Хочу тебя покорного до боли,
Всем прихотям, пусть даже самым жутким.
Я страстью пьян, я пьян твоей неволей.
Но я влюблен, а ты со мной от скуки…
Г. Нейман.

Не работает. Этот гребаный мобильник опять не работает. С трудом перебарываю искушение постучать чертовым аппаратом об стену. Давно нужно было купить новый, но с этим кусочком пластика связано столько воспоминаний. Нервно закусываю губу. Мне так хочется написать сейчас пару слов моему котенку. А эта дрянь опять путает все планы. Включаю и выключаю, в тщетной надежде дождаться хоть какой-то реакции.Yatta! Ну, наконец-то.

Совсем неважно, что писать. Просто о том, что люблю, о том, что скучаю. Попросить не волноваться. Ерунда, в сущности. Но без неё я точно не засну. Завтра репетиция, значит, мы увидимся. Можно будет гладить жесткие, светлые волосы, шептать “koi” в изящное ушко. Он как обычно будет пытаться демонстративно вырваться, может быть, даже пошипит. Мы-то знаем, что это всего лишь игра на публику. Стоит ему оказаться в этой комнате, как мой вокалист преображается на глазах. Нежное, гибкое тело, распластанное на кровати. Затуманенные глаза, стоны, вырывающиеся из прикушенных губ. В такие минуты я уверен, что он думает только обо мне, что он принадлежит только мне и никто не сможет встать между нами. Если бы можно было никогда не выпускать его из кровати.

Опираюсь на стенку, вслушиваясь в музыку. “Forever love, forever dream….”Терпеть не могу X-Japan, но когда я слышу именно эту песню, столько образов встает перед глазами. Джуи, koi. Ты ведь тоже все помнишь, да? Как бы я хотел, чтобы в эту секунду ты точно так же скучал обо мне. Точно так же сходил с ума от желания, не мог заснуть, считая мгновения до нашей встречи. Утонуть в твоем запахе, потеряться в глубине твоего взгляда, раствориться в тебе…это совсем легко. Жить тобою, только тобою. Это совсем, совсем легко, любовь моя.

Увы, он так не может. Вечно бунтует, пытаясь вырваться из объятий, чтобы потом опять застыть в кольце моих рук. Никак не может понять, что теперь я никуда и никогда его не отпущу. Что заранее прощу ему всех и все, что он может причинить мне любую боль, это уже не важно. Пусть другим я кажусь всего лишь жалкой, сломанной игрушкой, без капли гордости. Не к ним он приходит вечерами, не на их кровати засыпает, трогательно подложив под щеку ладони. Не им доверяет все свои секреты. Только я так могу понять Джуи, только я. Вы слышите?

Вздергиваю голову, ударяясь затылком об стену. Ксоооо!!!! Опять. И почему я такой неловкий? Впрочем, это и понятно. Трудно контролировать реальность, когда твоя голова забита мыслями об одном исключительно красивом маленьком котенке.

Мобильник рядом со мной требовательно пищит:
- Oyasumi,Tero. Сладких тебе снов. Очень-очень скучаю. Завтра совсем скоро.

Вот теперь можно ложиться спать и немного помечтать. И тебе спокойной ночи, koi. Arigato.
Спасибо за то, что ты есть. Мысленно впиваюсь поцелуем в нежные губы. До уже сегодня.

“Old loves... I Wish... Greatest thrill Not to kill But to have the prize of the night Hypocrite Wannabe friend 13th disciple who betrayed me for nothing! Last dance, first kiss Your touch my bliss Beauty always comes with dark thoughts I wish...”
Nightwish “I wish I had an angel”

- Ох, как же они меня все достали со своей любовью….
Тонкие пальцы нервно выбивают дробь на полированной поверхности стола. Слова повисают в воздухе, постепенно наливаясь тяжестью.
- Теро, с его приставучестью, Хидэ, с его истериками, Кисаки еще…
Недовольное передергивание плечами.
- Ну, так брось их.
- Бросить? Легко сказать. Они же без меня не смогут.
- А ты не преувеличиваешь, Джуи?
Басист и лидер Vidoll сосредоточенно изучает дно чашки с кофе, словно надеется там найти ответ на все вопросы Бытия.
- Преувеличиваю? – голос срывается чуть ли не на визг – Преувеличиваю? Да, ты это каждый день в студии видишь.
- Вижу. И мне это не нравится. Не полезно для группы, знаешь ли.
- Полезно – неполезно. Ты о чем-нибудь другом вообще думаешь, Раме?
Интонация неощутимо меняется, становится теплой, почти ласкающей. Как бархат, скользящий по обнаженной коже. Грациозное движение и Джуи оказывается за спиной своего лидера. Руки ложатся на плечи, разминая, растягивая затекшие после репетиции мышцы.
- Нет. Слушай, извини, мне пора.
- Киоко заждалась, да?
Подмигивание, едва ощутимый вздох.
Раме позорно спасается бегством. Джуи некоторое время смотрит ему вслед, слегка прикусив губу. Мысли в его голове путаются, перебивают друг друга, образуя причудливый, невообразимый узор:

“Все равно ты будешь моим, милый. Куда ж ты денешься. Ох, как же я устал-то. А еще к Теро надо ехать. Мммм. Хоть немного расслаблюсь. Он такой милый, скучный немного, правда. Предсказуемый. Черт! Написать Хидэ. Что-то наш гитарист в последнее время совсем дерганый стал. Правильно, недотрахеит - страшная вещь. Только я с ним спать все равно не буду. Он клевый, конечно. Только вот…не хочется мне. Так интереснее. Блин, опять Кисаки бесится будет. А пошел он. Побесится и успокоится. Теро…ммм. Ах, да, Хидэ….”

Изящный, светловолосый юноша легко сбегает по ступенькам. Невольно ежится от прохладного токийского ветерка, поднимает повыше воротник пальто. Он уже опаздывает, но его подождут. Он точно знает, что, если надо, его будут ждать хоть целую вечность.

“Мы едины, как паззл непристойно-сиамский.
Если хочешь, убей меня, но обязательно ласково.”
Келли О’Шоннеси

Хидэ улыбается. Он всегда улыбается. Пусть даже улыбка смотрится фальшивой на его лице, пусть она совсем не подходит к затравленному выражению карих глаз. Ему уже плевать. Просто он не может иначе.
Решение давно принято. Гитара зачехлена, вещи собраны. Сложно представить, что в этой маленькой, уютной студии он в последний раз. Раме поглядывает с немым укором, Джуи, отчаянно стараясь казаться беззаботным, обнимается в углу с Теро, Юкине откровенно грустит.

- Жаль, ребята, что вы не согласились. Это – отличное предложение.
- Мы уже все обсудили. Мы не можем бросить Кисаки-сана.
Джуи цедит сквозь плотно сжатые зубы. Для него Хидэ сейчас хуже самого отвратительного паука. Изменщик, обманщик. Да, как он смеет уходить из Vidoll? Да, как он смеет уходить от него?! Кажется, еще немного и маленький вокалист просто взорвется от злости.

Хидэ это немного забавляет. Еще пару месяцев назад он и представить себе не мог, что сможет вот так смеяться про себя, что действительно сможет уйти от этого демона в обличии ангела. А сейчас...все видится легким, смешным и немного ненужным. Воспоминания пепельным шорохом осыпаются под подошвы тяжелых ботинок. Завтра будет завтра. Очередное завтра без Джуи. Кто сказал, что, когда уходит любовь, остается блюз? Остается только гитарное соло, нервное и протяжное, романтичное и безумно красивое. Красивое, как этот мальчик на коленях у другого, красивое, как их неудавшийся роман, красивое, как улыбка, внезапно ставшая искренней и печальной.

- Извини, Джуи.
- Извини? Извини, это все, что ты можешь мне сказать?

Юноша срывается с колен ударника, почти подлетает к Хидэ.
- Не уходи.

Почти стон, почти мольба. Если бы он сказал это раньше…
Рука дрожит в воздухе, тянется к щеке гитариста и замирает на полдороге, бессильно падая вниз. Тишина в студии внезапно становится такой абсолютной, словно в уши воткнули ватные тампоны. Три пары глаз с таким вниманием следят за двумя фигурками, словно от них зависит их дальнейшая жизнь. Впрочем, возможно так и есть…
Секунды складываются в минуты. Напряженный поединок взглядов и все та же тишина.
Вокалист не выдерживает первым. Хидэ почти тихо вздыхает.
- Пойдем, Юкине. Нам здесь больше нечего делать…