Без названия.
Без названия
Автор: Хикари
E-mail: rinoa@email.ru
Genre: yaoi
На часах всего шесть вечера, а город, расположенный за стенами и стёклами, уже окрасился в сине-серый цвет. Мне нравится этот оттенок. Он кажется тёплым и мягким, почти осязаемым. Освещённые им грубые стены домов кажутся шёлковыми.
Я протянул руку, и между большим и указательным пальцами оказался маленький светло-зелёный шарик виноградинки. На его поверхности отпечатался блик от лампы. Странно, я никогда не любил виноград, но сегодня что-то заставило меня купить его и теперь, сидя здесь, на мягком стуле и смотря в окно, я наслаждался его вкусом как никогда прежде. Такая простая вещь - виноград, а приносит мне сейчас столько удовольствия. Когда-то он был роскошью для богатых и искушением для бедных, а сегодня он уже не имеет такой ценности, да и, должно быть, такого вкуса. Я положил упругий шарик между губ и почувствовал его крепость, но стоило перекатить его дальше и немного надавить зубами, как он податливо треснул, наполнив вкусом рот. Я улыбнулся и, медленно поднявшись и взяв с собой кисть винограда, перебрался в глубокое кресло. Я будто утонул в нём, отгородившись от остального мира. Теперь я видел своё отражение в зеркале напротив - хрупкая фигурка в тёмной одежде. Я медленно запрокинул голову назад, не упуская из вида отражение и поднёс гроздь ко рту, со страстью и отдачей откусив ягоду. Я даже томно вздохнул, чтобы закончить сценку полноценно. Потом опустил виноград обратно на блюдо и снова посмотрел в зеркало. Лампа освещала лишь половину моего лица, а остальная оставалась в тени - это освещение делало меня кем-то другим, чужим, чем-то звериным. Я медленно, следя за отражением, откинул с щеки тёмную прядь волос и опустил ресницы…
Мелодичный звон колокольчиков прервал моё странное состояние с закрытыми глазами. Это он коснулся их рукой специально, чтобы привлечь внимание. Я, не спеша, не поворачивая головы, перевёл на него глаза.
- Я не помешал тебе? - его голос прозвучал так мягко, что я не сразу понял - сказал ли он что-нибудь или я просто прочитал его мысли.
- Нет, - я произнёс это чётко, но одними губами, почти не раскрывая рта. Я мог бы добавить, что он никогда мне не мешает, но это было бы сейчас лишним.
Он лениво подошёл, ступая босиком по мохнатому ковру и опустился на пол у моих ног как верный пёс, хотя он ни в чём не зависел от меня. Его тень теперь тоже отражалась в зеркале, только свет на его лицо вообще не падал, и оно оставалось закутанным в полутьму тайны. Я смотрел на него, не отрываясь и не моргая, будто играл в гляделки с его невидимым взглядом. Его рука в зеркале медленно коснулась моей щиколотки, поползла на пальцах, словно на ногах, вверх и опустилась зонтиком на колено. Его щека легла сверху на руку. Он прислонился к моим ногам.
В тишине я слышал только журчание искусственного фонтанчика. Его отражения я не видел, но поворачивать голову мне не хотелось.
- Тебе грустно? - шёпот его мягких губ.
Я чуть качнул головой, мне не хотелось говорить. Его фигура ещё теснее прильнула к моим ногам - он напоминал маленькую девочку, льнущую к матери.
Я любил, когда он ластился ко мне, но сегодня это ничего не значило для меня, хотя я и не понимал почему. Может быть, я был слишком влюблён в своё отражение. Зная, что сделаю ему неприятно, я встал. Его голова соскользнула с моих колен котёнком. Я продолжал смотреть в зеркало, направляясь к фонтанчику. Моя походка была не столь грациозной как его. Во мне слишком много резкости.
Я оторвал взгляд от гладкой поверхности и посмотрела на серо-белую от бликов воду, струящуюся по трём каменным ступеням вниз. Я знал, что она холодная, но мои пальцы всем своим существом хотели убедиться в этом. Я поднёс их к этому живущему своей жизнью ручейку и погрузил их в долгожданную влагу. Вода была действительно холодной и дрожь пробежала до самого плеча. Я медленно поднял руку - на каждом пальце висело по маленькой капельке, играющей радугой. Я дотронулся до стены, и они - предатели - отдались ей, забыв о моих пальцах.
- Тебе одиноко, Шинья? - а я уже было забыл о его присутствии здесь. Что это было - вопрос или утверждение, я не понял его интонации. Но мне не хотелось ни отвечать, ни подтверждать его слова. Я просто подошёл к двери и обернулся. Он понял мою бессловесную просьбу и, по кошачьи мягко поднявшись, направился за мной в объятия ночных крыльев…
Его глаза то и дело смотрели в мои через стол. Солнце, пробиваясь сквозь толщу стекла, копошилось в его сине-чёрных волосах. Они сейчас не торчали как обычно, а лежали шёлковой мягкой волной каре, прикрывая уши. Он улыбался. Я взглянул в окно и, проводив взглядом отъехавшую со стоянки жёлтую машину, снова посмотрел на него.
Я так задумался, что кусочек рыбы выскользнул из цепкой хватки моих палочек и юркнул обратно в пиалу. Он звонко рассмеялся. Моя улыбка стала фальшивым отражением его смеха.
Потом он, хитро посмотрев на меня, взял кусочек мяса пальцами и опустил его в рот, отложив в сторону палочки. Мне нравилось как он иногда делает вот так непринуждённо, казалось бы, забывая о нормах приличия. Но на самом деле, его манерам мог позавидовать любой, просто ему нравилось делать так как мне нравится. И выходило у него это так, будто положить кусочек еды в рот - это целое искусство.
У него такая беззаботная улыбка. Я попробовал улыбнуться в ответ не его шёлковый взгляд, но у меня это вышло так, как вышло бы, наверное, у робота. Я не умел улыбаться. Мне не привычка маска счастья на моём лице - она делает его неестественным.
- Кирито, ты последнее время больше задумчив, чем обычно. Что с тобой?
Он всегда называл меня Кирито в общественных местах и всегда Шиньей - дома. Он говорил, что только он имеет право называть меня Шиньей, потому что принадлежит мне. Исключением, кому позволялась такая привилегия, являлся мой брат Кота. А Кирито принадлежит всем - весь мир делит его между собой. Айдзи не знает, что и Шинью делят многие. Я не хочу говорить ему и не потому, что боюсь причинить ему боль или боюсь, что он покинет меня. Нет, я просто хочу, чтобы у меня были хоть какие-то тайны от него, потому что он итак знает слишком многое. А если он узнает всё, то будет обладать властью надо мной. А я не хочу подчиняться…
Прикосновение рук. Ласки. Дорожки, начертанные пальцем на моей груди. Удары сердец и тел. Губы и глаза.
Я пытаюсь разобраться в себе, пытаюсь понять - имеет ли смысл моя жизнь или это никому ненужный случайный набор глупостей. Но я знал, что делаю это не так, что этот путь, избранный мной, ошибочен. Я ещё больше заблудился в лестницах и переходах моей души. Этой дорогой я приду лишь к одному - к закрытой кем-то двери.
Оно продолжало ласкать меня - этот комок мыслей, чувств и плоти ничего не значил для меня. Я не видел в нём ни женщины, ни мужчины. Я думал и чувствовал совершенно не то, что хотело оно. Я не мог доставить ему наслаждение, но оно продолжало упиваться своей мнимой властью надо мной. Оно не знает, о чём я думаю, оно думает, что я принадлежу ему.
Я резко встал. Настолько резко, что оно упало с кровати и тут же рассерженно вскочило. Я оделся. Оно что-то кричало, но я отошёл от этой комнаты, мне были безразличны его вопли. Оно - не для меня. Все мои мужчины и все мои женщины были неопределённого пола для меня - все до единого. Потому что, называя их определённым родом, я приравнивал их к Айдзи, а это роняло его в моих глазах, было его недостойно. Он занимал особое место в паутине моих извращённых чувств, но какое - это я не знал…
Я смотрел на свои глаза в зеркале и пытался постигнуть, что же сокрыто в их глубине. Почему я не могу понять то, что является всецело моим? Но моим ли? Я мог с уверенностью сказать, что принадлежу себе раньше, но с тех пор, как Айдзи вошёл в мою жизнь своей кошачьей походкой…неужели же та часть, которую я не могу понять, просто находится у него? Я хотел было спросить это у него, но его было здесь, у моих ног, не было его и в комнате, не было и в квартире. Я ни разу не обладал его телом, хотя знал, что он жаждет этого. Я ни разу не сказал ему ничего такого, что доставило бы ему удовольствия. Я не был предан ему. Но он был предан мне. Я знал это. Он не жил у меня, но него были ключи от моей квартиры и он появлялся здесь когда хотело, и всегда неожиданно. И всегда, когда мне было одиноко, а значит - хотелось его увидеть. Он всегда знал, что я хочу, всегда знал как доставить мне удовольствие. Он никогда не обижался на мою холодность и резкие слова. Он давал мне всё и ничего не требовал взамен.
Я кинул короткий взгляд на блёклое фиолетовое небо и снова вцепился глазами в самого себя. Мои глаза…они такие же блёклые и какие-то пустые, только карие, а не фиолетовые. Я поднялся и подошёл к зеркалу. Выдвинул ящик комода и извлёк оттуда маленькую баночку с чёрной краской. Мои руки привычно открутили крышку, мои пальцы опустились внутрь и, выскочив, затем порхнули к лицу, уверенным движением начертив на нём знак. Символ чего-то, что я когда-то придумал для себя и для всех нас - участников моей группы. Зачем мне эта печать на лице? Не для того ли, чтобы отличаться от других обычных людей? Я не мог ответить на этот вопрос. А, может, не хотел знать на него ответ.
Что же сдвинулось в моём сознании с появлением в нём Айдзи? Куда делось моё внутреннее равновесие? Почему я стал задавать себе так много вопросов? Почему стал разочаровываться в себе?
Я, сжав зубы, неожиданно сам для себя, рванул со своего тела рубашку. Раздался хруст рвущегося полотна, и несколько пуговиц покатилось по полу. Тряпка, бывшая некогда дорогой рубашкой, рухнула к моим ногам подбитой камнем птицей. Я смотрел на своё тело, которое всегда нравилось мне. Тело, которое я любил слепо и необъятно. Теперь оно вызывало во мне отвращение. Я провёл рукой по выступающим рёбрам, дотронулся до узких плеч. Тело пятнадцатилетнего мальчишки, а не взрослого мужчины. Я рухнул на колени и приблизил лицо вплотную к зеркалу. Я всегда думал, что моё лицо очень оригинальное и запоминающееся, но теперь оно показалось мне уродливым, подумалось, что небольшие глаза, маленький рот и резко очерченные скулы -дефекты моего лица. Я понял, что мягкий ковёр уходит у меня из под колен, что-то рвётся наружу. Мне не хватает воздуха, моё дыхание рвётся на куски. Я рванулся к моему лицу напротив и мои губы слились с его губами. Волна отвращения прокатилась по телу, застряв в горле, я, шатаясь, вскочил, натыкаясь на стены, добежал до ванной и согнулся над раковиной. Моё тело отказывалось принимать меня теперь таким, какой я был…
Из соседней комнаты раздавались весёлые голоса моих согрупников. Моя рука с ножом ловко и уверенно крошила листья салата. Мой дом давно уже не слышал смеха. Я уверен, что это Айдзи подговорил всего отметить выход сингла у меня. Меня не прельщала эта идея, но, впрочем, мне было всё равно. В любом случае, это отвлекало меня от надоедавших мне последнее время мыслей.
Я смотрел с какой точностью скользит между моих пальцев нарубленный салат, на ноже отражался его бледно-зелёный оттенок. Мои мысли снова начали уводить меня куда-то далеко от этой кухни.
Замечает ли Айдзи мои мысленные ломки последние дни? Почему он уже неделю не приходит ко мне домой как раньше? Я больше не нужен ему? Может быть, он нашёл более благодарный объект преданности? Скажем, Джуна. Ярость хлынула к моим щекам. Если это так, то я бы с удовольствием вонзил этот нож в его шею молочного цвета. Спустя мгновение я сам удивился своим мыслям. Я никогда не испытывал такого чувства ревности. Но что же происходит с Айдзи?
Будто в ответ на мои мысли, его смех звоном бубенчиков влился мне в душу. Я потерял контроль на какое-то мгновение, настолько короткое, что я не успел бы произнести за него своё имя. Но этого мига хватило, чтобы нож скользнул мимо и боль пронзила мне руку. Я выронил нож и поднёс палец к губам. Порез был не сильный, но кровь всё же заструилась по коже. Я посмотрел на неё без эмоций.
Раньше мне нравилось иногда порезать себе палец и смотреть, как эта загадочная красная нить сбегает по кисти, опоясав руку, и стремиться к полу, каплями собираясь на локте. Но когда я снова услышал отголосок голоса Айдзи, мои пальцы, а затем и вся рука задрожала, будто от холода. Непонятный комок подкатила к горлу, застряв в нём снежной глыбой. Я отвернулся.
Не смотря на порезанный палец, я заклеил его пластырем и вышел в гостиную, надеясь, что никто не заметит бледности моих губ и дрожи в руках…
Я был пьян. За последние два дня я понял, что это лучший способ забыть то, что гложет меня. Я лежал на кровати, глядя в потолок и чувствовал себя свободным от своих мыслей, сжимавших мою голову в тиски тогда, когда я был способен здраво мыслить. Я снова обрёл равновесие. Я чувствовал себя прекрасным как Бог, независимым ни от кого, повелителем этого мира. Я не думал об Айдзи, потому что боялся, что в таком состоянии захочу увидеть его сейчас рядом и прикоснуться к нему. Я думал о том, что снова живу в мире, который потерял. В мире, в котором я властелин…
Я никогда раньше не просыпался от собственного крика. Мой жуткий сон разорвала завеса боли, наполнявшая этот дом. Я вскочил, споткнувшись об одеяло, упал. Тёмную комнату наполняли, казалось, осязаемые тени. Я затравленно оглянулся. Мне было страшно. Я чувствовал, что моё тело стало каким-то чужим, что зубы стучат оглушительно громко в звенящей тишине. Я увидел, как одна из теней вдруг рванулась ко мне, и я шарахнулся назад, прикрывая лицо руками. Но ничего не последовало, и по звуку я понял, что это всего лишь проехала машина, заставив светом фар ожить мои кошмары. Я прерывисто вздохнул и уткнулся носом в подушку, накрывшись с головой одеялом. Я судорожно вслушивался в окружающую меня тишину, пытаясь уловить чужую поступь или дыхание. Теперь, найдя уютную норку, я сжался в ней как испуганный маленький зверёк и боялся высунуться. Я был уверен, что за завесой одеяла ест что-то или кто-то. Я старался дышать как можно тише, чтобы моё дыхание не послужило приманкой ночному хищнику.
Я думал, что закричу, когда тишину разорвал шум хлопнувшей от ветра форточки. Я понял, что если так будет продолжаться, то я сойду с ума…
Мне было холодно. Я забыл надеть пальто, настолько был испуган потонувшей в тишине и темноте квартирой. Теперь я шёл куда-то, выкуривая сигарету за сигаретой, стараясь не вспоминать ночные страхи. Но я не могу забыть о них, потому что ночь всё ещё обволакивала меня своим коконом, преподнося дар тишины, которой я так боялся. Я обернулся рывком, проверяя не идёт ли за мной призрак моей квартиры. Но улица тонула в тысячи тенях, и мне лишь оставалось надеяться, что среди них не притаилась та, которую я боялся…
Три дня! Трое суток! Я никогда не думал, что три дня могут быть настолько долгими. Они сложились для меня в вечность из 72ух часов, проведённых без сна. Трое суток под гнётом кошмаров и мании преследования. Что со мной стало за эти дни? Во что я превратился? В отбросы огромного Токио. Я постарел на три года, а на не три дня. Теперь же не поможет ничего. Выпивка действовала на меня как усилитель чувств. Я начинал боятся ещё больше. Я не жил, а существовал раненым зверем, убегающий из последний сил от охотников.
Мои тени искали меня, они дышали мне в спину, стоя у дверей выхода из бара. Осталось меньше часа, а потом либо я, содрогаясь от ужаса, отдамся им в лапы, либо упаду на колени перед хозяином заведения и буду умолять его защитить меня от них. Мне захотелось плакать. Кто-то говорил мне когда-то, вечность назад, что это помогает расслабиться, что слёзы дают облегчение. Но я не смог заплакать. Мои слёзы высохли так давно, что мои глаза на помнили о них. Я отсчитывал секунды до того момента, когда бармен скажет: "Господа, попрошу вас покинуть бар, потому что он закрывается. Спасибо за то, что пришли. Всего вам доброго!". Потом ещё 15 минут все будут убивать коктейли, пиво, текилу и другие напитки. А потом зал опустеет и наполнится тенями.
Я ждал этой фразы, но когда она прозвучала, не справился с навалившимся на меня страхом. Люди поднимались со своих мест, опрокидываю в рот выпивку, с пристуком ставя стаканы на стойку бара. Я медленно поднялся. Мне нужно было сделать над собой усилие, чтобы унять дрожь в коленях. Люди один за одним выходили на улицу, я влился в их колонну. Они ждут меня на улице. Может, они не тронут меня, если я пойду за кем-то следом?..
Я шёл за грузной фигурой какого-то старика. А они следовали за мной, я знал это. Они ждали удобного случая, чтобы напасть. Они облизывались в предвкушении моей крови. Из острые ножи темноты мечтали вонзиться мне в душу, пригвоздить мои нервы к серым стенам домов, сделать из моего тела плащи для своих обнажённых чёрных спин. Я старался идти по дороге, проложенной светом фонарей, не касаясь теней. Сколько нервов мне стоило преодолеть пространство под погасшей лампочкой!
Старик неожиданно свернул к дому и, поднявшись по ступеням, вошёл в подъезд. Я хотел кинуться за ним, по не успел. Я упал на колени в свете жёлтого пятна…
Несколько секунд я стоял на четвереньках с закрытыми глазами, ожидая жуткой участи. Но минута за минутой ничего не происходило. Я уже готов был молиться, чтобы весь ужас моих страхов наконец обрёл плоть и убил меня прямо здесь и сейчас, только бы не жить больше вот так. Но что-то заставило меня встать и побежать. Наверное, это был инстинкт выживания.
Я не знаю сколько я бежал, я не считал расстояния, я считал стук своих ботинок по асфальту. Но когда в голове прозвучало "3601", я остановился, подняв глаза к небу и тяжело дыша. К небу было устремлено не только моё лицо, но и окна моего дома. Я узнал его не сразу - из-за недосыпания некоторые мысли обнаруживались медленно, будто оттаивая. Я отсчитал свой этаж и наткнулся на жёлтые квадраты окон. Свет! Там кто-то есть!
Я ринулся к подъезду, ударом кулака вызвал лифт, о он заскрежетал где-то слишком высоко и я бросился к лестнице, взлетев наверх и, не сразу попав ключами в замочную скважину, ввалился в квартиру.
Моё тяжёлое дыхание слилось с чьими-то поспешными шагами. На пороге комнаты возник Айдзи. Его волосы были мокрыми, с них капала вода. В руках он держал полотенце. От него пахло шампунем. Я бросился к нему, упав на колени, обняв за талию, прижимаясь к нему всем дрожащим измученным телом. Я чувствовал запах и тепло его кожи под тонкой белоснежной рубашкой.
Он ничего не говорил, только полотенце скользнуло на пол из его рук, а они легли мне на волосы, на лицо, поставили меня на ноги. Его лицо оказалось так близко, всего немного выше моего. В его глазах отражались мои - я удивился насколько они ввалившиеся, красные и испуганные. Но мой страх тонул в его мягком тепле, в шёлковой нежности его рук. Они держали меня за плечи, снимая усталость и дрожь. Я почувствовал себя маленьким котёнком, подобранным на улице.
Мы вошли в комнату. Он усадил меня и снял с меня одежду. Коснулся рукой моей груди. Его гуды за это время ни разу не проронили ни слова. Потом он взял меня за руку и повёл в ванную. Здесь ещё было душно после того, как он принимал душ. Его луки ловко отрегулировали воду, насыпали в неё благовоний и трав, помогли мне погрузиться в это озеро облегчения. Вода была горячая, она обожгла кожу, приятно разогревая сведённые от напряжения последних дней мышцы. Его руки, словно по волшебству, легко сняли одежду и он опустился в воду рядом со мной. Его руки привлекли меня к себе, опустили мою голову к себе на грудь. Она легла туда так, будто всегда находилась там. Его лицо зарылось в мои грязные, спутанные волосы.
Я нарушил молчание, почти простонав от облегчения, благодарности и удовольствия:
- Айдзи…
Он улыбнулся, я почувствовал как мои губы тоже растягивает ответная улыбка. Она теперь не казалась мне неестественной. Теперь я знал, что страхи ушли, что Айдзи, словно светлый Ангел разогнал их, защищая меня. И он будет рядом всегда, всё так же безмолвно и ничего не прося взамен. Только теперь я тоже буду предан ему…
OWARI
back
