Ке раздраженно откинул смятый клочок бумаги, исписанный каллиграфическим тонким почерком и тяжело вздохнул, доставая сигареты. Первые две затяжки погрузили его в глубокую задумчивость. Раздражение постепенно отступало, снова отдавая пальму первенства усталости, накатывающей тяжелыми волнами. Тело податливо расслаблялось под натиском измождения.
Время тянулось медленно, но верно, а сон все не приходил. Да, и врятли стоило надеяться на чудо. Сон - редкий подарок. Зато не вовремя проснулась совесть, заставив бросить виноватый взгляд на скомканный листок. Очередное письмо от назойливого фаната. Назойливого ли? Да, письма на электронную почту и в рукописном виде приходили постоянно, но... Это проклятое "но". Никогда, ни разу за эти два года, послания не содержали столь привычных истеричных признаний в вечной любви или элементарно-тошнотворного шантажа "если ты не ответишь - я покончу с собой", которых Ке за свою долгую жизнь начитался и попросту избавлялся от них, сжигая в камине. Эти же листки он, почему-то, бережно хранил в одном из ящиков стола в собственной квартире. Порой, он даже перечитывал их с легкой улыбкой на лице, когда очередная бессонная ночь сменялась заревом рассвета и робкие лучи скользили по желтоватой бумаге, выделяя аккуратные черные буквы. Иногда, Ниимура даже черпал вдохновения из этих строк, поражаясь, насколько глубоко видит эту жизнь автор этих писем...Даниэль. Двадцатиоднолетний парень, слишком откровенно рассуждающий о прожитом. Да, именно это - основное содержание писем. Он просто рассказывал о себе. За два года постоянных посланий, Ке знал о мальчишке все. Часто, приложениями к письму были рисунки. Тоору действительно они нравилось. Юноша учился на графиста и часто, в шутку, предлагал свои услуги. Поражала фантазия столь юного мальчика, она будто отражала мысли и чувства самого вокалиста, что-то неясное, запутанное, заставляющее задуматься и вовлекающее в хрупкий, будто стеклянный, мир воображения. Каждый рисунок порождал волну интереса и неуемное воодушевление. Будто приоткрыли тяжелую завесу в чужое таинство жизни. Чьей-то другой жизни: непонятной и запутанной, но, отчего-то, такой знакомой и родной. Жизни, которую одновременно хочется познать и, в то же время, оставить нетронутой, бережно сохраняя в искалеченном болью сердце отдельные фрагменты неизведанного...л
егкие штрихи чьего-то мира. Так хотелось рассказать об этих открытиях всему миру, но Ниимура ревностно хранил каждый из них в своей памяти, запрещая кому-либо просто заглянуть к лабиринты чужого страха. Поэтому, он старательно отгонял навязчивую идею вкладывать смысл этих рисунков в строчки своих песен, искусно переплетая их с неуемной болью. Это была их личная тайна...тайна на двоих. Даниэль говорил, что на подобные путаные линии и штрихи его вдохновляют тексты его кумира - Ниимуры Тоору. Самый лучший комплимент, который довелось слышать вокалисту Дир Ен Грей, так остро пронзивший его сердце тонкой иглой самодовольства. Замкнутый круг: тексты песен Ке - замысловатые линии чужой фантазии - снова тексты песен.
Наваждение длиною в два года. Каждое письмо, как глоток свежего воздуха. И как привычка, каждое утро видеть на мониторе ноутбука: "С добрым утром. Удачного дня и вечного вдохновения". А ведь Дниэль ни на что не надеется и ничего в ответ не ждет. Возведя своего кумира в ранг бога, он просто рад той крохе - возможности писать для него, благодарен подаренному счастью - возможности вдохновляться все новыми текстами, которые, конечно же, станут хитами...для него.
И все же, иногда, Ке не удерживается от соблазна ответить этому юному созданию. Раскрыть свою душу неподготовленному ребенку. Понять его боль, и сделать ее неотъемлемой частью своей жизни.
Только последнее время, почему-то, в душе нарастает истеричное желание еще и видеть своего мальчика. Дышать его тяжелым воздухом, спертым парами боли и непонимания общества. Просто побыть рядом и судорожно вдохнуть такой знакомый аромат отчаяния. Коснуться кожи, пронзенной стрелами отторжения и непринятия теплой. Чтобы быть действительно уверенным, что это все принадлежит только ему. Откуда у взрослого мужчины, познавшем в своей жизни все, столь странные душевные порывы? А обо всем ли в жизни ведает он, Тоору? Ведь сердце юноши давно наполнено неопознанным и чуждым чувством к недосягаемому. И это страшит ии пугает. Ведь можно не сдержаться, сорваться с отвесной скалы, разрывая грудь в клочья, от переполняющей все внутри эйфории, падая вниз, куда-то в темную пропасть, распахивающую перед тобой объятия смерти. А потом, неожиданно, вспорхнуть, разрезая воздух белоснежными крыльями и подняться ввысь, познавая заоблачные миры, полные радости и счастья. А что это такое - радость и
счастье? Лишь пустой звук для Ниимуры, дальний отголосок иного будущего, с опасной дорожки которого он свернул очень давно, выбрав тернистый путь боли.
Это письмо, скомканное, искажающее идеальные штрихи ломаными сгибами, сиротливо валяющееся на полу - это то, что, возможно, может изменить его жизнь. Добавить в нее ярких красок и больший смысл. Это послание не содержит столь привычных глубоких рассуждений, но зато там написано то, о чем Ке думал все чаще и чаще, судорожно пытаясь отогнать эту навязчивую мысль, кислотой разъедающую его мозг.
Просто, совсем недавно, Ниимура, помнивший о значимой дате в жизни каждого человека, спросил, что бы Даниэль хотел получить от него в собственный день рождения. Видимо, подобный вопрос поставил юношу в тупик. Дико, когда твой кумир будничным тоном осведомляется, что же ему подарить. Плюс, парень не любил этот день, не видя в нем ничего положительного - сплошные расстройства. Но эти доводы не убедили упертого Тоору и, под долгим натиском, Ке получил следующее письмо лишь с одной строчкой: "я хочу тебя увидеть". Что вокалист ожидал почувствовать, увидев эти короткие несколько слов? Ну уж точно не панику, затапливающую его маленький организм. Не то, как эта паника странно трансформируется в раздражение из-за своей трусости и, как итог, скомканный желтый лист.
Только взгляд карих глаз слишком часто возвращается к этому клочку, и при это в голове проносятся совершенно разные чувства. Но все больше нарастает пугающее желание увидеть его. Ведь, по сути, он ничего не теряет. Только, почему-то, он боится разочароваться. Ке никогда не видел своего преданного фаната, почему-то тот отказывался присылать свою фотографию, при этом уверяя, что он абсолютно не страшный, просто не видит в этом необходимости. И они никогда не созванивались. Опять же, это была не причуда самого вокалиста. Он был готов дать свой номер телефона, считая, что его телефонная книга забита столькими ненужными номерами, что на их фоне номер Даниэля выглядел бы очень даже нужным. Но и тут юноша тактично уворачивался от ненавязчивого предложения, не объясняя причину вообще. А Ке не считал нужным настаивать, придерживаясь убежденности, что это не так важно в их общении. Но сейчас...его желания и мечты приобрели реальную возможность воплотиться. Так, почему бы и нет...


День был в самом разгаре. Яркое полуденное солнце нещадно светило на, сверкающем голубизной, небосводе. Палящие лучи разбивались о все поверхности, слепя неподготовленные взгляды населения. Каждый стремился скрыться от этого сливочного безумия, от которого даже асфальт становился противно мягким.
Ке медленно шел по залитой солнцем улице, морщась от яркого света и, то и дело, поправляя съезжающие очки. Он безумно не любил выходить на улицу днем без особого повода, потому что приходилось старательно прятать свое лицо под темными стеклами очков, от которых искажались естественные цвета, за разнообразными головными уборами, под которыми, в такое время года, было невыносимо жарко. Так же пришлось натянуть рубашку с длинным рукавом, дабы не привлекать лишнего внимания к своим татуировкам, которые фанаты, к сожалению, знали. Из-за длинного рукава было невыносимо жарко и по спине тонкими струйками стекали соленые капли, пропадая за ремнем джинсов. Но все внутри вокалиста горело предвкушением предстоящей встречи. До обозначенного места их свидания оставались считанные метры. Ке, с замиранием сердца, смотрел на приближающуюся площадь, где, в ослепительных лучах, играя солнечными бликами, разлетались прохладные брызги фонтана, оседая мелкими каплями на горячих поверхностях и тут ж
е испаряясь. Ощущение неизвестности, растекающееся странным привкусом на языке, заполняло все естество, заставляя мелко содрогаться. Он не знал, чего ждать от предстоящего "свидания", а думать и предполагать сейчас он был не в силах. Бессонная ночь, проведенная в томительном ожидание неизведанного, давала о себе знать тяжестью век и медленным соображением.
Последний перекресток на пути к долгожданной встречи. Сердце начало выбивать неизвестную ранее дробь. Ке уже отсюда пытался рассмотреть парня. Как тот объяснил, он будет в черной майке и джинсах со светлыми короткими волосами. Более подробного описания Тоору так и не добился, потому что Даниэль до последнего отказывался рассказать о себе. Поэтому вокалист сильно сомневался, что сможет найти по столь пространственному объяснению человека на такой многолюдной площади.
Но, по велению каких-то неизвестных ранее чувств, карие глаза мужчины сразу зацепили в этой снующей толпе веселых японцев Его. Сердце сладко замерло, застонав от удовольствия. Губы расплылись в приторно-нежной улыбке, которую столь непривычно было видеть на этом, всегда уставшем, лице. Взгляд прошелся по тонкой фигурке: длинные ноги, подчеркнутые узкими джинсами, плавный изгиб талии, бесстыдно открытый в низком вырезе майки на спине, изящные руки, судорожно сжимающие какой-то листок, тонкая шея, чуть прикрытая жемчужного цвета волосами, которые были уложены безумно-хаотичным стайлингом.
Ке прошел еще несколько шагов и замер, не смея ступить дальше. Заворожено смотрел, как солнечные лучи ласково оплетают стройную фигуру, будто паутина. Как легкий ветер несмело касается кончиков волос, боясь разрушить идеальную укладку. Даниэль немного шевельнулся, от чего шелковая ткань майки пошла легкими волнами по изгибу спины, заставив вокалиста нервно сглотнуть.
Тут юноша чуть прогнул спину и медленно развернулся лицом к своему кумиру. Ке почувствовал, как земля уплывает из-под ног. Легкая тень легла на чуть прикрытые хаотично разбросанной челкой изумрудные глаза. Пробежалась по припухлым губам, сверкающим в искусственном сиянии глянца. Бледные щеки залил румянец смущения. Тонкие пальцы судорожно сжимали очередной желтоватый листок, содержание которого пока было скрытого от замершего в нерешительности вокалиста. Мужчина чувствовал себя семнадцетилетним юношей, пришедшим на первое свидание, а перед ним стояла девушка его мечты и он попросту не знал, что же ей сказать. При этом "девушка" смущенно улыбалась и боялась поднять пушистые ресницы, вперив взгляд в плавящийся асфальт. Ке действительно стало весело от подобного. Он снисходительно улыбнулся и облегченно произнес:
- Привет.
В ответ парень лишь сильнее смутился и опустил голову, прячась за челкой.
- Даниэль, - дрогнувшими пальцами Ке несмело тронул подбородок, мягко поднимая лицо юноши. Тот повиновался, но все еще не решался звглянуть в столь любимые и такие нужные ему сейчас глаза собственного кумира.
У Ниимуры же внутри происходило что-то невероятное. Как огромный цветок распускается в весеннее утро, медленно раскрывая свои, насыщенные цветом, лепестки, так и его сердце медленно расцветало, скидывая цепенящие оковы сна. Распыляя вокруг себя едва заметную пыльцу любовной лихорадки, оседающей тонким слоем на других органах.
Наконец, лучистые глаза робко очертили черты лица Тоору, от чего у того по телу прошлась томная дрожь. Губы вновь тронула легкая улыбка, и захотелось петь что-то невероятно приторно-попсовое.
Тонкие, почему-то прохладные, пальцы, легко коснулись рубашки, там где билось сердце вокалиста.
Неожиданно, стройный юноша согнулся в приветственном поклоне, от чего Ке пришлось сделать шаг назад, иначе бы светлая голова врезалась в него:
- Коничива, Ниимура-сан.
Ке нервно дернул правой бровью, не зная, как реагировать на столь официальное приветствие.
- Я рад, наконец, видеть вас! - на одном дыхании выпалил юноша и Ке заметил, как по его согнутой спине прошлась волна мурашек. Мальчишку бил мандраж. Почему-то Ниимура не подумал о том, как же Даниэль будет реагировать на присутствие рядом с ним кумира, на которого последние годы он просто молился. Но ему совершенно не нравился тот факт, что перед ним чуть ли не приклоняется предмет его собственных мечтаний.
Пресекая все возможные восхищения его фигурой, голосом, талантом и другой ерундой, Ке нетерпеливо, но мягко, дернул мальчика за плечо и, не обращая внимания на тот факт, что они стоят посреди полной народа площади, вернул его спину в нормальное вертикальное положение. Даниэль покраснел окончательно. Тоору, усмехнувшись, сгорая от желания, несмело прикоснулся к горящим губам своими.
Будто атомный взрыв, слепящими всполохами, взорвались брызги солнечного глянца вокруг их фигур, стоящих так близко друг к другу. Они слышали бешеное биение сердец, отбивающих единый завораживающий ритм. Но их это не волновало. Каждая напряженная частичка тела жадно впитывала тихую мелодию душ, напевающих ее в унисон. Радужные краски разлились внутри каждого из них, выливаясь наружу спектром многоцветных рек, окрашивая привычный мир в невозможно-яркие оттенки. Боясь прикоснуться друг к другу или вообще пошевелиться, в попытке сдержать это хрупкое, звенящее, как богемское стекло, мгновение, они сплетались телами, душами, сердцами в едином поцелуе жизни.
Тягучий воздух жаркого лета наполнял сжимающиеся легкие, которым требовался настоящий кислород, а не этот искусственный заменитель. С сожалением, Тоору оторвался от мягких, нежных, трепетных губ, дабы просто остаться в живых за неимением глотка свежего воздуха. Его сердце заполнял лучистый свет изумрудных глаз, сверкающих как не ограненные бриллианты.
- Мой, - едва слышный выдох с губ кумира, овеявший юное тело, опутавший как солнечная паутина. И лишь мягкая улыбка в ответ. Тонкие пальчики робко коснулись гладкой щеки вокалиста, от чего по телу пробежалась сладкая дрожь, оседая внизу живота манящим желанием.
- Твой, - тихий ответ мальчишки, перед которым стоял его смысл жизни.
Ладонь на изящном изгибе талии, будто созданной для объятий именного этого мужчина. Две удаляющиеся в слепящий мир безоблачности фигуры.

back