- ... а потом билеты на наш концерт в Tokyo Dome будут раскупать за 14 минут, - ты кладёшь подбородок на скрещённые ладони и мечтательно смотришь в потолок. Наш столик взрывается хохотом.
- Ну-ну, для этого нам нужно работать на репетициях, - Такуро подчёркивает слово 'работать' и пытается сделать серьёзное выражение лица. Ты картинно закатываешь глаза и утыкаешься в свой стакан с тихим:
- Вот он - лидер-сан, всю романтику испортил, - а в твоих глазах искрятся смешинки. Ты украдкой кидаешь в мою сторону лукавый взгляд, я перехватываю его и улыбаюсь уголками губ. Только тебе, и ты это знаешь.
Я люблю такие моменты. Когда мы собираемся все вместе, просто сидим с пивом, просто обсуждаем предстоящие планы, просто мечтаем о популярности и развитии группы. Ничего особенного, такое бывает у всех, но я дорожу этими встречами. Пусть они каждый раз словно идут по определённому сценарию...
Я буду ждать окончания вечера, когда бутылки уже перестанут помещаться на столе, а Такуро закончит полупьяный спор с Шинго по поводу последней репетиции. Мы выйдем из бара, и ещё несколько минут будем стоять возле входа, вдыхая ночной воздух и стараясь вспомнить, в какой конец города отправлять каждого. Первым уедет Шинго , после мы станем ловить тебе такси, а после, проводив взглядом удаляющую по пустой улице машину, будем возвращаться пешком. Почему-то мы каждый раз находим бар рядом с нашей квартирой...
Такуро, едва переступив порог, сразу же завалится спать. А я пойду на кухню, по пути захватив с собой старый, не очень уверенно работающий телефон, доставшийся нам от хозяев квартиры. Я буду сидеть на подоконнике, обхватив руками чашку с горячим крепким чаем, и волноваться, как ты доехал. Когда я вспомню про лежащие в заднем кармане джинсов сигареты, тишину кухни разорвёт дребезжащий звонок телефона, и я, чертыхаясь сквозь зубы, потянусь к нему, надеясь, что Такуро не проснётся. И он никогда не просыпается - слишком устаёт за день, а может быть, сказывается выпитое... Я буду сидеть, зажав трубку между плечом и ухом, с сигаретой в одной руке и телефоном в другой - поставить его на подоконник не позволит длина провода. Ты станешь рассказывать мне какую-то ерунду, изредка сбиваясь на смех, и я тоже буду смеяться вместе с тобой. Я не буду ничего говорить, просто слушать твой голос, я слишком люблю его звучание. А после твои интонации внезапно утратят жизнерадостность, станут затихать, и вскоре ты замолчишь. Но и тогда наш разговор не закончится. Я буду слушать твоё дыхание, буду знать, что ты сидишь в кресле, укрывшись пледом, а в твоих глазах плещется одиночество. Мы слишком хорошо знаем друг друга. Мы поймём, что пора заканчивать, когда за окном появятся первые признаки зари. Я вспомню, что мне через несколько часов на работу, а ты озвучишь это вслух. Несколько секунд молчания, и ты неуверенно скажешь: - Спокойной ночи...Я отвечу тебе тем же. И мы оба будем знать, что хотели сказать совершенно другое. Но у нас как всегда не хватит на это смелости - слишком цепко охватывает страх утратить привычный порядок вещей. Когда у меня в руках будет дотлевать последняя сигарета, ты положишь трубку, и я ещё несколько минут буду слушать короткие гудки, зная, что ты сидишь, растерянно прижав телефон к груди.


- Увидимся завтра вечером на репетиции! - ты машешь рукой и садишься в такси. Я ловлю твой взгляд и внезапно понимаю, что твой сегодняшний звонок не будет отличаться от всех остальных. Но это не так уж и важно. Главное в том, что есть мгновения, в которых существуем только мы.