- Дай…
- Мн?
- Ты помнишь?
- Что?
- Нас…
- Конечно помню, Шин. Почему ты спрашиваешь?

- Привет!
- Привет. О, ты - Дай, верно? Мы с тобой уже виделись.
«Да уж, чертенок, напугал ты меня…»
Кё улыбнулся мне. Хм, а иногда он бывает милым. Хоть и страшненький. Маленький демон, точно. Домовой.
- Ты будешь играть в группе Кисаки?
Я отвлекся от сравнений и попытался вернуться в тему.
- А, да. А почему ты спрашиваешь?
- Я с вами. И, если тебя интересует, «Hajin Kurobara Zoku» тоже придумал я.
- О, а я как раз хотел спросить, почему так…
- Как?
- Жутко, - я засмеялся.
Кё тоже прыснул. Ну, чего еще ожидать от человека, который идет домой после концерта в жутковатом гриме только потому, что холодно…
- Так эээ… что ты за человек, Дай? Судя по псевдониму – пробивной.
- Ха-ха! Может быть. Ну да, я упорный довольно. Но по трупам идти не буду. Die another way (Можно умереть по-разному), - я улыбнулся.
Кё отсалютовал мне стаканом с коктейлем. Я оглянулся на шумный танцпол бара. Полно всякого народу, как хорошеньких девочек, так и страшненьких мальчиков, типа моего нового товарища по группе. В принципе, я уже немного захмелел, потому особо переборчивым не буду. Да и тот, на кого падет мой выбор, носик не отвернет. Я, хоть и лишь начинающая рок-звезда, но от природы чертовски хорош. С этой мыслью я стал шарить глазами по залу более осмысленно. Мне нужно было расслабиться. Чисто по-мужски… Из толпы вдруг выпорхнула прехорошенькая, но неприлично юная девочка и, к моему удивлению, присела рядом с Кё, чуть ли не прижавшись к его боку. Я округлил глаза – неужели сюда пускают несовершеннолетних? Вокалист же невозмутимо подвинулся ближе ко мне, уступая девушке немного места. Создание было хрупким, потому на малюсеньком клочке сиденья расположилось вполне вольготно. Я с удивлением созерцал ее черты. Личико прелестное – красивые глаза (аккуратно подведенные, надо сказать), ровный носик, пухлые губы, немного великоваты, но все же симпатичные. Фигурка совсем еще детская – худая-худая, груди почти нет. Зато ножки очаровательные. И пальцы. Длинные такие, музыкальные, с красивыми ногтями. Я вдруг понял, что неприлично открыто таращусь на нее, а она, по-видимому, девушка Кё. Знать бы, сколько ей лет… Девочка вдруг глянула на меня, и я не смог отвести взгляда. Она как-то наивно смотрела на меня, так сказать, оленьими глазками, и мне вдруг захотелось сделать что-то. Что угодно, пускай даже переложить бокал с пивом из одной руки в другую. Я так и сделал, и, к счастью, она отвела взгляд. Что-то шепнув на ухо Кё, она поднялась и подошла к мужчине у барной стойки, в котором я узнал Кисаки. Тот оглянулся на меня и помахал рукой.
«Ну вот, теперь он мне вставит,» - уныло подумал я и начал машинально придумывать оправдание. Девочка наверняка пожаловалась лидеру, что какой-то мужик на нее пялится. Да чья она вообще?
- Чего это ты на Шинью так смотришь? – перед моим носом возник Кё, и я вдруг понял, что до сих пор изучаю ее взглядом.
- Кого? – я моргнул.
- Шинью, - вокалист кивнул на девчонку.
- Это имя?
- Ну да.
Странное имя, подумал я. Наверное, псевдоним. Оно же мужское. Обычно.

- На тебе школьная форма смотрелась не так сексуально, как я мог предположить.
- А тебе все идет.
- Тебя ничем не проймешь…
- У меня уже иммунитет…

Сложно описать мое удивление, когда я увидел Шинью на следующее утро в студии. Я слышал от ребят в Ka.Za.Ri, что среди рок-исполнителей не принято приводить своих девушек в студию. В некоторых коллективах за это даже наказывают. А эта приперлась. Причем одетая в мужскую школьную форму. Длинные волосы завязаны в хвост, на лице ни следа косметики. Скромно так со всеми поздоровалась и… пошла за барабаны! Я уставился на Кё, взглядом требуя объяснений.
- Что? – удивился тот. – Ты разве не знал, что Ши на барабанах?
Я помотал головой.
- Ладно, потом познакомитесь, - встрял Кисаки. – Дай, не волнуйся, Шинья – профи. С десяти лет стучит…
Я еще раз удивленно глянул на Шинью. Барабанщица сотворила улыбку, легко вздернув уголки губ, и меня прошило током. Вот же загадочное существо! Уж я с тобой познакомлюсь…
Всю репетицию я еле сдерживался, чтобы не оглянуться на Шинью еще раз. Судя по звуку, девочка действительно была профи, и я закрепился в убеждении, что она странная. Играет в рок-группе, причем на барабанах, одевается в мужскую одежду, не красится почти. «Лесбиянка,» - рассуждал я во время перекура. – «А, может, просто притворяется для образа?»
Весь перерыв я пялился на дверь курилки, ожидая, когда она откроется, и Шинья наконец присоединится к ним. Оказалось, что она не курит. Западло.
- Иди уже знакомься уже, - Кё с силой хлопнул меня меж лопаток, так что я поперхнулся дымом. – Сам не свой ходишь.
Я еле удержался от того, чтобы не врезать ему в отместку.
- Ты о чем?
- Не клей дурачка. Если наш ударник тебе так покоя не дает, пойди и поговори с ним!
Я повращал глазами и пошел знакомиться.

- Ты был такой напуганный! Я уж думал, ты меня действительно боишься.
- Да я не знал, как себя с тобой вести! Ты вообще ничего не говорил, и я даже не знал, что ты обо мне думаешь.
- Да я развлекался просто.
- Очень мило.
- Но это было весело!

Я задумчиво мерил шагами ровный асфальт парка, пока он пытался идти рядом и что-то говорить. Честно говоря, этот человек меня пугал. Я ко всем новым согруппникам поначалу относился с подозрением, но этот напрягал не на шутку. Мало того, что он вчера весь вечер на меня пялился, так сегодня еще и вызвался меня до дома проводить.
- А почему ты в школьной форме приходишь?
- Так надо. Я же еще учусь…
- Правда? Сколько тебе?
- Шестнадцать.
Кажется, он ужаснулся. Ему уже наверное за двадцать, конечно, он удивлен, что такой малолетка делает в рок-группе… А год назад у меня была своя группа, где я был лидером…
- Шинья…
Я оглянулся на Дайске. Язык не поворачивается назвать его «Дай». Уж слишком он жизнерадостный.
- Что?
- Думаю… это твое настоящее имя или псевдоним?
- И то, и другое.
- Ооо… Ты всегда так много говоришь, или я тебе не нравлюсь? – усмехнулся.
- Нет, я вообще не люблю говорить, - я пожал плечами. В принципе, говорить с ним не напряжно, легко как-то.
- Кавай.
Я удивленно глянул на него. Нет, я часто слышал это в свой адрес, но в его исполнении это прозвучало не просто как комплимент. Тем более, что Андо покраснел. Прямо как первоклашка на первом свидании.
- Ты живешь с родителями?
- Нет, они в Осаке.
- О, так ты самодостаточный барабанщик?
- Именно. Мы пришли, - я развернулся к нему лицом.
Дайске кивнул и едва заметно вздохнул, будто жалея, что прогулка закончилась.
- Зайдешь? – вдруг предложил я. Тут же собрался забрать свои слова обратно, но понял, что это будет выглядеть по крайней мере странно.
- Да, наверное. С удовольствием.

- У тебя не дом, а барак.
- А у тебя классическая холостяцкая халупа! Я хотя бы чистоту поддерживаю.
- У нас с тобой разные представления о чистоте.
- Фу-у-у…
- Я не это имел в виду!

Пока Андо пил чай, я с любопытством разглядывал занимательный перстень на его пальце. Широкий и плоский, на треть фаланги. Он очень шел Дайске.
- Все-таки это немного необычно, - вдруг заявил он, поставив кружку на стол. – Я никогда раньше не играл в группе с девушкой.
Я немного не понял, но решил поддержать тему:
- Я тоже.
Мы оба засмеялись.
- Нет, ты не подумай… - Дайске снова слегка зарделся. Эу, здоровый мужик же, хорош смущаться! – Ты мне нравишься, и все такое, и ударник ты неплохой… Просто девушка в рок-группе – это необычно.
- Прости, я не совсем понимаю… - я действительно не догонял, о чем он сейчас говорит.
- Ну-у… в смысле… как это сказать… Вообще-то принято считать, что рок – это мужская стихия. Ну, агрессия там, все такое… Так что ты как бы исключение…
Я округлил глаза.
- Я не хочу сказать, что ты не подходишь, тебе виднее, но… факт есть факт. Ты – девушка, и это немного выбивает меня из колеи… Но я привыкну, обещаю! – Дайске добродушно улыбнулся.
Я сидел, как изваяние и молча пялился на Андо, не веря ушам.
- Погоди… - наконец открыл рот я. – Дайске, ты…
До меня, в конце концов, дошло, за кого меня приняли, и я прыснул в кулак, стараясь не расхохотаться на всю квартиру.
- Что такое? – Дайске смотрел на меня наивными глазами и откровенно не понимал, что происходит. А я не мог и слова сказать, чтобы не смеяться. Я постарался подавить приступ хохота и деликатно так заговорил, старательно подбирая слова, чтобы не шарашить бедного слишком сильно.
- Дайске… ты немножко… ошибся.
- В чем? – Андо свел брови.
- Я парень.
Дайске застыл. В движении были только стремительно увеличивающиеся глаза. Зрелище было настолько уморительное, что я только и смог пискнуть: «Извини» и смыться в другую комнату душиться от смеха. На деле мне было жаль Дайске. Теперь до меня дошло, что я ему действительно понравился, а тут такое… Однако что я мог сделать? Подавив смех, я вернулся на кухню, но Дайске там уже не было.

- Представляешь, каково мне было?
- О да. Мне было искренне тебя жаль.
- Ты разбил мне сердце!
- Если и так, то только не тогда…

Я старался избегать Шинью с неделю точно. Я не разговаривал с ним, старался не находиться долго в его обществе. Ребята, конечно, заметили, Кисаки даже пытался выяснить, в чем дело, но Шинья его осадил. Кажется, тогда, впервые после того конфуза у него на кухне, я позволил себе взглянуть на него. Шин ободряюще мне улыбнулся, но мне все еще было стыдно.
- Я смотрю, Шинью ты так и не закадрил, - Кё умел попасть в яблочко. Только не всегда это было приятно.
- Нет, - я постарался не нагрубить ему.
Так уж повелось, что с тех пор, как я попал в общество этих людей, все самые важные разговоры происходили именно во время перекуров. И содержательная реплика Кё подтверждала это правило.
- Чего ж так?
- Слушай, хорош издеваться!
- Ты серьезно думал, что он любит мальчиков?
- Что? – я округлил глаза.
- Не бойся, я не гомофоб, и Кисаки не скажу. Но вот тебе маленький секрет: Шинья – натурал.
- Слава богу! Кё, я вообще думал, что он – девочка!
Теперь глаза округлил Тоору.
- Серьезно, что ли?
Я кивнул.
- Чумааааа… - кажется, вокалист по-настоящему офигел. – Да он даже не похож!
- Тогда в клубе был похож. Накрашенный, в мини-юбке… - сумбурно пробормотал я.
- Оу… Знаешь… - Кё наклонился ко мне и уставился на Шинью, который сидел в другом конце коридора и заклеивал пластырем пятку. – Я тебя понимаю.
Я тоже против воли уставился на лодыжку барабанщика.
- Да…
- Похоже, тебя его пол не останавливает, - хихикнул Кё.
Я помотал головой, чтобы отвлечься от любования ножкой Шиньи и отвернулся от настырного вокалиста.
- Дружище, чует мое сердце, будете вы жить долго и счастливо, - Нисимура хлопнул меня по спине и удалился походкой от бедра. Платформы тому способствовали.
Я уныло уставился на Шинью. Через пару минут я, наконец, сумел отвлечься от него, вздохнул и решил уйти туда, где не видно его очаровательных лодыжек.

- Ды был просто как сексуальный маньяк какой-то.
- А ты – мечта педофила! Я удивляюсь, как ты вообще живой до сих пор.
- Хочешь сказать, я до сих пор похож на маленькую девочку?
- Да. Более того, нимфоманку-бодибилдершу. Пятиклашку причем.
- Фууу, Дай, ты извращенец!
- Кто бы говорил, похотливое ты создание.
- Я не…!!

- Дайске, подожди!
Я дернулся, но остановился, позволяя Шинье нагнать меня.
- Ты же недалеко от меня живешь?
- Да, но мне немного в другую…
- Ничего. Я посмотрю, где ты живешь. Не против? – Шин мило улыбнулся.
Я согласился. Действительно, сколько можно отводить взгляд? Тем более, он, похоже, уже забыл. Мне, конечно, еще немного сложно не вспоминать о том случае, но так дальше нельзя. И Шинья молодец – сам сделал первый шаг, я бы не смог…
Мы шли молча. Я не знал, о чем говорить, а Шинья просто молчал, как обычно. Когда мы дошли до моего дома, начался дождь, стремительно переросший в ливень. Я, не слушая возражений, потащил Шинью в свое холостяцкое жилище, и только на месте понял, какой у меня бедлам. Конечно, я старался более-менее содержать жилище в чистоте, но особой опрятностью, как у Шиньи, тут и не пахло. Зато пахло сигаретным дымом, который Шин тут же учуял и наморщил носик, но ничего не сказал.
- Располагайся, - сдавленно предложил я и открыл окно, чтобы проветрить. Воздух тут же насытился озоном, я судорожно вобрал его в легкие, наслаждаясь пьянящим металлическим запахом.
Минуту спустя я вспомнил про Шинью и обернулся к нему. Тэрачи с удивлением разглядывал аудиокассеты, разбросанные на столе.
- Что нашел? – с любопытством спросил я.
- Это что… - Шин взял в руки коробочку и показал ее мне. – Dune?
- А? Да… Знаешь их? – улыбнулся я. – Кажется, там раньше наш Кисаки играл… Симпатичные песенки, мне нравятся. Жалко, что группа распалась.
- Да нет, - Шинья пожал плечами.
- В смысле? Тебе они не нравятся?
- Не то, чтобы… Просто если бы группа не распалась, меня бы с вами не было, - Шин мягко улыбнулся.
Я уставился на него в ступоре.
- Ты играл в Dune?
- Я был их лидером. Год назад, - Шинья старался делать вид, что это обыкновенное дело, весь его вид говорил о том, что Тэрачи гордится сим фактом.
- Шутишь! Тебе же было пятнадцать!
- И что? – ударник сделал пафосный вид.
- Шин, ты меня поражаешь, - я даже уважительно поклонился. Улыбка озарила лицо парня, и я снова невольно залюбовался. В тот же момент я понял, что все еще воспринимаю его как девушку.
Тэрачи поднялся и принялся ходить по моей комнате, изучая вещи, а я внимательно наблюдал за ним. Шин, казалось, не замечал этого, а, может, ему просто было приятно мое внимание. Хотя… может, я себе польстил?
- Это Гандам? – Шинья подошел к серванту и ткнул через стекло дверцы в ряд разнообразных сборных фигурок роботов.
- Да… остались от прошлого жильца. Он их собирал. Я этим не увлекаюсь, думаю, может, отдать кому…
- Кё любит Гандам, - улыбнулся Шин.
- Значит, ему и подарю…
Парень открыл дверцу и аккуратно достал одну фигурку. Она была особенно качественной и красивой – у нее двигались руки и ноги, также ее можно было собрать по-другому.
- Кё понравится, - констатировал Шинья и, полюбовавшись фигуркой, попытался поставить ее обратно. Не тут-то было – игрушка вдруг покачнулась и упала с подставки, разлетевшись на кусочки. Шин охнул, бережно поставил подставку на полку, потом присел и принялся собирать несчастного робота в кучку. Я подсел к нему и стал помогать. Через мгновение я понял, что намеренно стараюсь касаться его рук и, более того, что это меня заводит. Я понял, что захожу слишком далеко, но не мог себя остановить. Прежде, чем я сообразил, что делаю, я уже держал его руки в своих и смотрел в его шоколадные глаза всего в десятке сантиметров от моих собственных. Шинья удивленно похлопал глазами, потом мягко улыбнулся, заставив меня покраснеть до самых ушей. Он аккуратно высвободил руки из моей хватки и продолжил собирать робота. Я, очнувшись от своих мыслей, подал ему подставку. Водрузив игрушку на законное место, Шин закрыл сервант и принялся разглядывать остальные фигурки. Я знал, что он ждет, пока я объясню, что со мной творится, но я не мог этого сделать. Я стоял, как загипнотизированный и не мог ничего с этим сделать. Я смотрел на Шинью, впитывал его образ, как губка. Я понял, что мне неумолимо хочется касаться его, обнимать, чувствовать его дыхание на своем лице, вкус его губ, шелк волос, запах юного тела. Я хотел его. Прямо сейчас.

- Ты так и не спросил разрешения.
- А ты и не был против.
- Конечно. Это же ты.
- А что я?

Я нежился в простынях, позволяя телу отдохнуть. Мне все еще было жарко, тело приятно ныло от неги, и вообще я чувствовал себя превосходно, если не считать немного саднящей пятой точки. Дайске был аккуратен. Я даже два раза ругал его за чрезмерную бережливость. Со мной можно быть и погрубее. Но мне было хорошо, и я не думал жаловаться. Андо плескался в душе, и я прекрасно знал, о чем он сейчас думает. Впервые я задумался о том, что вполне могу напоминать девушку. Никто мне не говорил этого, так что я и подумать не мог… В принципе, я всегда ощущал себя девушкой, но не думал, что похож внешне… Дайске же доказывал обратное.
Кстати о Дайске… Он такой взрослый… Опытный. Намного старше меня, это бросается в глаза. У него и тело крепче, более развитое. Я все свое внимание уделяю рукам, а он со всех сторон красавец. Тоже худощавый, но все же крепче меня сложен. У него красивое тело. Шея, правда, коротковата – я хихикнул – порой кажется, что он намеренно втягивает голову в плечи, особенно, когда поднимает подбородок, но это мило. Ему странно идет. Я не могу дать ему точный возраст. Двадцать, плюс-минус пара лет. Он выглядит взрослым мужчиной, но порой ведет себя, как подросток. Надо все-таки спросить его.
С этой мыслью я поднялся и без зазрений совести поплелся к Андо в ванную. Дайске, похоже, хотел утопиться. Он неподвижно стоял под душем, только время от времени проводя рукой по лицу или шее. Немного полюбовавшись им через полупрозрачную занавеску, я бесшумно залез к нему. Когда я коснулся его, он так резко дернулся, что чуть не упал. Я помог ему устоять и сдержал смешок.
- Что ты тут делаешь, Шин?
- Я тоже хочу купаться… - я надул губы. – А ты так долго плещешься… Потрешь мне спину?
- Конечно… - с запинкой ответил Андо и, развернув меня спиной к себе, принялся тереть мочалкой мне лопатки. Как я и ожидал, постепенно его движения стали мягче, медленнее. Вскоре он отложил мочалку и стал просто гладить меня ладонями, а потом и вовсе обнял, мягко прижав к себе. Я прикрыл глаза. В его объятиях было хорошо, тепло и уютно. Я разнежился и даже не воспротивился, когда он прижал меня к стене и поцеловал, лишь поморщился от прикосновения холодного кафеля. Я ожидал этого, потому с готовностью отвечал на все его поцелуи и прикосновения, стараясь быть отзывчивым, насколько возможно…
В результате я остался на ночь у него. Все повторялось еще несколько раз, пока мы не уснули в обнимку с большой подушкой. Я лишь раз проснулся среди ночи от его ласковых поцелуев на моем лице и неразборчивого шепота. Дайске судорожно прижимал меня к себе, и спросонья я подумал, что что-то случилось, но потом понял, что он просто видит плохой сон.

- Все было не так, baby brother*.
- Тебе виднее, Дай.

Я не знал, что со мной происходило. Шинья, этот маленький женоподобный мальчик, всего на четыре года младше меня, в один момент стал для меня всем. Я не мог прожить и дня, чтобы не дышать его присутствием, видеть его рядом, слышать его голос, чувствовать тепло случайных и намеренных прикосновений. Я чувствовал себя самым счастливым на свете. Даже с гитарой дело начало спориться. Все же, я начал играть всего год назад, и добиться таких успехов можно было только упорным трудом и, конечно, вдохновением, которое мне давал Шинья. Когда он был рядом, я чувствовал себя так, будто мог все на свете. Я был всесильным, и все из-за него. Для него.
Шин часто ночевал у меня, и это больше не были ночи – темные провалы без снов. Я видел сны, когда засыпал, держа его в объятиях.
На людях у меня был имидж поганца, который только и делал, что обижал бедного Шин-чана, издевался над ним и вечно подкалывал. Джун, наш второй гитарист, который пришел в группу через полгода после меня, защищал Тэрачи, причем всерьез, до ссоры. Я даже ревновал парня к нему, но едва мы оставались вдвоем, как все сомнения и страхи исчезали, уступая место всепоглощающей нежности. Когда Джуна сменил Каору, ситуация резко переменилась. Као поддерживал меня во всех моих проделках, мы вдвоем доводили бедного Шинью до истерик, пока не получали по шапке от Кисаки.
Дошло даже до того, что Шинья всерьез обиделся на нас и даже думал уйти из группы, но мне чудом удалось его отговорить. Тогда я плакал впервые за много лет. Я действительно испугался, что он уйдет, но все обошлось. Шинья остался, и я поклялся больше не допускать такой жестокой ошибки. Конечно, от соблазна подтрунить над Шиньей мы с Каору не могли отказаться, но я всегда вовремя останавливался. Так время La:Sadie’s подошло к концу.

- Киса собрал вещи и ушел.
- Прямо как обиженная жена.
- По-моему, с ним сейчас из нас общается только Каору?
- Ага… К черту. Тошию народ почему-то любит больше.
- Тотчи такая куколка, конечно, его любят.
- Шииииииин…
- Что?

К нам неожиданно пришел басист Тошия. Еще один бисёнен, ё-моё. Они с Шиньей вдвоем устраивали разврат на фотосессиях, а я в это время кусал локти от ревности. Я дико злился на Тошию, который откровенно заигрывал с моим Шиньей, а тот будто бы ничего не понимал и даже порой отвечал на его пассы. А я бесился. Конечно, меня надолго не хватило. Однажды я просто припер Хару к стенке и высказал ему все, что я о нем думаю. Получилось путано, но суть он уловил, потому как мгновенно переменился в лице.
- Оу… прости, друг… - с запинкой оправдывался он. – Я правда не знал, что вы того… вместе. Да и я шутил просто, я вообще девушек люблю.
- Смотри мне, - я более-менее успокоился и даже передумал его бить.
- Расслабься, это всего лишь Фан-сервис! – хихикнул Тошия. – Твой драгоценный Тэрачи хоть и хорошенький, но все же мальчик.
- Ладно… извини…
- Кстати, вон он. С какой-то девочкой тусуется.
Я обернулся и увидел их. Шинья, мой Шинья обнимал какую-то девчонку и, судя по ее порозовевшей мордашке, мурлыкал ей на ухо что-то по меньшей мере приятное. Я бы и дальше думал, что он работает на публику, но когда они слепились в поцелуе минуты на две, я перестал воспринимать происходящее.
- Я пошел… - краем глаза я увидел, как Тошия стушевался и ушел куда-то, оставив меня в одиночестве в темном коридоре, в конце которого мой маленький Шинья целовался с какой-то…
Он не мог видеть меня из-за плохого освещения, но я прекрасно видел его. Эта картина навсегда врезалась в мою память. Минут пять я стоял, не отрывая взгляда от этой парочки, пока девушка, наконец, не отпустила Шинью и не ушла восвояси. Шин глядел ей вслед и выглядел счастливым. В тот момент мне казалось, что я навсегда останусь в этом темном коридоре, и даже если я выйду на свет, все равно буду в нем. Внутри стало пусто и холодно, как в пустыне ночью, когда дует промозглый ветер, хочется пить, но нигде нет ни капли воды. И ты потихоньку высыхаешь, как беспомощное растение…
Шинья развернулся ко мне и зашагал по коридору навстречу. За пару шагов он наконец заметил меня и остановился, вглядываясь в полумрак.
- Die…
Он впервые назвал меня по псевдониму. Имя прозвучало, как приговор.
- Shi**… - машинально ответил я, после чего развернулся и зашагал прочь.
Сколько времени я не разговаривал с ним – не помню. Помню только, что дни стали серыми и холодными. Может, это из-за того, что на улице стоял сентябрь, а может потому что серо и холодно было у меня в душе. Жизнь стала похожа на сплошное серое месиво из обыденных действий и событий. Я потихоньку затухал. Я знал, что должен поговорить с Шиньей, но он куда-то исчез. Нет, мы вместе репетировали, я встречал его почти каждый день, но я не видел его. Рядом больше не было моего маленького Шиньи, его сияющих глаз и скромной улыбки. Он был где-то далеко, огражденный от меня грудой железа, рядом с ним была другая. Я стал сочинять песни. Раньше музыку делал Каору, изредка Кё, но с недавних пор композитором сделался я. Я писал что-то резкое, пронзительное, быстрое, чтобы можно было выплеснуть все во время игры и забыть…
- Это была Майя.
Я оторвался от листка с нотами и оглянулся на дверь. В проеме, опершись плечом на косяк, стоял Шинья.
- Что, прости?
- Та девушка, с которой ты меня видел. Ее зовут Майя. Мы вместе уже полгода, - Шин говорил спокойно.
Он молодец, всегда делает первый шаг. Я бы не решился…
- Мне все равно, Шин, - я сделал вид, что вернулся к гитаре. Его слова что-то задели внутри, что-то такое, что, по идее умерло уже давно, еще в том темном коридоре.
- Дай, я думал, ты понимаешь.
- Понимаю что?
- Это было всего лишь… - Шин запнулся, что с ним редко случалось. – Секс ведь ничего не значит.
Сердце больно кольнуло. Я почувствовал себя полным придурком, тряпкой, которой вытерли пол и выбросили в угол.
- А я думал, ты понимаешь.
- Понимаю…что?

- Мне кажется, я жестоко с тобой обошелся.
- Пхахаха. Да ладно, подумаешь!
- Дай, я не думал, что ты так серьезно на меня запал.
- Я тоже не думал. И вообще. Из-за тебя я думать разучился. Знаешь, чего стоило наверстать этот навык?
- Уфф…
- Во-во…

Я простил его. Просто чтобы не мучиться больше. Мой маленький Шинья остался где-то глубоко в моей памяти, светлым пятнышком среди океана порожденной им же тьмы. Иногда он приходил ко мне во снах. Тот же маленький Шинья, теплый и нежный, так трогательно прижимающийся ко мне…

- Ты до сих пор выглядишь так же мило во сне. Уже столько лет прошло с тех пор, а ты все равно мало чем отличаешься от девочки, которую я увидел в баре.
- Скажешь тоже… Я теперь на мужчину похож, вот.
- Ну конечно…
- Андо, только ты меня видишь маленькой девочкой.
- Уж прости, это все первое впечатление, baby brother.
- Дай… этот разговор все равно ничего не решит…
- Тогда зачем ты его начал?
- Я просто вспомнил… А ты – единственный, кто тоже помнит.
- Я уже почти забыл.
- Почти?
- Отчасти.
Дай робко коснулся руки Шиньи, будто бы это был инструмент, на котором он не играл уже много лет, и теперь впервые за такое время взял его в руки.
- Шин…
- Что?
- Секс ведь ничего не значит.
Хитрая улыбка расползлась по лицу ударника. Секунду спустя она исчезла под губами Дая. Андо навалился на Тэрачи всем телом, прижимая к земле.
- Не пожалеешь?
- Только не сейчас, baby brother.

Как-нибудь потом.

back