно не собирался этого делать, так?
- Продолжай – пропел пьяный Йошики.
- Правда?! – просиял Шинья, не совсем уверенный, зачем , но продолжил свои манипуляции. Сейчас кое-что заставляло его чувствовать себя действительно странно. Во-первых, обнаженный Йошики, лежавший на нем сверху, и это было так тепло. И еще яростные крики Маны, которые теперь напоминали скорее странные стоны. Почему-то Шинью пугало, что сейчас голос Маны так непохож на тот голос, каким он говорил на публике. Мана… говорит… на публике…. Казалось, эти слова не сочетаются друг с другом.
Гакт все еще дразнил гитариста, беспомощно стонущего под ним и осыпающего его всяческими проклятиями, желая послать к черту.
- Ну, конечно, принцесса, - повторил Гакт в четвертый раз
- Перестань называть меня.. – предложение закончилось стоном.
- Ты что, забыл правила, Мана?
Гитарист сжал губы, и лишь его ноздри раздувались от тяжелого, ритмичного дыхания. Он сверлил взглядом лицо Гакта и отказывался что-либо говорить. Вокалист только усмехнулся и провел рукой по теплому предмету между ногами Маны с дразнящей медлительностью. Все тело под ним дернулось, и губы Маны побелели под голубой помадой.
- Да лааааадно тебе, Маааааана…- Пропел Гакт дразнящим голосом.
- Хорошо! Хорошо! Камуи, ты этого хотел! Если ты освободишь меня, извращенный…
Гакт продолжил, и Мана застонал. Вокалист поднял руки и посмотрел вниз, усмехаясь.
- Что это было? Ты собирался меня обозвать?
Мана помотал головой, чувствую себя неудобно без рук Гакта. Он захныкал.
- Что ты сказал?
- Доставай смазку и можешь меня поиметь! – Крикнул Мана в отчаянии.
- А-а! – протянул Гакт и полез в корзину. Его рука соприкоснулась с рукой Йошики и оба переглянулись несколько смущенно (голос режиссера за кадром: «НЕ ВЕРЮ!! Где вы видели смущенного Гакта?!») Затем они перевели взгляд на предмет, который им был нужен, и склонились над корзиной и, как сумасшедшие, начали рыться в поисках смазки. Йошики схватил ее первым, но прежде чем он смог вернуться к Шинье, Гакт тоже схватил ее и потянул к себе. Растерявшийся Йошики развел руки, и Гакт упал на спину. Но увы, битва была не окончена.
Йошики навалился на Гакта сверху и завладел пластиковой бутылочкой снова, но на этот раз твердо решив не отпускать ее из рук. Но Гакт, похоже, думал так же. Он растянулся во весь рост и тянул изо всех сил.
Мана и Шинья переглянулись, закатили глаза и вздохнули. Возможно, им все же удастся немного развлечься до утра. Мана натянул свои цепи и бросил требовательный взгляд в направлении Шиньи. ОН не мог ничего сделать, но Шинья был свободен. Шинья покраснел и покачал головой в смущении.
В этот самый момент бутылочка со смазкой открылась и жидкость брызнула во все стороны, включая обнаженные тела Йошики и Гакта. Сама бутылочка улетела куда-то за диван, но она уже больше не была нужна. И у Гакта и у Йошики было достаточно смазки и для себя, и для своих партнеров – на их телах и руках.
Гакт освободил Ману от пут, сдержав свое обещание.
- Ну наконец-то, - пожаловался гитарист. Тем временем Йошики забрался на диван (ээ…Шинью? – прим. секретаря). Шинья еще не забыл взгляд Маны несколькими секундами раньше. Действительно, Мана позволил себе быть побежденным, но Шинья не давал никаких таких обещаний! Он схватил Йошики за руку, переплетая их пальцы.
Йошики покраснел: «Шинья!». Он подумал, что это было выражение любви и нежности, на самом деле, Шинья просто хотел стереть смазку с рук Йошики. Затем он сильно толкнул Йошики в грудь, повалив его на спину так, что они оказались в противоположной позиции.
Йошики моргнул в удивлении, особенно когда Шинья начал раздвигать его ноги. «Шинья-сан…?!» - заикнулся было Йошики, но скользкие руки Шиньи заставили его забыть о любых возражениях. Ладно, возможно, Шинья был не таким уж и милым и застенчивым, как он себе представлял, но сейчас все это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не так уж много значило.
К сожалению, вскоре на руках у Шиньи больше не осталось смазки, и хотя Йошики был такой милый и хорошенький, и был уже готов, и так сексуально извивался под ним, Шинье не хватило смазки. А драгоценная бутылочка Гакта валялась где-то на ковре за диваном, возможно, уже пустая.
Йошики в смущении открыл глаза, когда ничего не произошло (а благодаря его чудесным фантазиям о сексуальном Шинье до него дошло не сразу)
- Мне нужное еще смазки… - Тихо объяснил смущенный Шинья.
- Что? Я тебя не слышу, Мана так громко кричит! – Ответил Йошики. Шинья сильно покраснел, не ему действительно необходима была смазка.
- Мне нужно больше смазки! – громко повторил он.
Йошики вздохнул, поднялся и вытер свои все еще липкие пальцы о член Шиньи. Шокированный Шинья качнулся вперед и простонал в ухо Йошики.
- Ммм, сексуально, - заявил Йошики и повторил ту же технику еще раз. Шинья был в экстазе.
Тем временем между Манной и Гактом разгорелась настоящая битва (mortal kombat – прим. секретаря ?). Очевидно, сам Мана не принимал собственные обещания всерьез и теперь обоим - возбужденным, но упрямым – нужно было выяснить, наконец, кто кого будет иметь.
- Я тебя свяжу! – Предупредил Гакт, когда скользкие от смазки руки Маны угрожали добраться до него сзади.
- Иди ты на х…
- Кто сейчас и пойдет на х…, так это ты! (мы выкручивались, как могли… и вроде придумали - ?)
Для Йошики и Шиньи непривычно было, что Мана использует нецензурную лексику в постели – но в настоящий момент, им было абсолютно пофиг. Неожиданно руки Маны соскользнули – чертова смазка – и он обнаружил себя лежащим на животе, а руки Гакта уже обрабатывали его.
- Ты -!
- Что?
Мана застонал. Он уже почти хотел позволить Гакту сделать с ним все, что заблагорассудится, хотя сексуальный голос Йошики - в то время, как Шинья входил в него – немного отвлекал.
Однако Мана знал, что нужно сделать, чтобы вызвать раздражение у этого темноволосого извращенца. Он изогнулся и крикнул: «Шинья-а-а-а!!» - подражая Йошики.
Гакт вытаращил глаза. «Предполагалось, что ты крикнешь «Га-а-акт!» - напомнил он Мане.
- О, неужели? – Ответил с сарказмом Мана прежде, чем снова застонал.
Услышав свое имя из уст Маны, Шинья в шоке упал на Йошики, в результате войдя в него полностью. Он посмотрел на Йошики, Йошики посмотрел на Шинью (так они и играли в гляделки до утра - ?), затем они оба осознали, чем занимаются и покраснели.
Снова - «Шинья-а-а-а!», просто, чтобы вызвать у Гакта раздражение.
- Шинья мой! – Запротестовал Йошики и попытался придвинуть своего любовника еще ближе, чтобы сделать его целиком своей собственностью.
- У-у. – Последовала простая реплика со стороны Шиньи (нда… ну ОЧЕНЬ простая..)
Мана попытался посмотреть, что могла заставить Шинью издавать такие интересные звуки.
- На х… тех двоих, Мана! – Возмутился Гакт, крайне раздраженный тем, что внимание Маны сосредоточено не на нем, а на них.
- Нет, на х… меня, извращенец, и давай поживее!
- А?!
Мана воспользовался этим замешательством, чтобы перевернуться, и ему уже почти удалось схватить Гакта, но реакция вокалиста не заставила себя долго ждать. Прежде чем Мана мог что-то предпринять, Гакт, резко толкнул свои бедра навстречу, направляя свой драгоценный магнум 44 рукой…
Глаза Маны расширились, но вокалист умел отвлекать его от злости, и вскоре они уже оба стонали в унисон.
Алкоголь, Йошики, обилие смазки – все это крутилось у Шиньи в голове – и он сам не совсем осознавал, что ему удалось уложить мужчину, который был почти в 2 раза старше его, был его кумиром и продюсером, и который стонал его имя, словно Шинья был богом секса.
Когда он все же, наконец, осознал это, его голова была занята другим: стоны и ощущения в теле, поэтому ничто больше его уже не волновало. Он двигал бедрами в соответствии со своими чувствами, которые, словно волны, проходили через его и Йошики тела, и аромат смазки затуманивал сознание еще больше (травка?!) Все кружилось перед глазами – быстрее и быстрее – и неожиданно Шинья полностью отключился от окружающего мира, он ничего не слышал и не помнил ничего, что происходило, остались лишь ощущения.
Йошики кричал его имя – и внезапно Шинья понял, что падает на его тело – и затем весь мир погрузился во тьму.
Пока Йошики пытался понять, что же ему следует теперь делать с вырубившимся Шиньей, лежавшим на нем… и внутри его…, Мана и Гакт были заняты друг другом, оставляя очень некрасивые красные отметины на плечах. Диван трясся и скрипел, и Йошики, которому приходилось за всем этим наблюдать, несмотря на то ,что ему удалось немного отодвинуть Шинью от себя , был очень рад, что между ним и Гактом ничего не произошло. Он не желал знать, как Мана будет чувствовать себя на следующее утро (хотя сейчас, по-видимому, ему было чертовски хорошо!)
В данный момент Мана стонал в одном ритме с резкими толчками Гакта. Но когда он уже чуть было не притянул его к себе еще ближе, вокалист ускользнул от него и надавил на одно бедро. Слишком возбужденный, чтобы думать о том, как это унизительно, Мана перевернулся на живот и они продолжили «по-собачьи». Руки Маны вцепились в очаровательную леопардовую подушку, измазанную смазкой. Похоже было на то, что под конец подушка будет разорвана в клочья, заменяя прекрасное личико Гакта.
Когда уже казалось, что Мана больше не выдержит, Гакт вошел в него, заставляя изогнуться еще больше – и все вокруг зазвенело от пронзительного крика гитариста, к которому присоединился мелодичный голос Гакта. Крик отразился от стеклянных стен, когда Гакт упал на Ману, тяжело дыша. Постепенно их дыхание успокаивалось, хотя и медленно, и Мана не делал никаких попыток сдвинуть с себя Гакта. Они оставались неподвижными. Взгляд Маны встретился со взглядом Йошики, но оба они с трудом узнали друг друга, и это было почти все.


Камуи, ты чертов придурок – вздохнул Мана, просыпаясь от боли в определенных частях своего тела. Ответом ему была слабая, но ехидная усмешка. Вокалист все еще лежал неподвижно на Мане, и ему было слишком лень двигаться.
Шинья немного приподнялся. Он не был уверен, слышит ли эти голоса во сне или наяву, но чувствовал, что у него болит голова, и что под ним находится чье-то обнаженное тело. – Что?! Обнаженное?! – ( я его убил!!!! О, Боже, я его еще и съел?!!! ?) Он открыл глаза как раз в тот момент, когда Йошики закрывал свои. Их тела были накрыты одеялом, но кроме него ничего не было. Шинья покраснел и, оглянувшись, встретился взглядом с хитрыми глазами Гакта.
- Нам следует делать так почаще, - прохрипел Гакт. Теперь мы знаем, как это бывает по-пьяни (не удержалась?), как насчет того, чтобы попробовать на трезвую голову? – Продолжил он с сухой усмешкой.
- Я тебя убью, - пробормотал Мана, но Гакт только лениво похлопал его по боку.
- Да я знаю, принцесса. Как это было прошлой ночью… и последний месяц… и месяц до этого…. И еще один месяц до того…. – Он зевнул и положил голову обратно на спину Маны. – Если уж на то пошло, это я убил тебя прошлой ночью, разве нет? Ммм..
Мана сжал зубы и отказался говорить. Йошики открыл глаза и провел рукой по волосам Шиньи, чтобы обратить на себя его внимание, потому что Шинья все еще наблюдал за странной парочкой на другом диване. Когда Шинья оглянулся, он был почти пунцового цвета. Йошики тоже покраснел. Гакт кинул в них подушкой.
- Вы двое. Готовьте завтрак, я голодный-
Йошики вздохнул: « Ты же хозяин»
- Но вашей новоиспеченной парочке нужно учиться все делать вместе. – Ответил Гакт, притворяясь, что это неоспоримый аргумент. Шинья и Йошики посмотрели друг на друга.
- Парочка! – Спросили оба одновременно
- А, да хватит уже, - вздохнул Гакт, - Посмотрите на себя. Вы парочка. Ебанутая парочка. – Последнее показалось ему невероятно смешным.
- И очень извращенная, - добавил Мана.
- Но тебя в этом никто не превзойдет, принцесса, - усмехнулся Гакт.
- Умри, извращенец, умри, - отозвался Мана слабым голосом.
Ни Шинья, ни Йошики не возразили. Они лишь прижались друг к другу.
-За-а-автрак, - заныл Гакт, - Поднимайтесь.
- Но я не могу! – Тихо сказал Шинья. – Я совсем раздетый.
- Не хочу тебя смущать ,Шинья-сан, но мы же все типа видели тебя голого прошлой ночью, - сказал вокалист. – Да и слышали тоже. И видели, как ты играл со смазкой и Йошикиным…
- Ладно, я уже иду! – Перебил Шинья, пока Гакт не сказал чего похуже. Он сполз с Йошики и в отчаянии начал искать свои джинсы. Он нашел их в маленькой корзине рядом с диваном. Когда он поднял из и увидел ,что лежит под джинсами в корзине, он прямо задохнулся.
- Что это?!
Он медленно перевел взгляд с Йошики на парочку на другом диване.
Гакт подмигнул:
- А это будет после завтрака, Шинья-сан.
Шинья сглотнул: « Ладно. Но вы же не начнете без меня, правда?»
Йошики облился холодным потом: « Ты же не хочешь действительно…. –
Шинья улыбнулся ему застенчиво
- Ну. Если ты не хочешь с нами поиграть, поиграю с Гакт-куном и с Маной-куном, - сказал он невинно надевая джинсы.
Йошики округлил глаза и посмотрел на Гакта: «Если бы я это знал, я мог бы с таким же успехом остаться с тобой»
- Да, но тебе придется признать, что в таком случае было бы лишь вполовину так же весело, - он показал знак победы.
- На твоем месте , - проворчал Мана, - я бы не был так уверен насчет того, что будет «весело»
- Почему, моя прекрасная принцесса?
- Я принес свой хлыст, мой дорогой.
- А-а-а-ох!!!

От переводчика: Пришел конец мне и рассказу…. За опечатки не отвечаю… ух, кто бы знал, когда я это печатала….
В общем, дети, ведите себя хорошо, слушайте маму-папу, ешьте по утрам геркулесовую кашу и йод для улучшения памяти, мойте уши, чистите зубы 2 раза в день, ложитесь спать не поздно, не лазайте по порносайтам, не суйте пальцы в розетку, не разговаривайте с незнакомыми на улице, не грубите старшим, не переходите улицу на тот свет, не играйте со спичками, не нюхайте клей.