- Аой... Но... но как ты можешь?.. - по моему лицу катились солоноватые слезы, а я не в силах был что-то сказать.
- Просто. - безразличный взгляд, губы скривила какая-то небрежная ухмылка, будто бы тот, кого я так слепо люблю, делает мне одолжение, ухмыляясь.



Акт 1. Агония.

Вскрикнув, я открыл глаза и резко сел, осматриваясь... Сердце колотилось в бешеном ритме, казалось, что оно выпрыгнет из груди, а душа ушла в пятки. Я судорожно озирался, натыкаясь испуганным взглядом на до боли знакомые предметы. Я тяжело дышал, нервно всхлипывая и ловя ртом воздух. Казалось, что кислород исчез... В комнате было жарко, но меня знобило, трясло, будто в лихорадке. Я кинулся к окну, нервными, резкими движениями пытаясь открыть ручку, которая, как назло заела. Закон подлости... Когда я, наконец, яростно дернул неподдающуюся ручку, в лицо ударил чуть морозный декабрьский воздух... Я опустился на колени, пытаясь придти в сознание, начать соображать... В ушах гудело, виски будто бы прокалывали насквозь толстые, а также острые иглы, а затем ими еще пыталась шевелить какая-то невидимая сила...
Я судорожно вдыхал носом прохладный воздух, постепенно приходя в сознание.
В конце-концов это всего лишь бредовый сон. Но разве может один и тот же кошмар сниться каждую ночь на протяжении нескольких дней? Я отбросил все будоражащие меня мысли и, чуть пошатываясь встав с колен на затекшие из-за неудобного положения ноги, неуверенной походкой пошел на кухню.



Акт 2. Кажется, что я схожу с ума.


- Опять кошмары? - спросил Рейта, когда я, отчаянно зевая и продолжая быть в шоковом состоянии от очередной кошмарной, в прямом смысле этого слова, ночи, зашел в репетиционную.
- А что, так похоже? - спросил я, тщательно осматривая свою заспанную физиономию в зеркало. Оно показывало какого-то опухшего алкоголика с мешками под глазами, но никак не барабанщика известной японской рок-группы.
- Увы, да, - отозвался басист, не отвлекаясь от какого-то журнала.
- Ксо, - процедил я сквозь зубы, садясь на стул. Нет, данное выражение относилось не к моему внешнему виду, которое, безусловно, оставляло желать лучшего, а от мысли, резко пронзившей мое сознание и разбившейся в голове на множество осколков, заставляя ее снова болеть. А где Аой был, когда я в агонии вскочил с постели. Все три-четыре дня, когда мне снились эти кошмары, заставляющие холодеть кровь, Аоя не оказывалось рядом на момент моего пробуждения. Его вовсе не было в квартире. Но тогда где он был?
- Проснись и пой! А если быть точнее, то садись за барабаны и отбивай ритм! - бодрый голос Руки пронесся по всему помещению, а мне резко захотелось закрыть уши руками. Его громкий голос проникал в самые отдаленные частицы моего сознание. Мне казалось, что я схожу с ума...



Акт 3. - Я не верю снам.
- А зря.

- Кай, что с тобой? Ты действительно сам не свой и, кажется, случилось что-то серьезное, я прав? - Таканори пристально смотрел мне в глаза, когда Уруха, последний, кто оставался в репетиционной кроме нас, попрощался и отправился куда-то, куда - история умалчивает.
- Нет, Руки. Мне всего лишь снятся кошмары, от которых у меня буквально холодеет кровь, и после пробуждения я в агонии мечусь по комнате, пока не успокоюсь.
- Расскажи... - странно протянул он, - что за сон?
- В том-то и дело, что я его практически не помню.. Когда я сплю, я на подсознательном уровне думаю, что смогу все запомнить, но когда я просыпаюсь, в моей памяти будто чистый лист по поводу снов. Я лишь помню, как плакал, а Аой ухмылялся, холодно смотря мне в глаза.
По судорожному вздоху Руки, я понял, что что-то здесь не так.
- Странный сон... - сказал он, вытаскивая сигареты и беспардонно закуривая, - знаешь, Кай. Сны - это ведь предвестники будущего. Они говорят нам, что будет дальше и, вероятно, этого невозможно избежать. За это я и ненавижу сны.
Он говорил так спокойно и уверенно, в одной голосовой тональности, что по моей коже пробежал холодок. Руки был будто уверен в правдивости своих на слов вовсе не на сто, а тысячи раз больше больше процентов.
- Глупость, - я растерянно засмеялся. Не искренне, наигранно, будто бы пытаясь сделать попытку опровергнуть слова вокалиста. Неудачную попытку. Мне никто не внушал правдивость его слов. Я будто бы сам внушил себе, при этом пытаясь не верить, - Така, это всего лишь сон.
- Ты так уверен? - он поднял на меня свои грустные глаза, а я будто потерял дар речи.
- Нет. Но я не верю в сны. Не верю в то, что что-то, приснившееся мне ночью, может произойти в реальности.
- А зря. Жизнь странная штука, - он потушил сигарету в белом фарфоровом блюдце, встал, и, не попрощавшись, тихо ушел, оставив меня наедине со своими мысли, раздирающими мое сознание. Я точно сумасшедший...

Акт 4. Надежда.

- Алло, - лениво прозвучало на том конце провода, после того, как я отчаялся услышать его голос на двадцатом гудке.
- Аой. Где ты? - вскрикнул я, не понимая, что я чувствую, радость или злость. Полпервого ночи, Аоя все нет и нет. Но тем не менее я рад слышать его голос, рад знать, что все в порядке.
- А тебе какое дело? - я опешил от этих слов.
- Я... Ну... Тебя же нет дома.
- И что? - казалось, что в его голосе звучала издевка, но я старался не слышать ее, пусть она была и не замаскированна.
- Приезжай домой, пожалуйста... - больше жизни я хотел увидеть его родное лицо, прикоснуться, представить, что его грубый и холодный голос - это очередной ночной кошмар.
- Хорошо, я скоро буду, - мое сердце забилось в учащенном темпе, а на лице заиграла счастливая улыбка. Сейчас. Он. Будет. Рядом. Со. Мной. Сейчас он приедет, обнимет меня, целуя в висок, и все будет, как всегда...
И все-таки я не верю снам. Это неправда. И Руки сказал неправду.

Акт 5. Правда.

- Я так рад... Так рад, что ты пришел, - мое лицо озарила счастливая улыбка, когда я увидел до боли знакомое и любимое лицо. Резкий удар в челюсть. Я отлетаю, задевая шкаф, и падаю на пол. Открываю глаза, пушистые ресницы, на которых прочно застрял ужас, вспорхнули вверх, и я увидел то самое родное лицо. Наглая ухмылка. Я не мог поверить своим глазам.
- Ты доволен, что я пришел? Доволен, ведь так? - удар по щеке. Я больше не могу сдерживать слез.
- Ну, мразь, говори, доволен?! - резкий, грубый поцелуй, поначалу я не отвечаю на него, но затем отдаюсь во власть знакомых губ, все еще надеясь, что все происходящее - это сон... Языки сплетаются в диком танце. Аой грубо дергает мою рубашку, в разные стороны разлетаются перламутровые пуговицы... Грубые засосы на нежной шее, Аой спускается на грудь, больно кусая и посасывая соски... Чувствую сладостное напряжение внизу живота. Спускаешься ниже, проникая языком в углубление в районе пупка... Я, не в силах терпеть эту пытку, начинаю тихо постанывать... Резкий удар по щеке говорит о том, чтобы я молчал... Я в шоке...
Резко обрывая все ласки, грубо переворачиваешь меня на живот, попутно стягивая свои и мои джинсы... Я надеялся на другое, но не даю себе права обиженно поскулить, справедливо полагая, что за этим последует еще один удар кулаком.
Резкая боль пронизывает меня... На сухую... Без смазки. Я не могу понять, что происходит с любимым. Вскрикиваю и тут получаю удар по спине... Он со всех силы вдалбливается в меня, не замечая того, как я пытаюсь справится с болью, закусывая губы так, что чувствую, как от губы до подбородка тянется тоненькая горячая струйка, перемешиваясь со слезами, бесконечно скатывающимися по моим щекам...
Толчок... Еще толчок... Я чувствую, как начинаю терять сознание. Перед глазами все мелькает, хотя я лежу практически без движения, темнеет... и снова мелькает...
Резкая разрядка, и он грубо, не заботясь обо мне выходит... Я, свернувшись калачиком из-за боли в животе, пытаясь собрать последние оставшиеся силы, поворачиваюсь к нему.
- Аой... Но... но как ты можешь?.. - по моему лицу катились солоноватые слезы, а я, не в силах был что-то сказать.
- Просто. - безразличный взгляд, губы скривила какая-то небрежная ухмылка, будто бы тот, кого я так слепо люблю, делает мне одолжение, ухмыляясь.
В последний раз кидает на меня свой издевающийся взгляд и уходит, не забыв закрыть дверь своим ключом снаружи.
- Ты всегда будешь игрушкой. Для всех. Ты мне надоел, - я слышу глухой голос из-за плотно закрытой двери..
И лишь сейчас я осознаю, что я уже слышал свои слова и последующий на них ответ...

Акт 6. Развязка. Конец.

"Зачем все это случилось? Что я сделал такого Аою? За что он со мной так поступил? Я же его так любил. Неужели я любил его так, что не видел предательств, его походов налево?.. Ведь я сейчас понимаю, что Аоя не было дома каждую ночь... Неужели я так слепо любил?.. Неужели я так любил, что сделал себя игрушкой в руках гитариста? Неужели?.. Неужели я такой плохой?.. Нет, это уже предрассудок. Но ведь. Я любил его больше жизни. И люблю... Почему все это не сон? Да и, черт возьми, неужели Руки был прав, и сны все-таки сбываются?.. Скорей всего, да и не скорей всего, а точно, он прав" - все эти мысли крутились у меня в голове, когда я лежал обнаженный на паркете перед входной дверью, чувствуя, как рядом с моими бедрами уже набралась лужа, красная, но принимающая другой оттенок из-за темно-коричневого паркета.
"А может быть... Это все розыгрыш, и завтра он придет с извинениями. Он просто хороший актер и захотел разнообразия." - но эта моя маленькая надежда разлетелась в пух и прах. Затем мне многие рассказывали, что Аой крутил романы на стороне, не брезгуя обычными мальчиками, порой даже нищими. Ну да, таких же легко можно купить. Мне было больно, невыносимо больно.
Я знал, что так не может более продолжаться. Через месяц я ушел из группы. Я просто не мог видеть его. Многие считали, что уйти должен был он. Многие встали на позицию против него. Но это было мое личное решение. Через несколько месяцев я уехал в Корею, не в силах больше оставаться в Японии.

back