***
Чего я сейчас хочу? Хочу подойти к тебе, притянуть к себе и поцеловать в твои нежные, накрашенные прозрачным блеском губы, а потом стоять, видя свое отражение в твоих прекрасных голубых глазах, блестящих от возмущения, и сносить пощечины, выслушивая вновь список того, что мне нельзя делать по отношению к тебе, который ты выдумал совсем недавно.
Все изменилось так быстро, так неожиданно, что сперва я отказывался верить в это. Мне было тяжело принять тот факт, что, казалось бы, еще вчера твои нежные руки скользили по моей спине, и мой пульс учащался из-за этого, а сегодня своими ласковыми пальцами теребишь его, а не мои, волосы. Каждый раз мне становилось не по себе, я не находил себе места, когда на очередной репетиции ты садился с ним на диванчик и он просто съедал тебя своим взглядом. А тебе нравилось это, казалось, его взгляд был ощутим для тебя. Поэтому, когда он начинал не скрывая интереса пялиться, ты слегка сгибал ногу и клал руку на колено, продолжая при этом болтать с Каем или Урухой, сохраняя столь привычные для тебя легкость и естественность, которые делали тебя еще более сексуальным. Тогда я отходил к окну и закуривал, стараясь не смотреть ни на тебя, ни на него. А ты… Ты знал, почему я неожиданно в такие моменты ухожу проверить гитару, покурить или начинаю слушать плеер. Ты знал мою реакцию на себя, но не обращал на это никакого внимания. А раньше все было совсем иначе. Мы были вместе до того момента, пока ты вдруг не понял, что ты хочешь его. А он хотел тебя. Не было никаких долгих прощаний как в бразильских сериалах, я не удерживал тебя силком. Я отпустил тебя, чтобы тебе было лучше. Все произошло банально, словно сценарий был написан задолго до этого…

***
Вечером ты не приехал ко мне домой, хотя и пообещал. Я знал, что ты хотел съездить к Аою по каким-то делам… Хм, дела? Не знаю, не знаю…
Стою на балконе и смотрю на то, как капельки дождя стекают по подоконнику. Мокрая челка липнет ко лбу, постоянно приходится откидывать ее небрежным движением руки. Вздохнув, я набрал номер Руки. Ты не взял трубку. Когда я звонил тебе пол часа назад, ты сказал, что едешь. Почему-то я тебе поверил, хотя сам не понимаю, почему…
Выдохнув серую струйку дыма, я начинаю осознавать, что хочу, чтобы ты был рядом. Прямо сейчас я хочу, чтобы ты обнял меня со спины, коснулся губами моей шеи. Но вместо этого чувствую только холодное колючее прикосновение капелек дождя к щекам.
Зайдя в квартиру, я осмотрелся. Пусто и мрачно. Плюхаюсь на диван, включаю торшер, чтобы хоть немного рассеять эту темноту. Не помогло. Пальцы шарят по дивану в поисках пульта, и натыкаются на твою куртку. Ты забыл ее, когда уезжал сегодня утром… Где-то в голове мелькнула мысль о том, что даже если ты не захочешь приезжать ко мне, чтобы увидеть меня, то, возможно, приедешь, чтобы забрать ее… если вспомнишь о том, что что-то забыл, конечно. Ты всегда такой рассеянный… Закинув голову назад, я уставился в потолок. Не знаю, сколько я так просидел: полминуты или полчаса, но мне казалось, что вечность. Тряхнув головой, я тяжело поднялся с дивана, чтобы пойти на кухню. Некое чувство, ощущение того, что внутри меня все как-то серо, словно меня опустошили, прицепилось намертво и, как я понял, не хочет меня покинуть. Но, не смотря на это чувство опустошенности, все тело словно налилось свинцом.
Придя на кухню, я сделал себе кофе. Три ложки кофе на одну сахара… горько и погано. Взгляд упал на кружку, из которой пил ты. Ты говорил, что она была твоей «персональной»… ничьи губы больше ее не касались. Рука невольно потянулась вперед и коснулась холодного предмета… Поставив руки на локти, я вертел этот бесполезный, казалось бы, кусок стекла… но к этому стеклу прикасались твои пальцы… Резко поставив кружку на место, я быстро встал из-за стола, настолько неаккуратно, что стул врезался в стену, и я замер, слушая как этот грохот непривычно громко звучит в квартире. Пустой, безжизненной квартире, в которой нет того лучика света, который обычно освещает ее – нет тебя. Мне стало холодно и неуютно, и вновь захотелось ощутить тепло твоих прикосновений, твои жаркие поцелуи. Мне захотелось услышать твой страстный шепот и почувствовать дыхание, от которого чуть ли не плавиться кожа. Все это вспоминалось в голове, подобно отрывку из кинофильма или сна, но, открыв глаза, я оказался в реальности, где тебя не было рядом.
Быстрым шагом пошел в спальню. Захотелось завалиться на кровать, закрыть глаза и погрузиться в спасительный сон. А может и не захотелось… ведь во сне обязательно был бы ты. Я всегда так – мечусь по квартире, когда тебя нет рядом. Не нахожу места, не нахожу себе никакого дела – зачем что-то делать, собственно говоря, когда тебя нет. И не просто нет, а ты там… с другим. Да, не сложно было догадаться до этого…
Спальня оказалась не более приветливой, чем остальные комнаты. Я лег на кровать и, перевернувшись на бок, посмотрел на ту ее половину, на которой спал Така. Спал, полу прикрытый тонким одеялом, или не спал, когда я обнимал его, покрывал поцелуями его тело, когда он тихо постанывал от моих ласк, когда наши губы встречались, а его шепот заполнял все мое сознание. Таканори… Я прекрасно понимаю, что он все для меня. А я для него, похоже, всего лишь парень, с которым можно переспать. Ну и еще, возможно, просто хороший друг… Сейчас, на самом деле, мне показалось, что мне было бы все равно, если бы ты любил другого, даже если бы спал с ним – я бы терпел, терпел, но только если бы ты был и со мной тоже. Продолжал жить у меня, продолжал говорить, что любишь, пускай это и было бы враньем, продолжал спать со мной…
Обхватив голову руками, я подумал, было, что может я слишком рано делаю выводы? Но нет, что за ерунда! Который раз ты не приезжаешь, кода говоришь? Вчерашняя ночь, которую мы смогли провести вместе – первая и единственная за последнюю неделю! А раньше ты фактически жил у меня. Ты спишь с Аоем, разве для меня это новость? Но я терпел, ведь ты говорил мне так отчетливо: «ai shite iru». А теперь…

***
Ты приехал на следующий день. За курткой. Я не мог уснуть всю ночь, под глазами пролегли тени… А ты и не заметил этого.
Придя к моей квартире, ты звонил нервно, долго и настойчиво. Я открыл дверь, и ты ворвался внутрь, лишь вяло махнув рукой.
- Привет, Рейта. А… Где моя куртка? – бесцветным голосом спросил ты.
Я вздохнул, и устало улыбнулся.
- Привет, Така. Идем, она где-то в комнате…
Пройдя в гостиную, ты принялся искать свою вещь. Я подошел к тебе, и поймал тебя рукой за талию.
- Така, погоди. Выслушай меня, пожалуйста.
Ты похлопал глазами, удивленно глядя на меня.
- Что-то не так, Аки? – томно шепнул ты, явно не хотя серьезно поговорить…
Когда ты говоришь таким голосом, я таю. Ты знал это…
- Така, милый, почему ты не сказал, что не приедешь? Я ждал… - после этих моих слов, твоя несерьезность куда-то улетучилась. Ты убрал мою руку со своей талии и, взяв куртку, серьезно глянул на меня.
- Я что, должен говорить тебе о каждом своем шаге?
- Просто ты бы мог предупредить…
Тогда Руки развернулся и пошел на выход.
- Прости, Рей, но мне кажется, я не обязан перед тобой отчитываться. Знаешь, я даже не твой парень, и у меня есть дела, которые тебя не касаются.
Я замер. Раньше ты никогда не был столь холоден со мной. Мне не нужно было, что бы ты добавлял еще что-то к этим словам, я и так все понял.
- Значит то, что ты спишь с Аоем, не должно меня касаться?! – не сдержался я. – Тогда говори все, как есть!
Ты неожиданно замялся, в твоих прекрасных, глубоких небесно-голубых глазах я увидел некую нерешительность. Неужели ты боялся сделать мне больно? В голове прозвучало: «Надо же! Таканори вспомнил, что я - человек, что у меня есть чувства!»
- Ты и так все понял, Акира – бесцветно ответил ты.
Я услышал, как ты второпях собираешься, что-то роняя, как хлопает дверь. Я не услышал от тебя даже короткого «прощай». Казалось, эта квартира, мое присутствие где-то рядом давили на тебя, и ты спешил сбежать отсюда, от надоевшего меня туда, «на свободу», в объятия нашего темноволосого гитариста. «Боже, зачем же ты приезжал сюда, Така? Зачем… За курткой? Лучше бы я привез ее тебе на репетицию!» Тяжело сев в кресло, я закрыл лицо руками. Мое сердце, казалось, перестало биться, пульса не было. Каждая частичка моего тела не хотела отпускать тебя, рассудок взбунтовался, не желая принять тот факт, что тебя нет больше со мной и, наверное, никогда уже не будет. Я терпел все твои выходки, до того, как ты узнал о моих чувствах, я очень долго, даже слишком долго, в тайне просто высыхал по тебе, ловил каждый взгляд, каждое движение. Така… ты был для меня… жизнью… был всем… и это все я потерял за несколько секунд.
- Зачем? – прошептал я сам себе. – Зачем я отпустил его?
Прикрыв глаза, я тяжело вздохнул. Впервые за долгое время я почувствовал, как мокрая капелька скатилась по щеке.
- Наверное, тебе так будет лучше, Руки…

***
И вот прошло уже больше двух месяцев. Больше двух месяцев я не ощущаю тепла твоего тела рядом с собой, когда засыпаю. Больше двух месяцев после репетиций я ухожу в ближайший бар, пытаясь заполнить пустоту внутри жгучим алкоголем, который затуманивает разум, помогая забыть о тебе. А ты… Я уже и забыл, когда в последний раз твой номер высвечивался на экранчике моего мобильного. Каждый раз глядя на наше с тобой фото, стоящее в гостиной, я чувствую, как на ресницах собираются капли а когда моргаю, они бегут по щекам и солоноватая жидкость попадает в уголок губ. А убрать рамочку в ящик или шкаф… нет, не могу.
Наши разговоры начинаются с «Привет», заканчиваются кратким «Пока», а по середине, как правило, оказывается твое сухое и бесцветное «как дела?»- хотя и это раз на раз не приходится - которое обычно остается без ответа. Без ответа не потому, что я молчу, хотя от части и по этому, а оттого, что ты уходишь и начинаешь ворковать где-то с Аоем.

Очередной день, самый обычный. Очередная, ничем не примечательная репетиция. Как правило, я замечал, когда вы с Аоем остаетесь наедине, и быстренько сваливал из студии. Но на этот раз… на этот раз меня жутко стормозило, а все потому, что я зачем-то пошел помогать Урухе в поисках какой-то его побрякушки. Так что я пришел в комнату маленько не вовремя. Передо мной картина маслом – он стоит, прижав тебя спиной к стене, а ты целуешь его так страстно, как никогда не целовал меня. Твои губы впиваются в его, ты водишь по ним языком, покусывая гитариста за пирсинг в губе.
Голубые глаза моего вокалиста поблескивают от возбуждения, своими руками он водит под кофтой Аоя, и, судя по реакции брюнета, пальцами нежно касается сосков. Я сглотнул. Горло сдавило, глаза странно заболели, пульс на секунду пропал, после чего биение сердца возобновилось с такой силой, что казалось сейчас проломиться грудная клетка и не выдержат сосуды и артерии, разрываясь, не в силах удержать поток кипящей от злобы и боли крови. «МОЙ вокалист? И это я сейчас о таком подумал?» - мелькнуло в голове, - «Нет, он никогда не был моим. Скорее я принадлежал ему. Отдавался ему весь, без остатка». Рывком взяв с подоконника пачку сигарет, не моих, но в этот момент мне было плевать на это, я покинул комнату. Ты с ним не заметил, наверное, как хлопнула дверь, как от этого хлопка даже твоя шляпка слетела с вешалки. Да что уж тут, даже я не заметил этого.
Выскочив на улицу, на свежий вечерний воздух, я прислонился спиной к перилам лестницы, грубо сорвал полиэтилен с пачки и достал сигарету зубами. Глянул на упаковку – «Marlboro Menthol Light»… ничего, Уру не обидеться. Рука машинально юркнула в карман жилетки. Порыскав пальцами, я осмотрел другие карманы – на жилетке, на джинсах… «Черт!» - мысленно ругнулся я, так как впопыхах забыл зажигалку где-то там, в студии… но вот возвращаться туда как-то совсем не хотелось… «Хм, интересно это, почему же?» -с сарказмом заметил я про себя. Мысли, глупые и непонятные, стали одна за одной пробираться в мое сознание и, будто заметив то, что я не контролирую их, хлынули в мой мозг потоком бессвязной информации. Через секунду кавардак в голове улегся, и в памяти всплыли все те моменты, которые хоть как-то были связаны с Руки. Я стоял, глядя куда-то сквозь дома, сквозь все, полностью погруженный в себя. Неожиданно я вспомнил, как ты пытался бросить курить. А потом винил всех нас в том, что это мы, заядлые курильщики, плохо на тебя влияем… Тут до меня дошло, что зажигалку я так и не нашел, а организм требовал вредоносного дыма. Решением моей проблемы стала серебряная Zippo и небольшое яркое пламечко, появившееся у меня перед носом. Этот дергающийся, оранжево-желтый огонек, взявшийся будто из неоткуда, спустил меня на землю, став путеводной звездой в туманном мире моих мыслей.
Я прикурил, благодарно кивнув. Выдохнув и проследив за тем, как дым расплывается на фоне темно-синего неба, глянул на обладателя зажигалки. Кай тоже курил, уткнувшись взглядом в бетонные ступеньки. Сбив с сигареты пепел, я вновь погрузился в свои мысли. Кай молчал. За это я был ему безумно благодарен. Все же он золотой человек. Он был единственным, кому я все рассказал. Наверное потому, что мы с ним были очень хорошими друзьями. С барабанщиком мы общались даже лучше чем с Урухой, хотя второго я знаю гораздо дольше. Наш Кай был единственным, кто видел меня не на репетициях, и по этому знал, что со мной происходит. Он единственный заметил, что за моей улыбкой скрывается боль, что гримом я пытаюсь скрыть темные, не проходящие круги под глазами.
- Кай?
- М?
- Они там закончили?
- Не знаю…
- Прости.
- Да ладно… - на последней фразе, музыкант попытался выдавить из себя подобие улыбки.
Мне вдруг стало стыдно. На днях, когда у меня в очередной раз было состояние на грани депрессии, он приезжал ко мне и промывал мне мозги как заботливый старший брат. Тогда-то он ненароком и проболтался…
Дверь распахнулась, но я, к счастью, успел придержать ее рукой, что бы она не пришибла ни меня, ни барабанщика. Я подумал было, что это Уру, но из студии вышел Аой. Наши взгляды столкнулись. Не знаю почему, но Аой был очень расстроен. Расстроен? Нет, наш симпатяга-гитарист был зол! Нервно откинув челку со лба, он бросил короткое «Пока, Кай» и пошел на стоянку. Удивленно приподняв одну бровь, я еще секунду стоял, глядя ему в спину, после чего выкинул сигарету, которая уже стала обжигать пальцы, и зашел в здание. Кай закрыл за мной дверь, а сам предпочел остаться с той стороны.
Я увидел Таку, сидящим на диванчике. В голове не укладывалось, что же произошло? Вы поругались с Аоем? С чего бы это? Не поделили, кто сверху? Я хмыкнул и ухмыльнулся. «Ничего, помирятся еще! Как же, ведь это «Аойчик»!» - съехидничал я про себя. Но я сам и не заметил, как улетучилось это мое ехидство, когда ты обернулся. Я замер, в исступлении глядя на тебя: грустные глаза больше не излучают того страстного блеска, что был в них несколько минут назад, губы приоткрыты, на лице застыло какое-то разбитое, удрученное выражение. Мне захотелось подойти, сесть рядом и целовать тебя, ощущая твои сладкие губы на своих губах, захотелось, чтобы ты уронил голову мне на плечо и тихо ласково прошептал «Аки…». Но вместо этого я отвел глаза в сторону, кинул «Marlboro» на их законное место – на подоконник, поискал взглядом черную зажигалку, забрал ее и пошел к выходу. Услышав, что ты встал с дивана и ушел в соседнюю комнату, я лишь ускорил шаг. Я уже хотел открыть дверь и уйти, наконец, из осточертевшей студии, когда услышал голоса. Разговаривали Кай и Уру.
- Так что у них произошло? – тихим голосом спросил Кай.
Уруха ответил не сразу. Судя по раздавшемуся долгому выдоху, он курил.
- Знаешь, я видел только, что когда дверь с грохотом закрылась за спиной нашего Рейты, Руки отвел глазки в сторону…
Продолжения разговора я не слышал, в ушах зазвенело. Неужели Уру хочет сказать, что ты… из-за меня…
- Может, дашь пройти? – послышалось у меня из-за спины.
Конечно же это был Руки. Снова холоден со мной… да уж, ты точно отказал Аою из-за меня. Из-за того, что я вам помешал, и ни по какой другой причине!
- Пока, Таканори – сказал я, делая особое ударение на слово «пока».
Ты вздрогнул, я никогда не называл тебя полным именем всерьез. Только в шутку, любя, ласково. А сейчас… я сказал это с холодностью.
Ты ушел, так и не попрощавшись.

***
Я ходил по ночным клубам, пытаясь отвлечься от мыслей. Иногда хотелось снять шлюху, но я не мог. Не знаю, не понимаю, как ты мог так со мной поступать, после того, что между нами было, но в отличие от тебя я не мог спать ни кем, кроме тебя. Хотя… а что между нами было? Был секс. Да, это я четко помню. Помню твои стоны, всхлипывания, свои вскрики и учащенное дыхание, когда ты словно издевался надо мной: почти доводил до оргазма и отстранялся, лаская руками мое тело… Помню, как ты кончал в меня и как я в тебя… Но было ли что-нибудь помимо секса? Наверное, нет. Для тебя больше ничего не было. Для меня – неважно.
С каждым днем после той репетиции я повышал лимит алкоголя, который мог выпить. И каждый раз кто-то добрый набирал с моего мобильного чей-нибудь номер телефона. Так как чаще всего просто вызывали последнего абонента в списке исходящих звонков, то в бар или клуб за мной приезжал Кай. Он отвозил меня домой, со слезами на глазах читал какие-то нотации, пока я в полубессознательном состоянии лежал на кровати.
Мне везло. Везло, что за эти две недели репетиции были лишь трижды. На каждую я опаздывал, а потом уходил, даже не сказав «саёнара». У меня есть сила воли, и только благодаря ей мне удавалось не смотреть на тебя. Но в конце концов я понял, что ломаюсь. Почувствовал, что наши взгляды все чаще и чаще сталкиваются, понял, что не успеваю отводить глаза. Я старался забыть, стереть из памяти эти секунды, и поэтому то, каким взглядом ты смотришь на меня, как-то уходило на задний план. С ехидством, со спортивным интересом – я старался не думать по этому поводу.


***
Наконец мы даем концерт в каком-то клубе. Странно, но я не опоздал. Наверное, это из-за того, что я не пил. «Лучше напиться после концерта, насмотревшись на то, как ты зажигаешь с Уру и Аоем, особенно с Аоем, накидавшись в вашу сторону завистливых взглядов»-подумал я.
До концерта я естественно без грима. Нет, не хочу, чтобы меня таким видели! Поэтому надеваю темные очки и повязываю на нос повязку. Приезжаю к клубу за пол часа до выступления, иду в гримерку. Пусто, никого. Наверное, все репетируют. Снимаю очки, повязку. Кидаю все это куда-то в сторону дивана. Недолет. Хрупкая конструкция очков не выдерживает силы удара и стекло трескается. Переодеваюсь. С волосами я решил ничего мудреного не делать: причесываю по-обычному и заливаю лаком сильной фиксации. Сажусь перед зеркалом, держа в руках черную подводку для глаз. Смотрю на свое отражение. Да, вот он я, вот, как я теперь выгляжу не на репетициях и между интервью и фотосессиями: ни тени улыбки, черные полосы под глазами, свойственный мне блеск в глазах куда-то пропал, но обещал обязательно вернуться. И только сейчас я заметил тебя, стоящего в дверном проеме. На лице удивленное выражение, смотришь на меня, немного шокировано. «Что, увидел меня без грима, Така?» -грустно прозвучало в голове. Улыбаюсь, разбитой и измученной улыбкой. Замечаю, что ты хочешь что-то сказать. Нет, судя по выражению твоего личика, скорее всего спросить. Губы слегка приоткрываются. Твои губы очень красивого цвета: нежно-розовые, создается впечатление, что они постоянно подкрашены. Я любуюсь тобой. Твоими аккуратно подведенными голубыми глазами, в которых сейчас читается легкое волнение, приятными чертами твоего лица – прямым подбородком, аккуратным носиком, кончик которого слегка загибается вниз, предавая твоему профилю незабываемые очертания. Да… голубые глаза, розовые губы, очень светлая кожа, словно припудренная, невысокий рост, точеная фигура – ты похож на фарфоровую куклу, абсолютно идеальную, абсолютно неповторимую и бесценную. Ты почти задал свой вопрос, когда за твоей спиной вырос Аой. Ты обернулся, слегка улыбнулся ему, и снова перевел взгляд на меня, но вот я на тебя уже не смотрел. Твои губки сомкнулись и сжались в тонкую полоску. Я так и не понял, по какому поводу – из-за того, что я тебя уже не слушал, или из-за того, что из-за Аоя ты не задал свой вопрос… но как факт, ты ушел из гримерки, Аой следом. Но перед тем, как уйти, гитарист смерил меня победоносным взглядом. Я никак не прореагировал, и это немного задело самолюбие твоего любовника. Как только гримерка опустела, я зарылся руками в волосы, уткнулся взглядом в столик с разбросанной по нему косметикой, наблюдая за тем, как прозрачные капли неравномерно падают на него.

Отыграли. Я как мог старался не смотреть на вас - тебя и Аоя – но это плохо удавалось. После концерта кто-то из ребят, быть может даже Аой, пригласил всех съездить в бар. Мне было так погано… я согласился. Какая разница – набраться в одиночку или в компании? Так меня хотя бы отвезут домой…
Я почти ничего не помню из вчерашнего вечера. Помню, как сначала пили… пиво, наверное. Потом вы с Аоем… неважно… Помню, как встал из-за столика и ушел к барной стойке. А после этого вливал в себя абсент, бокал за бокалом. Помню, как зеленый яд прожигал все внутри, но не освобождал меня от боли. Не освобождал, но помогал забыться…
А потом сознание прояснилось, когда я уже был дома, лежал на своей кровати, бережно укрытый одеялом. Кто-то был рядом, в комнате, сидел в кресле… А потом я уснул. Мне снилось… что-то…


***
Просыпаюсь по будильнику – поставил его на одиннадцать, перед фотосессией. Не выдержав, хватаю эту пиликающую электронную коробку и кидаю ее в стену. Голова ныряет под подушку, руки натягивают одеяло все выше и выше. По моим подсчетам, так проходит минут пять… раздается телефонный звонок.
- Бля… - протягиваю я, вылезая из кровати. – Какого х*** я кому-то понадобился в… - бросаю взгляд на настенные часы. – Ну да, в половину двенадцатого дня! А… уже половина двенадцатого…
Проходя мимо зеркала осознаю, что я в джинсах и футболке… шикарно! Ну и на что теперь похожа моя одежда? Нет, надо меньше пить… Наконец, рука хватает с журнального столика телефон… после этого приходиться нагнуться, что бы поднять его с пола…
- Моси!
- Акира? – взволнованный голос барабанщика.
- Хай… - зеваю я.
- Я… я разбудил тебя? – еще больше волнения. Ухмыляюсь.
- Ну… меня разбудил будильник, но я его… вырубил. И когда я почти уснул, позвонил ты… А… зачем ты звонил?
Шебуршание в трубке, Кай помедлил с ответом. Он что, так беспокоится по поводу того, что разбудил меня? Глупенький. Помню, Така не особо волновался, когда будил меня… Така… по-моему все события в моей жизни связаны с тобой. И от воспоминаний о тебе я отделаюсь, только если расстанусь со своей жизнью… самоубийство? Амнезия? Ну, если что, два варианта уже есть. Но проблема в том, что я не хочу тебя забывать…
- Эй, Рейта, ты еще тут? – окликнул меня Кай.
- А? Прости, у меня что-то голова болит… похоже, после вчерашнего…
- Прими анальгин, или что-то в этом роде! – тут же начинает беспокоиться Кай. – Или…
Сдерживаю смешок. Нет, иногда своей заботливостью он меня просто убивает.
- Кай, это просто похмелье! – прерываю я его, еле сдерживаю смешок. – Просто передай ребятам, что меня не будет на фотосессии. Вы уж там как-нибудь без меня, ладно? Полежать дома на диване для меня лучшее лекарство! – говорю все на легких интонациях, а самому почему-то погано. Да уж, как-нибудь, без меня… Никто и волноваться не стал бы, если бы Кай не позвонил, если бы я просто не пришел… И ты бы на вопрос Кая «Не знаешь, где Рейта?», он всегда это спрашивает, если я опаздываю, бросил бы «Да ну его…», и продолжил бы развлекаться с Аоем.
За своими раздумьями я и не услышал, как барабанщик сказал «пока», и вернулся из своих размышлений уже тогда, когда в трубке слышались гудки.
Ну вот, наврал человеку… Ведь не буду я сидеть дома! Опять дождь… как всегда, когда я почему-то задерживаюсь в квартире. Плевать! Не сахарный, не растаю! Уж лучше мокнуть под дождем, без дела шатаясь по улицам, чем сидеть в пустой квартире, где каждая вещь словно… хранит в себе частичку тебя, а самого тебя рядом нет.
Накидываю куртку, обуваюсь и выхожу из дома. Останавливаюсь перед подъездом, глядя на небо, закуриваю, и из-под навеса выхожу под дождь. Тихо бреду по улице, а дождик медленно перерастает в ливень, порывы ветра пробирают до костей…

***
Примерно через час я снова стою и смотрю на дверь своей квартиры. Достаю ключи, пытаюсь попасть в квартиру… та-ак, отлично… Боже, ну и зачем ты приперся, Кай? Я просил? Звоню в дверь, так как выбить ключ из замка, впихнутый кем-то добрым с другой стороны, не получается. Зажимаю черную кнопку и не отпускаю, пока не слышу звук отодвигаемой задвижки глазка и поворот ключа в замочной скважине. Дверь открывается.
- Ну и…
Замираю. Моргаю пару раз. Боже… ...горло сдавило, и я снова перестал ощущать свой пульс... Губы перестают шевелиться, все тело наливается свинцом. Взгляд отказывается отрываться от этих глаз… Пересиливаю себя, загоняю свои чувства куда-то подальше, запирая их под ненадежным замком. Что, что ты делаешь тут?! Зачем приехал? А как же фотосессия? Как же твой… Аой?... Вопросы рвутся из меня, но я не могу их задать.
- Рейта! Где... где ты был? Я приехал, а тебя нет, я...
- Да, кстати, ЗАЧЕМ ты приехал? - смотря куда-то в сторону спрашиваю я, делая шаг вперед. Ты пропускаешь меня в квартиру.
- Мне сказал Кай, что... тебе плохо... И я разволновался, решил приехать...
Я аж подавился, и нога снова скользнула в почти уже снятый кроссовок. Руки что сделал?! Разволновался?! Перевожу взгляд на тебя, и тут же опускаю глаза в пол. Я видел волнение в твоих глазах тогда, в гримерке, но не думал, что ты прямо волновался за меня ... Ты словно читаешь мои мысли.
- Помнишь, я зашел в гримерку? - спрашиваешь. Провожаю тебя на кухню, садимся за стол. Ты продолжаешь. - Так вот, я еще тогда начал волноваться за твое самочувствие. Еще Кай сказал, что ты... что у тебя... фактически депрессии...
О! а без Кая ты не замечал этого? Да... Либо я слишком хороший актер, либо ты теперь не видишь дальше собственного носа... или, может, дальше Аоя.
Промолчав, я вскипятил чайник и налил себе и тебе кофе.
- Аки, что такое? - вдруг спрашиваешь ты. Я аж кружку чуть не уронил, сделав слишком большой глоток кофе. Горячая жидкость болезненно обожгла горло, из-за этого у меня на глазах выступили слезы. Ты чуть приподнимаешься со стула, но я жестом прошу тебя сесть. Откашливаюсь, прихожу в себя и внимательно смотрю на тебя. За все время нашего разговора я впервые позволил себе посмотреть в твои голубые глаза.
- Чего ты хочешь, Така?
- Я? Поговорить. Нам надо поговорить, Рей! - выкрикиваешь ты, хватая мою руку, лежащую на столе. Опускаю голову, перевожу взгляд на городской пейзаж за окном.
- Поговорить? я как-то пытался, помнишь? - разбито шепчу я, и тот день, события того дня встают перед глазами. Вновь смотрю на тебя. - А ты... ушел. Вернись назад на несколько месяцев и ты поймешь, что со мной.
Замираешь. По-моему, ты не можешь всего этого понять. Или не хочешь понимать... Удивленно смотришь на меня.
- Рей, понимаешь, Кай сказал мне еще кое-что... в общем... с чего бы начать... Ну... - вздыхаешь. - Как давно?
- Как давно что? - чуть наклонив голову в бок, спрашиваю я. Отводишь взгляд в сторону, я улыбаюсь. - Как давно что? Как давно я люблю тебя? как давно я начал понимать, что без тебя моя жизнь не имеет смысла? как давно каждую ночь думаю о тебе?...
- Акира... я...
Я не могу так больше. Срываюсь.
- Така, неужели ты думал, что наши отношения, если они и были, были шуткой, игрой для меня?! - вскакиваю со стула. - Нет! Така, я правда любил... - замираю, опираясь руками о стол. Слезы сами по себе собираются на ресницах. - Я ПРАВДА ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Мое сердце, наверное, отсчитывает свои последние удары. Сейчас ты... наверное, встанешь, и уйдешь к нему, как в прошлый раз.
Опускаю голову. Глядя вниз, сквозь стол, сквозь пол... вникуда. Твои теплые, ласковые руки как-то неожиданно, как-то очень заботливо обвивают меня со спины за талию. Поворачиваюсь лицом.
- Руки?... Ты... чего... - шепчу я, а сам обнимаю, еще крепче прижимая к себе.
- Аки... милый... - произносит вокалист. Сердце ёкает, губы резко пересыхают. Хочу что-то спросить, но из приоткрытого рта не вырывается ни звука. А когда ты подносишь к моим губам свой пальчик, я вообще забываю, что умею говорить. Снова ли это ложь, или правда - не знаю и я тем более не знаю, что за чувства охватили меня. Знаю одно - все чего я сейчас хочу - чтобы ты никогда не отпускал меня от себя.
- Прости меня, Рейта. Я... Я... сделал тогда большую ошибку. Но теперь... я... Рей, чего ты хочешь? Все сделаю, лишь бы ты простил меня, лишь бы мы могли начать все заново! Чтобы... мы были вместе, что бы ты любил меня...
Зарываюсь руками в твои светлые волосы, целую в щеки, в губы... Пустоту в душе снова занял ты. Стою, словно в беспамятстве. Ты… так неожиданно вновь стал так близок… любимый, родной мой!
- Ничего не хочу, просто будь со мной, как раньше. А я и так тебя люблю...
Снова чувствую вкус твоих губ на своих губах. Руки снова ласкают твое тело... пульс учащается, сердце бьется все быстрее и быстрее...

back