1. «Старт».

Ты обожаешь кафе. Не рестораны или бары, а именно эти небольшие заведения, раскиданные по всему городу. Порой мне начинает казаться, что у тебя на каждое настроение – есть своё место, на каждую встречу – деловую или нет. И сколько раз, звоня тебе, на свой вопрос: «Ты где?», я получал уже привычный ответ – «В кафе», а дальше следовал адрес и неизменное: «Хочешь – приходи».
Круглые диванчики у невысоких кофейных столиков, интерьер из матовых коричневых тонов, где чёрный винтажный узор на стенах и белые подоконники высоких окон выглядят почти нелепо. На закате буднего дня в этом кафе почти нет народа, и я даже не удивлюсь этому. Ведь место для деловой встречи с группой выбирал именно ты, а, значит, чего-то иного и ожидать не следовало.
Впрочем, сорок процентов группы, в лице Юки и Теру, здесь до сих пор нет, и над нашим столиком витает томительная пауза, которая, кажется, начинает затягиваться. Я сижу спиной к окну между тобой и Хизаки, наблюдая, как цветная неоновая реклама на той стороне узкой улицы бросает яркие вспышки-отблески перед моими глазами. Сначала я методично считал про себя эти «моргания», но сейчас я начинаю чувствовать, как подобное играет на нервах.
В этом кафе – нет музыки, единственное сопровождение вечера на данный момент – это приглушённые разговоры за соседними столиками, чьи-то шаги и редкий звон стекла со стороны стойки заказов.
Складывая руки на груди, я откидываюсь на мягкую спинку дивана, искоса наблюдая, как Хизаки недовольно тушит окурок в пепельнице, которая медленно превращается в ёжика. Обслуживание в этом месте явно ниже нормы, а по количеству пустых чашек из-под кофе и чая можно сделать вывод, что сидим мы тут уже давно, а наши «сорок процентов группы» проверяют на прочность то ли терпение, то ли нервы, я пока не решил.
Неоновая реклама за моей спиной мигает раз в пять секунд, и в момент вспышки в твоих волосах отражается слишком большое количество оттенков. Больше, чем может себе позволить человек, проектирующий цвета для рекламных вывесок.
Склонив голову к плечу, я изучаю тебя взглядом, и знаю, на все сто процентов знаю, что ты не просто чувствуешь это, ты – видишь. Правда очень умело скрываешь подобное, делая вид, что не замечаешь или что тебе просто всё равно.
В последнее время наши с тобой «отношения» (ах, какое громкое слово!) тянут на пародию на латиноамериканский сериал или на ремейк какого-нибудь индийского кино. Почему именно индийского? Просто там так же, как и в наших с тобой «отношениях», как и в мыльных операх – очень много лишнего и ненужного, а суть томится где-то глубоко внутри, ожидая своего звёздного часа. Только в нашем случае я не намерен ждать четыреста серий, чтоб прийти к финалу.
Ты будто бы затеял никому не нужную игру в «кошки-мышки», а я повёлся на это, то ли от скуки, то ли из-за простого спортивного любопытства.
Если первым делаешь шаг ты – я просто отхожу в сторону, с усмешкой наблюдая за твоим недовольством. Но если мы меняемся ролями и приближаюсь к тебе я – ты, нарочно, позволяешь оказаться вплотную к тебе, попасть в твой персональный мир, в твоё личное пространство, а затем, едва ли не в самый решающий момент, одним взглядом или жестом откидываешь меня обратно на стартовую позицию. И вновь всё заново – ты ловишь меня, я – бегу прочь, ты – скрываешься, прячась от всего мира, я – убиваю миллионы секунд на поиск тебя, выбиваясь из сил.
Но любая игра – надоедает, любой фильм может наскучить. И я слишком хорошо чувствую, что стою на границе, когда: либо вперёд и до финальной точки, либо следует сдаться и прекратить попытки. И проблема заключается лишь в том, что я не до конца отдаю себе отчёт не то, что в своих поступках, но даже и в мыслях. Я не могу ответить на вопрос: «чего хочется?» в перспективу, всё, что я могу сказать на это – «я хочу тебя», здесь и сейчас, в настоящем и без акцента на будущее. Такая ситуация почти полностью обречена на провал, но не рискнуть просто невозможно.
Когда меня так начало тянуть к тебе – я не помню. Когда ты сам первый раз проявил завуалированную заинтересованность – я, пожалуй, и не знаю даже. Только вот в одно прекрасное утро я проснулся с осознанием того, что сон, который вряд ли можно назвать «приличным» - помнится и едва ли не чувствуется до сих пор. И главным в этом сне был ты. С этого осознания, наверное, и началась моя некая одержимость тобой.
Из моего внутреннего монолога обратно в эту реальность меня возвращают появившиеся, наконец, Теру и Юки. Они рассыпаются в извинениях, едва ли не перебивая друг друга, говоря что-то о бесконечных пробках в центре города, о проблемах с машиной и ещё о какой-то чепухе, которая, кажется, никому за нашим столиком не интересна.
Хизаки меланхолично кивает им в ответ, взглядом указывая на переполненную пепельницу и чашки на столе. От этого Теру краснеет едва ли не до кончиков волос, стыдливо пряча взгляд.
- Лучше поздно, чем никогда. – С тихой усмешкой подаю голос, тут же невинно улыбнувшись тебе. Просто твой взгляд в мою сторону такой красноречивый, что на секунду мне хочется провалиться сквозь землю. Иногда всё-таки очень здорово, что все наши желания, особенно мимолётные и необдуманные, не могут становиться реальностью.
Я не знаю, стоит мне благодарить всех богов или же, напротив, ругать мироздание последними словами, когда Юки нахально подпихивает тебя с насиженного места, и ты оказываешься слишком близко ко мне.
Цветные пятна света расписывают узорами сидящего на краю дивана драммера, но отдельные световые точки продолжают плясать на твоей коже и путаться в твоих волосах. Их словно магнитом тянет к тебе, а я наблюдаю за этим, едва ли не в трансовом состоянии. Со стороны, наверное, выглядит это очень глупо: ты такой серьёзный, деловой, терпеливо ожидающий, когда же официантка поменяет пепельницу, приберёт стол и принесёт заказ для Теру и Юки, и я – взглядом ловящий каждый блик света на твоей коже.
- Ну, давай, Камиджо-сан, вещай. – Хизаки вальяжно откидывается на спинку дивана, пихнув локтём всё ещё извиняющегося Теру.
Наверное, сейчас мне стоит послушать, что же за речь ты приготовил для нас, что же это за великие новости, ради которых нам пришлось торчать в этом кафе не один час. И я даже вроде бы слушаю, каким-то краем сознания улавливая информацию о концерте и деталях, связанных с ним, но вся эта информация отказывается надолго задерживаться в моих мыслях.
Играясь с пустой пачкой от твоих сигарет, я украдкой наблюдаю за тобой, изредка выхватывая новые фразы, комментарии от ребят, изменённые интонации голосов.
- Я думаю, это вполне достойное предложение. По крайней мере, мы вряд ли что-то от него потеряем. – Фраза Хизаки заставляет задуматься, но я мысленно почти тут же отмахиваюсь от неё. В конце концов, это не моя забота – проявлять активность в подобного рода обсуждениях.
Так уж повелось, что на подобных «собраниях группы в неформальной обстановке» моя роль заключается в том, чтобы слушать, а не в том, чтобы что-то говорить, предлагать и комментировать.
- Ю-сан, может, хватит? – Ты откидываешься назад, улучив момент, пока Хизаки переходит в жаркий спор с драммером, но я даже не улавливаю на какую тему.
- Что «хватит»? – Удивлённо вскинув взгляд, я сталкиваюсь с тобой глазами, и по коже проходит уже давно знакомый и успевший стать неприятным холодок.
- Тебе стоит избавиться от привычки «витать в облаках». – Подмечаешь ты, понизив голос, и я буквально кожей чувствую твой взгляд, скользящий по моему лицу, губам, шее… Если бы глазами можно было раздевать, то, пожалуй, молния на моей кофте уже давно бы была расстёгнута.
- Делаю всё, что в моих силах. – Передёрнув плечами, отвечаю тебе, продолжая мучить и без того потрёпанную пачку.
- Не сомневаюсь в этом. – Ты едва заметно улыбаешься, накрывая мои руки ладонью. – И оставь в покое пачку.
То, как ты ведёшь себя сейчас, то, какие интонации в твоём голосе – это говорит мне о многом. Сегодня у тебя настроение ведущего, я даже не стану пытаться понять, почему так легли карты. Но если ты решил, что в сегодняшней партии в «кошки-мышки», ты будешь охотником – я не стану спорить.
Выпуская из рук пачку, что беззвучно падает на мои колени, я ловлю твою руку, слишком сильно сжав пальцы в ладони.
- Жасмин. – Серьёзно выдыхаешь ты, чуть нахмурившись.
Слова от меня сейчас – вещь абсолютно бесполезная и ненужная. Поэтому я лишь вопросительно вскидываю брови, выпуская из ладони твои пальцы, проводя ногтями по тонкой коже на запястье, нарочно скользнув кончиками пальцев чуть дальше под рукав кофты, ловя едва ощутимую волну мурашек по твоей коже.
- Жасмин! – Сильнее хмурясь, вновь выдыхаешь ты, не убирая руки, скользя взглядом по вырезу кофты.
- Мы вам не мешаем, герои-любовники? – Хизаки, предварительно тактично кашлянув, обращается к нам.
И этого достаточно, чтоб разрушить тонкую клетку из дыхания, взглядов и касаний.
- Иди ты… - С усмешкой посмотрев на гитариста, отвечаешь ты, едва ли не вынуждая меня сесть рядом с собой ровно. – Так… На чём мы остановились?..
Я сокрушённо вздыхаю, бросив скучающий взгляд на стол. По его поверхности растекается очередная неоновая вспышка, медленно угасая.
… К вечеру погода в Токио портится, не резко, но ощутимо. Ветер, дующий с моря, стал более холодным и порывистым, а, смотря в тёмное небо, складывается ощущение, что совсем скоро будет дождь.
Выйдя на «свежий воздух» токийской улицы, мы все впятером зябко кутаемся в тонкие куртки, коротко прощаясь друг с другом. По лицам ребят я успеваю понять, что вечер, который я потратил на очередные монологи с самим собой, прошёл плодотворно. И если в ближайшие пару дней я не поднапрягу своё сознание, что впитывало скромные отголоски информации, меня может ждать сюрприз в недалёком будущем.
Ты молча идёшь рядом со мной, спрятав руки в карманах куртки и бросая редкие унылые взгляды в сторону пустой стоянки такси.
- Тебя подбросить? – Это срывается у меня с губ раньше, чем я решаю это сказать.
- Тебе ж не по пути. – Усмехаешься мне в ответ, пряча улыбку в уголках губ. И, смотря в твои глаза, мне сейчас не понять, ожидал ты от меня подобного предложения, или же стоило воздержаться.
Тормознув недалеко от машины, доставая ключи, я как можно более беззаботно пожимаю плечами, пробегая взглядом по твоей фигуре.
- Как хочешь. Приятной ночи на стоянке, Камиджо-сан.
Этого оказывается достаточно, чтоб ты поменялся в лице. Не всегда наши ожидания оправдываются в реальности, поэтому тратить время на уговоры я никак не собираюсь, а ты, кажется, и не рад такому.
- Я не отказывался. – С вызовом в голосе бросаешь мне, несильно сжав пальцы чуть выше локтя.
Вновь смерив тебя взглядом и беззвучно усмехнувшись, я мягко высвобождаю свою руку из плена твоих пальцев, неспешно идя к машине.
То, что мне действительно не по пути – уже не играет никакой роли. Я урвал себе лишнее время, которое может приблизить меня ещё на шаг к единственной цели, которой являешься ты. Поэтому сокрушаться в адрес потраченного часа езды я никак не стану.
За окном машины, превращаясь в единую светящуюся полоску, пролетают огни трассы. Город уже полностью увяз в ночной темноте, а со стороны реки поднимается серый, обрывочный, словно комки грязной ваты, туман.
Ты полулежишь в кресле рядом со мной, и я краем глаза успеваю улавливать отражения огней в твоих тёмных глазах. В салоне машины до безобразия тихо, и частые удары моего сердце сейчас оглушают.
Интересно, о чём ты думаешь сейчас? О том, что совсем скоро будешь дома, заберёшься в горячий душ, а потом, с чистой совестью, рухнешь спать, не видя даже чёрно-белых снов? Или о том, что завтра будет насыщенный день, полный очередных проблем, которые надо решить, очередных телефонных звонков, на которые не хочется отвечать, очередных встреч и разговоров, которых не ждёшь? А может быть, о том, каким частым и горячим бывает дыхание на коже, как сильно могут дрожать от желания обладать чужим телом кончики пальцев, о том ощущении, когда все мышцы напряжены до предела, а сердце бешеным стуком отдаётся в висках и невозможно сдержать стонов?.. Нет, о последнем думаю я, но никак не ты.
- Я с тобой в машину больше не сяду. – С усмешкой произносишь ты, когда я торможу у твоего подъезда.
- Это ещё почему? – Искренне удивляюсь, повернувшись к тебе.
- Ты так гонишь, что я раза три успел помолиться, чтоб мы не слетели с трассы. – Рассмеявшись, отвечаешь, упрямо отводя взгляд в темноту улицы за окном.
- Юджи! – Возмущённо выдыхаю, не зная, злиться на тебя или смеяться. – Ты был спокоен, как удав!
- Внешнее спокойствие не означает штиль внутри. – Чуть понизив голос, говоришь ты. И то ли от этих слов, то ли от твоей интонации, то ли от взгляда – у меня по спине проходит горячая волна.
- Вот как? – Закусив уголок губы, я по твоему примеру понижаю голос, слегка подавшись к тебе, протягивая руку и ловя пальцами прядь твоих волос, несильно сжав её в ладони. – И как же часто твоё спокойствие является просто маской?
- В восьмидесяти процентах случаев. – Цепляясь пальцами за моё запястье и подаваясь навстречу, произносишь ты, нарочно медленно облизывая губы, зная, что я слежу за каждым твоим движением и вдохом.
- И почему же я узнаю об этом только сейчас? – Слегка улыбнувшись, отвечаю тебе, подвинувшись ещё ближе, ловя твою руку и мягко заставляя прижать ладонь к своей груди.
- Ты ещё очень многого обо мне не знаешь, Ю-сан. – Поглаживая большим пальцем по моему запястью, говоришь ты, слегка склоняя голову к плечу.
- Может, расскажешь? Чтоб я лучше представлял, с кем имею дело. – С усмешкой, отвечаю тебе, чувствуя, как твои пальцы легко сжимают язычок молнии на моей кофте, слабо потянув его вниз.
- Для чего? Чтоб я был полностью раскрыт перед тобой? Это ведь скучно. – Ты говоришь это, а я уже почти не слушаю, улавливая какой-то слишком резкий звук расстёгиваемой молнии.
- Вечной тайной ты всё равно не будешь. – Это звучит постановкой перед фактом, но, судя по тени улыбки на твоих губах – тебя всё устраивает.
Сейчас, когда твои глаза так близко, когда я чувствую прикосновения тёплых подушечек пальцев к своим ключицам и ниже – у меня есть всего лишь мгновение, которое, если упущу – просто не смогу себе простить этого промаха. И поэтому я резко подаюсь к тебе, выпуская светлую прядь волос и ловя в ладони твоё лицо. Ты едва слышно ахаешь, вновь облизывая приоткрытые губы, скользя второй рукой по моему боку до ремня на джинсах, цепляясь за него пальцами и резко дёргая к себе.
- Игра стоит свеч? – Выдыхаю буквально в твои губы, следом тут же чувствуя разряд тока вниз по спине, когда ты проводишь кончиком языка между моих губ.
- Всё зависит от ставок. – Шёпотом отвечаешь мне.
- Ставки очень высоки. – Последнее, что говорю я, не оставляя тебе права на ответ, настойчиво целуя в губы.
Воздуха в салоне машины остаётся всё меньше, хотя, может быть, просто мне его требуется с каждой секундой всё больше. Касаясь твоего языка своим, я не сдерживаю тихих стонов от лёгких царапин, что ты оставляешь на моей коже, окончательно расстегнув молнию на кофте. Ещё секунда – и я вряд ли смогу остановиться, желание чувствовать тебя, дрожать в твоих руках, сквозь стоны шепча твоё имя, желание сделать тот первый и самый яркий сон – реальностью, накрывает буквально с головой. И от того, как слабо ты вздрагиваешь от каждого моего стона, я убеждаюсь, что ты был прав, говоря про видимое спокойствие.
- Юи, остановись. – Ты слишком резко разрываешь поцелуй, едва ли не с силой отталкивая меня от себя, проводя дрожащими пальцами по стеклу окна и ловя губами воздух.
- Да твою мать, Камиджо! – Стукнув ладонями по рулю и откинувшись на спинку сидения, я, по твоему примеру, ловлю губами воздух, часто дыша, отказываясь осознавать, что ты только что дал мне от ворот поворот.
Ты выходишь из машины, оглушительно хлопнув дверью, и я ещё с минуту слышу приглушённые и быстрые шаги, сам до боли закусив губу.
В центре грудной клетки змеиным клубком шипит обида. Обида на тебя, на твоё поведение и на то, что ты мог бы сделать, но не сделал. Задавать себе вопрос: «какого чёрта?» и искать причину – слишком глупое занятие. Причину не найду, а ответа для меня просто не существует.
Резко вдавив педаль газа в пол, я едва успеваю справиться с машиной, что слишком хорошо чувствует настроение хозяина, и в последний момент вписываюсь в поворот, ведущий из двора на трассу.
…Квартира встречает меня прохладой и слабым ароматом корицы и кофе, тянущимся со стороны кухни. Меньше всего мне сейчас хочется включать свет, заниматься обыденными домашними делами и, тем более, опустошать скромные запасы холодильника.
Холодный душ, стакан воды и смятая, не перестеленная с прошлой ночи постель – это всё, на что сейчас хватает моих желаний, сил и возможностей.
Лёжа на спине в полумраке комнаты, я бесцельно смотрю в потолок, стараясь прогнать прочь из головы все мысли, что связаны с тобой, все образы, ощущения и представления. Наверное, если бы я мог признаться сам себе, то сейчас бы сказал, что этим вечером прошёл ещё один рубеж, только пока не ясно, насколько сильно он приблизил меня к моей цели. О том, насколько сильно ты разделяешь мои желания – я в очередной раз могу лишь догадываться.
Страстные поцелуи в темноте коридоров, бесстыдные руки под одеждой, судорожные всхлипы над ухом, пальцы, путающиеся в мягких волосах – всё это уже было, и было ни раз. Но ты, с каким-то завидным упорством, продолжаешь пугливо пятиться назад или топтаться на одном месте, словно не желая делать последний рывок, будто бы боясь того, что будет потом. Или же ты просто нарочно растягиваешь удовольствие, но такой поворот сюжета очень тянет на моральный мазохизм по отношению к себе и неприкрытый садизм по отношению ко мне.
Любые другие нормальные люди давно бы вышли на путь выяснения отношений. Иногда конструктивный диалог может дать очень много, а, порой, решить все существующие проблемы. Но это – не наш с тобой случай. Ты хочешь потянуть ленту истории, я хочу насладиться ощущениями. Ты хочешь играть и просчитывать мои ходы, я хочу заставить тебя мечтать только о себе. И мы оба хотим «хлеба и зрелищ», как слепые котята, не зная того, что будет потом.
Прикрыв глаза, я медленно облизываю губы, стараясь вспомнить вкус твоего поцелуя, и на секунду мне кажется, что это удаётся. Перед глазами появляются картинки – обрывки сновидений в сочетании с реальными событиями, и всё это медленно, но уверенно, сплетается под закрытыми веками в живую «иную» реальность.
Дозировано выпуская воздух из лёгких, я сквозь ресницы смотрю на полоску света от уличной рекламы, что разрезает серый потолок на две части. Несмело проводя ладонями по своему телу, на мгновение сжимая в руках край одеяла, комкая его в кулаках, я отчётливо слышу в своей голове твой шёпот, твой голос, зовущий меня по имени.
Задерживая дыхание и закусив уголок губы, я вновь прикрываю глаза, расслабляя пальцы, выпуская одеяло из рук, и провожу ладонями по шее и груди. Перед глазами я вновь вижу всю ту вереницу образов, что слишком прочно засела в моей голове, и сердце предательски ускоряет ритм.
Судорожно облизывая губы, я мягко обвожу подушечками пальцев соски сквозь ткань футболки, и не сдерживаю шумного вздоха, резко сводя колени согнутых ног.
Представить, что мои руки принадлежат тебе, оказалось проще простого, и уже через пару мгновений я едва сдерживаю тихие всхлипы, задрав на себе футболку и растирая между пальцами уже твёрдые от касания соски.
Уткнувшись в край подушки, прерывисто дыша, я чувствую, как дрожат кончики пальцев. Скользнув ладонью под резинку тонких брюк, я не сдерживаю стона, прошептав твоё имя, жмурясь и разводя ноги. Сердце частыми ударами отдаётся в висках, и я до боли кусаю губы, подаваясь бёдрами к своей руке, слишком ощутимо для самого себя, массируя пальцами яички.
Проезжающая за окном машина едва заглушает своим звуком мой стон, когда я шире развожу ноги, медленно начиная тереть головку члена ладонью. И, пожалуй, сейчас я бы слишком многое отдал, чтоб ты действительно был здесь.
Кое-как приспуская брюки, царапая ногтями смятую простынь и уже переставая сдерживать эмоции, рвущиеся изнутри, я несильно сжимаю пальцы, медленно двигая рукой по всей длине члена, то и дело ощутимо задевая большим пальцем головку.
Обводя кончиками пальцев свои губы, вновь сквозь ресницы смотря на полоску тусклого света на потолке, я слишком быстро сдаюсь во власть желаниям своего тела, ускоряя движения, сильнее сжимая пальцы у основания плоти. Но даже сквозь ресницы, я продолжаю видеть желаемые картинки, слишком ощутимо, до мурашек вниз по спине, представляя тебя с собой, отчего по телу проходит более сильная дрожь.
Сжав губами свои пальцы, касаясь их языком, едва заглушая рвущиеся из груди стоны, я сильнее сжимаю в ладони свою плоть, чувствуя, как движения руки становятся всё более резкими, частыми, и как тяжело становится противиться приближающемуся наслаждению.
Скользнув влажными пальцами по груди, я выгибаюсь на постели, судорожно ловя губами ускользающий из комнаты воздух, резко толкаясь бёдрами в свою руку и ощущая частую пульсацию крови в висках. Мышцы тела, напряжённые почти до предела, заставляют всхлипывать через вдох, мешать шёпот, адресованный тебе со стонами. До боли закусив губу, быстро двинув рукой несколько раз, я с силой сжимаю уголок почти скинутого прочь одеяла в ладони, едва ли не вскрикнув в голос и кончая себе в руку.
Проходящая по телу пульсация, влага в ладони, частое и поверхностное дыхание – я с трудом заставлю себя натянуть брюки обратно, не в силах подняться с постели, сходить в душ и перестелить бельё. Всхлипнув ещё раз, вытирая о простыни ладонь, я сворачиваюсь клубочком в центре кровати, обняв подушку, не открывая глаз.
В комнате слишком душно и жарко, поэтому до сползшего на пол одеяла мне нет никакого дела. Постепенно успокаивая дыхание, облизывая пересохшие ранее губы, я уговариваю себя заснуть и не видеть снов, буквально вцепившись в ни в чём неповинную подушку и на краю сознания представляя, что это – ты. И мне слишком хочется верить, и я верю, что в другой квартире, едва ли не на том конце города, в пустой и тёмной комнате так же лежишь ты, несколькими секундами ранее выкрикивая моё имя, до изнеможения лаская себя.

2. «Дистанция».

Я сижу в самом центре маленького концертного зала, обстановка которого скорее тянет на не особо шикарный, но достаточно большой ночной клуб. До концерта времени ещё хоть отбавляй, но это всегда видимая сторона монеты. Время имеет отвратительную привычку изменять свой ход, ускоряясь и выплёвывая лишние секунды, минуты, часы, заставая врасплох того, кто уверен, что всё успеет вовремя. Наш случай – это не исключение. Наш случай – подтверждение оному.
Перед концертом практически каждый участник нашей команды, и это не только музыканты, выходящие на сцену, это и весь персонал, что крутится рядом и несёт ответственность за то, как пройдёт вечернее шоу – сосредоточен, молчалив и погружён в свои мысли. В воздухе, как и всегда, витает лёгкая напряжённость и всё та же сосредоточенность над общим делом.
Откинувшись на мягкую спинку кресла, я складываю на груди руки, наблюдая за тобой. Ты, с видом знатока и ведущего деятеля сцены, ходишь от одной аппаратуры к другой, ловишь за хвосты пробегающих мимо работников зала и сцены, изредка уделяя внимание тем, кто толпится в очереди к тебе. Наверное, отдавать распоряжения и пытаться контролировать всё и вся – это твоё призвание. Хотя, вероятность того, что ты просто скрываешь за таким поведением свои нервы, волнение перед выходом на сцену и плохие мысли о том, что что-то может пойти «не так» - очень высока. Особенно после тех твоих слов, брошенных мне в глаза в салоне машины. Считай, что я резко переоценил все позиции, расширил рамки и сломал привычное представление. И пока я ни разу не уверен, что это пойдёт нам обоим на пользу.
В последние дни, я стараюсь не думать о том, что было в тот вечер. Цепляться за прошлое, пусть такое и недавнее – глупая привычка. Прошлые поступки, слова, мысли и ситуации и без того неизбежно влияют на наше настоящее, что секундой назад было будущим. Так каков смысл давать прошлому больше возможностей править балом?
Но на словах – всё просто. Утром, днём вечером – тоже. Но с наступлением ночи, мысли начинают жить своей жизнью. Мысли сами по себе раз за разом выкладывают новые варианты сценариев «прошлого», заставляя забыть, что история не имеет сослагательного наклонения. И я из ночи в ночь пытаю и мучаю себя догадками, вариантами и предположениями. И с маниакальным упорством самолично дорисовываю картину «твоего образа в моём сознании», заведомо зная, что все приписываемые мной тебе мысли, жестки и поступки, вряд ли могли бы быть или будут существовать в реальном мире.
- Жасмин-сан?
Твой голос, громко звучащий в стенах зала и эхом отдающийся от стен, раздаётся неожиданно, и я с трудом успеваю скрыть растерянность. Это ещё один пункт, что не вписывался с самого начала в «мою историю о нас».
- Что? – Лениво отвечаю тебе, краем глаза наблюдая, как Теру уже одними жестами пытается доказать что-то работникам сцены, которые либо не воспринимают его всерьёз, либо делают вид, что не понимают.
- Ты там кресло просиживаешь – ко всему готов?
Я даже на таком расстоянии вижу, как ты неумолимо хмуришь брови, напуская на себя побольше лидерской ауры. И, к сожалению, таким ты мне нравишься ещё больше.
- Конечно… нет. – Как-то слишком радостно отвечаю тебе, тепло улыбнувшись.
Ты недовольно вздыхаешь, всплеснув руками, и прожигаешь меня взглядом. Наверное, мне бы стоило быстро поразмыслить и прийти к сомнительно верному выводу о том, чего же ты сейчас от меня ждёшь. Но, прости, сегодня я не в том настроении, чтоб заниматься подобного рода самоанализом. Поэтому я лишь молча поднимаюсь с кресла, меланхолично махнув в твою сторону рукой, и неспешно иду к выходу из зала, чувствуя, как мне в спину бросаются очень косые взгляды.
- Ю!
Но я лишь повожу плечом, предпочитая даже не оборачиваться на твой голос. Сегодня я хочу играть по своим правилам, а тебя просвещать об этом совсем не обязательно.
…В гримёрке очень душно. Плотно закрытые окна не дают уличному, относительно свежему воздуху проникнуть в это небольшое помещение в глубине клуба. И я в очередной раз успеваю подумать, что надо внести новый запрос в список тех, что даются от нас концертным точкам.
Хизаки сидит у зеркала, подперев руками голову, и печально изучает своё отражение. Лидер-сан сегодня либо не выспался, либо просто находится не в духе, но мне почти больно смотреть на эту тоску, что волнами разливается от него по всему помещению.
Подойдя к нему и встав со спины, я изучаю наше с ним отражение в зеркале, замечая, что тоска и печаль с лица Хизаки никуда не делись. Напротив, он для пущего эффекта тяжко вздыхает, строя из себя великомученика.
- Так страдать нравится?
- Нет. Так страдать не нравится. – В тон мне отвечает Хизаки, слегка нахмурившись, откидывая на плечи светлые локоны.
- Не выспался?..
- Выспался.
- Настроение плохое? – Без особого интереса, я всё-таки решаю продолжить допрос.
- Настроение хорошее. – Механически отвечает мне Хизаки, передёрнув плечами.
- А что ж ты тогда тут киснешь? – Я искренне удивляюсь, вопросительно смотря на лидера.
- Жарко. – Очень логично отвечает Хизаки, недовольно хмыкнув себе под нос.
Нет, всё-таки я работаю воистину с гениальными людьми и до сих пор не в состоянии предугадать ответы каждого из них. Что уж говорить о том, что мои попытки просчитать все твои ходы в большей половине случаев оказываются провальными?
Отходя к окну, я щурюсь от дневного солнца, нещадно бьющего в стекло.
- Жасми? Можно вопрос? – Хизаки поворачивается ко мне, разглаживая на коленях юбку.
- Очень не люблю такую твою интонацию. – Покосившись на гитариста через плечо, я пытаюсь оценить, насколько серьёзным будет заданный вопрос.
- Брось ты. Расспрашивать тебя о строении атомной бомбы я явно не собираюсь. – Неудачно шутит он, беспечно махнув рукой.
- И на том спасибо.
- Между тобой и Камиджо…
- О! Нет, нет и ещё раз нет! – Я быстро оборачиваюсь к нему, отчаянно замотав головой, следом тут же поправляя причёску. – Не продолжай.
- О, как оживился! – Хизаки улыбается, с откровенным интересом изучая меня взглядом. – Что между вами?
Я сокрушённо вздыхаю, на мгновение прикрывая глаза.
Сказать по правде, ещё со времён старшей школы я терпеть не мог подобную постановку вопросов. Но, как назло, именно она меня и преследует.
- Между нами – километры несказанных слов и один шаг до прыжка с крыши.
- А попроще ответить ты, конечно же, не мог?.. – Тихо вздыхает Хизаки, едва заметно покачав головой, но я знаю, я полностью уверен, что он прекрасно всё понял.
А ещё я уверен в том, что он знает больше, чем я могу предполагать. В конце концов, вы с ним давние и близкие друзья. И я ни за что не поверю, что ты никогда не рассказывал гитаристу обо мне. Пускай и поверхностно, пускай и завуалировано, закодировав имена, явки и пароли – но разговор был. И ни один. Как жаль, что я не обладаю правами выбить всё это из Хизаки.
- Мог. – Согласно киваю ему. – Но это было бы не интересно. А так – у тебя есть тема для размышлений. Если, конечно, тебя так это волнует.
Хизаки неопределённо кивает головой, бросив на себя очередной взгляд в зеркало, и спешно выходит из гримёрки, ловко подхватив подол концертного платья и оставляя меня наедине со своими мыслями.
Пробегая глазами по гримёрке, которая пока ещё не представляет из себя место после небольшого взрыва, я не нарочно цепляюсь взглядом за неумело спрятанную бутылку мартини россо, среди пакетов на столе. И в следующую секунду в моей голове рождается отвратительная, но слишком заманчивая мысль, отделаться от которой не представляется возможным.
Подняв бутылку со стола, я вновь изучаю взглядом всё помещение в поисках объекта, что поможет мне осуществить задуманное. Если бы я сейчас наблюдал за собой со стороны, то наверняка бы отвесил себе пару подзатыльников, чтоб вразумить. Но я есть только здесь и сейчас, взывать к логике и здравому смыслу мне не хочется, поэтому я лишь мысленно извиняюсь перед Юки, которому принадлежит эта бутылка, за перевод продукта.
Подобные вещи я множество раз видел в американских фильмах, по больше части комедийного содержания, но никогда бы не подумал, что сам стану воплощать подобное в жизнь.
Открыв бутылку, я невольно морщусь от резкого, сладковатого запаха алкоголя, что тут же ударяет в нос. Сделав буквально пару глотков, чувствуя на кончике языка этот приторный вкус красного вермута, я ловлю свой внутренний голос на фразе, что ещё можно остановиться, что ещё пока не поздно. В конце концов, гарантии того, что всё дальнейшее пройдёт так, как надо – нет совершенно. Но внутри меня медленно разрастается тот кружащий голову азарт, который может возникать лишь в подобных абсурдных ситуациях, и внимать к голосу разума нет никакой возможности.
Спешно подходя к стоящему в углу гримёрки на полу какому-то цветку, что больше тянет на небольшое деревце, которое непонятно зачем оставили умирать в этом месте, я ещё раз мысленно прошу прощение у Юки, выливая всё содержимое бутылки в землю. В душной, непроветриваемой гримёрке запах мартини ощущается очень резко, в сочетании с запахом сигарет, одеколонов и лаков для волос производя сокрушительное впечатление.
Оставив пустую бутылку на самом видном месте, я устраиваюсь перед зеркалом, оценивающе изучая своё отражение в нём. Сейчас мне не остаётся ничего, кроме как надеется и делать сомнительные ставки на то, что первым в это помещение из всей команды зайдёшь именно ты. В противном случае, моя абсурдная идея не окупится.
И то ли мироздание сегодня в отличном настроении, то ли всем смотрящим на нас с неба богам захотелось поразвлечься, то ли это просто мне так везёт, но кульминация ситуации не заставляет себя долго ждать.
Ты заходишь в гримёрку, неожиданно даже для меня плотно прикрывая за собой дверь, хотя обычно оставляешь её распахнутой. Я продолжаю сидеть у зеркала, стараясь сделать вид, что слишком увлечён поправлением ещё незаконченного макияжа.
- Жасмин, ты не видел в этом хламе мою записную книжку?.. – Этот вопрос звучит так вымучено, так лживо и наигранно, что я с трудом давлю в себе желание съязвить.
Впрочем, в следующую секунду, радуясь удачному расположению зеркал в гримёрке, я наблюдаю, как ты меняешься в лице. Бутылка, быстро попавшая в поле твоего зрения, кажется, привлекает внимание равное вниманию заинтригованной толпы, следящей за казнью отступника на площади.
Ты медленно, словно пытаясь подвергнуть ситуацию анализу, пересекаешь гримёрку до стола, где находится объект твоего внимания, и нервно облизываешь губы.
- Я даже забыл, что хотел ещё сказать… - Непонимающе выдыхаешь ты, и я с трудом давлю улыбку, понимая, что рыбка очень удачно клюнула на наживку. – Это… что?
- Бутылка. – Наигранно усмехаясь, отвечаю тебе, как ни в чём небывало кокетливо поправляя волосы и неотрывно смотря на твоё отражение в зеркале.
- Спасибо, а я и не понял. – Мрачно отвечаешь ты, сжав горлышко бутылки в ладони и повернувшись ко мне. – Но я хотел услышать другое.
- А… Ну… - Оглядывая себя в зеркале, тяну тебе в ответ. – Хорошо, скажу иначе: это – бутылка из-под мартини. Вермут такой, знаешь же, наверное? – Улыбаясь, я поворачиваюсь к тебе, сложив руки на спинке стула и упираясь в них подбородком.
- Жасмин… - Серьёзно произносишь ты, буквально прожигая меня взглядом. – Объясни мне, пожалуйста…
- Где мартини? – Радостно заканчиваю за тебя вопрос, хлопая ресницами и ожидая подтверждения своим словам.
Ты молча, выжидающе смотришь на меня, не двигаясь с места. Я, не менее выжидающе, смотрю на тебя, продолжая хлопать ресницами и непонимающе улыбаться. А немая сцена между нами, кажется, грозится перерасти в спектакль с множеством актов.
- Ну? – Я не выдерживаю первый, потягиваясь и неспешно поднимаясь на ноги.
- Ну?! – Возмущённо бросаешь ты, строго смотря и поджав недовольно губы.
Нет, я никогда в жизни не мог и подумать о том, что ты можешь быть настолько наивен. Ведь я не такой уж отличный актёр… Или же я ошибаюсь в обоих случаях?
- Бутылка чья?
- Юки.
- Когда он успел?!
- О, боже!.. – Страдальчески выдыхаю, закатив глаза. – Миджо-кун, тебе не кажется, что ты слишком напряжён и серьёзен сейчас?..
- Я его убью. Нет, я его честное слово – убью. – Ты отправляешь бутылку в недлительный полёт до дивана, и она удачно приземляется между сумками. – Сколько, чёрт вас бы всех побрал, можно повторять – не пить перед выступлением?! Где он?
- Ну, что ты разорался?.. – Сладко тяну тебе в ответ, делая пару шагов в твою сторону, нарочно слегка оступаясь, едва не наступив на подол юбки, и тихо, сдержанно смеюсь, прикрывая рот ладонью.
От твоего взгляда у меня по спине проходят мурашки, но я убеждаю себя в необходимости доиграть свою скромную роль до конца.
- Юичи-сан…
- Да-да, мой Принц? – Обворожительно улыбнувшись тебе, я откидываю с лица непослушные пряди волос, проводя кончиками пальцев по своей шее.
- От тебя я этого не ожидал… - Опасно сузив глаза, выдыхаешь ты.
И мне кажется, что я буквально читают твои мысли, в которых ты сначала придумываешь мне изощрённую казнь за распитие алкоголя до выступления, а потом оперативно пытаешься придумать, как выбить за пару часов из меня весь этот алкоголи. От подобного мне становится смешно.
- Камиджо, ну, успокойся ты… Никто ж не умер, мир не рухнул… Я на ногах вполне себе нормально стою. – С улыбкой отвечаю тебе, делая в твою сторону ещё пару шагов, и уже не специально путаюсь в юбках, наступив на подол.
Это оказывается очень внезапной, но действенной ситуацией, вписавшейся в общий сюжет «нашей реальности». И я откровенно благодарю небеса за то, что они наделили тебя быстрой реакцией.
Ты ловишь меня, больной сжав пальцы чуть ниже плеч, и я внутри весь сжимаюсь под твоим взглядом, что буквально прожигает меня насквозь.
- Сейчас, я подберу нужные слова, и выскажу тебе всё то, что думаю об этой ситуации! – Ты возмущённо шипишь, пару раз легко встряхнув меня.
- Тсс… Не делай так, идёт? Неужто не знаешь, в каком состоянии находится человек, после распития бутылки вермута самолично? Да ещё и в душной комнате, в затянутом до предела корсете... – Откинув голову, я выдыхаю, смотря на тебя из-под ресниц.
- Бутылку?! Самолично!? Точно убью. – Страдальчески тянешь ты, закатив глаза на пару секунд, и, следом, слишком резко прижимаешь меня спиной к стене, ещё сильней сжав пальцами плечи.
- Да ты что?.. И как же это будет выглядеть?.. – Улыбаясь, отвечаю тебе, медленно облизав губы.
- Это уже не важно. – Сквозь зубы цедишь мне в ответ.
- Ты такой красивый, когда злишься… - Искренне отвечаю тебе, скользнув взглядом по твоим губам.
- Жасмин, чёрт бы тебя подрал!.. – Ты сердишься, не на шутку сердишься, и я это чувствую.
Мне ведь даже начинает казаться, что я – перегнул палку. Но отступать назад просто некуда.
- Что-то слишком часто ты чёрта сегодня вспоминаешь… - В полголоса отвечаю тебе, резко подавшись вперёд и чувствуя твоё частое от негодования и возмущения дыхание.
- Ему тут самое место… - Понизив голос, отвечаешь мне.
В следующую секунду у меня перехватывает дыхание. Ты до боли сжимаешь пальцы, прижав меня к стене, не давая даже дёрнуться, и неожиданно резко, до отвращения грубо и властно целуешь в губы, что у меня тут же начинает кружиться голова так, будто бы я действительно только что прикончил бутылку спиртного. Я понимаю, что ситуация медленно выходит у меня из-под контроля, но противиться твоему напору я просто не в состоянии.
Когда ты больно прикусываешь мою нижнюю губу, едва ли не до крови, я вздрагиваю всем телом, несдержанно простонав сквозь поцелуй и дёрнув руками, стараясь высвободиться из плена твоих пальцев. Знаешь, я ведь и не предполагал, что ты можешь быть настолько сильным.
- Почему ты готов целовать меня так лишь в те моменты, когда уверен, что я – пьян? – Разорвав поцелуй, и жадно вдыхая воздух, говорю тебе, смотря сквозь ресницы.
Ты быстро облизываешь губы, скользя взглядом по открытой шее и вырезу корсета, и у меня по коже волнами проходят мурашки.
- Потому что думаешь, что вся ситуация и исход событий зависят только от тебя? – Тихо задаю очередной вопрос и сдавленно ахаю, когда ты скользишь губами по моей шее, глубоко вдыхая запах кожи и сладковатых духов. – Или же потому, что надеешься, будто я ничего не вспомню после? А, Юджи?
- Заткнись. – Резко выдыхаешь мне на ухо, ослабляя пальцы на моих плечах, следом скользя ладонями по ним, по груди и животу, цепляясь пальцами за боковую шнуровку корсета, и я чувствую, как тебя начинает бить дрожь.
- Боже мой… - Я смеюсь, откинув голову, запуская непослушные пальцы в твои ещё не тронутые укладкой волосы. – Неужели тебя так заводит мой внешний вид? Всё это – платье, макияж, аромат терпких духов?..
Мне приходится приложить немало усилий, чтоб отпихнуть тебя от себя, чтоб затем резко толкнуть тебя на своё место – к стене, упираясь ладонями в плечи.
- Жасмин… - С неизвестной мне ранее интонацией выдыхаешь ты моё имя, судорожно облизывая губы, продолжая скользить взглядом по моему лицу и телу.
Подавшись к тебе, я медленно обвожу кончиком языка контур твоих губ, чувствуя дрожащее дыхание, и соскальзываю ладонью вниз по телу. Твои пальцы, уже не первый раз, но, кажется, ещё более бесстыдно короткими прикосновениями изучают каждый сантиметр моего тела, собирая ткани юбки, вновь цепляясь за шнурки на корсете, резко дёргая их, что я начинаю почти опасаться за состояние костюма после. Оставляя ощутимые поцелуи на твоей шее, сжав пальцы на твоём бедре, я сильнее прижимаю вторую ладонь к твоему плечу, до безумия боясь, что ты опять оттолкнёшь меня. Подобное никак не вписывается в мои планы.
- Юи… - Ты едва ли не стонешь, вздрагивая и напрягаясь всем телом, когда я ощутимо сжимаю зубами кожу на шее, оставляя на ней заметный след от укуса и обводя его подрагивающим кончиком языка.
- Как это пошло, мой Принц… - Выдыхаю тебе на ухо, заводя руку между ног и сжимая пальцы, чувствуя в ладони возбуждённую плоть.
Ты буквально шипишь, подавшись бёдрами к моей руке, стараясь прижаться теснее, и вновь до боли сжимаешь мои плечи, где на коже грозятся остаться следы.
- Ну, давай… Скажи мне… Чего ты хочешь? – Я с вызовом заглядываю в твои глаза, подмечая, как нетерпеливо ты кусаешь губы, часто и прерывисто дыша.
- На колени. – Хрипло отвечаешь ты, с силой надавив на мои плечи.
- Что? – С лёгкой усмешкой переспрашиваю, вскинув брови, начав тереть ладонью между твоих ног и чувствуя горячие волны по телу от твоих всхлипов.
- Жас, пожалуйста… - Нет, ты не просишь. Даже такая формулировка ответа пропитана едва ли не приказным тоном по отношению ко мне.
Я тихо усмехаюсь и покорно опускаюсь перед тобой на колени, сам чувствуя, как дрожат пальцы.
Звук открывающейся двери за моей спиной заставляет вздрогнуть нас обоих. Ты напрягаешься всем телом, запуская пальцы в мои волосы, сжимая пряди и, тем самым, не давая двинуться с места. Мне лишь остаётся сейчас догадываться о том, что будет дальше, скользя ладонями по твоим бёдрам.
- Какого… - Голос Хизаки за моей спиной пропитан такими разнообразными и чертовски красноречивыми интонациями, что я с трудом давлю смешок.
- Хизаки, выйди вон! – Ты откровенно огрызаешься на него, шумно вдыхая воздух.
- Да вы совсем обалдели?! Юджи! – Повышая голос, отвечает Хизаки, но я не слышу его шагов.
- Пошёл вон! – От твоей интонации не по себе становится даже мне, и я вновь вздрагиваю, когда Хизаки выходит прочь, оглушительно хлопнув дверью.
Отпуская мои волосы, ты дрожащими руками пытаешься справиться с застёжкой на брюках, запрокинув голову и смотря на меня из-под ресниц.
- Кажется, в скором будущем тебя ожидает не самый приятный разговор, да, Юджи-кун? – Сладко воркую, смотря на тебя снизу вверх и ловя твои руки, сильно сжав запястья.
- Мне плевать. Понимаешь? Мне плевать. – Дрожащим и в раз изменившимся голосом, отвечаешь ты, на секунду зажмурившись и едва слышно всхлипнув. – Ю, сделай это, я тебя умоляю… - И ты действительно умоляешь, я чувствую это в твоём голосе, в твоих действиях, ловя твою дрожь и слыша частое, шумное дыхание.
- Понимаю. – Серьёзно киваю тебе в ответ, в следующее мгновение резко поднимаясь на ноги, отпуская твои руки и быстро поправляя ткани юбок.
Твои глаза распахиваются, и ты прожигаешь меня удивлённым и растерянным взглядом, невольно быстро облизав пересохшие от дыхания губы.
- Неужели ты правда такого отвратительного обо мне мнения, что решил, что я пьян и готов сейчас отсосать тебе в гримёрке клуба? – Я усмехаюсь, наблюдая, как всё больше меняется твоё выражения лица.
- Жасмин, ты… - Едва слышно выдыхаешь, изумлённо смотря на меня, оттолкнувшись от стены и протягивая ко мне руку.
- Сегодня мы играем по моим правилам. Секса не будет. – Спокойно отвечаю тебе, отталкивая от себя твою руку.
- Твою, бл… - Но я удачно не даю тебе договорить нецензурные ругательства в мой адрес, зажав твой рот ладонью, от чего ты недовольно выдыхаешь, вцепившись пальцами в моё запястье.
- Не ругайся при мне… - С улыбкой говорю тебе, и после короткой паузы добавляю: - И на меня.
Ты резко отталкиваешь меня от себя, спешно идя к выходу из гримёрки, и я даже, кажется, знаю, куда тебя так быстро несут ноги.
- Один-один, Камиджо. Мы квиты. – Бросаю тебе в спину, зажмурившись от громкого хлопка двери за твоей спиной.


3. «Финишная прямая».

Чаще, чем на пикники за город «по-семейному», мы ходим куда-то всем вместе. Я имею ввиду именно неофициальные походы, радостные для души и тела. В кино, к примеру, или на солнечные дневные прогулки по переполненным улицам. Что тому виной? Тут может быть бесконечное море вариантов, начиная от плотного графика и заканчивая: «Я вас всех итак всю неделю рабочую терпел! Не хватало только ещё и выходные с вами проводить». И тут даже никого не упрекнёшь, ведь члены даже самой дружной и любящей семьи устают друг от друга.
Когда позвонил Теру с фразой: «Сегодня мы идём отмечать окончание рабочей недели», мне в первый момент подумалось, что гитарист ошибся номером. Рабочая неделя, затянувшаяся на одиннадцать дней вкалывания без выходных, сама по себе подразумевает отдых на старте выходных дней. Но чтоб этот старт давать всей командой, в одном месте и в одно время – это никак не хочет укладываться в моей голове. То ли мир вокруг меня резко поменялся, а я и не заметил, то ли это очередные заскоки кого-то из нас. А когда Теру заканчивает разговор фразой: «И не спорь. Это было предложение нашего Принца, этим грех не воспользоваться», у меня в голову закрадывается неприятная мысль, что кое-кто решил взять реванш. По приглушённому хихиканью гитариста в трубке сложно не догадаться, что все, включая, видимо, весь персонал, в подробностях в курсе той ситуации в гримёрке, и мне становится противно.
Сидя в салоне такси и безрадостно смотря на вяло плывущий пейзаж улиц перед глазами, я даю себе установку. Никакого алкоголя, по крайней мере, в больших количествах. Никаких заскоков с моей стороны. Никакой реакции на выкидоны с твоей. Ничего такого, за что по утру может быть стыдно. Ни-че-го.
От этих мыслей я буквально чувствую, как мне на плечи с размаху падает тяжёлая усталость, а внутри поселяется неприятный горьковатый привкус осознания слова «ничего».
Машина тормозит в нужном месте, и я с удивлением понимаю, что ты своим предложением превзошёл все мои ожидания. Когда Теру продиктовал мне адрес места встречи, я даже не стал толком строить догадок, куда мы едем. Мысль о том, что это будет очередное кафе, работающее круглые сутки и стилизованное для полуночников – родилась сама собой. А теперь представьте моё удивление, когда, выходя из салона такси, я вижу перед собой бесконечную очередь в один из самых популярных неформальных клубов Токио…
В этой живой ленте из людей можно найти кого угодно. Начиная от разукрашенных подростков, которые пришли сюда «на удачу» и без гарантии попасть внутрь, до затянутых в кожу трансвеститов, небольшими компаниями скучающе смотрящих на бесконечную очередь перед носом. Оценивая ситуацию, я понимаю, что ты поступил едва ли не подло. В конце концов, можно было и предупредить, в какое место тараканы в твоей голове нас позвали.
- Жасмин! – Юки, стоящий во главе шумной очереди, машет мне рукой.
Какое отличное всё-таки у нашего драммера зрение и внимательность тоже на уровне. Заметить меня на фоне этой яркой толпы, может быть, было и не особо сложно, но никак не с такого расстояния.
Пока я спешно пробираюсь к нему, я ловлю на себе негодующие и завистливые взгляды тех, кому предстоит полночи выстоять на улице, чтоб на пару часов попасть внутрь клуба.
- А где остальные? – Вместо приветствия бросаю я Юки, мило улыбнувшись охранникам на входе, смеривших в первую очередь меня взглядом.
- Уже внутри. Не беспокойся. – Беспечно отвечает Юки, потянув меня за рукав пальто в клуб.
- У нас дресскод. – Приосанившись, громогласно сообщает охранник, гипнотизируя меня взглядом.
- А у нас – оплаченный столик на всю ночь. – Вздёрнув нос, парирует драммер. – Так что кыш с дороги.
Людей внутри клуба достаточно мало, но все из них выглядят настолько колоритно, что мне вновь становится неуютно.
Как только мы проходим в зал, отделяющий большой танцпол и коридор от входной двери, в нос ударяет запах крепких сигарет и травки. Юки, оборачиваясь и смотря на меня через плечо, прячет улыбку в уголках губ, и мне почему-то кажется, что уж для него-то это место никак не в новинку.
- Жасмин, расслабься, что ли. – Подталкивая меня вперёд, бормочет он.
- Вокалиста убью, потом расслаблюсь.
Юки смеётся, за руку протаскивая меня в сторону самых дальних столиков, пока я бегло изучаю глазами окружающую обстановку. Идущий из зала монотонный бит музыки отдаётся пульсацией на кончиках пальцев, и я несмело допускаю мысль, что зря давал себе в такси такие суровые установки.
Хизаки с Теру о чём-то очень живо спорят, смеясь и перебивая друг друга, а мне резко бросается в глаза стакан с виски напротив тебя, который, кажется, даже не тронут. Ты не изменяешь своим привычкам, да, Юджи?
- О, вы вернулись! – Теру радостно улыбается, смерив меня взглядом, от которого мне почему-то хочется провалиться сквозь землю.
- Всем привет. – Натянуто улыбаюсь, переводя взгляд на тебя. – А тебе сейчас отдельное «здравствуй-как-дела» будет.
Ты усмехаешься, вальяжно откинувшись на спинку дивана, взглядом указывая на место рядом с собой. Скидывая пальто и без особых раздумий садясь рядом с тобой, я ловлю твой взгляд, недовольно смотря.
- Ну, что? – Ты непонимающе улыбаешься, наклоняясь к столику и легко подцепляя стакан с виски.
- Ты смерть какую предпочитаешь: медленную и мучительную или мучительную и медленную? – Без особых эмоций отвечаю тебе, искоса наблюдая за твоими действиями.
- У тебя поднимется рука убить Принца? – С усмешкой говоришь ты, делая маленький глоток из стакана и протягивая его мне.
- У меня не только рука поднимется. – Мрачно отвечаю, с недоверием покосившись на виски.
- Это я знаю. – Ты прячешь улыбку, буквально впихивая мне в руку стакан.
- Вот так прямо с порога ты решил меня споить? Камиджо, может, без прелюдий в этот раз?..
- И кто из нас ещё пошлый?
- Явно не я. – Отрицательно мотаю головой. – Ты сам додумал смысл моей фразы. – И с этими словами я делаю пару небольших глотков из бокала, понимая, что бармен тут хороший и виски явно не пожалел.
Первая моя установка летит окончательно ко всем чертям, когда Хизаки предлагает посоревноваться в распитии коктейлей на скорость. И предлагает это почему-то именно мне. В этот момент я успеваю подумать, что это какой-то заговор, но соглашаюсь раньше, чем успеваю сказать себе, что пожалею об этом.
Выиграв у Хизаки вторую партию по коктейлям, чувствуя, как алкоголь слишком быстро действует и на весь организм и на мысли в частности, я понимаю, что совсем не удивлюсь, проснувшись утром с пустым бумажником и хорошо, если в своей постели. Один.
Следующая моя установка по поводу тебя спешит раствориться в сигаретном дыме, когда ты настойчиво обнимаешь меня за талию, заставляя сесть ближе к себе, и как ни в чём не бывало, продолжаешь вести высокоинтеллектуальную беседу с поддатым драммером. Я чуть сползаю по дивану вниз, откинув голову тебе на плечо, чувствуя, как твои пальцы нахально задирают майку, касаясь обнажённой спины, отчего по телу проходит разряд тока. Смотря на тебя снизу вверх, я невольно облизываю губы, замечая, что весь мир вокруг, все голоса и звуки перестают существовать. И даже сквозь запахи травки, сигарет и алкоголя, я чувствую аромат парфюма, исходящий от твоей кожи.
Когда Теру приносит за наш столик открытую бутылку шампанского, быстро разливая игристое вино по бокалам, я успеваю поймать на себе твой взгляд.
- Раздевать глазами – это у тебя уже привычка? – Наклонившись к тебе, практически выдыхаю на ухо, ловя твою руку, что так бесстыдно скользит по моему бедру вверх.
- Ты даже не представляешь, какое количество привычек ты успел привить мне. – С усмешкой отвечаешь, забирая со стола свой бокал.
- А ты знаешь, что шампанское – это очень коварный напиток? – С улыбкой говорю тебе, смотря из-под ресниц.
- Знаю. Поэтому с тобой мы пьём на брудершафт. – Постановкой перед фактом отвечаешь ты, заглядывая в мои глаза.
Быстро облизав губы и коротко улыбнувшись тебе, я решаю, что спорить нет никакого смысла. Сегодня, сейчас меня слишком устраивает роль ведомого. И в тот момент, когда я делаю глубокий вдох после выпитого залпом сладкого шампанского, ты собственнически запускаешь пальцы в мои волосы, ощутимо сжав пряди у корней, и подаёшься ко мне. Я едва успеваю выдохнуть, а ты уже проводишь кончиком языка между моих губ, заставляя разомкнуть их, и настойчиво целуешь. Вот так – легко и просто, при всех, не стесняясь никого.
Отвечая на твоей поцелуй, чувствуя, как сердце резко подпрыгивает к горлу, часто стуча, мне кажется, что у меня вспыхнули щёки. Я кожей чувствую, как за нами наблюдают все за столиком и едва ли не все находящиеся в клубе. Может быть, это паранойя, может быть – правда, но в тот момент, когда ты крепко обнимаешь меня за талию, не давая разорвать поцелуй и отстраниться, я понимаю, что мне уже, в общем-то, плевать на всё происходящее вокруг.
…Ночь искрится и танцует, зная, что у неё впереди ещё несколько часов жизни. Я упустил момент, когда остальная часть группы куда-то делась, оставляя нас двоих за столиком. Я успеваю это заметить лишь тогда когда ты слишком больно кусаешь меня в шею, намеренно оставляя на коже след, и я распахиваю глаза от подобной неожиданности, резко выдохнув остатки воздуха из лёгких.
- Смелость зашкаливает? – С усмешкой задаю вопрос, цепляясь пальцами за твой подбородок, заставляя посмотреть на себя.
- Нет. – Спокойно отвечаешь ты, закусив уголок губы, скользя ладонью по моей груди и животу.
- А что же? – Вопросительно вскинув брови, задаю очередной вопрос, покорно откинувшись на спинку дивана, едва подаваясь к твоей руке, чувствуя мурашки по всему телу от прикосновений.
- Желание. – Буквально выдыхаешь, смотря на меня в раз почерневшими глазами.
- Ой, да неужели? – Я беззвучно смеюсь, откинув голову, не успевая поймать твою руку и коротко всхлипывая, резко прогибая спину, когда ты проводишь ладонью между моих ног.
- Не веришь? – Ты усмехаешься, наблюдая за моей реакцией, подавшись ближе и мягко целуя в шею.
- Верить тебе – опасно для своей репутации. – Ловя твоё лицо в ладони, отвечаю в тон тебе, следом тут же настойчиво целуя в губы, касаясь твоего языка своим и чувствуя, как дрожит твоё дыхание.
- Чего ты хочешь? – Едва слышно спрашиваешь, касаясь моих губ своими, и тихо стонешь, когда я сжимаю пальцами твои соски сквозь ткань футболки.
- Быть «любовницей Короля». – Шепчу тебе в ответ, ловя твоё дыхание, чувствуя, как кружится голова.
- Но я ведь только «Принц» для тебя… - Ты чуть отстраняешься, следом поднимаясь с дивана, протягивая мне руки.
- Попробуй… - Цепляюсь пальцами за твои руки, сдержанно рассмеявшись, когда ты одним рывком поднимаешь меня с дивана, тут же крепко обняв за талию. – Может быть, ты станешь «Королём»?.. – Запуская пальцы в твои волосы, я изучаю взглядом черты лица, прогибая спину от твоих прикосновений.
Коротко и властно целуя меня в губы вместо ответа, обнимая одной рукой за талию, ты спешно ведёшь меня куда-то вглубь клуба, позволяя касаться шеи губами, и я чувствую, как твоя кожа покрывается мурашками от каждого моего невесомого поцелуя.
Узкий коридор на выходе с танцпола, где по стенам жмутся пары молодых людей. Здесь в воздухе витает ещё более резкий запах травки, смешанный с запахом секса и желания разгорячённых тел. Стоны девушек перекрывают музыку, долетающую из зала, и от картинок перед глазами мне начинает казаться, что я внезапно для себя стал частью массовой оргии для немецкого порно фильма.
- Камиджо… - Я судорожно выдыхаю твоё имя, когда ты без слов вталкиваешь меня спиной в туалет, отшвырнув в сторону какого-то паренька с бессознательным взглядом.
- Помолчи. – Шипишь ты в ответ, запуская ладони под мою майку резко прижав меня к стене и проталкивая колено между моих ног.
Я едва успеваю сдержать стон, цепляясь пальцами за твои плечи, откинув голову и открывая шею для твоих губ. Когда ты, покрывая мою шею поцелуями и обводя ногтями позвонки на спине, тесно прижимаешься бедром между моих ног, я до боли закусываю губу, невольно начиная тереться пахом о твою ногу, чувствуя, как сильно ты дрожишь.
Рубежная установка: «Не делать ничего такого, за что утром будет стыдно» остаётся лишь пустым звуком в моей голове.
…Когда ты буквально силой вталкиваешь меня в кабинку туалета, не слушающимися руками запирая дверь, мне на мгновение становится почти страшно. Страшно от осознания того, что то, о чём я мог только думать, видеть во снах и мечтать, грозит стать реальностью. А то, что будет после – не представляется мне совершенно ни в каком свете.
Ты не оставляешь мне времени на раздумье, до боли сжимая плечи, прижав к стенке кабинки и в который раз за эту ночь целуя в губы. У меня дрожат кончики пальцев настолько сильно, что я с трудом справляюсь с руками, расстёгивая ремень и застёжку на твоих джинсах.
На короткую долю секунды ты останавливаешься, чуть отстраняясь и скользя взглядом по моему лицу и телу. Когда ты наклоняешься, бестактно задрав на мне футболку, и проводишь кончиком языка по возбуждённым соскам, я не сдерживаю тихого стона, до предела прогибая спину, расстёгивая свои джинсы.
Часто дыша, практически вжавшись в стену за спиной, я судорожно облизываю быстро пересыхающие от горячего дыхания губы, из-под ресниц наблюдая за тобой. Ты слишком быстро справляешься с разливающейся по телу дрожью, приспуская моё и своё бельё, следом тесно прижавшись ко мне, тихо простонав над ухом и с силой сжав пальцами наши члены, нарочно ощутимо двинув рукой. В этот момент у меня по телу проходят горячие волны, и мне кажется, что с кончиков пальцев срываются миллионы томящихся в ожидании полёта бабочек.
- Юджи… - Едва слышно выдыхаю твою имя, царапая ногтями плечи, подаваясь к тебе, стараясь теснее прижаться, и отчаянно кусаю губы, когда ты начинаешь массировать большим пальцем головку моего члена, нарочно делая движения то едва ощутимыми, то настолько быстрыми и резкими, что мне хочется стонать в голос.
- Повернись. – Хрипло произносишь ты, не дожидаясь моей реакции, резко разворачивая к себе спиной.
Я тихо ахаю, упираясь локтями в стенку туалетной кабинки, низко опустив голову и покорно сильно прогибая спину, когда ты с нажимом проводишь ладонью вниз по позвоночнику.
Со стороны какой-то из соседних кабинок раздаются частые и прерывистые стоны, и от всей сложившейся ситуации по моему телу всё чаще проходят горячей волны.
Ты утыкаешься носом в моё плечо, горячо и часто дыша, крепко обняв одной рукой за талию, пальцами второй мягко и почти осторожно проводя между моих ягодиц. От такого прикосновения у меня из лёгких выбивается весь воздух, и я до предела свожу лопатки, начиная сильнее дрожать, подаваясь к твоим пальцам. Прерывисто выдыхая в моё плечо, медленно вводишь пальцы, останавливаясь буквально на секунду, следом быстро начав двигать рукой, стараясь ввести пальцы как можно глубже, прижавшись своим членом к моему бедру. Я кусаю губы, стараясь сдержать всхлипы и стоны, царапая ногтями стену, насаживаясь на твои пальцы, чувствуя, как сердце подстреленной птицей бьётся в груди. С каждой пролетевшей секундой, я всё отчётливее понимаю, что уже почти готов просить и умолять тебя, а ты, кажется, откровенно ждёшь этого, сам тихо постанывая в моё плечо от каждого движения.
- Бл*ть, Юджи… - Я не выдерживаю, заглушая твоё имя стоном. – Трахни меня, и покончим с этим.
Ты усмехаешься, медленно убирая руку, следом больно укусив меня в плечо, от чего я резко вздрагиваю, откинув голову.
Скользнув ладонями вверх по животу и груди, ты на мгновение замираешь, медленно выдыхая в мои волосы, и следом вновь крепко обнимаешь меня одной рукой за талию, зажав ладонью второй руки рот, резко и одним толчком входя в меня до упора. Я вцепляюсь пальцами в твою руку у своих губ, распахнув глаза и слишком громко простонав, чувствуя тебя в себе, но от этого ты лишь сильнее прижимаешь ладонь к моими губам.
- Любовницам королей не всегда жилось так, как им того хотелось. – Выдыхаешь мне на ухо, несильно царапая ногтями по щеке.
Я лишь тихо всхлипываю, зажмурившись и дрожа всем телом, вновь и вновь царапая ногтями по стене. От каждого твоего резкого и глубокого толчка я задерживаю дыхание, уже через пару мгновений подхватывая твой ритм, подаваясь навстречу к тебе, нарочно сжимая твой член внутри себя сильнее, мысленно прося тебя двигаться быстрей.
Ты что-то шепчешь в мои волосы, быстро двигаясь, впиваясь ногтями в мой бок, не переставая обнимать, и я чувствую мурашки до самых кончиков пальцев, с трудом уговаривая себя потерпеть ещё немного. Но от того, как всё ощутимей напрягаются мышцы всего тела от каждого твоего глубокого проникновения в меня, я понимаю, что сил держаться у меня осталось очень мало.
- Ну, давай же… - Хрипло выдыхаешь ты в мои волосы, соскользнув рукой с моей талии вниз и резко сжав пальцы у основания члена, отчего я не сдерживаю громкого стона, накрывая твою ладонь своей, заставляя прижать её ещё сильнее к моими губам.
Тебе оказывается достаточным сделать лишь пару быстрых движений рукой по всей длине члена, чтобы я почувствовал, как по всему телу разливается горячими волнами дрожь, как не хватает воздуха в лёгких. Прерывисто простонав в твою ладонь, я выгибаюсь всем телом, задрожав от резких и частых твоих движений, и кончаю, с силой проведя ногтями по твоей руке на моих губах. Ты хрипло стонешь у меня над ухом, глубоко толкнувшись в меня ещё пару раз, и кончая следом, обжигая дыханием кожу.
От пульсации мышц, по всему телу проходит волна полной расслабленности, и я провожу кончиком языка по твоим пальцам, когда ты убираешь руку от моих губ, крепко обнимая второй рукой за талию.
- На ногах держишься? – Хрипло выдыхаешь ты, и я чувствую, что тебя самого всего трясёт.
Вместо ответа коротко киваю тебе, стараясь унять колотящееся в груди сердце и хоть немного привести в норму дыхание.
Слыша за своей спиной звук застёгиваемых брюк, я тоже с трудом натягиваю свои, и вновь чувствую дикий страх, разливающийся внутри меня. Но, как и несколькими минутами ранее, ты не даёшь мне права уйти в свои мысли, мягко разворачивая к себе за плечи, сам застёгивая ремень на моих джинсах. Я прикрываю глаза, когда ты осторожно проводишь ладонями по моим щекам, соскальзывая пальцами на шею и плечи, подаваясь ко мне и медленно, едва ли не целомудренно целуя в губы.
- Поехали ко мне? – Ты едва слышно выдыхаешь это в мои губы, и от этих слов страх внутри меня становится слабее.
Я улыбаюсь уголками губ, откинув голову, ловя твои руки и мягко сплетая свои пальцы с твоими.
- А не боишься, что я протрезветь успею?
Ты усмехаешься, покачав головой, стараясь смахнуть с глаз чёлку, и как-то слишком тепло смотришь на меня:
- Нет, не боюсь.
Рассмеявшись я, наконец, перевожу дыхание, отпуская твои руки, быстро поправляя на себе одежду, и слабо киваю в сторону двери туалетной кабинки:
- Ну, поехали. Мой Король…
Ты обнимаешь меня одной рукой за плечи, открывая дверь, и в этот момент я ловлю себя на мысли о том, что в моём сознании начинают появляться новые картинки. Картинки о том, как и что теперь будет дальше. Загадывать, насколько правдивыми они окажутся, я не хочу, но теперь про себя и без тени сомнения называю эту реальность «нашей».


4. «Финиш». (Эпилог).
Я лежу на постели, наблюдая, как ранее серое утро заползает в комнату. Ты обнимаешь подушку, лёжа рядом со мной, и глубоко дышишь, кажется, не собираясь просыпаться.
Скинутое ночью на пол одеяло, так и покоится там, и я невольно вспоминаю о том, что было пару часов назад, думая о том, что подобного секса в моей жизни не было уже достаточно давно.
Скользя взглядом по твоим обнажённым плечам и спине, улыбаясь уголками губ, я рассуждаю сам с собой, насколько сильно мне достанется от тебя за оставленные следы на бледной коже.
Слегка наклоняясь к тебе, осторожно, почти невесомо провожу кончиками пальцев по царапинам на твоей спине, и мягко прижимаюсь губами к плечу, тихо вздыхая и прикрыв глаза.
- Не стыдно будить Короля в такое время суток? – Ты тихо смеёшься в подушку, быстро обняв меня, заставляя лечь на спину.
Я даже толком не успеваю сообразить, что происходит, когда ты оказываешься на мне, упрямо разводя мои ноги коленом.
- Я тебя не будил! – Возмущённо отвечаю тебе, сжав коленями бока и проводя кончиками пальцев по твоим щекам.
Ты лишь как-то таинственно улыбаешься, наклоняясь ко мне и коротко целуя в губы.
- Знаешь, я до сих пор не могу понять, как же тебе удалось уговорить меня поехать к тебе. – Невесомо обняв тебя за талию, тихо шепчу, слегка прогибая спину, когда твоя ладонь скользит вверх по моему бедру.
- Да я особо и не старался уговаривать. – Беспечно отвечаешь ты, нахально улыбаясь. - Я просто за тебя озвучил твои же мысли.
От такой наглости я даже не нахожусь, что ответить, тихо рассмеявшись, вновь чувствуя приятные волны тепла, проходящие по телу от твоих прикосновений.
С сегодняшнего утра я имею полное право начать писать новую историю о нас. Насколько длинной и похожей на очередной индийский фильм или латиноамериканскую мыльную оперу она будет – я не знаю. Но мне хочется верить, что её конец будет началом новой главы, где навсегда главными героями останемся мы с тобой.

back