20 марта 2011г.



Осень в этом году долго не хотела посещать цветущую Японию, все медлила и тянула время. И теперь так странно видеть пожухлую листву на одной из улиц Сибуи, гонимую резкими порывами ветра. Непозволительная блажь – увидеть подобный мусор в столице. Просто время два часа ночи и пока рано заниматься уборкой территории.
Ветер вволю резвится с бледно-коричневыми листьями, стирая их в порошок о наждак асфальта, рассыпая по твердым поверхностям, сминая вчерашней газетой, брошенной кем-то из прохожих. Тихо шелестят почти голые ветви, склоняясь под властью стихии. Где-то вдалеке, где раскинулся широкий перекресток, слышно легкое урчание двигателей редких машин. Да эхо криков вечно не спящей молодежи разносится в лабиринте уличных тиснений. В остальном же, спящий город, безмолвно сверкающий люминисцентом миллионов лампочек витрин, баннеров, рекламных щитов, ожидает пришествия нового трудового дня.
Совсем юная девушка, прижимая к себе ядовито-розовую сумку, быстро идет через широкий проспект, нервно оглядываясь и не выпуская из рук мобильный телефон. Ветер игриво треплет длинные волосы, которые просто не успели собрать в хвост. Тихий шум шагов тонет в общей массе шорохов и шепота природы. До дома осталось совсем чуть-чуть. Надо было уходить с вечеринки раньше, чтобы сейчас не шарахаться от каждого тихого звука. В наушниках, болтающихся на шее, слышна привычная музыка – последний сингл любимой группы. Так и представляются перед глазами лица участников. Девушка улыбнулась, взглянув вперед, и неожиданно остановилась.
Перед ней, буквально в пяти метрах, стоял мужчина, опершись о витую спинку скамейки. Длинные пальцы сжимали шершавое дерево, а взгляд был устремлен на огромный баннер, растянутый на стене. Девушка растеряно посмотрела на изображение на стенде: японская рок-группа. И тут она вздрогнула, неожиданно поняв, кто перед ней стоит, абсолютно ее не замечая. Мелодия, льющаяся из наушников, стала болезненно приятной, вызвав волну мурашек по всему телу. Как-то странно, но ударные партии стали слышны очень четко, будто отделились от основной мелодии. А всего в пяти метрах от нее стоял человек, неоднократно исполнявший эти соло.
Девушка сделала два робких шага вперед и замерла, в нерешительности глядя на высокую фигуру. Ее присутствие до сих пор не было замечено. Ударник все также небрежно опирался о скамейку, безотрывно глядя на баннер, кое-где треплемый все тем же шаловливым ветром. На его лице сложно было прочесть какие-либо эмоции, казалось, он был абсолютно равнодушен. Впрочем, эта особенность присутствовала в нем всегда. На лицо то и дело падали тонированные пряди, но мужчина не делал никаких попыток их убрать. Он вообще не шевелился, даже, казалось, не моргал.
Неожиданно невольная свидетельница поняла, что он не смотрит на всю группу, а только на одного его участника. Она вновь перевела взгляд на баннер. Все как обычно, девушка сама неоднократно видела эту фотосессию: мягкие округлые черты лица, возможно, слишком женственные; небольшие припухлые губы с красивым изгибом; непозволительно плоский профиль; невозможно черные глаза, смотрящие куда-то вдаль. Почему этого человека так заинтересовал именно он? Прежде чем понять, что делает, девушка уже подошла к высокой фигуре:
- Аноо, извините… - робко произнесла она, боясь взглянуть на кумира из-под длинной челки. – Рука-сан?
Хоть девушка и была уверена, что это ударник группы Nightmare, но все же, вежливее сначала уточнить. Мужчина медленно, будто нехотя, оторвал взгляд от плаката, равнодушно взглянув на нарушительницу его спокойствия. И что дальше? Взволнованная поклонница, впервые находящаяся так близко к объекту своих мечтаний, растерялась, широко распахнутыми глазами смотря на кумира. Спохватившись, нервно опустила голову, сжав тонкими пальцами лаковую сумку.
- Вы… - не имея не малейшего понятия, что собирается говорить дальше, сконфуженно замолчала, зажмурившись, будто ожидая удара. Узкие плечи вздрогнули от порыва ветра. Тонкая куртка нисколько не спасала от пронизывающего холода.
Рука равнодушно смотрел на нее еще какое-то время, а потом снова взглянул на баннер. Нужно было уходить, неприлично стоять возле человека, но девушка не могла заставить себя сделать хотя бы шаг. Сердце отчаянно билось, затапливая разум горячими потоками паники, а щеки красным оттенком смущения. Обреченно взглянув на изображение группы, в поисках хоть какой-то подсказки к дальнейшим действиям, лишь сильнее сжала сумку. Обидно было уходить, даже автограф не попросив. В недрах сумочки как раз лежал любимый ежедневник.
Уже решившись попросить о такой мелочи, она была прервана неожиданным вопросом:
- Какая разница между Японией и Германией? – Рука не смотрел на девушку, продолжая изучать округлые черты лица.
- Что?
- Какая разница во времени? – уточнил ударник.
Девушка растерянно моргнула, подумав, что над ней насмехаются. Но Рука выглядел привычно спокойным.
- Аноо… Я не знаю, - как всегда, в самый ответственный момент, нужного ответа в голову не приходило. – Извините…
Драммер тут же потерял к ней интерес. Неприятное разочарование разлилось в душе. Она не смогла помочь своему кумиру. И зачем ему вообще эта разница во времени? Вроде Найтомеа не собираются в ближайшее время за рубеж.
- Вы любите Газетто? – неожиданно выпалила фанатка, покраснев до корней волос.
Рука вновь оторвался от созерцания баннера, взглянув на смущенное создание, пытающееся спрятать лицо за ядовито-розовой сумкой.
- Этто… Вы так внимательно смотрите на их изображение, - короткий кивок в сторону плаката.
Карино медленно проследил за ее взглядом, снова скользнув по агатовым глазам. Замерев, он будто утонул в них. Девушка не торопила с ответом, вглядываясь в знакомые черты лица кумира. Наконец, Рука едва заметно кивнул, тихо шмыгнув носом и зябко поведя плечами, скрытыми под тканью пуховика.
- А… У них недавно альбом вышел. Вы… Слышали? – девушка сделала шаг назад, удивляясь собственной наглости.
Ударник снова обошелся лишь сдержанным кивком, спрятав руки в карманы. Поняв, что диалога не получится - Рука привычно сдержан и молчалив - грустно вздохнув, она робко вытащила блокнот, открыв на чистой странице:
- Извините… Я могу… Вы не могли бы расписаться…
Девушка терпеливо ждала, пока Рука медленно повернулся к ней, скользнув взглядом по белоснежным страницам. Еще какое-то время он будто осознавал, что от него требовалось, после чего утвердительно кивнул. Взяв из дрожащей ладошки ручку, размашисто расписался.
- Спасибо, - фанатка поклонилась, отойдя еще на пару шагов и поспешно пряча драгоценный ежедневник в свою сумку, из которой едва не вывалился ворох бумажек. – До свидания.
Привычный кивок был ей ответом. Девушка, споткнувшись на ровном месте, быстро пошла прочь, старательно убирая длинные пряди за ухо. Едва завернув за угол, сразу же налетела на сидящего у стены человека. Не удержавшись, упала на асфальт, нелепо выставив руки.
- С вами все в порядке? – раздался над головой мягкий голос. Чьи-то сильные руки уверено подняли девушку с земли, поставив на трясущиеся ноги.
- Д-да… Извините, - так и не взглянув на мужчину, она склонилась в поклоне.
- Это вы меня извините, - казалось, что человек улыбался.
Подняв голову, девушка едва удержала вскрик, зажав рот ладонью. Во все глаза она смотрела на своего случайного собеседника и виновника разбитого колена. Меньше минуты назад она бегло оглядывала его изображение на огромном баннере, а вместе с ней его изучал ударник Найтомеа. Все то же самое, только нет макияжа и улыбка до ужаса неестественная, будто натянутая против воли.
Вырвавшись из цепкой хватки ударника Газетто, девушка отшатнулась, а потом почему-то бросилась прочь от него, стараясь не оглядываться. Очень странная ночь выдалась. Встретить столь поздно сначала одного кумира, разглядывающего баннер другой группы, а потом другого, находящегося в паре метров от первого.
Уже скрывшись за поворотом, девушка позволила себе сбавить скорость, ведь уже виднелся подъезд ее дома. Быстро поднявшись, она тихо проскользнула в свою комнату, дабы не потревожить сон родителей. Что-то подтолкнуло ее сразу же выглянуть из окна, из которого открывался вид на эту самую площадь и угол. Ничего не изменилось: Рука все так же всматривался в изображение Газетто, тогда как Каи, снова прислонившись спиной к стене, курил, глядя в ночное небо. И столько отчаяния было в его позе. Отсюда было не видно, но создавалось впечатление, что рука, сжимающая сигарету, нервно подрагивает.
Неожиданно Рука медленно оттолкнулся от скамейки и, в последний раз глянув на баннер, пошел прочь, в противоположную сторону от того места, где сидел Каи.
Еще немного посмотрев на скрюченную, будто сжавшуюся, фигуру ударника Газетто, девушка закрыла окно. Взгляд случайно зацепился за многочисленные цветные листки, коими была увешана часть стены напротив.
«Какая разница между Японией и Германией… Во времени?» - вопрос всплыл в памяти сам собой. Глаза замерли на надписи на стене «Декабрь. Германия.»
Внезапная догадка вызвала рваный выдох и желание ощутить под ногами более твердую поверхность. Стало неожиданно понятно, почему его волновала разница во времени. И ведь ответ вот он, на поверхности. И теперь ясно, что делал Каи, сидя в темном углу и безвольно наблюдая за мужчиной. Как она не догадалась раньше? Ведь буквально сегодня решила с подругой завтра ехать в аэропорт, провожать Газетто на концерты в Германию.

back